Глава 6
КАРТОЧНЫЙ ДОЛГ
Только проснувшись утром, Андрей обнаружил у себя медальон синеглазой красавицы. За весь день накануне он даже не вспомнил об украшении Вероники.
«Наверное, она сильно расстроилась. Но мне вчера, правда, было абсолютно не до того, чтобы помнить о ее кулоне, — оправдывался перед самим собой парень. — Еще бы! Столько нового и необычного! Все-таки везучий я человек! Один день в Жарзании стоит года жизни. А у меня впереди еще одиннадцать таких. Здорово!»
Потянувшись, Фетров поднялся и… не обнаружил на стуле своей одежды. А ведь он точно помнил, что оставлял ее именно там.
«Елки-метелки, соленый огурец! Неужели они бросили мою любимую рубаху в стирку? А вдруг уже выстирали?!» — Андрей подскочил, как ужаленный — он боялся потерять свой походный арсенал иллюзиониста. К счастью, серая в белую полоску рубашка оказалась на небольшой тумбе поверх другой аккуратно сложенной одежды. Рядом лежал и серебряный кинжал.
Фокусник внимательней присмотрелся к оружию при свете дня. Простое треугольное лезвие не более двадцати сантиметров в длину имело двустороннюю заточку. Парень удивился, что вчера обошлось без порезов: сегодня клинок оставил царапину на деревянном стуле, когда он просто провел лезвием, не прилагая каких-либо усилий. Рукоятка из легкого дерева фиолетовых тонов выглядела довольно странно — ни фигурной обработки, ни инкрустации, хотя на самом ее конце блестела большая черная жемчужина, явно очень дорогая.
— Проснулся, племяш? — В комнату без стука вошел Дихрон.
Наверное, здесь не было принято стучать, когда заходишь к младшему родственнику. С собой волшебник принес чашу, источавшую запах лимона с корицей, видимо, для скорейшего пробуждения.
— Почти, — ответил Андрей.
— Сердечко из золота? — Волшебник указал глазами на кулон.
— Наверное.
— Ты его только на людях не показывай — вещь дорогая. Стянут, да еще пристукнуть могут.
— Ладно, не буду.
— Примерь свой новый костюмчик. Да, я тебе с утра еще метрику соорудил. Теперь никто не докопается, что ты не Вирлен. Вот.
Чародей положил на стол сложенный пополам лист грубой бумаги. «Дядюшка» сегодня выглядел очень довольным.
— Что случилось? — на всякий случай спросил турист. — Светишься, как рекламный шит ночью.
Спавшая рядом с подушкой гюрза зашевелилась. Она подняла голову и осмотрелась. Что-то в окружающей обстановке ей не понравилось. Змея зашипела, подползла к землянину и забралась на его голые коленки. Ее шершавая чешуя и холодное тельце заставили Фетрова вздрогнуть, но прогонять длиннохвостую он не стал. Мало ли что у принцессы на уме, еще откусит чего-нибудь по доброте душевной.
— Все идет как нельзя лучше. Я вчера приготовил снадобье из скорлупы, а сегодня утром продал почти все. У меня теперь хватит денег, чтобы полностью рассчитаться по долгам.
— Рад за тебя, Дихр. Если бы ты еще за ночь отыскал место, куда можно пристроить нашу певунью, я бы тоже сиял от счастья.
Гюрза в это время пыталась устроиться на коленках своего скакуна, но, сочтя их недостаточно комфортабельными для себя, снова вернулась на кровать, порадовав тем самым землянина. Переведя дух после незабываемых тактильных ощущений, он взял метрику, покрутил ее в руках и бросил снова на стол.
— Какой-то несерьезный документ. Ни печати, ни подписи.
— Тут стоит знак города, этого вполне достаточно, — начал оправдываться чародей.
Циркач не стал спорить, он подбросил кинжал вверх и потянулся за своей рубахой. Клинок, совершив три оборота в воздухе, воткнулся в пол как раз между двумя пальцами босой ноги фокусника. Парень любил иногда попижонить, а сейчас хотел показать, что он и без колдовства ничем не хуже местных волшебников.
— Ну ты мастер!
— Это не я, а ножичек очень удобный попался. Можно сказать, сам в цель летит.
— А если я яблоко на голову поставлю, попадешь?
Фетров слегка побледнел. С головы манекена на расстоянии в десять метров он мог сбить ножом даже вишню, но бросать клинок в человека…
— Нет, — кратко ответил парень.
— Жаль, у нас иногда очень умелые ловкачи встречаются. Им за каждый удачный бросок могут десять монет заплатить.
— А за неудачный?
— Сотня штрафу, если человек несильно пострадал. Или суд за убийство.
— Лучше скажи, где такие ножи делают? — Фокусник решил отойти от неприятной темы.
— Каждый маг-убийца заказывает себе оружие сам, по своим эскизам. Обычно у знаменитых мастеров.
— Откуда ты узнал, что он маг-убийца?
— Он сам сказал. Слышал три отрывистых свиста?
— Вроде бы да.
— Сумеречный вархун так заявляет о себе, когда его задание — запутать клиента. Если же он намерен уничтожить цель, сигнал звучит после выполнения заказа. Так что, окажись этот ножичек у меня между лопаток, клич убийцы услыхал бы только ты.
