Владимир Крышталев
Игры богов
Глава первая
С деловитым видом я вышагивал по лаборатории, для вящей убедительности еще и заложив руки за спину. Я играл на публику.
У стороннего наблюдателя вполне могло сложиться впечатление, будто я что-то понимаю в окружающей меня аппаратуре. Во всех этих полупрозрачных трубках, безо всякой системы протыкающих перегородки и обрывающихся странного вида треугольными наконечниками, которые пульсируют зеленым светом. Во множестве пультов, сверкающих исключительной чистотой вдоль каждой из стен. В стереоскопических экранах, вспыхивающих прямо в воздухе то тут, то там и выдающих море информации в совершенно немыслимой форме.
Немыслимой для нормального человеческого разума.
Но сторонних наблюдателей здесь не было. А публика, состоящая из одного меня, верить плохонькой игре упорно не хотела. Внутренний голос с издевательскими интонациями шептал:
«Для тебя это все темный лес. Думал, что ты самый умный, да? Думал, что все тебе по зубам? Ну-ка, расшифруй мне надпись на крайнем справа экране!»
Я взглянул на крайний правый экран. Там вертелась во всевозможных ракурсах трехмерная ломаная, раскрашенная в пять цветов, и ее периодически пересекала красная спираль, вращающаяся вокруг своей оси. Рядом с экраном стоял ученый и, нахмурясь, делал какие-то пометки в карманном блокноте. Похоже, «коллеге»-ученому все было ясно.
Испытывая невыносимое чувство зависти, я решил немного понаблюдать за ломаной. И тут же хлопнул себя по лбу. Ну конечно, что может быть проще! Какая-нибудь очередная триптукарбулическая аномалия! Ассоциативный гиперпространственный синтез с квазимолекулярными гидрогеническими цепями Джекхарда.
Как я раньше не догадался!
Мой внутренний голос испуганно забился в самый дальний уголок сознания и оттуда жалобно пропищал: «Ну зачем же так ругаться! Я ведь по-хорошему!»
Нет, кое-что я все-таки понимал. Иначе не работал бы здесь, в сверхсекретной научной лаборатории, под крылышком очень влиятельной организации…
От группы ученых, что-то оживленно обсуждавших на другом конце зала лаборатории, отделился руководитель проекта и, найдя меня взглядом, махнул рукой:
— Алек, иди сюда!
Ну вот, только попытался уверить себя в собственной значимости для науки! Как недолговечны иллюзии!
Вздохнув, я поспешил к Хайнцу.
— Почти все готово, — заявил он тотчас, нервно потирая руки. — Мы как раз закончили цикл экстремального тестирования. Ни одного сбоя! Только представь: ни одного сбоя!!
— А это хорошо или плохо? — наивно полюбопытствовал я.
— Это прекрасно! — выпалил руководитель проекта, видимо не распознав мой шутливый тон. — Никакой опасности для экспериментатора. Алек, ты думаешь, мы не переживаем за тебя?
Верно, переживают. Все эти люди в белых халатах, все мои «коллеги». Потому что я и есть экспериментатор. Никого более ненужного в лаборатории просто не нашлось.
Хайнц зашагал передо мной туда-сюда. Я с улыбкой рассматривал этого маленького добродушного толстячка, едва достающего своей лысеющей макушкой до моего плеча. Смешной он все-таки! В неизвестность-то иду я. Впрочем, у него ответственность. И не только за меня. За весь эксперимент, за всю разработку.
Плохо быть начальником!
Мой внутренний голос, успевший, видимо, опомниться от стресса, на эту мысль ехидно зашептал из дальнего угла сознания: «Значит, подопытным кроликом быть лучше, чем начальником?»
Не знаю. Во всяком случае, интереснее.
И не подопытным кроликом, а экспериментатором! Попрошу научной корректности!
— Ты только не переживай, — говорил тем временем Хайнц, меряя шагами участок пространства передо мной. — Все будет хорошо. Все проверено. Все работает. Я понимаю твое состояние, но никакой опасности нет. Если очень сильно волнуешься, выпей успокоительное.
Я молчал, хотя успокоительное явно не помешало бы. Не мне — Хайнцу.
Как раз я был спокоен. Ну… почти. К неизвестности, терпеливо ожидающей тебя на расстоянии вытянутой руки, трудно относиться с равнодушием.
Итак, в секретной лаборатории на Земле происходили испытания передатчика материи. Устройство, в общем-то, полезное: оно позволяло мгновенно перемещать что угодно теоретически в любую точку пространства. На практике, конечно, все оказалось совсем не так просто, но испытания продолжались. Где-то на Марсе была построена станция приема грузов, и трансмиттер проверили по всем показателям, начиная с булыжников и заканчивая людьми. Он работал.
Окрыленные этим успехом, сумасшедшие ученые занялись проблемой трансмиттерных сетей и ориентации передачи груза. Иными словами, хотели создать не один приемник материи, а несколько, и при этом, чтобы, отправляя груз, хозяин точно знал, куда тот попадет. Для этого построили еще одну станцию — на одном из спутников Юпитера. И снова начали экспериментировать.
После стандартных процедур с крысами и кошками дошла очередь и до людей. То есть до меня.
В то время я случайно работал в этой лаборатории. Действительно случайно, если случайность такого рода применима к секретным лабораториям. Я позарился на высокий заработок, а потом уже трудно было отвертеться.
Соответственно меня считали не очень-то важным человеком и поэтому, вероятно, часто использовали как первопроходца в экспериментах. Как и в этот раз.
— Ну что там? — наконец не выдержал Хайнц и снова втиснулся в группу ученых. Однако почти сразу же выскочил назад с крайне довольным видом. — Готово! Заходи, Алек!
Я ступил в очерченный на полу круг.
Края круга отливали металлом, но это, наверное, был единственный признак его связи с техникой. Все сложнейшие устройства, которые, собственно, и отвечали за перенос, прятались где-то в полу. Или в стенах. Или еще где-нибудь.
Хайнц критически осмотрел меня со всех сторон (специально для этого обежав по внешнему ободу) и выдохнул:
— Ну, с богом! Давай!
Здесь я немного прервусь и расскажу, как все выглядело со стороны.
После слова «Давай!» аппаратура была включена. Из лаборатории на Земле я исчез. Потянулись секунды ожидания, четко отмериваемые шагами Хайнца. Наконец включился сквилтурный приемник:
— Говорит Марс. Алек у нас. Все отлично.
Ребята в «приемных» лабораториях не знали, к кому из них я должен был попасть. Их не предупреждали об ориентации передатчика. Но Хайнц решил все же для первого раза отправить меня именно на Марс: условия там были гораздо лучше, чем на Ганимеде. Мало ли…
Так что ученые смело могли бы праздновать свою победу… вот только если бы чуть позже на связь не вышел Ганимед:
— Это Ганимед. Алек прибыл в добром здравии. Все в порядке. Конец связи.
Жаль, что я не видел в эту минуту лиц тех, кто находился на Земле. Наверняка последовала немая сцена.
Первым пришел в себя, конечно же, Хайнц.
— Как?.. — выдавил он поистине историческую фразу.
Это подействовало как команда. Ученые забегали по помещению. Через несколько секунд восстановили связь и с Марсом, и с Ганимедом.
— Вы уверены в том, что мистер Морн действительно находится рядом с вами? — спросили связиста на Марсе.
Тот хмыкнул:
— Вы что, мне не верите? Так я его позову сейчас.
По гиперпространственному радио послышался мой голос:
— Я здесь. Пока живой. Похожий диалог имел место и при разговоре с Ганимедом.
— Это что же получается? — прошептал Хайнц, обливаясь потом. — Такого не может быть!
Оказалось, что может.
Для меня действие передатчика материи было штукой не новой. Я уже испытывал на себе трансмиттерный переход — во время экспериментов с одноканалъным устройством. Так что когда передо мной вместо земной лаборатории возникла марсианская, я только улыбнулся. Вот все снова закончилось удачно.
Я на Марсе.
Под ногами был круг — точная копия того, на котором я стоял мгновение назад.
— Здорово, Алек! — Фил уже протягивал руку, собираясь помочь мне выйти из очерченного на полу пространства. Не то чтобы в его помощи была необходимость — это больше походило на простой знак дружеского внимания.
— Здравствуй! — я состроил страдальческую рожу. — Ваша очередная попытка избавиться от меня не увенчалась успехом. Придется вам опять что-то придумывать.
Фил рассмеялся:
— Еще как придумаем! Но на самом деле мы всего лишь хотели вытащить тебя с Земли, чтобы ты попил чайку в нашей компании. Ты ж к нам почти не заглядываешь.
— Так вот какова была цель эксперимента! — осенило меня. — Бедные инвесторы, знали бы они, на что идут их денежки! Нет, что ни говори, а финансирование научных лабораторий — вещь неблагодарная.
Перешучиваясь с Филом, я уже направился было пить обещанный чай, но тут меня позвал связист:
— Алек, иди сюда! У них там какая-то чертовщина выходит, и они не могут разобраться, где ты. Мне не поверили.
Пожав плечами, я подошел к пульту связи и произнес:
— Я здесь. Пока живой. Аудиосквилтур в ответ непонятно зашипел. Сочтя этот звук за окончание связи, я дружески хлопнул связиста по плечу и отправился к «коллегам». Чай уже остывал.
С людьми, работающими на Марсе, мы действительно давненько не встречались. Здешняя лаборатория была рассчитана на восемь человек, и состав менялся лишь раз в год. Так что моему прибытию ученые обрадовались несказанно.
Мы неторопливо беседовали на самые разнообразные темы, когда на пороге вновь появился связист. Его лицо было бледным.
— Ты точно Алек? — задал он несколько неожиданный для меня вопрос.
— Гм? — Я вопросительно смотрел на него, одновременно пытаясь понять, что могло произойти там, на Земле, чтобы вполне нормальный человек перестал верить собственным глазам.
— Поговори лучше сам, — предложил связист.
Растерянно улыбнувшись ребятам, я встал из-за стола и снова пошел в лабораторию, к сквилтуру. В душе начали ворочаться смутные подозрения.
Что-то не так…
— Здесь Алек, — сказал я в пространство.
— Здесь тоже, — насмешливо ответил из сквилтура мой голос. — Привет с Ганимеда! Слушай, тут такой вид! Юпитер на полнеба… Ты явно прогадал с Марсом.
В голосе чувствовались знакомые интонации. Если точнее, мои интонации.
Но такого ведь не может быть!
— Э-э-э…
— Ты еще не вошел в курс дела? — удивился голос. — Ладно, занимайся моральной самоподготовкой. Встретимся на Земле.
Связь оборвалась.
Я прошел между столами с различной аппаратурой к висящему на стене зеркалу и стал внимательно изучать свое лицо. Коллеги сквозь незакрытую дверь увидели это и начали подшучивать:
— Гляди-ка, теперь Алек себя не узнает! Алек, там что, эпидемия?
Нет, себя-то я узнавал. Отражение в зеркале ничем не отличалось от того, что я наблюдал сегодня утром во время бритья. Однако…
Однако только что я разговаривал с самим собой. По сквилтуру.
Невероятно!
Выходит, я прибыл и на Марс, и на Ганимед? Как?
Сам трансмиттер не мог ничего создавать по определению. Его задачей было доставить предмет в точку назначения — и все. Что-то вроде гиперперехода для космических кораблей, только мгновенное.
