Книга: Золото вайхов
Назад: Глава 27 Много всего, и все приятное
Дальше: Глава 29 Амальгама, и не только

Глава 28
Будущее за химией

– За химией будущее, Капсом. Все, что нас окружает, есть не что иное, как химия. Да и сами мы представляем собой набор химических элементов, не более того, – вещал я ученому, пока мы неспешно двигались к его будущей лаборатории. В руках у меня находился змеевик, больше похожий на лом, скрученный в спираль неведомым силачом, и которым я небрежно помахивал. Мы – это я, Капсом, доктор Цаннер, Коллайн, Герент, ну и, естественно, Прошка.
– Взять, например, ту же воду.
Я мимоходом зачерпнул горсть воды из дубовой бочки, оказавшейся на моем пути как нельзя кстати.
– Вода, как вы знаете или по крайней мере догадываетесь, состоит из двух химических элементов, так называемых газов, – водорода и кислорода…
Легко и приятно быть поводырем в стране слепых: даже со своими весьма скудными познаниями в этой области я раз за разом заставлял Капсома открывать рот от удивления. Сзади, споткнувшись обо что-то, чертыхнулся Цаннер, напряженно прислушивающийся к нашему разговору. Коллайн следовал со слегка скучающим видом, но меня-то не обманешь, его тема тоже очень интересовала. Проухв – тот вообще рот не закрывал, но не спотыкался: не та выучка. Он еще и осматриваться успевал в поисках опасностей для своего господина, что вошло у него в привычку.
– Или взять тот же огонь, – продолжил я, махнув рукой в сторону костра, показавшегося на миг в просвете деревьев парка, где садовник жег срезанные ветки и опавшую листву, воспользовавшись отсутствием дождя.
– Горение является не чем иным, как процессом окисления… – И так далее, в том же духе.
Наконец мы подошли к лаборатории, обнесенной забором из новенького кирпича. Я незаметно показал Геренту большой палец и тут же выругался про себя – этот жест означает здесь крайнюю степень восхищения. Герент вполне может принять меня за маньяка, надо попозже объясниться.
Забор же мне действительно понравился – ровная кладка, крепкий фундамент, еще и несложный геометрический орнамент присутствует.
В широких воротах, настежь открытых по случаю нашего визита, дежурил Шлон при сабле, двух пистолетах и с очень суровым выражением лица. Это уже работа Анри, хотя здесь, по сути, и охранять еще нечего. Шлон козырнул двумя пальцами на военный манер, пропустил меня с Капсомом, Коллайна и решительно преградил дорогу остальным.
Все правильно: остальные проходят сюда только с разрешения барона или самого меня. Порядок есть порядок, и чем быстрее все к этому привыкнут, тем лучше. Оставив Коллайна объясняться с моими спутниками, я увлек Капсома внутрь ограждения. Неплохо: во дворе чистота и порядок, под навесом груженая повозка, очевидно скарб ученого-химика, еще под одним навесом несколько бочонков, – по всей вероятности, с белым виноградным вином, полуфабрикат для моего бренди. Имелась даже небольшая беседка чуть в стороне от башни. Это для отдыха на свежем воздухе после работы в душной, пропахшей реактивами лаборатории. И опять браво, Герент!
Лаборатория тоже впечатляла – и оборудованием, и мебелью, частью новой, частью отлично отреставрированной. Честное слово, мне самому захотелось накинуть на себя один из темных балахонов, висящих на вешалке, подойти к столу с таинственно поблескивающими на нем ретортами, колбами, пробирками и еще с чем-то непонятным – и немедленно что-нибудь сотворить.
Увиденное зрелище Капсома впечатлило не меньше, чем меня.
Не давая ему опомниться, я заговорил о предстоящих делах:
– Первая задача, которая стоит перед вами, уважаемый Нерк, – это создание состава, благодаря которому обычное стекло превращается в зеркало.
Капсом сник прямо на глазах.
– Барон, может быть, для начала что-нибудь попроще – например, золото из свинца получить…
Мне понравилась его ирония.