— А почему у него лямок на одежде нет? Или я не заметил?
— У нас кланы вархунов стоят над условностями общества. Они могут одеваться, как им вздумается.
— Погоди, выходит, кинжал именной? Вархун наверняка захочет его вернуть.
— Вряд ли, — успокоил туриста волшебник. — Сумеречный клан поклоняется змеям. Если бы он тебя вчера убил, а потом увидел принцессу в капюшоне, там бы и зарезался. Точно таким же кинжалом. У него их, наверное, с десяток.
— Елки-метелки! Из-за змеи?
— Вступающий в ряды вархунов дает нерушимую клятву, после чего абсолютно спокойно может лишить жизни любое создание, за исключением одного, которому нельзя причинять ни малейшего вреда. Для сумеречного клана это змея, для полуночников — сова, а зоревики не смеют трогать лисицу. У них и сигналы отличаются. Полуночники ухают совой, зоревики воют, а сумеречники, как ты уже знаешь, свистят.
— И какой урон змее от моей смерти? Что она, другого себе не найдет? Я смотрю, без капюшонов здесь только нищие ходят.
— Дело не в капюшоне, племяш, а в человеке. Змеиная принцесса кого ни попадя не выберет, уверяю тебя. — Волшебник взял с тумбы одежду и положил ее на кровать. — Ты бы начинал одеваться, пора завтракать.
— И что теперь с этим кинжалом делать, выбросить? — Андрею клинок пришелся по вкусу, именно о таком оружии для своих выступлений он мечтал.
— Понравился?
— Есть немного. Скажи, Дихр, лезвие действительно из серебра или мне кажется?
— Нет, оружие хоть и называется иногда серебряным, но на самом деле изготавливается из особой стали с какими-то добавками и вплетенными в металл чарами. Какими конкретно, об этом, кроме мастера-оружейника, никто не знает. А серебристый цвет получается за счет специального покрытия.
— И зачем такие сложности? Полагаю, не только из-за внешнего вида? Максимальная устойчивость против воздействия магии. Вархун за простыми смертными не охотится. К нему обращаются, если нужно припугнуть или уничтожить волшебника. Магической защиты от такого ножичка практически не существует. Разве что кудесник сумеет выстоять.
— Наверное, дорогая вещь? — Андрей настолько был очарован кинжалом, что не особо внимательно слушал «родственника».
— Ну и что? Можешь смело взять себе. Ты же его не украл.
— Об этом знаем только мы с тобой.
— Ошибаешься. Украсть оружие у живого вархуна невозможно, это известно всем. Так что владей на здоровье и не расстраивайся по пустякам. Лучше расскажи, как ты вчера сумел преодолеть защиту амулетов? Никогда не думал, что по другую сторону существуют чародеи. Да еще такие могучие.
— Какой из меня чародей?! Это была не магия, а самый обыкновенный фокус. Я же тебе вчера говорил, что работаю в цирке иллюзионистом.
— Погоди-погоди, племяш, не так шустро. Фокус — это заклинание. Я правильно понял?
— Ну нет, — Андрей принялся одеваться. — Как же объяснить?..
Стоило парню нацепить поверх своей рубахи местную, и гюрза тут же перебралась в капюшон. «Дядюшка» помог Фетрову справиться с лямками. Теперь и на рукавах, и на спине, и на брючинах их было по четыре штуки.
— Вирлен, ты мне лучше покажи что-нибудь из этих твоих фокусов, а я уж разберусь.
— Хорошо, где моя сумка? — оживился землянин, вспомнив о самых первых своих опытах в будущем ремесле.
— Ты хочешь сыграть в покер? — удивился Дихрон, заметив в руках туриста запечатанную колоду игральных карт.
Парень не ожидал, что в Жарзании знают о карточных развлечениях, но не стал пока расспрашивать чародея. Он хотел добиться от «родственника» понимания. Ему сейчас только не хватало, чтобы тот его считал настоящим колдуном. Хотя четыре лямки на новой одежде уже обозначили первого помощника и ученика мага.
— Смотри.
Карты в руках землянина то появлялись, то исчезали. Он их вытаскивал из самых необычных мест, даже из карманов самого Дихрона. Мог назвать любую по масти и достоинству. «Дядюшка» сидел с широко открытыми глазами и ничего не понимал. «Племянник», не раскрывая рта, творил самую настоящую волшбу, причем магического фона не ощущалось ни на йоту.
— Какой вид магии ты используешь, племяш? Я начинаю тебя бояться.
— Ловкость рук и концентрация внимания — больше ничего. Гляди, я все то же самое покажу сейчас в замедленном темпе.
Он показал, как карта медленно перекочевала на другую сторону ладони и скрылась в рукаве, а затем повторил трюк в ускоренном темпе. Дихрон даже в ладоши хлопнул.
— Парень, да у тебя золотые руки! А с серебряным кинжалом вчера тоже был фокус?
— Конечно! Я не волшебник, а всего лишь фокусник. Зря ты притащил мне новую одежду.
