Виталий РОМАНОВ
ЧУЖИЕ В ДОМЕ

— Главная новость часа: правительственная комиссия Межгалактического Союза под руководством Грега Дубровски и Боба Хитроу приняла решение о начале слушаний по делу преступной группировки Антонио Фонетти. Как известно, от рук этой банды погибли сотни людей на планетах Дента-пять и Лаура…

Серебристый мобиль, мчавшийся по широкой ленте автострады, резко притормозил, сворачивая на обочину. Владелец авто, крепкий полноватый мужчина с короткой стрижкой, в дорогом костюме, протянул руку к пульту бортового компьютера, отдавая приказ увеличить громкость. Как только машина остановилась и ветер перестал задувать в чуть приоткрытое окно, по салону поплыл аромат дорогого одеколона.

Человек очень торопился. Его ждали сотни дел, и он был твердо уверен, что с раннего утра у дверей его правительственного кабинета начала формироваться очередь посетителей. И все же мобиль остановился на обочине. По бокам трассы шелестели листвой высокие деревья, горячее светило поднималось над линией горизонта.

— … В результате удачной операции Звездного Надзора ядро группировки Антонио Фонетти блокировали на Тенете. После короткого боя часть преступников, в том числе сам главарь банды, были захвачены штурмовыми группами ЗвеНа.

Услышав эти слова, мужчина поморщился, его руки хлопнули по чувствительному рулю мобиля. Компьютерная система тут же среагировала на толчок, но водитель, ругнувшись, вырубил движок машины.

— … В ходе заседаний комиссии будут опрошены главные свидетели и обвиняемые по делу преступной группировки. Из источников, близких к правительству, стало известно, что слушания пройдут в закрытом режиме, все документы будут фиксироваться на видео и карты флэш-памяти, но участие в процессе журналистов не предполагается. Позднее, как сообщил источник из правительства, рассматривается вариант передачи дозированной информации прессе, определяется возможность ее появления в открытом доступе. Как предполагается, первая часть процесса, состоящая из трехдневных слушаний, будет посвящена опросу начальника центра спецсвязи Лауры Тагора Рола, главаря банды Антонио Фонетти, ожидаются доклады Командующего Звездным Надзором адмирала Норта Свенссона и его заместителя по безопасности вице-адмирала Геннадия Волкова.

Человек в кабине мобиля задумчиво барабанил пальцами по рулю, на его лбу появилось несколько складок. Он покрутил головой из стороны в сторону, поправляя тугой воротник свежевыглаженной рубашки.

— … Дальнейший план работы составлен предварительно, ход заседаний будет зависеть от того, какую информацию получат члены правительственной группы от перечисленных выше лиц. Не исключено, что комиссии МегаСоюза потребуется дополнительный опрос непосредственных участников событий на Лауре — молодой девушки, жительницы планеты, и офицера Звездного Надзора, участвовавшего в освобождении группы заложников от боевиков Фонетти. Их имена пока не разглашаются. Не исключено, что к даче показаний будут привлечены офицеры Надзора, руководившие операцией

ЗвеНа на Тенете. Для этого требуется снять часть ограничений на секретные документы, которые сейчас доступны только высокопоставленным офицерам Надзора.

Водитель усмехнулся, и его губы презрительно скривились.

— Для проведения слушаний выбрана межпланетная правительственная база «Октант», расположенная неподалеку от Спики в созвездии Девы. Как сообщил начальник регионального отдела галактической полиции Фрэнк Губерт, уже отдан приказ разработать беспрецедентные меры безопасности для прибывающих на базу членов правительства Межгалактического Союза, руководителей Звездного Надзора, а также для содержания под надежной охраной Антонио Фонетти. Информационное агентство «Тру Вэйв» намеревается освещать ход крупнейшего процесса последних лет в режиме он-лайн. Оставайтесь на нашей волне…

Мобиль плавно вырулил на трассу и устремился вперед. Ослепительный блеск поднимавшегося светила мешал водителю, и он отдал команду чуть сгустить тонировку лобового стекла. У хозяина авто было отвратительное настроение. Его ждали сотни неотложных дел. Но было одно, гораздо более важное и срочное, о котором он не мог поговорить ни с кем. Проблему надо было решать не просто быстро, а немедленно. Да еще так, чтобы никто не смог нащупать связь между ним, солидным политиком в дорогом костюме, и несколькими трупами, которые должны были в ближайшие дни появиться в различных частях освоенного людьми космического пространства.

Тропинка была мокрой и скользкой. Дженифер, сменившая кроссовки на тяжелые десантные сапоги, старалась шагать по протоптанной дорожке, не решаясь двигаться по траве, где могли быть расположены хитроумные ловушки. Здесь, на грязной полоске земли, девушка чувствовала себя увереннее, хотя понимала, что подвоха можно ждать от чего угодно.

Справа, чуть впереди, шевельнулись кусты, глаза Багиры зафиксировали черный силуэт, отделившийся от дерева, и тут же, вскинув оружие, девушка выстрелила дважды. От страшного грохота зазвенело в ушах, сильно дернулся пистолет, который она сжимала в ладони. Это было не очень похоже на стрельбу в тире, где с ней неоднократно занимались Рам Митревски и Стивен Морли. Там специальные наушники гасили звук, да и отдача, как представлялось девушке, была не столь значительна. Сейчас все было по-другому.

Дженифер едва не потеряла равновесие на скользкой тропке, но времени на переживания не было — слева, невдалеке, на скалах, появилось бурое пятно, которое быстрыми скачками спускалось по камням вниз. В тот миг, когда чудовище коснулось лапами земли, оно подняло голову. Дженни увидела заросшую шерстью морду, налитые кровью глаза, длинные клыки, с которых капала слюна. Зверь ужасно заревел, бросаясь вперед.

— Ой! — вскрикнула девушка, закрывая глаза от страха. Тропинка вдруг ушла из-под ног, Багира, потеряв равновесие, взмахнула руками и упала на бок, больно стукнувшись локтем о подвернувшийся не к месту камень. В момент удара о землю один из пистолетов выстрелил, скорее всего оттого, что девушка непроизвольно нажала на курок. Грохот немного отрезвил ее. Дженни открыла глаза, пытаясь рассмотреть страшного противника. Зверь приближался к жертве огромными скачками. Оба пистолета в руках лежавшей девушки ожили, выпуская смертоносные заряды. Чудовище захрипело и завалилось на бок.

— Стоп-стоп! — закричал сверху капитан Морли, останавливая макет. — Так дело не пойдет!

Дженни по инерции попеременно нажимала на спусковой крючок каждого пистолета, но выстрелы прекратились. Наконец она сообразила, что бурый зверь валяется неподалеку от дороги, не проявляя никаких признаков жизни.

— Стой, разъяренная кошка! — весело крикнул Стив, стремительно спускаясь по лестнице из просмотровой кабины, располагавшейся высоко под куполом тренажерного зала. — Побереги силы.

— Что-то не так? — тяжело дыша, пролепетала девушка, с трудом поднимаясь на ноги и морщась от боли.

— Рука? — заботливо спросил капитан Морли, увидев выражение лица Багиры.

— Немножко болит, — соврала Дженифер.

— Терпи, — жестко сказал Барс. — Вышла на тренажер — терпи. Скажи спасибо, что налокотники были надеты. Могла бы вообще сломать кости. Кто ж так падает?

— Почему ты остановил тренажер? — вопросом на вопрос ответила Багира, старательно делая вид, что критика Стивена не уязвила ее самолюбия.

— Дженни… — мягко начал Стив, стараясь подобрать нужные слова, так чтобы не обидеть девушку. Капитан Морли не понимал, зачем Багире понадобилось пробовать силы на тренажере первого отдела Звездного Надзора. Обычно на нем «работали» только бойцы ударно-штурмовых групп. Девушка «осваивалась» во втором отделе ЗвеНа, в службе контрразведки вице-адмирала Волкова. И хотя Лис, весьма тщательно следивший за физической подготовкой офицеров «двойки», периодически загонял своих «орлов» на тренажер, даже он ни разу не заикнулся о том, чтобы прогнать через тесты молодую, только недавно зачисленную в Надзор девушку.

— Дженни… — выдавил капитан Морли. — Давай разберем ошибки по порядку, хорошо? Только ты не расстраивайся, с первого раза ни у кого не получается. Тут дело в тренировках, долгих упорных тренировках. Ты меня поняла?

Девушка устало кивнула и скинула с плеч усиленную металлическими пластинами куртку. Бросив амуницию на землю, она облегченно вздохнула и повела плечами, разминая онемевшие с непривычки мышцы и суставы. Полная грудь отчетливо проступила под тонкой футболкой, и капитан Морли невольно отвел глаза. В обтягивающих джинсах и легкой футболке Дженифер Рол выглядела очень привлекательно, но Стивен ни на миг не допускал мысли о том, что можно было бы завести небольшую интрижку с Дженифер. Капитан Морли слишком уважал Рама Митревски, а потому старался смотреть на молодую симпатичную сослуживицу как на бесполое существо.

— Итак, — начал Барс, прохаживаясь взад-вперед перед Дженни и глядя себе под ноги. — Во-первых, пропустила мишень, которая возникла у тебя за спиной. — Палец Стива указал на манекен, неподвижно стоявший в нескольких десятках метров позади Багиры.

— Ой! — еще раз воскликнула девушка, хлопая длинными ресницами.

— Этот тип, — Стив махнул рукой в сторону неподвижного «солдата», — возник чуть позже того, что вылез справа, из кустов. Одного ты уложила, правда, не с первого выстрела, а вот другого «врага» даже не заметила.

— Но он же был за спиной! — попыталась возразить Дженифер, чувствуя, что краснеет.

— Именно так! — отрезал Барс. — За спиной! И давно сделал бы в тебе красивую дырку, если бы был настоящим боевиком. Или подобрался поближе, чтобы оглушить. А дальше — по обстоятельствам. Думай сама, как воображение подсказывает…

— Что еще? — тяжело вздохнув, спросила девушка.

— Еще? — Стив задумался. — С чего бы начать? Давай с падений. Так не валятся — на локоть. Ты еще случайно нажала при этом на спусковой крючок, Хорошо, что в руках лазерно-шумовые имитаторы, а не настоящее оружие. А то могла бы в себе дырку пробуравить. Тебе надо учиться группировать тело, падать на спину и на бок, а не на руки. Вот смотри, как это делается. — Стив стал лицом к лицу с девушкой, на некотором расстоянии. — Брось в меня пистолет, в живот, в грудь…

— Как бросить? — не поняла Багира.

— Да как хочешь! — засмеялся капитан.

Девушка резко швырнула в Барса ствол, метясь в живот. Капитан Морли сложился пополам, на лету перехватывая оружие. Его ноги подогнулись, и Стивен мягко упал на спину, перекатившись через голову. Через миг он уже снова был на ногах, с пистолетом в руке.

— Падать на спину трудно только поначалу, — сказал он. — Это нелегко психологически. Кажется, что костей не соберешь. Но потом привыкаешь группироваться. Так же и на бок. На руки — ни при каких обстоятельствах нельзя, уразумела?

— Угу! — мрачно отозвалась девушка. — И что мне делать?

— Ну, — вздохнул Стив, — если честно, то тренироваться. Долго и тщательно. Чтобы не говорить «Ой!», когда на тебя прыгает неведомый зверь. И уж тем более не закрывать при этом глаза.

— Он такой страшный! — призналась Багира. Морли не смог удержаться от улыбки:

— Дженни, он же не настоящий! Во время тренинга всегда помни об этом. А ты сначала зажмурилась от страха, потом упала и лишь затем начала палить, потратив чуть ли не две обоймы.

— Но я же в него попала! — гордо сказала девушка. Капитан только хмыкнул.

— И последнее, — помолчав, закончил он. — Об оружии. Будем учиться стрелять навскидку, не целясь. Конечно, в тире у тебя неплохой результат. Но в жизни стрелку даются доли секунды. Начнем с того, что ствол держат иначе.

— Это как?

— Смотри. — Стивен обхватил крепкими сильными пальцами узкую ладонь девушки, вложил в нее оружие. — Указательный палец не на спусковой крючок, его направляешь вдоль ствола, вот так. Давить на курок будешь средним пальцем, поняла? Теперь главное. Когда заметила противника, просто забудь, что у тебя в руках пистолет. Попробуй направить на врага указательный палец, как если бы показывала кому-нибудь: «Смотри, вот он!» При этом ствол станет продолжением твоего пальца. Останется лишь мягко надавить на спусковой крючок…

— Здорово! — восхитилась Багира, попробовав держать пистолет так, как учил капитан Морли. В глазах девушки заиграл озорной блеск. — Стиви! А, Стиви! Можно, я попробую еще раз?

— Может, хватит? — озабоченно спросил Барс, покосившись на часы. — Скоро твой мужик сменяется с вахты, вломит нам обоим…

— Не вломит! — авторитетно заявила Багира. — Залезай в свое кукушкино гнездо. Я пошла на исходную.

— Ох, бисова девка! — недовольно пробурчал Стивен, вспомнив выражение одного из офицеров пятой штурмовой группы, Капитан резво карабкался по лестнице, поднимаясь к смотровой кабине.

— Прошу разрешения! — негромко сказал вице-адмирал Волков, чуть приоткрыв дверь кабинета Норта Свенссона,

— Входи-входи, — обернувшись, чтобы поприветствовать гостя, пробормотал адмирал. В ожидании начальника отдела безопасности Командующий Надзором стоял в углу кабинета, у огромного иллюминатора, любуясь вспышками стартующих к звездам патрулей. Корабли улетали и возвращались, причалы перемигивались разноцветными огнями, то зажигая световые полосы, чтобы показать прибывающим судам место посадки, то подсвечивая лазерными трассерами пути отхода от базы, чтобы направлять маневрировавшие крейсера.

