Глава 7
Предел

– Просыпайся, Макс! Твоя очередь стоять вахту!

Валере пришлось повторить это раза три, а затем все-таки растолкать наемника: при таком шуме, состоящем из рева двигателя и лязга гусениц, не то что собеседника, но и себя не слышно. Что уж говорить о Максе, неведомо как уснувшем в таком бедламе?

Шрайк принял сидячее положение и протер глаза:

– Мы где уже?

– Добираемся до Предела, – отозвался Петруха.

Предел… Условная черта, за которой заканчивается царство вечной мерзлоты. Своего рода граница между мирами: новым, холодным миром людей, и старым, относительно теплым миром, в котором царствуют алчущие… и не только они.

– Скоро сумерки, – сказал Пустынник, не открывая глаз, – надо будет остановиться и найти место для ночлега.

Это значит, они сделали порядка трехсот километров, и это за один день, мысленно прикинул Макс, занимая место у правого кормового пулемета. А еще ведь трехчасовая остановка у Завода – за это время можно было сделать еще под сотню. Что ж, даже с учетом того, что езда будет не круглосуточная, как он думал вначале, получается все равно не так уж и плохо. Путь до места назначения займет четыре дня, максимум пять. И обратно пять. Итого десять. И пусть даже пять на месте и еще пять на непредвиденные обстоятельства. Итого двадцать дней. В то время как у него в запасе месяц и двадцать дней. Оптимистичная картина в целом.

За этот день не произошло ровным счетом ничего. Несколько раз вдали показывались стаи волкарей, да и только. Просто прогулка, как подумал бы неопытный сталкер. Однако все без исключения отдавали себе отчет в том, что очень скоро все изменится, может быть, прямо сейчас, или как только они остановятся, чтобы найти ночлег.

– Где ночевку искать думаешь? – поинтересовался Игорь.

– В развалинах. Через пару километров должен быть мертвый город. Найдем удобное место там.

– Постой-ка, – насторожился охранник, – у тебя же нет карты! Откуда ты знаешь, что дальше город? Неужели ты и здесь ходил?

Сталкер в ответ указал пальцем в небо:

– Они мне сказали.

Несколько взглядов проследили направление пальца Пустынника. Там, в вышине, бесшумно скользили маленькие черные тени.

– Это еще что за?..

– Это птицы, вороны, если не ошибаюсь. Или, точнее, то, во что превратились прежние вороны под воздействием «химеры».

– Те самые, о которых поют «Черный ворон, что ж ты вьешься над моею головой?» – криво ухмыльнулся Влад.

– Они самые. Твои тезки. Первый раз видишь?

– Да… раньше только на картинках видел…

– Забудь про картинки, ты вживую их не узнаешь, – мрачно пообещал Пустынник.

– Они опасны?

– Обычно нет.

Ольга поежилась:

– Мне уже становится страшновато.

– Забудь о них.

Сталкер постучал в окошко водительской кабины:

– Впереди должен быть город. Будем останавливаться на ночлег.

– Откуда ты знаешь? – удивился Латышевский.

– Над нами птицы. Значит, близко город.

Слепнев сверился с картой:

– Точно. Город Иваново. Нам неизвестно, есть ли поблизости человеческие поселения – значит, почти наверняка город мертв. Там могут быть волкари…

– Иваново… Иваново… Иваново… – Пустынник несколько раз повторил это слово, словно пробуя его на слух.

– А еще там могут быть бандиты или одичавшие, – добавил Слепнев, и люди в кузове содрогнулись от отвращения.

– Одичавшие? – с недоумением спросил Пустынник.

– Мы так зовем людоедов, – пояснил Сергей.

– Понятно, – медленно выговорил сталкер и добавил: – Я вспомнил это место. Я уже был здесь.

– Это не соответствует ни одному маршруту, по которым ты ходил в рейды для университета, – заметил Петруха, на что Пустынник отреагировал моментально:

– Путь напрямик не всегда самый короткий.

Город выплыл прямо перед ними из мрака сгущающихся сумерек, словно остров посреди замерзшего океана.

Вездеход медленно вполз в город и перебирался через сугробы, в которых угадывались останки транспорта – машин и грузовиков.

– Тут царит вечный мороз, – сказал Сергей, – наш вездеход сейчас едет примерно в двух с лишним метрах над уровнем грунта.

– Поменьше трепитесь, побольше смотрите по сторонам, – скомандовал Игорь. – Здесь запросто может быть кто или что угодно.

– Да, – согласился сталкер, – волкари часто устраивают в таких местах передышки на день-другой после удачной охоты.