Никогда не слышал, чтобы в гиперпространство входил один корабль, а выходило два. Наоборот — бывало.
По-моему, я открыл что-то новое.
На Землю меня доставили на обычном корабле, который, хотя и шел в подпространстве Федорова, двигался все же значительно медленнее, чем действовал передатчик материи, и на обратную дорогу у меня ушел почти час. Все это время я пил кофе и пытался анализировать ситуацию.
Потрясения не было. Напротив, моему спокойствию мог бы позавидовать, скажем, Хайнц. Уж руководителю проекта точно приходилось несладко.
Это ему предстояло ответить на вопрос «как?».
Я же, имея более чем тридцатилетний опыт путешествий по Галактике, успел поудивляться слишком многому и научился воспринимать легко всякие неожиданности. Даже столь неординарные.
Ко всему привыкаешь.
Вот только иногда закрадывалась дурацкая мысль: а я ли это вообще?
Оказалось, что на космодроме нас никто не встречает. То ли раньше прилетели, то ли «делегация» от лабораторий задержалась.
Немного отойдя от корабля, я сел прямо на поросший травой грунт. Ну что ж, подождем Мы не гордые.
За высоким забором космопорта трепетали на весеннем ветру молодые листочки деревьев. Солнце пригревало вовсю. Удивительно чистая синева апрельского неба просто завораживала. Шла пятая моя земная весна.
Земля была необычайно похожа на мою родную планету. Впрочем, я могу и ошибаться: я покинул свой дом, когда мне было четырнадцать, и больше никогда не возвращался. Тогда меня по способностям направили в Университет Наэны — один из известнейших в Галактике. Университет-то я окончил, подальше учиться не стал: меня вдруг потянуло в дальние страны. Оно и неудивительно в мои тогдашние двадцать лет. Вот только в отличие от большинства юных романтиков этого возраста у меня были средства…
Нарастающий гул прервал мои приятные мысли и воспоминания. Через минуту почтовый корабль уже садился на огромное поле космодрома.
Не иначе второй Алек пожаловал? Ну-ка, посмотрим.
Я не стал дожидаться, когда осядет пыль, поднятая быстроходным курьером, и очутился возле люка чуть ли не раньше, чем он начал открываться. Кажется, мною овладело нетерпение. Ну давай же!
Наконец зашуршал выдвигаемый трап, а люк скользнул в сторону.
На всякий случай я несколько раз моргнул. Однако видение и не думало исчезать: я неторопливо спускался по трапу. Навстречу мне.
— Ну, привет! — я пожал самому себе руку. — Как дела там, на Марсе?
— Отлично! А на Ганимеде?
— На Ганимеде красиво. Эх, полжизни потерял, что там не был!
Мое второе «я» вздохнуло и добавило:
— А теперь в ближайшем будущем туда и не попадешь.
Кажется, у него тоже возникли соображения, сходные с моими.
Во всяком случае, сидя за чашечкой кофе и размышляя о будущем, я решил, что пришла пора распрощаться с Землей. Меня и так уже начинала тяготить вся эта атмосфера секретности, а тут еще непонятный результат эксперимента. Теперь нас с Алеком точно возьмут в оборот, и свободы нам больше не видать. Начнутся исследования, анализы, новые эксперименты…
Нет уж!
Я взглянул на курьерский корабль, который привез Алека, и произнес:
— Если я правильно уловил твои мысли…
— Да, — тут же откликнулся «альтер эго». — Хорошая машина. Скорость — что надо! Я ведь ненамного позже тебя прилетел, а?
Он сделал паузу и, взглянув куда-то вдаль, за мое плечо, кивнул: — А вот и встречающие явились!
Я обернулся и в самом деле увидел процессию из двух машин, направлявшуюся к нам. Гм, пора принимать решение! Если они поймут, что мы собираемся делать…
— А ты ничего не оставил, когда выходил? — полюбопытствовал я. — Нелепо было бы возвращаться аж из городка.
Алек улыбнулся:
— Резонно! Я совсем забыл посмотреть. Пойдем глянем!
И мы вместе поднялись на борт.
Пилот уже собрался было уходить, когда мы появились в рубке. Он мельком взглянул на нас, потом на свои экраны, потом снова на нас. И теперь уже смотрел долго и недоуменно. Видать, судорожно пытался понять, почему его давешний пассажир вдруг стал двоиться.
— Мы улетаем с Земли! — объявил мой напарник.
— Да, нам здесь уже порядком надоело, — подтвердил я.
Очевидно поняв, что это не галлюцинация, пилот справился с собой:
— Вы не имеете права!
Да, мы действительно не имели права — с точки зрения галактического законодательства. Любой суд классифицировал бы то, что мы собирались сделать, как угон.
Но лишь педанты блюдут законы при любых обстоятельствах.
Наверное, вид у нас был очень серьезный. Во всяком случае, пилот не стал ждать, пока мы подойдем поближе. Он моментально коснулся сенсорной панели и выхватил из открывшегося потайного шкафчика парализатор.
— Ни с…
Бедняга не успел договорить: когда он тянулся к шкафчику, я уже летел в прыжке, понимая, что у меня будет лишь один шанс. Мой удар застал его наполовину повернувшимся к нам, с уже активизированным парализатором.
— Силен! — покачал головой Алек, рассматривая бесчувственное тело на полу. — Давай к пульту!
Мы одновременно бросились к сердцу корабля — контрольной панели.
Алек забегал пальцами по сенсорам, бормоча себе под нос:
— Закрываем люк, режим жесткого старта, проверка… Черт!
Я тоже заметил, так что в его комментариях не нуждался. Пульт не реагировал. Он был настроен исключительно на своего пилота.
Счет шел на секунды: машины уже подъезжали к трапу.
— Аптечку! — крикнул Алек. — Похлопай его по щекам! Я сейчас.
Он пнул ногой панель под пультом. Раздался треск, часть панели ввалилась. «Альтер эго» пошарил в образовавшемся проломе.
— Нанесение материального ущерба, — пробормотал я, тем временем методично охаживая пилота пощечинами.
— Запишите на счет заведения! — хмыкнул Алек.
Он вытащил-таки автоматическую аптечку и метнулся к нам.
— Так, приводим в сознание…
Пилот дернулся и открыл глаза. — За пульт, живо! — выкрикнул я.
Парень еще ничего не соображал, а я уже схватил его за шиворот и чуть ли не бросил в рабочее кресло.
— Закрывай люк!!
В моих руках был парализатор, однако на пилота это не произвело впечатления. По мере понимания обстановки в его глазах проступало упрямство.
А времени уговаривать уже не осталось. «Встречающие» вышли из машин и направлялись к трапу.
— Делай, что говорят! — вдруг бешеным голосом заорал Алек. — Зарежу гада!
Он метнулся к развороченной панели и выломал оттуда кусок пластика. Довольно острый на вид.
По крайней мере сам Алек порезался.
Взглянув на окровавленные руки моего партнера, пилот неожиданно побледнел.
— Не надо, я все сделаю, — торопливо произнес он и, косясь на Алека, забегал пальцами по пульту.
Там, снаружи, что-то поняли. Двое ребят (по-моему, наши «надсмотрщики» — те, кто следил за соблюдением секретности) перешли на бег. До трапа им оставалось с десяток шагов.
А потом они ворвутся внутрь, и в их руках будет настоящее оружие…
Раздался тихий хлопок: это сложился трап. Экстренный режим, если не ошибаюсь? Молодец пилот!
Корабль вздрогнул, оторвавшись от фунта.
Есть! Успели!
«Надсмотрщики» остались внизу. Задрав головы, они провожали нас взглядами.
Надо же! И почему я такой довольный?
— Только без шуточек, — предупредил Алек, когда пилот попытался связаться с космопортом.
Тот хмуро взглянул на нас через плечо и вздохнул:
— Куда вас везти хоть?
— Ты куда хочешь? — спросил я своего «альтер эго».
— Тебе лучше знать, — махнул он рукой.
— Издеваешься?
— Да нет…
— Ладно, давай на Мертею, — сказали мы одновременно.
Парень молча кивнул и стал готовить корабль к входу в гиперпространство. А мы с Алеком оккупировали соседние кресла, пристально следя за каждым движением нашего заложника.
— Странно все как-то, — вполголоса проговорил мой напарник. — У нас ведь одинаковые воспоминания. Но ты — это не я. Странно как-то…
Я посмотрел на пилота, однако тот не обращал внимания на наш разговор, будучи полностью поглощен своей работой. Пальцы быстро бегали по сенсорам, каждое движение было четким и точным и вызывало невольное восхищение. За пультом сидел настоящий профессионал.
— Как ты думаешь, что с нами произошло? — поинтересовался я у «альтер эго».
— Ума не приложу, — откликнулся он. — Ясно одно: эксперимент удался. Ну, если не считать того, что по непонятным причинам тогдашний Алек раздвоился.
— Ага, небольшой побочный эффект, — подхватил я. Напарник с серьезным видом кивнул:
— Вот именно! Знаешь, а я никак не могу поверить. Вот сижу рядом с тобой, разговариваю… и не верю. Ну невозможно это!
Экраны автоматически погасли: корабль вошел в гиперпространство.
Пилот расслабился, откидываясь в кресле.
— Как ты думаешь, что они теперь будут делать? — спросил вдруг Алек. — Проект-то был секретным.
— Искать нас? Вряд ли.
— Нет, наши ребята — конечно. Но вот те, кто за ними стоят… Они могут и не пожалеть на это денег.
— Ну и что нам делать? Он хмыкнул:
— Я думал, ты скажешь.
— Нашел умника!
— Но ведь Галактика большая. Не будут же они прочесывать каждую планету. Что-нибудь придумаем.
— Только учтите, — вставил пилот, — я сообщу им все, что знаю.
Алек задумчиво посмотрел на него.
— Пристрелить его, что ли? — обратился он ко мне. — А то вроде зарывается.
— Ты уже успел вернуться к прежней ковбойской жизни? — усмехнулся я и предупредил пилота: — Смотри, а то он и вправду пристрелит. Голыми руками. Он из таких.
Кажется, во взгляде парня промелькнуло беспокойство.
Впрочем, неудивительно, если принять во внимание, что в соседнем кресле сидел какой-то тип, очень похожий на маньяка, с окровавленными руками.
Прошло около двух часов, когда прозвучал сигнал выхода из гиперпространства. Я вздрогнул. Впереди ярко светила звезда — моя старая знакомая. На Мертее мне приходилось бывать уже неоднократно, и я хорошо помнил ее великолепные закаты, когда солнце медленно опускалось в зеленоватые воды океана в окружении застывших, как в сказке, пальм. Когда-то я провел здесь, может быть, лучшие годы своей жизни. А может, и не лучшие. Ведь я никогда не жалею об ушедшем.
Алек смотрел на планету, видимо, думая то же самое. Все-таки удивительная вещь с нами приключилась. А я до сих пор не утратил чувства реальности. Да и он вроде бы тоже.
Корабль вошел в подпространство Федорова и быстро приближался к планете. Я уже давненько прикинул, что необходимо сделать, поэтому перебросил Алеку парализатор и сказал:
— Подожди, я сейчас.
Он, даже не взглянув в мою сторону, ленивым движением поймал оружие и кивнул головой. Хм, а я и не предполагал, что со стороны это смотрится так эффектно.
Я вышел из рубки и принялся рыскать по помещениям корабля. В конечном итоге я нашел, что искал: несколько метров прочной веревки. Перекинув ее через плечо, я направился назад.