Командующий Надзором любил наблюдать за этой будничной суетой, особенно в минуты раздумья. Геннадий Волков, едва взглянув на Свенссона, сразу понял, что тот уже знает новости. Невысокий худощавый начальник второго отдела уселся в кресло и почесал карандашом за ухом.

— Вижу, ты уже слышал утренние новости, — сказал вице-адмирал, по привычке рассматривая широкую спину адмирала, все так же изучавшего пространство за иллюминатором.

— Догадался? — усмехнулся Свенссон, медленно оборачиваясь, чтобы взглянуть на начальника «двойки».

— Особого ума не надо… — огрызнулся Лис. — Стоишь у «окна», лицо такое, как будто скушал пару незрелых кабачков, выращенных на собственной космической грядке…

— Все остришь? — хмуро поинтересовался Командующий. — У меня на грядке кабачки не растут. Тепла не хватает…

— Прости, — скромно опуская глаза, промолвил вице-адмирал. — Давай, в общем, приступим к делу. Новости, значит, ты уже слышал.

— Ага, — согласился адмирал. — И даже приглашения «на бал» уже прислали, тебе и мне.

— Так быстро? — изумился Волков. — Можно полюбопытствовать?

— Вон там, на столе, — махнул рукой Свенссон.

Лис чуть переехал вместе с креслом, дотянулся до конвертов, быстро вскрыл пакет с надписью «Вице-адмиралу Волкову».

— Грег Дубровски… — растягивая слова, прочитал он. — Дорогой сэр… Имею честь сообщить… ожидаем вас… слушания пройдут… Господи, какой стиль! Норт, ты не знаешь, он случайно не мумия?

— Что-о-о?! — Свенссон обернулся, выпучив глаза и уставившись на своего заместителя.

— Я вот думаю, может, его выкопали в каком-нибудь древнем захоронении, дали понюхать нашатырного спирта… или… э-э-э… растений с твоей грядки. И он — хоп! — ожил…

— Геннадий!

— Странно, что Дубровски не вызвал нас на дуэль, на шпагах, — не удержавшись, закончил Волков.

— Гена! — уже строже повторил адмирал. — Совершенно не понимаю твоего веселого тона. Что ты нашел забавного в том, что нас вызывают для дачи показаний правительственной комиссии?

— Ну… — Волков задумчиво пожевал губами. — Понимаешь, мы-то оба с тобой знали: после Денты-пять, Лауры и Тенеты что-то последует. Разве забыл, как прикидывали, есть ли шансы, что с уничтожением группировки Фонетти все закончится?

— Нет, не забыл, — с сожалением вздохнул Командующий. — Но втайне надеялся, что так и случится.

— А-а-а, — мстительно усмехнулся Лис. — Хотел тихо и незаметно уйти на пенсию, чтобы разводить помидоры на клумбе?!

— Друг мой, — с чувством сказал Свенссон, невольно подыгрывая заместителю. — Помидоры не разводят на клумбе.

— Вот это новость! — изумился Волков. — Неужто прогресс шагнул так далеко вперед?

— Гена, кончай дурачиться… — Адмирал медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину. — Скажи лучше, ты всерьез думаешь, что предстоящие слушания — это некая акция против Надзора?

— Поживем — увидим, — сразу посерьезнев, заявил Лис. — Признаться, Командир, я не сомневаюсь, что некие силы во время слушаний попытаются инициировать процесс отставки руководства ЗвеНа.

— То есть меня? — уточнил адмирал.

— А как же! — радостно подтвердил Волков. — Думаю, за компанию и вице-адмирала Крэга, и вице-адмирала Волкова. Все трое плохо справляются со своими обязанностями, допустили ряд промахов. Это в конечном итоге привело к человеческим жертвам.

— И ведь отчасти они правы, — грустно изрек Свенссон.

— Да в чем они правы? В чем правы?! — вскакивая со стула, затараторил вице-адмирал. — Разве бывают военные операции, в которых нет ни одной жертвы среди мирного населения?! Мы придумали террористов, захватывающих планеты одну за другой? Как будто в ЗвеНе собрались фокусники: вот взмахнем волшебной палочкой — и бандиты враз исчезают с Лауры, там, или с Денты.

— Но правительство хочет именно этого, — перебил Свенссон. — Чтобы мы взмахивали волшебной палочкой, а террористы испарялись.

— Отличная позиция! — прошипел Волков. — Норт, может, поменяемся с ними местами, а?! Пусть ловят хорошо вооруженные, экипированные по последнему слову техники банды, а мы будем сидеть в кабинетах, почесывать брюхо. Гневно потрясая кулаками, вопрошать: почему жертвы? Почему опять жертвы?…

— Что здесь происходит, какие «опять жертвы»? — В дверь просунулась голова Дэя Крэга, начальника первого — боевого — отдела Звездного Надзора. — Прошу разрешения, Командир.

— Входи, Дэй! — скупо улыбнувшись, ответил адмирал. — Пока никаких новых жертв. Тьфу-тьфу-тьфу. Это просто вице-адмирал Волков готовится стать членом парламента. Репетирует, как будет задавать вопросы Грегу Дубровски и Бобу Хитроу, которые возглавят Звездный Надзор.

— А что, есть такая перспектива? — деловито осведомился Дэй Крэг, пружинистой походкой приблизился к столу совещаний, резко отодвинул стул и плюхнулся на сиденье. Черные усы начальника «единички», из-за которых к вице-адмиралу много лет назад приклеилось прозвище Гусар, гневно топорщились. — Сразу проинформирую общественность в лице присутствующих, что в этом случае я подам в отставку.

— Если тебя не отправят туда без согласия, — угрюмо сообщил Волков.

— А по какому случаю паника? — хрустнув суставами пальцев, поинтересовался Крэг. — Ну да, знаю, затеваются слушания. Вас вызывают «на ковер». Но любой здравомыслящий человек понимает, что Надзор вышел победителем из схватки с Фонетти.

— Так это ж здравомыслящий человек, — вздохнул Свенссон.

— А в правительстве таких мало, — добавил Волков. — Есть жертвы среди мирного населения?… Значит, надо найти виновных и наказать так, чтоб все видели — правительство не дремлет!

— Оно не дремлет, оно нагло хрюкает, от выборов до выборов… — заметил Гусар, с хрустом почесывая спину.

— Вошки? — осведомился Волков.

— Нет, — лениво протянул Дэй. — Пуля застряла. Никак не вытащу.

— Давно? — заботливо поинтересовался Лис.

— Вчера молодой лейтенант, в спарринге, на полигоне…

— Беда, — согласился Геннадий. — Дичает молодежь. Быкует не по-детски…

— Мужики! — Свенссон остановился перед столом, осуждающе глядя на своих заместителей. — Я вот не пойму иногда, то ли передо мной два вице-адмирала, то ли видеопузики какие…

— Какие пузики? — полюбопытствовал начальник первого отдела. В глазах Крэга блеснули веселые огоньки. Но, впрочем, он тут же посерьезнел. — Прости, Командир. Давай я лучше откровенно скажу. Пока не вижу смысла в панике. Вот так.

— Да нет никакой паники! — отмахнулся Свенссон. — Мы просто прикидывали, что стоит в реальности за этими слушаниями.

— Если кто-то из правительственной комиссии МегаСоюза рассчитывает сыграть против вас, надо быстрее вскрывать архивы Фонетти, — подумав, медленно изрек Крэг. — Вполне вероятно, мы там найдем какие-то намеки на предателя, окопавшегося среди высоких чиновников. На того, кто был покровителем Фонетти. Или еще чего полезное. Неоспоримые улики могли бы существенно усилить нашу позицию на процессе.

— Так-то оно так, — поморщился Волков. — Только пока не удается справиться с кодом. Уж больно сложно.

— Во всех машинах стояли молекулярно-резонансные носители? — поинтересовался Дэй Крэг.

— Ага, — уныло подтвердил Волков. — Если б традиционные магнитные или оптические драйвы, на худой конец флэш-карты — давно бы отдали в лабораторию, Михаилу Артемьеву. Может, код еще ломали бы, но уж копия архивов точно была бы. Даже то, что успели стереть или поломать. А так — не подступишься. Новейшая разработка Ай-Ти. Защита от чтения, защита от копирования, защита от взлома. Приходится звать на помощь хакеров со стороны, а у них столько заморочек…

— Чего-то требуют?

— Работать хотят только в своей лаборатории, про базу ЗвеНа слышать не желают, вооруженная охрана их раздражает.

— Да… — протянул адмирал, отлично знавший про все это. — Задачка. Но, видимо, другого выхода нет. Надо ждать результата. Кстати, Дэй, кто охраняет объект?

— Офицерская бригада, в несколько смен, — ответил за своего коллегу Волков. — Решил и не допускать рядовой состав, дабы исключить утечку информации о месте нахождения архива.

— Это правильно, — кивнул Свенссон. — Ну, мужики, ладно! Будем работать. Посмотрим, во что все это выльется.

— Верно! — согласился Волков, а Дэй Крэг одобрительно качнул головой.

Все отлично понимали, что раскодирование архива Тони Фонетти могло бы здорово помочь ЗвеНу на слушаниях, которые начинались уже завтра. Однако… Никто не мог сказать точно, сколько требуется времени на взлом паролей.

Старшие офицеры на время забыли про недалекое будущее, про базу «Октант» и приступили к обсуждению рутинных вопросов, которых, как всегда, накопилось немало.

Капитан Рам Митревски взглянул на часы и облегченно вздохнул.

— Все, «Малыш»! — сказал он. — Наша вахта закончена. Идем отдыхать.

Пират передал эл-мозгу команду деактивации, переводя мини-крейсер в спящий режим, поднялся с противоперегрузочного кресла, хрустнув суставами. Прошелся по рубке, разминая плечи. Зашел в санблок, чтобы глянуть на себя в зеркало. Пригладил светлые волосы, ощупал небритый подбородок. Рам слегка устал за последние дни, хотя и не хотел себе в этом признаваться.

Все дело было в том, что капитан Митревски попросил Дэя Крэга изменить график боевых смен. В результате, едва «отстояв» сутки оперативным дежурным в центре тактических операций Звездного Надзора, Рам перехватил шесть часов сна и тут же сел в кресло пилота, так как надо было «оттащить» восьмичасовую вахту в группе быстрого реагирования. Слава богу и звездам, в этот раз все обошлось, сигналов тревоги с планет не поступало, потому Рам спокойно просидел положенную смену в кресле «Малыша», так ни разу и не стартовав от причала.

Корабли Надзора несли обычные дежурства в космосе, патрулируя оживленные космические трассы, наиболее значимые сектора освоенного людьми пространства, планеты государственного значения. Все было тихо. Ни одна группа не запросила помощи базы, ни одна планета не передавала сигналов тревоги. Рам тихо продремал в кресле, и вот теперь он был свободен. Примерно на трое суток.

«Да, почти на трое суток», — сверившись с графиком, отметил капитан. Он сознательно «оттащил» две вахты подряд, чтобы теперь появилась возможность подольше побыть с Дженни. С тех пор как Дженифер Рол вошла в его жизнь, Рам постоянно думал о Багире. Во время дежурств и тренировок, теоретических занятий и планерок — к месту и не к месту — капитан вдруг ловил себя на том, что все его мысли вращаются вокруг Дженни. Временами это злило, временами смешило. У него были женщины и раньше, но никогда ни одна из них не занимала столько места в сердце Рама.

Они еще не были женаты официально, хотя все предполагали, что свадьба не за горами. Командование даже выделило им трехкомнатную «квартиру» в жилом блоке базы взамен небольшой каюты Рама, в которой офицер обитал до появления в его жизни Дженифер Рол. По правде говоря, из трех комнат они пока освоили только две, одну оформив под гостиную, другую под-спальню. Что делать с третьей — оба пока не представляли, а потому помещение оставалось пустым. В «квартире» была также небольшая столовая и, разумеется, санузел, с душем и гидромассажной ванной. Общая площадь — чуть ли не девяносто квадратных метров. Для двух человек более чем достаточная территория. Особенно если учитывать тот факт, что капитан Рам Митревски частенько пропадал на дежурствах и вахтах.

Вот и сейчас, сменившись с боевого поста и быстро шагая по коридорам оперативной базы, Рам думал о своей подруге. Голубые глаза капитана светились счастьем. Он представлял Дженни, хлопотавшую на кухне и готовившую ему ужин. Вот непослушный локон выпал из узла, сколотого на затылке. Девушка, склонившаяся над плитой, сердито смахивает капризный завиток со лба, чтобы не мешал смотреть…

Капитан улыбнулся, представляя, как подкрадется к Багире сзади, крепко обнимет за плечи, распустит длинные черные волосы. Ему так нравилось зарываться в них лицом, чувствуя пьянящий аромат.

А может, Дженни решила все по-другому? И в номере его ждет интимный полумрак, подруга в коротком бархатном платье, десертный столик с бутылкой вина? Пожалуй, несмотря на усталость, он бы согласился выпить с Дженифер, немного. Совсем чуть-чуть. Чтобы еще хватило сил потанцевать с Багирой, уверенно, по-хозяйски, обнимая ее за бедра. У Дженни в гардеробе есть такое сумасшедшее платье! Открывающее плечи, красиво подчеркивающее высокую грудь и тонкую, гибкую талию.

