Глава 10
«Дикие»

Замок барона Марона Крейга представлял собой маленькую крепость, стоявшую чуть в стороне от крупного селения Дрогаунд, окруженного в свою очередь невысоким валом и рвом, наполненным водой от протекающей в четверти лиги довольно крупной реки Дроги.

Мы сидели в обеденной зале замка, уже успев привести себя в порядок и утолить первый голод. Барон Крейг, несмотря на свои неполные пятьдесят, стройный моложавый мужчина, провозглашал очередной тост, в котором благодарил нас за спасение дочери от диких варваров. По словам Энолии, мы вырвали ее чуть ли не из рук вайхов. Все мои попытки объяснить действительный ход событий остались втуне.

Жена барона умерла при рождении дочери, единственный сын погиб несколько лет назад при набеге вайхов, так что Энолия из отца веревки вила. Барон был бесконечно благодарен нам за то, что мы оказались в нужном месте в нужное время. Крейг, узнав об очередном набеге кочевников, очень взволновался за судьбу отсутствующей дочери. Забрав с собой практически весь гарнизон крепости, он бросился на ее поиски. Встретив дочь, барон разделил свой отряд на две неравные части: большей отдал распоряжение расправиться с потрепанной бандой, а с малой вместе с нами возвратился в замок.

Мы в очередной раз выпили неплохого, должен заметить, вина – дар местных виноградников. Анри снова рассказывал о разгроме степняков, к слову сказать, практически ничего не приукрашивая и не преувеличивая. Но даже мне, принимавшему в сражении непосредственное участие, победа с его слов казалась очень впечатляющей. Больше сорока вайхов – это не шутка. Как выяснилось, они являлись частью большого отряда, отправившегося в набег, и наше счастье, что мы повстречались именно с ними, а не с основными силами.

В Дрогаунде именно на такой случай квартировал кавалерийский эскадрон, который находился в подчинении барона, и на ужине присутствовало несколько офицеров из этого отряда, также высоко оценивших нашу победу. Наконец Анри добрался в своем рассказе до гитары, искалеченной вражеским копьем, и Прошки, собравшегося ехать за новым инструментом в Дрогаунд. Все посмеялись, затем дочь Крейга, Энолия, поинтересовалась у Анри.

– Барон, вы играете на гитаре?

– Я нет, но вот мой друг Артуа де Койн делает это превосходно. Его песни несколько необычные, но очень затрагивают душу. Одну из них вы могли слышать по дороге сюда, до того как мы встретили вашего отца, – ответил Коллайн.

Действительно, парни, слегка захмелевшие после короткой тризны по Сентору, затянули полюбившуюся им песню «А не спеши ты нас хоронить…». Запевалой стал Шлон, у которого обнаружился приятный баритон. Остальные подпевали в силу своих певческих талантов.

Энолия обратилась ко мне:

– Артуа, вы споете нам?

Спеть? Отчего же нет? Был у меня в прежнем мире знакомый, любитель спеть под гитару, что получалось у него, надо признать, достаточно хорошо.

– Вдохновения нет, – время от времени провозглашал он, и ему пододвигали стакан, на треть наполненный водкой. Через некоторое время все повторялось.

У меня проблем с вдохновением нет: вышел из боя без единой царапины, сижу в отличной компании, пью хорошее вино, красивая девушка обращается с просьбой…

Принесли гитару, я настроил ее, взял несколько аккордов. Времени в пути достаточно – чтобы убить дорожную скуку и немного развеяться, я переводил тексты знакомых песен на имперский язык, иногда немного изменяя их, приспосабливая к здешним реалиям, да простят меня авторы.