Алек одобрил мои действия сладким зевком и только глубже погрузился в кресло.
Планета на экране быстро росла. Пилот запросил посадку.
«Почтовый с Земли, посадка разрешена», — ответили из космопорта.
— Вот и хорошо, — сказал Алек. — Без всяких вопросов: надо — садитесь. Не то что раньше было.
— Ты, я смотрю, по прошлому не слишком горюешь, — заметил я.
Он отрицательно покачал головой:
— А зачем? Разве что веселились мы тогда… Но и то ведь кому как было.
Наш корабль стремительно пошел на приземление.
Не успели еще выключиться тормозные двигатели, а я уже стоял за спиной пилота, надежно прикрепляя его найденной веревкой к креслу. Он начал возмущаться:
— Что вы себе позволяете?!
— А что? — наивно поинтересовался Алек, поигрывая парализатором.
— Мало того, что угнали корабль…
— Мало, — согласился я. — Не беспокойся, до дома всего-то два часа ходу. Выспишься.
— Вы хотите, чтобы я включил автопилот? — как большинство пилотов, он испытывал искреннее недоверие к способностям автопилота.
— Тебе придется это сделать, — мягко сказал я. — К тому же для тех, кто остался на Земле, это будет доказательством твоей невиновности. Сомнительное, конечно. Но что поделаешь.
Парень покорился неизбежному. Несколькими движениями он задал несложную программу, а затем я привязал его руки. Теперь автоматика сделает все сама.
Мы с Алеком поспешили к выходу.
Корабль стартовал почти сразу: мы успели отойти лишь шагов на пятьдесят. Волна теплого воздуха ударила нам в спины.
— То садятся, то стартуют, — проворчал Алек, имитируя старого диспетчера космопорта. — Покоя ни днем, ни ночью нет. И чего им не спится?
— И шастают, шастают, — добавил я тем же тоном. А потом мы весело рассмеялись. На душе стало легко.
Вокруг действительно была глубокая ночь, но космопорт освещался настолько хорошо, что на первый взгляд обстановка ничем не отличалась от дневной. Только звездное небо над головой выдавало время суток.
— Что теперь? — спросил Алек. Я пожал плечами:
— Какие будут предложения?
— Задерживаться здесь не имеет смысла. Конечно, пара часов безопасности у нас есть. Но нужно уходить дальше, раз до Мертеи нас могут проследить запросто.
— Пойдем, узнаем расписание, — оборвал я его рассуждения.
Через полчаса мы поднялись на борт быстроходного лайнера Мертея — Сайгус. И еще через десять минут снова были в космосе.
Посидев немного — для приличия — в удобных мягких креслах, мы одновременно поднялись и устремились к бару.
— Пока все складывается удачно, — сказал Алек, потягивая какой-то красноватый напиток из бокала.
— Как мы и рассчитывали, — ответил я.
— Да уж. Но, по-моему, у нас просто мания преследования. — Тогда она скорее у тебя, чем у меня.
Он поперхнулся:
— Может быть! Но я ведь тоже человек.
— И ничто человеческое мне не чуждо… Не говори глупостей.
— Это ты у нас специалист по глупостям. А перестраховаться не помешает.
— И сколько еще планет нам придется сменить?
— Не больше десятка. Теперь поперхнулся я:
— Ты что, перетрудился? Где мы денег на билеты насобираем?
Он удовлетворенно хмыкнул:
— Обижаешь! Забыл о нашем общем приятеле на Сайгусе?
Хм… Голова у него работает как надо. На Сайгусе проживал некий Грэг Ландж — удивительная и могущественная личность. У него точно деньги всегда найдутся. Особенно для меня. Хотя… Кто его знает, что изменилось за эти годы. Ладно, попробовать не помешает.
— А ты авантюрист, — задумчиво протянул я.
Алек довольно фыркнул и медленно отпил из бокала. Я последовал его примеру.
В наше время существует невероятное множество способов следить за передвижениями человека. С настолько развитой информационной сетью это, вообще говоря, не составляет ни малейшего труда. Однако если человек хочет скрыться, то ситуация резко изменяется. Особенно если человек этот умеет работать головой.
Ну, пожалуй, самое первое — использовать наличные деньги. Сколько с ними ни боролись за всю историю человечества — бесполезно. Они лишь изменяют свою форму. И будут изменять, пока будут находиться люди, не желающие сообщать о своем местонахождении.
Поднабравшись немного жизненного опыта, я стал повсюду таскать с собой обычную анонимную карту с небольшой суммой денег на ней. Конечно, этот самый распространенный эквивалент наличных денег обладал огромным недостатком: имея счет в банке, я не мог им воспользоваться. Ну что ж, одно за другое.
У Алека тоже оказалась карта — копия моей. Следовательно, судьба позаботилась о нас, избавив от лишних трудностей. И пусть в банке разбираются, в чем дело, а нам все равно: обе карты были настоящие.
За полчаса пребывания на Мертее мы успели внести некоторые коррективы в свой внешний вид. Главным образом мы заботились о том, чтобы не быть похожими друг на друга: два путешествующих близнеца всегда привлекают внимание. В искусстве перевоплощения на некоторых планетах мне просто не было равных, а теперь нас было двое. В общем, в первый раз в жизни я действительно удивился, когда посмотрел на результаты изменения внешности: мы теперь не только на близнецов не походили, теперь вряд ли кто-нибудь посчитал бы нас братьями. Просто приятели, и все тут.
Да так оно и было. У меня не было братьев. Сомневающиеся могут проверить по документам. Впрочем, свое настоящее имя я сам уже почти забыл, едва ли его знает кто-нибудь еще.
Сайгус во многом походил на Мертею, но в отличие от нее он не являлся курортом. Сюда, конечно, приезжали туристы, но этот бизнес не был основным в структуре экономики планеты. В основном здесь мирно проживали достаточно богатые люди, а сам Сайгус — на этот раз в противоположность Мертее — был не более известным в Галактике, чем, скажем, мрачноватая Сетания (я ничего не знал о существовании этой планеты — ее просто нет ни на одной карте, — пока меня туда не занесла судьба. Сайгус, конечно, есть на картах, но он вызывает не больше интереса, чем любая другая рядовая планета).
Итак, мы летели на Сайгус. Лайнер был быстроходным — как раз в угоду состоятельным пассажирам — и роскошным, что было приятно мне, давно забывшему прелести космических путешествий. На Мертее — да и еще раньше — я почувствовал, как что-то оживает у меня внутри. Зашевелилось какое-то чувство, успевшее отмереть за годы относительно спокойной жизни.
— Вот этого мне и не хватало эти годы, — сказал я вслух.
Алек кивнул, даже не спрашивая, что я имею в виду. Он и так это знал.
Когда впереди показалась планета, мы уже успели обсудить план дальнейших действий, и теперь только наблюдали растущий шарик. Лайнер шел на полной скорости, уверенно направляясь прямо на космодром. Торможение началось лишь при соприкосновении с атмосферой, а через минуту мы стояли на твердой земле.
— С прибытием! — поздравил я Алека. Он кивнул, сосредоточенно разглядывая окрестности.
Выжженная трава простиралась до самого горизонта. В противоположной стороне, окруженное деревьями, стояло одинокое здание космопорта. Привычного забора вокруг космодрома на Сайгусе не было. Впрочем, как и портового городка. Ближайший город находился в семидесяти двух километрах отсюда, и, в общем-то, он и был портовым.
До необходимой нам усадьбы мы могли бы добраться разными способами, но предпочли взять машину с открытым верхом. Давненько я не катался с ветерком!
Мы ехали молча, наслаждаясь вновь обретенной свободой. Себя я чувствовал так, будто все проблемы остались где-то позади, а прекрасное будущее лежало прямо передо мною. И чувство это напоминало мне оставленные в прошлом дни, дни, в которых было что-то хорошее.
С шоссе мы свернули на выложенную булыжником дорогу и ехали еще километров десять, когда впереди наконец появились ворота.
— Приехали, — сказал я Алеку, сидевшему за рулем.
— К Ланджу пойдешь ты, — кивнул он, взглянув в зеркало, а потом на меня. Я пожал плечами:
— Пойду. Но идея была твоя.
Он хмыкнул и ничего не ответил.
Из ворот вышел человек. Подойдя к машине, он посмотрел на нас:
— Что будет угодно?
Алек молчал, поэтому я взял инициативу в свои руки:
— Мы бы хотели повидать Ланджа.
— Вы договаривались о встрече?
— Нет, — признался я.
— Господин Ландж сейчас занят и, боюсь, не сможет вас принять.
— Господин Ландж всегда занят. Мы бы хотели повидать нашего друга Ланджа.
Человек замялся. Я решил помочь:
— Сообщите ему, что приехал Алдор Свенд. Он скажет, что делать дальше.
— Хорошо.
Охранник скрылся за воротами. Примерно через полминуты те открылись, и нам помахали рукой. Мы въехали во двор.
Здесь мало что изменилось с тех пор, как я посещал эту блаженную землю в последний раз. В глубине сада все так же пели мелодичным хрустальным звоном небольшие водопады, все так же успокаивающе журчали фонтаны. Дорога, по которой мы ехали, направлялась мимо всей этой красоты к невысокому белому зданию, видневшемуся из-за деревьев.
Алек остановил машину возле парадного входа. Это было не принято, но, мне кажется, он даже не подумал об этом. Да и я тоже в тот момент.
Дверь открылась одновременно с тем, как я выпрыгнул из машины.
Ландж, несколько недоумевая, уставился на меня.
— Привет! — сказал я, будто видел его только вчера.
Да, ему было труднее. Он-то совсем не изменился, а я уже успел сменить пару-тройку личин. И мало походил на себя тогдашнего.
— Алдор? — как-то неуверенно проговорил он.
— Неужто не узнаешь? — ухмыльнулся я.
— Алдор! — теперь это звучало как утверждение. Он бросился ко мне. — А я думал, что наши пути разошлись навсегда!
Я почувствовал в этих словах радость. Мне, честно говоря, тоже приятно было видеть старого друга. Но я всегда знал, что в любой момент волен найти его, а ему разыскать меня в Галактике — задача практически невыполнимая.
— Так не бывает, — возразил я. — Мир тесен, и пути его далеко отличны от теоретических прямых. Вот я снова здесь.
— Рад тебя видеть! А то, что эти слова — не просто дань вежливости, ты и сам знаешь, если не утратил еще своих способностей. Ну, заходи. А кто с тобой?
— А, это долгая история! — отмахнулся я. — Но можешь считать его моим вторым «я». Его зовут Алек.
— Пойдем в дом! Алек! — позвал он.
Мой «альтер эго» неохотно выбрался из машины и присоединился к нам.
В доме тоже мало что изменилось. Да и неудивительно: прошло всего-то несколько лет. А что за это время может измениться? Вот только для меня пролетела целая жизнь. Я даже успел родиться во второй раз.
— Ты все тот же, — заметил я.
— Зато ты все так же изменяешься, — парировал Ландж. — Ты когда-нибудь прекратишь это делать?
— Может быть. Но не сейчас. Лицо Ланджа стало серьезным:
— Неприятности?
— Не совсем неприятности. Можно даже сказать, дело не лишено приятных сторон. Просто я вляпался в достаточно крупную историю.
— Я никогда раньше не видел, чтобы ты вляпывался во что-нибудь мелкое.
— На этот раз дело поинтереснее.