Пожалуй, такой вариант даже интереснее. Рам не стал бы дожидаться ужина, а сразу бы затащил девушку в постель. Ну, естественно, не совсем сразу… Сначала они кружились бы в танце и губы капитана скользили бы по голым плечам и шее Дженни, заставляя ее тело дрожать от страсти все сильнее и сильнее. А потом, когда Багира совсем опьянела бы от вина и желания. Рам подхватил бы девушку на руки и унес в спальню. Как хорошо! У них есть около трех суток, когда никто не побеспокоит…

Капитан свернул в новый коридор, выходивший к жилому блоку, радостно улыбнулся, кивнул в ответ на чье-то приветствие, широкими шагами направился к своему номеру. Дверь в «квартиру» была заперта. Улыбка сползла с лица Митревски. Он торопливо достал из кармана элек?ронный ключ, провел по кодовому замку. Щелкнула дверь. Рам толкнул створку.

— Дженифер! — позвал он в темноту.

Никто не ответил. Внутри их жилища было пусто. Капитан медленно поднял руку к выключателю, зажег свет и, пройдя несколько метров, тяжело опустился на диван. Дженифер не было дома. Опять не было дома…

Конечно, он прекрасно понимал, что молодой красивой девчонке трудно сидеть на месте как пришитой, ожидая, пока «муж» вернется с работы или вахты. Дженни, выросшая на Лауре, где население планеты составляло около двухсот человек, так привыкла к вольной жизни, что было бы смешно требовать от нее ежеминутного присутствия в «квартире».

И все же, возвращаясь с вахты и не находя подругу дома, Рам чувствовал, как иглы вонзаются в его сердце. На базе было много молодых, неженатых мужиков, без зазрения совести пялившихся на длинные ноги красавицы Дженни… Конечно, все знали историю Пирата и Багиры, познакомившихся на Лауре, но это не мешало офицерам бросать, откровенные взгляды на Дженифер Рол. Митревски был уверен, что многие из них надеялись затащить девушку в постель…

Капитан поднялся с места, хрустнув суставами кулаков. Он мечтал прийти домой с вахты, принять душ, провести время с Дженифер. А получалось, что теперь надо снова искать ее на базе, то ли во втором отделе, у Волкова, то ли в кафе, то ли… «Надеюсь, не с каким-нибудь мужиком!» — с ревностью подумал Митревски.

Покинув номер, он резко хлопнул дверью, невольно выплеснув эмоции на ни в чем не виноватой створке.

— Ты чего такой злой? Привет! — махнул рукой старший лейтенант Мартин Лусиану, как раз проходивший мимо.

Офицеры обменялись рукопожатием.

— Да так, — уклоняясь от честного ответа, промямлил Рам. — После вахты устал. Голова чего-то болит. Мартин, ты мою не видел?…

— Как же не видел! — радостно улыбнулся старлей. — Она Барса в тренажерный зал «единички» потащила. Пару часов назад.

— Зачем? — изумился Митревски.

— Упросила Стивена, чтобы дал ей поглядеть на «игровое поле» первого отдела.

— Вот, блин, шило у человека в одном месте.

— Да ты не бойся! — успокоил Мартин. — Ты что, Стива не знаешь? Он ей не поставит уровень выше нулевого, для желторотых новичков. Так что травм девчонка не получит.

— Так она что, решила пройти тренажер?! — только теперь сообразил Митревски, разинув рот от изумления.

— А ты разве не знал? — вопросом на вопрос ответил Лусиану, сразу перестав улыбаться. — Я думал, она с твоего согласия…

Не отвечая на вопрос, Митревски бросился по коридору, в сторону тренажерного комплекса первого отдела.

Боб Хитроу пришел к выводу, что политика — великолепная штука, когда ему было чуть больше двадцати лет. Понимание этого факта возникло у него после второй «ходки» на зону, когда, вернувшись домой, он понял, что стал чужим для родителей. Отец просто прогнал парня с порога, заявив, что «преступнику здесь делать нечего».

Что ж, если первый раз Боб угодил за решетку по глупости, то во втором случае он прекрасно понимал, что может расплатиться за нарушение закона. Но его уже не пугал возможный срок: первая отсидка сделала его своим среди зэков, и он твердо знал, что не пропадет за решеткой.

Первый срок Боб схлопотал, когда ему не было четырнадцати лет. Началось все с детской шалости. Школьный приятель, Фрэнк Бишоп, неплохо разбиравшийся в компьютерных системах и методах шифрации данных, предложил взломать банковскую сеть, чтобы снять наличные в банкомате. Зачем Хитроу поддержал эту идею? Впрочем, тогда парня звали не Бобом, у него было другое имя, которое маститый политик старался не вспоминать. Но в тот раз ему точно не требовались деньги, его родители были вполне обеспеченными людьми. Скорее даже очень обеспеченными людьми. Они могли бы легко удовлетворить финансовые капризы сына. Так что Боб поддержал друга скорее из спортивного азарта. Его, выросшего в достатке и комфорте, неудержимо тянуло к чему-то запретному. От этого в жилах закипала кровь, жизнь становилась другой, более насыщенной, яркой, интересной.

Они на пару приступили к осуществлению задуманного. Вернее, Боб стоял на стреме, пока его головастый друг колдовал над банкоматом. На удивление легко удалось взломать систему защиты железного ящика, и подростки сняли такую сумму, которую Бобу давали на карманные расходы за несколько месяцев.

Деньги ушли очень быстро. Ребята даже не уследи заметить, как прогуляли все, что было заработано «честным трудом». И тогда, ничуть не сомневаясь в успехе мероприятия, решили повторить попытку. Им хватило ума выбрать другой банкомат.

На их беду, во второй раз ничего не получилось. То ли компьютерная система подверглась модификации, то ли просто был не их день, но приятель Боба не смог мгновенно подобрать нужного кода. Подростки не успели скрыться. Полицейский мобиль появился на месте преступления так быстро, что им осталось только онеметь от удивления.

Обоим еще не исполнилось четырнадцать лет, а потому под ельники угодили в подростковую колонию. Но там их судьбы сложились по-разному. Фрэнк Бишоп неплохо устроился, администрация зоны прониклась к нему доверием. Его компьютерные таланты оценил директор тюрьмы, а потому парень очень скоро исчез из общей камеры, перестал появляться на обедах и ужинах в тюремной столовой.

Ходили слухи, что директор сам был нечист на руку, а потому использовал навыки подростка для извлечения собственной выгоды. Но для заключенных это не имело значения. Зона не простила парня, «продавшегося» администрации. Он стал чужим.

А вот Боб Хитроу, в отличие от приятеля, перед начальниками не гнулся, легких путей не искал, честно тянул лямку наравне со всеми и пайку получал такую же, как другие. По ночам дрожал от холода и часто просыпался, до крови расчесывая места на теле, искусанные многочисленными насекомыми-паразитами.

Фрэнк Бишоп вышел с зоны досрочно, по амнистии, и куда-то исчез из жизни Боба. Бывший подельник даже не стал интересоваться судьбой друга, продолжавшего мотать срок. Впрочем, к тому времени Боб уже наслушался диких историй о жизни, насмотрелся на разное, привык ко многому и знал, что человек — это существо, в любую минуту готовое продать кого угодно. Только не себя.

Так что еще на первой «ходке» Хитроу расстался со многими иллюзиями, которые были свойственны его сверстникам. Он стал жестким, замкнутым, холодным. Отсидев год, Боб вернулся домой. В прежнюю школу его не взяли, но он сумел закончить процесс обучения, хотя отцу пришлось приложить немало усилий, чтобы устроить «меченого» сына в приличное место.

Между родителями и Бобом встала незримая стена. Они теперь жили в разных мирах. Родители ежедневно отправлялись на работу, строили какие-то нелепые планы, тонули в рутинных заботах, иногда спорили между собой, изредка доводя дело до откровенных ссор.

Боб жил внутри толстого прозрачного кокона, он смотрел, как вокруг двигаются люди, словно по невидимым рельсам: на работу — и обратно, в магазин — и обратно, к врачу — и обратно. Они «ложились» под начальство, чтобы получить новую должность, терпеливо сносили брань и крики директоров, чтобы не оказаться уволенными. Они толкались в супермаркетах в поисках лучшего куска. Нервно переминались в очередях к врачам, которых совсем не интересовали болячки страдальцев.

Боб с трудом понимал, в чем смысл этого копошащегося многорукого и многоногого механизма, изо дня в день ездившего по рельсам под названием «жизнь». А потому совсем не огорчился, когда его разыскали старые дружки с зоны и предложили выгодное дело. Хитроу даже обрадовался. Он снова почувствовал прилив адреналина в крови, жажду схватки, желание выходить из борьбы победителем.

Теперь речь уже не шла о каком-то жалком банкомате с грошовыми суммами. Повзрослевшие ребята с зоны смотрели на жизнь более прагматично. Урвать так урвать… Нападение на машину инкассаторов было неудачным. Вчетвером, в черных масках, они подловили конвоиров в тот момент, когда те выносили большую сумму денег из банка. Но инкассаторы продемонстрировали отменную выучку и мгновенно среагировали на атаку.

В завязавшейся перестрелке двое из подельников Боба были сразу убиты. Третий парень получил тяжелое ранение в живот и позднее скончался в госпитале. Хитроу оказался единственным, кто пережил то утро: ему пуля лишь пробила руку. Из инкассаторов пострадали двое: одного уложили на месте сразу, у выхода, второй получил несколько неприятных ранений, но позднее оправился. Также пострадала женщина, случайно вывернувшая на роковую улицу из-за угла. Пуля раздробила ей кость ноги, и, как впоследствии узнал Боб, женщина осталась хромой на всю жизнь.

Адвокатам Боба Хитроу удалось доказать, что инкассатор был убит не из пистолета, который держал в руках шестнадцатилетний подросток. «Работать» то дело юристам-защитникам было легко: все «тяжелые» статьи «повесили» на убитых. Именно поэтому Боб получил сравнительно мягкое наказание — пять лет.

Но вторая отсидка, более длительная, сделала его умнее. Боб отлично понимал, что провести жизнь вот так — от срока до срока — просто глупо. На карьере, которую отец планировал для непутевого сына, можно было смело поставить крест. Впрочем, как раз об этом Боб мало сожалел. Его доводила до безумия мысль, что придется десятки лет «гнить» в офисе, подставляя задницу боссам всякий раз, когда у тех будет плохое настроение.

Юристы! Вот кто умеет жить! Хитроу смекнул это на процессе, придя в восторг от того, как ловко его адвокаты вывернули все события в пользу Боба. Срок таял на глазах, и, хотя ему «вкатили» пять лет, парень отлично понимал, что это лишь благодаря великолепной работе защитников.

К сожалению, путь в адвокаты был для него закрыт. Чтобы стать юристом хорошего уровня, требовалось не просто закончить приличную школу, надо было еще проучиться пять лет в высшем учебном заведении. А Боба с таким «послужным списком» уже не встречали там с распростертыми объятиями.

Что было делать? Решение созрело как-то неожиданно и случайно. Хотя, вспоминая об этом потом, Хитроу думал, что все в жизни подчинено неким невидимым законам. Словно бы кто-то дергает за нити, то останавливая: «Нет, не сейчас!» — то двигая в нужную сторону: «А вот теперь пора!»

Покинув родительский дом, который стал для него чужим, Боб слонялся по городу, размышляя, как теперь быть. Висевшее на стенде объявление: «Известному политику Эдуарду Голощекову требуются молодые, инициативные, энергичные помощники для участия в рекламной кампании» заставило его остановиться.

Политика! Вот где следовало попробовать силы. Политику не надо заканчивать высших учебных заведений, чтобы стать популярным. Либо язык хорошо подвешен и ты способен завладеть вниманием толпы, либо не обладаешь внутренней силой, и тогда не помогут ни красные дипломы, ни правильные слова.

Молодой зэк, недавно вышедший на волю, присел на скамейку, перечитывая строки короткого объявления. Именно в тот момент он забыл свое прошлое имя и биографию, придумав совсем другого человека, Боба Хитроу, без родственников и зоны, в активе у которого имелись железное здоровье и море амбиций.

В лице Эдуарда Голощекова юноша обрел достойного учителя, у которого перенял многие приемы работы с избирателями и чиновниками. Он стал понимать, кто приводит в действие невидимые механизмы, управляющие массами людей. Школа Голощекова привела Боба в восторг. Он учился прямо на улице, на митингах, на диспутах, во время он-лайн дебатов, транслировавшихся по каналам общегалактического видения.

Юноша редко вспоминал родителей, с головой погрузившись в новую увлекательную игру. А однажды — через несколько лет — наведя справки и получив информацию, что мать и отец умерли, не очень переживал по этому поводу. Со временем Боб Хитроу перенял все лучшее у своего немолодого учителя. Когда Эдуард Голощеков стал понемногу сходить «с арены» из-за возникших проблем с сердцем, его сменил достойный преемник — энергичный, жесткий, смело вступавший в схватки и выходивший из них победителем. Благодаря опыту, полученному в юности, Боб Хитроу умел находить язык не только с людьми из высшего света. Он прекрасно понимал настроения «низов», умело играл на том, что волновало простой народ. И даже люди, вернувшиеся с зоны, считали, что этот политик, в отличие от других, способен понять заключенного. Никто не предполагал, что за спиной Боба Хитроу — две отсидки общим сроком шесть лет.

— Готова? — прокричал сверху Барс, глядя, как Дженифер застегивает десантную куртку.

— Да! — ответила девушка, взяв лазерно-шумовые имитаторы, как учил ее Морли.

Со второй попытки дела у Дженифер продвигались лучше. Теперь она все время держала в голове мысль, что враг может появиться не только спереди или сбоку, но и со спины, а потому старалась вертеть головой, чтобы не пропустить момент появления «боевика». Стреляла она точнее и быстрее, чем в предыдущий раз, сумев поразить несколько мишеней с первого выстрела. И даже не закричала от страха, когда на нее с ревом бросился косматый зверь с окровавленными клыками.

