Глава 6
АРОШИМА
Удо влетел в открытое окно зала для тренировок и заметался, натыкаясь на стены и стукаясь о ширмы. Он выглядел испуганным и неуверенным. Даже его обычное жизнерадостное гудение звучало жалко и растерянно.
Рэй некоторое время с удивлением наблюдал за странными маневрами духа — тот как будто вообще не знал, куда, зачем, а главное, к кому попал. Затем прислонил к стене яри, с которым упражнялся последние несколько часов, и медленно направился к существу. Удо шарахнулся в сторону, ударился о стойку с оружием, покрутился вокруг древков копий и наконец полетел к человеку.
— Ты уверен, что ко мне? — спросил его Рэй.
В ответ дух бросил ему в руки какой-то грязный обрывок и с недовольным гудением растаял в воздухе.
Заклинатель развернул послание, которое при ближайшем рассмотрении оказалось чем-то вроде куска окровавленной тряпки. Неприятно вспомнился давний сон с Торой, где она протягивала письмо на куске кожи, но Рэй прогнал мысли об этом. Развернул ткань, увидел на ней красные расплывающиеся каракули и тут же почувствовал себя так, словно его с размаху ударили в солнечное сплетение. Это был почерк Сагюнаро, искаженный, но пока еще узнаваемый. Рэй не признавался сам себе, но все еще надеялся получить от друга хоть какую-то весть. И вот она пришла. Вчитываясь в предельно краткие фразы, заклинатель ощущал, как холод касается затылка.
«Они идут. Армия — духи. Начнут с Саё. Завтра. Цель — Варра — орден.
Не отвечай. Иди к моему отцу. Добейся помощи».
— Значит, все-таки я был прав, — прошептал Рэй, глядя на красные пляшущие буквы, сжал послание в кулаке и бросился прочь из зала.
В комнату наместника он ворвался без стука и сказал с порога:
— У меня плохие новости.
— У меня тоже, — невозмутимо отозвался господин Акено.
Он стоял у окна, читая длинный свиток, и был одет в темно-зеленый с золотом халат, напоминающий змеиную кожу. С мокрых волос на воротник текли струйки воды. Значит, правителя Югоры тоже выдернули внезапно — в его случае из ванны.
Он посмотрел на Рэя, увидел выражение его лица и усмехнулся:
— Ладно, ты первый.
— Я получил письмо от Сагюнаро. Только что.
Заклинатель без спроса сдвинул бумаги на столе и положил на освободившееся место обрывок ткани.
Наместник скрутил свиток, подошел и спокойно, на взгляд Рэя даже равнодушно, развернул окровавленный лоскут, с некоторым напряжением всмотрелся в неровные строчки. Прочитал и ответил кратко:
— Ясно.
И как будто потерял интерес к посланию.
— И это все, что вы можете сказать? — Рэй, ожидавший немного другой реакции, решил все же донести до излишне уравновешенного наместника, какие именно ценные сведения тот получил. — Сагюнаро жив. Он нашел возможность предупредить нас. Мы были правы, маги Румунга действительно замышляли нападение на Аканэ. Он надеется на вашу помощь. Есть еще немного времени, чтобы подготовиться…
— Поздно.
Заклинатель запнулся, услышав это слово, упавшее словно камень.
— Они уже в Андо, — сказал наместник, вновь глядя в свой свиток. — Вчера захвачен Хэно. Разрушен древний храм. Убиты все заклинатели. Разорены близлежащие деревни.
— Откуда вы знаете? — спросил потрясенный Рэй.
— У меня есть свои источники информации. — Наместник вновь посмотрел на рваный клок ткани. — Здесь говорится, что нападение только планируется. А маги уже приближаются к столице провинции. Сколько надо времени духу, чтобы отнести послание?
— Самое большее несколько часов, но…
— Это зависит от расстояния?
— Нет… Погодите, вы что, хотите сказать, что Сагюнаро специально медлил? Что он на их стороне, но в то же время пытается втереться в доверие к нам?!
— Не кипятись, — оборвал его наместник. — Я располагаю фактами, и они явно не в его пользу. Но готов выслушать твои размышления. Почему предупреждение пришло так поздно?
Рэй заставил себя вспомнить о субординации и начать говорить более корректно и сдержанно.
— Значит, раньше он не мог его прислать. Кроме того, это письмо — обрывок ткани. С одной стороны — шов, видите. Скорее всего, он отрезал клок от своей одежды. И та не слишком чистая, должен заметить. У него не было бумаги и чернил тоже — он воспользовался кровью или соком растения. Так что вряд ли он там содержится в комфортных условиях со всем необходимым.
Наместник молчал, ожидая продолжения, которое далось заклинателю нелегко.
— И еще почему мы могли получить предупреждение так поздно… Дух — удо — не подчиняется ему… Он теряет способности заклинателя. Чем дальше, тем сильнее. Он… — Рэй запнулся, ему не хотелось обсуждать это с отцом друга, но тот не показывал ни волнения, ни страха за Сагюнаро, — …он превращается в шиисана, а они единственные из сущностей, кто не может управлять другими духами ниже их по иерархии. Они их просто убивают.
— Ясно, — снова коротко отозвался Акено, и Рэй понял, что больше обсуждать судьбу своего сына тот не намерен.
— Что говорит орден теперь? — спросил заклинатель, меняя тему.
— Отзывают всех своих членов из всех существующих в стране храмов. В Варру.
— Значит, они просто открывают дорогу магам до самой столицы? И тех никто не сможет сдержать.
— Ну почему же. Мне дан титул сангуна. Командующего трех армий. Числом — тысяча человек.
Рэй не обратил внимания на его иронию, ошеломленный этим количеством солдат.
— Подождите. Как тысяча? Насколько я помню, три армии всегда состояли из сейгуна — малого войска, это три-четыре тысячи человек, тугуна — среднего, от пяти до девяти тысяч, и тайгуна — десять тысяч и выше. Под вашим началом должно быть больше двадцати тысяч!
Наместник легким кивком одобрил знания Рэя и пояснил с улыбкой:
— Фактически так и есть. Наш сейгун — бывшие тюремные заключенные, тугун — крестьяне из окрестных деревень, а тайгун — бродяги, выловленные по подворотням. Так что символически все верно.
Заклинатель не разделял его веселья. Но если у наместника было время, чтобы оценить ситуацию и начать воспринимать ее с юмором, сам он пока мог только сердито недоумевать.
— А нормальное войско? Те же самые серебряные тигры?
— Серебряные тигры остаются охранять столицу. Так же как и остальная императорская гвардия.
Рэю оставалось лишь удивляться недальновидности и самоуверенности заклинателей.
— Они что, до сих пор не понимают, насколько все серьезно? Ни одну войну нельзя выиграть, отсиживаясь за стенами крепости.
Наместник усмехнулся. Рэй подумал, что его, должно быть, очень забавляли рассуждения человека, далекого от воинского дела, о тактике и стратегии. Но тот, неожиданно став серьезным, сказал:
— Обычные войны нельзя, ты прав. Но не эту. Маги Румунга очень маневренны. Появляются и тут же исчезают. Никто не знает, где они вынырнут в следующий час.
— Колесницы, — пробормотал Рэй, вновь испытав сожаление о своей потерянной повозке.
— Именно. Как я буду ловить их по всей стране? В каком месте ожидать? К тому же их не интересуют простые люди. Они охотятся на заклинателей. В этой ситуации я готов признать, что орден поступил правильно, отозвав всех в Башню. Именно сюда они и устремятся.
Рэй вскинул голову, глядя на господина Акено, и не стал сдерживать недоумения, вызванного последним заявлением:
— Вы хотите устроить столкновение под стенами города? Вы представляете, сколько погибнет народу? Да день духов покажется праздником середины лета после этого.
— Хорошо. Твои предложения. Где ты намерен их ждать? — Наместник вытащил из кипы бумаг на столе карту и подтолкнул к Рэю. — Укажи место. Даже если угадаешь правильно, за то время, пока мы будем добираться туда, они окажутся в другом городе.
— У общины тоже есть колесницы, — ответил тот, глядя на очертания Аканэ и понимая, что готов идти на попятный перед доводами собеседника.
— И вы станете гоняться друг за другом по всей стране? Нет, Рэй, им нужна Варра. Башня ордена. Если они выбрались из Агосимы для того, чтобы уничтожить ее, — они придут сюда. Заклинателям придется вступить с ними в бой.
— Так вот почему вы так спокойно отнеслись к новости о вашем назначении и этой смехотворной армии? Вы не собираетесь драться с ними.
— Собираюсь, Рэй.
— Но зачем? Отправились бы обратно в Югору. Она, уверен, не пострадает. Вам с вашими хранителями вообще бояться нечего. Из-за чего вам рисковать?
Наместник молча показал на стол, где по-прежнему лежал окровавленный лоскут ткани. Заклинатель так же молча кивнул. Они поняли друг друга. Господин Акено знал, что должен спасти сына, Рэй — что должен ему помочь в этом.
— Если вы правы и маги придут захватывать город, неужели императорская семья останется в Варре?
Наместник не ответил — в дверь деликатно постучали, затем в комнату вошел слуга, нагруженный тяжелым подносом, поклонился и, всем своим видом демонстрируя благоговение перед наместником и одновременно стараясь держаться как можно более незаметно, направился к столу. Рэй уже знал, что за этим последует сервировка завтрака, совершенная по этикету и невыносимо долгая, поэтому, желая быстрее вернуться к прерванному разговору, поднялся и забрал у ошеломленного слуги поднос.
— Спасибо. Больше ничего не нужно.
Тот озадаченно посмотрел на господина Акено, неловко поклонился и вышел.
Рэй сгрузил на гладкую лакированную поверхность все мисочки, чайники, тарелки, вазочки, сунул поднос за столешницу, заметил, как наместник с усмешкой наблюдает за ним, и спросил:
— Что?
— Ничего, — отозвался повелитель Югоры.
— Так императорская семья останется в городе? — Рэй снова вернулся к интересующему его вопросу.
— Нет. — Наместник выудил из бардака на столе, устроенного заклинателем, чашу с водой. — Ее перевезут в безопасное место.