— Это ты так думаешь, Вирлен. А вот окружающие совсем иного мнения. И их, как меня, не убедить в том, что ты не чародей. Вархун — тот мужик суровый, он болтать не станет. А вот вчерашние оборванцы молчать не будут. Вон твоя хвостатая принцесса и та наверняка уверена, что ты чародей.
— С чего ты взял?
— Чтобы добраться до нового места, ей нужен выносливый скакун (извини за сравнение). Мало ли сколько времени понадобится, чтобы добраться до подходящего жилища. Лучшей кандидатуры, чем волшебник, не найти. У него в нашем мире шансов выжить больше. А раз она тебя выбрала…
— Дихрон, о каком длительном времени может идти речь? Я тут всего на двенадцать суток. И я не лошадь!
— Не стоит беспокоиться. Я знаю пару великолепных мест неподалеку отсюда, где твоя принцесса наверняка захочет остаться. Кстати, чуть не забыл, я принес молока. — Дихрон вытащил из бокового кармана брюк стеклянную бутылочку и маленькое блюдце. — Покорми ее.
— Она пьет молоко?
— Как правило, с большим удовольствием.
Андрей наполнил блюдце и поставил его на пол у двери. Он наклонился, чтобы принцессе было удобнее покинуть свое гнездышко, но та не спешила спускаться.
— Может, она не голодная? — с надеждой в голосе спросил фокусник.
— А ты ее достань, мы сразу и узнаем.
— Руками? — ужаснулся землянин.
— Ногами будет неудобно, — усмехнулся волшебник. — Или ты боишься?
— Не очень. — Заметив снисходительную улыбку на лице гида, парень стиснул зубы и полез в змеехранилише.
Гюрза не возражала, когда человек вытащил ее из капюшона. Она осторожно прикоснулась язычком к содержимому блюдца, на пару секунд застыла, а потом принялась завтракать. Когда Фетров вернулся к собеседнику, чародей раскладывал карты с выражением глубочайшей задумчивости на лице. Продолговатое лицо колдуна еще сильнее вытянулось, на месте щек образовались настоящие провалы, а глаза смотрели куда-то сквозь потолок.
— Дихр, ты как? Все нормально?
— Знаешь, Вирлен, я ведь уже один раз пытался вернуть долг Жизгалу. И деньги с собой были.
— Кто такой Жизгал?
— Самый богатый купец нашего города. Можно сказать, второй человек в Пуролграде.
— Кто первый?
— Магир Курног, он глава города.
— Понятно. И что же помешало вернуть долг?
— Они, — чародей кивнул на карты. — И сегодня я понимаю, что без фокусов тогда не обошлось. Скажи, племяш, вот ты сейчас угадывал любую карту не глядя. Они у тебя крапленые?
— Мне не нужно помечать карты. Достаточно взглянуть один раз, и я запомню положение каждой в колоде. А если хотите, могу сделать и так.
Парень перетасовал карты и начал раскладывать на четыре кучки. Когда он их перевернул, карты были разделены строго по мастям и в порядке возрастания от двойки до туза.
— И он еще не считает себя волшебником, — покачал головой Дихрон. — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы так…
— Бабушка учила меня с трех лет. Вот она до сих пор считается непревзойденным мастером.
— Вот это стаж! Тогда у нас еще в карты не играли, эта зараза пришла из вашего мира.
— Почему ты считаешь, что против тебя играл шулер?
— Это еще что за зверь?
— Нечестный игрок в карты, — пояснил Андрей.
— А, мухлевщик… Тип, который приходит на игру со своими картами и подменяет их? У нас такое уже давно не проходит. С подобными умельцами мы быстро расправились.
— Каким образом?
— Магия, — небрежно пояснил «дядюшка». — Колода перед игрой обрабатывается специальным снадобьем. Одним из многих. Каким — никто из посетителей клуба не знает. Зато все необработанные карты или обработанные другим составом просто отлетают от родных.
— Замечательный способ.
— Да, но против ловкости твоих рук он бессилен, — Дихрон вздохнул, снова возвращаясь к своему рассказу, — А в тот вечер, когда я пришел в карточный клуб, чтобы отдать долг, меня пригласили сыграть в покер.
— Жизгал?
— Нет, он появился позже. Как раз, когда я поверил в то, что мне сопутствует удача. Ты представить себе не можешь, какая карта мне шла весь вечер, загляденье!
— Ты решил отыграть долг?
— И в мыслях не было, но купец, проиграв несколько раз подряд, сказал, что у него нет больше с собой наличных, а потому поставил мой долг на кон. Грех было не согласиться, имея трех королей и двух дам на руках. В результате мой долг увеличился вдвое.
— Типичный развод, дядюшка. Надеюсь, второй раз ты не повторишь подобной глупости?
— Да мы теперь с тобой…
— Эй-эй-эй, полегче на поворотах! Я никогда в жизни шулером не был и не собираюсь.
— Ты пойми, племяш, этот зажравшийся Жизгал, он же не одного меня обманывает. У него в должниках с полсотни уважаемых горожан ходит. Его просто необходимо вывести на чистую воду. И, кроме тебя, это сделать некому.