– Теоретически это возможно, по крайней мере, из ртути, – но на деле себестоимость такого золота так высока, что процесс теряет всякий смысл. Да и невозможно это при нынешних технологиях, вы уж поверьте мне на слово. Нет, я поставлю вам конкретную задачу и укажу направление, в котором предстоит двигаться, а все остальное за вами. Но сначала хочу предупредить, что все сказанное мною останется строго между нами.
Капсом часто закивал, немного даже испуганно, как мне показалось.
– Мне господин Коллайн успел все объяснить. С этим проблем не будет, господин барон.
Что ж, Коллайн тоже успел славно поработать.
– Понимаете, Капсом, я не собираюсь хранить в секрете все, что мне известно. Здесь нечто другое. Практически все, что я имею на данный момент, вы уже видели, и, согласитесь, всего этого не слишком много. Когда мы крепко встанем на ноги – тогда пожалуйста, берите и пользуйтесь всем, что сам знаю. А сейчас мы должны выиграть время, не более того. Сейчас мы конкуренции не выдержим, но пройдет какое-то время – и все будет иначе, уверяю вас. Теперь о деле.
Мне хватило неполных четверти часа, чтобы объяснить Капсому, чего я от него желаю в первую очередь. Разговор пошел о бренди – этим вопросом я попросил Нерка заняться сразу же после окончания нашего разговора.
Мы вместе собрали перегонный аппарат, химик получил подробные инструкции и жаждал немедленно приняться за работу. Но время подошло к обеду, который доставили прямо сюда, и мы все отлично пообедали прямо у него в лаборатории – благо там еще ничем не пахло. После обеда, усевшись в удобные кресла, мы завели разговор о перспективах нашего сотрудничества. Бренди – это хорошо, амальгама – вообще отлично, но это работа только на ближайшую пару месяцев.
– Капсом, вы человек весьма далекий от военного дела, но и вам должно быть понятно, что даст открытие, которое вам же и предстоит сделать в скором времени. А предстоит изобрести небольшую деталь, которая сделает революцию в производстве огнестрельного оружия и выведет его на новую ступень развития. Вот смотрите.
С этими словами я нарисовал на листке бумаги патрон, обыкновенный унитарный патрон в разрезе.
– Это металлическая трубка, это пуля, это порох, а вот это та самая важная деталь изделия, которое мы назовем патроном. Задача этой детали состоит в том, чтобы при ударе она смогла выдать достаточно мощную искру, от которой воспламенится порох, чтобы пуля вылетела из ствола. Представляете, как удобно – в хранении, в заряжании, при переноске… И таких «удобно» несть числа.
Капсому не пришлось объяснять дважды, мою мысль он понял моментально. Но я не дал ему открыть рта, а продолжил:
– Скажите, а вам не приходилось работать с кислотой, способной растворить золото?
Тот согласно кивнул: было такое дело.
Фу, прямо гора с плеч. Золото способна растворить только смесь концентрированных соляной и азотной кислот. Нам же нужна только азотная, а выявить, которая из двух она, – дело несложное. Получить глицерин элементарно из животного жира, того же говяжьего, обработать его азотной кислотой – и получится нитроглицерин. Пропитываем им что угодно, тот же парафин, и получаем динамит, не больше и не меньше. Парафин – это побочный продукт переработки нефти. Нобель в свое время пропитывал нитроглицерином остатки каких-то доисторических водорослей – убей, не помню их название, да и Капсому это ни к чему.
Но динамит нам пока без надобности, нас интересует только капсюль, корпус которого мы получим штамповкой из меди, а как из нитроглицерина сделать начинку – это пусть Капсом голову ломает, для этого его сюда и привезли.
Нитроглицерин – вещество очень чувствительное к детонации, иногда даже простого удара достаточно, чтобы вызвать взрыв. Впрочем, изготовление его связано с той же самой опасностью.
Существует и значительно более предпочтительный вариант – с гремучей ртутью. Для ее получения нужны собственно ртуть, этиловый спирт и опять же азотная кислота. Выбор за Капсомом, какой путь ему предпочесть. Насколько я помню, для капсюлей применяется еще и азид свинца, но в этом случае, кроме самого названия, ничего в памяти не задержалось.