— Еще интереснее?
— Ты что-нибудь знаешь об опытах с мгновенной переброской материи? Ответ Ланджа меня удивил:
— Слышал. Этим занимаются на Земле.
— Слышал? Ландж замялся:
— Ну, видишь ли, общение с тобой не прошло для меня даром.
— Феноменально! У нас это считалось секретным проектом!
— Не удивляюсь, что ты оказался в этом замешан. С тобой я ничему не удивляюсь.
— Спасибо за комплимент, но я хочу доказать, что в этом ты ошибаешься.
И я рассказал все с самого начала.
Когда я закончил, Ландж резко встал, отбросив назад кресло, тут же перевернувшееся. Безразлично взглянув на падение предмета мебели, стоившего больше, чем средний автомобиль, он посмотрел на нас.
— Черт! Ты никогда раньше не пытался так грубо обмануть меня!
— К кому ты обращаешься? — уточнил я.
— К тебе… К вам.
— Мне послышалось, ты назвал другое имя… Я и сейчас не пытаюсь.
— В том-то и дело, что я тебе верю.
— А я сам себе не верю. Но не в этом дело. Случилась достаточно странная штука — это трудно отрицать. Однако меня интересует, что делать дальше. Как ты думаешь, меня будут искать?
Ландж задумчиво покачал головой:
— Возможно. Даже скорее всего. Но найти тебя… Вряд ли им это удастся.
— Ну, я так не обольщаюсь. Сам я очень редко не находил того, что искал. А что я по сравнению с хорошей разведслужбой?
Ландж не ответил. Вместо этого он спросил, спохватившись:
— Что будете пить?
— Кофе, — заказал я.
— Чай. — Алек словно нарочно не согласился с моим выбором.
Ландж первоначально имел в виду что-нибудь спиртное, но недаром же мы с ним прошли огонь, воду и другие предметы домашнего обихода, поэтому он ничуть не удивился и что-то пробормотал кухонному компьютеру. Через минуту заказ появился перед нами.
— А все-таки, как дела обстоят у тебя? — поинтересовался наконец я.
Ландж с некоторым трудом оторвался от своих мыслей, и, видя это, Алек заметил:
— Да не беспокойся насчет всей этой истории. Это ничуть не страшнее удара обухом по голове. Достаточно немного выпить и затем хорошенько отоспаться.
— Кстати, нам не помешает сделать то же самое, — напомнил я ему.
Ландж улыбнулся и начал отвечать на мой вопрос:
— Да все не так уж хорошо в последнее время. Я чувствую какие-то потоки, завихрения вокруг себя, которые не могу объяснить. Ничего конкретного, всего лишь чувство, но…
Он сделал многозначительную паузу.
— Помнится, это чувство тебя не подвело когда-то, — заинтересовался я. — Говоришь, ничего конкретного?
— Я, как вы уже успели догадаться, организовал одну из лучших разведслужб нашей Галактики. Но мои ребята тоже не могут сказать ничего определенного.
— Пока что-то не определено, оно остается частью бесконечности, — пошутил я. — Но, признаться, меня тебе заинтриговать удалось. Хотелось бы прощупать общий фон.
— Как?
Я задумался. Алек откинулся на спинку кресла, довольно улыбаясь. Я покосился на него:
— Ладно, говори.
— У людей твоего круга, — начал Алек, обращаясь к Ланджу, — есть привычка везде таскать с собой телохранителей.
— Ну. Это что-то вроде традиции.
— Вот-вот. Ты тоже придерживаешься этой традиции?
— Разумеется.
Я уже понял, к чему он клонит, поэтому спросил:
— А если твоими телохранителями временно побудем мы?
Ландж прикрыл глаза, явно что-то обдумывая. Я медленно потягивал свой кофе, а Алек просто ждал. Наконец хозяин ответил:
— Это действительно неплохая мысль. Если вы считаете, что можете задержаться…
— Что за вопросы? Всегда рады помочь.
— У меня сегодня вечером встреча. Почти неофициальная. Пойдете?
— Так ты нанимаешь нас?
— Расходы, расходы, — пробормотал Ландж с хитрой ухмылкой. — Куда деваться!
Нельзя сказать, что работать телохранителем мне — нам — было в новинку.
При всей своей символичности эта работа не утратила некоторых функциональных черт, и морды бить, грубо говоря, иногда доводилось. Впрочем, это не отнимало у нее романтизма, скорее наоборот.
С другой стороны, бывал я на планетах, которые все еще находятся под охраной закона о невмешательстве в развитие примитивных цивилизаций, и там ситуация выглядит более интересной. По крайней мере, там могут не только хорошенько надавать по ушам, но и пристрелить вместе с объектом прикрытия, что совершенно немыслимо ни на одной из планет Содружества, где убийство любого человека становится сенсацией.
Так что практики у меня было хоть отбавляй. А подготовился я к чему угодно. Ведь что касается предчувствий и прочей хиромантии, Ландж был не настолько чувствительным, чтобы заметить мелкие колебания парапсихологических потоков, но достаточно, чтобы ощутить, как сгущаются тучи на деловом или жизненном горизонте.
А это становилось интересным. Ибо все, что нарушает мирное течение нашей жизни, интересует меня в первую очередь.
К вечеру мы успели не только отоспаться, но и хорошенько пообедать (что сделали в первую очередь). Проснувшись, я размял мышцы, на что ушло минут десять, и пошел бродить по дому в поисках Ланджа.
Нашел я его в библиотеке, среди старых книг и уймы всех остальных носителей информации. Окинув взглядом длинные полки, я заметил:
— У тебя неплохой вкус.
— У каждого свои пристрастия, — пожал плечами Ландж. — Книги — тоже хорошая штука, хотя и отжившая свой век.
— Ну, не совсем, — не согласился я. — На некоторых планетах умение читать мне ой как пригодилось. Как-то пришлось за двое суток выучить наизусть большой справочник по радиоэлектронике — там было около двух тысяч страниц.
— Зачем? — поинтересовался Ландж.
— А, дела давно минувших дней, — отмахнулся я. — А что ты с ними делаешь?
— Читаю. Хороший способ расслабления. Да и воображение развивает.
— Представляю, — несколько иронично хмыкнул я. Я никогда особенно не одобрял пристрастия людей к каким-нибудь вещам — даже к такому антиквариату, как книги. Ну да о вкусах не спорят.
— Где Алек? — спросил Ландж.
— Спит еще.
— Никак не могу привыкнуть… Я с тобой одним не знал, что делать, а тут заявились сразу двое таких. Судя по всему, в моей жизни начинаются крутые перемены.
— Судя по всему, они начались немного раньше.
— Черт, куда подевалась моя трубка?.. — начал хлопать себя по карманам Ландж.
— В твоем кабинете в верхнем ящике письменного стола, — подсказал я.
Он покосился на меня:
— А ты откуда знаешь? Я пожал плечами:
— Предчувствие.
— Знаю я твои предчувствия! Ты когда-нибудь сталкивался с таким понятием, как частная собственность?
— Было, — признался я. — Мне тогда дали десять лет. Но я-то был невиноват. Как и сейчас. Я просто вспомнил твои слова семилетней давности.
— Да ладно, от тебя у меня не было секретов и нет. Ты даже представить не можешь, как я рад, что ты появился снова.
— Верю. Но ближе к делу. В твоем доме кое-что показалось мне странным.
— Вот как? — Он нахмурился. — Что же?
— В твоем кабинете на шкафу за статуэткой из поддельной слоновой кости…
— Почему поддельной? — обиделся Ландж.
— Показать расчеты? — Я усмехнулся, увидев, как он безнадежно махнул рукой. — Разница очевидна. Это подделка, и притом не самая тонкая. Так вот, за статуэткой я обнаружил следы недавнего пребывания «жучка»-наблюдателя. Непрофессиональная работа. Самого «жучка» нет.
— За мной наблюдали? Зачем?
— Они не оставили никаких объяснений по этому поводу. Далее. В гостиной на раме картины Айвазовского — кстати, где тебе удалось откопать подлинник? — то же самое. И еще. В саду я случайно увидел след от сапога — он почти незаметен: там земля твердая. Но различить можно. Следу тоже не больше трех дней, и ни размер, ни рисунок не соответствуют имеющимся в наличии. Наводит на размышления.
— С чего ты взял, что следу не больше трех дней?
— Да способов определить сколько угодно. Но хотя бы по тому, что три дня назад, я узнал, здесь прошел сильный ливень, который наверняка смыл бы тот след.
— Любопытно.
— Согласен. Ландж помолчал.
— Больше ты ничего не обнаружил? — спросил он, бросив попытки разгадать тайну.
— Только то, что шпионивший приезжал на машине, которую он оставил километром севернее особняка, а сам проник в сад с северо-запада: там самая слабая охрана, — произнес сонным голосом с порога Алек. — Он был один, приходил ночью, хорошо ориентируется в темноте либо имел прибор ночного видения. Приходил только для наблюдения. Пока все.
— Неплохо. Я только не понимаю, зачем мне разведслужба, — пробормотал задумчиво Ландж. — С такими-то телохранителями. Почему же никто ничего не обнаружил раньше?
— Не знаю, — ответил Алек. — Там не было никого, кроме садовника, а он в таких делах не разбирается. Похоже, твоя охрана находится в блаженно-расслабленном состоянии.
Ландж, по-моему, и сам это знал. На Сайгусе ведь жизнь была настолько тихой, что… Ну, в общем, зачем беспокоиться, когда все гладко?
— Больше ничего?
Алек самым наглым образом проигнорировал вопрос, так что я пожал плечами:
— Пока да. К сожалению. А ведь, по-видимому, здесь затевается что-то любопытное. У меня на такие вещи нюх.
На встречу Ланджа в качестве телохранителя сопровождал Алек. Я решил побродить тем временем по округе, наблюдая за ситуацией. Найти что-нибудь интересное в первый же день своего пребывания я не очень-то надеялся, но все-таки. К тому же у каждого свои привилегии.
Алек к роли телохранителя отнесся безразлично. Точнее, он сразу же вошел в роль, и теперь его не интересовало ничего, кроме самого объекта прикрытия. Конечно, с виду.
Зал ресторана, где должна была происходить встреча, был достаточно большим. На недостаток посетителей здесь, однако, не жаловались. Я едва нашел для себя свободный столик.
Для Ланджа столик был заказан, но не где-нибудь отдельно, а здесь же, в общем зале. Их с Алеком, правда, пока не было видно, так что я развлекался коктейлем из какой-то чепухи и совсем уж невероятной музыкой в исполнении местного бэнда. Что касается музыки, то ко всем недостаткам скрипач регулярно фальшивил, взяв себе за правило играть вместо си-бемоль чистое си. Я подивился таким странным традициям, так как ресторан был, наверное, лучшим в городе.
Впрочем, не поймите меня неправильно. Я не против того, что у каждого свои вкусы.
Через два столика от меня сидела молодая девушка, и я постоянно краем глаза замечал, как она бросает взгляды в мою сторону. Если честно, то она была достаточно симпатичной, но сейчас мне было просто недосуг. Ландж сказал, что атмосфера сгущается. Вряд ли зря.
— Еще немного такой же бурды, но только без тараканов, — поймал я пробегавшего мимо официанта.
— Какие тараканы, сэр? — официант искренне удивился.
— Иди, — отмахнулся я. — Это так, по старой памяти.
— У нас никогда не было тараканов.
— Зря.