Везде царило запустение, и сам город напоминал кладбище. Во многих домах все еще сохранились стекла в слепых, безжизненных окнах. Тут и там виднелись полуразрушенные здания, осевшие и обвалившиеся.

– Жуткое место, – процедил Михаил, – хотя я бывалый сталкер, но нигде, ни в одном городе меня так не пробирала дрожь.

– Ты раньше ходил в рейды в такие же большие города? – Ольга посмотрела на него, скосив взгляд.

– Нет.

– В этом и причина, полагаю. Маленькие городишки точно такие же, но здесь сильней чувствуется масштаб того ужаса, что произошел почти сто лет назад…

– Ты права, наверное, – Михаил взглянул на девушку с некоторым уважением.

– Угу. Я должна была стать психологом… но Игнатий Петрович помешал. Забудь, в общем.

– Пустынник, как считаешь, где нам стоит остановиться? – выглянул из оконца Слепнев.

– Пока не знаю, Семен Борисович. Сворачиваем вон туда, по самой широкой улице.

Макс обернулся и взглянул на сталкера:

– У меня такое чувство, что ты точно знаешь, куда мы направляемся, и ориентируешься в этом городе.

Пустынник чуть помедлил с ответом:

– Ты угадал.

Минут пять на борту вездехода царило молчание. Атмосфера покинутого, безжизненного города угнетала, словно дух склепа, в котором покоились останки по меньшей мере пары сотен тысяч человек, погибших тут в течение менее чем одни сутки. Город весьма близок от Москвы, и как раз между ними упал чудовищный метеорит. Взрывная волна не докатилась сюда, об этом свидетельствовали относительно целые здания, однако кошмарная эпидемия началась тут очень быстро. Половина населения погибла мучительной смертью, а вторая… Что чувствовали люди, в муках умиравшие в безжалостной хватке своих родных, близких, друзей?

И сейчас все эти несчастные находились совсем близко: в домах, в остовах машин, прямо под гусеницами вездехода, скрытые толстым слоем льда и снега. Весь город – одно большое кладбище.

– Это правда, что иногда тут можно встретить души умерших людей? – полюбопытствовал Ворон.

– Ты кого спрашиваешь? – отозвался Игорь.

– Ну тебя, например. Ты же сталкер?

– Я с ними не встречался. Встретился бы – больше бы шагу сюда не ступил. Хотя сам я таких баек наслушался предостаточно. Как-то встретил человека, который клялся, что его четверых товарищей схватили призраки и заразили вирусом, но не поверил, конечно.

– Это, кстати, частый случай, – вклинился из кабины Слепнев, – когда сталкеры рассказывают о том, как их товарищи или просто случайные встречные начинали драться, используя только руки, зубы и ноги, хотя имели оружие. Мой коллега в университете наблюдал таких рассказчиков…

– И что? – хором воскликнули Ольга, Ворон, Валера и Виктор.

– Да ничего. Во всех случаях без исключения два общих обстоятельства. Тех, кто якобы начинал драться, никогда больше не видели. А те, которые об этом рассказывали, все как один страдали различными формами психических расстройств.

– Вы нас утешили и успокоили, – с сарказмом хохотнул Игорь, и в его смешке чувствовалась напряженность и нервозность.

– Между прочим, бытует мнение, что те, кто внезапно начинал вести себя так, как это описано, позже дичают и становятся людоедами, почти животными, хоть и не заражены «химерой», – добавил Петруха.

– Вранье, – возразил Макс, – я уже имел дело с людоедами однажды. Четверо взрослых были совершенно вменяемы, если не считать того факта, что их не остановил направленный на них автомат. Пара подростков со следами умственной неполноценности на лице. Олигофрения или как это называется?

Пустынник похлопал рукой по крыше кабины:

– Остановитесь тут.

Вездеход замер посреди небольшой площади, метров сто в поперечнике. Вокруг нее стояли здания различных архитектурных стилей, от трех до пяти этажей. Чуть поодаль виднелось квадратное здание без окон, с огромными буквами на крыше, образующими слово «Лодзь» на двух языках – русском и еще каком-то.

Сталкер подхватил свой «Винторез»:

– Подождите меня немного. Мне нужно сходить в одно место. Минут на десять. Не ходите за мной.

– Эй, нельзя ходить в одиночку, – попытался удержать его Петруха. – Да и зачем отливать так далеко?

– Не беспокойся, со мной ничего не случится. И у меня совсем другое дело. Личное. Не ходите за мной.

– Но куда же ты? – удивилась Ольга.

– Осмотритесь пока. Я скоро вернусь. – И он двинулся в сторону квадратного здания.

Люди в кузове переглянулись.