Первой я исполнил песню, ставшую чем-то вроде гимна нашего отряда, – ту самую, что Энолия слышала по дороге. Затем несколько любимых романсов и, специально для находящихся здесь военных, лирическую песню об офицерской чести, мужестве и верности долгу. Один рубака, уже в возрасте, с седыми висячими усами, даже смахнул с глаз слезу, стукнул кулаком по столу и одним махом опрокинул кубок вина, стоящий перед ним. Специально для Энолии спел песенку о несчастной любви, после которой красивые глаза девушки увлажнились. Вполне довольный своим выступлением, отложил инструмент, решительно встал и извинился перед присутствующими:

– Господа, благодарю вас за прекрасно проведенный вечер, но, к сожалению, вынужден откланяться. Устал, знаете ли, – денек выдался беспокойный.

Я прошел в отведенную мне комнату. Посидел немного у раскрытого окна, вдыхая свежий вечерний воздух, принесенный с тех самых гор, куда лежал наш путь. Затем разделся и с наслаждением вытянулся под одеялом.

Не успел я смежить веки, как дверь тихонечко заскрипела и в комнату кто-то вошел. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, кто именно. Услышав легкие шаги, приближающиеся к моей постели, я сказал:

– Леди Энолия, не нужно делать глупостей. – Шаги стихли, и я добавил: – Прошу вас, отвернитесь, мне нужно накинуть одежду.

Я встал, быстро влез в штаны и рубаху, сунул ноги в войлочные туфли, любезно предоставленные гостеприимным хозяином, и подошел к девушке. Энолия стояла посреди комнаты и смотрела на меня. Одета она была в подобие домашнего шелкового халата, придерживая скрещенными руками его края.

Сейчас она разведет руки, халат скользнет к ее ногам – и предо мной предстанет стройная обнаженная девичья фигурка, живо представил я и на всякий случай отступил на шаг назад.

– Артуа…

– Не надо ничего говорить, леди Энолия, – перебил я ее. – Вам бы следовало обратить внимание на Анри Коллайна. Поверьте мне на слово, я неплохо знаю этого человека и вижу, как он смотрит на вас. Он еще ни разу не смотрел так ни на одну женщину. Вы вполне можете найти спутника на всю жизнь, а я уж точно не потеряю друга.

– И что вы предлагаете – прямиком отправиться в его спальню? – с сарказмом произнесла девушка. Можно подумать, в мою она шла окольными путями, подумал я. Вслух же сказал:

– Вы сами решите, что вам делать, а я очень хочу спать.

– Артуа, ну хотя бы поцелуйте меня.

– Нет, Энолия, я не железный и боюсь натворить глупостей, о которых потом буду жалеть всю жизнь. – На всякий случай я отступил еще на два шага.

Энолия резко повернулась и быстро вышла из комнаты. Сон как рукой сняло. Я постоял у окна, присел на кровать. Энолия очень красивая девушка. Но я видел, как смотрит на нее Коллайн. Вы замечали, какой глупый взгляд у влюбленных, когда они смотрят на предмет обожания? А я замечал. Но, черт возьми, она только что была здесь, такая желанная и доступная. Угораздило же Анри влюбиться в эту девушку! Я никогда не перейду дорогу этому человеку, он слишком мне дорог. А как бы я сам поступил на его месте, узнав о случившемся?

Вот в таких раздумьях я и провел большую часть ночи, забывшись только к утру.

День прошел в заботах, посвященных подготовке к завершающему рывку нашей экспедиции. За обедом Энолия старательно делала вид, что меня вообще не существует на свете, отдавая все внимание Коллайну, что меня только радовало. Ближе к вечеру мы с Анри пофехтовали с полчасика, чтобы не терять навык, выбрав уединенное местечко во внутреннем дворике замка. Уединения не получилось: едва мы закончили, слегка уставшие и довольные, в одном из окон появилась леди Энолия.

– Браво, браво, господа, – воскликнула она, хлопая в ладоши.

Коллайн галантно раскланялся, послав напоследок воздушный поцелуй. Кажется, дело идет на лад, подумал я. Увы, все было как раз наоборот, в чем я смог вскоре убедиться. Энолия поймала меня, когда я шел к своей комнате, внезапно появившись из полумрака коридора.

