Глава 5
ЗАПИСКА НА ПУЛЬТЕ
Чтоб лопнуть мне — ведь вроде ж я не пьян: Бирнамский лес пошел на Дунсинан!
Часовой дунсинанской стражи
Ну в общем Пашка был прав. Когда говорил, что здесь можно проехать на СВП. Тракт представлял собой относительно ровную дорогу… Только и я тоже был прав в своем варианте плана.
Потому как здоровенный — по здешним меркам — корабль, прущий с ревом в облаке грязи по суше аки по воде, — зрелище не для местной необразованной публики.
Хотя и сейчас тоже… С ревом и с брызгами грязи во все стороны. Но хоть эффект не столь велик. Да и размеры обычного гусеничного вездехода с пятидесятиметровой «Стрелой» никак не сравнить.
А скорость… Так она тут особо и не нужна. Все равно приходится то и дело останавливаться и выпускать Сметака наружу — взять след. А времени ему для этого требуется не так уж мало.
Как он, кстати, это делает — в смысле вынюхивает, — я так и не понял. Роет зачем-то снег на дороге. До земли. До грязи. Выбегает на обочины… Там тоже роется. Долго стоит, задрав голову к небу. Ну собака собакой! Разве что лапу не подымает, чтобы метку оставить. Чего тут учуять можно?
Снег же, грязь… Но чует как-то. Поскольку пока продолжаем ехать вперед. И вид у моего оборотня настолько уверенный, что у меня даже сомнений не возникает…
Я, правда, у Мэллона, все же спросил — как можно в таких условиях держать след? Только ответа не понял. Причем Мэллон специально старался отвечать попроще. Но при отсутствии у меня хоть какого-то магического образования…
Что-то про низовое чутье. Следы запахов. И даже не запахов, а, видимо, ауры… Отпечаток какой-то остается в воздухе там, где человек прошел… И Сметак его различает.
Зачем для этого землю рыть — аллах акбар… Впрочем, я, по крайней мере, уразумел, что в данном конкретном случае нам сильно повезло. Причем как раз со снегом. Ну и — вообще с распутицей.
Потому как в связи с межсезоньем всякое шевеление на тракте прекратилось. Из-за непролазной грязи. А не то при том столбовом движении, которое тут было бы… Следы наших удиральцев давно бы затерялись.
Что ж — и то уже хорошо… Значит, правильной дорогой идем, товарищи!..
Кроме Сметака и Мэллона я никого больше не взял. Зачем? Если этот «колдун нестандартный» настолько крут, так тут что ротой, что батальоном — все одно не управишься. Хватит и меня одного.
А если не крут — так и разговаривать не об чем. А я чем дальше, тем больше склоняюсь именно к этому варианту. Каковой и сообщил всем желающим отправиться в погоню.
Слишком уж сильно наш икс-маг для по-настоящему крутого таится. И колдунство его, если подумать, связано не столько с силой, сколько со знанием заклинаний.
Для управления корредами — нужна не столько мощь, сколько некое Слово. Для заклинания быстрого плавания — тоже это самое заклинание. Да и для скрытности от магического наблюдения…
А больше он практически ничего и не продемонстрировал. Дубов с корнем из матери сырой земли не выворачивал. Городов не разрушал. И даже голубых молний из-под хвоста не испускал…
Не Копенгаген, в общем… Так что вполне может оказаться и Залиба. Где вот он только этих умений нахватался за то короткое время, что мы с ним не виделись?
В лесу нашел?
Ага: когда под кустом связанный валялся при захвате замка Цын… Там-то, под кустом, они и были зарыты. В незапамятные времена. Каким-нибудь очередным древним колдуном, ни дна им, ни покрышки…
Черт его знает…
Может, и не так буквально, конечно. Но — а почему нет? Не там — так где-нибудь позже. Когда в бега ударился. Места ведь абсолютно глухие. Медвежьи, можно сказать…
Мало ли чего могло сохраниться еще со времен похода через Лед? Колечко, к примеру. Золотое. С непонятными надписями, появляющимися, если эту цацку подогреть на огне… Гы-гы…
Тьфу-тьфу-тьфу! Нет уж. Хватит: мне вполне достаточно того Кольца Всевластья, что болтается у меня в карманцах! Я и с этой-то прэлестью не знаю, что делать…
Впрочем, чего сейчас гадать…
Точно так же и о том, чего ему от Берана надо было… То есть не ему, а им. Причем до такой степени, что «они» не побоялись выкрасть герцогского наследника едва ли не у меня на глазах!
Или они все же не знали о моем присутствии? Но тогда какого черта не сделали ноги сразу же, как только я объявился с Бераном в Державе? Что-то тут никак не сходится…
Или я что-то все время упускаю в своих рассуждениях?
Наличие дыр в этих самых моих рассуждениях подтвердилось довольно быстро.
— Остановитесь, сударь Гар, — сказал Мэллон.
— А чего такое? — Я снял ногу с педали газа.