Потратив на чудовище несколько «патронов», Багира двинулась по тропинке дальше, упрямо сжав губы. До этого места она знала, чего ждать от тренажера, дальше — предстояло исследовать его возможности по ходу дела.

«Боевики» возникли слева и справа, одновременно. Один выскочил из-за деревьев, передергивая затвор парализатора, другой поднялся прямо с земли, прокричав что-то нечленораздельное. Дженни не успела понять, где прятался враг — кажется, в небольшом углублении, под специальной маскировочной сетью. Она выпустила две пули из пистолета, который сжимала в правой руке, и тут же одернула себя: «Ошибка!» Стив наверняка отметит это как неправильное действие. Стрелять полагалось из обоих стволов одновременно — так быстрее. Но она, правша от природы, выпустила обе «пули» из одного пистолета. Капитан Морли обязательно упрекнет ее в том, что дала шанс второму «боевику» и оставила ему время, чтобы тот успел упредить «выстрел» Дженни.

Дальше дела пошли еще хуже. Тропинка без конца ускользала из-под ног, дымные и огненные фонтаны все чаще сбивали с толку, мешая вести наблюдение за секторами. Фигуры «боевиков» терялись в молочной дымке, а пламя ослепляло, после чего в глазах Дженни пульсировали световые пятна. А когда к визуальным и дымовым эффектам прибавились гул взрывов, пулеметные очереди, истошные крики и стоны людей, Багира окончательно потеряла веру в себя.

Еще какое-то время она по инерции двигалась вперед, вяло фиксируя появление новых мишеней и стреляя в них, чтоб отстали. Голова, уставшая от непрерывных световых вспышек и грохота разрывов, мечтала об отдыхе. Земля перед глазами начала медленно кружиться. Дженифер несколько раз оступалась, поскальзываясь на камнях, но ей удавалось сохранять равновесие, и она на «автопилоте» продвигалась дальше.

Наконец, после того как имитатор сработал прямо у нее под ногами, девушка не выдержала.

— Сти-и-ив! — изо всех сил закричала Багира, стараясь перекрыть грохот. Ее голос утонул в треске очередей и воплях.

Но капитан Морли услышал.

— Ну чего? — крикнул он, останавливая тренажер и появляясь в дверях смотровой кабины.

— Господи, хорошо-то как, — счастливо улыбаясь, пробормотала Багира и в изнеможении опустилась на траву. Кругом было тихо, только в ушах, постепенно угасая, еще звенела канонада.

Сапоги Морли забухали по лестнице. Вскоре он появился рядом с Дженифер, сидевшей на земле с глупой улыбкой.

— Устала? — спросил Барс.

— Ага, немножко, — призналась девушка. — Только ты не ругай, сама знаю ошибки. Скажи лучше, до конца я совсем немного не дошла, правда?

— До конца?! — изумился Стивен, округляя глаза. — До конца тренажера?!

— Ну да!

— Дженни, — очень ласково произнес Барс, опускаясь на траву рядом с девушкой. — Мм… понимаешь… там… впереди… трасса еще на несколько километров.

— На несколько километров?! — опешила Дженифер, оглядываясь назад. — А я сколько прошагала?

— Полторы сотни метров, — опуская глаза, ответил капитан. Он очень боялся, что подруга Рама Митревски заметит искорки смеха в его глазах. А ведь Барс не сказал девушке, что это лишь нулевой уровень, для желторотых новичков. Офицеры штурмовых групп обязаны проходить и первый, и второй уровень тренажера, причем на время.

— Полторы сотни метров? Всего полторы сотни метров?! — с обидой вскричала Багира, вскакивая на ноги и сжимая кулачки. — Ой!

Барс успел поймать покачнувшуюся девушку, прежде чем она упала на землю.

— Что? Что с тобой?

— Голова кружится. Очень сильно… — Багира ткнулась лицом в правое плечо рыжеволосого капитана.

— Ничего! — ласково сказал Барс, поддерживая Дженифер и стаскивая с нее десантную куртку. Без тяжелой амуниции, в облегающих джинсах и футболке Дженни вновь стала похожа на хрупкую, привлекательную девушку. Ту самую, на которую бросали откровенные взгляды многие офицеры. — Это бывает, с непривычки. У тебя все получится, со временем.

Он поднял левую руку, медленно гладя Багиру по голове, как ребенка. Затем поправил прядь длинных волос, упавшую на лицо девушки. В это время за спиной щелкнула дверь, открывавшая проход в тренажерный зал, и в проеме возник Рам Митревски.

— Дженни, какого черта ты полезла на трена… — начал капитан и осекся, глядя на то, как Дженифер Рол прижимается к плечу его друга Стивена Морли.

— Я рискую больше, чем вы, — едва слышно сказал полноватый, крепко сбитый мужчина с короткой стрижкой. Несмотря на то что его лицо было скрыто за пластиплотью, он старался оставаться в тени и говорить как можно тише.

— Это вряд ли, — возразил собеседник, осторожно озираясь. Он был чуть выше ростом, чем первый мужчина, нижнюю часть лица скрывали пышные усы и борода. — Ваши черты, Боб, спрятаны за пластиплотью…

— Никаких имен, ешкин кот! — тут же перебил коротко стриженый мужчина, которого назвали Бобом. — Никаких имен!

— Ну хорошо, хорошо, — с раздражением ответил бородач. — Чего вы так разволновались? Мы в людном месте, в этом супермаркете сейчас тысячи людей, и ни один направленный микрофон не зафиксирует наш разговор. Посмотрите. — Он махнул рукой вокруг. — Здесь гул, непрерывный шум, объявления информатора…

— Все равно, — стоял на своем первый. — Моя должность не позволяет рисковать. Итак, давайте ближе к делу. Зачем вы искали встречи со мной?

— Антонио Фо…

— Я понял, о ком идет речь, — мгновенно среагировал Боб, оборвав собеседника на полуслове.

— …работал на вас, — пропустив имя, спокойно сказал тот.

— Кхрм-да-а-а, — прочистил горло Хитроу, поправил галстук и внимательно огляделся по сторонам. — Друг мой, вы уверены, что долго проживете после того, как сделали подобное заявление? Вы вообще понимаете, с кем имеете дело?

— Да, я отдаю себе отчет в том, что беседую с членом правитель…

— Стоп!

— Хорошо. Но должен заметить, сэр, что, если наша беседа и дальше будет протекать в таком ключе, мы никогда не сможем добраться до сути.

— Тогда переходим к ней.

— Я работал на Тони, — спокойно продолжил бородатый.

— Вы?! — сам того не сознавая, повысил голос известный политик. Его глаза стали круглыми от изумления. — Офицер Надзора? Старший лей…

— Тихо! — Теперь уже второй собеседник перебил первого, не давая тому закончить речь. — Не надо дальше…

— Ешкин кот… — только и сумел вымолвить Боб. Он продолжал двигаться вместе с толпой вперед, изо всех сил стараясь уклоняться от лучей светильников.

— Да, вот такие дела, — глубокомысленно изрек бородач. — Давайте, сэр, не будем тратить время попусту, Я знаю все как было. И теперь хочу работать на вас…

Оба ступили на движущуюся дорожку. Хитроу промолчал, сделав вид, будто ничего не услышал. Эскалатор вынес их на второй этаж супермаркета, и политик замер у перил балкона, глядя сверху вниз на толпу. Бородатый «старлей ЗвеНа» пристроился рядом. За спинами собеседников разливалась людская река.

— Даже не знаю, что сказать… — наконец выдавил Боб. — Попробуем рассмотреть все варианты. Первый. Если вы ошибаетесь и известное нам обоим лицо не работало на меня, то следует немедленно поднять шум, вызвать полицию, арестовать вас. Если то лицо работало на меня, тоже возможны два варианта. Вариант «два-а»: все, что сейчас происходит, — это провокация Волкова, который что-то пронюхал и решил вести свою игру. Вариант «два-бэ»: вы действительно работали на нашего общего знакомого и в силу каких-то причин теперь готовы сотрудничать с другой организацией.

— «Два-бэ», — терпеливо произнес звеновец. — Только не надо про «другую организацию». Ту же самую. Лишь уровень подчинения более высокий. Раньше я контактировал с исполнителем, теперь буду замыкаться на одно из главных лиц. Возможно, на самое главное.

Хитроу бросил короткий взгляд на собеседника.

— Вы размышляете, сэр, не устроить ли мне автокатастрофу или проблемы с сердцем? — мгновенно среагировал бородач. Он даже улыбнулся. — Это понятно. Вам трудно поверить моим словам.

— Знаете, — очень серьезно произнес Боб. — Всякое бывает. Но есть сведения, которые недоступны простым смертным. Их нельзя получить, никак. Разве что… разве что некая секретная служба выбила показания из тех, кто…

— Нет! — отрезал старший лейтенант. — Есть иные пути, чтобы стать обладателем подобной информации.

— Какие же? — резко спросил политик. Бородач глубоко вздохнул, словно перед тем, как прыгать в омут с холодной водой.

— Ладно, — сказал он. — Играть так играть. Родственные связи, сэр. Я все объясню, но мне придется назвать одно имя. Без этого никак…

— Согласен… — кратко ответил Хитроу, напряженно вглядываясь в лицо собеседника.

— Дэн Райтон, — очень тихо сказал бородач. — Дэн Райтон — мой дядя. Он вам известен? Конечно, вы его знаете. Он ведь правая рука ан… нашего друга. Был правой рукой.

Челюсть Боба отвисла. Несколько секунд он смотрел на собеседника, не в силах произнести ни слова. Потом все-таки совладал с нахлынувшими эмоциями.

— Немыслимо! — прошептал он. — И вы, родственник… на такой должности в…

— Да! — продолжил между тем старший лейтенант. — Сын его старшего брата. У нас разные фамилии. Мои родители погибли, когда я был ребенком. Дядя устроил меня в кадетскую школу, а потом исчез на пару лет. У него и дальше не было возможностей постоянно заниматься мной, но он изредка навещал, привозил подарки, помогал. Других родственников нет и не было. Только потом, много позднее, я узнал, что дядя по другую сторону «баррикад».

— И родственные связи оказались сильнее воспитания, заложенного в кадетском корпусе? — продолжил Хитроу, ничуть не удивляясь. Боб уже убедился на собственном опыте, как причудливы иногда людские дороги.

— Так точно, — кивнул старший лейтенант. — Кроме дяди, у меня никого не было, с самого детства. Я начал работать на него.

— Понятно. Так вот почему Дэн покончил с собой после захвата ядра… — на секунду потеряв контроль, произнес Боб.

— Я тоже так думаю. — Лицо старшего лейтенанта стало мрачным. — Он боялся, что на допросах выбьют правду, это погубит также и меня…

— Какая странная история, — задумчиво пробормотал

Хитроу. — Однако… — Он помолчал. — В жизни всякое бывает…

— Вот именно, — кивнул бородач, отходя от перил и вновь вливаясь в толпу. — Вам необходимо как можно скорее проверить меня, потому что сотрудничество следует начинать немедленно…

— К чему такая спешка? — насторожился Боб, потянувшийся вслед за собеседником.

Бородач немного помедлил, свернул в боковой коридор, где людей было поменьше. Очень тихо, едва слышно, он произнес:

— Как мне представляется, перед вами несколько проблем. Первая — наш друг, который может начать давать показания. Вторая — личные архивы, они были конфискованы спецназом ЗвеНа при захвате ядра группировки. Я, естественно, не бог, но кое-чем постараюсь помочь.

— А именно? — Хитроу весь подобрался.

— Полагаю, что смогу установить координаты центра, в который доставили архивы. Думайте сами, как уничтожить носители информации…, Пока специалистам Надзора не удалось вскрыть коды, данные существуют в одном экземпляре. Командование ЗвеНа очень рассчитывает на специалистов лаборатории.

— Отлично! — улыбнулся Боб. — Я все проверю. Сегодня же. У меня еще вопрос. Если… если буду знать, что это не игра Волкова, что все — чистая правда… Что вы хотите? Деньги? Власть? Зачем вам работать на меня?

— Деньги и месть! — коротко ответил старлей, и его глаза вмиг стали другими, наполнились злобой и ненавистью. — Я потерял наследство дяди. Мне нужны Рам Митревски и Дженифер Рол. С них все началось. Вы отдадите этих людей мне…

— Отдать? — перебил Боб, улыбаясь. Он вспомнил несколько снимков симпатичной черноволосой девушки с выразительными темными глазами. Дженифер Рол была аппетитной добычей, и Бобу хотелось поторговаться. — Я подумаю.

— Отдадите! — прошипел старший лейтенант, теряя контроль над собой, и вцепился в воротник собеседника. Впрочем, он тут же пришел в себя, разжал пальцы. — Я буду трахать эту сучку прямо на глазах ее мужика, а потом отдам на потеху ребятам из самого грязного притона. Когда девка им наскучит, порежу на куски. Пусть визжит, как свинья. Затем Митревски. Он будет умирать очень медленно.

— Да вы маньяк, господин офицер, — усмехнулся Боб, что-то прикидывая в уме. — Ладно! Мне надо быстро провести несколько деловых встреч. Но я рассчитываю на то, что завтра мы увидимся снова, уже… уже окончательно убедившись в том, что… ну, мы поняли друг друга. Тогда и решим вопрос с оплатой ваших услуг.

Бородач коротко кивнул, тут же исчезая в толпе.

Боб Хитроу, член правительства МегаСоюза, осторожно огляделся по сторонам, глазами спрашивая своих агентов, заметили ли они что-то подозрительное во время беседы. Но «наружка» не выявила никакого хвоста за старшим лейтенантом Роем Флетчером. И записывающего устройства при нем тоже не было. Это точно. Сканеры не могли ошибиться.