Бездымный порох – это хлопок, обработанный опять же азотной кислотой. Хлопок в Империи не произрастает и является предметом импорта, но купить необходимое количество проще простого. Впрочем, хлопок необязателен, отлично подойдут также лен, копопля… Словом, все, что содержит растительную клетчатку.
Так что – дерзай, ученый, но – осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Этиловый спирт получите сегодня из тех бочонков с вином, а что понадобится из остальных ингредиентов… обращайтесь к Геренту, моему управляющему, и он вам поможет… Сначала бренди и спирт, потом амальгама, следом капсюль, бездымный порох и наконец динамит. Вот список ваших первоочередных задач, и именно в этом порядке.
Химик слушал меня внимательно, согласно кивая: все несложно и понятно. Здесь мне в голову пришла одна мысль: почему бы не назвать капсюль, который изобретет Нерк, капсомом? Капсюль – капсом, капсом – капсюль. Вполне возможно, что капсюль – это фамилия человека, который его изобрел. Мой ученый-химик – человек наверняка тщеславный. Вот пусть изобретение и носит его имя, что вполне справедливо. Если есть желание, можно и динамит переименовать в капсомит, лично я не против. Любое из этих открытий делает революцию, и Капсом это отлично понимает.
Короче, расстались мы с Капсомом, чрезвычайно довольные друг другом – оба должны были получить именно то, что хотели.
Выходя из лаборатории, я в очередной раз с сомнением посмотрел на толщину ее стен: нитроглицерин – штука очень мощная и взрывается при малейшей оплошности в обращении с ним.
Императрицу Янианну I мы с Коллайном так и не увидели. Ордена нам вручал очень важный сановник, мужчина в теле, с ног до головы в каменьях и золоте. Сама владетельница в столице отсутствовала. То ли из-за болезни, то ли, как мне сказал по секрету граф фер Стянуа, из-за ссоры со своим фаворитом, то ли еще из-за чего-то. Меня, в отличие от Коллайна, это не слишком огорчило – других проблем хватает.
Церемония награждения происходила в императорском дворце, в огромной зале, называемой Тротент Холл, традиционно используемой для подобных целей.
Вообще-то церемонии должен был сопутствовать бал, на который мы и были приглашены как главные виновники торжества. Но бал по известным причинам не состоялся. В остальном все происходило очень впечатляюще, угнетало только полное отсутствие дам.
Все же мы получили приглашение на бал, который должен был состояться через две недели, в честь окончания сезона дождей. Там нам и предстояло быть представленными самой Янианне I. Коллайна это известие удовлетворило, меня тем более.
Весь остаток вечера и большую часть ночи мы отлично посидели в компании офицеров в одном из лучших заведений столицы. Вино лилось рекой, здравицы и тосты сменялись взрывами хохота. Я познакомил господ офицеров с новым обычаем обмывать награды и звания, который всем очень понравился.
В нашей компании не было только графа Дьюбена – он отсутствовал по причине воспалившегося ранения в плечо. Жаль. Граф очень мне нравился, а такое со мной бывает достаточно редко.
Альбрехт Гростар, ювелир, оказался приятным человеком в возрасте около тридцати, с живым темпераментом и располагающей улыбкой. Мы быстро и легко нашли общий язык, поговорили о многих вещах, которые нас интересовали, в чем-то пришли к общему мнению, в чем-то нет, но расстались, весьма довольные друг другом. Гростар получил от меня несколько заказов, причем пару срочных, а я – его уверения, что он обдумает мое предложение по поводу дальнейшего сотрудничества под крылом создаваемого мной торгового предприятия, которое я решил назвать «Торговый дом де Койна».
В его открытии возникла острая необходимость, и причин тому было несколько. Это и производство, которое мне придется в скором времени развернуть, и то, что само существование «дома» в какой-то мере поднимало мой статус. И дело здесь было не в самолюбии, но моим людям скоро придется решать всевозможные вопросы, постоянно ссылаться на меня, а тут уж важен именно статус. «Кавалер славного ордена, владетельный сеньор и владелец торгового дома» – это будет звучать достаточно респектабельно, по крайней мере в начале моей деятельности. В ходу здесь и визитные карточки, – правда, несколько больших размеров, нежели привычные для меня, и выполнены они были в формате открыток моего мира. Визитки и явились одним из заказов Гростару, а основным делом, о котором мы сговорились, стало изготовление писчих ручек.
