Старый знакомый — дубль II
Наутро наблюдавший меня эскулап неодобрительно покачал головой.
— В чем дело, доктор? — задал я вопрос. — У меня какие-то отклонения?
— Явные, — сухо ответил врач. — Вы, Чернов, еще не полностью прошли реабилитационные процедуры, а уже туда же — в бутылку… Вы не в курсе, что спиртное сейчас вам нежелательно?
— Так то спиртное, — улыбнулся я. — Коньяк к этой категории не относится. Этот напиток — квинтэссенция солнца.
— Надо же, какой нынче офицер грамотный пошел, — хмыкнул доктор. — Смотрите — как бы с этой квинтэссенции, как вы изволили выразиться, к нам в стационар не загреметь.
— Абсолютно невозможно, доктор.
— Это еще почему?
— Алкоголики не ваш профиль.
— Я вас серьезно предупреждаю, молодой человек, — врач не был настроен шутить. — Еще раз вы придете на осмотр в таком состоянии — об этом будет доложено вашему куратору.
— Вы бы лучше сказали, доктор, когда он появится. Я ему и сам доложусь.
За разговором незаметно прошел медосмотр. Учитывая мое не совсем адекватное состояние, доктор назначил облегченный комплекс физических упражнений.
Весь день, да и остаток ночи, честно говоря, меня не покидала мысль: правду мне ляпнул Клюев, или это только его загадки. После спортзала я обошел те помещения административного корпуса, куда был действителен мой пропуск, домогаясь у клерков отчетов моих предшественников. Но военные чиновники еще хлеще гражданских бюрократов. Если и продают секреты, то за деньги, которых я отродясь не имел. Пришлось отправляться домой несолоно хлебавши.
Добавив в универсаме к стандартному набору продуктов пивка для поправки здоровья после вчерашнего, я поднялся на свой этаж и увидел сидящего на корточках у дверей моего вчерашнего собутыльника — Клюева.
Повернувшись на звук открывающегося лифта, он осклабился и полез обниматься.
— Здорово, Чернов, — Витек радостно потряс мне руку. В пакете, который он держал в левой руке, раздался знакомый звон.
— Ты что, не можешь остановиться? — я попытался его образумить. — Мне сегодня из-за тебя от медиков влетело.
— Да ладно, — подтолкнул он меня к квартирной двери. — Плюнь ты на них. Давай лучше выпьем за упокой души раба божьего Алексея.
— Как?! Лешки?! Что с ним случилось?
— Не уберегли его твои медики, — с ненавистью произнес Витек. — Выбросился Лешка сегодня из окна.
— Ты же говорил, он в боксе для буйных лежал…
— Ну, лежал, — подтвердил свои слова Клюев. — А сегодня уже в другом месте лежит… где несколько холоднее…
— Как это произошло?
— Как, как… Открыли дверь, а он фьють между ними и в окно…
Выпив с Клюевым одну рюмку, я оставил гостя накачиваться коньяком в одиночестве. От ужина он наотрез отказался. Вернувшись из кухни в комнату, я застал Клюева в угрюмой задумчивости. Одна бутылка была уже пуста, от второй оставалась едва ли половина.
— Может, хватит тебе?
Не обратив никакого внимания на мои слова, Клюев упорно пытался попасть концом сигареты на огонек зажигалки. Наконец прикурив, он долго смотрел на тлеющую сигарету, потом взглянул на меня:
— А тебе не жалко свою бабенку?
— Это ты о ком? — не понял я.
— Да все о тебе, о ком же еще, — качнулся на стуле Витек. — Бросил, значит, свою вампиршу посреди острова, а сам здесь вос-с-станавливаешься? — с трудом произнес он последнее слово.
— Слушай, Клюев, — попросил я его, — завязывай, а то не посмотрю, что ты такой пьяный и несчастный.
— А как она? — в его глазах зажегся огонек любопытства. — Хороша в постели? Или хуже наших? Поделись опытом — мне туда еще идти придется. Может, встретимся.
— Ну, ты, мразь! — я схватил его за рубашку на груди и рванул к себе. — Еще одно слово, и я тебя вышвырну в окно. Повторишь судьбу своего кореша.
Какой бы он ни был пьяный, но понял, что я не шучу. Клюев испуганно откачнулся назад, трезвея на глазах. Пиджак на нем от рывка распахнулся, мелькнула наплечная кобура.
— Так ты по гостям при оружии ходишь? — удивился я. — Кто это тебя снабдил пистолетом?
— Да это так, — замялся мой гость. — Семен Иванович разрешил, после того как на одного сотрудника хулиганье напало. Сам знаешь, темнеет рано, милиции на улицах не дозовешься, вот и разрешили — для самозащиты.
— Что-то я смотрю, тебе много чего разрешено в отличие от меня, — я поднялся со стула. — Все, Витек! Закончен бал, загасла свечка. Выметайся!
— Ты что? — вскинулся он. — Мы же еще не допили.
— Иди, иди, и выпивку с собой забери, — я сунул початую бутылку в пакет. — Тебе уже давно докладываться пора, наверное, или ты при микрофоне?
— За кого ты меня принимаешь? — попытался возмутиться мой гость.
— Пошел! — я подтолкнул его к прихожей. — И больше у меня не появляйся!
Вытолкав возмущавшегося Клюева за дверь, я с облегчением вздохнул. На площадке некоторое время было тихо, потом загудел лифт. Я решил проверить свои подозрения и, выключив свет на кухне, подошел к окну, выходящему во двор. Через некоторое время из подъезда вынырнула фигура моего гостя. Клюев огляделся и абсолютно ровным шагом, не похожим на походку человека, выпившего почти литр, подошел к стоящей у стены машине с потушенными фарами и нырнул в салон.
Вот так друг! То-то мне сразу показалась слишком уж напускной симпатия, которой он так неожиданно ко мне проникся. Но где-то в глубине души копошилась мысль, что, может, человеку действительно не хватало общения. Н-да, раз за разом убеждаюсь, что все-таки лучше быть пессимистом — гораздо меньше поводов для огорчений.
Вот только интересно: если Клюев приставлен следить за мной (хотя, что я о себе возомнил?) или попытаться что-то выпытать, зачем он так упорно провоцировал меня на столкновение? Это какая-то непонятная мне игра или его самодеятельность? А может, у меня уже начались глюки и я стал слишком мнителен? Тогда откуда машина во дворе? Я подошел еще раз к окну — машина стояла на том же месте.
В конце концов плевать мне на эту непонятную возню с высокой колокольни! Гораздо сильнее меня волновала судьба Леды, оставшейся где-то в невообразимых глубинах моего то ли сна, то ли яви…
И в эту минуту требовательно зазвенел дверной звонок.