— Вы желаете тараканов? — оживился он.
— Слушай, я сказал ясно: без тараканов. Все понятно?
— Конечно!
И он убежал выполнять заказ.
В зал вошел стройный высокий человек, черноволосый и хорошо одетый.
По описанию Ланджа я сразу же узнал его. Это был тот, с кем у моего друга сегодня была назначена встреча.
И точно, он направился к заказанному столику.
Пока он шел, я успел оценить его полную достоинства и силы походку. Было заметно, что он достаточно серьезно занимается спортом, что, в общем-то, неудивительно для людей бизнеса. К тому же походка отражала еще кое-что, а именно власть, стоящую за этим человеком. Он был уверен в своих силах во всех отношениях.
За ним шагал его телохранитель, не представлявший из себя в принципе ничего особенного. Конечно, он мог постоять за своего хозяина, но к телохранительской элите явно не относился.
Официант принес мне еще коктейль и осведомился с улыбкой:
— Мсье еще не передумали насчет тараканов? Издевается!
Чтобы изобразить работу мысли, я высчитал в уме корень из восьми тысяч девятьсот двух, округляя до тысячных, и сказал:
— Хорошо, поджарьте там немного. Только без соли.
— Изволите шутить?
— Но ты же сам предложил. Ладно, свободен. Когда что-нибудь понадобится, свистну.
— Не свистите, денег не будет.
— У меня будут. А вот у тебя нет, если весь вечер проболтаешь со мной.
Официант ухмыльнулся и сгинул по своим делам.
Тем временем я насторожился. Непонятный холодок пробежал по спине.
Что бы это значило?
Видимых причин для беспокойства не было. Единственное: в зале появился еще один человек. Совершенно ничем не примечательный. Но по опыту я убедился, что как раз за такими и нужно следить в первую очередь. Правда, их в любой толпе хоть пруд пруди.
— Разрешите? — услышал я рядом милый голосок.
Возле меня стояла та девушка, взгляды которой я заметил раньше.
Я пожал плечами:
— Присаживайтесь. Что поделаешь, если в этой таверне так мало свободных мест.
Она была немного удивлена таким приемом, но быстро сориентировалась:
— Да-да, конечно. Вышла подышать свежим воздухом, вернулась, а столик занят.
— Бывает, — согласился я, почувствовав некоторое расположение к ней.
— А вы скучаете?
— Не совсем. Вот пытаюсь определить, из чего они делают коктейль. Пятнадцать компонентов уже различил, а шестнадцатый никак не могу.
— О, вы дегустатор?
— Нет. Просто интересно, и все.
— А с чего вы взяли, что их именно шестнадцать?
— Не верите? Попробуйте сами! — С этими словами я протянул ей свой стакан.
В общем-то ни один нормальный человек не поступает так в ресторанах да еще с незнакомыми людьми. Но я никогда и не претендовал на звание нормального. Для меня это высоты воистину недосягаемые.
Стакан застыл перед нею. В ее глазах отразилась целая гамма различных чувств, и некоторое время она не знала, что делать.
— Бери, я еще себе закажу, — сказал я простодушно.
Ее рука потянулась к стакану, попутно коснувшись моей. Мне показалось, что в место прикосновения ударила молния.
Она взяла коктейль и отпила.
Я продолжал смотреть на свою руку.
— Так не бывает! — заявил я наконец.
— Чего не бывает? — полюбопытствовала она.
— Ничего. Не обращай внимания. Официант! Тот же самый парень подбежал к нашему столику:
— Того же самого на двоих!
Он кивнул головой и убежал. Эпопея с тараканами, по-видимому, завершилась. Но парень не дурак, раз не стал напоминать об этом при посторонних.
— Вы меня не спросили, буду ли я это пить, — напомнила девушка.
— Ас чего ты взяла, что я для тебя что-то заказывал? — удивился я.
— Но вы же сказали: «На двоих».
— Просто хороший коктейль попался. Вот я и решил не гонять официанта лишний раз. Двух порций мне хватит минут на двадцать пять.
Она метнула в меня при помощи взгляда еще одну молнию, сердито допила залпом содержимое предложенного ей стакана и объявила:
— Вы грубиян!
Я пронаблюдал, как официант поставил на стол стаканы, и потянулся к одному из них. Потом сделал маленький глоток, закрыв при этом глаза.
— Вы грубиян! — повторила девушка.
Я сделал рукой жест, которым обычно просят подождать, когда заняты более важными проблемами. Я смаковал.
Она ждала.
Открыв глаза, я переспросил:
— Что ты говорила?
— Вы грубиян! — в третий раз сказала она.
— А, да я это уже давно знаю, — с разочарованием в голосе произнес я. — Я думал, что-то новое… Можешь взять мой коктейль.
Она демонстративно отвернулась. Я пожал плечами:
— Ну, тогда я сам выпью.
Она упорно не смотрела на меня. Казалось, еще чуть-чуть — и расплачется.
Мне стало немного жаль ее. Она ведь только хотела познакомиться.
Тем не менее я продолжал потягивать коктейль без зазрения совести. И изучающе смотрел на нее. Не забывая при этом наблюдать за залом ресторана.
Ландж с Алеком прошли к своему столику, не обратив на меня ни малейшего внимания. Все остальное было как всегда. Спокойно.
— Что вы на меня так смотрите? — спросила наконец она с оттенком обиды в голосе.
— Ты хотела познакомиться. Меня зовут Шенгоур.
— Познакомиться? С вами?!
— Ага. А тебя зовут…
— Наташа. Но вы все равно грубиян.
— «Ты», — поправил я мягко. — Я уже давно перешел на «ты».
Тень интереса промелькнула в ее глазах.
— Скажите, вы всегда так знакомитесь?
— С тобой?
Она непонимающе уставилась на меня. Я объяснил:
— Разные люди говорят разные вещи. Потому и получаются у меня знакомства все разные. Если бы мы с тобой встретились снова, возможно, ситуация повторилась бы. Если бы с кем-то другим — вряд ли.
— Но вы…
— Если ты будешь продолжать обращаться ко мне на «вы», то я съем этот букет, — меланхолично пообещал я, указав на цветы, стоявшие в вазе на нашем столике.
Она улыбнулась.
— Официант! — позвал я. — Шампанского!
— Два? — спросил выросший возле столика парень.
— На твое усмотрение. Только быстро! Он снова испарился.
— Зачем же так? — удивилась Наташа. Я пожал плечами:
— А какая разница?
Мы помолчали. Ландж и высокий господин вели неторопливую беседу за своим столом. Человек, привлекший мое внимание, не выказывал никакого интереса к происходящему. Он просто сидел за одним из столиков, чуть поодаль от меня, ближе к Ланджу и эстраде, и казалось, был полностью погружен в свои мысли.
— Зачем ты делала вид, что обиделась на меня? — поинтересовался я.
— Я не делала вид, я обиделась, — ответила Наташа, однако уверенности в голосе не было.
— Ерунда.
Она ждала продолжения, но я безмолвствовал.
— Почему вы так решили? — не выдержала она.
Я задумчиво вытащил из вазы цветок и начал пережевывать стебель.
— Ну что я, в первый раз родился?! Эти уловки стары как мир… Был такой компьютер, один из первых. Размером со шкаф.
Не знаю, что ее так рассмешило, но смеялась она долго.
— Вы… Ты и вправду решил съесть весь букет?
Я только теперь заметил, что доедаю цветок. Быстренько прожевав остатки, я вытер рот салфеткой и развел руками:
— А что? Обещал… Но если ты больше не будешь, то остальные можно и оставить.
Ресторан постепенно наполнялся людьми еще больше. По-видимому, мы пришли как раз ко времени вечернего «часа встреч». Затеряться в такой толпе стало вовсе не трудно. Неудивительно, что на наш с Наташей столик никто не обращал внимания. Обычная молодая парочка, да и только. Я видел такие чуть ли не на всех планетах, на которых побывал.
С другой стороны, во мне все больше просыпался интерес к сидящей напротив меня девушке. Что-то в ней было такое, что разжигало мое любопытство.
Однако мне нельзя забывать о Ландже, говорил я себе.
Я и не забывал. Вот только полноценно заниматься двумя делами сразу — знакомиться и вести наблюдение — у меня не очень-то получалось. Не так, как хотелось бы.
Мое внимание было притуплено. Но и следить-то было особо не за кем. Мои чувства охотника молчали. Никто конкретно не вызывал подозрения. Разве что тот неприметный тип.
И тут меня обдало жаром.
Человек, привлекший мое внимание, сидел, тупо глядя перед собой. Но в то же время я ощутил, как он взглянул на меня. Через некоторое время ощущение мгновенного взгляда повторилось.
Если я не растерял все свои навыки, это означало одно: он засек мое наблюдение.
Честно говоря, я несколько опешил. Значит, передо мной достаточно опытный в подобных делах человек. Меня вычислить не так легко, как может показаться. Даже Наташа, с которой я беседовал, ничего не заметила.
По следам, оставленным у Ланджа в особняке, можно было подумать, что все будет намного проще. Теперь же я не был в этом уверен.
Я моментально насторожился.
Но так ничего и не обнаружил. Если здесь и находились другие «их» люди, то они ничем не выделялись на фоне всех остальных. Или же больше никого не было.
Я почему-то склонялся к последней точке зрения. Все-таки не такой уж я профан. Скорее всею, это просто разведка.
Наташа по-своему восприняла передислокацию моего внимания и начала что-то рассказывать. Я слушал ее вполуха, пытаясь мысленно воссоздать схему ресторана и окрестных строений до мельчайших деталей. Меня в данный момент не интересовало, кому и зачем нужен Ландж. Я взвешивал, где и как его могут перехватить, варианты отхода, прикрытия и прочее. Я думал о том, как сохранить своему другу жизнь. Потому что в зале ресторана за одним из столиков сидел профессионал. А профессионалы такого уровня, насколько я знаю, не размениваются по мелочам.
Я удивляюсь, как мне удалось перейти с Наташей на доверительный тон. Через некоторое время я обнаружил, что мы болтаем, будто старые друзья, хотя я практически перестал заботиться о разговоре. В этом, безусловно, была заслуга Наташи. У меня мелькнула мысль о том, насколько случайно она сегодня оказалась здесь, но я отогнал ее подальше — по всем объективным критериям мысль эта мало походила на правду.
— Что-то ты стал слишком серьезным, — заметила Наташа.
— Все хорошо. Просто углубился в воспоминания.
— Радостные или грустные?
Разные. И тех, и других больше чем достаточно.
А каких все-таки больше?
— Не поймешь. Бывали такие дни, когда казалось, что я счастлив, а потом оказывалось, что что-то не так, и позже эти дни вспоминались с тяжелой ноющей болью. Вроде старых боевых ран.
О чем я говорю! Большая часть населения Галактики не знает, что такое старые боевые раны. В то время как потеря руки или ноги не считается серьезной, поскольку и то, и другое легко восстановить, люди не могут понять, почему нужно беспокоиться о каком-то небольшом порезе, полученном десять лет назад. Наш цивилизованный мир с трудом себе представляет ведение войн на планетах, на которые распространяется закон о невмешательстве. Очень трудно поверить, что можно умереть от пустяковых ран, которые любой современный человек может залечить за считанные часы, пользуясь лишь стандартной переносной аптечкой.
Когда-то давно, движимый страстью к приключениям и перемене мест, я узнал гораздо больше о войнах. Больше, чем мне хотелось.