– Странно, – заметил Игорь, – я бы еще, может быть, понял смысл отлучки, будь это кто другой, но ведь у Пустынника есть… – Он очень выразительно посмотрел на Ольгу. – Он мог «отлучиться» вместе с тобой, я бы это понял, но один?..

– Идиот! Тебе все одно на уме! – огрызнулась та и включила рацию. – Артур? Ты слышишь меня? Прием! Артур?! Черт! Что это с ним? Он вырубил рацию.

Макс попытался проанализировать ситуацию. Занятно, у Пустынника определенно не все дома, или, может быть, даже Рысь не все о нем знает. В любом случае, это странно.

Вдруг Ольга решительно схватила винтовку и дробовик:

– Я иду за ним!

– Проклятье, а давайте мы все сейчас поразбежимся в разные стороны и поищем, к кому бы попасть на ужин? – с издевкой предложил Игорь.

– Да пошел ты! – вспылила Рысь. – Тебе плевать на него, по большому счету, но мне – нет!

– Я с тобой за компанию, – внезапно подмигнул Макс.

– И ты туда же? – с укоризной покачал головой Влад.

– Нельзя отпускать даму одну. Я рискну, ведь и Пустынника нам нельзя терять. Только больше уж точно пусть никто не идет.

– Да больше дураков-то и нет, – фыркнул лидер охраны.

Макс спрыгнул на снег вслед за Ольгой, и они обменялись быстрыми взглядами, а затем бок о бок трусцой двинулись по следу Пустынника.

Увязая по колено в снегу, слегка пригнувшись по привычке, наемник приближался к зданию. Не то чтобы он опасался засады – ведь чуть раньше тут прошел Пустынник, – но нужно быть осторожным всегда. Вскоре он разглядел маленькое слово «кино» на торце здания – должно быть, тут когда-то показывали видео и фильмы, причем сотням людей одновременно, здание, поди, немалое. В Университете тоже есть похожее, «кинотеатр» называется, хотя на практике в нем давно выращивают овощи.

– Твой Артур решил фильм посмотреть? – криво усмехнулся Макс. – Если да, то он выбрал очень неожиданный момент для этого.

– Я почем знаю? – выдохнула облако пара Ольга. – Он со странностями, и я пока не разобралась в нем как следует.

– Значит, Ставрицкий правду сказал о том, что Пустынник лишен личности и здравого смысла и ты теперь его контролируешь? – Макс решил воспользоваться маленькой откровенностью Ольги и вызвать ее на большую откровенность.

– Ставрицкий – идиот, – зло сплюнула девушка. – Он никогда в людях не разбирался. А я разбираюсь, но, по правде говоря, Артур и для меня сплошная загадка. Как будто он актер, играющий непонятную роль неизвестно для чего. Да, он ходил в Москву почти даром и воспринимал это как данность, я сама удивлена, как быстро смогла переубедить его. Он изменился у меня на глазах всего за несколько дней сильнее, чем иные меняются за всю жизнь. Или, может быть, только сделал вид, что изменился.

Ольга умолкла, понимая, что и так уже сказала многовато, к тому же кинотеатр совсем рядом. Следы Пустынника привели их к окну в боковой стене, через которое будет несложно проникнуть внутрь. Не сговариваясь, Макс и Ольга надвинули на глаза приборы ночного видения и щелкнули тумблерами.

Макс проник внутрь первый и оказался на лестничной клетке между первым и вторым этажами: именно на этом уровне находилась снежная поверхность. Несколько быстрых взглядов не выявили никакого движения, и в этот момент пробравшаяся следом Ольга тронула его за рукав и молча указала вниз, на подножие лестницы. Там, положив голову на первую ступеньку, лежал человек.

Мимолетного взгляда хватило, чтобы понять: он тут уже давно лежит. Меховая куртка, меховой капюшон, сапоги, штаны, топорик в правой руке, сморщенные, замерзшие глаза, глядящие прямо в потолок. На теле – никаких следов крови или ран, видимо, он просто приложился затылком о ступеньку при падении.

Макс быстро взглянул на Ольгу и жестом приказал ей тихо идти следом. Все это начинало отвратительно пахнуть: зачем бы Пустынник ни решил отойти, он вряд ли случайно выбрал дом с покойниками. Более того – любой нормальный человек, найдя покойника у входа, дважды подумает, идти ли внутрь.

Вторым покойником, который им попался, оказалась женщина лет сорока или около того. Точней не сказать по сморщенному, замерзшему лицу, но при жизни она, возможно, была ничего так. Одета в одежку прежней эпохи, как и мужчина, все на меху. Руки навсегда сомкнулись на рукоятке длинного охотничьего ножа, вогнанного ей в грудь до упора. Немалая лужа замерзшей крови под телом указывала, что женщину проткнули насквозь. Рядом с ней валялся второй такой же нож.