— А остальные горожане? Что делать им?
— Я предложил эвакуировать мирных жителей. Очистить город. Оставить только армию и заклинателей.
— Вас послушали?
— Пока еще думают. Но, скорее всего, ответ будет отрицательным. Люди привыкли верить в могущество магов. Если они узнают, что великие заклинатели не могут их защитить, их вера может пошатнуться.
— Как Башня может думать сейчас о своем престиже?! Вы сангун — командующий трех армий. Все должны подчиняться вашим приказам.
Акено криво улыбнулся:
— Вот поэтому я и говорил о необходимости сокращения прав заклинателей. Мне вручили меч сэтто. — Он поймал не слишком понимающий взгляд Рэя и пояснил: — Это церемониальное оружие — символ неограниченной власти, тот, кто им владеет, распоряжается жизнями подчиненных. Но фактически у меня по-прежнему связаны руки. Впрочем, в Башне все совершенно уверены, что для них не составит труда справиться с несколькими безумными магами.
— Значит, опять ждать. — Рэй посмотрел на пиалу, стоящую на столе среди бумаг, по ее краю был выдавлен неизменный дракон — знак рода Иширо, и на заклинателя неожиданно накатило странное чувство.
Оно и раньше беспокоило его время от времени, но сейчас стало особенно сильным. Сагюнаро мог быть здесь, должен был быть здесь — сидеть на этом самом месте, завтракать с отцом, обсуждать политику, строить планы, быть может, посоветовал бы ему нечто действительно дельное. Ведь сына наместника несомненно обучали военному делу…
Голос Акено резко оборвал его невеселые размышления:
— Ты не занимаешь его место.
— Что? — спросил Рэй, поднимая голову.
— Ты не занимаешь место Сагюнаро, — повторил тот жестко.
— Вы умеете читать мысли?
— У тебя все на лице написано.
— Да, я чувствую вину перед ним, — нехотя признался Рэй. — Он бродит неизвестно где, а я сижу с вами за одним столом и беседую о дипломатии.
— Думаешь, было бы лучше, если бы ты загнулся под каким-нибудь забором в Агосиме или Датидо от руки мага, духа или заклинателя, голодный, оборванный и одинокий, зато с незамутненной совестью?
— Нет, — улыбнулся Рэй, — так я не думаю. Вряд ли моя совесть была бы чиста, если бы я знал, что ничего не делаю для помощи другу. Но дело даже не только в Сагюнаро. Мне нравится Варра. Я провел в ней большую часть жизни. Давно привык считать этот город своим. И я не хочу, чтобы его разрушили или превратили во второй Гакуо — безжизненную пустошь в мертвых землях.
— Таким образом, сделав краткое отступление, мы можем вернуться к прежним делам. Я хотел бы выслушать твои предложения по поводу ведения предстоящего боя.
— Я не воин в отличие от вас. И не мне давать вам советы.
— Да. Ты заклинатель. И биться нам придется с магами. Поэтому я хочу знать, что бы сделал ты.
Рэй задумался, машинально постукивая палочками по столу. А действительно, что бы сделал он?
— В чем я уверен точно — это в том, что человеческое войско совершенно бесполезно в войне с магами. Люди даже не видят духов, как они могут противостоять им?
— Но они видят магов, — привел контраргумент наместник.
— Да, полюбуются на них несколько мгновений, перед тем как невидимые сущности начнут раздирать их на части. Нет, господин Акено, с заклинателями должны сражаться только заклинатели.
Повелитель Югоры усмехнулся, словно говоря: «Да, у мага действительно бессмысленно требовать совета о ведении войны».
— Ну и что ты предлагаешь?
— Мне надо подумать. — Рэй поднялся. — Пока это все, что я могу вам сказать.
Наместник кивнул:
— Когда появятся новости, я тебе сообщу.
Заклинатель вышел из покоев Акено, направляясь к своим комнатам, но не успел пересечь внутренний сад, через который вела дорожка в другие помещения дома, как из-за ближайшего куста выскочила Юи.
Как понимал Рэй, кодзу было плевать на хранителя наместника и на все магические ухищрения по защите дома, он появлялся когда хотел, в том виде, в котором хотел, и удалялся тоже по собственному желанию.
— Господин Рэй, вы уходите? — прощебетала девушка, загораживая ему дорогу.
— Да. У меня дела в городе. — Заклинатель попытался ее обойти, но дух в образе служанки был весьма настырен и не пропустил его.
— Вам не обязательно бегать везде самому. Можно отправить посыльного, и тот приведет кого нужно или принесет что требуется. А вы не потратите зря время.
— Извини, мне так проще.
Он решительно отодвинул девушку и услышал скрипучий голос кодзу, произнесший с большим интересом:
— У нас намечается война?
— Что-то типа того, — сдержанно ответил Рэй, понимая, что отделаться от духа не получится.
— Тогда ответь мне на один вопрос. — Пожиратель мыслей упорно шел за ним следом, не собираясь избавлять заклинателя ни от своего присутствия, ни от расспросов. — Как ты собираешься справиться с магами, которые едва не раскатали тебя в тонкую водоросль у своего храма? Мне просто интересно.
— Как-нибудь справлюсь. — Рэй отодвинул широкие двери, ведущие в зал, и вошел внутрь. Кодзу, по-прежнему пребывающий в образе проворной служанки, скользнул следом.
— А можно подробнее? Быть может, у тебя есть непобедимое оружие кроме этого. — Он презрительно скривился в сторону яри. — Или появилась секретная тактика ведения боя, о которой я ничего не знаю.
— Не появилась.
— Да-а, — многозначительно протянул дух. — Еще не бывало, чтобы голый что-то потерял.
Рэй проигнорировал довольно-таки оскорбительную поговорку, ожидая, что будет дальше. Девушка, под маской которой скрывался кодзу, опустилась на пол, и ее глаза засветились белым лунным светом.
— У меня есть одно предложение, один вопрос и один совет.
— Слушаю. — Рэй прислонился к стене, рядом со стойкой для копий.
— Место для тебя в моем цирке все еще свободно. Можешь отправиться туда прямо сейчас, до встречи с магами. Хоть жив останешься.
— Нет. И не рассчитывай.
— Тогда вопрос, — отозвался кодзу, нисколько не обидевшись на резкий отказ. — Ты был когда-нибудь в Огире?
— Нет. Только читал про нее. Это мертвые земли, оставшиеся после прошлой войны.
— Хорошо. Теперь совет. Вернее, размышление. Если уж тебя так заботит судьба города и его жителей. Я бы не вывозил людей из Варры. Это не их война. Должны уехать заклинатели. В безжизненные, пустые земли. И сразиться с магами там, где уже все мертво и никто, кроме самого ордена, не пострадает. Я бы вынудил их принять бой на своей территории.
Рэй уставился на духа, несколько удивленный подобным поворотом его мыслей. Тот говорил дельные вещи. Кодзу ответил равнодушным взглядом круглых ледяных глаз, неуместных на лице юной девушки.
— Знаешь, как будет идти эта война? Заклинатели запрутся в Башне и станут выжидать, как они всегда это делали. Маги начнут громить город и окрестные деревни, уничтожать простых крестьян и представителей знатных родов, убивать юных заклинателей из сельских храмов. Устраивать публичные казни с привлечением злобных, агрессивных духов вроде шиисанов. Найдут императрицу и ее семью, разрежут на мелкие кусочки и расшвыряют по площадям. И придумают еще много веселых затей, чтобы заставить врагов выйти из крепости.
Рэй встал напротив духа:
— Я не верю, что заклинатели так неразумны и трусливы, как ты пытаешься показать. Думаешь, они будут тупо сидеть в осаде и ждать, когда маги уйдут сами? Им не настолько плевать на людей, которых они всегда защищали.
— Я не сказал «ждать», — произнес дух снисходительно. — Я сказал «выжидать». Это большая разница. Они станут медлить. Они уже медлят. Советуются, требуют подтверждений своих опасений, доказательств, что угроза действительно велика. Они будут говорить, что маги Румунга ничего пока не сделали, чтобы их бояться. И особенно — великим заклинателям Варры. Верить, что тех мало и они сумасшедшие, что их раскатают в лепешку, если они придут под стены столицы… Эту магическую махину, закостеневшую в своей важной значимости, невозможно сдвинуть с места. Поэтому я предлагаю дать им пинка, чтобы ускорить принятие правильных, смелых решений.
— Как?
— Выкурить заклинателей из Башни, — произнес тот, заговорщицки понизив голос.
— Каким образом?
— Сделать ее бесполезной для защиты. Выпустить хранителей, которые делают здание неприступным и непобедимым.
— Ты серьезно? — Рэй не знал, стоит ли ему рассмеяться в ответ на это нелепое предложение.
— Только тогда они начнут шевелиться.
— Даже если бы я согласился на это… безумие. У меня никогда не хватит сил, чтобы вытащить всех хранителей из Башни.
Кодзу наклонился вперед, маска девушки, которую он носил, съехала, и под ней мелькнула личина хищного паука.
— Башня давно утратила свое, как сказал бы глубокоуважаемый наместник, стратегическое значение. — Он ощерился злобно. — Разрушить ее ничего не стоит. Даже ты с этим справишься в одиночку. Прежние хранители потеряли силу во время прошлой войны, их пора заменить новыми, сильными сущностями. Но, к сожалению, среди ваших братьев нет мастеров подобного уровня. Знания утеряны, навыки утрачены.
Дух притворно вздохнул и продолжил, хищно скалясь:
— Надо разрушить Башню. Знаешь, что произойдет, когда маги окажутся без защиты, на которую так полагаются? У твоего друга наместника тут же появится нормальная армия, с его мнением станут считаться, приказы — выполнять. Все начнут активно действовать и принимать разумные решения. А пока твои братья по дару чувствуют себя в полной безопасности и будут сидеть не шевелясь.
— Но как заставить магов прийти в мертвые земли?
— Отлично, значит, вопроса с тем, как выпустить хранителей, больше не возникает? — ухмыльнулся кодзу. — Они придут туда, где их будут ждать заклинатели, которых они так жаждут уничтожить. И если твои родичи не бесполезные мокрицы, то сумеют дать им достойный отпор.