…Меня, едва живого, вытащили тогда из-под обломков взорванного снарядом дома, где наш взвод занимал оборону. Придя в сознание в полевом госпитале, я понял, что попал в руки врагов. Они взяли-таки город, и линия фронта передвинулась километров на пятнадцать севернее. В городе же остались отдельные очаги обороны, которые не составляло труда подавить. И несколько отрядов рыскали, добивая всех, кто еще сопротивлялся.
Почему меня решили оставить в живых, я не знаю. Двумя месяцами позже, когда меня хорошенько подлатали, я мысленно поблагодарил всех, кто был ко мне так добр, и дал деру. Потом активизировал маяк и недели две ждал, пока меня подобрал случайный торговец. Войной я был сыт по горло.
Что-то изменилось во мне тогда. Может, я стал менее человечным, как говорят наши психологи. Но я никогда не жалел, что побывал там.
Капитан пришедшего на мой сигнал корабля пытался вытянуть из меня, как я оказался на одной из планет, вмешательство в дела которых было запрещено законом. Я наплел ему что-то о том, что мой корабль потерпел катастрофу, достаточно бессвязно говорил о показаниях приборов, своих ощущениях и тому подобном. Мне тогда было около двадцати трех, а выглядел я моложе, и по моему виду никак нельзя было сказать, что мне предлагали должность профессора (без всяких промежуточных) в одном из самых знаменитых университетов Галактики (честно говоря, от меня просто хотели добиться, чтобы я занимался наукой). В общем, я вполне смог мысленно смоделировать ситуацию крушения со всеми подробностями, а потом вырывать из нее куски, которые я мог видеть, смертельно перепугавшись и теряя надежду на спасение. Получилось довольно реально, и мне поверили.
Так я ушел от второй опасности в этой истории. Все-таки закон о невмешательстве — один из наиболее строгих в наше время. А мне не хотелось до конца жизни осесть на какой-нибудь сельскохозяйственной планете без права выезда. К тому же я успел частично воспрянуть духом после увиденного, и меня снова потянуло на приключения.
В ближайшем порту я исчез с подобравшего меня корабля. Капитан, несмотря на все свои попытки, так и не узнал, кто я, откуда, куда направляюсь.
После долгих колебаний я все-таки оставил ему записку, в которой выражал свою признательность и сожаление по поводу того, что мне пришлось неожиданно оставить его корабль. Мне так и не удалось выяснить, что он подумал по этому поводу.
Немного позднее, когда выдалась свободная неделька, я окончательно заштопал свои пострадавшие внутренности, а заодно и избавился от полученных шрамов. Телесных, конечно. Душа не зажила и до сих пор, хотя прошло много лет.
Но все же я не жалею. Таков уж я. Там я увидел что-то такое, что помогло мне многое понять потом, гораздо позже. И для меня это важно.
Я не заметил, как начал рассказывать Наташе отдельные эпизоды из своей жизни. Я все-таки предался воспоминаниям! Ну да ладно.
Она слушала с неподдельным любопытством. Было видно, что ее захватил мой рассказ. Наверное, это действительно было интересно.
Я не стал говорить о войне. Это было то, о чем я предпочитал не вспоминать при посторонних. Вместо этого я поведал несколько более веселых историй из своей университетской жизни, оставляя в тени многие подробности, конечно. Привычка скрываться уже стала моей натурой. Я не выбалтывал важных вещей о себе не по каким-то конкретным причинам, а просто на автомате. А получалось так потому, что в зале сидел этот человек.
— Я отлучусь на минутку, — сказал я Наташе. — Подождешь?
— Конечно, — без раздумий ответила она.
Этот тип играл человека, желающего напиться в стельку. Он регулярно заказывал себе что-то спиртное и потом долго тянул напиток из бокала, бессмысленно глядя перед собой. Ни дать ни взять — у человека горе.
Я проигнорировал ощущение холодка, возникшее на затылке, когда я направился к туалету. К тому же следил он за мной не сзади, а справа.
Добравшись, я прежде всего умылся холодной водой. Мне нужно было собраться с мыслями. Я еще не совсем оправился от этой переделки с раздвоением, совершенно фантастической по своей сути, а тут уже грозила завариться новая каша. Нужно собраться…
Я всегда быстро адаптировался к любым условиям, но, видимо, и моим способностям есть предел. В голову набилось всякой чепухи, которая упорно не хотела оттуда вытряхиваться.
Неожиданно и остро я почувствовал, что еще немного — и я не выдержу, сойду с ума. Мороз пробежал по коже, заставляя хоть немного сосредоточиться. Все будет хорошо. Все нормально. Все просто замечательно.
Дверь туалета открылась и закрылась. Рядом со мной стоял тот человек, кстати, совершенно трезвый.
— Привет! — сказал весело он.
— Привет, — ответил я без энтузиазма. Что бы это значило? Он решил поговорить со мной? Выдавая себя на все сто?
— Меньше всего ожидал встретить тебя здесь. Да и не узнал сразу.
Секунды две мой мозг работал на полную катушку, шаря по самым дальним уголкам памяти.
Черт! Как я не догадался! Это же Майк, один из моих старых знакомых. По профессии — «вольный шпион», как мы это называли в шутку. Разведчик-профессионал, работающий по найму. Что-то вроде частного детектива, но немножко по-другому. И не совсем законно. В общем, романтика для мечтающих убежать из дома подростков.
— Я тебя тоже не узнал. Еще раз убеждаюсь в твоем профессионализме. Как тебе это удается?!
— Работа, — Майк неопределенно махнул рукой. — Как тебя сейчас величать?
— Шенгоур. Можно просто Шен. Так даже лучше. А тебя как?
— Все по-прежнему, — вздохнул он. — Я-то порядочный налогоплательщик, не бегаю от налоговой полиции с планеты на планету.
— Это ты-то? — хмыкнул я. — Платишь налоги?
— Ну, иногда бывает, — его тон неожиданно стал более серьезным. — Слушай, по-моему, у меня что-то с мозгами. Я не понял, что за тип торчит за спиной Ланджа.
Проклятие! Как ему это удается! Распознать нас с Алеком, когда мы так удачно сменили личины!
— Я здесь по той же причине. Я имею в виду мозги. Ну а вообще это долгая история. Считай, что это мой брат.
Майк как-то странно кивнул головой и начал говорить по существу:
— Почему ты здесь и прикрываешь Ланджа?
— Здесь я случайно, а Ланджа прикрываю, потому что он мой друг. Я заглянул к нему, а он сказал, что чувствует, как вокруг него сгущаются тучи. Я решил выяснить, в чем проблема.
Майк тихонько присвистнул:
— Друг. М-да…
— Что случилось? — спросил я.
— Похоже, вы влипли. Но прежде всего Ландж.
— А поконкретнее?
— Сам не знаю. Меня наняли последить за ним, чтобы выяснить кое-какие тонкости. Нанимателя я не знаю, все осуществлялось через подставное лицо, а у меня нет привычки расспрашивать о том, кто дает мне работу. Но чем дальше, тем больше мне кажется, что это не простой экономический интерес. Кому-то твой друг серьезно не понравился.
Майк за свою жизнь не раз выполнял, мягко говоря, не очень пристойную работу, получая за это большие деньги, но все это в действительности касалось различных мелочей. Самое крупное преступление, которое можно отнести на его счет, — это ограбление банка. Тогда одна шайка сорвиголов наняла его, чтобы он выяснил все насчет сигнализации, охраны и тому подобного, а потом заплатила из награбленного же. Впрочем, Майк по этому поводу почему-то не испытывал угрызений совести. Шайку позже взяла полиция вместе с награбленными деньгами. А Майка так и не смогли вычислить.
Если же он говорил, что здесь что-то более серьезное, то дело, по-видимому, касалось чего-то угрожающего здоровью, а то и жизни Ланджа.
Он подтвердил мою догадку кивком:
— Я тоже так думаю. И не знаю, как мне дальше быть. Да еще и ты здесь оказался. — Да ладно тебе, — фыркнул я — Мне тоже не сладко. Знал бы ты, что выпало на мою долю!
— Ну-ну? — сразу же с неподдельным интересом откликнулся Майк. От меня он никогда не слышал, чтобы я жаловался на судьбу.
— Я же говорю, долгая история, — отмахнулся я. — И вообще, нам нужно поговорить.
— Согласен.
— Тогда сегодня вечером у Ланджа. Он хмыкнул, но ничего не сказал. По его лицу ничего нельзя было прочитать.
— Встретил старого знакомого, — сказал я Наташе, вернувшись за столик. — Перебросились парочкой слов.
— А ты давно на Сайгусе? — поинтересовалась она.
— И да, и нет, — уклончиво ответил я.
— Странный ответ.
— Действительно может так показаться, — согласился я. — На самом деле ничего странного здесь нет. Я жил некоторое время на Сайгусе раньше, и вот я снова здесь. Приятная планетка. Приятно оказаться здесь снова.
«Приятно сидеть за одним столиком с тобой и вести непринужденную беседу», — добавил я мысленно.
Я не зря трижды повторил слово «приятно». Меня все еще давила внутренняя тяжесть, и я не хотел оказаться в психушке. Что ж, если мои бессознательные адаптивные возможности достигли своего предела, то пора вступить в дело сознанию.
— А я просто обожаю путешествовать, — рассказывала Наташа. — Помню, какой я испытала восторг, когда впервые увидела звезды со смотровой палубы корабля. Галактика была такой большой и загадочной. И мне хотелось узнать ее лучше.
Да-да. Припоминаю. И со мной было что-то похожее. В первый раз все представляется большим и загадочным. Это теперь для меня Галактика — почти дом родной. Ну да загадок и сейчас там хватит на сотню таких, как я. Я побывал во многих мирах. Но в Галактике их в тысячу раз больше. Вот и выходит, что, исходив ее из края в край, я не узнал и тысячной части того, что она в себе хранит. И всякий раз, когда я думаю об этом, у меня возникает двоякое чувство…
— Да, Галактика — это здорово, — поддержал я. — Казалось бы, сколько путешествую — должно бы надоесть. Нет. Не надоедает.
— А ты много путешествовал? Действительно много?
Я пожал плечами:
— Не знаю, с чем сравнить. Достаточно.
Наташа выглядела так, будто я сделал ей какой-то крупный и приятный сюрприз. Она просто цвела.
У меня тоже немного отлегло от сердца. Все же Майк на нашей стороне, а значит, непосредственной опасности в данный момент, вероятнее всего, нет. Тем более Майк относился к числу тех людей, которым в обеспечении безопасности я доверял больше, чем даже себе. Так что я мог расслабиться.
И отдаться разговору всей душой.
Что, кстати, сразу же заметила Наташа. И что сделало нашу беседу еще более теплой и непринужденной.
— Я была как-то на одной интересной планетке в районе Сердец. На Волеу. Никогда бы не подумала, что такое бывает! Летающие осьминоги, ходячие цветы, оранжевое небо и желтовато-коричневые облака! Можешь себе представить?!
В ответ я улыбнулся. Вспомнил одну историю, произошедшую в одном из похожих миров. Я ночевал как-то под открытым небом. Утром на меня взобралось несколько цветков, которые, устроившись поудобнее, тут же распустились. Из-за чего мои товарищи сперва не нашли меня. А когда нашли, я услышал примерно такой разговор:
— Вот он!
— Да нет, не может быть.
— Да он это!