– Артуа, я… – начала она, но я снова перебил ее:

– Леди Энолия, мы вчера обо всем договорились. Нет смысла еще раз обсуждать эту тему.

Энолия не успокаивалась, пытаясь что-то сказать. Погоди же, сейчас я тебе устрою! И уж если это не поможет…

– Хорошо, киска, приходи сегодня и… – Последние несколько слов я шепнул ей уже на ушко. Девушка вспыхнула и удалилась, гордо подняв подбородок, не забывая, однако, вилять попкой чуть больше обычного. И чего так реагировать? Многим женщинам нравится заниматься этим.

Я сам себе был неприятен в этот момент, но такой ход должен сработать.

Ужин прошел отлично, мы много смеялись, разговаривали, обсуждали различные темы. Вайхи удалились в родные кочевья, не успев в этот раз пошарить по окрестностям, в чем, смею надеяться, была часть и нашей заслуги. Я исполнил несколько песен, новых и из вчерашнего репертуара, и пошел спать в отличном настроении. Леди Энолия на ужине не присутствовала, сказавшись больной.

Отлично на этот раз выспавшись и хорошо позавтракав, я встретился с Нектором, привезшим хорошую новость. Он приехал из Дрогаунда, где расположились все наши люди, исключая меня с Прошкой и Анри. Новость касалась людей, которых нам не хватало для пополнения отряда. Нектору удалось встретиться и переговорить с двумя воинами, в настоящий момент служащими у барона Крейга. Оба опытные бойцы, ранее служившие в Диком эскадроне. Это будет очень удачное приобретение – конечно, в том случае, если их удастся заполучить.

О Диком эскадроне знал даже я, далекий от императорской армии и всего, что с ней связано. Дикий эскадрон являлся особым подразделением, численностью давно уже переросшим в полк. Жесточайший отбор кандидатов продолжался жестким отсевом при начальной подготовке. Из оставшихся готовили универсальных бойцов, умеющих воевать пешими и конными в условиях степи, лесов, гор, а при необходимости – и в составе абордажных команд. Работали «дикие» двойками, то есть их готовили сражаться парами, хотя и в одиночку они представляли собой грозную силу. По выслуге лет они получали неплохой пансион, немалые привилегии, бывали даже случаи получения ими дворянского звания, правда, без права наследования. Анри однажды хвастался тем, что по скорости заряжания пистолета с ним могут сравниться только «дикие», а это говорит само за себя.

Нектор сразу назначил ветеранам Дикого эскадрона время и место встречи (после обеда, в деревенской таверне), понимая важность вопроса. Я кивнул: правильное решение – и спросил:

– Что-то еще?

Нектор достал небольшой кожаный кошель и отдал мне. Я взял мешочек, взвесил на руке. Моя доля с продажи вырученных трофеев и лишних лошадей. По неписаным законам, пятая часть добычи. Пелай оказался прирожденным торговцем, продав наши трофеи по весьма приличным ценам. То же касалось и закупок провианта и амуниции, необходимых для дальнейшего путешествия. Вернемся – будет у него другая работа, хватит, покрестьянствовал…

Я вернул кошель с деньгами Нектору:

– Забери и раздели на всех – заслужили. И вот еще что: вы поосторожнее с возлияниями. Все хорошо в меру.

Я отлично понимаю людей, рискующих жизнью. Ведь никому неизвестно, что станет с ним завтра-послезавтра. Но что самое обидное, твои деньги достанутся врагу, убившему тебя.

Что касается кошелька, предложенного Нектором, то мне эти гроши погоды не сделают, а парням дополнительный стимул.

Нектор взял протянутый кошель, поблагодарил и добавил:

– А насчет выпивки не беспокойтесь, господин барон. С этим все в порядке. Даже Шлон сам на себя непохож.

– Вот и отлично, Нектор. Мы пробудем здесь еще пару дней. Отдохните, остаток пути будет самым трудным. Все, встречаемся в таверне.

Я безрезультатно попытался найти Коллайна, плюнул на это дело и верхом отправился в Дрогаунд, захватив с собой Проухва.