— Еще бы уговорить заклинателей пойти в Огиру.
— Им придется сотрудничать с командующим армиями и выполнять его приказы, пока не стало поздно.
Рэй задумался. Предложение кодзу казалось безумным и все же не лишенным смысла. Какие последствия ожидают их всех? Маги Румунга не хотят гибели людей, их интересуют только заклинатели. Мертвые земли — отличное место для сражения.
«А если все не так? Если я лишу город последней надежды?.. Если заклинатели, оставшиеся без защиты Башни, вступят в войну, многие из них погибнут. А так у них был бы шанс…»
— У них нет шансов, — возразил кодзу, слушающий его мысли. — Есть еще один вариант. Маги не станут убивать местных жителей, устраивать казни и пытки. Они просто вышвырнут духов-защитников из вашей якобы неприступной крепости, раз уж этого не сделаешь ты, и, пока орден будет приходить в себя от потрясения, перебьют его. Твои повелители духов сами посадят себя в ловушку. Они слишком привыкли рассчитывать на охрану потусторонних сущностей и не думают, что могут внезапно лишиться ее. Если ты успеешь изгнать хранителей и сделаешь это быстро, у заклинателей будет время подготовиться и лишиться иллюзии бессмертия, которая мешает им действовать.
— То, что ты говоришь, кодзу, не попадает ни в одни рамки представления о возможностях наших формул. Ты приписываешь магам Румунга поистине невероятную мощь. Я никогда не слышал, чтобы можно было так просто подойти и вырвать хранителя из здания, которое тот защищает. А тем более целую цепь хранителей.
— Ну-ну, — усмехнулся кодзу. — Тебе-то, конечно, виднее, где правда, а где ложь.
— В последней войне маги укрыли за своими стенами всех жителей города и окрестных деревень.
— А ты лично принимал участие в той войне? — с иронией поинтересовался кодзу.
— Я читал книги.
— А кто писал эти книги? Несомненно, тот, кому это выгодно. И показал историю исключительно с полезной для себя стороны. Так что я бы не стал рассчитывать на благородство заклинателей. Ты ведь уже успел познакомиться с верховными владыками ордена. Весьма смелые, умные и приятные люди, не правда ли? К тому же, как я уже говорил, защита Башни выдохлась. Не веришь мне — пойди проверь, и я лапки дохлого паука не поставлю на то, что эта «твердыня» продержится хотя бы час.
— Может быть, ты и прав… Даже если ты прав, — нехотя признал Рэй после нескольких минут размышлений, — я не могу понять, зачем тебе все это? Помогать мне, давать советы…
— Хочу посмотреть на войну.
— Зачем?
— Ты никогда не задумывался, отчего я такой, какой я есть? — снова ушел от ответа кодзу. — Я отражаю человеческие пороки. Как думаешь, если бы все вокруг были прекрасными, добрыми, душевными людьми, мой цирк бы существовал в том виде, в котором ты его видел?
— Хочешь сказать, это люди виноваты в том, что ты жесток и коварен?
— Хочу сказать, я такой же, как они все. Помогающий ближним, убивающий ближних, наблюдающий за их мучениями, избавляющий от них. Желающий не просто любоваться на красоту, но и обладать ею единолично, находящий лазейки, сбегающий от прямых столкновений, нападающий из-за угла и крадущий силы, молодость, жизнь. Я — отражение вашего мира. Также не различающего добро и зло. Почему бы мне иногда не проявить лояльность к тому, кто меня забавляет.
Рэй покачал головой, понимая, что честного ответа от духа все равно не добьешься.
— Так что с Башней? — поторопил кодзу.
— Значит, ты уверен, что я могу сделать это сам?
— Абсолютно.
— Мне надо поговорить с наместником.
— Зачем? Хочешь получить у него разрешение?
— Возникла одна мысль.
Когда Рэй во второй раз ворвался в кабинет, господин Акено был не один. За столом, заваленным картами, сидел его секретарь и что-то записывал в длинный свиток, один конец которого свисал до пола. Заклинатель кивнул господину Нагатеру, недовольно оторвавшему взгляд от прерванной работы, и спросил без лишних вступлений:
— Господин наместник, кто вселял в вас хранителя?
Ошеломленный подобным вопросом секретарь откинулся на спинку стула. Акено, стоящий у окна с пачкой документов в руках, выразительно приподнял брови, молча глядя на юношу с веселым недоумением.
— Маг, совершивший подобное действие…
— …опасное и противозаконное, между прочим, — недовольно вмешался Нагатеру, но заклинатель не дал себя сбить, продолжив:
— …должен обладать огромной силой и редкими знаниями. Мне нужно встретиться с ним.
— Зачем тебе это? — сухо осведомился секретарь.
У Рэя был развернутый ответ на этот вопрос: «Планирую разрушить Башню заклинателей, и для этого мне неплохо бы точно знать, действительно ли хранители могут терять силы, или это очередные сказки кодзу. А еще — очень хочется заручиться поддержкой могущественного мага и получить несколько полезных советов по работе с духами, потому что к остальным обращаться бессмысленно, они сами ничего не знают». Но вслух он произнес коротко:
— Мне надо лучше понять принцип работы с хранителями. Вселение, изгнание, усиление, защита…
— То есть вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности заклинателя семьи Иширо, ты собираешься отправиться на поиски старого безумного колдуна, которого, быть может, и в живых уже нет, — скептически подытожил господин Нагатеру.
— Я как раз и собираюсь выполнять свои обязанности, — возразил Рэй невозмутимо и привел самый весомый для присутствующих аргумент: — Как вы думаете, что будет, если маги Румунга захватят дракона господина Акено и натравят его на собственного хозяина?
— Он разорвет меня в клочья, — сказал наместник. — Хорошо. Я расскажу. Настоящее имя этого заклинателя я никогда не знал, но сам он, насколько мне известно, называл себя «кодай», Древний. Он приезжал во дворец отца из Арошимы. Но я тоже не уверен, что он до сих пор жив.
Рэй мысленно прикинул расстояние. Арошима… Не меньше двух недель пути в одну сторону и столько же в другую.
— Слишком далеко. Мне нужна моя колесница. Орден забрал ее, но, быть может, если вы попросите…
— Повозку тебе не вернут, — с видимым сожалением сказал наместник. — Я уже задавал этот вопрос. Мне ответили, что ты не заклинатель и не имеешь права владеть магическим артефактом.
— А также добавили, — вновь вмешался секретарь, не поднимая взгляда от документов, — если тебя одолевает жажда деятельности, можешь отправляться работать на поля. Там всегда не хватает крестьян.
— Ясно, — ответил Рэй, думая, что ему уже давно пора привыкнуть к подобным высказываниям в свой адрес. — Спасибо за информацию.
Покинул кабинет наместника заклинатель в глубокой задумчивости. Интуиция, которая никогда не обманывала, настойчиво твердила, что ему надо найти человека, который называл себя Древний. Интересное прозвище. Действительно ли оно означает именно то, что кажется?
И как добраться до его обладателя?
Отправить удо с письмом? Рэй невесело улыбнулся, представляя это послание: «Уважаемый кодай, я, недоучившийся заклинатель, мечтаю встретиться с вами. Но без колесницы добраться не могу, так что ответьте на вопрос письменно — как вы вселили дракона в наместника Югоры? И вообще, расскажите все, что знаете о хранителях. И неплохо было бы, чтобы посоветовали, как разобраться с магами из Румунга. Жду ответа…»
«Может, попросить кодзу переместить меня в Арошиму?» — рассеянно подумал Рэй.
— Даже не мечтай, — тут же прозвучал в ответ скрипучий голос, доносящийся из самого дальнего и темного угла коридора. — Башня заклинателей и провинция Арошима — несколько разные места, ты не находишь? Я дал тебе отличный совет, любой последовал бы ему. Но ты решил поступать по-своему, вот и выкручивайся теперь сам.
— Ладно. Выкручусь.
— Хотелось бы знать, как именно. — В темноте за большой напольной вазой блеснули два белых огонька.
— Достану колесницу.
— Каким образом?
— Угоню.
Услышав это неожиданное заявление, кодзу проявился целиком, из-за глиняной крышки высунулись две белые конечности, напоминающие паучьи лапы, и длинная бледная физиономия, завешенная седыми космами.
— Кто же удостоится чести лишиться своего имущества? Или ты заберешься в хранилище ордена и, не глядя, ухватишь первую попавшуюся?
— Буду действовать по обстоятельствам.
— Ну смотри, — многозначительно произнес дух и добавил ехидно: — Плевок обратно не вернешь.
Сделав это важное утверждение, он снова утек в тень, а Рэй начал готовиться к поездке в Арошиму.
Вернувшись в комнату, прежде всего снял печать заклинателя и убрал поглубже в вещевой мешок. Обмотал тряпкой копье, и оно превратилось в ничем не примечательный длинный сверток. Надел одежду попроще. И стал обычным горожанином, каких полно на улицах Варры.
— Вы куда-то собираетесь, господин Рэй? — прощебетал за спиной мелодичный голосок Юи.
— Если обо мне будут спрашивать, скажи — отлучился ненадолго, — отозвался заклинатель, не оборачиваясь.
— А если начнут интересоваться, куда именно отлучились? — продолжила допытываться девчонка.
— Ответишь, что не знаешь.
— Да, господин, сделаю все, как прикажете.
В этом можно было не сомневаться. Если кодзу начинал играть роль преданной служанки, то доводил свою партию до конца.
Рэй повесил на плечо сумку, закинул за спину копье и пошел к выходу. У него мелькнула было мысль о том, что можно связаться с Собуро — тот в прошлый раз предлагал помощь, — но заклинатель сразу отказался от нее. Одно дело — подкинуть недоучившимся магам несколько заказов, чтобы они могли заработать немного, и совершенно другое — достать колесницу. Не даст же он собственную. Обычно заклинатели никогда не одалживали другим свои личные повозки. Нара оказалась единственным исключением.