Еще немного дальше, как раз у двери, ведущей из вестибюля в кинозал, лежал еще один мертвец, лицом вниз, грудью вверх. Этому просто свернули шею.

Макс вопросительно взглянул на Ольгу: им предстояло выбрать, куда идти дальше – по коридору или в кинозал. Рысь сделала жест рукой, обозначая круговое движение по коридору, наемник согласно кивнул: осмотреть периметр, прежде чем сунуться в темный зал, – идея разумная.

Сразу же за углом они обнаружили Пустынника в компании еще двух покойников. Сталкер в задумчивости сидел на подоконнике, при виде Макса и Ольги он только тяжело вздохнул.

– Я же просил не ходить за мной.

– Артур, – тяжело дыша, ответила девушка, – ты можешь объяснить все это? Я сразу поняла, что с тобой что-то не в порядке, но не ожидала найти тут кучу трупов!

– И я думаю, ты не случайно сюда попал, – добавил Макс.

Первый труп оказался парнишкой лет двадцати с небольшим, с разрубленной топором грудной клеткой и зажатым в руке пистолетом. Второе тело принадлежало девушке или молодой женщине, судя по вмерзшим в лед длинным рыжим волосам и узким ладошкам, сомкнутым на животе. На куртке кровь, как и на руках, которыми она пыталась зажать рану, лицо накрыто капюшоном, снятым с кого-то еще. Рядом валялся узкий охотничий нож с окровавленным лезвием.

– Конечно, не случайно, – согласился Пустынник, – я просто хотел побыть тут один.

– Среди трупов? Артур, ты меня пугаешь! – голос Ольги прозвучал жалобно.

– Я знаю, – ответил тот, и это прозвучало с чудовищно контрастным спокойствием. – Именно потому я и сказал, чтобы ты не шла за мной.

– Однако теперь тебе непременно следует объясниться, – напомнил Макс.

– Неверно в корне. Мне не нужно никому ничего объяснять – это тебе нужно. Ну а ты все равно не поймешь.

– А ты попытайся, – спокойно возразил наемник.

Пустынник равнодушно пожал плечами:

– Что ты хочешь услышать?

– Кто она? – Ольга указала на покойницу, и Макс внезапно обратил внимание, что шея усопшей слегка искривлена.

– Я не знаю.

– А кто все эти люди?

– Я не знаю. Я никогда их не видел до того, как…

Ольга внимательно посмотрела на мертвую женщину:

– Это ты ей лицо прикрыл?

– Да. Она умерла у меня на руках.

– У нее сломана шея, – возразил наемник, – а это мгновенная смерть.

– Да, – согласился сталкер, – это я сломал ей шею. Чтобы не мучилась.

Ольга наклонилась, осматривая рану.

– Кто ее так? – спросила она с легким сожалением в голосе.

Ответ прозвучал спокойно и оттого еще более страшно:

– Я. И, отвечая на еще не заданный вопрос, всех остальных убил тоже я. И тех, что в большом зале, тоже.

У Макса по спине поползли мурашки, он отошел к двери в кинозал и открыл ее. Луч фонаря выхватил из тьмы еще несколько тел, лежанки, пару палаток, установленных прямо в зале, большой очаг, в котором жгли стулья, которым кинозал был наполнен много лет назад.

– Давно это произошло? – спросила Ольга. – И… Артур, зачем ты это сделал?

– Лет десять назад. Или восемь, я не помню. Зачем? Все просто. Я хотел жить, а они добивались прямо противоположного.

Макс с грохотом закрыл дверь и вернулся обратно:

– Там в углу сложена куча костей. Человеческих костей.

– Я видел.

Глаза Ольги расширились:

– Постой, так это все – людоеды?

– Да.

Она прислонилась к стене, и Макс понял: она близка к тому, чтобы истерически захохотать.

– Ты сюда забрался, не зная, что тут логово людоедов, и они напали на тебя? – уточнил наемник.

– Нет. Меня пригласила она, – он указал на покойницу, – сказала, что здесь тепло и что она приглашает меня на обед. Я был голоден, сильно замерз и не мог и подумать, что здесь на меня нападут и попытаются убить.

– Давно меня так никто не пугал, – призналась Ольга, – ты и представить не можешь, что я подумала… Но все-таки я не понимаю. Что ты сейчас тут делаешь? В компании мертвых людоедов?