Альбрехт Гростар, человек широкого круга интересов, к своему отнюдь не зрелому возрасту успел перепробовать множество занятий и остановился на ювелирном деле, в основном из меркантильных соображений. На него работала пара человек, одного из которых трудно было назвать подмастерьем, поскольку годков ему было далеко за сорок. Страстью же Альбрехта было изобретательство, и он с гордостью продемонстрировал мне механизм, работающий от часовой пружины, больше всего своим видом напоминавший патефон, но служивший для заточки писчих перьев.
В специальный карман укладывалась пригоршня гусиных перьев, затем ручкой до щелчка взводилась пружина, нажимался особый рычажок, и из отверстия в торце аппарата по одному выскакивали уже готовые к употреблению перья. Я восхитился инженерным гением ювелира, возжелал приобрести пару таких же механизмов и посетовал по поводу того, что они не смогут пригодиться для заточки моих перьев, поскольку они вечные. С этими словами извлек из кармана пенал с ручкой и продемонстрировал ее Гростару. Надо сказать, что он мужественно выдержал удар. Тщательно протестировав представленный экземпляр и убедившись в его практичности и удобстве, Альбрехт грустно покивал: что здесь можно сказать?
Весь наш дальнейший разговор я посвятил тому, что рассказал ему часть своих планов и определил в них его роль. Мое предложение заключалось в том, что Гростар будет работать на меня, развивая под прикрытием торгового дома ювелирное направление. Я обещал профинансировать развитие и обеспечить заказами. Когда Альбрехт поинтересовался количеством заказов, я в свою очередь спросил, будет он их записывать или так запомнит, и начал перечислять. Буквально через четверть часа ювелир замахал руками и взмолился: хватит, хватит!
И все же первой задачей, которую я ему поставил, обрисовав перспективу, было массовое изготовление ручек со стальными перьями.
– Судите сами, рынок гигантский. Поставщики птичьих перьев непременно уступят нам рынок – преимущество перьев из металла налицо. Ваша задача здесь минимальна: разработать дизайн перьев и самих ручек. Изготавливать перья будем штамповкой, есть такой метод, и заключается он вот в чем…
Мне не понадобилось и пяти минут, чтобы объяснить его сущность. Гростар оказался на редкость понятливым и обещал изготовить такое устройство в ближайшие дни.
– Вот этим вопросом вы и будете заниматься. От вас требуется только подбор персонала и организация производства. В самое ближайшее время я представлю вам человека, к которому вы будете обращаться в связи с любой проблемой, возникшей по ходу дела. Его зовут Герент, и в настоящий момент он является управляющим моего поместья в Стенборо. Герент будет помогать вам во всем, что касается непосредственно вашей работы.
Буквально на днях в промышленном районе столицы я приобретаю участок земли с находящимся на нем зданием бывшей ткацкой фабрики. В нем будут изготавливаться зеркала. Да, вы не ослышались, именно зеркала. Я уже осмотрел помещение и убедился, что там и для изготовления ручек места достаточно. Видите, вы еще не дали своего согласия, а я уже раскрываю планы. Согласитесь, это говорит о многом.
Сами вы будете иметь процент с производства, мы его отдельно оговорим, но, по правде говоря, нужны вы мне не только для этого.
Кроме массового производства нужны еще и ручки для состоятельных господ – не станут же они пользоваться тем, что стоит гроши. Представьте изящный письменный набор с родовым гербом на крышке футляра, а в нем несколько ручной работы ручек с золочеными перьями. И на всем этом стоит клеймо маэстро Гростара. Что характерно, конкурентов у вас нет, а когда они появятся и бросятся догонять, будет слишком поздно: ниша уже занята. Закройте глаза, подумайте о перспективах – и у вас дух захватит, Альбрехт. А чтобы вы не сбежали от меня, когда это все случится, я повяжу вас контрактом – лет на пять, не меньше. Кроме того, попробуйте отгадать, сколько у меня подобных штучек в рукаве про запас?