Хорошая вообще штука — автоматическая коробка: всех педалей только две. Газ и тормоз. И рычага нету для переключения скоростей. А не то, чувствую, утомил бы он меня при езде по здешним буеракам…
Тракт-то он хотя и накатанный — но проселок же, не автобан. Так что пришлось поупражняться в езде по бездорожью. А учитывая, что ездить мне раньше по такой грязи не доводилось, занятие оказалось то еще… Хорошо — остановки для нюхания следа давали возможность расслабиться…
— За этим поворотом будет постоялый двор, — объяснил Мэллон. — Они там обязательно должны были сменить лошадей…
Ага… И верно. С того момента как мы выехали за пригороды Веснице, никаких придорожных сел нам не попадалось. Тракт был на удивление пустынен.
Ничего странного, впрочем, как объяснил мне все тот же Мэллон. Последний перегон перед городом — или первый на выезде из него — самый безостановочный, если так можно выразиться.
Все спешат или туда, или оттуда… Потому желающим подзаработать на проезжих тут ничего не светит. Вот дальше — другое дело. Но это самое дальше начиналось как раз за первым постоялым двором.
Но это что тогда получается?
За ерзаньем по здешним колдобинам я как-то упустил посматривать на одометр — ту штуку, что мерит расстояние. И никак не ожидал, что мы уже отъехали на дневной перегон от города.
Хотя и двигались по тракту больше двух часов — уже сумерки наступили…
— Появляться там без предупреждения я бы не советовал, — продолжал Мэллон между тем. — Мы просто напутаем людей. Пусть сперва Сметак там все разведает, а после этого мы решим, что делать. Заезжать туда или объехать стороной…
Тож верно… Объехать здесь можно, если что. Местность тут оказалась совсем не та, к какой я привык под Теретом и в Крунире. Не тайга, а скорей уже лесостепь.
Группы деревьев, в которых одинаково наличествовали как хвойные, так и лиственные, перемежающиеся большими кусками открытого пространства. Собственно, по этой причине здесь и существовал тракт.
Проложить его по степи было достаточно просто… Просеки рубить не надо — езжай себе, где леса нет, и все дела. Все-таки тысяча километров южнее — это сильная климатическая разница…
Но мысль, мелькнувшая у меня, была связана не с этим…
Я кивнул Сметаку, открыв дверцу — чтобы он мог выбраться наружу, — а сам стал усиленно шевелить мозгами. А пошевелить было над чем.
А именно: беглецы по жуткой осенней распутице — которую мы и на вездеходе-то тащились чуть не три часа, — выехав в путь на полдня раньше нас, тем не менее успели отмотать эти полсотни кэмэ? И двинуться дальше?
Да на чем они тогда ехали?!
Или у них есть заклинание и для дороги — такое же, как для реки? Для ускорения бежания лошадей? Ну не остановились же они здесь на ночлег! Должны ведь понимать, что несерьезно это…
Или что?
Как выяснилось — оказалось это самое «или что».
Сметак отсутствовал довольно долго. Я даже стал жалеть, что не выдал ему ошейника с рацией. Хотя бы скомандовать: «Домой, блин!», когда надоест ждать…
А так он пробегал не меньше часа, вернувшись уже по темноте. Принял человечий облик и, одевшись в выданный ему мной как слуге камуфляжный комплект, доложил:
— Они там были. И в конюшне действительно стоят смененные кони. Те самые, на которых они выехали из Державы, — уточнил он, не дожидаясь вопроса. — Только…
— Что?
— Кони практически свежие. Их сменили не меньше чем утром. А скорей всего, еще вчера вечером. Потому что и следов никаких нет ни на самом постоялом дворе, ни дальше по тракту — я проверил: все под снегом.
Ептыть… Это, выходит, не десять часов у них форы было. А чуть ли не сутки. Как же я считал-то? Голова два уха… Получается, что в пыточной я очнулся как минимум на полдня раньше, чем думал? И где их теперь искать?
— И, хозяин… — добавил Сметак с явным затруднением. — Прости меня…
Еще-то чего?
— Я раньше не мог этого определить, — повесил голову волколак. — Только сейчас разобрал точно…
— Да что именно-то?
Сметак стушевался еще больше. И промямлил:
— Там нет детей…
На наше счастье, обитатели постоялого двора не убежали в лес. Когда жуткое ревущее чудище, сияя горящими глазами, подкатило к их дому… Где бы мы их потом ловили?
Да — в старину люди были крепче, чем нынешние, ничего не скажешь… Однако двери все равно заперли. И не хотели открывать, несмотря на то что я, совершенно озверев, пообещал их выбить.
Лишь после длительных уговоров Мэллону удалось убедить хозяина, что мы мирные путники. И не представляем угрозы — вопреки заявлениям отдельных несознательных товарищей, — только тогда нас впустили…
Да и то хозяин был бледен как привидение, а домочадцы — постояльцев, слава богу, не оказалось — попрятались по самым дальним углам. Так что пришлось еще всех сначала успокаивать…
Выбора у нас, честно говоря, все равно не было. Гнаться дальше — неизвестно за кем и неизвестно сколько — представлялось не самой лучшей идеей. Нужно было узнать, кто менял лошадей и когда.
Ну — успокоили… После того как было объявлено, что их трижды никому не нужное заведение посетил с кратковременным визитом аж сам личный джинн короля Остравы, — народ малость ожил.
Правда, пришлось для доказательства моей джиннской сущности произвести несколько нехитрых фокусов. Обеспечив нужды хозяйства некоторыми предметами инвентаря — сбруей, бочками. Даже телегой. Что мне — жалко, что ли?