«Интересно, ее заставили принимать участие в нападениях на храм и убийствах заклинателей? — мрачно размышлял Рэй, спускаясь по узкой лестнице. — Нет, вряд ли они потащат с собой девчонку, едва закончившую обучение».
Успокоив себя подобным образом, он отодвинул маленькую дверь, за которой начиналась самая глухая часть сада, вышел и вернул на место тугую створку. Охрана давно перестала обращать внимание на заклинателя наместника, неожиданно появляющегося в самых разных частях дворца или за его пределами. Так что он спокойно пересек зеленую зону, вышел через небольшую калитку, прорезанную в высоком каменном заборе, и очутился в районе, где стояли дома зажиточных граждан Варры.
Шагая по тенистой улице, Рэй размышлял о том, что, как ни странно, единственный, в ком он уверен, — это кодзу. Дух был весьма предсказуем в своей непредсказуемости, а его советы, мнение о людях и событиях часто оказывались верными.
«Быть может, он и прав про Башню — и я тоже сейчас теряю время, — подумал заклинатель, переходя широкую дорогу, огибающую тысячелетние сады Варры. — Но бросаться сломя голову выполнять приказы пожирателя мыслей я не стану».
По широким аллеям, проложенным среди густых зарослей, неторопливо прогуливались жители города. Платья женщин яркими пятнами выделялись на фоне темной зелени. Круглые зонтики, разрисованные цветами и птицами, величественно плыли над головами прохожих. Вышагивали мужчины в праздничных шарданах, вежливо здороваясь со знакомыми, пробегали стайки веселых детей. Многие направлялись к храму, расположенному в центре садов. И никто не пялился на Рэя, не показывал пальцем украдкой, не спешил уступить дорогу и не кланялся подобострастно, бормоча: «Простите, господин заклинатель». Он стал одним из толпы.
Рэй вдруг поймал себя на ощущении, как странно идти среди людей, которые ничего не знают о грозящей им опасности и беспокоятся только о том, чтобы вовремя успеть в храм или занять лучшее место в церемонии любования хризантемами. Они не волновались ни об угрожающем городу вторжении, ни о противостоянии заклинателей, ни о коварстве духов. И если бы наместник вновь потребовал от Рэя ответа, он бы сказал то же самое — людей нельзя втягивать в войну магов.
Заклинатель пошел быстрее. Густые заросли поредели. Начались те самые тысячелетние сады, куда так любили приходить горожане. Неохватные корявые стволы гинканов поднимались на огромную высоту. У их корней расстилался ковер белых карликовых хризантем. Заклинатель чувствовал присутствие затаившейся жизни в древних деревьях, за ним следили тысячами глаз-листьев. Порывы ветра заставляли их подмигивать, жмуриться, закрываться, но тут же распахивать новые. Бесконечный калейдоскоп взглядов скользил по Рэю, наблюдая за каждым движением. Маленькие духи хризантем перешептывались, и невнятный гомон их голосов заглушал бесконечное шарканье подошв по дорожкам.
Странное, хоть и красивое место. Здесь можно было бродить часами, погружаясь в тишину, слыша, как мимо текут минуты.
Раньше, еще во время обучения в храме, Рэй приходил сюда не думать — как он сам называл это состояние. Садился, прислоняясь спиной к одному из теплых стволов, и погружался в пустоту без мыслей и чувств. Ощущал вздохи великанов, стоящих вокруг, и становился частью мира, недоступного для людей, лишенных его дара. Деревья смотрели сверху на крошечную человеческую фигуру, а их медленное дыхание касалось ее теплым ветром. Скольких заклинателей они видели и скольких еще увидят…
Рэй мотнул головой, прогоняя привычные покой и расслабленность, которые всегда накатывали на него в этом месте. Сейчас нужно быть предельно сосредоточенным.
Впереди показались ворота — два столба из черного дерева с резной перекладиной сверху. За ними виднелся храмовый комплекс — несколько приземистых зданий с покатыми крышами. Смыкаясь фасадами, они образовывали длинный прямоугольник с небольшой площадью в центре — там находилась огромная бронзовая чаша, над которой вился ароматный дымок. Возле нее толпились люди, втыкая в песок курительные палочки и бормоча вполголоса короткие просьбы к добрым духам-покровителям. Остальные посетители шли к центральному зданию, поднимались по трем ступеням на террасу и бросали монетки в деревянный ящик с решетчатым верхом — подношение храму. Звонили в небольшой колокол, висящий рядом, — привлекали внимание доброго духа, живущего здесь, и отпугивали злых. Громыхание денег о деревянную решетку и равномерный звон бронзы звучали с монотонным постоянством.
Рэй не пошел в ворота с основным потоком людей, а начал обходить здание, делая вид, будто любуется барельефами на стенах. Посмотреть здесь, действительно, было на что. Однако взгляд заклинателя равнодушно скользил по изображениям духов и магов. Его больше интересовала резная решетка, перегораживающая вход в маленький дворик. За ней находилось именно то, в чем так отчаянно нуждался заклинатель.
Колесница стояла на том же самом месте, где он видел ее в прошлый раз. Громоздкая конструкция с резными бортами, рядом столбиков, поддерживающих тяжелую крышу, и массивными колесами. Вся она была опутана разноцветными гирляндами, увешана амулетами и позванивающими ветряными колокольчиками.
Похоже, повозку использовали нечасто, исключительно во время торжественных церемоний, неторопливо объезжая здание и прилегающие территории. Рэй только покачал головой, критическим взглядом окинув все это великолепие. Но ни на что другое рассчитывать не приходилось.
Заклинатель размотал ткань на копье, перемахнул через низкую решетку, быстро подошел к повозке и коснулся борта наконечником. Ничего не произошло. Служителям храма не могло прийти в голову, что кому-то понадобится роскошная конструкция, годами стоящая во дворе.
Рэй ударил сильнее, тяжелый купол откинулся медленно и торжественно, а дверцы в одном из бортов распахнулись, открывая внутреннюю часть, обитую алым шелком.
— Убийственная роскошь, — пробормотал заклинатель, забираясь в повозку.
Сиденье, к счастью, оказалось удобным и обзор довольно хорошим. Теперь оставалось раскачать неповоротливую колымагу.
— Вперед, — приказал Рэй, и колесница неторопливо начала разворачиваться, цепляясь колесами за камни. Медленно поплыла к решетке, покачиваясь, словно корабль на волнах.
— Эй! — прозвучал вдруг удивленный возглас. — Куда?!
Рэй оглянулся. Сзади маячила длинная фигура в белом одеянии — служитель, случайно оказавшийся во дворе.
— Быстрей, — велел Рэй, и повозка начала разгоняться.
— Ты что делаешь? — продолжали восклицать сзади. — Это собственность храма!
Бывшая храмовая собственность врезалась в решетку, выбила ее и как ни в чем не бывало покатила по дорожке, набирая скорость. За спиной заклинателя повеяло горячим воздухом, земля колыхнулась, и две лапы, показавшиеся на поверхности, вцепились в колеса, удерживая колесницу. Неизвестный заклинатель, видимо от удивления, вызвал куатцу — существо, вообще-то не предназначенное для ловли угнанных повозок. Рэя мотануло по удобному сиденью, но он успел развернуться и ударил копьем когтистую лапу, не сильно, хотя и чувствительно. Колеса тут же отпустили, дух, недовольно ворча, убрался обратно под землю.
Освобожденная повозка, звеня амулетами и колокольчиками, погрохотала дальше. Позади зазвучали новые возмущенные вопли, к первой белой фигуре присоединилась вторая, и следующая формула сотрясла колесницу.
На этот раз никто не пытался вызвать духа, который смог бы задержать угонщика, воздействовали на саму магическую конструкцию. Они вдруг взбрыкнула, словно взбесившийся бык, и понеслась вперед, задевая за углы зданий и поднимая тучи пыли. Вылетела на площадь, распугав людей, ударилась о полуоткрытую створку ворот, которые не успели закрыть, и помчалась в глубину садов. Стаи духов брызнули во все стороны, испуганно вереща.
Заклинатель, сам того не желая, оказал беглецу услугу. Колесница обрела недостающую ей скорость, оставалось перехватить управление.
Длинная формула кусками вспыхивала перед глазами Рэя, в то время как впереди угрожающе маячил особенно обширный ствол гинкана. Он приближался гораздо быстрее, чем Рэй успевал составлять все части заклинания. Можно было махнуть рукой на тонкости магических воздействий и несколькими ударами копья вернуть колесницу в прежнее неторопливо-безопасное состояние. Но заклинатель продолжал вбивать формулу подчинения в одичавшую колесницу.
Дерево было уже совсем близко, при желании можно разглядеть все складки на коре и вереницу муравьев, деловито бегущих по ней. Рэй сжал зубы, предчувствуя скорое столкновение. Не глядя швырнул последний фрагмент… И повозка остановилась, довольно чувствительно приложившись передним бортом о ствол. Дернулась, застыла. Сверху посыпался мелкий древесный мусор.
Рэй шумно выдохнул, оборвал несколько амулетов, болтающихся перед носом, откинулся на спинку сиденья и позвал:
— Ярудо.
Дух разбитого очага появился мгновенно, уцепился за борт и воскликнул с восторгом:
— Ого! Вот это хлам! И едет!
— Сбей заклинателей со следа.
Мальчишка оглянулся, оценивая ущерб, причиненный зарослям хризантем, по которым пронеслась колесница.
— Да ты тут целый овраг пропахал.
— Вот и займись.
— Зачем ты днем в храм полез? Ночью бы никто не заметил, — заявил тот со знанием дела.
Рэй не стал говорить, что ночью храм закрывают, колесницу уводят в хранилище, и туда так просто не проберешься.
— Почему ты думаешь, что они отправят за тобой погоню? Может, им эта колымага даром не нужна? И как ты собираешься…
— Ярудо, закрой мой след, — терпеливо повторил заклинатель, предполагая, что эти рассуждения могут затянуться надолго.
— Ладно, — отозвался мальчишка покладисто и побежал в сторону храма.
Рэй выбрался из колесницы, еще раз окинул взглядом украденный артефакт и принялся сдирать с него ленты, гирлянды и амулеты. Расправившись с украшениями, он постарался сколоть с деревянных бортов особо вычурные резные фигурки.