Мои парни остановились на постоялом дворе, расположенном практически на самой окраине селения. Когда я прибыл туда, моим глазам открылась следующая картина: Амин, Пелай и Кадьен, вооружившись длинными шестами, пытались задеть Шлона по голове. Повязка на голове Шлона все еще напоминала чалму, в которую этот хохмач воткнул красивое красно-черно-зеленое перо. Шлон успешно отмахивался палашом, предусмотрительно обернув лезвие полоской кожи. Парни действовали довольно-таки толково, не мешая друг другу, но и это им не слишком помогало. Понаблюдав пару минут за сражением, я показался на свет и задал закономерный вопрос.

– Ну и что здесь происходит?

Парни застыли на месте, лишь Кадьен по инерции не слабо треснул Шлона по голове. Шлон взвыл и в свою очередь приложил Кадьену плашмя пониже спины, выполнив тем самым классический фухтель, и лишь затем схватился за голову.

– Судя по всему, ты получил именно то, чего добивался, – прокомментировал я увиденное зрелище.

Шлон, охая, ощупывал голову.

– Ваша милость, – начал он, страдальчески морщась, – мы тренировались… – От него явственно попахивало вином, но пьяным он не был. – Вы просто не вовремя появились. Еще чуть-чуть – и я бы выиграл пари.

– А на что спорили?

– На вино, конечно. На что же еще? А теперь все непонятно: с одной стороны, я проиграл, а с другой – не по своей вине.

– Так переиграйте.

– Нет, нет. Что-то желание пропало, – снова поморщился Шлон.

– Хорошо, моя вина – мне и платить. Пойдемте, угощаю, – смилостивился я. – Как голова, сильно болит?

– Да прошла голова. Сразу после ваших слов и прошла. Вот чудо-то! – И Шлон сделал удивленное лицо.

Парни за моей спиной жизнерадостно заржали.

Мы неплохо провели время до обеда, употребляя неплохое вино и заедая его острым сыром из овечьего молока. Я пил совсем мало, больше слушал треп Шлона – великого мастера хохмить. Пришел Нектор, подсел к нам, достал кошель с серебром и передал Пелаю. Тот быстро поделил содержимое, оставив долю Коллайна. Это вызвало новое оживление и очередные шутки Шлона. Шлон грозился скопить к концу похода на виноградарню.

Нектор выразительно посмотрел на меня, давая понять, что время подошло и мы должны отправляться на встречу.

Бывшие «дикие» уже ждали нас в корчме, расположившись за столом, стоявшим в глубине помещения, в самом углу. Со спины не подкрадешься, вход перед глазами, окон поблизости нет – в общем, похвальная привычка. «Дикие» встали, приветствуя меня. Саженного роста, широкоплечие, годами ближе к сорока, у обоих цепкий, внимательный взгляд. Они носили пышные усы с загибающимися вниз кончиками.

Стол широкий и длинный, за ним свободно поместятся и шесть человек, и восемь, но мне важна была ответная реакция на некоторые вопросы, поэтому я решил усесться напротив. Ничего страшного, Нектор сядет рядом с ними на правах уже знакомого и, случись что, вполне успеет предупредить меня.

– Кот, – представился один из них, тот, что повыше, с черными волосами.

– Ворон, – представился второй. Кличка совсем не соответствовала цвету его волос, совсем светлых. Разве что ворон-альбинос.

Так, надеюсь, что теперь у нас в отряде будет два Ворона.

Я слышал от Коллайна, что в эскадроне принято всех наделять кличками: в бою, когда все решается за доли секунды, некогда величать друг друга по именам, иногда труднопроизносимым. Да и запоминаются клички легче, это факт.

– Барон Артуа де Койн. Прошу вас, присаживайтесь. – И, подавая пример, уселся первым, поправив для большего удобства шпагу и чуть сдвинув пистолет за поясом.

– Работа Гобелли, – сказал Кот, имея в виду пистолет. Я кивнул, соглашаясь.