Но, подозреваю, ключевым моментом все равно оказалось слово «кратковременный». Все сообразили, что чем скорей мы получим от них то, что нам надо, — тем скорей смотаемся туда, откуда явились…
Но тем не менее стало можно говорить.
И все же кое-что мы из разговора с хозяином — носившим зачудительное имя Четвертак, — узнали.
Ехало пятеро. Взрослых. Мужиков. Лет так все примерно средних. Хотя были и постарше, и молодые… Но вот детей среди них точно не было! И багажа не было никакого.
Только дорожная одежда. Плащи, сапоги… Камзолы со штанами, само собой. Не Арагорн же это, который всю трилогию так без штанов и проходил, если верить литературоведам…
И не задерживались они. Лошадей сменили, перекусили — и дальше. Даже с собой ничего не взяли из еды. Да, им, собственно, и класть-то было некуда — у них даже сумок не имелось.
И были они тут — вчера вечером. За ночь намереваясь достичь следующего постоялого двора. Так что, если они и дальше выдерживали такой же темп, — то между нами сейчас должно быть как раз сто километров. Два перегона.
Но к такому известию мы были, в принципе, уже готовы. Благодаря предварительной разведке. Сюрприз ожидал нас совсем в другом. А именно, когда Мэллон догадался спросить, кто был у пятерых за старшего.
— Они называли его Бадатом, — ответил Четвертак.
— Как? — Мэллон натурально сделал «стойку», уставившись на хозяина.
А во вторую голову и до меня дошло.
— Бадатом… — повторил Четвертак, озадаченный реакцией мага. И даже слегка отодвинулся.
— Как он выглядел?!
— Молодой господин… Лет двадцать пять…
Мать-мать-мать-мать!! Что за на фиг?! Какого черта??
Мэллон, напрочь забыв обо мне, принялся описывать приметы. Довольно подробный словесный портрет, надо признать. Только черта ли в таком описании?
«Нос прямой, подбородок выступающий, лоб высокий…» Мало ли кто может под это подпадать… Это и Четвертак понимал. Хотя ему-то, как содержателю гостиницы, сам Великий Дом велел в описаниях разбираться.
Но ему — как было сказано у Тынянова, «по той же причине» — явно не хотелось оказаться участником разборок высшего уровня. Которые он учуял лучше Сметака. Без всякого низового чутья…
Поэтому, вместо того чтобы ответить прямо, он принялся изображать, что не может с уверенностью вспомнить. Что-то мычал, мялся и переминался с ноги на ногу.
— Ну это… — бормотал он. — Ну — похоже… Из благородных, видать… Сердитый… Другие его слушались… Заплатили хорошо…
Собственно, мне-то это было по барабану… Вот только я до сего момента уверен был, что гонимся мы за Залибой — за кем же еще?! А ведь мог бы и подумать чуток пораньше…
Но задним умом все мы крепки. Разбираться же требовалось сейчас. И по возможности не расчленяя бедолагу для получения информации. Что, кажется, всерьез собрался сделать Мэллон.
Ну уж дудки. Есть и более прогрессивные способы. Один из которых я, к счастью, вспомнил. Смешно сказать: раньше он мне тут в голову не приходил. А ведь всех делов-то…
Я выдернул из кармана и показал Четвертаку фотографию Ластуры:
— Этот?
Ну в общем чудесное могущество джинна произвело на хозяина постоялого двора неизгладимое впечатление. Герцогского старшенького отпрыска он в результате опознал без возражений.
Опознал он и фотографию Залибы, сунутую мною ему по горячим следам: я все ж-таки сообразил это сделать. Как оказалось, Ветрибов колдун тоже состоял в числе удирающих.
То есть Сметак все вынюхал правильно.
Вот только ситуация опять запуталась. Поскольку мы в очередной раз оказались ни с чем. Что за маразм, черт возьми?! Какая-то игра в догонялки с тенью получается, а не поездка в столицу!
Мы с Мэллоном покосились друг на друга и молча уставились в пол.
С весьма, надо полагать, мрачными мордами. Потому что совсем перепугавшийся Четвертак без всяких понуждений с нашей стороны сообщил, что кое-кого из сопровождавших господина Бадата личностей он видал раньше.
В числе проезжавших уже через его постоялый двор за последний месяц. Как из Державы, так и в Державу. Они всегда следовали налегке и никаких подозрений не вызывали.
— Как часто? — резко спросил Мэллон.
Вот все время он меня опережает, блин… Впрочем, пусть его — вопросы все равно идут по делу.
— Раз в неделю где-то… — ответил Четвертак.
— А в последнюю неделю?
— Не было…
Мэллон опять посмотрел на меня. Глаза у него были как у больной собаки. Впрочем, ситуация и так становилась понятной дальше некуда. Мы явно вытащили пустой билет. Черт ли мне в этом Ластуре?
— Мы возвращаемся, — сказал я. — Пусть идут на все четыре стороны. Рац… Того, кого надо, с ними нет. Я сейчас свяжусь с Державой. Сообщу — и поедем…
Показалось или нет, но Мэллон взглянул на меня с благодарностью? Ну да и черт с ним… Делать мне больше нечего, как в делах Берановой семьи разбираться…
— Хозяин… — подал в этот момент голос Сметак.
Я посмотрел на него.
Оборотень усиленно морщил лоб. Явно что-то соображая.