— Так, стоп, Дихрон! Давай договоримся: я — турист, прибывший в Гетонию, чтобы насладиться чудесами сказочного мира. Смотреть достопримечательности, а не вмешиваться в ваши дела. Достаточно и того, что я изображаю здесь твоего племянника, теперь вот еще и волшебника по совместительству. Хочешь, чтобы наш обман раскрылся?
— Хорошо-хорошо, Вирлен, будешь только смотреть. Так, как ты умеешь. В клуб нам все равно надо идти. Должен же я представить тебя обществу.
— Зачем? — Очередная идея гида туристу не понравилась. Посещение злачных заведений Гетонии в его планы не входило.
— Так принято, племяш. И лучше не нарушать установленных годами правил. Нельзя людям давать лишний повод для домыслов.
— Хорошо, я пойду с тобой. Но завтра же мы занимаемся обустройством моей наездницы.
— А никто и не возражает. Тем более что у меня есть на примете одно местечко, где твоей принцессе должно понравиться.
Гюрза словно услышала, что говорят о ней, и приползла к Андрею. Она подняла голову до колен парня и устремила на него немигающий взгляд зеленоватых глазок.
— Ну и чего ты на меня так влюбленно смотришь? Съесть, что ли, задумала? Так ты вроде только позавтракала.
Змея зашипела.
— Да ладно тебе, шучу я. Ползи сюда.
Фетров без содрогания поднял хвостатую солистку-вокалистку и посадил себе в капюшон. Дождавшись, когда она устроилась в излюбленном гнездышке, парень снова обратился к чародею:
— Ты вчера что-то говорил про синий закат и год белого осьминога. Так зачем нужно было менять дату моего рождения?
— Теперь, конечно, расскажу. Ты же у меня волшебник, должен знать.
Из беседы с «дядюшкой» Андрей узнал, что в Жарзании каждому из девяти годов, составляющих один цикл, присвоено имя конкретного существа. Месяцев в году тоже девять, но имен они почему-то не удостоились. Любая дата определялась, как некий день некоего месяца некоего цикла, года… далее шло название существа. К примеру, сам Дихрон родился седьмого дня, третьего месяца, тысяча третьего цикла в год красного орла. И дата рождения имела определяющее значение для магических способностей человека.
— Понимаешь, племяш, будь у тебя папа с мамой хоть гермагами в седьмом колене, но стоит тебе не угадать с днем появления на свет, и ты как чародей — никто. Только носитель дара для следующих поколений.
— А какой шанс у родителей вычислить дату рождения любимого чада?
— Вот тут как раз многое зависит от года. Годы красного орла, синей рыси, золотой змеи и черной акулы считаются наиболее благоприятными в этом смысле. Из трехсот двадцати четырех дней почти половина пригодна для рождения магов. Вполовину худшими являются годы желтой совы, серого енота, розовой ящерицы, зеленой жабы, и уж совсем неудобным для родителей, желающих иметь в семье волшебника, значится год белого осьминога. Лишь восемь дней, один из которых как раз и заканчивается синим закатом, дают нашему миру чародеев. Поскольку мы решили выдавать тебя за мага…
— Оказывается, это наше общее решение?
— Конечно, — не моргнув глазом, ответил Дихрон. — Разве я мог сам пойти на подобный шаг? Кстати, сейчас у нас идет твой год, а через неделю можно будет увидеть синий закат.
— Осталось семь дней до моего дня рождения?
— У нас, как и на Инварсе, неделя состоит из девяти дней.
— Ну да, — вспомнил землянин. — Дата моего рождения вписана в метрику?
— Естественно. — Волшебник взял листок бумаги, развернул его и зачитал: — Вирлен — сын воина и портнихи родился в день синего заката тысяча пятого цикла в год белого осьминога. Тут же есть информация о ближайшем родственнике с магическими способностями. У тебя чародеем был дед.
— Минутку, если бы у Вирлена не было в роду колдунов?
— Значит, волшебником ему быть не суждено, хоть ты, не приведи Нгунст, появишься на свет в день красного солнца.
— А почему в моей метрике месяц рождения не указан?
— В этом нет необходимости. Синий закат бывает раз в году, но если тебя интересует, это одиннадцатый день пятого месяца.
— Ага, — улыбнулся Фетров. — Ну раз у меня день рождения через девять дней, с тебя подарок.
— Хорошо, — не стал возражать Дихрон. — Только и ты учти: в день синего заката у нас принято одаривать не только именинников. Вассал преподносит подношения своему господину. Сейчас я твой господин.
— Хочешь, я тебе гюрзу подарю? И не простую, а с короной на голове?..
После завтрака «дядя» с «племянником» отправились за город. Андрей не мог допустить, чтобы хоть один день в сказочном мире пропал впустую. Дихрон отвел землянина на туманную речку.
Сама по себе река ничего интересного не представляла. Но в полдень водную гладь затягивала пелена густого тумана. Именно дымка над водой притягивала внимание туриста, поскольку она жила своей собственной увлекательной жизнью. Казалось, будто невидимый художник сочными красками рисовал причудливые узоры на молочном полотне тумана, которые постоянно находились в движении, преображаясь на глазах восторженного зрителя. Он увидел здесь буйство переплетавшихся между собой лиан, стаю красочных бабочек, пятнистую кошку, напавшую на клыкастого кабана, парусник в синеве моря… Причем картины настолько плавно и гармонично перетекали одна в другую, что нельзя было определить, когда заканчивалась предыдущая и начиналась следующая.