– Пытаюсь собраться с мыслями, – печально отозвался Пустынник. – Понимаешь, я не хотел их убивать. Но не мог иначе. Мне не оставили выбора.

– Ты скорбишь по убитой людоедке, которая обманом заманила тебя в ловушку и пыталась убить?! – не поверил ушам Макс.

– Ну почему обманом? – нервно хихикнула Рысь. – Тут действительно было тепло и был бы горячий обед…

– Не совсем так. Я скорблю о себе. Мне было неприятно убивать их и добивать раненых. Это было как раз то, чего я не хотел делать. Я не хотел так жить, но не смог вырваться. Куда бы я ни бежал – везде стены. Как бы я ни старался – не найти выхода. Это лабиринт, в котором куда ни пойди – все равно возвращаешься в отправную точку. Наше прошлое предопределяет наше будущее, и у меня больше нет сил бежать по замкнутому кругу.

– О чем ты? – удивился наемник.

– Я же сказал, что ты не поймешь. Оно и к лучшему. Давайте вернемся к остальным. И еще одно… Я бы не хотел, чтобы кто-то узнал, зачем я сюда ходил.

Он плавно, но стремительно спрыгнул с подоконника и двинулся к лестничной клетке, чтобы выбраться наружу. Ольга хотела последовать за ним, но Макс удержал ее за рукав.

– Послушай, там, в зале, еще не меньше шести трупов. У тебя есть хоть одна версия, как твой Артурчик умудрился уработать в рукопашном бою одиннадцать людоедов?

– Здание выглядит прочным, – заключил Латышевский. – Видимо, оно построено намного позже окружающих. И высокое, хотя всего три этажа, но будет повыше ближайших пятиэтажек.

– К тому же в стенах много широких стеклянных проемов, сквозь которые мы можем загнать вездеход внутрь, – подсказал Слепнев. – Эти стеклянные стены наверняка не несущие.

– Вначале разбейте проем, – посоветовал инженер, – если я проеду сквозь него, вам в кузов нападает куча стекла.

Вооружившись лопатой, ломом и топором, охранники разбили витрину и оббили осколки по краям, после чего вездеход проехал внутрь здания, в прошлом бывшего торговым центром.

Строение сохранилось относительно целым, только в нескольких местах обвалились подвесные потолки. Также сохранились незначительные следы деятельности сталкеров, которые бывали здесь неоднократно, вынеся немало ценностей, преимущественно бытовой техники, одежды, косметики и бытовой химии. На третьем этаже обнаружились две замерзшие лужи крови и несколько стреляных гильз. Наверняка, конечно, ничего не скажешь о разыгравшейся здесь драме, но Макс заподозрил, что тут имело место столкновение невезучего сталкера с людоедами. Как бы там ни было, сталкеры уже давно не ходят в дальние рейды поодиночке.

Группа расположилась на втором этаже, в комнате с большим количеством мягкой мебели, часть которой оказалась во вполне хорошем состоянии благодаря покрывающим ее чехлам.

– Тут столько добра, – заметил Валера, – странно даже. Обычно подобные места очень быстро обчищаются до нуля.

– Только при условии, что рядом есть поселок, – объяснил Игорь. – Ближайший поселок отсюда километрах в двухстах. Раньше в этих местах жили люди, но поселения вымерли или были покинуты лет десять назад.

– Тогда что тут делали те, чью кровь мы видели этажом выше?

– Один, возможно, разведчик. Некоторые сталкеры-одиночки ходят в рейды, чтобы разведать богатые места и продать информацию большим организованным командам, у которых есть быки и сани для транспортировки. Отсюда можно было бы всего парой караванов вывезти огромные богатства.

– А другой?

– Людоед, скорее всего, – спокойно сказал Пустынник.

– Почему ты так думаешь? – насторожился Игорь.

– Потому что стрелял только один из тех, чью кровь мы видели, – больше гильз нет. Значит, его убили врукопашную. Затем оставшиеся людоеды забрали тела сталкера и своего убитого – любой иной хищник растерзал бы добычу на месте.

– Логично, – согласился Ворон. – Думаю, нам понадобится выставить хороший караул на ночь. Людоеды хорошо дерутся в ближнем бою?

– Безусловно, – кивнул Пустынник, – патроны у них бывают редко, да и те уходят на борьбу с волкарями.

Макс наблюдал за ним с холодной подозрительностью. Да, вполне логично, что каннибалы умеют сражаться в ближнем бою и имеют опыт борьбы с вооруженной добычей, он сам это проверил, на собственной шкуре. Но как тогда Пустынник умудрился убить их более десятка за один раз? Притом с учетом того, что у тех, чьи трупы навеки застыли в кинотеатре, было огнестрельное оружие – как минимум один пистолет, а их жертва оказалась не вооружена. Да кто он вообще такой, этот странный сталкер?