— Те — остальные трое сопровождающих… — Сметак кивнул неопределенно головой. — Тоже колдуны.
— Ну и?
— Колдуны, — повторил Сметак со значением. Покосившись на Четвертака. — Такие же, как у Обеца были. Которые нами командовали…
— И что? — До меня пока не дошло.
— У каждого такого минимум несколько десятков в подчинении должно быть… Понимаете?
— Нет, — честно вынужден был я признаться. — К чему ты клонишь?
— Ты думаешь?.. — внезапно обратился к моему слуге Мэллон. При его темпераменте это было сказано едва ли не с ужасом.
— Да, господин магистр, — кивнул Сметак. — Раз у них осталась сила — значит, должны были остаться и подчиненные.
— Проклятье… — выругался Мэллон.
— Да о чем вы, елки-палки?!
Ну не то же ужаснуло Мэллона, что Сметак «думает»! Не первый день знакомы. Знает, что не дурак. Чего я не догоняю-то? Все ж вроде ясно?
— У них тут Логово, — сказал Мэллон похоронным тоном. — Где-то в паре дней пути отсюда.
Сметак молча кивнул. Опять покосившись на хозяина двора. Тот переводил взгляд с одного из нас на другого. Явно пока не врубившись, о чем речь. Но все более испуганно.
— И что это нам дает? — поинтересовался я.
— То, что маль… их не было в городе, — объяснил Мэллон. — Их сразу могли увезти и держать там, куда сейчас едут… эти пятеро.
Логично… По крайней мере, в этом — логично. Но в остальном-то? Ведь никак! Что толку, что все спутники Ластуры — колдуны?! Даже бывшие колдуны Обеца?!
Или… Ихнюю волколакскую матерборд! Или ихнего волколакского папу!! Если он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО уцелел?! Ну ведь не бывает таких совпадений!! Какие ж мы тогда все выходим идиоты?! И я — в первую голову!
— Я вызываю «Стрелу». С войсками. С магами. Со всем, что нужно. Если потребуется — сделаем несколько рейсов. Но меня достали уже эти догонялки! Есть там кто-то или нет — но мы их выпотрошим!
На Мэллона было жалко смотреть. Но, к чести его, он держался вполне бодро. А вот Четвертак превращался в комок теста буквально на глазах.
— Эт-то что же, добрые господа… — проблеял он, выслушав мою воинственную тираду. — Это что такое?..
— Волколаки это, — уведомил я его. — И у тебя есть шансы неплохо заработать на той армии, что будет мимо твоего двора проходить… Не трясись.
Но моим милитаристским замыслам не суждено было осуществиться.
«Стрела» на вызов не ответила.
Я подождал и вызвал еще раз. Ну — мало ли чего… Могло ведь Элли отойти потребоваться?
Но и через пять минут, и через десять связаться с кораблем не получилось.
Спать они там легли, что ли? Или лясы точат?
— А может, мы просто далеко? — предположил Мэллон. Еще не успевший привыкнуть к чудесам техники.
— Какое далеко? Мы по прямой и на полсотни-то километров вряд ли отъехали… А эта штука с дальнобойностью за сотню! Никаких проблем быть не должно.
— А не могла твоя… Ра-ция-я… — Мэллон выговорил слово по слогам. Не выучил еще толком. — Просто испортиться?
— С чего вдруг? Вот же — работает! — Я ткнул в индикаторную панель.
Но потом и сам засомневался. Мало ли… Я ведь невелик специалист… Сотворил носимый комплект, всучил Сметаку и велел отбежать метров на сто — для проверки.
Проверка показала, что сомневался я совершенно напрасно. В конце концов — я же сам и «выдул» данный агрегат! С чего бы ему по такому случаю из строя выходить?!
В общем, рация работала нормально.
Что-то приключилось в Державе…
Через полчаса это стало уже окончательно ясно. Ввиду полного отсутствия всякого отклика.
Ё…т! Ё…т! Ё…т!!
Да что же такое всю дорогу происходит?! Словно я все еще от бодуна не отошел!
И вот что теперь прикажете делать?!
Ну я так и спросил:
— Делать что будем?
Сметак ответил без запинки:
— Как скажешь, хозяин!
Блин… Да уж: верных у нас достаточно. Умный бы кто нашелся…
Мэллон с ответом не торопился. Потом спросил:
— А не могли они — уйти куда-нибудь?
— Ну не на час же! Да даже если бы и ушли — все равно кого-нибудь посадили бы у рации: чтоб вызов принял! Договорились ведь! Да и сообщить могли!
— Тогда я не знаю… — обрадовал меня Мэллон, покачав головой. — В принципе, Логово никуда не денется… А с другой стороны — они могут после случившегося собраться и уйти. Сможем мы их найти через несколько дней?
Мы посмотрели на Сметака. Оборотень пожал плечами.
— След большой будет… — неуверенно сказал он. — Но за столько времени… К тому же они могут разделиться. Как минимум на три отряда. Какой именно нам нужно будет искать?
— Само собой — тот, где Рацек!
— Ну тогда, наверное, найду, — предположил мой слуга. — Если смогу след Рацека определить…
— А чего не сможешь-то? Ты ж его видел — должен был запомнить запах. Неужели не узнаешь?