Налюбовавшись вволю прелестями реки и закончив ее красотами первую пленку, Фетров с неохотой побрел за «дядюшкой». Не заходя домой, они направились прямо в карточный клуб. Время близилось к ужину.
Андрея представили как родственника и ученика чародея. В клубе им обоим нацепили антимагические сигнализаторы. Пользоваться волшебством в этом заведении строго-настрого запрещалось, и если у кого-то загорался медальон, это грозило огромным штрафом и изгнанием на месяц из членов клуба. Правда, подобных случаев уже давно не было, чародеи дорожили своей репутацией, и никому не хотелось позориться.
В зале стоял довольно густой запах, определить происхождение которого Андрей не смог. Он лишь увидел источник благовоний: на каждом игровом столе дымились желтые палочки. Заказав по кружке пива, прибывшие расположились за столиком неподалеку от окна, но, как только в центре зала появились игральные столы, Дихрон направился к одному из них.
«Что за идиотизм? Он же прекрасно знает, чем это может закончиться. Нет, нарочно останусь на месте, и пропади оно все пропадом! Я турист, я на отдыхе и не собираюсь вмешиваться в дела местных».
Так думал Фетров, но не его изобретательный «дядя». После нескольких удачных партий в покер, когда за его стол подсел господин в ярко-красных башмаках, носивший пять полосок на одежде, чародей подал голос:
— Племяш, подойди-ка сюда!
Делать нечего. Андрей поднялся. По легенде, будь она неладна, фокусник не имел права ослушаться старшего родственника.
— Рад представить, господа, своего племянника. Вирлен, сын моего двоюродного братца. Прибыл к нам с хутора Рукша, это на западе Гетонии. А это, племяш, самые уважаемые люди города. Господин Жизгал, — маг указал на обладателя красной обуви, — и его младший компаньон, господин Рустэн.
Второй, высокий блондин с зелеными глазами, имел столько же полос на одежде, что и сам фокусник, а потому ему Фетров кланяться не стал. На вид компаньону торговца было не больше тридцати.
— Весьма польщен, — как научил «дядя», ответил землянин.
— Ты все упрашивал меня рассказать об игре в покер, ну так стой рядышком и смотри. У меня сегодня удачный день!
«Я упрашивал?! Ты еще скажи, в ногах валялся! Надо же. Ну ты и хитер, „дядя“, втянул-таки! Ладно, дома поговорим!»
Рустэн, как самый младший из игроков, тасовал карты. Четвертого партнера за столом Андрею представили раньше.
— Ну что, господа, новые участники — новая колода, — потирая руки, предложил купец.
— Конечно-конечно, правила за карточным столом не то, что другие, их нарушать нельзя, — согласился Дихрон.
Они сыграли партию, вторую. Оба раза куш сорвал дядюшка Вирлена. Правда, деньги на кону стояли небольшие, но это сразу привлекло внимание остальных клиентов заведения. Вокруг стола начали собираться люди: похоже, Жизгал нечасто проигрывал в карты.
Дихрон сыграл еще четыре раза: один небольшой проигрыш и три победы, причем последняя с довольно солидным банком. Толпа вокруг одобрительно загудела. Посыпались реплики:
— Нгунст, он не только богатым подает, бывает, и на нашего брата глянет.
— Давай, Дихрон! Сегодня твой день!
«Дядюшка» расплылся в самодовольной улыбке, вызывая все большее беспокойство землянина.
— Я смотрю, ты сегодня очень решительно настроен, — ухмыляясь, заявил Жизгал. — Того и гляди пустишь меня по миру с протянутой рукой.
— Хорошая шутка, господин Жизгал. Давайте я верну долг, и у вас будет на что играть.
— Не закончив одного дела, я никогда не берусь за другое, ты же знаешь.
— Предлагаете на этом остановиться?
— Я каждый раз играю девять партий — не больше, не меньше. Для твоего племянника объясняю: это своеобразная дань каждому из месяцев года. Рустэн, сдавай.
Андрей видел, как раздает помощник купца. Это была довольно грубая работа. Карты он тасовал быстро, но, перемешивая, держал их рубашкой от себя, что на Земле и на Инварсе считалось недопустимым. Поэтому туристу не составляло никакого труда вычислять расклад каждого из участников. «Дядюшке» приходила очень хорошая карта.
Перед последней партией Дихрон заказал всем присутствующим пива, а затем снова обратился к Фетрову:
— Ну что, племяш, увидел, как играют настоящие мастера? Хочешь попробовать?
— Нельзя менять игроков, — заволновался купец.
— Да я и не собираюсь, уважаемый. Надеюсь, господа не будут против, если Вирлен разок раздаст карты. Пусть почувствует себя взрослым.
Толпа вокруг одобрительно загудела. Жизгал недовольно поморщился, но возражать не стал. Колода перешла в руки фокусника, причем Рустэн, сам не ведая того, еще и помог туристу. Он эффектно бросил ее на стол: перед Андреем карты легли веером, продемонстрировав свою подноготную.
