Глава 5
Зубы Ризенкампфа
Горные кряжи преграждали ему путь, лавины закрывали перевал, утесы рушились перед копытами его коня, а зеленые молнии дробили гранитные вершины, осыпая водопадом искр тринадцатого ландграфа. Все, что только способна породить Темная Сила, отступило перед серебристым сиянием Меча Без Имени…»
Хроники Локхайма
Когда надо, мои ребята умеют собираться быстро. Жан действовал на «автопилоте», контролируемый бдительной супругой. Вероника трезвела с поразительной для начинающего алкоголика скоростью. Пока вся троица седлала лошадей и набивала походные сумки, я решил написать несколько прощальных писем. Если честно, то все наши хлопоты были достаточно скрытными, более всего походя на тихое бегство. Лия мгновенно раздобыла чернильницу, перо и бумагу. Учитывая мою неопытность в обращении со столь древним инструментом, буквы получались корявыми, строчки неровными, а уж клякс… от всей щедрой души! Итак, первое письмо, конечно же, королеве Локхайма.
«Милый друг!
(Почему-то именно такое обращение показалось мне наиболее теплым и приемлемым. А то все время: «Ваше Величество, да Ваше Величество». Немного легкой фамильярности не помешает.)
Поверьте, я очень огорчен тем печальным фактом, что нам так и не дали отдохнуть наедине. Моей измученной в ратных трудах душе катастрофически не хватает Вашей ласки. Не сомневайтесь во мне. Если я не погибну, клянусь обязательно вернуться в Вашу милую гостиную, где Вы устроите мне приятный ужин при свечах с интимной беседой, сладкими винами, приятной музыкой. Обещайте мне «белый танец». Помолитесь за меня.
Целую ваши нежные ручки.
Лорд Скиминок».
Вот так вот коротко, со вкусом, в меру многообещающе и в принципе ни к чему не обязывающе. Надеюсь, что это удержит королеву от слишком решительных поисков меня, а там мы выкрутимся. Не может такого быть, чтобы сбежать от влюбленной женщины было сложнее, чем от самого Ризенкампфа!
Второе письмо – хозяину замка барону Бессу. Тут уж я мог быть строг и краток.
«Извините, что уезжаю не простившись. У меня есть на то причины. Ваши идиотские принципы – то предавать, то клясться в верности – заставляют меня решать возникшие проблемы в одиночку. Могли бы и сразу сказать, где Зубы! Ладно, дело прошлое… Зла на вас не держу. Буду возвращаться, возможно, загляну на огонек. Приготовьте стол, закуску, вино, ну и пару зажигательных девчонок из местного стриптиз-шоу. Мы с Бульдозером слегка расслабимся, готовы и вас взять в компанию. Шучу, шучу… Самим мало!
До встречи.
Лорд Скиминок,
тринадцатый ландграф Меча Без Имени.
P.S.: Рога не беспокоят? (шутка)».
Что-то я развеселился. Мужик он не самый плохой, а рогатость у них у всех такая. Темная Сторона, что поделаешь…
Потом еще одна записка для Горгулии Таймс.
«Уважаемая мисс Горгулия!
Вынужден срочно съехать с теплой квартирки. Веронику отправляю домой. Мы втроем попытаемся быстро найти Раюмсдаля и будем партизанить до подхода основных сил. Будьте добры, внимательней приглядывайте за Вашей воспитанницей. В последнее время она взяла слишком большую волю. Конечно, я все понимаю, она девушка взросленькая, но пить до такой степени… Отшлепайте ее, в конце концов! Такой разгул до добра не доведет. Она даже заигрывала со мной, щекоча мня за ухом… Надеюсь на Ваше своевременное вмешательство.
Свирепый ландграф Скиминок».
Ну и напоследок небольшое послание князю:
«Злобыня, друг
Я нашел Зубы. Поднимай дружину, бери гвардию короля и двигай на Темную Сторону. Не бойся, я прошел и не пропал. Там все не так страшно, как трактуют брехливые летописцы. Дорогу тебе покажет Локхайм. Жду.
Скиминок».
Так. Вроде бы все.
– Лошади готовы, милорд.
– Отлично, Вероника. Передай эти письма какому-нибудь мажордому, или дворецкому, или кто у них там еще есть. Вот это для Танитриэль; это, поменьше, для Бесса; эти для Горгулии Таймс и Злобыни Никитича.
– Есть! – Она щелкнула каблуками, пошатнулась, но удержала равновесие. – Бу сделано, лорд Скиминок!