— Так там же следов много будет, — возразил Сметак. — Очень запросто могут затереться… А потом… Существуют ведь способы и сбить со следа…
Черт, черт, черт!.. Ну как некстати!
И — вот же паскудство: лететь никак нельзя!
И так-то погода дрянная, так еще в дополнение опять повалил снег. Густой. И даже, кажется, с начинающимся ветром. Похоже, и в самом деле зима наступила. Выбрала, блин, время!
— А может быть, сделаем так? — предложил Мэллон. — Залиба, — он явно не хотел называть Ластуру по имени, — вряд ли проехал больше двух дневных перегонов. А скорей всего — только один. Иначе бы они не могли ездить туда-сюда с интервалом в неделю, понимаете?
— Ну… — сказал я. Почти как та говорящая лягушка из анекдота.
— Давайте проедем вперед на один перегон хотя бы. И посмотрим, что со следом. Я думаю, он свернет с тракта либо сразу за вторым постоялым двором, либо не доезжая до него. Это ведь займет не много времени? А когда узнаем, куда ведет след, — тогда и решим…
Ха-ар-рошая идея! Еще два часа тягаться по этой грязи, не зная, что в городе делается!..
— А может, к тому времени «Стрела» нас сама вызовет, — предположил Мэллон.
И в этот момент рация, как по заказу, ожила.
— Слушаю! — рявкнул я, нажав кнопку приема. — Какого черта?!..
— Севка, блин! Возвращайся немедленно! — ворвался в кабину не менее злобный голос Морозова. — У нас тут полная ж…па!
— Что именно? — с разгону потребовал я.
— Нападение на город! Ведем бой! «Стрела» повреждена… И… — Пашка запнулся. Но договорил все же: — Элли с детьми похитили.
Вездеход мне достался хороший. Я даже не представлял, что этот тарантас на такое способен. Да и с чего бы? Я ж не собирался устраивать гонки по пересеченной местности…
Но когда Пашка, выражаясь в основном матерно, прокричал, что на город напала армия корредов и бои идут на улицах левобережья — а потом отключился, — выбора у нас уже не осталось…
Стрелка спидометра как уткнулась в правый край шкалы, так там и стояла всю дорогу. А шкала была размечена до восьмидесяти. Что явно являлось преувеличением.
Потому повторяю: сколько я выжал — я точно сказать не могу. Но до города по размокшему вдрызг проселку мы доехали за час. И это учитывая все повороты, буераки, реки и раки… Ну и мою квалификацию.
Как я не заблудился в начавшейся метели и не потерял гусеницу на повороте и вообще не перевернулся — бог весть. Или Великий Дом весть. Или — Великое Небо. Ети их обоих в самосвал…
Здорово, конечно, помог маршрутизатор с отметкой пройденной трассы и нашего места на ней. Благодаря чему притормаживать на поворотах я успевал вовремя. Но в остальное время гнал, забив на все.
Потому что радиостанция «Стрелы» все это время продолжала молчать. И на вызовы не отвечала тоже. Так что я не знал, что и думать. А когда на подъездах к городу дорога начала заполняться все большим количеством народу, деловито двигавшегося на запад, — то и вовсе серьезно испугался.
По этой причине, пожалуй, ничего удивительного не было в том, что на въезде в Державу нас чуть не угрохали. Свои же.
Беженцы от вездехода просто шарахались, уступая тем самым дорогу. А вот стража на заставе среагировала иначе. Ребята не видели допрежь галогенных фар… И пребывали и так в не самых лучших чувствах. Потому не потрудились соотнести непонятный свет с выехавшей несколько часов назад шайтан-арбой королевского джинна.
Ну — и залепили фаерболом… Хорошо, Мэллон сумел среагировать и отбил удар. А я, остановившись и высунувшись наружу, обложил защитников Державы в несколько этажей. Что позволило погасить инцидент в зародыше.
И даже получить кое-какую информацию. Хотя караульные и сами ничего толком не знали. Так как никто им специально о ходе боевых действий не докладывал. Но все же…
Все началось где-то через час после нашего отъезда.
В Заречье подали сигналы тревоги, свидетельствующие о нападении корредов. Что вы хотите — граница… Ничего удивительного и даже особенного в данном факте не было.
Собственно, именно для этого здесь и сидел Флуор с армией. Потому гарнизон особо не расхолаживался и знал, что делать. Но тут что-то пошло не так. Что именно — караульные не знали.
Первый приступ был явно отбит успешно. Хотя, по некоторым понятным опытным солдатам признакам, бой был отчаянный. И почти без перехода начался второй.
Но оборона, безусловно, держалась. И тут, внезапно для всех, началась какая-то заваруха прямо на берегу. Вдоль всей линии причалов. Загорелись склады. Гарнизоны мостов вступили с кем-то в бой.
Судя по всему, противник каким-то образом просочился незамеченным вдоль берега сверху или снизу — а может быть, сразу и оттуда и оттуда — по течению реки. Как такое могло случиться — никто не понимал.
Но поскольку в районе причалов войск практически не было, то Заречье по факту оказалось захвачено. Со Стрелки и Таможни туда срочно направили резерв, и сражение теперь шло по всему восточному городу.