«Он еще и выпендривается! — возмутился парень. — Нет на него моей бабушки — она бы за такую топорную работу на неделю без сладкого оставила».
— Я постараюсь, дядя, — робко ответил циркач, собрав карты в стопку, зная теперь расположение каждой.
Парень испытывал довольно противоречивые чувства. С одной стороны, его раздражало поведение Дихрона, который насильно втравил парня в чужую игру. Андрея так и подмывало выдать «родственнику» убийственный расклад, чтобы у того напрочь отпало желание когда-либо браться за карты. Но, с другой, он не мог спустить вызов самоуверенного шулера, который еще и насмехался. Желание наказать наглеца все-таки победило, ведь разобраться с «дядюшкой» можно было и потом.
Андрей довольно неловко перетасовал колоду, вызвав усмешки зевак, затем также неуклюже раздал карты. Купец получил на руки две пары: тузы и шестерки, дядюшке досталась четверка королей, еще два туза для надежности ушли к Рустэну.
Участники начали торговаться. В общем-то, двое из игроков по логике должны были упасть сразу, да и Жизгалу по идее расклад не позволял сильно упорствовать. Ведь по довольной физиономии Дихрона можно было читать с закрытыми глазами. Однако ставки поднимались все выше и выше. Никто не пасовал. Андрей начал волноваться. Он знал, какие карты были сброшены, какие пришли им на замену. Блефовать не имело смысла!
Наконец двое сошли с дистанции.
«Елки-метелки, соленый огурец! Они еще и перемигиваются! Все трое! Выходит, у купца сразу два помощника за этим столом! Как же я раньше-то не догадался, ведь Дихрону везло и до появления купца. Сейчас что-то будет. И в этом „что-то“ я виноват не меньше „дядюшки“. Зачем было идти на поводу собственного тщеславия? Шулера, видите ли, проучить решил!»
На кону уже стоял долг чародея и практически все деньги, имевшиеся у Дихрона. Наступал момент истины.
«Минутку, а как же отталкивающая магия?! — Фокусник заметил подмену карт у Жизгала. Достать он их мог только из рукава. — Неужели и хозяин клуба в доле?! А почему бы и нет? Деньги-то какие! Сейчас „дядюшка“ точно проиграет, а потом меня живьем съест. Дернул же лукавый объяснять, что такое фокусы…»
— Каре, — выложил свои карты на стол волшебник.
— У меня тоже, уважаемый, — засиял улыбкой купец.
Он выложил четыре туза, причем Андрей точно знал, пиковый и бубновый лежат сверху в брошенных Рустэном картах. Руки зачесались набить обоим компаньонам морду. Еще лучше разоблачить их прилюдно, но Фетров не мог просто так взять и перевернуть карты сброса, его бы сразу заподозрили, а делать что-то надо было, и немедленно.
— Дядя, я же говорил, не надо тебе сегодня играть! — воскликнул парень, хлопнув ладонью по столу. Его очередной фокус удался. Ветром от хлопка карты сброса перевернуло лицом вверх. А сам циркач шепнул убитому горем чародею: — Глянь на сукно, слева. Постарайся проверить рукав купца.
— Господин Жизгал, — тут же опомнился убитый горем волшебник и накрыл протянутую за деньгами ладонь соперника, — может, вы объясните, как в одной колоде оказалось сразу шесть тузов?
— Вопрос не ко мне. — Торговец попытался освободить руку, но назад поехал лишь рукав его рубахи, оголив еще одну спрятанную карту.
— Так вот как он нас обыгрывал! — раздалось со всех сторон. — Мухлевщик! И хозяин клуба с ним заодно. Бить таких надо!
Однако дальше слов дело с места не сдвинулось. В клубе имелось немало здоровяков, отвечавших за порядок.
— Надеюсь, никто не сомневается в том, что я выиграл честно? — Гид Андрея придвинул банк к себе.
— Я сомневаюсь, — из-за стола поднялся Рустэн. — Во время игры мне показалось, что у вас, Дихрон…
Компаньон торговца начал обходить стол. Андрей сразу сообразил, сейчас будут ответные фокусы, и этого допускать нельзя. Он преградил путь молодому человеку.
— Уважаемый, ты хочешь ударить моего дядю? Я не позволю! Считаешь его виноватым — объясни всем на словах, в чем он не прав. Полагаю, против этого никто возражать не станет?
Циркач умело сыграл на публику, добившись у нее поддержки. Теперь задача Рустэна усложнилась. Зеленоглазый блондин приложил немало усилий, чтобы скрыть раздражение. Второй раз ему мешали выполнить обязательства перед хозяином. Тем не менее шулер нашел выход и из этой ситуации, как ему показалось:
— Господа, а не проверить ли нам рукава того, кто раздавал карты? Мне показалось, что обманывал здесь не один человек, а сразу двое.
Компаньон Жизгала схватил циркача за руку и начал поднимать ему рукав.
— Давай я тебе помогу, — предложил Андрей, присоединяясь к неприятной процедуре.