Значит… Значит, старлей Рой Флетчер, офицер первого отдела Звездного Надзора, действительно был племянником Дэна Райтона, покончившего с собой при захвате группировки Антонио Фонетти. И теперь звеновец был готов работать на Боба, причем за весьма смешную плату. Хитроу едва заметно улыбнулся. На подкуп некоторых людей приходилось тратить огромные средства. А тут? Всего лишь смазливая девка да капитан Надзора как плата за совершенно эксклюзивную информацию. Игра стоила свеч.

Флетчер был прав. Действительно, существовало несколько «горячих» проблем. Надо было как можно скорее разобраться с Антонио Фонетти, который томился в изоляторе ЗвеНа. Также следовало любой ценой уничтожить архивы Тони, и тут Рой Флетчер мог оказать неоценимую услугу. А еще. Еще… Дрю Морович. Человек, с потрохами сдавший всю «структуру» Фонетти, тщательно выстраивавшуюся годами. Пусть Морович сделал это по глупости, из-за врожденного идиотизма, но его надо покарать. Наказать так, чтоб другим было неповадно. И — да! Последнее! Надо было выяснить, почему Волков отпустил Маргарет Филлз, девушку, работавшую личной секретаршей у Антонио, Конечно, эта дура сидела в офисе и ничего толком не могла сказать о настоящих делах босса. Но не следовало забывать, что девка часто ложилась под Тони, а по пьяному делу Фонетти мог наболтать ей много лишнего. ЗвеН почему-то отпустил Маргарет на удивление быстро. Это не нравилось Бобу.

Ненависть Роя Флетчера к Звездному Надзору началась с капитана Рама Митревски. Точнее, в те далекие времена Митревски еще не имел звания. И он, и Флетчер являлись курсантами школы кадетов, причем обучение проходили в одной роте. Поначалу, узнав о том, что родителей Митревски убили, когда тот был мальчиком, Флетчер невольно потянулся к товарищу по несчастью. Ведь Рой также вырос без родителей, единственным его родственником был дядя, Даниэль Райтон.

Флетчер остро переживал, когда их сокурсники по выходным получали увольнение в город. Уже к вечеру пятницы подростками овладевало радостное возбуждение, они готовились к встрече с близкими. Несмотря на то что курсанты уже не были детьми, многие приходили в восторг от возможности побывать в родном доме в выходные дни. Там не надо было вскакивать по команде «Рота, подъем!» в шесть часов утра, начинать день с одевания за одну минуту, уборки коек.

Флетчер с трудом переносил армейский порядок. Например, он никогда не мог понять: зачем выравнивать цвета на одеялах? У всех курсантов были синие одеяла с черными полосками, и каждое утро командиры отделений заставляли ребят, застилавших койки, выравнивать линии. Так, чтобы посмотрев сбоку на ряд кроватей, командир видел не хаотически разбегающиеся полосы, а несколько прямых, тянувшихся от койки к койке.

Для Роя это служило примером армейского маразма в самом худшем его проявлении. Было множество таких мелочей, которые доводили его до бешенства. Но самое печальное заключалось в том, что деться маленькому Рою было некуда. Дядя не мог забрать его к себе. Не мог или не хотел?

Флетчер предпочитал не задавать себе этот вопрос. Ему казалось, что это гнусно — копаться в жизни единственного человека, который не был к нему равнодушен. Пусть Даниэль Райтон и не планировал забирать ребенка в свой дом, но он все же временами навещал курсанта в кадетском корпусе. Эти дни становились для Роя праздником.

Все другие выходные он слонялся по роте, не зная, куда себя приткнуть. Идти было некуда. Уже с утра субботы сокурсники, помывшиеся в бане, тщательно причесанные и наглаженные, один за другим исчезали за воротами контрольно-пропускного пункта. Некоторым везунчикам, показывавшим отличные результаты в учебе, командование разрешало двухдневную побывку дома. Эти счастливчики возвращались в казарму только к вечеру воскресенья.

Во всей роте только у Рама Митревски и Роя Флетчера не существовало родственников, к которым можно было бы пойти на выходные. Казалось, это обстоятельство должно было намертво спаять двух курсантов, коротавших выходные в казарме. Оба лениво слонялись по кубрику роты, часами торчали у стереовизора, убивали время тем, что «тягали железо» в спортивном зале.

Но тем не менее особой близости между подростками не возникало. И виной тому был Рам Митревски, по какой-то причине сторонившийся Роя. Флетчеру становилось очень обидно. Митревски был погружен в себя, в какие-то собственные мысли. Он словно бы не ощущал дискомфорта оттого, что некуда податься в выходной день.

Рой тяжело переживал свою непохожесть на других, а Митревски это совершенно не трогало. Флетчер тянулся к сокурснику, интуитивно ожидая встретить в нем понимание и сочувствие, но Рам замыкался в себе еще больше, не желая делить внутренний мир с кем бы то ни было.

Постепенно эта манера поведения Митревски стала раздражать Флетчера. Он все чаще видел в Раме соперника. Выполняя- контрольные тесты, выходя на беговую дорожку или татами, он теперь чаще думал не о том, чтобы получить оценку «отлично», а о том, чтобы его показатели были хоть на миллиметр, хоть на сотую секунду лучше, чем у конкурента.

Для этого приходилось много трудиться, но часто не удавалось добиться результата. Мало того что Митревски легко усваивал предметы, которые давались Флетчеру с трудом, он еще был прекрасно развит физически. Неоднократно Рам выигрывал разнообразные соревнования, которые командование части придумывало для курсантов.

Еще хуже положение стало тогда, когда в их роту зачислили Стивена Морли. Приземистый рыжеволосый крепыш сразу пришелся не по нутру Флетчеру. Он влился в чужой, незнакомый коллектив без особых проблем, будто никогда не испытывал трудностей в общении с другими людьми.

Но еще обиднее было то, что Митревски, никогда не сближавшийся со сверстниками, вдруг потянулся к рыжеволосому новичку. Это привело Роя в бешенство. Рам Митревски отверг его дружбу, но запросто протянул руку заморышу, который только-только появился в роте!

С этого момента глухое раздражение Флетчера стало перерастать в ненависть. Чувство неприязни к Митревски еще больше усилилось после турнира корпуса по восточным единоборствам, который и стал для Флетчера поворотной точкой. Им уже было лет по четырнадцать-пятнадцать, и парни вовсю заглядывались на местных девчонок, которые собирались у ворот кадетского корпуса в выходные. Теперь у курсантов был выбор — по выходным они могли направиться как к родителям, так и к подругам, с которыми знакомились буквально «на лету».

Одну весьма симпатичную девчонку, на которую положил глаз Флетчер, легко «увел» из-под носа Стивен Морли. Рой тогда чуть не закипел от негодования. Красотка предпочла рыжего, веснушчатого замухрышку, не выбрав его — Роя Флетчера!

Шанс отомстить Морли — и за «похищение» Митревски, и за обиду с местной девчонкой — выпал на турнире. По жеребьевке Рою Флетчеру в первом поединке выпало сражаться как раз со Стивеном. Флетчер, который неплохо дрался и к тому же был на полторы головы выше Морли, заранее уверовал в успех.

Но все вышло иначе. Рыжеволосый малыш ускользал от плотных ударов Флетчера, каждый раз демонстрируя каскад финтов, он постоянно перемешался по ковру, ни на секунду не останавливаясь. Он успевал отклониться в сторону, предугадывая удар противника, или уходил в глухую защиту, чтобы потом ответить точным, но болезненным «уколом».

К концу третьего раунда Морли зверски измотал противника. У Флетчера кружилась голова, он с трудом соображал и не успевал вовремя реагировать на действия соперника. Вдобавок ему никак не удавалось угадать, где в следующую секунду окажется рыжий Стивен, и он уже не мог блокировать точные выпады «врага».

Дело закончилось позором. Морли ударом в челюсть уложил Флетчера на ковер, и Рой не смог подняться. Потолок плавал над ним из стороны в сторону, лицо судьи, объявившего чистую победу курсанта Морли, было каким-то странным, искаженным. Оно переливалось всеми цветами радуги и постоянно меняло форму. И среди всего этого безумия Флетчер четко распознавал смех курсанта Митревски. А потом где-то неподалеку, над ухом, прозвучали слова Рама: «Молодец, Стиви! Круто отделал!»

Так Рам Митревски и Стивен Морли стали личными врагами Роя Флетчера. Чуть позднее все трое выпускников корпуса получили распределение в штурмовые отряды Звездного Надзора. Именно тогда дядя, Даниэль Райтон, под конец обучения старательно опекавший Роя, сказал племяннику правду. Молодой лейтенант, только-только надевший погоны, узнал, что его родственник работает на преступную группировку.

Но это не испугало звеновца. Его ненависть к Митревски и Морли была уже так сильна, что в признании дяди он усмотрел скорее не угрозу для себя, а некий шанс отыграться за все прошлые обиды. Рой Флетчер плохо представлял себе мощь организации, стоявшей за спиной Антонио Фонетти, но он без колебаний согласился помогать родственнику, так как это приближало его к желанному дню, когда он сможет рассчитаться с Пиратом и Барсом.

Когда всему Звездному Надзору стало известно, что старший лейтенант Рам Митревски погиб на Лауре, для Роя Флетчера наступил праздник. Он был единственным, кто не скорбел у гроба, который опускали в могилу среди скал. Пока друзья Митревски утирали скупые слезы, Рой Флетчер пристально разглядывал Дженифер Рол, которая держалась на ногах только благодаря сильной руке Барса.

Флетчер знал, что надо делать. Враг был уничтожен, и радость переполняла сердце старшего лейтенанта. Но он придумал, как превратить свой триумф в еще более значимый. Следовало очаровать Дженифер Рол, затащить к себе в постель девушку Митревски, тем самым не просто отомстив Пирату, но еще и поглумившись над его любовью.

Дженифер Рол была очень хороша собой, даже когда плакала. Наметанный глаз Флетчера сразу определил, что красотка стоит того, чтобы потратить на нее время. Тем приятнее окажется победа. Флетчер не сомневался, что Дженифер не устоит перед его чарами. Рой возьмет ее. Причем не силой, нет. Это было бы не то. Смазливая девчонка сама отдастся ему, по доброй воле. Именно тогда любовь Митревски будет брошена на пол вместе с одеждой красотки. Брошена на пол и растоптана!

Но дальше последовала череда разочарований, и каждый новый удар судьбы воспринимался все более болезненно. Поначалу он не смог добиться расположения Дженни. Старания оказались напрасны. Неприступная красотка не легла с ним в постель, несмотря на то что Рой приложил к этому титанические усилия. Дженифер Рол не хотела его, она даже не рассматривала Флетчера в качестве сексуального партнера.

Это уязвило самолюбие старшего лейтенанта. Он уже готов был подкараулить девчонку и взять ее силой, как вдруг события начали развиваться настолько стремительно, что ему стало не до мелочей.

Оказалось, что Рам Митревски — его заклятый враг — жив. Хуже того, и Митревски, и Рол приняли участие в операции по захвату группировки Антонио Фонетти. Именно тогда Даниэль Райтон, правая рука бандита Тони, покончил с собой, не желая сдаваться Звездному Надзору.

Все это надломило Флетчера. Его противники были живы и невредимы, более того, Пират и Барс получили очередные воинские звания в связи с успешными действиями на Тенете против преступной группировки. Враги Роя вышли сухими из воды. А Флетчер остался один, совсем один. Теперь в этом мире у него не было никого, даже дяди.

Рам Митревски и Дженифер Рол убили последнюю живую нитку, связывавшую Роя с предыдущими поколениями Флетчеров. Осталась только пустота.

Нет! Внутри клокотала, рвалась наружу глухая злоба на «сладкую парочку». Теперь старший лейтенант мечтал только о том, чтобы влюбленные попали к нему в руки, беспомощные, жалкие. Он бы заставил Митревски валяться на коленях, умоляя пощадить сучку. Флетчер уже воображал, как мечется прикованный к стене Пират, глядя на людей Хитроу, забавляющихся с его возлюбленной.

— Рам, ну погоди же! — Дженифер догнала Митревски только на повороте, там, где начинался коридор в жилую зону: капитан шагал стремительно и не оборачивался.

Пират нехотя остановился.

— Давай не будем устраивать сцены при посторонних, — холодно отрезал капитан и вновь повернулся к девушке спиной. Он дошел до двери в их «квартиру», нервно провел электронным ключом по замку, распахнул створку, кивком головы приглашая Дженни пройти внутрь.

— Рам, ну ты же ничего не понял! — снова начала Багира, как только они оказались внутри помещения и дверь за ними захлопнулась.

Митревски прошагал в гостиную, раздраженно швырнул ключи на стол.

— «Ничего не понял»? — с бешенством переспросил он. — Что я, слепой? Не ожидал от тебя! Пока Рам Митревски на дежурстве, его «верная» жена обнимается с капитаном Морли!

— Рам, ты с ума сошел?! — в негодовании воскликнула Дженни.

— Знаешь, что страшнее всего? — как будто не слыша ее, продолжал капитан. — Стивен Морли — мой друг. Мы знакомы со школы пилотов и тысячи раз прикрывали спину друг друга на боевом задании. А теперь мне хочется его убить.

— За что? — в отчаянии простонала Дженифер, прижимая ладони к щекам. — Рам, боже, какой ты у меня глупый! Я просто хотела пройти полосу…

— И для этого требуется обниматься с инструктором? — язвительно спросил Митревски.

