100
Ещё за полчаса до прихода Тютюнина Гадючиха заняла позицию у дверей «Втормехпошива». Она нуждалась в «глазах и ушах» внутри организации, и, как ей казалось, одни такие подходящие уши во «Втормехпошиве» были.
Они появились скоро, и Живолупова узнала их хозяина сразу — по характерному поведению. Преступный бухгалтер осторожно выходил из проходного двора, чтобы, подобравшись к лавочкам, налепить на них использованную жвачку.
Затем он переворачивал у соседнего заведения урну и лишь после этого шёл к дверям «Втормехпошива».
— Эй ты! Иди сюда! — позвала его Живолупова.
— Ну вот ещё! У вас доказательств нету, и вам все это привиделось, старая маразматичка, — гордо ответил Фригидин и взялся за ручку двери.
— Денег заработать хочешь?
— Что, простите? — Фригидин развернулся всем корпусом и шагнул навстречу незнакомой старухе.
— Я говорю: денег иностранных хочешь заработать? — повторила Живолупова.
— Конечно. Но сразу предупреждаю, что тугрики я не беру. А что за работка? Не пыльная? Я люблю, чтобы не пыльная.
— Подлая, но не пыльная, — сказала Гадючиха.
— Это мне подходит. А что конкретно я должен делать?
— Отечество продавать.
— Продавать отечество? — негодующе воскликнул Фригидин, закрываясь рукой, словно от удара. — Да как вы можете мне такое предлагать?! А? У меня, между прочим, есть свои принципы… — Фригидин поставил портфель на землю и, одёрнув серый неглаженый пиджак, продолжил:
— Только за достойную цену. Только. Я стою дорого. Предлагайте мне свои подлые деньги, предлагайте! Давайте с вами торговаться.
— Я дам тебе тридцать американских денег.
— Ну что же, это мне подходит. Где я могу получить шифры и пароли? И ещё, где я должен расписаться? Я, знаете ли, бухгалтер и во всем люблю аккуратность. Далее — явочные квартиры должны быть окнами на юг. Врачи рекомендовали мне держаться поближе к теплу.
— Про квартиры после разберёмся. Сначала испытаю тебя в малом.
— Хорошо, испытайте меня в малом, только потом сразу в большом, договорились?
— Договорились. Задание станешь слушать или так и будешь брехать, как кобель?
— Брехать, как кобель, не буду, — ответил Фригидин. — Говорите ваше задание.
— Присядь.
Фригидин сел верхом на свой портфель и, поставив локти на колени, подпёр кулаками подбородок.
— Короче так, башибузук. Мне в твоей конторе нужны свои глаза и уши. Именно ими ты и будешь функционировать, понял?
— И за это я получу американские деньги?
— За это.
— А как насчёт того, чтобы быть вашими ногами, руками, желудком и новенькими рёбрами, а? Ведь вы же старенькая. Вам много чего пригодиться может.
— Ты придурок или прикидываешься? — на всякий случай поинтересовалась Живолупова.
— Я не придурок, — простодушно ответил Фригидин. — Просто я талантливый.
— Похоже на то, — покачала головой Живолупова. — Ладно, будешь кем хочешь, но главное, чтобы слушал и смотрел.
— А запоминать надо?
— Надо.
— Тогда необходимо добавить американских денег, ведь запоминание потребует от меня дополнительных усилий. Ведь так?
— Ох и подлец! Таких, как ты, ещё поискать нужно.
— Ничего не нужно искать — вы меня уже нашли. Теперь немножко добавьте к цене, и мы поладим.
Неожиданно Фригидин вскочил со своего портфеля и прыгнул за дерево, немало перепугав этим Живолупову.
— Ты чего? — спросила она.
— Елена Васильевна идёт… Чего-то она рано сегодня. Эх, не идёт, а выписывает. Правда, у неё красивая задница? Как вам кажется?.. Хотя вы же — бабушка, вас это не волнует.
Статная и разведённая секретарша директора прошла по дворику и исчезла за дверью.
Фригидин со вздохом выбрался из-за дерева.
— Вот, — сказал он. — Теперь вы знакомы с моей жизненной драмой…
— Ничего, вот отработаешь задание, получишь расчёт и приманишь эту девку богатыми подарками.
— Вы думаете?
— Ну а то!
Фригидин помолчал.
— Я вообще-то собирался железную дорогу приобрести — игрушечную, признался он. — Паровоз у меня уже есть, вагончиков из картона наклею… Шпалы, шлагбаумы, то да се.
— Все у тебя будет. Все, — продолжала увещевать Живолупова, прикидывая, сколько сможет слупить с майора Яндквана за вербовку нового агента. — Только ты сегодня внимательно слушай и запоминай, о чем будет говорить Серёжка Тютюнин, да и Лешка Окуркин, если наведается в гости.
— А как насчёт Вячеслава Кузьмича?
— Это который постарше, Серегин помощник?
— Так точно.
— Его тоже запоминай.
— Очень хорошо вас понял.
— И ещё… Нужно придумать тебе позывной-кличку. Думаю, подойдёт «глист». Агент Глист — это звучит.
— Нет, как-то не очень звучит, — возразил Фригидин. — Нужно как-то более звучно, ну, например… — Фригидин сделал театральный взмах рукой и произнёс:
— Например, агент Парк Юрского периода!
— Тогда уж «трамвай номер восемь» или «25-й съезд КПСС»…
— Нет, просто «съезд». Агент Съезд. Или нет, агент Пленум!
— Яволь. То есть — да, хорошо, пусть будет Пленум, — согласилась Живолупова, которую новоприобретённый агент уже утомил.
— Эй, а чего это вы тут делаете?! — раздался совсем рядом голос Сергея Тютюнина. — Живолупова, ты чего припёрлась?
Гадючиха тут же схватила Фригидина за шиворот и, крепко встряхнув, сообщила:
— Да вот, Серёжа, возвращаюсь я с ночной смены, а тут этот хулиган скамейки жвачкой мажет. Вот я его и прихватила! Отведи этого гада к вашему директору, и пусть его лишат тринадцатой зарплаты!
— И вовсе не так все было! — закричал Фригидин и тут же получил удар в живот, от чего перегнулся пополам и потерял способность говорить.
— А с какой это ты смены возвращалась, Живолупова? — полюбопытствовал Тютюнин.
— Дык крановщица я, Серёжа. Потомственная. Помнишь, в прошлом году ты меня на кране засёк? Ведь стыдно признаться тогда было, но без высоты я не могу совсем, Серёжа. Скучаю, сил нет как скучаю. Вот и лазила по деревьям, пока не нашла должность подходящую — теперь гружу ржавые железки в речном порту. Ты мне веришь, Серёжа?
— Да мне это как-то без разницы, — отмахнулся Тютюнин и пошёл на работу.
Живолупова отпустила сучившего ножонками Фригидина, и тот плюхнулся в пыль.
— За ч…то… Почему вы поступили со мной так неспортивно, бабушка? — простонал он, держась за живот.
— Дурачок, ты меня за это благодарить должен. Я же тебя от военного трибунала отмазала.
— Ка… какого трибунала?
— А ты думал, за измену что полагается? Только деньги?
— А разве нет?
Фригидин поднялся на ноги и стал отряхивать костюм, о чем-то сосредоточенно думая.
Потом подобрал портфель и, перед тем как уйти, спросил:
— Скажите, бабушка, а нет ли у вас другой работы за американские деньги, но только без трибунала?