Вскоре Фетров стоял с закатанными рукавами обеих рубах. И ничего. Зато Рустэн выглядел совершенно ошарашенным. Он так расстроился, что пропустил момент, когда Вирлен принялся за его одежду.
— А ты как в воду глядел. Точно, за столом было двое обманщиков. — Карты, которые собирались подсунуть Андрею, оказались снова у прежнего владельца и были извлечены на всеобщее обозрение.
Гул грозил перерасти в серьезную заваруху. Одно дело — поднять руку на богатейшего в городе купца, и совсем другое — проучить зеленоглазого выскочку. Разрядил обстановку Дихрон, который как раз закончил рассовывать монеты по карманам:
— Господа, попрошу всех пройти со мной в трактир на соседней улице. Я угощаю. Да, Жизгал, не забудь: мы с тобой в расчете — на кону стоял мой долг.
— Не забуду, и не надейся! — прорычал проигравший.
Выйти из клуба с толпой радостных зевак было весьма разумным решением. Никто не посмел остановить победителя или предпринять еще одну попытку оспорить результаты девятой партии. Таким образом «родственники» благополучно добрались до трактира.
Туристу хотелось сказать очень много «ласковых» слов «родственничку» по поводу сегодняшнего вечера, но тот временно был недоступен. Практически каждый из зрителей хотел пожать чародею руку и выразить свое восхищение столь смелым поступком. Только здесь, в питейном заведении, Андрею удалось приблизиться к «дядюшке»: их посадили рядом во главе стола.
— Извини, племяш, не думал, что дело зайдет так далеко. Хотя, может, оно и к лучшему?
— Сомневаюсь, — с трудом сдерживая эмоции, выдавил из себя землянин.
— Ты только подумай: я утроил сумму, которую имел, войдя в клуб, а деньги, по любым меркам, у меня были немалые. Если при этом учесть списанный долг… — Волшебник устремил взгляд к потолку. — Ты не представляешь, в каком мы выигрыше!
— Мы???
— Десять процентов — твои кровные. Могу отсчитать прямо сейчас.
— Не надо. Давай быстрее закончим и домой. Не понравился мне сегодня прощальный взгляд твоего купца.
— Кардыбл с ним, с Жизгалом. Будет знать, как обманывать честных горожан.
— Честных?
— Да, — уверенно заявил «дядя». — Мы воспользовались его же оружием, чтобы наказать негодяя. А какая у него была физиономия, когда из рукава выпала карта! И Рустэн оказался хорош, когда взялся тебя обыскивать. Да за одно это стоило сегодня выиграть!
— За нашего победителя, за доблестного Дихрона и его племянника, чьими руками Нгунст наказал мерзавца!
Очередной тост заставил собеседников прерваться. Говоривший и не подозревал, насколько был прав, произнося тост. Ведь именно ловкость рук фокусника позволила сегодня разоблачить непорядочного купца.
У собутыльников, по крайней мере у большинства из них, сегодня тоже был праздник. По неписаным законам клуба, игрок, уличенный в мухлеже, терял не только репутацию честного человека, но и право требовать карточные долги. А должниками у Жизгала числились почти все присутствовавшие в ресторане. Да еще вдобавок любителям пощекотать нервы за карточным столом выпал неожиданный банкет, оплачивать который предстояло не им.
— Господа, я очень рад видеть всех вас. Сегодняшняя игра помогла выяснить, кто в действительности является уважаемым человеком, а кто только им пытается выглядеть. Предлагаю выпить за настоящих уважаемых людей. За вас, господа!
— Дихрон, ты тамадой никогда не работал? — поинтересовался Фетров.
— Я волшебник. И по способностям, и по роду занятий. Другими делами предпочитаю не заниматься.
— Но ты же еще и мой гид.
— Когда мне очень нужны деньги, любые предпочтения уходят на второй план.
— Извини за нескромный вопрос, а зачем тебе деньги? Живешь один, жены и детей нет. Много ли одному надо?
— Хочу купить себе титул, построить купольный дом и посадить парочку агровых деревьев.
— Построить дом, посадить дерево и вырастить ребенка, — произнес Андрей. — По одной из версий, только после этих дел юноша становится мужчиной. Кем ты будешь себя ощущать, когда воплотишь свою мечту в жизнь?
— Я перейду в высшее сословие и наконец избавлюсь от этих унизительных лямок.
— А ты хорошо подумал, дядя? Сейчас ты занимаешь верхнюю ступеньку среднего класса, а перейдешь в самый низ высшего сословия.
— Зато там у меня откроются перспективы роста, а здесь — все, путь к развитию закрыт. Нужен прорыв, и теперь, не без твоей помощи, племяш, у меня для этого имеется главная составляющая — деньги. — Волшебник бросил взгляд в сторону уважаемых людей, отметив, что об устроителях банкета захмелевший народ начал забывать. — Вирлен, самое время покинуть застолье.
— Давно жду команды от старшего родственника. — Немного выпив, Андрей позабыл о намерении проучить Дихрона.
Хозяин заведения не возражал, чтобы виновники торжества покинули трактир с заднего хода, который через подворотню выводил на одну из центральных улиц города. Они щедро оплатили счет и оставили неплохие чаевые.
Прямо под уличным фонарем на мостовой поздних пешеходов встретил худощавый паренек.