А не более чем полчаса назад внезапно начался бой на Таможенном острове. Правда, он довольно быстро утих. Кто там с кем сражался — сказать было совсем уже нельзя. Но фаерболы летали во все стороны…
Именно этот переполох на Таможне и послужил последней каплей для населения Веснице. Все, кто не имел отношения к обороне, принялись паковать пожитки и со всей возможной скоростью двигать на запад…
Большего караул сообщить не мог. Так как и сами они пользовались в основном слухами. Как назло, разыгравшаяся к этому моменту метель не давала разглядеть даже Стрелку с Таможней. Не говоря уже про Заречье.
В каковом факте мы и сами имели возможность убедиться, стоя рядом с вездеходом и пялясь в косо летящие снежные полосы. «Стрела» по-прежнему не отвечала. И что творится за пеленой метели, понять было абсолютно невозможно.
— Что будем делать, сударь джинн? — обратился ко мне Мэллон. Видимо, желая таким образом подбодрить караульных.
Не нашел, блин, вопроса получше! Откуда я знаю — что?! Если бы была возможность связаться с Флуором. Или хотя бы с Пашкой. Но как? И живы ли они еще?
Хотя в общем, судя по тому, что с того берега никто на этот не ломится, — оборона стоит. И кто-то ею командует. Вот только как узнать кто?
Идиот! Я едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Да ведь у Пашки с собой носимая же рация должна быть!
Рация у Пашки действительно была. И, что более существенно, — целая.
— Это ты, Севка? — откликнулся он довольно спокойно. — Ты где?
У меня с плеч свалилась изрядная гора:
— На правом берегу. А ты? И что у вас там?
— Я на стене… Похоже, что отбились. Подъезжай сюда…
— А в городе что?
— Остатки приканчивают… Так что проедешь нормально.
Последнее, правда, было слишком оптимистическим заявлением. Добраться до Морозова и Флуора с их штабом оказалось не так-то просто. И не из-за корредов, от которых улицы и в самом деле уже почти очистили.
А из-за все того же вездехода. Который, как показал опыт, все, не особо разбираясь, норовят подстрелить. Во избежание. А тащиться пешком через несколько километров мостов мне никак не улыбалось.
К тому же Мэллон, жаждавший воссоединиться со своим герцогом, пребывающим в Детинце, потребовал немедленно доставить его на Стрелку. А мне без него отбиваться от фаерболов было нечем.
Так что пока я его отвез — заодно ссадив там Сметака с рацией, — пока Пашка на левом берегу организовал мне встречу, — прошел еще час с лишним. И на стену Заречья я явился к шапошному разбору.
Что, может быть, было и неплохо. Потому как по пути я смог посмотреть, каким способом человеческая армия умудряется воевать с дуболомами Урфина Джюса. Ну и оценить масштабы сражения.
В общем — и то и другое впечатляло. Во всяком случае, мне теперь стало понятно, отчего Ангрест все время щеголяет в полном доспехе. И вооружен здоровенным двуручником.
Ничего удивительного. Бронированная пехота, как оказалось, — это основной род войск в восточных землях. Причем именно пехота, а не рыцари. Ну плюс алебардисты. И еще, конечно, маги.
Сводные отряды, составленные из тех, других и третьих, пожалуй, чуть ли не единственное, что можно противопоставить ожившим корягам… И весьма эффективно. «Железные дровосеки», блин…
Я видел, как ликвидировали остатки прорвавшихся в город. У бедолаг не было ни единого шанса. А груды щепок и обрубков на улицах и под стеной это наблюдение подтверждали. При полном отсутствии убитых с нашей стороны.
Ну по крайней мере, я таковых не наблюдал.
Хотя раненые попадались.
Странно, однако, это все выглядело…
Причем, как быстро выяснилось, — не только для меня.
— Это были одни только корреды, — сказал Флуор, когда мы, стоя на стене, бдительно вглядывались в пелену метели, застилающей предполье (непонятно зачем, кстати, вглядывались — все равно ж ничего не видно!). — Без людей и без магов. Совершенно самоубийственная атака. К тому же, после того что вы нам рассказали о встрече со Старшими, полностью непонятная.
— Почему же непонятная? — воспользовался я поводом проявить остроту ума. — Если кто-то научился управлять корредами…
— Но их было не меньше десяти тысяч! — удивленно посмотрел на меня герцог. — Иначе бы они не смогли даже приблизиться к стенам! Будь с ними человеческая армия — Заречье пало бы, без сомненья.
— Какая, к черту, разница, сколько их было? — возразил я.
— Но как один человек мог бы подчинить такое количество корредов? И — главное! — за какое время?
Упс… А ведь и верно. Как? Они же не в одном месте пасутся. Сеанс массового гипноза им не устроишь. Тут поневоле потребуется чуть не каждого обрабатывать индивидуально.
Но тогда — что получается? Совсем какая-то несуразица. На что Старшим — или пусть даже Первым — устраивать всю эту комедию? Во всяком случае в разговоре мне показалось, что Те, Кто Растут, — не врали. И вот — нате вам…
— Где они сейчас — известно? — кивнул я в метель.
— Отошли. Я выслал разведку, — ответил герцог. — Но, похоже, отошли совсем. И это тоже непонятно. У них даже после двух штурмов все равно такой численный перевес, что они просто могли задавить нас массой…
Черт знает что!.. Вслух же я, демонстрируя уверенность, которой у меня не было, заявил:
— Сейчас это уже не принципиально. Раз я здесь — отобьемся от любого количества, — впрочем, в этом-то я не врал… Надеюсь. — А вот что с теми, что прорвались в город? Как им вообще это удалось?