Если бы я тогда хоть на мгновение мог предположить, ЧТО она с ними сделает…
Мы покинули Локхайм в ночь. До рассвета еще оставалось немало времени, так что низко летящая Вероника большим факелом освещала нам путь. После таких перипетий, бесед и разборок спать уже не хотелось. Расспрашивать о том, в какой стороне Зубы, не было ни малейшей необходимости – следы убегающей армии Раюмсдаля оставили за собой хорошую утоптанную дорогу. Ночной засады мы также не опасались, вряд ли кому в ближайшее десятилетие взбредет в голову нападать на живого ландграфа. Ведь если воскрес один, то не исключена возможность воскрешения и остальных. А это двенадцать рослых, опытных в военном деле бойцов. «Не тебе чета!» – как говаривал незабвенный Матвеич. Да всю Темную Сторону бы так тряхнуло, что впредь на всей ее территории стояли бы одни монастыри, полные кающихся грешников, резво перебежавших в христианство. Мечты, мечты, где ваша сладость?
– Вероника!
– К вашим услугам, лорд Скиминок. – Практикантка выровняла свободный полет помела с рысью моей лошади.
– Я не уверен, что Танитриэль сумеет как надо все объяснить князю. Моего письма может оказаться недостаточно. Поэтому поручаю тебе очень сложную боевую задачу – лети в Ристайл и доложи обстановку Злобыне Никитичу. Заодно выяснишь, как там здоровье короля.
– Не хочу… – заскулила ведьмочка, но Лия грозно рыкнула:
– Не спорь с милордом! Он лучше знает, где твои наиболее сильные стороны смогут причинить наименьший вред.
– Потом вернешься на Темную Сторону и найдешь Кролика. Если этот дракон-вегетарианец по сию пору не проспался, то пригрози Матвеичем. Скажи, что приедет маг-ветеринар и втюхает ему по самые уши за вопиющее нарушение режима. Даже огнедышащим птеродактилям спать больше недели не полагается. Его помощь будет просто неоценимой в осаде Зубов.
– О, так вы без меня не начнете?!
– Ну естественно! Работенка не самая простая. Вот Локхайм, например, был всего лишь передвижной резиденцией Ризенкампфа. Это не Зубы, Зубы – база! Родовое гнездо! Бункер! Крепость! Корень всех бед и проблем. Там строятся планы, плетутся интриги, куется оружие. Мозговой центр всей мафии, да еще и специализированный диспансер по вопросам продления фамилии. Так что, как бы это местечко ни называлось, укреплено оно будет как орешек. Нам надо собрать все силы. Лети!
– Все понятно, – сморщила нос юная ведьма. – Вы втроем опять полезете в самое пекло. Но когда вас посадят на сковородку и польют маслом, появлюсь я на белом коне. Тьфу! На белом драконе, с дружиной князя, рыцарями короля и начну всех спасать, невзирая на лица. Может быть, меня даже наградят…
– Орденом Сутулого с закруткой на спине! – вновь влезла Лия. – Вероничка, главное – не простудись. Помнишь, сколько носовых платков ты извела в прошлый раз?
– Ладно, я лечу. – Она по очереди обняла нас троих и, подвязав волосы ремешком, дала метле шпоры.
В светлеющем небе мы еще минут десять видели ее стройную фигуру, бесшумно скользящую среди перистых облаков.
– Прохладно… – вздохнул Бульдозер, поеживаясь в кольчуге.
– Терпи, казак, – атаманом будешь! Найдем врага, побьем, сразу и согреемся. Поехали…
– Милорд, скажите, а вот там… откуда вы вернулись, там очень страшно?
– Нет, Жан. Пожалуй, нет… – задумался я. – К сожалению, мало что могу тебе рассказать. Почему-то ничего не помню.
– Не приставай к господину с глупыми вопросами! У милорда давно провалы в памяти. Наверное, что-то с головой…
– Ах ты, несносная девчонка!
– Ой! Я не это имела в виду, лорд Скиминок! – Лия с трудом увернулась от моего шлепка. – Как вы могли подумать?! Я всего лишь хотела сказать, что вам неплохо бы отдохнуть, поесть фруктов, бульончику куриного, кашки-пюре разные. У мисс Горгулии Таймс я как-то видела такое уютное кресло-каталку… Ай!
На этот раз я дотянулся. Мой паж пришпорила своего конька и, вырвавшись вперед, уже оттуда прокричала:
– Как я счастлива, лорд Скиминок, что вы вернулись!
Вот и сердись на нее после этого…
Часам к десяти я объявил привал. Нужно хоть позавтракать в конце концов. Дорога предстояла длинная и наверняка небезопасная. Хотя имело ли это когда-нибудь хоть какое-нибудь значение?.. Утренняя трапеза состояла из поджаренной на костерке ветчины, белого хлеба, острого сыра, зелени и непременного вина.