Самое главное, Альбрехт, как и положено, в конце разговора: не стану скрывать, мне очень нравятся ваши работы. Безусловно, вы талант, попросту еще не оцененный широкой публикой. Кроме того, вы симпатичны мне как человек, и я очень надеюсь, что мы будем работать вместе. Ну и последнее: я не требую от вас немедленного ответа, можете думать сколь угодно, хоть до завтра.
В течение следующих нескольких дней я зарегистрировал «Торговый дом де Койна», приобрел бывшую ткацкую фабрику вместе с прилегающими территориями и небольшой двухэтажный дом под контору.
Вся регистрация заключалась в том, что я посетил Имперский департамент налогов и сборов, заявил о намерении открыть торгово-промышленную компанию, написал заявление и указал адреса, по которым меня можно будет найти в случае необходимости. Взамен получил патент, заплатив при этом довольно ничтожную сумму. Налоговая политика в Империи принята довольно щадящая: платишь в казну треть от прибыли – и все, занимайся чем хочешь, никаких дополнительных поборов больше не будет.
Территория, на которой в прошлом располагалась ткацкая фабрика, устраивала меня вполне. Не слишком большая, но достаточная для того, чтобы вместить два производства – зеркал и ручек. Да и само ее расположение выглядело удобным, по крайней мере на первый взгляд.
Со двора фабрики при желании можно было увидеть часть крыши моего следующего приобретения – дома, в котором я собирался расположить офис предприятия. Это здание, крепкое двухэтажное строение из камня, обошлось мне просто в смешную сумму. Бывшие владельцы старались как можно скорее избавиться от него по причинам, так и оставшимся мне неизвестными. Цена, запрошенная ими, устроила меня как нельзя более, и я купил его не торгуясь и не осматривая внутренних помещений. А чего их осматривать, все равно не избежать перепланировки и ремонта. Дому и сотни лет нет – новостройка, можно сказать. Сложенный из крупных тесаных камней, на мощном фундаменте, он простоит еще лет триста как минимум.
Составив договор купли-продажи прямо на месте и расплатившись банковским векселем, я вошел в свой будущий офис уже на правах владельца. Вернее, мы вошли вчетвером – я, Анри, Проухв и Шлон, – оставив Нектора присматривать за лошадьми во дворе.
Внутри строение тоже поражало фундаментальностью, и будущие затраты казались не такими уж большими: мебель, косметический ремонт – и можно вселяться. Да, еще вставить решетки в окна первого этажа и обнести кирпичным забором внутренний дворик. Словом, после осмотра нового приобретения я остался им очень доволен.
Теперь на очереди портной: бал в императорском дворце – мероприятие нешуточное, и не хочется выглядеть провинциалом. Гардеробом придется заняться серьезно, здесь тоже встречают по одежке, а вся моя работа будет состоять в основном из встреч, приемов, визитов и так далее.
Кроме того, давно назрел вопрос о пошиве единообразной одежды для моих воинов. Воинская униформа, как и все остальное, развивается по мере развития цивилизации. Мне остается только использовать многовековой опыт, адаптируя его к тому времени, в котором нахожусь. Ну одеть своих парней в цифровой камуфляж я, конечно, не смогу, но изготовить обмундирование значительно более удобное и практичное, чем принятое здесь, необходимо. Задача не самая простая. Причем нужна как полевая форма, так и одежда для повседневного ношения.
Одежда эта должна взять все лучшее из опыта, накопленного за века, но в то же время не выглядеть смешной. Необычной – возможно, но не смешной и нелепой. К полевому обмундированию требования проще, в нем главное практичность – множество удобных карманов, двойные швы, соответствующий покрой, вполне возможно, что и разгрузочный жилет. Интересно, а как будет смотреться разгрузка поверх кирасы? Словом, есть над чем подумать.
Назад: Глава 27 Много всего, и все приятное
Дальше: Глава 29 Амальгама, и не только