Глава 17
СВЯТИЛИЩЕ ДУХА НОЧНЫХ ЦВЕТОВ
Разум здесь развился в крупных травоядных. Местного названия этой планеты не существовало, поскольку аборигены не доросли до таких сложных понятий, как небесное тело. Вдобавок тысячи племен разговаривали на сотнях языков и наречий.
Когда-то троклемиды зарегистрировали этот мир под номером 283, а земляне назвали планету Калкой — для подобных исторических аналогий имелись веские причины.
Воевали на Калке все против всех — крошечные княжества регулярно посылали дружины в набеги на соседей, при этом несколько десятков разумных расставались с жизнью ради меньшего числа голов скота. А на юге самого обширного материка планеты разразилась ужасная засуха, и обитавшие возле экватора племена баддо после непродолжительной (подступавший голод торопил события) резни обзавелись новым вождем. Стремительно укрепив свою власть, царь царей Лабуа повел орду баддо на северо-восток. Кочевники действовали в точности по схеме гуннов или монголо-татар: грабили города, истребляли и брали в рабство жителей покоренных стран. Только пленных они использовали весьма своеобразно — в качестве корма для своих хищных скакунов и тяжеловозов.
Поработив около трех миллионов себе подобных, баддо форсировали Большую Реку и вторглись в земли, где не слишком дружно жили родственные племена светлогривых. Владыки восьми княжеств, которым угрожала наибольшая опасность, временно отложив междоусобные разборки, согласились объединенными силами дать отпор общему врагу. В первое свое блуждание по Лабиринту земляне видели, как в долине между двумя замерзшими на зиму реками готовятся к битве оба войска.
Сегодня мозг Станции Калка, по распоряжению Координатора, показал людям основные эпизоды этого сражения.
Князья так и не договорились о единстве действий. Самая многочисленная и сильная дружина, выставленная княжеством Грыбва, пассивно простояла всю начальную часть боя, пока кочевники рубились с отрядом центра и левого фланга.
Именно в эти часы решительный удар правого крыла мог бы опрокинуть и уничтожить главные силы баддо, но этот удар так и не был нанесен. Оставленные в резерве полки княжества Тиско тоже не спешили на помощь погибавшим в жаркой сече соседским дружинам и отступили без боя под защиту крепостных стен. Покончив к исходу суток с оставшимися в долине светлогривыми, орда уже на следующий день осадила крепости Тиско и Грыбва, и вскоре баддо сломили сопротивление защитников.
Последняя надежда северян — тридцатитысячная армия двух еще не завоеванных княжеств — укрылась в лесной крепости, и со всех сторон сюда подтягивались отряды плохо вооруженных горожан и крестьян. Еще четыре княжества, отделенные от войны несколькими суточными переходами, спешно собирали полки, но выступать против кочевников не торопились — надеялись, что враг их не тронет.
А двести тысяч баддо расположились на отдых в полусожженной столице Грыбва. Как раз сегодня в оскверненном храме Духа Ночных Цветов должен был состояться пир, на котором царь царей намеревался, вдоволь поиздевавшись, казнить пленных князей светлогривых народов. Такое скопление воинов-кочевников в святилише было крайне неуместным, поскольку именно там хранилось бесценное сокровище племени — Золотой Шар. Так аборигены называли глобус троклемидов, за которым охотились земляне.
Николай, Диана и Алексей потребовали отложить операцию до более спокойных дней. Аркадий тоже считал, что сегодня будет разумнее заняться другими планетами. Однако Сергей решил по-своему.
— Обложимся оружием и будем ждать, — сказал он. — Появится шанс — заберем глобус. Все равно сможем пойти туда не раньше, чем через час.
— Да, прививки еще не действуют, — согласился Аркадий.