Конечно, Макс делал скидку на то, что Пустынник ходил в Москву сам, вероятно, уходя от погони, избегая неравных боев или как-то справляясь с врагами один на один. Но одиннадцать сразу, голыми руками? Сам наемник, встретившись всего с шестью, чудом остался жив, да и то, расстреляв целый рожок полностью, до последней железки, и почти опустошив обойму пистолета.

На костер наломали несколько столов и стульев, варить кашу вызвалась Ольга.

– Ты ж только гляди, не кинь туда яда, – хихикнул Валера.

Слепнев неодобрительно покачал головой, а Пустынник флегматично ответил:

– Не бойся, я попробую еду первый.

Каша получилась хорошей, несмотря на преклонный возраст гречневой крупы. Соблазнительный запах разогретой тушенки распространился по всему этажу. Котелка, правда, оказалось недостаточно для того, чтобы насытить дюжину голодных путешественников, пришлось добавить галет.

Из вездехода притащили спальные мешки и стали укладываться спать.

– Дежурим по трое, – распорядился Игорь. – Первыми на вахте я, Сергей и Михаил. Дальше Влад, Петруха и Валера. И потом Витек, Макс и Пустынник. По три часа.

Макс уже ожидал негативную реакцию сталкера, но Пустынник только зевнул и стал снимать ботинки. Он весьма предусмотрительно обзавелся спальником очень большого размера, вложил в него второй, поменьше, и теперь ему и Ольге не страшен никакой холод – вдвоем в двойном спальном мешке замерзнуть практически невозможно. Впрочем, осторожный Пустынник лег с краю, со стороны «молний», и не стал застегивать внешний замок. Винтовку свою он положил рядом, а пистолет – внутрь спального мешка. Чуть что – он расстегнет замок и схватит оружие. Определенно, этот странный парень, которому приходилось обычно ночевать одному в его прямо-таки фантастических рейдах, знает толк в безопасных ночевках.

Макс последовал его примеру, при этом взявшись левой рукой за язычок «молнии», к которому уже давно предусмотрительно привязал веревочную петельку. Теперь, даже будучи сонным, он сможет выбраться из мешка очень быстро.

– Пустынник, – позвал Игорь, – как считаешь, что может обитать в подобных местах, помимо людоедов и волкарей?

– Вороны, но только пролетом. Еще может забрести стадо однорогов или пара алчущих. И отчаянные сталкеры. Однако на практике каннибалов тут давно уже быть не может – в этих краях нет людей лет десять как, когда вымерло последнее из приграничных поселений. Караваны тут тоже уже не ходят – некуда идти. Подозреваю, мы тут единственные люди на сотню километров.

«О да, какие к черту каннибалы, если ты сам же их и перебил», – подумал про себя Макс.

– Предел перемещается на север, – внезапно сказал Слепнев. – Вы знаете об этом?

– Это вы к чему клоните? – полюбопытствовал Петруха.

– К тому, что последствия, вызванные метеоритом и ядерной катастрофой, медленно идут на убыль. Мириады тонн пепла, гари, пыли пускай очень медленно, но оседают. И холода тоже идут на убыль. Это значит…

– Что для нас остается все меньше и меньше места, – уловил мысль Влад, – и скоро мы будем оттеснены далеко на север, туда, где и раньше царили морозы. За Полярный круг. А места там совсем мало, если картам верить.

– Примерно так и есть. И если мы не найдем способа эффективно бороться с последствиями «химеры» – наше вымирание только вопрос времени.

– Волкари тоже результат заражения этим вирусом, не так ли? – спросил Игорь.

– Да. Раньше обычные собаки весили до сорока – пятидесяти килограммов, речь о крупных породах, конечно. Теперь они значительно прибавили в росте, массе и отрастили очень плотный шерстяной покров. В естественных условиях невозможно было бы так быстро приспособиться к критически неблагоприятной среде.

– Я хотел бы сообщить вам два факта, которые, впрочем, вам, скорей всего, известны, – не открывая глаз, сказал Пустынник. – Первая странность в том, что волкари не заражают своим укусом. Укушенный волкарем человек не станет новым алчущим. И второе мое наблюдение или, точнее, умозаключение. Проведите параллели между волкарями и алчущими. Оба этих вида мутировали в результате заражения вирусом «химеры», но тут есть интересные детали.