— Доброй ночи, господа, экипаж заказывать будем? — задав вопрос, он довольно ненатурально громко чихнул.
— Мы хотим прогуляться пешком, — ответил чародей.
— На сегодня твои хотения закончились, Дихрон. Мы же не в карты играем.
Из темноты вынырнули сразу шестеро. Медальоны на шее каждого говорили о том, что Жизгал сработал оперативно. На этот раз лиходеи не были похожи на нищих, скорее, наоборот. Стоявший ближе других имел четыре полоски на одежде и два шрама на щеке.
— Племяш, надежда только на тебя, — шепнул Дихрон.
— Зря ты обидел хорошего человека. — От улыбки шрамы еще сильнее обезобразили лицо незнакомца. — Теперь придется ехать к нему извиняться.
— За что? — спросил Андрей. — За то, что не позволили себя ограбить? Имеем право. Или в вашем городе долг каждого добропорядочного гражданина состоит в том, чтобы отнести свои деньги Жизгалу? Сам-то свои уже отдал?
— Малыш, не надо влезать в игры взрослых — чего доброго, не доживешь до зрелого возраста.
— Господа, ради вашего же блага, шли бы вы домой, — начал уговаривать бандитов чародей. — И прошу, не злите моего племянника. Вирлен, если разойдется, никого не щадит. Вам-то чего ради становиться калеками?
Волшебник умело перевел стрелки на туриста. Теперь шесть пар глаз уставились на «беспощадного Вирлена». Что они хотели увидеть — непонятно, но, похоже, ничего устрашающего в его внешности лиходеи не нашли.
«Если мне сейчас разобьют фотоаппарат, я потом кому-то разобью морду. Он, что, считает меня всемогущим?»
— У твоего Вирлена еще зубки не выросли, чтобы с серьезными людьми разговаривать. А те, что имеются, мы сейчас повыбиваем. Для острастки.
Гнев не лучшее средство при разборках, но в данном случае он сыграл положительную роль, избавив циркача от страха. И не только за аппарат. Парень недолго гадал, каким средством из своего арсенала воспользоваться, заметив, что мужик со шрамами постоянно переступает с ноги на ногу. Капсула мгновенно застывающего клея оказалась между подошвой и мостовой.
— У тебя проблем с ногами никогда не было? — фокусник задал вопрос почти участливым тоном.
— При чем тут… — Лицо бандита мгновенно побледнело.
— Не слушается? Ай-ай-ай, непорядок. Может, ее отрезать? — Андрей вытащил из сапога нож. В этом смысле местная обувь оказалась весьма практичной: при желании парень мог там спрятать целый набор таких же клинков.
Серебряное оружие с черной жемчужиной на рукоятке разглядели все, и смелости это никому не добавило. Уж больно клинок походил на те, которыми орудуют убийцы магов.
— Не подходи, щенок. — Приклеенный бандит выхватил короткий меч.
— Я просто помочь хотел. Ну да ладно, есть и другие способы.
Огонь, вспыхнувший на приклеенной обуви, заставил обладателя шрамов дернуть ногу с такой силой, что она все-таки рассталась с ботинком, а сам мужчина рухнул на землю.
— Ты не можешь обладать такой силой! Знаешь, что это за амулет?! — Упавший попытался нащупать свой медальон, но его на месте не оказалось.
— Какая разница, если он не спасает? На свете так много подделок. Кто из вас, господа, еще желает узнать, насколько он защищен от магии?
Сейчас Андрей чувствовал себя в родной стихии, на арене, где группа разбойников предстала в виде добровольцев с мест, вышедших испробовать на себе его фокусы. В такие минуты Фетров обычно легко настраивался на публику, которая в данный момент безмолвствовала от удивления. В наступившей тишине вдруг раздался свист летящего клинка и последовавший за ним слабый стон. Циркач мгновенно обернулся. Они с Дихроном совершенно забыли о предлагавшем экипаж парне, оставив его у себя за спиной. Теперь он лежал ничком на мостовой с кинжалом между лопаток. В свете мерцающего фонаря была хорошо видна черная жемчужина.
— Нас подставили, уходим, — донеслось из задних рядов.
— Племяш, опять твои фокусы? — Чародей толкнул ногой валявшуюся рядом с трупом духовую трубку. — Молодец! Такое оружие чаще всего плюется смертельно опасными иголками.
— Нет, это не я.
— А кто?
— У меня был один кинжал, и вот он, а этот… Кстати, а где?..
Оружие убийства исчезло.
— Змееносец, нельзя быть таким беспечным, когда сопровождаешь будущую королеву, — раздался знакомый стальной голос из темноты. — Я не всегда смогу оказаться рядом.
— Огромное спасибо, — поблагодарил Андрей. Он надеялся, что вархун покажется, но тщетно.
«Родственники» с минуту постояли в полной тишине.
— Вирлен, пошли домой. Честно говоря, устал я сегодня от фокусов.
— Дядя, а почему он не свистел? — вдруг спросил Фетров. — Он же убил…
— А, это… — махнул рукой волшебник, — Трубочник наверняка не являлся целью вархуна, просто случайная жертва. Вне заказа.