Роботы сделали им инъекции вакцины, предохраняющей от опасных для здоровья микроорганизмов Калки, что устраняло необходимость натягивать неудобные скафандры. Люди со скучающим видом сидели перед голограммой — видеоканал был нацелен на главный чертог святилища, по которому сновали рабы и рабыни, расставлявшие дорогую посуду с угощениями по расстеленным прямо на каменном полу толстым коврам изумительной работы. Поодиночке и небольшими группами в храм заходили и рассаживались на отведенные по чину места приглашенные на торжество военачальники баддо. Вдоль стен выстроились шеренгами стражники, вооруженные луками, копьями, кривыми мечами, палицами и алебардами.
Когда гости заполнили зал, взвизгнули трубы и ударили барабаны. Под звуки этой варварской музыки явился сам царь царей, сопровождаемый родней, челядью, личной охраной и приближенными племенными царьками. При виде повелителя все — и полководцы, и солдаты стражи — распластались в покорно-приветственной позе.
Лабуа, кряхтя, тяжело опустился на подушку во главе пиршественного ковра и, махнув палицей, выкрикнул длинную шипящую фразу.
Роботы перевели:
— Демоны степей в своей милости даровали баддо великую победу над ничтожным врагом!
Продолжая лежать ниц, вожди кочевников нестройно ответили:
— Демоны степей трепещут, заслышав топот копыт нашего повелителя!
После этих слов все снова сели и придвинулись поближе к яствам. Лабуа шумно выпил поднесенную рабыней чашу, отломив кусок желтоватой массы, обернул ее в большой зеленый лист и принялся жевать. Остальные тоже бросились на штурм гор жратвы и океанов питья. Блюда и кувшины быстро опустошились. Сбиваясь с ног, подстегиваемые надсмотрщиками рабы бегали на кухню и обратно, непрерывно подтаскивая новые и новые порции.
Захмелевший царь царей затосковал. Приподнявшись, Лабуа крикнул, что пора начинать веселье. Подгулявшие завоеватели встретили этот приказ властелина одобрительными воплями, которые по тональности были чем-то промежуточным между мычанием и ржанием. Ковры вместе с остатками угощения быстренько скатали и запихали куда-то за алтарь. Гости отодвинулись к стенам, и в центре помещения образовалось свободное пространство размером с волейбольную площадку. В один из углов храма затолкали сотню связанных светлогривых — это были здоровые крепкие мужчины в иссеченных кольчугах. Пленных охраняла дюжина вооруженных короткими копьями кочевников-баддо.
Под улюлюканье победителей ввели еще шесть светлогривых. Мозг Станции пояснил: это захваченные в недавних боях князья и полководцы. В побежденных полетели объедки. Когда царские гости вдоволь натешились насмешками и оскорблениями, Лабуа через толмача объявил свою волю: каждому из пленников даруется шанс спасти шкуру. Для этого от них требовалось совсем немного — выстоять сколько-то времени в поединке против лучших бойцов баддо.
Первым на ристалище в середине чертога вытолкнули немолодого воина с невероятно мощными бицепсами. Робот прокомментировал: Гундут, великий воевода княжества Ксорв, во время генерального сражения командовал левым флангом объединенного войска, мастерски отразил четыре атаки ордынской кавалерии, собственноручно зарубил одиннадцать кочевников.
Смерив его тяжелым немигающим взглядом, царь царей приказал своему любимому охраннику с непроизносимым именем покарать старого полководца.
Воин-баддо был почти на голову выше, заметно шире в плечах и вдвое моложе.
Вдобавок тело кочевника закрывала кольчуга, голову — шлем, а в руках он держал длинный меч. Гундуту же не дали ни нормального оружия, ни брони, а позволили взять лишь толстую палку.
Царский телохранитель медленно двинулся по кругу, постепенно приближаясь к пленному воеводе. Тот ждал, спокойно стоя на месте, и только переступал босыми копытами, чтобы оставаться лицом к противнику. Когда дистанция между бойцами сократилась до пяти-шести шагов, баддо ленивым движением ухватил рукоять висевшего у него за спиной меча и начал неторопливо вытягивать клинок из ножен.