К моему удивлению, ответил Пашка. В принципе смысл разговора понимавший.
— А они под водой прошли. По дну.
— Корреды?! Деревянные?!
— Угу. — Морозов кивнул. — Набрали где-то больших каменюк. В качестве грузов. И с ними — по-казацки… Как я понял — такого тут никогда не было. Вот атака и удалась… Но главное не это.
— А что? — спросил я. Хотя, кажется, уже догадался, о чем пойдет речь.
— То, что, похоже, вся эта атака была устроена только ради нападения на «Стрелу»…
Черт… Похоже, не похоже… Больше всего похоже на то, что кто-то прилагает просто ну о-очень неслабые усилия, чтобы… А вот что — чтобы-то?? Впрочем — стоп. Сейчас не до этого.
Я посмотрел на перемазанного в грязи и копоти Пашку, устало придерживающего копье, и спросил:
— Что со «Стрелой»-то вышло?
Черт, как же мне хотелось, чтобы этого вопроса не было!
Ну чтоб не было его, блин!! Чтоб еще этим не заниматься!
Ну как их так угораздило-то?!
Пашке, надо думать, хотелось того же самого. Потому что отвечать сразу он не стал, а сперва потер лоб, украшенный подсохшей уже ссадиной. И неожиданно ответ я получил не от него, а от Флуора.
Герцог, понятно, нашего джиннского языка не шибко понимал. Но то ли на слово «Стрела» среагировал, то ли по выражениям морд наших лиц понял, о чем речь. Но заговорил вместо Пашки он.
— Это моя вина, сударь Гар, — удрученно признался наместник Востока. — Когда начался штурм, я вызвал мастера Мороза на стену. В расчете на его помощь. Она пришлась кстати при втором штурме…
— Ну я захватил пилы, что ты заготовил еще в Червенце, — пояснил Пашка, словно сам я не мог сообразить, чем именно он мог помочь в отражении атаки. — И запас гранат с напалмом. Как раз хватило сотню вооружить… Собственно, второй штурм мы этим делом и отбили: они… корреды… ничего подобного не ожидали, ну и мы…
— Похоже, именно ваше оружие заставило корредов отступить от города, — добавил Флуор. — Когда корреды начали гореть, они побежали…
Адвокат, блин… А то я не сообразил, что может сделать даже не очень большое количество напалма при грамотном применении. По плотному строю… Уж Пашке-то это объяснять не требовалось.
Да еще несколько десятков мотопил. Против которых ни один корред ничего вообще сделать не в состоянии. То-то столько искромсанных деревяшек насыпано под стеной… Оттянулись ребята.
— Дальше… — сказал я. Чтобы хоть что-нибудь сказать.
— Ну мы еще на стене воевали — а тут как раз в порту началось, — стал рассказывать Пашка. — По всему берегу… У мостов… А Элли — молчит… Я ее вызывать — не отвечает. Ну я взял десяток с пилами… Рванули к причалу. А там — корреды «Стрелу» курочат.
— Сильно? — спросил я.
— Не очень. Но стекла побили. Капоты на движках посрывали. И самое поганое — юбку умудрились порубить в нескольких местах. Ну — мы их шуганули… Уж извини — напалмом пришлось. Так что тоже попортили матчасть. Но тут уж… — Морозов развел руками.
— Да ладно, — отмахнулся я. Это-то в общем была уж сущая фигня… — Дальше что было?
— Да что дальше… Я на борт — а там ни Элли, ни мелких! Я туда, сюда — нет нигде! Только у иллюминатора, что к реке выходит, Элькин шарф валяется. И — ни крови, ничего. Лишь перевернуто все вверх дном. И корреды еще шарятся… Вот тут я с тобой и связался. Каким-то чудом антенна на рации еще целая была… А потом — когда мы этих чурок за борт скидывали, — кто-то из ребят ее снес пилой. Вот и все. Обыскали мы судно еще раз сверху донизу. Убедились, что пусто, — и двинули город очищать. Пока бензин в пилах был…
Пашка помолчал. Потом добавил:
— И так с того момента и ничего! И по рации — у нее же была — вызывал — не отвечает… В общем, Севка, вот такую вот хрень я тебе обеспечил…
— Проехали! — сказал я. — Это не ты обеспечил. Это я вам обеспечил… Надо было вас всех силой в мешок позасовывать!
— И куда бы ты парня с девкой засунул? — немедленно возразил Пашка. — Сам же говорил, что может получиться!..
Я еще раз махнул рукой:
— Да ладно, оставь!.. Что уж теперь-то? Делать что-то надо с этим дурдомом. А у меня даже близко никаких мыслей нету… Господин герцог, что думаете про возможность еще одного нападения корредов? Нам обязательно торчать здесь на стене?
— Я думаю, что они не нападут больше, — сказал Флуор. — Слышите, как там тихо? — указал он в сторону метели.
Лично я ничего, кроме этой самой метели, не слышал. О чем и сообщил.
— Вот! — подтвердил герцог. — Именно! Если бы разведка вошла в соприкосновение с корредами — мы бы давно уже услышали взрывы фаерболов. А раз ничего нет — значит, враги отошли далеко. И, похоже, продолжают отходить. Поэтому вы с мастером Павлом можете спокойно покинуть стены. Ваше присутствие здесь не обязательно. Мы подежурим. И если что — вызовем вас.