Ученые, Макс и остальные охранники с интересом слушали сталкера, а тот продолжил:

– Волкарь идеально приспособлен к жизни в холодном мире – выносливость, стойкость к морозу, впечатляющие возможности по поиску добычи – их ключевые для выживания способности, которыми они раньше, будучи просто собаками, не обладали в такой степени. Теперь смотрим на алчущего. Огромная скорость, сила и острые когти, а также чрезвычайная сопротивляемость огнестрельному оружию – вот его способности. Я пришел к выводу, что его мутации узконаправленные – алчущий является идеальным охотником на человека. Вам, например, известно о том, что волкарь, хоть и не рискует нападать на алчущего, тем не менее обычно одерживает над ним верх, если подвергается нападению сам? В то же время люди, которым приходилось с ножом выходить против волкаря и побеждать, от алчущего зачастую пытаются спастись бегством и гибнут. Вам не кажется это странным?

– Хм, в чем-то вы правы, Пустынник. Должен заметить, что у алчущих куда более пугающий облик…

– Именно, – согласился тот, – и это еще одна узконаправленная особенность бывших людей. Мне поневоле вспоминается древнее изречение о том, что главный враг человека – он сам. «Химера» просто представила нам еще одно подтверждение этого.

– Один вопрос, сынок, – сказал Латышевский. – Ты, я так понимаю, не раз дрался с алчущими врукопашную?

– Много раз.

– И как ты их побеждал, если они намного сильнее человека? Ты, конечно, парень крепкий да сильный, но не настолько же?

Пустынник пожал плечами:

– А мне и не нужно быть сильным. Силы самого алчущего вполне достаточно, чтобы убить его. Это основополагающий принцип айкидо: не вступать в силовое противостояние, а использовать против неприятеля его же силу.

Макс заметил, что старый инженер смотрит на сталкера как-то очень уж необычно и пристально:

– А ты, стало быть, смыслишь немного в айкидо?

– Смыслю. И не только в айкидо. И чуток побольше, чем немного.

Латышевский недобро прищурился, но ничего не сказал. Однако Максу в память накрепко врезался старый инженер, мрачно взирающий на Пустынника. Сам же сталкер, лежа с закрытыми глазами, ничего не заметил.

– А что, если попытаться приручать волкарей вместо того, чтобы выпустить из бутылки еще одного джинна? – внезапно сказал Сергей. – У нас нет никаких гарантий, что применение вируса «Чистильщик» даст требуемый эффект и не даст побочных!

– Я должен признаться, что «Чистильщик» пугает меня не меньше, чем вас, коллега, – вздохнул Слепнев. – Но это пока что единственный вариант. А вообще воздержитесь от дальнейшего обсуждения «Чистильщика»! Это должен был быть секрет!

– Бросьте, – сказал Макс, – всем и так понятно, что речь о вирусе. Иначе с чего бы в экспедицию посылать вирусологов? Можно узнать хотя бы, что делает этот вирус?

– Боюсь, что пока нельзя. Давайте закончим обсуждать это. Возможно, у нас найдутся альтернативы. Лично мне очень жаль, что Пустынник только сейчас рассказал нам о волкарях, но пока…

– Вы никогда ничего не спрашивали о них, – равнодушно откликнулся сталкер.

– Ладно, что толку спорить? – примирительно сказал Игорь. – У нас есть цель, и поворачивать обратно глупо. Давайте уже ложитесь спать, завтра всем нужно быть бодрыми и отдохнувшими.

Ольга открыла глаза и огляделась. Темно, сквозь окна не проникает свет. Значит, утро еще не наступило.

Пустынник не обнаружился рядом, и Рысь испытала кратковременное, но болезненное чувство утраты, пока не вспомнила, что он должен стоять на часах. Надо же, оказывается, она уже и сама привыкла к своему «подопечному». А это плохо, очень плохо: ведь в конечном итоге придется бросить Артура. Ольга вовсе не была уверена в том, станет ли он на ее сторону, когда карты будут раскрыты, ведь за Пустынником давно закрепилась репутация человека, который всегда держит слово и соблюдает уговор. И да – он был просто марионеткой раньше, сама концепция лжи была незнакома ему. Но теперь Артур знает все: и тот факт, что его бессовестно использовали, даже, если уж на то пошло, обманывали, и что люди часто лгут, и то, что нередко можно получить большую выгоду, просто поступив не так, как было оговорено. Останется ли он при этом патологически честным? Ольга очень надеялась, что нет. Иначе его придется бросить, если не хуже. В конце концов, подонок Ставрицкий очень плохо поступил с ними обоими – настало время отплатить ему тем же, главное, чтобы Артур с этим согласился.