– Лия, ты компот варить умеешь?
– Благородные рыцари не пьют компотов! – отрезала она. Все, разговор окончен. С традициями кодекса поведения знати спорить бессмысленно.
– А если мне доктора велят для восполнения ослабевшего организма подкрепляться витаминами?
– Ну… как лекарство, наверное, можно… У нас есть яблоки, я могу поискать ягоды и траву-кислицу. Заварить прямо сейчас?
– Сделай милость. – Пока наша повариха умело резала фрукты, мы с оруженосцем отвлеклись на составление плана дальнейших действий. Я рисовал прутиком в придорожной пыли примерную карту маршрута…
– Вот замок Бесса.
– Очень похоже, но вы забыли круглую башню справа.
– Не приставай к художнику с глупостями! Я рисую топографическую карту, а не батальный пейзаж. Тоже мне критик-реалист!
– Но, милорд…
– Все! Проехали. Значит, смотри сюда. Вот – замок Бесса, вот – лагерь кришнаитов, на востоке – владения родственников Зингельгофера, на юге – перевал и выход в Серединное, или Соединенное, королевство. Вопрос: в какой стороне Зубы?
– В той, куда ведут следы! – убежденно заключил Жан. Я просто вздохнул и попытался все объяснить по второму кругу.
– На юге – нет, на востоке – нет, на западе – тоже нет, значит?
– Пойдем по дороге и сразу найдем, – счастливо угадала Лия.
Так… правильно их поженили. Они друг друга стоят. Выражение «Ум хорошо, а два – лучше» не про них. Зато если что улавливают, то одновременно и наверняка.
– Ладно, меняем план. Сколько башен не хватает у замка Бесса? Теперь правильно?
– Угу.
– Перевал похож или еще деревьев добавить?
– Похож. Ну, разве что вот здесь еще елочку…
– Да ради Бога! Итак, мы движемся вот по этой дороге и напрямую попадаем в лапы доброй бабушки Гнойленберг. Нас ждут. Нам готовят теплую встречу. Эй, Бульдозер! Как ты думаешь, сколько дней до вышеобозначенного объекта?
– Если рассуждать логически: вы были без сознания целых четыре дня, за это время принц успел съездить туда и обратно да еще вернувшись назад с войском. Значит, не более двух дней.
– Неплохо, оруженосец! Что он упустил, Лия?
– Возможно, – моя спутница слегка пожала плечами, – Раюмсдаль столкнулся с отрядом Зингельгофера, еще когда бежал от Локхайма. Тогда они, объединившись, взяли с собой кришнаитов и, услыхав о вашей смерти, решили вернуться. Они же не знали, что вы им покажете.
– Молодцы! Суть проблемы усекли точно. Однако я убежден, что на самом деле до Зубов еще ближе. Не больше одного дня хорошей рысью. Вон та горная гряда вам ничего не напоминает? – Я указал на север, куда восходящее солнце уже добросило свои первые лучи.
– Похоже на королевскую корону, – решил Жан.
– Или на зубья пилы, – добавила его супруга.
– И самое главное – следы ведут в ту сторону! – многозначительно заключил я.
Мои ребята смотрели на меня, как Ватсон с Лестрейдом на Шерлока Холмса. Хотелось поклониться и величественно закурить трубку.
– Вот только надо сообразить, как попасть в Зубы, минуя возможные засады и секреты. Иначе нас доставят к Раюмсдалю ногами вперед. Нам бы не худо стать более незаметными.
– А давайте опять в кого-нибудь переоденемся! – мгновенно загорелась Лия.
Женщина, что возьмешь… Ей бы только тряпочки примерять да перед зеркалом вертеться. Нет, вру! Лия у нас герой. Она не такая, как все…
– Я не хочу больше одеваться в дамское платье!
– Не скули, несчастный! Как милорд скажет, так и будет.
– Но я же мужчина! Я рыцарь! У меня даже золотые шпоры есть, – жалобно запричитал Бульдозер. – Я, правда, не помню, куда их папа положил, но думаю, что где-нибудь на комоде…
– Все нормально, старик! Успокойся. В женщин мы уже переодевались – я этого маскарада по гроб жизни не забуду! Нарываться второй раз на кого-нибудь не менее озабоченного, чем ваши орки-урки… Увольте!
– Как хотите. Ох и привереды же вы, мужчины! Тогда давайте во что-нибудь другое, например, в гоблинов? Из Жана получится отличный гоблин! У него и рост, и сложение, и выражение лица подходящее. Вот только как бы ему рога присобачить…
– Ну… насчет рогов ты бы посоветовалась с Танитриэль, она живо объяснит, – закашлялся я, стараясь не смотреть на покрасневшего Бульдозера. – Не выйдет. Нас еще можно загримировать так, чтоб неотвратимый дебилизм был налицо, но ты?
