23
Когда отец Питта открыл дверь своего выстроенного в колониальном стиле дома на Массачусетс-авеню в Бетезда-Мэриленд, на нем были выцветшие брюки цвета хаки и потертый свитер. Сенатский Сократ был известен своими неизменно дорогими и модными костюмами, всегда украшенными золотой головкой калифорнийского мака на лацкане. Но не на публике он одевался как владелец ранчо за работой.
— Дирк! — радостно воскликнул он и крепко пожат сыну руку. — В последнее время мы, к сожалению, очень редко видимся.
Питт обнял отца за плечи, и они вместе прошли в рабочий кабинет сенатора, основной достопримечательностью которого были книжные полки, закрывавшие стены от пола до потолка. В изящно украшенном камине лениво колыхались язычки пламени.
Сенатор предложил сыну располагаться где ему будет удобно и направился к бару:
— Тебе, как всегда, джин и мартини?
— Для джина, пожалуй, сейчас слишком холодно. Может быть, «Джек Дэниелс»?
— Как хочешь. Каждый человек волен травиться, чем пожелает.
— Как мама?
— Она на каком-то новомодном курорте в Калифорнии. В очередной раз пытается похудеть. Вернется послезавтра на два фунта тяжелее.
— Ну если ей это нравится…
Сенатор передал Питту бурбон, после чего плеснул в свой стакан портвейна.
— Давай выпьем за удачную поездку в Колорадо!
Питт не стал пить.
— Могу я узнать, кому принадлежала блестящая идея отправить меня покататься на лыжах?
— Мне.
Питт сделан глоток «Джека Дэниелса» и уставился на отца тяжелым взглядом.
— Какая здесь связь с сокровищами Александрийской библиотеки?
— Очень тесная, если, конечно, сокровища существуют.
— Ты говоришь как частное лицо или как бюрократ?
— Как патриот.
— Ладно, — вздохнул Питт. — Тогда просвети меня, а то я, признаться, этой связи не усматриваю. Почему произведения классического искусства и литературы, а также саркофаг Александра Великого вдруг стали жизненно важными для государственных интересов Соединенных Штатов?
— Не совсем так, — сказал сенатор. — Прежде всего нас интересуют карты, показывающие геологические ресурсы древнего мира. Затерянные золотые рудники фараонов, шахты, где добывались изумруды для царицы Клеопатры, окутанная множеством легенд таинственная земля Пунт, известная залежами серебра, сурьмы и золота необычного зеленоватого цвета. Эти места были хорошо известны две-три тысячи лет назад, но теперь забыты, погребены под толщей времени. Еще существовала сказочная земля Офир, богатая ценными полезными ископаемыми. Ее местонахождение и сегодня волнует ученых. Копи царя Соломона, вавилонского Навуходоносора и Шебы, королевы Сабы, чья сказочная земля осталась только в библейских преданиях. А сколько богатств скрыто под песками Ближнего Востока!
— Ну предположим, все это нашли, и что дальше? Какое дело нашему правительству до карты месторождений полезных ископаемых, принадлежащих другим странам?
— Это отнюдь не лишний аргумент при заключении разного рода сделок, — ответил сенатор. — Если мы найдем дорогу к сокровищам, можно вести переговоры о совместных поисках. У нас появится тема для разговора с лидерами разных стран, а значит, и возможность улучшить международные отношения.
Питт покачал головой и заявил:
— Для меня новость, что конгресс теперь стремится к улучшению международных отношений. Нет, здесь должно быть что-то еще.
Сенатор кивнул, втайне восхищенный проницательностью сына.
— Ты прав. Скажи, тебе знаком термин "стратиграфическая ловушка"?
— Должен быть знаком, — ухмыльнулся Питт. — Я нашел одну такую несколько лет назад в Лабрадорском море в районе провинции Квебек.
— Да, проект «Дудлбаг», я помню.
— Стратиграфическая ловушка — это нефтяное месторождение, которое почти невозможно обнаружить. Обычные сейсмические исследования результата не дают. А такие месторождения нередко оказываются очень богатыми.
— Известно, что битум, углеводородная смола или асфальт использовались в Месопотамии еще пять тысяч лет назад для гидроизоляции зданий, каналов, глиняных дренажных труб и для конопачения лодок. В более поздние периоды греки упоминали о родниках, бьющих на побережье Северной Африки, покрытых пятнами нефти. Римляне писали о некой местности в Синае, которую называли Нефтяной горой. А в Библии говорится о том, что Бог приказал Иакову выкачать нефть из горы, и описана долина Сидим, покрытая илистыми ямами, которые вполне могли быть залежами смолы.
— Разве эти области не были установлены и в них не производилось бурение?