Что ж — понял он меня правильно. Я повернулся к Пашке:
— Поехали в порт. Прикинем на месте хвост к носу и попробуем разобраться по следам, какие есть. Да и корабЬ наш восстановить следует… Потому как чувствую, что может он нам понадобиться. И очень скоро…
Блин. Знал бы кого — убил бы!
Вообще-то Пашка явно пытался меня не расстраивать. Когда сказал, что «Стрелу» повредили «не очень». Или, возможно, в суматохе боя сам не сильно приглядывался: судно выглядело — словно несколько лет простояло на свалке.
И с него свинтили все, что только могли. Стекол не было ни одного. Обшивка отсутствовала как бы не наполовину. Даже лопасти винтов какая-то неведомая сила умудрилась изогнуть!
А уж что сталось с юбкой… Правильней было бы сказать, что от нее почти ничего не осталось. Какие-то лохмотья. Ну и копоть… Похоже, с напалмом Пашка тоже перестарался…
— Что за черт? — удивился Пашка. — Он же почти целый был! И — где охрана?
На этот раз я сообразил быстро.
— Стой! — велел я Пашке и десяти его орлам, сопровождавшим нас от стены. Сунул Морозову АКМ с подсумком. — Там пули разрывные. И с серебром, если что…
А сам, приготовив «стечкина», стал подниматься на борт. Готовый черт знает к чему. Хотя это я уже явно переусердствовал — на палубе не имелось ни души.
В том, что было салоном, — тоже. Если, конечно, не считать нескольких трупов, сваленных в кучу так, что их не было заметно снаружи. Трупы были свежие. И все в форме городской стражи.
— Здесь твоя охрана… — сказал я Пашке, опуская пистолет: стрелять явно было не в кого. — Глянь: все или нет? — А сам еще раз огляделся.
Да, внутри тоже повеселилась толпа погромщиков. Все было разбито, ободрано, изрезано. Многие кресла сорваны с креплений… А ведь это надо постараться! Кинг-Конг тут резвился, что ли?
Я прошел в сторону технического отсека — на корму. Сотворил фонарь, посветил в распахнутый проем двери. Н-да… сюда Кинг-Конг не пролез бы. А результат тот же…
Позади прозвучали шаги, а следом Пашка выматерился, облегчая душу.
— Все? — спросил я.
— Все!.. — Морозов разразился не меньше чем шлюпочным загибом.
Явно выискивая взглядом, кого бы пристрелить. Увы, как и я перед тем, целей он не обнаружил…
— Будь здесь пока, — сказал я ему. — Я вниз пошел…
Я спустился в гулкий сарай трюма, светя себе фонарем. Ну в общем результат был тоже вполне ожидаемый: никого и ничего. Да и полез-то я сюда исключительно для успокоения — чтобы своими глазами увидеть.
Да уж — увидел.
И здесь какие-то гопники пытались разнести все, что могли. Особенно почему-то им не понравился пол. Дыр они в нем понаделали столько, что ребристые алюминиевые плиты стали напоминать дуршлаг.
Впрочем, стены тоже в этом отношении не были забыты. Да и выше… Я посветил на истыканный чем-то вроде мечей или копий потолок. А потом кто-то вырвал куски — какие смог захватить…
Тонкий дюраль висел лохмотьями — как после взрывов. Но вряд ли это были взрывы… Слышно было, как где-то там по палубе ходит Пашка.
Да, ремонт мне предстояло делать явно не косметический… Направление действий неведомых вредителей просматривалось достаточно определенно. Хотя они и не погнушались испортить все, что подвернулось под руку, но…
От внимания погромщиков ускользнул разве что вертикальный трап возле рампы носового погрузочного люка. Да и то, видимо, только потому, что данное устройство явно не имело отношения к непотопляемости судна.
Я как раз собирался взобраться тут в рубку, когда сверху раздался Пашкин голос:
— Севка! Давай скорей сюда!
Ну упрашивать меня не пришлось. Я быстро вскарабкался по скобам, толкнул крышку люка и увидел Морозова, стоящего с автоматом под мышкой и смотрящего куда-то на разбитый пульт.
— Чего?
Пашка молча кивнул подбородком в направлении своего взгляда. Оставаясь при этом стоять на месте. Мне пришлось вылезти на палубу целиком и тоже встать на ноги, чтобы увидеть то же, что и он.
К каким-то чудом уцелевшей от разгрома левой консоли пульта кинжалом были приколоты две вещи. Местный берет — из бархата, с пером, и поверху него — листок пергамента с какими-то строками.
Картина маслом, блин…
Я выдернул кинжал, подхватив обе пришпиленные феньки, и посмотрел на листок. Очень ровным и аккуратным почерком — слава богу, местными буквами! — там было написано:
«НЕ ПЫТАЙСЯ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ. ИНАЧЕ ТВОИ ДЕТИ УМРУТ!»
Больше ничего.
Ни подписи, ни печати.
За-чу-ди-тельно!
Это послание меня так ошарашило, что я даже пропустил, что сказал Пашка.
— Чего?
— Я говорю, — повторил он. — Этот берет — Рацека! Он на нем был в тот день. Я помню!