Именно тогда Гундут, точно рассчитав момент, огромным прыжком преодолел разделявшее их пространство и нанес серию молниеносных ударов дубиной, кулаком и ногами. Один из ударов палки пришелся по кулаку баддо. Державшая оружие рука разжалась, меч со звоном упал на каменные плиты пола, а воевода мощно толкнул врага плечом, так что тот опрокинулся навзничь, основательно стукнувшись затылком.
Огромный кочевник быстро вскочил на ноги, но Гундут уже подобрал его меч.
Из толпы пленников послышались крики восторга, завоеватели вопили проклятья.
Кто-то поспешно кинул воину-баддо другой клинок. Противники снова сошлись, и начался фейерверк стремительных выпадов, парирований, уклонений.
Не отводя глаз от голограммы, Сергей поднял стоявший возле его ног пулемет ПК, наполовину отвинтил нужную гайку и повернул газовый регулятор, совместив с фиксатором штифт, около которого была нарисована цифра «3». Это означало, что теперь при стрельбе будет работать канавка, обеспечивающая более мощный поток пороховых газов, как и требуется для ведения огня в условиях низких температур.
Затем, поставив регулятор на место и снова завинтив гайку, майор немного поработал шомполом, насухо протерев канал ствола. Оружие было готово к бою.
Бывший командир «кальмаров» присоединил к пулемету коробку с лентой на 250 патронов, заправил ленту и передернул затвор.
— Каростин, я читаю твои мысли, — сообщила обеспокоенная его приготовлениями Диана. — Ты собираешься вмешаться.
— Еще не решил, — почти искренне ответил Сергей, вешая на плечо сумку с осколочными гранатами.
А в холодном, нетопленном храме продолжался изнурительный поединок. Баддо явно переоценил возможности своего грубого физического превосходства. Старый воевода несколько уступал по части силы и длины рук, но гораздо искуснее обращался с оружием. Острием своего меча он уже оставил кровоточащие отметины на не закрытых доспехами участках тела противника и, несомненно, готовился нанести решающий удар — рубящий, с оттяжкой, со всего размаха.
Подходящий момент настал быстро — Гундут отразил неловкий выпад кочевника, а затем его лезвие устремилось к шее баддо. Буквально в последний миг царский охранник успел прикрыться круглым щитом, который тут же разлетелся на куски.
Следующим ударом меч светлогривого, пробив рукав кольчуги, перерубил кость.
Боль, вероятно, была адская, но гигант баддо оказался невероятно силен и вынослив: не обращая внимания на страшную рану, он отчаянным выпадом выбросил вперед здоровую руку, и острие меча пронзило бок Гундута. В ту же секунду клинок воеводы описал полукруг в горизонтальной плоскости, аккуратно обезглавив телохранителя царя царей. Поединок завершился чистой победой.
Вскинув вверх обе руки, Гундут издал торжествующий вопль. Его поддержали остальные пленники, радость которых не знала границ. Баддо громко сокрушались, самые темпераментные даже вырывали клочья из своих грив. А воевода вызывающе спросил заметно избавленного от спеси предводителя кочевников:
— Может, сынка своего дашь мне в супротивники али сам сюда подойти не побоишься?
В оригинале эта фраза оказалась более длинной, поскольку старик разбавил вызов чудовищным сквернословием, смачно описав подробности извращенного распутства всей родни Лабуа по материнской линии, а также раскрыв тайну его рождения из-под хвоста самого грязного степного грызуна, который питался исключительно экскрементами, а потому был болен всеми мыслимыми и немыслимыми недугами. Кроме того, воевода в доступных выражениях объяснил, как в скором времени поверженного царя царей подвергнут групповому надругательству, после чего превратят в подстилку для сексуально невоздержанных вьючных животных, но при этом станут строго следить, чтобы в порыве страсти хищные звери не загрызли презренного степного паука, а продолжали получать удовольствие в течение максимально возможного промежутка времени.