— Производилось, конечно, но ничего существенного пока не было обнаружено. Геологи, к примеру, утверждают, что с вероятностью девяносто процентов только в Израиле имеются месторождения сырой нефти объемом до пятисот миллионов баррелей. К сожалению, местонахождение древних залеганий неизвестно, все-таки за много веков произошли и землетрясения, и сдвиги земной коры.
— Значит, наша главная цель — найти нефтяное золотое дно в Израиле?
— Ты не можешь не признать, что это решило бы множество проблем.
— Я и не спорю.
Несколько минут сенатор и Питт сидели молча, глядя на огонь в камине. Если Йегер ничего не найдет в своих банках данных, шансов на успех нет. Неожиданно Питт разозлился, осознав, что обитатели Белого дома и конгресса куда больше заинтересованы в нефти и золоте, чем в сокровищах литературы и искусства, которые могли пополнить знания человечества об истории.
Что ж, подумал он, такова реальность, бороться с этим бесполезно.
Молчание нарушил телефонный звонок. Сенатор подошел к столу и взял трубку. Он не произнес ни слова, только несколько секунд слушал, после чего вернул трубку на место.
— Сомневаюсь, что в Колорадо я смогу найти потерянную библиотеку, — сухо сказан Питт.
— Я был бы удивлен, если бы тебе это удалось, — заметил сенатор. — Мои сотрудники организовали для тебя встречу с ведущими специалистами в этой области. Доктор Бертрам Ротберг всю свою жизнь занимается поисками Александрийской библиотеки. Он сообщит тебе информацию, которая, безусловно, поможет в работе.
— Почему я должен ехать к нему? Полагаю, было бы целесообразнее привезти его в Вашингтон.
— Ты встречался с адмиралом Сэндекером?
— Да.
— Тогда ты знаешь, как важно держать тебя и Ала Джордино подальше от обнаружения советской субмарины. Только что звонил агент ФБР, который следил за агентом КГБ, а тот в свою очередь шел по пятам за тобой.
— Приятно, что я пользуюсь такой популярностью.
— Ты не должен делать ничего, что могло бы вызвать подозрения.
Питт согласился:
— Прекрасно, я все понял. Но что, если русские заинтересуются моей миссией? Они ведь тоже могут пожелать получить информацию об Александрийской библиотеке.
— Такая вероятность существует, — признал Сенатор, — но она невелика. Мы приняли все необходимые меры предосторожности, чтобы текст с найденных тобой вощеных дощечек остался в секрете.
— Еще один вопрос.
— Давай.
— За мной следят, ты мне сам об этом сообщил, — сказал Питт. — Тогда что помешает агентам КГБ проследовать за мной до порога доктора Ротберга?
— Ничего, — ответил Сенатор. — В этом мы не сможем им помешать. Пусть делают свою работу.
— Итак, мы запускаем очередное шоу.
— Точно.
— Но почему я?
— Из-за твоего автомобиля «Л-29 Корд».
— При чем тут мой «корд»?
— Человек, которого ты нанял для ремонта, звонил сюда на прошлой неделе и сообщил, что закончил работу и машина выглядит превосходно.
— Значит, я поеду в Колорадо при свете прожекторов, чтобы забрать коллекционную машину, покататься на лыжах и приятно провести время с доктором Шарп?
— Точно, — повторил сенатор. — Вы остановитесь в отеле «Брекенридж». Там вас будет ждать сообщение, где и когда вы встретитесь с доктором Ротбергом.
— Напомни мне, чтобы я никогда не покупал у тебя лошадей.
Сенатор рассмеялся:
— Ты бы лучше сам никогда не вмешивался во всякие хитроумные комбинации.
Питт допил бурбон и поставил стакан на стол:
— Не возражаешь, если я поселюсь в нашем семейном домике?
— Я бы предпочел, чтобы ты держался от него подальше.
— Но ведь все мое лыжное снаряжение там, в гараже!
— Ты можешь взять все необходимое напрокат.
— Это глупо!
— Вовсе нет, — ровным голосом сказал сенатор. — Дело в том, что, как только ты откроешь дверь, тебя пристрелят.
* * *
— Ты уверен, парень, что тебе надо именно сюда? — спросил шофер такси, остановившись возле строения, по внешнему виду напоминавшего заброшенный ангар в дальнем углу Вашингтонского международного аэропорта.
— Вполне, — ответствовал Питт.
Шофер с опаской посмотрел по сторонам. Вокруг было темно и пустынно. Как бы чего не вышло, подумал шофер и на всякий случай нащупал под сиденьем кусок трубы, который припрятал для подобных случаев. Он настороженно глядел в зеркало заднего вида на Питта. Заметив, что он достал из внутреннего кармана бумажник, шофер немного расслабился. Да и лицо пассажира не было похоже на физиономию грабителя.
— Сколько с меня?
— На счетчике восемь шестьдесят.