За этим занятием его застал запыхавшийся дух.
— Сделал. — Ярудо появился рядом, согнулся пополам, упираясь ладонями в колени и пытаясь отдышаться. Словно действительно был человеком и бегал без остановки до храма и обратно. — Теперь пусть посуетятся — ничего не найдут.
— Спасибо, — ответил Рэй, срезая последнюю завитушку.
— Ух ты. — Тот заметил гору декоративного мусора и тут же, забыв об усталости, запустил в нее руки. — А это что? Можно взять что-нибудь?
— Забирай хоть все.
Ярудо не медля принялся распихивать найденные сокровища по карманам, и заклинатель снова удивился, насколько дух своими повадками похож на обычного мальчишку. Впрочем, он и был им когда-то.
— Ты в Арошиму едешь? — спросил хранитель разбитого очага, намотав на шею цветочную гирлянду, не подозревая о размышлениях Рэя. — Я с тобой. Только чтобы этого рядом не было.
Под «этим» несомненно имелся в виду кодзу, которого ярудо боялся до дрожи.
Рэй прекрасно понимал, почему он так страшится пожирателя мыслей — у потусторонних существ была особая сложная иерархия, где сильный дух мог убить или подчинить себе более слабого. Равные предпочитали не связываться друг с другом, но способны сражаться, если их заставить — этим часто и занимались заклинатели.
— Не волнуйся. Не будет.
— Отлично, — пробормотал мальчишка и, звеня амулетами, первым полез в колесницу.
Дорога до Арошимы заняла почти двое суток. Рэй гнал церемониальную повозку без остановок, выжимая из нее все силы. Ярудо, предвкушавший неторопливую поездку с полным набором приключений — нечто вроде путешествия в Агосиму, — всячески выражал недовольство. Дулся, бухтел и требовал осмотра достопримечательностей. Заклинатель понимал его — за свою короткую жизнь мальчишка не видел ничего, кроме деревни, в которой родился и умер. Но время уходило слишком быстро, и тратить его на познавательные прогулки было нельзя.
Колесница пронеслась по провинции Такати. Маленький спутник не успел полюбоваться озерами, окруженными зелеными холмами. Рэй слышал, что на берегу одного из них стоят алые тории, отражающиеся в воде. Эти ворота символизировали путь в мир духов и говорили, что прежде заклинатели, да и простые люди, могли легко попасть в него — просто пройдя под ними. Но теперь магия ушла, и в настоящие дни они считались всего лишь украшением, пусть величественным, но лишенным того, для чего были созданы.
— Посмотрим на них в следующий раз, — обещал Рэй себе и ярудо, хотя не был уверен — наступит ли этот раз когда-нибудь.
— Ага, как же, — недовольно пробурчал тот, пытаясь разглядеть что-нибудь в проносящихся мимо островках зелени, за которыми поблескивали пятна воды.
— Можешь посмотреть сам.
— Нет, — решительно мотнул головой мальчишка, и Рэй понял, что тот боится оставаться один. Насиделся в одиночестве, привязанный к сгоревшей деревне.
— Я тоже никогда не видел священных ворот, — сказал заклинатель, заставляя колесницу свернуть на едва видимую тропу, теряющуюся в роще. — Но Гризли рассказывал… Он из Росы, а эта провинция находится на берегу моря. Там стоят самые большие тории в стране. Они так далеко от берега, что только во время отлива вода открывает их основание. Говорят, если успеешь в эти несколько минут дойти до них и бросить снизу монету на одну из перекладин — духи принесут удачу на целый год. Ну и когда вода возвращается — очень красиво. Особенно если смотреть с суши. Одна алая арка на фоне неба, другая — отражается в море.
Ярудо с интересом выслушал рассказ и с досадой покачал головой в недоумении:
— Почему твой Древний не мог поселиться в таком интересном месте? Зачем его понесло в Арошиму? И вообще, если он такой таинственный и могущественный, почему не выбрал провинцию подальше — Суро или Андо?
— Спрошу у него, когда найду.
— Если он вообще захочет говорить с тобой.
Это было справедливое замечание.
Ранним утром третьего дня Рэй въехал в Арошиму. Это был клочок земли между двумя гигантами — Такати и Реласой. Обе провинции претендовали на него до тех пор, пока прадед нынешней правительницы императорским указом не забрал спорную территорию. Так что теперь фактически она принадлежала Варре.
Полноводная Хоши беззвучно омывала невысокие холмы. Ниже по течению река громко шумела на перекатах, но в том месте, где ехал Рэй, она была широкой и медлительной. По глубокой зеленой воде скользили длинные лодки. Ловко орудуя шестами, перевозчики доставляли людей с одного берега на другой.
Бешеная гонка закончилась. Заклинатель остановил колесницу в глубине зарослей, скрывших повозку, разложил на коленях карту, которую позаимствовал у наместника, и принялся изучать ее под аккомпанемент звона амулетов ярудо, заглядывавшего через плечо.
— Ух, сколько здесь храмов!
— Десять. Золотой и Серебряные павильоны, храм Тысячи циновок, храм Белого облака, Восьми холмов, Восточный храм, там самая высокая башня во всей Аканэ… — начал перечислять Рэй, но дух, ерзая от нетерпения, перебил его:
— Думаешь, заклинатель, тот самый, кто, как вы говорили, незаконно вселяет духов в людей, вот так просто сидит в одном из них?
Рэй давно привык, что мальчишка, постоянно крутящийся рядом, в курсе абсолютно всех его дел и разговоров, поэтому не удивился вопросу.
— Нет, я так не думаю.
— Тогда как ты будешь его искать?
— Спрошу.
— И кто может знать, где он скрывается?
— Надеюсь, они захотят со мной разговаривать.
Заклинатель свернул карту и, больше не отвечая на вопросы изнывающего от любопытства ярудо, заставил колесницу неторопливо двинуться вперед. Она медленно взбиралась на холм по незаметной тропинке. Ей не требовалась ровная дорога, поэтому камни и колючие заросли, опутывающие землю, не прерывали путь.
Подъехав на достаточное расстояние, Рэй остановил колесницу, выбрался наружу и велел ярудо:
— Останься здесь, присмотри за повозкой. Нам еще обратно возвращаться.
— Нет, я пойду с тобой. А этой ничего не сделается. Сделаю так, чтобы ее все по десятому кругу обходили.
Спорить с духом было бессмысленно, заклинатель молча кивнул в сторону прерывистой тропинки, протоптанной какими-то животными, и пошел вперед.
Стволы бамбука толщиной с человеческое туловище возносились вверх на огромную высоту. Серебристо-зеленые, гладкие, словно отполированные, они были абсолютно одинаковыми. У их подножий не росло ничего — ни травы, ни кустов, и только ровный слой серых, почти истлевших листьев укрывал землю.
Никогда в жизни Рэй не видел подобного. И не слышал столько оттенков тишины — умиротворение сменялось молчаливой радостью теплого солнечного утра, безмолвным удивлением от появления человека, который шел не по широким, огороженным дорожкам, а петлял между гигантских побегов. Даже голоса птиц звучали приглушенно, веселые трели доносились как будто из другого мира.
Очень хотелось постучать по одному из стволов, Рэй даже представлял звук, которым тот должен был откликнуться, звонкий и в то же время гулкий, словно пустой сосуд. Но прикасаться к деревьям было нельзя.
— Куда мы идем? — тихо спросил ярудо.
Заклинатель не ответил и предостерегающе поднял руку, призывая к молчанию. Мальчишка хотел сказать еще что-то, но передумал — за рядами живых колонн мелькнула тонкая, длинная серо-зеленая фигура. Потом показалась еще одна и тут же спряталась.
Стражи бамбукового леса следили за незнакомцами, неожиданно появившимися в их владениях.
— Это с ними ты хотел говорить? — прошептал маленький дух.
— Да.
— Я, пожалуй, правда у колесницы подожду, — решил тот, увидев, как совсем близко шевельнулась гигантская тень, ростом почти с дерево.
— Не бойся, — усмехнулся Рэй, — они причиняют вред только тем, кто нарушает покой священной рощи шумом.
Ярудо, быстро сдернув с шеи позванивающий амулет, сунул его в карман. А заклинатель сделал еще несколько шагов вперед и остановился. Тишина приобрела напряженный оттенок. Прошло несколько долгих минут, и между деревьями вновь задвигались зеленые тени. Духи бамбука выглядели так же, как растения, охраняемые ими. Длинные тела, вершины которых терялись в вышине над головой. Не разглядеть ни лиц, ни голов, если они действительно у них были.
— Прошу прощения, что потревожил ваш покой, — очень тихо и очень вежливо произнес Рэй, — но вы единственные, к кому я могу обратиться.
Недовольная тишина сменилась выжидательной — его услышали и желали продолжения.
— Я ищу заклинателя по имени «кодай». Древний. Вы знаете о нем?
Духи молчали. Говорить они не умели, но свои мысли выражали весьма четко — меняя наполнение безмолвия, окружавшего их. Теперь оно стало выразительно-многозначным. Они знали об этом человеке.
— Вы можете сказать, где его искать?
Легкое волнение смяло беззвучие леса.
— Ты понимаешь, что они говорят? — прошептал ярудо.
— Да, — так же тихо ответил Рэй и снова обратился к величественным существам: — Где он живет?
Мальчишка застыл от любопытства, дожидаясь, как лишенные дара речи объяснят, куда идти. Несколько мгновений вибрирующей тишины, которая буквально взрывалась негодованием, мрачным повелением, растерянностью, нежеланием, глухим недовольством, а затем растеклась неохотным согласием, и один из хранителей леса Арошимы медленно двинулся вперед, скользя от одного ствола к другому.
Рэй поспешил за ним, понимая, что ему показывают дорогу.
— Почему они решили тебе помогать? — недоумевал ярудо, торопливо шагая рядом с заклинателем.
— Немного вежливости, и духи к тебе потянутся.
— Я и сам дух, — недовольно засопел тот, — другие мне не нужны.
— К людям это тоже относится.