Она выбралась из мешка и быстро натянула свитер, вторые штаны, куртку, ботинки и шапку. Нащупала в кармане перчатки и вышла из закутка, где Артур устроил их ночевку.

В комнате, кроме нее, не спали только двое – Макс и Витек.

– А где Пустынник?

– Бродит где-то по третьему этажу.

Прихватив винтовку и прибор ночного видения, Ольга отправилась на поиски Артура. В здании темень непроглядная, без ПНВ и черт ногу сломал бы, еще и сквозняк. Ну и мороз – куда ж без него, градусов эдак тридцать. И охота же кому-то шататься в такой обстановке! Нет, чтобы сидеть внутри относительно теплой комнаты, согретой дыханием дюжины людей и еще не до конца рассеявшимся теплом костра!

Артур обнаружился на южной стороне третьего этажа. Он сидел в кресле у проема, образованного выпавшей стеклянной стеной.

– Оля? Зачем ты сюда пришла?

– Соскучилась. – Она уселась на корточки рядом с ним. – А ты зачем сюда пришел? Тут холодно.

Пустынник молча расстегнул куртку и усадил девушку на колени, прижав к себе и заслонив от сквозняка полой.

Через брешь в стене влетал ветер, несущий мелкий снег, но не причинял особых неудобств: в объятиях Артура Ольга чувствовала себя тепло и уютно.

С того места, где они сидели, открывался удручающий, мрачный пейзаж невысоких, засыпанных снегом домов с обрушенными крышами, рухнувшими стенами, пустыми глазницами окон. Улицы тонули в непроглядном мраке, даже в прибор ночного видения ничего не разглядеть. Похороненный в снегах город, который больше никогда не станет домом человека. И где-то там, вдалеке, другие такие же города-склепы. Весь мир – гигантское кладбище тех, кто считал себя хозяевами планеты, но сам же и погубил ее.

– А где твой ПНВ? – спросила внезапно Рысь, обнаружив, что Артур не надел прибор ночного видения.

– Он мне не нужен здесь. Я немного вижу в темноте, раньше ведь ходил как-то без него. Да и что тут с ним увидишь? Мертвый город – не самая приятная для созерцания картина.

Ольга вздохнула и поудобней устроилась на коленях Пустынника. Теперь она повернулась так, чтобы хорошо видеть лестницу, по которой поднялась на третий этаж. С ПНВ можно не опасаться, что кто-то незаметно поднимется следом и подслушает.

– Артур, скажи, что ты думаешь об этом новом вирусе?

– Ничего хорошего, хотя проблема не в нем самом. Проблема в том, кому в руки он попадет. Звягинцев – неплохой человек, но…

– Но Ставрицкий держит его на коротком поводке. Ты это имел в виду?

– Да.

Ольга немного помолчала, прижавшись щекой к щеке Пустынника.

– Знаешь, я вдруг подумала, что никогда не видела тебя бреющимся. И щетины на лице у тебя тоже нет…

– Мне не нужно бриться. У меня не растут усы и борода.

– Почему?

– Просто не растут – и все.

– Давно ты потерял память?

– Я не знаю. Я помню себя лет девять или десять, да и то очень плохо.

Рысь призадумалась. Она была уверена, что это случилось лет пять назад, не больше: ведь Пустынник стал известен всего-то года четыре назад. Очень редкое пребывание среди людей вполне могло быть причиной того, что за все эти четыре года Артур так и не догадался, как его использовали. Но десять? Как можно за десять лет не понять основы устройства человеческого общества, правила жизни в нем и банальную рыночную стоимость вещей?

Этот вопрос она задала Пустыннику.

– Понимаешь… Я в общем-то не очень хорошо ориентируюсь в ценах. Я догадывался, конечно, что это несколько накладно – ходить в Москву большими группами. Просто я хотел быть полезным. Помочь людям. Достать очень важные документы – отличный способ, верно? И при этом сберечь так много ресурсов и жизней.

– Твои благие намерения пошли прахом, потому что все сбереженные ресурсы положил себе в карман сам знаешь кто.

Лицо Артура приняло страдальческое выражение:

– Теперь я знаю это. Все мои попытки сделать что-то хорошее он свел на нет.

– Вот именно. Артур, вот этот поход тоже пропадет впустую. Ставрицкий не поделится средством против алчущих ни с кем, кто не сможет заплатить. Кому платить нечем – пусть сдохнет, таков его принцип. Ты хочешь этого?

Пустынник молчал долго, не меньше минуты. Затем его тонкие губы разжались и выдохнули облачко пара:

– Нет.

Рысь повернула голову сталкера к себе, приподняла ПНВ и посмотрела ему в глаза:

– Артур. В наших силах исправить это.