Питт расплатился, добавив разумные, по его мнению, чаевые, вышел из машины и остановился, ожидая, когда водитель откроет багажник и достанет багаж.
— Здесь плохое место, — пробормотал таксист.
— Ничего себе. Меня здесь ждут.
Питт дождался, пока огни машины скроются в темноте, и только после этого с помощью карманного передатчика отключил сигнализацию и вошел внутрь ангара. Он нажал несколько кнопок на передатчике, и помещение озарилось ярким светом.
Это был дом Питта. На первом этаже рядами стояли всевозможные машины — коллекция хозяина. Здесь также был старый пульмановский железнодорожный вагон и трехмоторный самолет «форд». Самым странным экспонатом была чугунная ванна с закрепленным снаружи двигателем.
Он направился в свои апартаменты, расположенные на втором этаже. Туда вела украшенная замысловатой решеткой металлическая винтовая лестница. Дверь вела в гостиную, к которой с одной стороны примыкали просторная спальня и кабинет, а с другой — столовая и кухня.
Питт распаковал вещи и направился в душ. Он открыл горячую воду и лег на спину. Через пару минут задремал.
Спустя полчаса Питт уже сидел перед телевизором. Он как раз собирался разогреть кастрюльку с техасским чили, когда заработал зуммер переговорного устройства. Он нажал на кнопку, управляющую установленным на входной двери динамиком, уверенный, что услышит голос Джордино:
— Да?
— Доставка продуктов из Гренландии, — ответил женский голос.
Питт рассмеялся и нажал другую кнопку, открывающую боковую дверь. После этого он вышел на балкон и стал смотреть вниз.
В ангар вошла Лили с большой корзинкой для пикника в руках. Несколько минут она изумленно оглядывалась, ослепленная ярким светом, отражавшимся от хромированных и отлично отполированных поверхностей машин.
— Адмирал Сэндекер описал мне твое жилище, — сказала она, — но он был не вполне объективен.
Питт спустился вниз, чтобы встретить гостью. Он галантно взял у нее из рук корзинку и едва не уронил ее.
— Эта штуковина весит не меньше тонны! Что там?
— Там наш ужин. По дороге я остановилась у магазина, торгующего холодными закусками, и кое-что купила.
— Пахнет восхитительно.
— Мы начнем с копченой лососины. Затем будет грибной суп, салат из шпината с фазаном и грецкими орехами, а также рыба в устричном соусе и белом вине. К этому прилагается бутылка «Принцесса Гави». На десерт у нас шоколадный бисквит, пропитанный кофейным ликером и залитый взбитыми сливками.
Питт с улыбкой взглянул на Лили и замер в восхищении. Ее милое личико было оживлено, глаза блестели. Она была полна нежного, трепетного очарования, которого он раньше не замечал. Ее длинные пушистые волосы были аккуратно расчесаны. На ней было обтягивающее шелковое платье с блестками, которые вспыхивали, пока она шла, запитая светом. Изящное платье оставляло открытой стройную спину. На ней не было тяжелых одежд, к которым Питт привык в Гренландии, и теперь он смотрел на знакомую женщину и не узнавал ее. В вечернем платье ее грудь казалась больше, а бедра, наоборот, более узкими. Ноги длинные, стройные и настолько воспламеняли воображение, что Питту пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы перестать на них пялиться. Она двигалась сексуальной походкой, слегка покачивая бедрами.
Войдя в комнату, Питт поставил корзинку на стул и взял Лили за руку.
— Мы могли бы поесть позже, — тихо сказал он.
Смутившись, Лили опустила глаза. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она, словно подчиняясь неодолимой силе, подняла голову и их взгляды встретились. Зеленые глаза Питта лучились нежностью. Лили почувствовала, что ноги отказываются ее держать, а руки предательски дрожат. Она покраснела.
Боже мой, как глупо, раздраженно подумала Лили. Она спокойно и тщательно продумала сцену совращения, причем до мельчайших деталей, включая выбор вина, платья и кружевного нижнего белья. А теперь стоит перед ним, не в силах вымолвить ни слова, как девчонка, охваченная смущением и сомнениями. Она не ожидала, что все получится так быстро.
Не говоря ни слова, Питт спустил бретельки платья с точеных плеч Лили. Легкое платье упало, окутав ее маленькие ножки на высоких каблуках сверкающим облачком. Он нежно поднял девушку на руки и понес в спальню.
Словно пытаясь избавиться от смущения, она уткнулась лицом ему в грудь.
— Я чувствую себя бесстыдной шлюхой, — чуть слышно прошептала она.
Питт аккуратно опустил ее на кровать. Вид хрупкого обнаженного тела зажег в нем огонь.
— Ты лучше не чувствуй себя ею, — хрипло пробормотал он, — а действуй как она.