39
В президентском туалете действительно было очень уютно. Он был, разумеется, овальной формы, а крышки на всех семнадцати унитазах были стилизованы под ковбойские шляпы.
— Ну так я вас слушаю, — произнёс президент, усаживаясь на одну из таких шляп.
— Я представитель Империи дунтосвинтов.
— Йоу! Это где-то в Мексике?
— Нет, мистер президент, это гораздо дальше… Неужели слово «дунтосвинты» ни о чем вам не говорит?
— Нет.
— Хорошо, тогда смотрите на меня внимательно… Президент послушно уставился на Яндквана и, как добросовестный ученик, положил руки на колени.
— Смотрите, мистер президент…
Яндкван ослабил гипнотическое воздействие и показался во всей своей красе — с зеленой шкурой, гребнем и зубами.
— Ну как, узнаете?
— Конечно! Ты — Годзилла!
— Да не Годзилла я! Я — представитель Имперской разведки Его Императорского Величества Ква Гига Квана!
— А-а! Ну так я вспомнил! — Президент хлопнул себя по коленям. — Вы ко мне насчёт лягушек обращались! Чтобы реки отравить, озера зарастить тиной и все такое… Правильно?
— Ну наконец-то.
— Так вы, значит, уже приехали начинать это дело? Где, кстати, остановились?
— Пока нигде, мистер президент. У нас нет времени на раскачку. Самый большой дунтосвинтский флот уже направляется к Земле, поэтому мы должны сразу договориться, как будем координировать наши действия.
— А какие будут действия? И самое главное — я буду президентом всей обновлённой Земли?
— Какие могут быть сомнения — вы лучший!
— Действительно. — Президент радостно хохотнул и посмотрел на шкафчик, в котором хранилась туалетная бумага пятидесяти сортов. — А с чего мы начнём?
— Мы начнём с подсчёта количества нечистот, которые понадобятся для отравления рек, озёр, а если повезёт, то и морей с океанами.
— Повезе-о-о-от, нам обязательно повезёт!
— Не забудьте генноизмененную пищу…
— Это у нас уже на полном ходу. Я лично неоднократно выступал, заявлял и ещё буду…
— Как насчёт увеличения выпуска табачных изделий?
— Производители на нашей стороне. Основные гиганты-"Джон Морис", «Умри молодым», «Покашляй с нами» — все готовы поднять производительность в десятки раз.
— И никаких фильтров, мистер президент.
— Они в курсе.
— Хорошо. — Немного успокоившись, Яндкван уселся на соседнюю ковбойскую шляпу. — Лягушек есть научились? Ваш прежний куратор говорил, будто у вас проблемы с этим.
— У меня?! Проблемы?! — Президент расхохотался. — Да я их с детства ем. Не афиширую, конечно, но ем регулярно. Предпочитаю ядовитых.
— Скажите, мистер президент, — заговорил Яндкван задушевным тоном, — а каковы ваши мотивы — почему вы хотите навредить таким же, как вы, человеческим людям?
— Так они же нас, американцев, не любят! Никто нас не любит, ни одна сволочь — от Европы и до самых до окраин, с южных гор — до северных морей.
— За что же вас не любят?
— Они не говорят толком… Просто говорят — плохие вы. Вовсе мы не плохие! — Президент шмыгнул носом и ударил кулаком по колену. — Мы своеобразные. Но теперь-то я наведу там порядок — только бы не забыть поджечь все нефтяные скважины и ещё… это… растопить льды на полюсе. Голландию сразу водой зальёт… — Президент вздохнул. — Траву придётся искать в другом месте. Хотя, знаете, мне кажется, голландцы стали сознательно подбрасывать нам негодную траву. Вот раньше я курил и у меня голова соображала. Правда, совсем немного, но как губернатору штата этого вполне хватало. А вот теперь курю и прямо как мустанг — бежать могу, а думать не получается. Был в Европе один толковый парень — кажется, Гитлер назывался. Но ему коммунисты помешали, а то бы он навёл там порядок. Ну ничего, мы пойдём другим путём. И вообще, Америка — ум, честь и совесть нашей эпохи.
— Кто это сказал?
— Кто сказал? — Президент наморщил лоб. — Наверное, Эдиссон или Фрэнк Синатра.
— Ну хорошо, мистер президент. — Яндкван поднялся с унитазной крышки, давая понять, что разговор окончен. — Сегодня мы должны согласовать план действий, а затем я отправлюсь в Россию.
— В Россию? В России очень опасно. В прошлом году… или не в прошлом… — Президент стал морщить лоб, шевелить бровями и вытягивать губы в трубочку, однако вспомнить так и не вспомнил. — Вот затоплю я эту Голландию, — сердито сказал он. — Ну совсем никудышнюю траву стали делать. Невозможно ничего вспомнить. Одним словом, не так давно нашим парням в этой самой России здорово накостыляли… Да-а. Я после этого с Горбачёвым совсем не разговариваю. Ну его в задницу за такие дела.