— Рам!!! — Дженни вдруг разозлилась и стала похожа на дикую кошку. — Я дважды пробовала пройти тренажер, понимаешь ты? Второй раз у меня что-то начало получаться, но на одном из отрезков полигона помутилось сознание. Мишени мелькали то справа, то слева, то сзади. И этот жуткий грохот в ушах. Столбы дыма. Я попросила Стивена остановить макет, а потом почувствовала, что почва уходит из-под ног. Как только все стихло, как только меня чуть отпустило — сразу закружилась голова. Я чуть не упала! Понимаешь? Стивен просто подхватил меня, когда я валилась наземь.

— Жуткая история, — колко заметил капитан, остывая. Он вдруг понял, что и впрямь мог превратно истолковать картину, которую увидел в тренажерном зале.

То, что говорила Дженифер, было похоже на правду. У новичков часто кружилась голова на полигоне — мелькание столбов огня, целей, жуткий грохот могли довести и не до такого. У некоторых с непривычки желудок выворачивало наизнанку…

— Господи, и за что мне это?! — Девушка вдруг опустилась на кресло и заплакала, закрыв лицо изящными узкими ладонями.

— Дженни, ну… — Митревски опешил, застыл посреди комнаты. — Родная моя! Ты чего?

— Я… я! — размазывая слезы по щекам, в отчаянии выкрикнула Дженифер. — Ни разу тебе не изменила! Ни разу! Хотя твои — эти, — Багира махнула рукой по сторонам, — «коллеги» дружно пялятся на мои ноги и грудь. У меня и мыслей не было, чтобы с кем-то из них…

— Дженни, девочка моя, — глупо пробормотал Митревски, чувствуя себя последним идиотом.

— А я… я — ни разу! Ни с кем! И ждала тебя, всегда ждала. Когда ты уходил на сутки, то на дежурства, то в наряды. То на тренировки. Да! Я ждала. Сидела в четырех металлических стенах, как в клетке! И ждала. Тебя! Дура…

— Дженни. — Капитан опустился на колени перед девушкой, поймал ее мокрые от слез пальцы, принялся целовать. — Дженни…

— Потому что люблю тебя… идиота, — горько вздохнув, закончила Дженифер. Она порывисто поднялась, чтобы уйти в другую комнату.

— Дженифер, любимая. — Митревски подхватил девушку на руки, крепко прижимая к себе. — Прости меня, прости. У меня… видно, голова не в порядке. Видно, я полный болван.

Багира всхлипнула, прижимаясь к груди капитана.

— Кретин! — Дженни вздохнула. — Тупица! Толстокожий слон! Урод!

Девушка вдруг засмеялась, обхватила руками шею Митревски, шмыгнув носом, как ребенок.

— Нет, — сказала она после большой паузы. — Хороший. Просто очень ревнивый. Но ты должен всегда помнить, что я люблю тебя. Только тебя. И ни о каком другом мужчине не мечтаю…

— Угу! — глупо улыбаясь, промычал Пират.

— Ну что ты радуешься? — горько посетовала Багира, глядя на него. — Довел жену до слез. Главное, был бы повод!

— Ты моя жена? — спросил Митревски, пропуская мимо ушей все остальное.

— Конечно, глупый! — стукнув его по лбу, ответила девушка. — Неужели ты хоть один день в этом сомневался?! Разве штамп в документах — самое главное? Нам ведь суждено быть вместе… Помнишь, как все началось на Лауре?

— Еще как помню! — ответил Рам.

— Тогда постарайся избавиться от этой глупой ревности, капитан, — очень серьезно сказала Багира. — Чтобы я пореже ревела.

— Прости меня! Прости! — Митревски крепко прижал девушку к себе, сожалея о дикой вспышке бешенства, которая еще недавно лишила его разума. — Я заглажу свою вину…

Он спиной толкнул дверь в соседнюю комнату, отделанную под спальню. Не включая свет, донес девушку до постели и мягко опустил ее на перину.

— Прости меня, дурака! — страстно целуя Дженни, шептал он. Его губы прикасались к мокрым от слез глазам, к шее Дженифер.

— Рам, как я устала без тебя, — едва слышно выдохнула девушка, притягивая его к себе. — Мне тяжело одной, когда ты уходишь…

Губы Митревски целовали плечи, шею, руки Дженифер. Багира выгибалась всем телом, то обнимая голову Митревски и горячо отвечая на его поцелуи, то отпуская его и позволяя сдвинуться ниже.

Капитан приподнял девушку, одним движением стаскивая с нее футболку.

— Рам… — прошептала Дженни, закрывая глаза и откидываясь назад.

Митревски крепко прижал руки Дженни к постели, не позволяя ей двигаться. Теперь губы и язык капитана скользили по животу девушки, и прикосновения Рама вызывали дрожь в ее теле.

— Рам… — простонала Дженни, теряя рассудок.

Капитан потянул девушку к себе. Длинные волосы упали на лицо. Митревски быстрым движением откинул их. Куда-то в сторону полетело кружевное белье, и губы капитана впились в упругую грудь.

— О-ох! — простонала девушка, падая на кровать и увлекая за собой любимого. — Сейчас! Скорее!

Митревски чуть приподнялся, стаскивая с девушки узкие, в обтяжку, джинсы. Под ними были маленькие кружевные трусики.

«Дуреха! — мелькнула мысль. — На тренажер — в таком виде…» Впрочем, это проскочило очень быстро, потому что в следующую секунду капитан неистово целовал ноги Дженни.

— Давай уедем, — хрипло прошептал он, скользя губами от маленьких пальцев до бедер, — удерем отсюда, хоть на несколько дней. Будем вместе, ты и я… Нам никто не нужен…

— Да, да, да! — шептала девушка, извиваясь всем телом под горячими ладонями капитана, обнимая его ногами. — Иди ко мне.

Рам продвинулся чуть вперед, язык Багиры тут же встретился с его губами. Еще мгновение, и Дженни оказалась сверху. Она крепко прижалась к капитану.

Настойчивая трель коммуникатора заставила их замереть.

— Слава богу, это не твой, — прошептала девушка, лежа на Митревски и прислушиваясь к сигналам вызова.

— Да, это «домашний», — горячо выдохнул ей в ухо капитан. И тут же тихонько укусил Дженифер за мочку. — Хочу тебя. Прямо сейчас. К черту все вызовы…

Его губы снова потянулись к шее девушки.

— Дженни, ты дома? — включился автоответчик, и они услышали голос Тагора Рола. — Это папа. Если дома, возьми, пожалуйста, трубку…

— Это отец! — Дженни вскочила с кровати, в темноте налетела на шкаф и громко ойкнула от боли. Скрипнула дверца, девушка искала свой халат. Спустя миг босые ноги застучали по полу в гостиной.

— Да, папа! Привет! — весело ответила Багира, активируя видеофон коммуникатора. — Как у тебя дела?! Как здоровье?

— Ну что за жизнь? — пробормотал сквозь зубы капитан, от досады хрустнув суставами пальцев. — Ни минуты покоя, остаться наедине с дамой просто невозможно. Нет, точно надо уезжать отсюда. Хоть ненадолго…

Он поднялся с кровати, в темноте шаря по полу в поисках своей одежды.

— Что-то я нервничаю, — признался Командующий Звездным Надзором, как только дежурный офицер вышел из комнаты. Сказав это, адмирал встал с кресла, прошелся по небольшой комнате.

— Не понял, ты из-за Моровича? — удивился Геннадий Волков. На его худом лице ясно отразилось недоумение.

— Да нет, — проворчал Свенссон, — с Моровичем все ясно. Я из-за предстоящих слушаний. Все время о них думаю. Уж больно весь этот маскарад смахивает на попытку расправиться с «верхушкой» Надзора.

— А-а-а, — понимающе протянул Лис, и его глаза стали ледяными, колючими. — Ну, что же делать, Норт. Традиционно оставим Командующего вице-адмирала Крэга, а сами отправимся отдуваться за все прегрешения молодости…

— Ты все шутишь, Гена, — серьезно сказал адмирал. — Как бы в этот раз не подкопались под нас…

— Там видно будет, — отмахнулся Волков. — Доживем до завтра. А пока, кстати, думай о Дрю Моровиче. Сейчас его приведут.

— А чего тут думать? — поморщился Свенссон. — Предатель — он и есть предатель. Закрытый суд, пожизненное заключение. Рудники.

— Я все прикидываю: как просто сломать человека… Вроде бы жил Дрю Морович, никого не трогал, никому не мешал. Одну только ошибку допустил — тут же на ней подловили.

— Ошибка там или не ошибка, — хмуро отозвался адмирал, — а из-за него столько важной информации попало в руки бандитов.

— Так-то оно так… — задумчиво протянул Волков.

Скрипнула железная дверь, и в небольшое помещение, внутри которого разговаривали Командующий Надзором и его заместитель, заглянул офицер из охраны следственного изолятора.

— Прошу разрешения! — сказал он.

— Входите, лейтенант! — тут же ответил Норт Свенссон.

— Господин адмирал, подследственный доставлен. Вводить?

— Да, пожалуйста!

Офицер отступил назад, приоткрывая дверь, махнул рукой конвойным:

— Давай!

На пороге появился бывший сержант Звездного Надзора Дрю Морович, бледный, похудевший, с запавшими щеками. Морович никогда не отличался упитанностью, но сейчас одежда висела на нем как на вешалке.

— Лейтенант, — попросил Волков, покосившись на Командующего. — Прошу вас подождать за дверью.

— Но… — замялся офицер, нерешительно оглядываясь на конвоиров с оружием. — Это преступник, господин вице-адмирал. Я не имею права оставлять Командующего Надзором наедине с заключенным без соответствующей охраны.

— Не волнуйтесь, — ободрил его Свенссон. — Ответственность я беру на себя.

— Есть! — коротко ответил лейтенант, знаком приказывая солдатам охраны покинуть помещение. — Разрешите идти?

— Да. Будьте неподалеку. Мы скоро позовем вас. Стальная дверь гулко лязгнула, оставляя предателя наедине с двумя высшими офицерами Надзора.

— Знаете, что самое обидное для вас, Морович? — начал адмирал после короткой паузы.

Бывший «крот» вздрогнул, поднял на командира глаза. Отрицательно мотнул головой, не проронив ни звука. И Норт Свенссон, и Геннадий Волков уже обратили внимание на то, что Морович словно бы пребывал в полусне. На его исхудалом лице жили только глаза, они двигались, обращаясь к лицам офицеров, будто спрашивали о чем-то, затем снова опускались к полу.

Волков извлек из кармана фотографию, бросил ее на стол.

— Узнаете? — спросил адмирал. Предатель смотрел на картинку несколько минут, затем отрицательно покачал головой.

— Что? — удивился Волков. — Неужели не помните?! Это Рене Бенуа, только чуть постаревший.

— Рене Бенуа, — эхом повторил заключенный, продолжая витать в полусне. И вдруг он все понял! Яркая картина возникла в памяти…

— Нет! — прошептал сержант, с ужасом оборачиваясь к рулетке. Но горевший знак лишь подтвердил то, что звеновец уже понял по чужим лицам. Он проиграл. Проиграл огромную сумму денег. Чтобы отдать ее, требовалось работать двадцать лет. Когда Дрю осознал это, комната поплыла перед глазами. А напротив стола, совсем рядом, ухмылялся жалкий пьянчуга, выигравший целое состояние.

— Не может быть! — прошептал Морович, глядя, как исчезают кредитки в карманах пальто его бывшего противника.

— Расслабься, старик! — оскалился тот. — В этой жизни бывает все, что угодно.

— Сволочь! — Кровь ударила в голову звеновца. Прилив дикой, бешеной ярости лишил его рассудка. Дрю прыгнул вперед, вцепился в горло противника. — Сволочь! Урод! Все ты, ты виноват!

Кто-то закричал за спиной. Кажется, с игрового стола посыпались фишки. Сержант видел только выпученные глаза хрипящего пьянчуги и давил, давил ему на горло, прижимая врага к полу. А потом рухнул на тело поверженного счастливчика.

— Рене Бенуа! — дико закричал заключенный, вскакивая со стула и хватая фотографию. Он жадно впился взглядом в лицо человека, изображенного на фото…

Маленькая комната с тусклой лампой наверху. И стол, на котором неподвижно лежал человек. Тот, кто выиграл у звеновца кучу денег…

— Нет! — в отчаянии прошептал Морович, тряся головой, "как безумный. — Нет! Нет! Нет!

— Трупешник, самый натуральный, — заверил Антонио, когда сержанта притащили обратно в роскошный кабинет и бросили на стул. — Можешь не сомневаться. Ты убил его, Дрю.

Морович продолжал качать головой из стороны в сторону, пытаясь не слышать того, что говорил хозяин кабинета.

— Есть куча свидетелей, Дрю. И видеозапись. Ты душил Рене Бенуа на глазах у посетителей бара. Кстати, его звали Рене Бенуа… Он был полицейским, из патрульно-постовой службы. Вот, в кармане лежали документы. Это пожизненная ссылка на рудники, Морович. Если передать тебя в руки местной полиции. А вот если Волкову…

— Рене Бенуа… — опускаясь на стул, едва слышно повторил Дрю.

Заключенный с минуту сидел молча, о чем-то размышляя. Потом вскинул глаза и посмотрел на адмирала:

— Так он жив?

— Рене Бенуа жив, — вздохнув, ответил Волков. — Он никогда не был полицейским. Так, мелкий клерк, любитель азартных игр. В ту ночь громилы Антонио Фонетти заставили его сыграть роль мертвеца.

— Они обманули меня, — изумленно прошептал Морович.

— Это была подстава, сержант. Театральное представление, — жестко сказал Волков. — И вы на него купились.