Подошли поближе. Присмотрелись.
— Точно он.
И начали трясти меня за плечо:
— Ну ты и спишь! Уже цветы на тебе успели вырасти! А говорил, будто восьми часов в сутки тебе вполне достаточно.
И пока я ссаживал с себя любителей погреться на солнышке, приятели отпускали по этому поводу самые разнообразные шуточки. А цветы отцеплялись нехотя, поэтому на принятие вертикального положения ушло много времени. Зато ни одно из растений не пострадало, а некоторые от удовольствия раскрылись еще больше.
Когда я рассказал это Наташе, она недоверчиво посмотрела на меня, а потом рассмеялась:
— Похоже, тебя ничем нельзя удивить.
— Поверь мне, можно. На всякого мудреца довольно простоты. Иногда даже я сам себя так удивляю, что нарочно и не придумаешь. Но это все ерунда… О летающих осьминогах, кстати, мне слышать еще не доводилось. Они что, действительно летают?
— Еще как!
— Настоящие осьминоги?
— Ну, не совсем. Просто очень похожи, — Наташа посмотрела на меня внимательно. — Шен, а ты всегда валяешь дурака?
— Это мой основной род занятий, — признался я честно. — А что, это плохо?
— Просто неподражаемо! Нет, в самом деле. Я скромно пожал плечами:
— Научился за свою долгую жизнь.
— А если серьезно, чем ты занимаешься?
— Сижу в ресторане и разговариваю с тобой. С удовольствием.
Я заказал апельсиновый сок и еще что-то, чего никогда не пробовал. Но название звучало интригующе: «Сок палеанийского сулиэ».
— Ты действительно будешь это пить? — спросила Наташа.
— Просто интересно: что бы это могло означать? Дело в том, что на Палеании метановая атмосфера, и жизнь не обнаружена ни в каких формах по сей день. Ну, не считая наших рабочих. Там занимаются добычей сырья, из которого потом вырабатывают высококачественное топливо для скоростных космических кораблей. А сулиэ изначально — слабоалкогольный напиток, производимый и экспортируемый Фелагой.
Это ее снова рассмешило.
— Вот видишь, — заметил я. — Мне даже необязательно валять дурака, чтобы дать повод посмеяться. Но это еще не все.
— Не все?
— Сделай серьезное выражение лица.
Она попыталась. Несколько секунд это ей не удавалось, но потом она справилась. Как раз подошел официант с заказом.
— Ваш сок, — сообщил он.
— Вижу, — в тон ему ответил я. — Можете вы нам кое-что объяснить?
— Конечно, — с готовностью согласился он.
— Я вот никогда не слышал о соке палеанийского сулиэ. Как и из чего он готовится?
— Из плодов дерева сулиэ, которое произрастает только на одной планете во всей Галактике — на Палеании. Больше оно нигде не встречается.
— Совсем нигде? — удивился я.
— Совсем, — решительно заявил официант. — Поэтому этот сок такой дорогой. Еще первые колонисты, прилетевшие на Палеанию, заметили, что плоды этого дерева имеют совершенно особый вкус. Долгое время сок использовался для антисептических целей, поскольку в нем было обнаружено достаточно большое процентное содержание спирта. Потом, когда колония встала на ноги и дела с медицинской помощью улучшились, сок стал предметом экспорта, который и принес планете заслуженную славу. Попробуйте, вы сами убедитесь, что вкус отличается от вкуса всех остальных алкогольных напитков.
Я попробовал. Нет, на Фелаге сулиэ умели делать получше. Но я с видом знатока утвердительно покачал головой. Официант следил за мной с удовлетворенным видом, как будто это он только что попробовал сок редкого дерева сулиэ с единственной в своем роде планеты во всей Галактике.
Надо отдать должное, Наташа хмыкнула уже после того, как официант отошел.
— Вот так и рождаются легенды, — объяснил я, — Просто кто-то нашел способ заработать лишние центы на том же напитке. Подбираешь красивые названия, сочиняешь историю — и готово.
— Мне кажется, это немного выходит за правила честного бизнеса.
— Не думаю. Нашу «фабрику иллюзий» никто не обвиняет в нарушении правил честного бизнеса, хотя все, что они делают, — чистой воды надувательство. Так же и здесь. Считается, что жизнь нужно приукрашивать, иначе она будет слишком пресной. Поэтому многие скорее благодарны за такой обман.
— А почему ты не сказал ему о том, что ты знаешь?
— Не люблю разрушать сказки. Для многих это единственное, что у них есть в жизни.
— Даже так?
Я снова пожал плечами. Порой бывает печально от этого, но что поделаешь: без иллюзий жизнь иногда становится невыносимой. Это я усвоил на собственном опыте.
Наташа тоже попробовала напиток.
— Действительно, вкус оригинальный, — согласилась она.
— Если бы настоящий сулиэ, — вздохнул я. — На самом деле он куда как лучше. Это, скорее всего, самодельный. Фелага экспортирует не так уж много.
— Ты пробовал и настоящий?
— Было дело. Правда, уже очень давно. Оттуда же я и знаю, что это такое.
Вот так мы и разговаривали. Вскоре я заметил, что Ландж закончил свою беседу, высокий джентльмен удалился, да и он сам собирается последовать его примеру.
Я, вроде как спохватившись, взглянул на часы:
— Хм, кажется, мне пора. — Увидев искреннее огорчение на лице Наташи, я добавил: — Спасибо за хороший вечер, но я сегодня действительно занят. Может, встретимся завтра? Здесь же, в это же время?
Она улыбнулась:
— Хорошо. Если ты завтра никуда не убежишь так быстро.
— Обещаю! И на всякий случай, как твое полное имя?
— Наталья Граус, — ответила она без замешательства.
В ответ я протянул свою визитку, которую успел состряпать у Ланджа, и оставил ее за столиком.
Выбравшись на улицу, я осмотрелся. Никаких признаков опасности не было. Несколько машин стояли возле ресторана, пассажиров в них не было заметно. Над головой прошелестел «буревестник» с полицейской эмблемой. Несколько прохожих шли по противоположной стороне улицы. Кто-то вышел из ресторана, сел в машину и уехал. Ощущения наблюдения не было.
Я забрался в свою машину и плавно отъехал, не забывая оценивать самые немыслимые варианты. Вроде бы никого.
Скоро вышли и Ландж с Алеком. Они тоже сели в машину и спокойно покатили домой. Я пристроился следом.
До особняка мы добрались без приключений. Никому не пришло в голову напасть на нас или, в худшем случае, заминировать дорогу, хотя я уже и не был уверен в том, что на Сайгусе это невозможно. Пока же мои страхи оставались только страхами и я мечтал побыстрее очутиться в мягком кресле в гостиной Ланджа за чаем и чтобы так оно и оставалось. С другой стороны, что-то во мне желало развития событий.
Мы въехали в те же ворота, что и днем. На этот раз охранник пропустил меня без разговоров. Я поставил машину в гараж, потом пошел проверить дом на безопасность.
Зайдя в гостиную, я невольно вздрогнул. Освещение было выключено, но в сумрачном свете, падавшем из окна, я увидел, что кто-то сидит в кресле. Это не мог быть Ландж, так как он остался снаружи. Алек был там же. Я почувствовал легкий холодок внутри.
— А, это ты. Заходи, чувствуй себя как дома, — сказала тень.
Я включил свет. В кресле, слегка прижмурясь, сидел Майк. Я рассердился:
— Что за глупые шутки! Я же мог пристрелить тебя!
— Чем? — с простодушным любопытством поинтересовался он.
В самом деле. Я же не брал с собой оружия в ресторан. Толку бы от него там все равно никакого не было б. Но как об этом узнал Майк?
— Не умничай, — огрызнулся я. — Я и так прекрасно знаю, что ты профессионал. Не нужно мне об этом постоянно напоминать. А то я ведь тоже могу начать…
— Ладно, ладно, замяли.
— Как ты сюда пробрался?
— Разве трудно? — удивился он.
— Может, и не трудно, но ты же вышел из ресторана позже нас.
— Так вы бы еще на лошадях добирались!
Я открыл было рот, но так и не сказал того, что собирался: я вспомнил, что не видел, на чем Майк приехал в ресторан. Думаю, он вполне мог себе позволить кататься на «буревестнике», хотя на менее богатых планетах у него возникли бы трудности — слишком заметно. Впрочем, это его проблемы, а он знает, как их решать.
— Ну, и что здесь у тебя?
В этот момент как раз зашли Алек с Ланджем. Ландж, увидев Майка, посмотрел на меня вопросительно.
— Это Майк, — представил я ему «вольного шпиона». — Мы с ним знакомы уже достаточно долго. Его наняли для наблюдения за тобой.
Ландж поднял брови:
— Так это ваша работа — эти следы в моем доме, которые обнаружил Алдор?
Теперь вопрос был во взгляде Майка.
— Нет, Майк бы сделал это так, что я ничего не заметил бы, — ответил я на вопрос Ланджа и повернулся к Майку. — За Ланджем уже следили.
Майк кивнул. Алек, казалось, не был удивлен его присутствием. Я оставил их поговорить между собой, а сам удалился переодеться.
Когда я пришел, они уже сидели за столиком и пили чай. Алек рассказывал нашу историю, а Майк кивал головой. Я был рад, что меня избавили от повторений. Вряд ли мне хватило бы вдохновения описывать все по второму кругу.
Едва Алек закончил говорить, Майк повернулся ко мне:
— Знаешь, Шен, это звучит для меня более правдоподобно, чем твоя версия о том, что Луи (это было новое имя Алека) — твой брат.
— Я решил, что туалет — не самое удобное место для такой истории. Ну да ты и так все понял.
— Понять-то понял. Ну а от этих твоих фокусов у меня всегда болела голова. И почему ты не можешь жить, как живут все нормальные люди?! Вечно куда-то влезешь!
Он говорил размеренно, четко выговаривая каждое слово и не торопясь выпалить все предложение сразу. Возможно, эта привычка выработалась в процессе общения с клиентами, я не знаю. На моей памяти он всегда так говорил. Спокойно, негромко, уверенно и не спеша. К такому человеку как-то сразу проникаешься доверием. Эдакий респектабельный богатый человек, знающий себе цену. Ни больше, ни меньше. Вот и сейчас у меня возникло чувство, что он взял дело в свои руки и теперь все будет хорошо.
Я стряхнул это чувство, понимая, однако, что поделиться с Майком всем касающимся Ланджа не помешает. И я рассказал о результатах своих исследований особняка.
Майк слушал внимательно. Впрочем, мои наблюдения почти не представляли ценности. Кто-то следил — да. Но это и так ему понятно, ведь его нанимали специально для этого.
— Ладно, ребята, — сказал он наконец. — Что-то затевается нехорошее. Вы меня заинтриговали. Я остаюсь с вами.
— Отлично, — обрадовался я. Лишняя голова не помешает для распутывания непонятно как завязавшихся узлов. Причем голова не из худших.
— Посмотрим, что можно сделать, — Майк уставился на Ланджа. — За вознаграждение, разумеется.
— Ты с родной мамы деньги скачаешь, — хмыкнул Луи-Алек.
— А я в детстве так и делал, — похвастался Майк. — На карманные расходы. Вот и попробуй его поймай! Он отпил из чашки и обратился ко мне:
— А кем это ты сегодня был так поглощен?
— Ты имеешь в виду девушку? Он кивнул.
— Ее зовут Наташа. Наталья Граус.