— Талант! Какой талантище! — громко восторгался Николай. — Так материться даже капитан Хребтов не смог бы… Правда, Серега?
— Точно, — согласился майор. — Только сейчас ордынцы за такое ораторское искусство начнут рвать его на куски.
Он немного ошибся. Лабуа равнодушно ответил Гундугу, что угрозы пленного трупного червяка мало тревожат повелителя половины Вселенной. А за ратное мастерство и мужество, проявленные в поединке, он, царь царей, дарует старому воину неслыханную милость.
— Видишь это стадо своих соплеменников? — осведомился вождь завоевателей.
— Сегодня вечером они пойдут на корм нашим боевым скакунам. И этих князей, которые не сумели защитить свои уделы, тоже сожрут голодные звери. А тебя я помиловал, ты умрешь без лишних мучений. Но сначала ты увидишь, как крепкие зубы моих хищников разгрызут кости светлоголовых дикарей. Стража, взять его!
Гундут попытался сопротивляться, но баддо, окружив его, стали размахивать трехметровыми копьями, а подкравшийся сзади воин огрел старика по незащищенной голове чем-то вроде кистеня — медным шаром на длинной цепи. Воевода тяжело осел, схватившись обеими руками за голову. Его обезоружили, крепко связали и кинули обратно к пленным князьям и военачальникам.
Зрители на станции Калка бурно переживали все перипетии этих гладиаторских игрищ. Аркадий озабоченно сказал:
— Братишки, у здешних лошаков башка невероятной прочности. И вдобавок кольчуги. Серега, я боюсь, пуля их не возьмет.
— Пулемет пробивает стальную каску за полтора километра, — сообщил майор своим штатским сотоварищам. — Автомат делает то же самое за двести-триста метров. Так что беспокоиться не стоит, а надо только быстренько перезарядить магазины бронебойно-зажигательными.
Тем временем в святилище Духа Ночных Цветов продолжалась торжественная часть. На импровизированную арену вывели двух пленников помоложе. Это были князья Бишмес и Чхан. Лабуа пообещал жизнь, возвращение наследных вотчин и место в своей свите тому из них, кто победит в поединке. Князьям выдали нечто вроде коротких мечей или длинных кинжалов и велели начинать схватку.
— Доволен, дурак? — злобно спросил Чхан, до недавнего времени правивший княжеством Бану. — Не было у тебя, подлеца, охоты вдарить сбоку по пехоте врага. Небось думал отсидеться за нашими спинами, приберечь дружину для завтрашней усобицы? Вот и подыхай теперь с нами вместе!
Бишмес, владыка княжества Тиско, покаянно признал, что был круглым идиотом и сыном какого-то не слишком почтенного представителя местной фауны. Еще он сказал: дескать, если бы боги дали ему возможность повторно вывести на поле битвы хоть самое крохотное войско, он стал бы сражаться исключительно во имя общей победы, плечом к плечу с остальными народами северных земель. После этого оба князя принялись соревноваться в смертельных оскорблениях по адресу Хогга, который правил в Грыбве и в разгар сражения увел свое воинство из междуречной долины, но на другой день баддо настигли старого негодяя в чистом поле, окружили и устроили грандиозную бойню. Сидевший всего в десятке шагов от них связанный Хогг опустил голову и тихо поскуливал, безоговорочно соглашаясь с самыми свирепыми и грязными обвинениями в свой адрес.
Кто-то из приближенных повелителя ордынских кочевников грозно осведомился: когда, дескать, эти навозные черви намерены начинать поединок. Дословный ответ князей толмач перевести не осмелился из-за обилия ненормативных лексических оборотов, поэтому изложил только самую суть: два брата отныне никогда не будут проливать кровь соплеменников. Легкое недоумение землян разрешил комментарий мозга Станции. Оказывается, Чхан и Бишмес были родными братьями и доводились сыновьями тому самому Хоггу.