— Значит, я не убивал, — думая о своем, пробормотал «крот».

— Да, вы не убивали, — подтвердил адмирал. — Своими руками… Но после тога, как начали работать на Фонетти, информация, что была передана преступной группировке, привела к цепи трагических событий.

— Я не убивал, они обманули меня, — как заведенный, повторил Морович. И вдруг зарыдал, спрятав лицо в ладони.

Свенссон и Волков переглянулись, и Лис презрительно сморщил нос.

— Вас ожидает ссылка на рудники, Морович, — медленно произнес Норт Свенссон, поднимаясь из-за стола. — Военно-полевой суд не вынес смертного приговора, потому что конвенцией Межгалактического Союза расстрелы запрещены. Поэтому пожизненная ссылка. Вы отбываете в тюрьму уже сегодня.

Морович не ответил, его плечи тряслись, а лицо по-прежнему было закрыто руками. Волков, вопросительно посмотрев на Командира, нажал кнопку вызова охраны. Лейтенант и конвоиры возникли на пороге почти мгновенно.

— Увести! — коротко приказал вице-адмирал, забирая смятое фото со стола.

— Дженни, у меня все хорошо, — говорил Тагор Рол в тот момент, когда Рам Митревски появился в комнате. — О! Привет, Рам! Ты чего такой взлохмаченный?

— Здравствуйте, Тагор! — улыбаясь, ответил капитан, устраиваясь за спиной подруги, так чтобы отцу девушки было хорошо видно обоих. — Я только недавно сменился с вахты, вот как раз планировал вздремнуть пару часиков…

— Понятно! — ответил Рол-старший, переводя взгляд на дочь. — Дженни, ты выглядишь усталой. И, по-моему, какой-то грустной. У тебя все в порядке? Правда?

— Не волнуйся, папа, — скороговоркой ответила девушка. — У меня действительно все в порядке. У нас, — поправилась она. — Все хорошо. Просто трудно привыкать к новой жизни. Но это только первое время. Кроме того, я скучаю без тебя.

— Я тоже без тебя скучаю, девочка. Знаешь, меня только что осматривали врачи. Говорят, дело идет на поправку, но переходы через гипер запретили еще на несколько месяцев. Вот.

— Это грустно, — вздохнула Дженни. — Значит, все это время тебе придется провести в госпитале.

— Угу, — отозвался Тагор Рол. — Вы бы хоть иногда навещали меня, раз уж я не могу полететь к вам.

Дженни и Рам быстро переглянулись, и капитан почувствовал, как виноват перед Тагором и его дочерью. Это он, Пират, не хотел отпускать Дженни одну, но все никак не мог выбрать время, чтобы слетать в госпиталь ЗвеНа к отцу Дженифер.

— Обязательно! — выпалил Рам. — Мы как раз думали на несколько дней покинуть базу, провести их вместе. Почему бы не посетить вас, Тагор?

— Несколько дней отдыха — это прекрасно! — заявил отец Дженни. — Но, что касается поездок, у меня есть идея получше. Дженни! Я обещал тебе показать Землю, но так и не сдержал слова. Раз уж вам выпадет несколько дней, может, вы слетаете туда вдвоем? Все-таки родина твоей матери, девочка. А уж на обратной дороге ко мне завернете.

— На Землю? — что-то прикидывая в голове, переспросил Рам.

— На Землю! На Землю! — запрыгала на стуле Дженифер, радостно хлопая в ладоши. — Рам, милый, ну давай слетаем, а?

— Вы подумайте, — сказал Тагор. — Не торопясь. Потому как, Рам, отвезти туда Дженни я не смогу еще долго. А вам прыгнуть через гипер — дело пяти минут. Посмотрите на колыбель человечества, может, посетите город, где жили бабушка и дедушка Марии Рол, матери Дженни…

— Идея занятная, — задумчиво потирая подбородок, вымолвил Рам.

— На Землю! На Землю! — радостно заголосила Дженни, похлопывая руками по столу в такт придуманной ею же мелодии.

— Избалованный ребенок! — хмуря брови и скрывая улыбку, вынес приговор Тагор. — Ну ладно, ребята. Вы подумайте. Если что — дайте знать. Я тут почти все время у коммуникатора. Из палаты выхожу редко: Дженни! Рам! Счастливо! Пусть у вас все будет хорошо…

— Пока, папочка! — Девушка послала отцу воздушный поцелуй.

Пират приветственно махнул рукой, и экран отключился.

— Рам, милый, — вставая из-за пульта и поворачиваясь к капитану, проворковала девушка. — Ну что, увезешь меня на Землю? Давай слетаем, а?!

Митревски не ответил, набирая какие-то команды на пульте коммуникатора.

— Что ты делаешь, милый? — прошептала Багира, приникнув к Раму всем телом. Пират усмехнулся:

— Отключаю коммуникатор…

— Зачем? — легонько укусив любимого, осведомилась девушка.

— Потому что ты мне очень нравишься в этом халатике, — серьезно сказал Митревски, подхватывая девушку на руки и направляясь в спальню.

— И? — выпучив круглые непонимающие глаза, спросила Дженифер.

— Щас будет «и», — веско проговорил капитан. — Без халатика ты мне нравишься еще больше. Но я не хочу, чтоб нас отвлекали. Ближайшие несколько часов…

— Маньяк! — шлепнула его по спине Багира, не слишком настойчиво пытаясь вырваться из объятий офицера. — Что за обращение со свободной женщиной?

— Ты не- свободная женщина! — сообщил ей Митревски, а потом бросил подругу на постель и принялся развязывать ей поясок халата.

— Вот это номер! — Глаза Дженни наполнились изумлением. — Как же так?

— Ты моя женщина! — гордо заявил капитан, стягивая с девушки халат. — Ты принадлежишь мне. И сейчас будешь выполнять все прихоти своего господина…

— Ни за что! — отрезала Дженифер, пытаясь закрываться руками. — Я не позво…

Капитан легко развел руки девушки в стороны и жадно припал губами к телу подруги. Дженни подумала, что для продолжения игры неплохо было бы расцарапать нахалу спину, но тут же решила, что не стоит перегибать палку.

А еще спустя несколько мгновений она уже ни о чем не думала, растворяясь в горячем облаке рук и губ Митревски. Ласковых и нежных, знающих все о ее теле, способных довести до безумия и лишить воли…

Лязгнула за спиной тяжеленная стальная решетка, отсекая путь в обычный мир. Морович невольно вздрогнул, на миг поднимая глаза от бетонного пола и с тоской глядя на сытого и довольного офицера, оставшегося по ту сторону забора. Только что охранник проверил документы вновь прибывшего осужденного и пропустил его на территорию зоны.

— Вперед! — коротко приказал конвоир, указывая направление.

Неширокие серые коридоры, мрачные стены, от которых веяло унынием и безысходностью. Бывший сержант Надзора очень хорошо почувствовал ауру тюрьмы. Нечто бесформенное, безликое тяжелой массой опустилось на плечи, давило, прижимая к земле. Мешало дышать. Он и сопровождавшие конвоиры медленно шли по длинному пустому коридору. Слева и справа были камеры со встроенными в двери системами наблюдения за заключенными.

«Почему такая тишина? — подумал Морович, и тут же сам нашел ответ. — Ах да. Середина дня. Все на копях, добывают руду».

— Санобработка! — бросил конвоир, указывая на серое помещение с маленьким зарешеченным окном. — Раздеться.

— Полностью? — робко спросил Дрю.

— Да-а-а! — рявкнул охранник, для убедительности взмахнув дубиной. — Не тормози! А то быстро останешься без ребер.

Морович принялся лихорадочно стаскивать с себя одежду, нанизывая ее на специальные проволочные кольца, так, как приказали охранники. Затем один из конвоиров нажал кнопку на маленьком настенном пульте, и кольца с одеждой поехали в открывшуюся печь, из которой жарко дыхнуло пламенем.

Моровича подтолкнули в спину, давая понять, что следует пройти в дальний конец, за черту, нарисованную на полу. Сержант, спотыкаясь, вошел в помещение. Створка за его спиной тут же захлопнулась, что-то загудело. Со всех сторон ударили струи горячей воды. Морович ртом хватал воздух, уворачиваясь от тугих струй. Потом давление упало, вода прекратила бить из скрытых в стенах разбрызгивателей. Комната наполнилась паром.

Дрю удавалось дышать с огромным трудом — было очень горячо. Морович жадно глотал воздух, широко открывая рот. Потом снова ударили струи воды, только уже прохладные. Дрю с удовольствием подставлял спину и бока упругим потокам. Что-то снова загудело за стенами помещения, облако порошка окутало бывшего сержанта, и затем его в последний раз обдали водой, смывая с тела остатки нейтрализатора.

Дверь распахнулась.

— Выходи! — коротко приказал конвоир.

Одежда Моровича уже висела в предбаннике, на тех же самых кольцах. На ощупь все было очень горячим. «Санобработка на насекомых, что ли?» — подумал Дрю, торопливо натягивая на тело белье.

Они снова зашагали по длинному коридору, в обратную сторону. У одной из камер конвоиры остановились. Щелкнул электронный замок, дверь легко распахнулась.

— Заходи! — кивнул охранник, пропуская Моровича внутрь. — Здесь четверо заключенных. Пятая, не застеленная койка — свободна. Занимай ее.

— А… — начал Морович.

— Раздача белья вечером, — отрезал охранник. — На одежду нашить личные метки, выдаст старший по камере. Одежду для работ на шахте также получишь у старшего.

— Но… — попытался возразить бывший сержант.

— Обед через полтора часа. Все подробности узнаешь у сокамерников. Они быстро введут тебя в курс дела. — Массивная дверь захлопнулась, оставляя Дрю наедине со своими мыслями.

Он опустился на голую, не застеленную койку, медленно огляделся по сторонам. Четыре спальных места, грубый стол у зарешеченного окна, несколько привинченных к полу табуреток. Матовые лампы в нишах под потолком, тоже забранные решетками.

— Господи, — прошептал Дрю. — И чего мне не жилось спокойно…

Он прикрыл лицо ладонями, начал раскачиваться взад-вперед, тихо подвывая. Затем кинулся к окну, вцепился пальцами в решетку, жадно разглядывая картину по ту сторону преграды.

Прямо под окнами располагался плац с размеченными местами для построения. «1 отр.», «отр.» — прочитал Морович. Заключенные делились на отряды… Чуть подальше, очерчивая большую площадку, высился забор, верх которого был забран колючей проволокой и странными мерцающими устройствами. «Детекторы движения, — подумал бывший сержант ЗвеНа. — Или что-нибудь аналогичное, реагирующее на тепло, пси-поле…»

По краям плаца были установлены здоровенные вышки с козырьками, защищавшими от непогоды. Сощурив глаза, Морович сумел разглядеть на одной из них часового. Тот стоял, привалившись к стенке, и потому сливался с черной поверхностью. Другого караульного видно не было.

«Конечно, — сообразил экс-звеновец. — Сейчас на плацу никого нет, чего им напрягаться, нести службу, как в уставе написано… Здесь ведь тоже живые люди…»

И вдруг Морович отчетливо ощутил всю разницу. Только в этот миг Дрю до конца осознал: люди были по ту сторону проволоки. А по эту — заключенные. И любой караульный, оттащив наряд, мог пойти по своим делам. Туда, куда ему вздумается. Завалиться на койку в казарме, выпить пива, получить увольнение и провести время в приятном обществе дамы. А то и просто побродить по городку, посидеть у деревьев, глядя на то, как ветер взлохмачивает их кроны.

У Дрю не было на это права. Он больше не мог идти туда, куда ему хотелось. Он не мог сесть под деревьями и праздно наблюдать, как бегут по небу облака. Все это осталось в другой жизни, от которой сержанта отделяла крепкая решетка.

От понимания этого факта вдруг невыносимо защемило сердце. Дрю больше не был человеком. Теперь, здесь он стал одним из многих, кому предстояло вставать по приказу, жрать по приказу, мочиться по приказу. И, главное, по приказу добывать руду, нужную МегаСоюзу. Так будет до самой смерти. Пока однажды сердце бывшего сержанта не остановится, устав от монотонного серого конвейера, который следует называть жизнью.

Его зашьют в грубый мешок и бросят в печь крематория. Черный дым развеется над шахтами, где покорные муравьи будут все так же ковырять стены, богатые минералами. В компьютерную систему внесут пометку: «Дрю Морович, умер такого-то числа такого-то года». И все. Ничего не изменится. Его просто вычеркнут из списков живых, но никому не будет до этого дела. Потому что сейчас, именно сегодня, когда он очутился за решеткой, на нем поставили жирный крест.

Морович вспомнил о деньгах, припрятанных в укромном месте. Он, владелец приличного состояния, о котором не успел узнать даже Антонио Фонетти, вынужден будет сгнить на рудниках… Ирония судьбы! Часть денег бывший сержант успел положить на счет в надежном банке… Там будут исправно начислять проценты, увеличивая состояние Моровича, который никогда не сможет явиться за своим капиталом.

Подумав об этом, Дрю еще раз взглянул на плац, обнесенный забором, на помигивавшие индикаторами приборы контроля, на сонного часового и вдруг истерически захохотал. Он упал на стол, начал биться головой о грубо сколоченную, дощатую столешницу, из перекошенного рта экс-звеновца вырывались нечленораздельные звуки.

А потом за дверью камеры прогудел какой-то сигнал, и бывший сержант Звездного Надзора услышал, как тяжелые сапоги бухают по коридору. Огромное количество ног топало по лестницам, шаркало по бетонному полу. Заключенные возвращались с работы на обеденный перерыв.