— Кто она?
— Дочь кого-то из местных.
Майк что-то пробормотал себе под нос.
— Что ты говоришь? — переспросил я.
— Ничего. Почему она подошла к тебе?
— Вероятно, скучала. Может, кого-то ждала, а он не пришел.
Он шумно выдохнул и констатировал:
— Слушай, ты или поглупел, или влюбился.
— Второе не исключает первого, — радостно вставил Луи-Алек.
Я покосился на моего «альтер эго», еще раз убеждаясь, что ему досталась худшая часть бывшего Алека, и спросил:
— Если я хочу придушить тебя, не значит ли это, что у меня скрытые суицидальные намерения?.. Так что ты конкретно имеешь в виду, Майк?
— Не знаю. Что-то в ней было не так.
— Я же ничего не заметил. Он нервно дернул уголком рта:
— На это, вероятно, и было рассчитано. Или ты считаешь, что она должна была подойти к тебе и первым делом сообщить: «Я веду наблюдение за Ланджем, заметила, что вы занимаетесь тем же, вот и решила подойти»?
Как он ненавязчиво предложил мне не быть идиотом! Ну ладно, будет и на нашей улице праздник.
— Ну хорошо. Ты говоришь, что я поглупел…
— Или влюбился, — невозмутимо добавил Майк.
— …А сам ничего не видел. Кто-то у нас мутит воду?
Майк вздохнул. Теперь он напоминал старого профессора, уставшего от бесконечных глупых вопросов студентов.
— Шен, ты сам знаешь, что девять десятых моей работы — интуиция.
— Тогда при чем здесь глупость?
— Эк, как тебя заело, — заметил Луи.
— Я бы, например, в таких условиях весь вечер задавался вопросами: почему она подошла ко мне? Почему начала развлекать разговором? Еще по крайней мере три-четыре «почему?».
— Ты предлагаешь мне стать параноиком?
— Ладно, ребята, — не выдержал Луи. — Хватит вам препираться. Так можно до утра спорить, кто умнее. Лучше бы занялись делом.
Ну, мы и занялись. Хотя отталкиваться было особо не от чего. Ландж не мог даже предположить, чем он вызвал такой неожиданный и таинственный интерес к своей личности. Мы еще раз осмотрели особняк, но не нашли больше ничего нового.
— Как-то не согласуется то, что они наняли профессионала вроде Майка, с теми следами, которые мы обнаружили, — сказал я.
— Может, они специально оставили следы, — предположил Луи.
— А возможно, они для начала попробовали сами понаблюдать, и у них плохо получилось, — высказал свою точку зрения и Майк. — Меня попросили взяться за эту работу только десять часов назад. Следам же около двух дней.
— Чего они хотят? И кто это — они? — я по своему обыкновению ставил вопросы.
— Джентльмены, вам не кажется, что пора бы отдохнуть?! — заявил наконец Майк. — Я порядком устал, к тому же, как мне кажется, завтра нас ждет еще один день.
Мы согласились. Да и что нам оставалось делать? Продолжать переливать из пустого в порожнее?
Когда все отправились спать, я подошел к Ланджу:
— Я хочу немного покопаться в местной информационной сети.
— В моем кабинете, — сказал он. Впрочем, я это и так знал. Но без разрешения как-то неудобно: все-таки не у себя дома.
— И еще мне нужен код допуска к спискам населения.
Ландж без труда сказал его по памяти. Я направился в кабинет.
Меня серьезно задело замечание Майка о Наташе. Я всегда гордился своей способностью разгадывать игру оппонента. Неужели в этот раз я ошибся?
Я вошел в сеть. Первым делом я поискал Наталью Граус. Среди местных жителей таковой не оказалось.
Хм… Интересно. С другой стороны, она не говорила, что она здесь живет. Она только давала понять.
Давала понять… Как?
Я попытался вспомнить. И не смог. Да, черт, не внушала же она мне это!
Или внушала? Почему я был убежден, что она — дочь кого-то из местных?
Ничего не понимаю. Обычно я не занимаюсь досужими домыслами. А тут взял и вбил себе в голову на пустом месте, что она живет на Сайгусе. Может, Майк был прав?
Ладно. Я вышел на регистрационную сеть и начал проверять, кто находится на Сайгусе временно. С именем Наташа там не было никого вообще.
Все страннее и страннее. Или я просто перепутал фамилию?
Невозможно, но все же…
На Сайгусе проживали восемь Наталий. Какая благодать — планетка с небольшим населением!
Пять из них были старушенциями за сто пятьдесят. Три остальные даже приблизительно не походили на искомый объект. Я мысленно выругался.
Теперь уже очевидно, что меня водили за нос. Это становилось не смешно. Из всех чудес мира я больше всего ненавидел именно это.
Неожиданно мне в голову пришла идея. Еще раз понадобилась помощь Ланджа. Я нашел его в спальне, читающим при свете торшера. Он взглянул на меня.
— Мне нужен еще десяток местных паролей, — заявил я.
— Что-нибудь нашел?
— В том-то и дело, что нет. Я объяснил ему, что меня интересует. Он рассмеялся, но пароли сообщил.
Я же говорю — удивительная личность. Зачем, скажите, нормальному бизнесмену доступ ко всем этим банкам информации, которые закрыты даже для местной полиции?
Вернувшись в кабинет, я снова залез в городскую сеть и начал шарить по спискам находящихся на поверхности планеты кораблей. Почти все они зарегистрировали свою посадку, а принадлежность остальных легко устанавливалась. Ни на одном из них Наташа прилететь не могла. Тогда я полез в космос. На орбите висело еще несколько десятков кораблей. Я выслеживал их и тоже сверял с регистрационными данными. Там я нашел корабль Майка, на котором мне уже доводилось путешествовать, — «Туман». Конечно, узнал я его сразу.
Методом исключений я сократил число наиболее подозрительных до одного. Но это еще не значит, что именно на нем Наташа и попала на Сайгус.
Что же делать?
Думать. Вполне возможно, что она просто путешествует инкогнито, а мне сказала настоящее имя. В таком случае зарегистрирована она будет под другим. Интересно, как это выяснить? У меня же нет даже ее фотографии. И как проверить тот корабль?
Похоже, нужно бы выйти на галактическую полицию. У них, может, что-то и есть.
Я подумал о Ландже. Если он знал о том проекте, в котором я участвовал на Земле, то почему бы ему не иметь при себе парочку паролей галактической полиции? Это, по-моему, раздобыть проще.
В спальне все еще горел свет. Ландж читал.
— Ты, наверное, будешь смеяться, но мне нужны пароли выхода на информационные банки местного округа галактической полиции, — заявил я.
— Ну ты даешь! — хмыкнул он. — Какая ступень?
— Давай все, что знаешь.
Ландж порылся у себя на журнальном столике и из какой-то книги извлек карту, которую он использовал в качестве закладки.
— Здесь есть все, что я знаю, — сказал он, протягивая ее мне. — Смотри же, поосторожнее с этими ребятами. Они очень не любят, когда кто-то сует нос в их дела.
— Угу, — пробормотал я, выходя из спальни.
Наташа Граус. Наташа Граус. Единственное, что у меня было, — это ее имя.
Я полез в банки галактической полиции, озираясь на каждом шагу. Успешно миновав сторожей, начал разбираться.
На запрос банки мне выдали длинный список Наташ. И все, как назло, Граусы. Вот и разбирайся, если есть желание!
Желания у меня не было. В любой момент меня могли обнаружить шляющимся взад-вперед по теоретически закрытой информационной сети. Мне это совсем не улыбалось, поэтому нужно было найти что-нибудь более эффективное.
Ага. Не зря же я проделал всю эту работу с кораблями! Ну-ка, какой там у нас был самым подозрительным?
Получив его изображение, я соотнес его с известным мне именем и пошел посмотреть, что получилось.
А получилось, надо сказать, — высший класс! Я чуть было не запрыгал от радости, забыв, что мое тело находится в кресле у Ланджа в кабинете. В списке осталось только одно имя.
— Ай да Пушкин, ай да сукин сын! — пробормотал я, смутно отдавая себе отчет в том, кто такой Пушкин. — Сейчас, сейчас, мое солнышко. Сейчас посмотрим, кто ты такая!
В предвкушении я потянулся к имени.
И тут меня отшвырнуло прочь.
Я пролетел кувырком половину сети, совершенно не понимая, в чем дело.
Уже на внешних уровнях, понемногу начиная приходить в себя, я остановился и осмотрелся. Стражи вроде бы меня не заметили. Так что же это было? Кто мне так врезал?
Терпеть не могу загадок. А когда вдобавок и между глаз лупят — это уже вообще ни на что не похоже. Однако возвращаться в сеть мне не хотелось. Когда дело доходит до мордобоя, пусть даже виртуального, — я пас.
Вернувшись в тело, я почувствовал ломоту. Весельчаки! Развлекаются! А то, что у меня сегодня был тяжелый день, никого не волнует! А если синяки останутся?..
Посидев еще немного в кресле, я все-таки решил идти спать. Непонятно, что за каша здесь заваривается, но выглядит это местами просто пугающе. Вероятно, потому, что некоторые вещи в этой истории необъяснимы. По-моему, надо посоветовать Ланджу уезжать с Сайгуса — от греха подальше.
Устроившись в кровати, я все же долго не мог заснуть. Перед глазами всплывали события, происшедшие всего за один день, и казалось, что с Земли я бежал давным-давно. Когда я вспоминал, что это было сегодня, мне не верилось в собственную память. Вот что значит примечание «плотный график поездки», которое я встречал в туристических проспектах!
Чаще всего мысли возвращались к Наташе. Ну кто она такая? Если бы меня не вышибли из информационных банков! И, собственно, кто это сделал?
Приходило на ум только одно. Наташа работала на галактическую полицию. На секретный отдел. Тогда на ее досье вполне могла быть наложена дополнительная защита. Но…
Действительно «но». Если так, то любой дурак из галактической полиции (хотя, конечно, к их чести дураки у них не задерживаются), имеющий доступ к секретным файлам, увидев такое дело, сразу поймет, что к чему. А значит, это почти равносильно тому, чтобы на ее лбу написать: «Секретный отдел галактической полиции».
Кажется, я опять забрел в тупик. К моему пущему негодованию, мои же логические построения мешали мне заснуть. Воистину меньше знаешь — лучше спишь!
Однако, продолжал я, подходя с другой стороны… Она сказала мне свое настоящее имя…
Тут же во мне зазвучал голос скептика: а ведь ты так и не проверил, настоящее ли оно! Голос до противного напоминал голос Луи-Алека. И мне захотелось пойти и открутить ему голову. Хотя, с другой стороны, он-то здесь при чем?
Поняв, что просто от усталости я сегодня не засну, я выгнал все мысли из головы, успокоил и выровнял дыхание и некоторое время так и лежал, глядя в потолок и ни о чем не думая. Потом одна мысль, назойливая, как муха, отыскала-таки брешь в моей защите, и все понеслось заново.
Я ворочался в кровати, и постоянно лезло в голову, что завтра вечером мы с Наташей встречаемся на том же месте. Придет ли она? Меня это почему-то беспокоило. Да, я был зол на нее. Я был очень зол. Про себя я ругал ее разными нехорошими словами. Уж завтра я точно все узнаю. Лично у нее!
С такими мыслями я и уснул. Наверное, ровное дыхание все-таки сделало свое дело. Я провалился в сон без сновидений.