– А шпага при ударе издает характерный звон. – Это уже Ворон. Я снова кивнул.

Подлетела служанка, смахнула со столешницы, сбитой из широких толстых дубовых досок, несуществующие крошки и накрыла ее скатертью, низко склонившись над столом. В вырезе платья я увидел ее белоснежные груди, упругие и приятные даже на взгляд. Когда она отправилась на кухню, я с трудом оторвал взгляд от ее задорной попки, четко вырисовывавшейся под тканью юбки. М-да, этот вопрос нужно каким-то образом решать: долгое воздержание не есть хорошо, а впереди полтора-два месяца в сугубо мужской компании.

До каньона я планировал добраться за неделю, примерно месяц работы на месте… Снова подошла Илоя (ее имя сообщил мне Нектор), разгрузила поднос с вином и закусками и удалилась за следующим. Еще с утра я проинструктировал Нектора переговорить с хозяином корчмы и внести задаток, чтобы нас обслужили на уровне. Наконец все стояло на столе. Я широким жестом пригласил всех к трапезе, оставив дела на потом. Какое-то время мы ели молча, наслаждаясь вкусом великолепных блюд, не забывая время от времени подливать себе вина. Наконец, когда все отодвинулись от стола, приступили непосредственно к разговору.

– Извините, но мне нужно задать вам один очень важный вопрос, без ответа на который наш дальнейший разговор абсолютно лишен смысла. Итак, почему вы покинули Дикий эскадрон?

Суть в том, что эскадрон обычно покидают только по выслуге лет, а также из-за тяжелых ранений и увечий. Ни Ворон, ни Кот не попадали под эти категории. Оба отнеслись к вопросу совершенно спокойно, не отводя взглядов, не выказывая признаков нервозности.

– Понимаете, в чем дело, господин барон, мы не вправе открывать причину этого поступка ни при каких обстоятельствах. Единственное, в чем я могу вас уверить, что сей факт не наносит ни малейшего ущерба ни нашей чести, ни вашей, как нашего возможного работодателя, – проговорил Кот, ни разу не запнувшись. Ворон согласно кивнул.

Что ж, нечто подобное я и ожидал услышать.

– Вы работали в паре? – Оба синхронно утвердительно кивнули.

– Как вы понимаете, мне нужны люди, опытные в военном деле. Не скрою, заполучить вас будет для меня большой удачей. Условия следующие: оружие, боеприпасы, амуниция, провизия – все за мой счет. Требование единственное: беспрекословное выполнение приказов, любых приказов. Теперь об оплате…

Вопрос об оплате мы утрясли быстро – люди знали себе цену, а я не торговался.

«Дикие» помолчали, обдумывая подробности разговора, потом Кот высказал общее решение:

– Хорошо, мы согласны, мы идем с вами и далее сопровождаем до столицы. Но есть еще один маленький нюанс, не учтенный с самого начала разговора, – у нас есть устная договоренность с бароном Мароном Крейгом, согласно которой мы обязаны служить у него еще два месяца. Как вы сами понимаете, мы не в состоянии ее нарушить.

Кот определенно получил неплохое образование – чешет как по писаному.

– Ну что ж, это не та проблема, которую невозможно разрешить, – уверено заявил я, хотя особой уверенности не испытывал. – Сегодня же переговорю с бароном и искренне надеюсь, что получу его согласие. Встретимся завтра здесь в это же время.

«Дикие» опять синхронно кивнули и засобирались, прощаясь с нами.

Подошла Илоя: угодно ли что-нибудь еще господину?

– Ничего, милая Илоя, все было отлично, обед прекрасный, а сама ты просто прелесть, – ответил я, щедро расплачиваясь за угощение. Девушка скорчила гримаску и разочарованно вздохнула, видимо рассчитывая на большее. Извини, милая, я сам рассчитывал на большее, но мне срочно нужно в замок – поговорить с бароном Крейгом. Такие дела нельзя откладывать, как ни крути.