«Среднегалактическое время 16 часов 00 минут, — возвестил бортовой информатор. — Выпуск новостей мы начинаем с только что поступившего сообщения: адвокатом главаря известной преступной группировки Антонио Фонетти утвержден Марк Шейдер. Тридцатитрехлетний Марк Шейдер, представляющий гильдию юристов Тенеты, был одним из первых, кто подал заявку на участие в процессе по делу Фонетти. Сегодня, закрытым голосованием, правительственная комиссия утвердила его кандидатуру. Подзащитный Шейдера, Антонио Фонетти, обвиняемый по девяти статьям межгалактического уголовного кодекса, в настоящее время находится в следственном изоляторе Звездного Надзора. Транспортировка заключенного к месту проведения слушаний, на базу „Октант“, намечается на завтра.

К другим темам выпуска…»

Адвокат Марк Шейдер, невысокий мужчина с уже наметившимся брюшком и тщательно зализанной лысиной, лениво протянул руку к пульту бортового информатора, меняя настройку. Из динамиков полилась легкая приятная музыка. Марк услышал все, что хотел услышать. Разумеется, он и раньше знал, что его кандидатура утверждена межгалактическим советом, но так приятно было услышать о себе по общей сети вещания!

Рука Марка снова легла на руль — его мобиль несся к дому, будто ракетный катер, расслабляться не стоило. Если бы Шейдера спросили, почему он гонит по пустынной трассе с такой скоростью, он не смог бы объяснить. Наверно, сказывалось напряжение последних дней, когда он ожидал окончательного решения совета. И вот теперь, когда все осталось позади, он мечтал поскорее вернуться домой, расслабиться. Принять горячую ванну, может, выпить бокал хорошего старого вина. А уж потом, крепко выспавшись, он продолжит анализировать, как выстроить защиту своего клиента.

На трассе не было ни одной машины. Широкое полотно стелилось под колеса, и мобиль Марка будто бы парил над серой лентой. Поездка доставляла адвокату удовольствие. Прямая, ровная, как столб, дорога просматривалась на несколько километров вперед, и потому Марк заметил фигурку на обочине задолго до того, как его мобиль поравнялся с женщиной.

Да, это была женщина. Он сразу, еще издали понял, потому что длинный светло-серый плащ был так перетянут в талии, что сомнений не оставалось. Такой осиной талией могла обладать только женщина. Скорее даже — молодая девушка. «Хорошо бы красивая», — подумал Марк, непроизвольно притормаживая. Длинные светлые волосы незнакомки были распущены по плечам. Ветер, время от времени пробегавший по кронам деревьев, цеплялся за локоны девушки, подбрасывал их вверх.

Марк ехал все медленнее. Он не мог объяснить непонятного интереса, который возник у него к незнакомке. Конечно, странно было встретить здесь, на пустынной трассе, вдалеке от космопорта и ближайших поселений, юную хрупкую девушку, но дело заключалось не в этом. Нервное возбуждение, не отпускавшее Шейдера последние несколько дней, искало выхода. А фигурка, которую Марк видел пока только со спины, обладала какой-то магической силой. Она лишала покоя, заставляла думать о себе.

А потом резкий порыв ветра раскинул в разные стороны полы серого плаща, и кровь жарко ударила в голову адвоката. Под верхней одеждой обнаружились восхитительные ножки на высоких каблуках, упакованные в черные колготки с замысловатым узором. И юбка, белая, расклешенная, с красивыми линиями, почти не скрывавшая ног… Все промелькнуло перед глазами Марка лишь на миг, но этого было достаточно.

Он резко нажал педаль тормоза, даже не поравнявшись с незнакомкой. «Нет, не может быть, чтобы она была дурна собой. Не может! Я чувствую, девчонка просто супер! Такое встречается раз в жизни…» Незнакомка испуганно отскочила в сторону, оборачиваясь. Видимо, она не слышала шума приближавшейся сзади машины, а потому визг шин привел ее в смятение.

«Черт! — подумал Марк. — Кретин! Надо было поаккуратнее. А то спугнешь такую козочку, попробуй потом найти к ней подход…»

— О-о-о, простите! — крикнул он, скаля зубы в широкой обаятельной улыбке. — Простите, леди, что напугал вас.

Девушка стояла молча, оглядывая Марка и его машину. Шейдер сощурился, стараясь не выдать своего волнения. Он был прав. Девчонка оказалась красавицей, каких редко встретишь. Ее немного раскосые, миндалевидные глаза сразу говорили о том, что в роду у незнакомки присутствовали восточные крови. Марк едва заметно усмехнулся: он изучал историю в университете и потому знал, что восточные крови были таковыми век-другой назад Позднее, когда люди покинули Землю, все перемешалось. Но даже теперь, когда человечество разбрелось по сотням освоенных планет, гены предков давали о себе знать.

Резко очерченные скулы, темные, глубокие глаза девушки — все это привело Марка в восторг, граничивший с помешательством. Он вдруг понял, что хочет незнакомку, желает ее, страстно, неистово. И сделает все, чтобы уже сегодня красотка легла в его постель.

— Меня зовут Марк, — продолжил он, обходя машину и распахивая дверцу со стороны пассажирского кресла — Марк Шейдер. Я юрист. — Он широко улыбнулся, подавая девушке руку. Та неуверенно посмотрела на пустую дорогу, на ожидавший ее комфортабельный мобиль.

— Скажите, Марк, — голос незнакомки был мягким и очень приятным, — далеко ли отсюда до Руна-Тауна?

— Руна-Тауна? — воскликнул адвокат, опуская руку. Красавица не назвала своего имени, не захотела сразу же сесть в его машину, но это лишь еще больше раззадорило Шейдера. Его зоркий глаз успел отметить, что в длинном плаще девушка выглядела необычайно эффектно, потому что поясок, стягивавший талию, очень выгодно подчеркивал полную грудь незнакомки и ее восхитительные бедра, которые хотелось прижать к себе прямо сейчас. — Вы направляетесь в Руна-Таун, леди?! Но ведь до него еще несколько километров. Или пять, или семь… Разве можно так беспощадно мучить столь красивые ножки?

Адвокат решился на первый комплимент. Его стрела попала в цель. Девушка слегка улыбнулась.

— Мои ножки скрыты плащом, — колко заметила она. — Когда вы успели разглядеть их?

— О-о-о! — прижав ладонь к сердцу и вкладывая во взгляд максимум восхищения, произнес Марк. — Ветер, леди. Это ветер. Он развевает вашу одежду, позволяя увидеть то, что скрыто от посторонних. И, должен сказать, это восхитительное зрелище!

Девушка засмеялась, тряхнув головой так, что волосы заструились по ее плечам протянула Марку руку.

— Меня зовут Синди. Синди Уотерс. Я приехала в гости к своей тете, но, видимо, что-то не так поняла из ее объяснений. Тетя утверждала, что от космопорта до поселка совсем недалеко. И я решила прогуляться.

— Видимо, тут произошла какая-то ошибка, — с сожалением произнес Марк. — До Руна-Тауна не так уж близко от космопорта… Но я счастлив, Синди, что могу исправить это недоразумение. Позвольте вашу руку. Мой стальной конь домчит вас до цели всего за несколько минут.

Синди весело расхохоталась, обнажив ровные белые зубы. Она подала Марку узкую ладошку с длинными хрупкими пальцами, подобрала плащ, забираясь в машину. Адвокат аккуратно закрыл дверцу, не переставая ослепительно улыбаться. «Дело сделано, — подумал он. — Красотка у меня в машине…»

Он быстро обогнул мобиль, уселся за руль. Мягко заурчал двигатель, машина плавно тронулась с места. Теперь Шейдер уже не давил на педаль газа, стараясь растянуть время, которое ему предстояло провести с Синди. Где пять минут, там и десять. Надо было очаровать девушку и добиться согласия на свидание, ужин в ресторане…

— Значит, ваша тетя живет в Руна-Тауне? — поворачиваясь к спутнице, уточнил он.

Губы Марка вмиг пересохли от волнения. Теперь, когда серый плащ не скрывал затянутые в черный узорчатый шелк ноги, он пьянел все быстрее и быстрее. Ему никогда не приходилось видеть девушек с такими длинными и, главное, совершенными ногами. А туфли с ремешками, обвивавшими голени, словно магнит, звали к себе. Шейдер поймал себя на том, что мысленно уже тянется рукой к ногам красавицы. Вот пальцы коснулись длинной шпильки каблука, медленно пробежали по стопе, скользнули вверх, ныряя под юбку…

— Да, моя тетя живет там, — ответила девушка, доставая из сумочки маленькое зеркало и проверяя прическу.

— И ты… вы прилетели сегодня на корабле, чтобы ее навестить. — Невольно думая о своем, адвокат сбился.

— Марк. — Узкая ладошка легла на плечо водителя, Шейдер почувствовал, что на лбу выступил пот. — Марк, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты». Я очень благодарна, что ты согласился подвезти меня.

— Нет проблем, — стремясь улыбаться широко и дружелюбно, ответил Марк. — Я живу по соседству. Рядом с Руна-Тауном есть небольшой поселок, где и расположен мой дом. Так что мне не составит труда доставить тебя прямо к дому твоей тети…

«А также узнать, где ты живешь» — этого Марк не сказал вслух.

— Спасибо тебе. — Девушка тепло и благодарно улыбнулась, доставая расческу и начиная колдовать над волосами.

«А ведь она сейчас в полной моей власти… — вдруг подумал Марк. — Дорога пуста. Никого. Мы одни. Я мог бы…»

Шейдер задохнулся от этой мысли, стараясь прогнать ее. Но воображение, чертовски развитое с детства, рисовало картину: он резко нажимает на тормоза, съезжая на обочину, всего несколько секунд — и он уже не за рулем, а над пассажирским сиденьем. Щелкнуть поворотным механизмом, опрокидывая кресло до горизонтального положения, — дело одной секунды. А потом… потом. Он представил, как рванул бы поясок, вытаскивая девчонку из плаща, словно конфету из обертки. Она могла бы кричать и отбиваться, но он бы задрал на ней юбку, прямо здесь, в машине, разрывая дорогие колготки…

— Марк… — Мягкий голос заставил его вздрогнуть. — О чем ты задумался?

— Я? — в смятении спросил адвокат, стряхивая оцепенение. Он почувствовал, что краснеет, как мальчишка. По счастью, Синди ничего не заметила.

— Ты обещал домчать меня до дома за несколько минут, — улыбаясь, сообщила девушка, закидывая ногу на ногу. — А едешь так, точно сам толкаешь машину…

— Гм, — невнятно буркнул адвокат, прибавляя газу. Девушка, конечно, была права. Он очень не хотел отпускать Синди. Но следовало придумать повод, чтобы удержать красотку. Не силой же, в самом деле…

— Ой! Вот и город! — обрадовалась Синди, увидев, как из-за деревьев замелькали первые крыши.

— Это не совсем город, — мягко поправил Марк. — Так, поселок городского типа.

— Ага, — согласилась девушка, не поворачивая голову в его сторону. Она что-то высматривала среди построек. — Вон, смотри! Видишь дом с красной крышей? Там живет моя тетя.

«Черт бы побрал твою тетю!» — сердито подумал Марк, стараясь улыбаться.

Он съехал с трассы на более узкую дорогу, что вела к домам. Мобиль медленно двигался между постройками, людей не было видно. До дома, на который указала Синди, оставалось всего несколько сотен метров, а Марк никак не мог придумать!повод, чтобы удержать девушку.

— Синди… — неуверенно начал он. «Может, просто пригласить на ужин?»

— Странно, — тревожно произнесла девушка, оглядывая здание. — Вроде ставни закрыты.

— Сейчас подъедем, поглядим, — буркнул Марк. Тихонько скрипнули тормоза, Синди тут же выскочила из машины, бросаясь к дому.

— Тетя! Тетя Сюзанна!!! — закричала она. — Я приехала!

Никто не ответил. Марк неторопливо выбрался из машины, следом за девушкой приблизился к небольшому особняку. Входная дверь была заперта. Адвокат подергал ручку.

— Похоже, там никого нет, — резюмировал он.

— Как же так? — растерянно спросила девушка. — И ее личный коммуникатор не отвечает… Что же мне теперь делать? Марк, здесь есть гостиница?

«Вот он, шанс!»

— Синди, может, это покажется нескромным, но зачем тратить время на поиски гостиницы? Если согласна принять мое предложение, давай я отвезу тебя в свой дом. Там есть несколько отличных гостевых комнат, выбирай любую. Устроишься, отдохнешь немного, примешь душ. А заодно свяжешься с тетей, чтобы узнать, куда она уехала и когда вернется.

— Марк… — Девушка смотрела на него с сожалением. — Мне так неудобно стеснять тебя. «Боже, какая наивность!»

— Ну что ты! — осклабился Марк, увлекая девушку к машине. — Ты совершенно не помешаешь мне. Наоборот, я буду рад видеть столь очаровательную даму у себя в гостях…

Продолжая тараторить комплименты, Шейдер мягко подталкивал все еще колеблющуюся девушку к своему мобилю. Он распахнул дверцу и почти силой втолкнул девчонку внутрь, тут же захлопывая створку. Быстро сел за руль.

«Ну вот, теперь ты точно от меня никуда не денешься!»

— Ну что, поехали? — улыбаясь, спросил он. Двигатель вновь заурчал, мобиль плавно развернулся, трогаясь с места, в сторону дома адвоката Марка Шейдера, которому через несколько дней предстояло защищать в суде Антонио Фонетти, самого кровавого бандита последних лет.

Дальше: Примечания

Виталий РОМАНОВ ЧУЖИЕ В ДОМЕ

Виталий РОМАНОВ
ЧУЖИЕ В ДОМЕ