Обозленный Лабуа заявил, что непокорные должны пенять на собственное упрямство и велел выпускать на арену хаинаха, как он выразился. Князья затрепетали, светлогривые пленники громко кричали от ужаса, а солдаты-баддо выставили копья, образовав остриями неровный круг. Десяток кочевников, молотя палками, загнали в храм огромного зверя. Размерами хайнах был с небольшого слона, могучие мышцы красиво перекатывались под гладкой, практически лишенной шерсти кожей. Могучее туловище опиралось на четыре короткие толстые лапы с длинными растопыренными когтями. Голова чудовища напоминала крокодилью, а на противоположном конце тела висел шипастый хвост. Старший погонщик, ласково похлопав хайнаха по шее, показал палкой на братьев-князьев. Глаза хищника налились кровью, и зверь неторопливо направился к жертвам. Чхан и Бишмес умело заняли оборонительную позицию, но слишком уж несерьезно выглядели их короткие клинки против громадной туши животного.
Посмотрев на часы, Сергей сказал, что прививка уже начала действовать и они могут отправляться на Калку. Остальные, давно ждавшие сигнала, быстро вошли в шлюз, на ходу щелкая затворами. Так уж вышло, что люди, не сговариваясь, приняли сторону светлогривых. Майор приказал мозгу Станции вывести канал телепортации в темную часть храма позади алтаря.
— Я бью по зверю, — отдавал он последние распоряжения, — Аркадий и Николай идут справа и слева от меня. Оба ведут огонь по скоплениям баддо. Диана с Алексеем прикрывают нас с тыла. Вперед!
ПК весил девять кило, и еще на девять с половиной оттягивала руки коробка с патронной лентой. Накинув на плечо ремень пулемета, Сергей первым перебежал на чужую планету и поставил сошки оружия на камень алтаря. Рядом с командиром заняли огневые позиции Николай и Аркадий. Когда люди покинули Станцию, многомерный тоннель исчез и они остались одни в мире невообразимо далекой звездной системы. Ощущение было не из приятных, но земляне привыкли доверять технике Лабиринта.
В двух десятках метров перед ними разворачивался неравный поединок. Князья сделали по нескольку шагов в разные стороны и теперь пританцовывали по бокам от зверя. Хайнах тупо ворочал головой, словно не мог решить, какого из двуногих следует жрать в первую очередь. Затем, приняв решение, хищник направился к Бишмесу, но подскочивший сзади Чхан обеими руками с размаху вонзил меч в бок чудовища и повис всем телом на оружии, увеличивая рану. Хлынула кровь, зверь дернулся, пытаясь достать князя, однако Чхан уже выдернул меч из туши и отбежал на безопасное расстояние. Пока хайнах неуклюже разворачивался пастью в сторону обидчика, оказавшийся вне поля зрения монстра Бишмес тоже атаковал и тяжело ранил сильную, но безмозглую тварь.
Сергей подумал, что исход этого гладиаторского турнира вовсе не так очевиден, как казалось поначалу, однако ждать развязки не было времени, и майор нажал спуск. Длинная очередь бронебойно-зажигательных пуль снесла хайнаху череп, следующая — перебила шею. Смертельно раненный зверь катался по полу, жалобно подвывая, но быстро затих. Лишь задние лапы еще недолго скребли воздух.
Грохот выстрелов и непонятная гибель хайнаха встревожили аборигенов. Все баддо повскакивали с ковров и подушек, обнажив оружие. А земляне уже перенесли огонь, и теперь очереди косили завоевателей. Первым же выстрелом подствольного гранатомета Аркадий угодил в помост, на котором восседала свита царя царей, а затем прошил Лабуа пулями. Вождь рухнул, истекая кровью.