Стволы раздвинулись, между ними неожиданно появилась тропинка. Только что ее не было, и вот уже вынырнула под ноги, петляя между стволов. Дух бамбука постоял на ней, а затем исчез — видимо, это означало приглашение идти здесь.
— Как ты догадался, что тот, кого ты искал, живет тут? — спросил ярудо.
— Этот лес — самый старый в провинции. Старше всех ее храмов. Где же еще скрываться магу с именем Древний.
Они спускались с пологого холма. Повеяло прохладой. Впереди между толстых кольчатых стволов показалось озеро. В его центре на крошечном островке стояла маленькое святилище. Одноэтажный домик с красной покатой крышей и широкой террасой из черного дерева.
— Хороший храм. Нравится, — сказал ярудо довольно с таким видом, словно ему только что предложили поселиться здесь. — Как он называется?
— Не знаю. Его нет на карте. Думаю, вообще никто не знает о его существовании.
— А почему у меня нет своего храма? — заныл вдруг мальчишка, с завистью рассматривая сооружение. — Даже маленького? Или хотя бы алтаря? И почему меня никто ни о чем не просит?
Рэй хотел сказать, что алтари возводят добрым сущностям, а заманивающим путников в развалины и пугающим их до смерти ничего подобного не полагается. Но ярудо выглядел слишком расстроенным, чтобы слышать правду.
— Я тебя все время о чем-нибудь прошу.
— Это не то! Ты заклинатель. Тебе положено.
Он недовольно засопел, но больше ни о чем спрашивать не стал.
Деревья расступились, озеро приблизилось, и Рэй увидел, что храм заброшен. Причем не один год. Двери, виднеющиеся в глубине террасы, были перекошены, перила сломаны, один из столбов, поддерживающих крышу, сгнил, на черепицу нанесло листьев, и кое-где на скатах зеленели небольшие кусты.
— Похоже, здесь никого нет, — сказал ярудо, забыв о своем недовольстве. — И довольно давно.
Рэй подумал, что ему надо было сразу насторожиться, как только мальчишка выразил свое восхищение. Действительно, какой еще дом мог привлечь духа заброшенного жилища — только покинутый.
— Может, бамбук тебя обманул, привел не туда. Или этот Древний вообще умер и сам стал ярудо.
— Обладатели дара такой силы духами разбитого очага не становятся.
Рэй подошел к озеру. Опрокинутая зеленая стена ровных, уходящих в небо стволов отражалась в неподвижной воде вместе с кромкой берега и зданием.
Глядя на абсолютно гладкую поверхность, заклинатель понял вдруг, что храм в ней выглядит новым, блестящая черепица сияет алой краской, золотистое дерево стен излучает теплый, мягкий свет, от террасы до берега переброшен узкий горбатый мостик. На его перилах висят ветряные колокольчики, их тонкие металлические трубочки покачиваются едва заметно, и сквозь выжидающую тишину леса доносится их нежный перезвон. Обман зрения или игра чересчур разыгравшегося воображения… Рэй перевел взгляд на заброшенный храм — с тем не произошло никаких изменений. Снова посмотрел в озеро и увидел, как отодвинулась легкая дверь, и в темном проеме появилась светлая фигура. Рэй быстро покосился на реальное здание, но там ничего не происходило. Опять в ошеломлении уставился в воду: навстречу гостям по изогнутому мостику шел человек в простой одежде крестьянина — льняных штанах и просторной курте, распахнутой на груди.
Лица его было не разглядеть, а светло-желтые волосы со странным зеленоватым отливом ярким пятном плыли в глубине воды. Мужчина остановился. Его пристальный взор из озера устремился на Рэя, и тот почувствовал себя так, словно ему в лицо швырнули горсть углей.
Мир сдвинулся, покачнулся, перевернулся один раз, второй… рядом негромко испуганно вскрикнул ярудо, перед глазами заклинателя мелькнула зеленая полоса леса, золотистая стена… Рэй выхватил из петли за спиной копье, и, как только прикоснулся к белому древку, кружение прекратилось. Он стоял на мосту, держа яри, дух разбитого очага цеплялся за его рукав и изумленно мотал головой, пытаясь прийти в себя, а впереди в нескольких шагах опирался о перила тот самый человек со светлыми волосами.
И теперь Рэй мог разглядеть его лицо.
Широко расставленные серые глаза казались на загорелом лице прозрачными, как вода. Чуть коротковатый нос, высокие скулы, острый подбородок. Мужчина был из Синоры — родной провинции самого Рэя. И тот сам не знал, что изумляет его больше — отраженная реальность озера или что маг, создавший ее, оказался земляком.
— Ну, так и будем друг на друга глазеть? — насмешливо произнес незнакомец низким, чуть хрипловатым голосом, звучащим странно, как будто двоясь — отражаясь от невидимой преграды и возвращаясь с опозданием.
Рэй моргнул, крепче сжал копье, но вокруг ничего не изменилось, и храм за спиной собеседника оставался таким же новым, сияющим, излучающим покой и умиротворение.
— Как ты сюда попал?
— Бамбуковые стражи показали дорогу.
— Вот мерзавцы, — к удивлению гостя добродушно проворчал синорец. — Говорил, чтоб никого ко мне не водили.
— Вы умеете договариваться с духами?
— Ты тоже, как я погляжу. — Он кивнул на ярудо, угрюмо поглядывающего на мага из-за спины Рэя.
— Вы Древний?
Не отвечая, тот несколько секунд прожигал визитера своим пылающим взглядом, отвернулся и указал в сторону дома:
— Ладно, раз добрался, идем побеседуем.
Хозяин храма пропустил Рэя и неторопливо пошел сзади. Но не успел юноша пройти нескольких шагов, как ярудо повис на его руке.
— Стой!
Заклинатель остановился. Мальчишка прыгнул вперед, присел на корточки, протянул руку, коснулся досок, и его ладонь неожиданно провалилась сквозь них. Стала видна широкая дыра в настиле, до этого тщательно замаскированная формулой или искусным отражением. Дух разбитого очага очень чутко улавливал эманации разрушения, и в этот раз нюх не обманул его.
Рэй оглянулся на мужчину, с интересом наблюдающего за ними.
— Может, пойдете первым?
Хозяин усмехнулся, видно посчитав испытание законченным. Ярудо поспешно освободил ему дорогу, прижавшись к перилам моста, и снова уцепился за рукав Рэя.
— Зачем он это сделал? Мы же могли провалиться в дыру. — Дух враждебно уставился в спину Древнего, который прошел по настилу, вновь ставшему цельным.
— Это проверка. Ему интересно, ты действительно помогаешь мне или просто болтаешься рядом.
— А если бы с тобой шел кодзу? — Мальчишка был так рассержен, что легко произнес имя сущности, гораздо старшей его по иерархии. — Устроил бы нападение манмо? Может, он уже сошел с ума от старости?
Они благополучно миновали опасную зону и приблизились к храму. Тишина здесь была наполнена покоем, в воздухе серебристыми стремительными молниями носились стрекозы, на коньке крыши сидел воробей — сузумэ — и смотрел на гостя внимательным черным глазом.
«Кодай» вошел на террасу, опустился на циновку и указал Рэю место напротив. Ярудо остался снаружи, сел на перила моста, делая вид, что любуется противоположным берегом, но на самом деле внимательно поглядывал на синорца, видимо ожидая от него еще какой-нибудь каверзы.
— Я бы на твоем месте не надеялся все время на помощь духов, — сказал мужчина, глядя, как гость укладывает копье подле себя.
— Я не надеюсь, — ответил Рэй, рассчитывавший на несколько иное начало беседы.
— Ты ничего не сможешь с этим сделать. Привыкнешь, что ярудо оттолкнет от края пропасти, подскажет нужное дерево для оружия, красивая земная сирена предупредит об опасности или скрасит досуг. Перестанешь полагаться только на себя, и чутье заклинателя притупится…
Он замолчал, потому что дверь, ведущая внутрь храма, отворилась почти бесшумно и на террасу вышла высокая девушка в зеленом одеянии. Ее длинные, мягко светящиеся серебром волосы струились до земли, стекали на пол и тянулись за красавицей бесконечным шелестящим потоком.
Сайна, та самая земная сирена, подошла к заклинателям, улыбнулась гостю, которого уже ничего не удивляло, аккуратно босой ступней отодвинула в сторону копье и поставила на освободившееся место поднос с чайником и чашками. Выпрямилась, грациозно развернулась и уплыла обратно в дом. Следом за духом, словно живые, утекли волосы.
— Значит, мне не нужно надеяться на помощь… — сказал Рэй после непродолжительной паузы. — А как у вас, от общения с сайной чутье заклинателя не притупилось?
Синорец рассмеялся, его прозрачные глаза прищурились, и в них засверкали яркие искры.
— Я, в отличие от тебя, не болтаюсь по миру на краденой колеснице, в компании бездомного духа разбитого очага, и у меня, в отличие от тебя, не болтается за спиной паутина кодзу.
Рэй невольно повел плечом, подумав, что это единственный пока заклинатель, который почуял его связь с пожирателем мыслей. И спросил о первой части наблюдения:
— Про колесницу откуда знаете?
— Бамбуковые духи рассказали.
— А что она краденая?
— Обычно служители не выезжают на церемониальных повозках за территорию храма, — ухмыльнулся он и добавил задумчиво: — Во всяком случае, в мое время не выезжали.
— Вы вселили в наместника Югоры, господина Акено, хранителя — дракона? — задал Рэй вопрос, который интересовал его больше всего.
— Да, помню одного ребенка. Наместником он тогда не был, — уточнил заклинатель, разливая по чашкам ароматный чай.
Рэй прикинул мысленно, сколько лет ему может быть, ведь когда он осуществлял это действо — был магически уже очень силен и опытен. Выглядел «кодай» лет на тридцать пять. Но спрашивать о его истинном возрасте юноша не стал.
— А тебя как зовут?
— Рэй.
— Чрезвычайно рад знакомству, — произнес синорец с веселой иронией. — Зачем же ты, Рэй, пожаловал ко мне?