Расстреляв всю ленту из коробки, Сергей сменил раскалившийся ствол пулемета. По его команде Алексей вызвал канал, сбегал на Станцию и принес еще две коробки патронов. Перезарядив оружие, люди ворвались в центр зала, поливая свинцом скучившихся у стен испуганных баддо. Страшный облик извергающих огненную смерть пришельцев буквально парализовал кочевников, и те даже не пытались сопротивляться. Лишь две стрелы ударили в нагрудный панцирь Сергея. Со всех сторон доносились вопли о появлении самых свирепых демонов преисподней.
Сидевший среди связанных князей старик грозно прокричал:
— Не бойтесь, братья и сестры! Кара небесная обрушится лишь на врагов наших, осквернивших святое место. То сам всеблагой Дух Ночных Цветов послал слуг своих свершить возмездие!
Подавившие первый приступ испуга Чхан и Бишмес поспешили избавить от пут сначала отца, а затем и остальных князей. Вскоре почти полторы сотни светлогривых воинов, вооружившись трофейными мечами и копьями, готовы были вступить в бой.
Пулемет снова перегрелся, да и патроны опять кончились. Отложив тяжелое и неудобное оружие, Сергей громко сказал князю Хоггу, чтобы уводил своих, пользуясь удобным моментом, пока баддо не оправились от паники.
— И не смейте, сволочи, больше враждовать промеж себя, а не то попадете под двухсотлетнее иго! — рявкнул он. — Ну, бегом!
— Чтоб нас подземный огонь пожрал, ежели еще раз затеем усобицу, — опасливо поглядывая на страшных обликом землян, поклялся Хогг. — А ну, сынки, за мной. Там, за шатрами, эти изверги наших невольников держали. Отобьем братьев — считай, пятитысячное войско у нас будет.
Снаружи, перед входом в храм, столпилось несколько тысяч кочевников, которых частью перебили, а частью рассеяли огнем земного и троклемского оружия.
От потоков зажигательных пуль и плазмы заполыхали шатры и повозки, что изрядно увеличило панику. А Хогг и Гундут повели свои отряды к лагерю военнопленных.
Убедившись, что в дальнейшем светлогривые справятся сами, земляне вернулись к алтарю. Тайник, в котором покоился Золотой Шар, не был тронут — баддо его просто не нашли. Сергей нажал хитро укрытый рычажок, и в задней стенке отворилась дверца. Забрав глобус, люди вызвали проход на Станцию.
— Красиво поработали, — удовлетворенно сказал Лешка, когда они ехали в свой сектор Лабиринта. — Хорошо еще, что на этой планете не было короны. Быстро управились.
— Погоди, парень, — прервал его Аркадий. — По-моему, наша сестренка не в духе. Что случилось, Дианка?
Не торопясь отвечать, девушка отвернулась, будто ей было очень интересно разглядывать мелькавшие мимо машины стены коридора. Потом сказала:
— Мы снова убивали. Даже я стреляла в этих двуногих коней.
— Опять моральные проблемы? — Сергей покачал головой. — Кто бы знал, как меня утомляет этот глупый ребенок.
Диана зашипела, как разъяренная кошка:
— В том-то и беда, что не было никаких проблем, я вообще не воспринимала их как разумных существ! Стреляла, словно на охоте. Как будто там были кабаны или динозавры.
— Вот и не психуй.
Сказав это, майор вдруг подумал, что девчонка в чем-то права. Получив власть над Лабиринтом, они без конца убивают людей и жителей других планет.
Конечно, всякий раз это делалось либо в целях самозащиты, либо во имя справедливости, но все-таки счет покойников шел уже на сотни. Сергей пытался понять: виноват ли он лично, если в этом гнусном мире возможно устраивать мало-мальское подобие справедливости только одним способом — шагая через горы трупов по колено в крови.
Он тяжело вздохнул. Дела, которые предстояли им в ближайшие дни, вряд ли могли обойтись без стрельбы.