— Я был в Агосиме…
И заклинатель по десятому разу принялся рассказывать о своем путешествии в далекую провинцию, о магах Румунга, своих опасениях, угрозе, становящейся реальной, предупреждении Сагюнаро, пассивности и недоверии ордена…
Долгий рассказ сопровождался лишь позвякиванием колокольчиков, легкими, едва слышными шагами внутри дома и громким топаньем ярудо, прыгавшего по доскам моста.
Наконец Рэй закончил. Древний помолчал, задумчиво потер лоб над бровью, где виднелся небольшой прерывистый шрам.
— Что я могу тебе сказать… Первое, твой друг мог бы еще долго существовать в состоянии получеловека-полудуха. Нашел бы себе тихий уединенный храм вроде этого — и жил спокойно. Но наши заклинатели слишком боятся всего, что выше их понимания, и пытаются уничтожить курицу до того, как она снесла яйца, вдруг из одного вылупится гаюрн. — Он криво улыбнулся и рассеянно посмотрел на ярудо, начавшего раскачиваться на перилах. — Второе, они бы убили твоего друга, если бы нашли. А маги Румунга заставят убивать — его, и он очень быстро потеряет человеческую сущность… если еще не потерял.
Рэй кивнул. Древний разделял его мрачные предчувствия о Сагюнаро. Молодые, наивные заклинатели, которыми они были после завершения обучения, доверились не тем людям. И помощи искали не у тех. Но времени сожалеть об этом не было.
Самое главное — синорец поверил ему. Впрочем, единственный заклинатель, который всерьез воспринял его рассказ, оказался таким же странным, как сам Рэй. Изгой с причудами, живущий в озерном отражении храма, который охраняют бамбуковые духи, а хозяйство ведет сайна.
Последняя мысль заставила гостя внимательнее посмотреть на хозяина и спросить тихо:
— Каким духом одержимы вы?
Древний рассмеялся, взъерошил волосы и ответил:
— Безликий.
Заклинатель, уже давший себе слово ничему не удивляться, едва не вскочил.
— Не может быть! Это невозможно! Я вселял одного из безликих в колесницу, а потом в это копье. И в итоге он в щепки разбил древко, вырвавшись на свободу, пытался сожрать меня, и если бы не Сагюнаро…
Синорец довольно улыбался, было видно, что ему льстит изумление гостя.
— Как он до сих пор не разорвал вас на части? Неужели нет возможности избавиться от него?
— Зачем же. Я научился неплохо его контролировать. И получаю множество полезных вещей — долголетие, силу, возможность управлять материей воды, вселять хранителей в людей, изгонять неизгоняемых сущностей…
Да, все эти преимущества были знакомы Рэю. Но одно дело — обладать предметом, в который помещен безликий, хотя даже это грозит внезапной смертью его владельцу, и совершенно другое — жить, зная, что дух обитает в твоем теле.
— Кто вселил его в вас?
— Может, и я сам, — беспечно отозвался Древний. — Какая разница?
Действительно, никакой. Думать об этом сейчас — все равно что продолжать винить себя за поход в Агосиму. Но сила, которой обладал этот маг, если сумел так долго контролировать и успокаивать непредсказуемую, коварную сущность, должна быть огромной.
Рэй окинул взглядом уютную террасу, застеленную золотистыми циновками, и сам нашел ответ на свой вопрос. Здесь все было создано для умиротворения, созерцания и глубоких философских размышлений. Ветряные колокольчики мелодично позванивали в отдалении, солнечные блики от воды играли на потолке. Лес на берегу окружал храм неприступной стеной. Нет лучшего места, чтобы скрываться от мира и себя самого.
— Я не хочу иметь ничего общего с заклинателями из ордена. — Синорец посмотрел на озеро, гладкую поверхность которого смял быстрый ветер. — Их методы работы всегда казались мне примитивными, им мои — дикими. Так зачем портить друг другу настроение? Кому я был нужен, находили меня и здесь, так же как нашел ты. Кстати, по поводу ордена… — Он перевел взгляд на Рэя, задумчивость исчезла из его глаз, в зрачках зажглись огоньки азарта. — Значит, узнав, что я могу работать с хранителями, ты искал меня для того, чтобы понять, можно ли разрушить Башню?
— Ну, и еще мне был нужен совет. Не хочется думать, что единственный разумный из всех приближенных к магии — это кодзу.
Древний рассмеялся, а Рэю показалось, что он видит тень безликого, проступившую на лице человека, вокруг глаз легли багровые тени, губы стянуло в тонкую линию. Впрочем, заклинатель тут же понял, что это всего лишь игра воображения и неяркого света. Дух оставался по-прежнему невидим и неощутим.
— Похоже, в нашем мире обесценилось все, кроме советов, — сказал синорец насмешливо. — Не хочу тебя разочаровывать. Но кодзу прав. Защитники Башни ослабли. Сейчас служители ордена прячутся за призрачным щитом. Он не спасет ни их самих, ни людей, живущих рядом. Но он создает иллюзию непобедимости.
— Значит, вы тоже считаете разумным убрать магическую защиту Башни?
— Да ее, на самом деле, нет. Ты просто свалишь гнилое дерево, прежде чем оно упадет само и погребет под собой других.
— Даже если хранители ослабли, их мощь намного превышает мою. Я никогда не имел дело с сущностями такой силы.
Синорец рассматривал его некоторое время, решая что-то для себя.
В тишине стали слышны легкие шаги в глубине доме, шелковистый шорох и нежная мелодия: сайна напевала вполголоса и, должно быть, занималась любимым делом — плела украшения из своих волшебных волос. Рэй огляделся и увидел за спиной, на столбике террасы, результат ее трудов — серебристую кружевную раму, обрамляющую небольшое круглое зеркало. Эта безделушка стоила нереальных денег. Волосы сайн обладали мощными приворотными и лечебными свойствами. Но даже их достать было практически невозможно, а вещь, созданная руками самого духа, могла, по легендам, возвращать молодость и по ценности была сравнима с семенами из корзины ярры или усом шуу.
Рэй подумал, что у него есть масса самых разных вопросов к Древнему. Как он смог добиться расположения земной сирены? Было ли в его время такое же испытание для выпускников, которому подвергли Рэя и его друзей во время дня духов, и какие мысли у него по этому поводу? Слышал ли синорец о том, чтобы кто-то договаривался с кодзу, и чем это закончилось? Что вообще может быть нужно пожирателю мыслей? Как, по мнению Древнего, возможно справиться с магами Румунга?
Голос заклинателя, сопровождающийся постоянным легким эхом, оборвал его лихорадочные размышления.
— Хорошо. Я научу тебя, как разрушить цепи, держащие хранителей.
Рэй подался вперед, максимально сосредоточившись.
Дальнейшее сложно было назвать простым уроком. Мастер Хейон обычно давал ученикам пару магических формул и был готов целый день повторять их, пока самые ленивые не будут в состоянии воспроизвести их подробно. Затем так же неспешно приступали к практическим занятиям — призывая духа и пытаясь заставить его подчиниться. Древний обрушил на Рэя гору практических знаний, не давая себе труда задуматься — не слишком ли они сложны для ученика. Кое-какие фрагменты особенно мощных формул заклинатель царапал на древке копья, остальное запоминал, однако к исходу третьего часа ему стало казаться, что его голова, переполненная символами и длинными цепями преобразований, скоро начнет дымиться. Но он прекрасно понимал нового учителя — у них не было времени на неторопливый разбор материала с обсуждением спорных моментов, бесконечным повторением и проверочными работами.
Утро закончилось незаметно. Солнце, стоящее в зените, начало заливать остров полуденным жаром, озеро превратилось в сверкающее зеркало. Тени укоротились, словно их срезало ножом под корень. К прохладе от воды стал примешиваться запах нагретых водорослей.
— Надеюсь, основы ты уяснил, — сказал Древний. — Переходим к практике. У меня поблизости нет хранителей. Но принцип магии ярудо лежит в одной плоскости с духами-охранниками. Так что можем поработать над твоим спутником, если не жалко.
Рэй посмотрел на ничего не подозревающего мальчишку, лежащего животом на теплых перилах:
— Не надо. Я могу работать без объекта применения силы.
— Ну, как знаешь, — усмехнулся синорец, и заклинатели перешли от теории к практике.
Ярудо тут же поспешил убраться подальше, на другую сторону острова, почуяв мощные разряды магии, бьющие из дома. Сайна недовольно выглянула на террасу, где Рэй начал воплощать в реальность фрагмент многоэтажной формулы, поморщилась и плотнее задвинула дверь.
Древний, одобрительно наблюдающий за учеником, поправлял его время от времени или усложнял задание, добавляя в него новые и новые переменные. Обрывки только что выученных заклинаний вспыхивали перед глазами Рэя, приобретая вполне узнаваемые образы: сеть — средство удержания, контуры высокой башни, которая медленно трансформировалась в ключ, длинная цепь с разорванными звеньями. Яркие картинки сменялись сложными символами. И заклинатель, не видя ничего вокруг, продолжал наполнять их магией. Приводил разрозненные куски в стройную систему.
Время остановилось. Стихли все звуки. Мир сузился до размеров террасы. И пребывать в этом состоянии глубокой медитации можно было бесконечно.
— Перерыв, — ударом колокола вдруг прозвучал рядом голос синорца, и Рэя выбросило из мира образов. Он пришел в себя, огляделся.
Солнце клонилось к закату. Длинные тени лежали на потемневшей воде, небо гасло. Лес, глухой и черный, как будто отдалился и застыл в мрачном молчании. Над озером в похолодевшем воздухе поднимались полупрозрачные обрывки тумана.
В зеркале сайны, окруженном мягким мерцанием рамы, отражались два человека. Лицо Рэя выглядело сейчас почти как у безликого, которому долго не давали охотиться, — глубокие тени вокруг глаз, запавшие щеки. Волосы напоминали свалявшуюся солому. Древний выглядел лучше, но было видно — он тоже отдал немало сил, чтобы контролировать ученика во время погружения в магические дебри формул.
— Я могу продолжать, — сказал Рэй, переводя взгляд на синорца.
— Передохни, — добродушно посоветовал тот.
На его простой одежде в сгущающейся темноте неожиданно засветились тонкие узоры, явно созданные той же рукой, что и рама зеркала. «Может, поэтому он сохраняет молодость», — рассеянно подумал Рэй.
Только сейчас молодой заклинатель понял, как устал. Прислонился к стене, чувствуя затылком прохладное неровное дерево, закрыл глаза.
— Сайна! — громко позвал хозяин дома. — Принеси нашему гостю поесть.
Где-то в глубине дома хлопнула дверь, послышались быстрые шаги, преувеличенно громкий звон посуды.
Хмурый дух с подносом в руках вышла на террасу, поставила его в отдалении и вернулась в дом. Мощные формулы очень не понравились сайне, и она всем видом демонстрировала неодобрение. Древний усмехнулся и подтолкнул к Рэю блюдо с озерной рыбой, запеченной в водорослях.
— А вы? — спросил тот, глотая голодную слюну.
— Мне это не нужно, — небрежно отмахнулся синорец и растянулся на циновке.
Он молча наблюдал, как гость торопливо ест и одновременно подправляет обломком рыбьей кости формулы на копье, уточняя, пока не забыл, некоторые детали. Затем не выдержал и спросил:
— У тебя вообще был наставник?
— Да, конечно. — Заклинатель с недоумением взглянул на собеседника.
— Ты так жадно глотаешь знания, как будто тебя не учили.
— Последние месяцы заниматься было некогда. Я пытался выжить. — Рэй отодвинул блюдо, где остался один голый рыбий остов, и сказал: — Благодарю за ужин. Если вы не против, мы можем продолжить.
— Основы я тебе показал, — ответил Древний, садясь на циновке. — Дальше разберешься сам.
Он невесело улыбнулся, увидев разочарование на лице гостя.
— Тебе нужен учитель, Рэй. И мне жаль, что я им не стану.
— Я понимаю, вряд ли у вас есть время…
— Дело не в нем. Вернее, у меня его действительно нет. Я вряд ли задержусь в этой реальности надолго.
Он произнес это легко, без сожаления или печали. Просто озвучил то, что знал и с чем смирился. А Рэй почувствовал внезапную досаду на очередную несправедливость, с которой встречается. Еще один умный, талантливый человек, обладающий огромными знаниями, был вынужден скрываться и коротать время в обществе духов, потому что не похож на остальных разумных и осторожных заклинателей. И теперь собрался покинуть этот мир насовсем.
Солнце утонуло в лесу. Темнота — глубокая, влажно дышащая озерной сыростью и холодеющим деревом — наползала на островок. Среди стволов мелькали крошечные яркие точки — светлячки блуждали от одного к другому, рисуя в воздухе мерцающие запутанные узоры.
Вышивка на курте заклинателя засветилась ярче, и его лицо изрезали глубокие тени. В какой-то миг он действительно показался Рэю очень усталым человеком, который долго ждет заслуженного отдыха, а тот никак не наступает.
— Значит, ярудо прав, — сказал он, чувствуя бесконечное сожаление, — вы нечто вроде духа разбитого очага.
— Я нечто вроде башни заклинателей. Только у нее крепкие стены и слабые защитники. А у меня дряхлая, смертная оболочка и мощный дух внутри.
— Вам не кажется, что этот мир чудовищно несправедлив? — спросил Рэй, сам прекрасно зная ответ. — Самые сильные вынуждены скрывать свои способности. Самые смелые — погибают, благородные оказываются преданными… — Он снова взглянул на зеркало сайны, светящееся мягким, умиротворяющим светом, и продолжил уже спокойнее: — Когда я учился, думал, что заклинателем становится талантливый, храбрый, готовый рисковать собой ради других человек. А магистры ордена должны обладать всеми этими качествами в десятикратном размере. Но, как оказалось, все решают не мастерство, воля или ум.
— А деньги, связи или власть, — закончил Древний, и улыбка стерла следы усталости с его лица. — Знаю. И не призываю тебя менять наш мир. Это было бы слишком жестоко по отношению к тебе. Поэтому пока просто постарайся выжить…
— Вы говорите почти как кодзу, — нехотя признал Рэй.
— Все мы немного кодзу, — отозвался заклинатель и, заметив настороженное выражение на лице собеседника, спросил: — Ты разве не знаешь, кто он такой?
Рэй невольно задумался, пытаясь как можно объективнее рассказать о сущности, с которой вынужден общаться.
— Дух из высшей ступени иерархии. Хитрый, сильный, коварный, изобретательный, умный, жестокий. Иногда его поступки непредсказуемы. Дает умные советы, но не требует выполнения, а оставляет право выбора… — Рэй мог бы перечислять еще долго, однако усмешка Древнего, с иронией качающего головой в такт каждому определению, заставила его прерваться.
— Когда-то я слышал одну легенду, — сказал заклинатель, глядя поверх головы гостя в сгущающуюся темноту. Его голос зазвучал необычайно серьезно, и исчезло эхо. — В ней говорилось о том, что духи на самом деле не опекают растения, рыб, зверей, насекомых, животных, не следят за озерами, морями, горами и реками… Они создали все это. Пивы — насекомых, сотрясатели земли — горные хребты, хокаю — холмы, ярра — леса и поля, анагато — рис и пшеницу, биб — бурундуков, мышей и горностаев, такео — целебные источники.
— И что создал кодзу?
— Подумай. У тебя есть все подсказки. И когда поймешь это — ты сможешь освободиться от его власти.
Заклинатель посмотрел на него, не вполне уверенный, шутит тот или говорит серьезно.
— Тогда еще один вопрос. Почему…
— Почему он выглядит кошмарной тварью, напоминающей паука? Чудовищем, населяющим свой мир куклами и наслаждающимся их мучениями? — Синорец встал, прошелся по террасе, облокотился о перила, глядя на озеро, над которым чертили золотые линии светлячки. — А почему полольщица, охраняющая прекрасные драгоценные камни и сверкающее золото, — уродливая сгорбленная старуха? Почему гаруги, которые должны олицетворять справедливость, — кровожадные твари-людоеды? Или сайна — прекраснейшее из существ, воплощение женственности и благородства, вынуждена душить особо ревностных ценителей ее волос собственными локонами?
В поисках ответа на эти вопросы Рэй тоже поднялся и встал рядом с Древним, машинально копируя его задумчиво-созерцательную позу.
— Между создателем и созданным им явлением или предметом должна существовать крепкая связь, — произнес он медленно, а затем перед его глазами замелькали яркие, живые образы. Все то, о чем ему приходилось думать так часто, складывалось в убийственно четкую систему. — Лес Гихар превратился в чудовище, потому что люди относили туда своих близких умирать. Убитый ребенок с даром заклинателя становится мстительным ярудо, когда дом, в подвале которого он привязан, разрушается. Чудесная девушка, расстроенная гибелью подруг и, как она думала, равнодушием человека, которого просила о помощи, может в отчаянии стать убийцей. Преданный и проданный заклинатель превращается в шиисана. — Рэй сжал перила так, что неровности дерева впились в ладони. — Мы сами виноваты в изменениях, которые происходят с нашим миром и духами, населяющими его.
— Никто не виноват, Рэй, — мягко сказал заклинатель. — Я давно перестал винить кого бы то ни было. У всех есть причины поступить так или иначе. Вчера ты убил кого-то, потому что посчитал это правильным, завтра спас. Сегодня кодзу замучил красивую девушку в своем мире, через день вытащил из ловушки твоего друга, хотя не должен был этого делать. Хрупкое, нестабильное, вечное балансирование.
Синорец протянул руку, на его открытую ладонь сел один из светлячков и застыл ровным желто-зеленым огоньком.
— Маги Румунга изменяют духов, с которыми связаны, и меняются сами. А искажений все больше и больше. И обе стороны трансформируются все сильнее, теряя себя прежних, но приобретая нечто новое.
— Что им нужно? — отрывисто спросил Рэй.
— Изменить прошлое, я думаю. В котором они увязли и не могут выбраться… Ладно, у нас нет времени жалеть друг друга. Сайна! Принеси мои свитки. Я делал кое-какие записи, — пояснил он Рэю, — тебе должно пригодиться. Найдешь там ответы хотя бы на некоторые свои вопросы.
Дух появилась так же быстро, как всегда, и на этот раз в гораздо более благодушном настроении. Ее волосы струились длинным светящимся ручьем, вечно юное лицо было безмятежным и прекрасным. Рэй с большим трудом отвел взгляд от этой возмутительной красоты. Сайна положила на пол стопку бумаг, посмотрела в сторону пруда, нахмурилась — если так можно было назвать легкую тень, скользнувшую по гладкой белизне ее лба. Подошла к Древнему, что-то беззвучно шепнула ему на ухо и быстро скрылась в доме.
— Думаю, тебе пора, Рэй. — Заклинатель подошел к стене и снял зеркало, столько раз привлекавшее внимание гостя. — С ним ты не заблудишься.
— Я не могу его взять, — решительно возразил заклинатель. — Это слишком дорогой подарок. Вы и так научили меня очень многому.
— Тогда оставишь его где-нибудь под деревом. Она заберет. — Синорец кивнул в ту сторону, куда удалилась сайна, и подал заклинателю творение сирены. — И вот еще что, если мы все выживем, мир не рухнет, а духи не покинут эту реальность — приходи.
— Спасибо.
Рэй сунул копье в петлю за спину, собрал бумаги, понимая, как не хочет уходить. И дело не в темном лесу, куда надо было сейчас отправляться, не в долгой дороге до Варры и новом предстоящем испытании. Это место не хотелось покидать, особенно без надежды вернуться когда-нибудь.
— Если смогу, отправлю к тебе кого-нибудь из духов с сообщением, — пообещал Древний, крепко сжимая ладонь Рэя на прощанье.
Он отступил в глубь террасы, показывая, что больше не задерживает гостя.
Ступая на мост, заклинатель видел, как меркнет свет, исходящий от дома, а каждый шаг все глубже погружал его в темноту. Ярудо догнал его уже у самого берега и молча пошел рядом, время от времени оглядываясь назад, но даже он не мог различить маленький храм в центре озера.