– А мне можно одеть шлем поглубже и бороду фальшивую привязать! Ну давайте хотя бы попробуем, милорд, – начала канючить наша голубоглазая авантюристка. – Что вам стоит? Не понравится – снимем.
– Ладно, – пожал плечами я. Почему бы и нет? Рискуем-то в любом случае. Костюм гоблина для такого похода ничем не хуже любого другого. – Вот только где все это взять?
– Поедем и найдем, – подумав, решили супруги.
В сущности, правильно, пора ехать. Через несколько минут мы были в седлах. Бодро направляясь к зловещей горной гряде, я беззаботно болтал с ребятами, не утруждая свою голову тяжелыми размышлениями. Все как бы решалось само собой. Возможно, и у меня появилось это милое чувство средневекового фатализма – будь что будет! Королева получит письмо, Вероника долетит до князя, войска успеют вовремя, мы проберемся в Зубы и начнем диверсионную войну, Раюмсдаль не успеет стать папой, Гнойленберг ни за что нас не поймает, Кролик прилетит и всех спасет… Уф! По теории вероятности, если хоть один пункт из этой околесицы сработает, то Бог есть!
– Повешенный – это к счастью!
– Сама придумала или народная примета такая?
– Вероника так говорит, – пояснила Лия, указывая пальцем на выбеленный скелет, подвешенный к ветви дуба ржавой цепью.
Мы набрели на него ближе к вечеру, когда наступала благословенная пора подумать о ночлеге. В этой славной стране трупы, если и не попадаются вам на каждом шагу, то в любом случае дают возможность к себе привыкнуть. Нервы закаляются, сердце грубеет, душа прячется в латы спокойного равнодушия. Все нормально. Но какой-то червячок точит изнутри, словно здесь не все чисто.
– Бульдозер, мы должны похоронить его.
– Вы правы, милорд. Сам воздух этого места вопиет о возмездии. Здесь, наверное, свершилось страшное преступление.
– Жан! Перестань меня пугать на ночь! – взмолилась его супруга, но послушно слезла с коня, приняла поводья наших лошадей и отошла в сторонку. Я приподнял скелет, пока трусливый рыцарь разматывал петли цепи. Странное чувство охватило меня… Кости несчастного не были ничем скреплены, но держались едино. Скелет лег в мои руки, как ребенок в объятия матери. Он почти ничего не весил. Здесь не обошлось без магии. Я всей кожей ощущал, как неприкаянная душа молит об успокоении. Словно кто-то толкался в мое неподготовленное сознание, пытаясь любыми силами добиться от меня помощи… Кости были не маленькие. Наверняка это воин или, может быть, даже рыцарь. Лия пошарила вокруг, но ничего не обнаружила. Хоть бы обрывок ткани, или колечко от кольчуги, или остатки доспехов, или… да все равно что! Двумя мечами мы с Бульдозером кое-как вырыли неровную могилу, уложили туда скелет, забросали землей и обложили дерном. Наша веселая подружка, посерьезнев, прочла молитву, воткнув в изголовье могилы грубый крест, связанный из веточек. Мы помолчали. Я достал флягу с вином помянуть усопшего, кто бы он ни был. Все приложились. Прощаясь, я плеснул вином на свежую землю рядом с крестом. Непривычные слова сами слетали с языка:
– Спи спокойно. Да будет с тобой тишина и прохлада. Прими, Господь, твою душу. Если твоя жизнь была грешной, пусть тебя простят. Если ты был праведником, то тебя не забудут на небесах. Прости нас, если мы были недостаточно внимательны к твоему праху. Покойся с миром…
– Лорд Скиминок. – Лия потеребила меня за рукав. – Там за деревьями мелькает огонек. Может, глянем на предмет ночлега?
– Пошли. Возможно, там какой-нибудь придорожный ресторанчик или гостиница. Бульдозер, оставь копье и возьмись за топор, мало ли что… Ты из нас единственный в доспехах, так что пойдешь первым.
– А… я давно хотел спросить, почему вы не носите латы? Вы ведь рыцарь!
– Нет уж, набегался на турнире. Чтоб еще когда добровольно дался заковать себя в железо?! Я вам не робот-трансформер. Двигаем побыстрее.
Далекий огонек оказался горящим окном высокого замка. Классическое место для обитания легендарного поганого злодея. Все так и дышит стариной, сыростью, плесенью, прочей поднадоевшей чернухой. Не знаю, как вам, а мне это уже не в диковинку. Вот сейчас въедем во двор и ворота за нами захлопнутся. Медленно так… с противным скрипом.
– Милорд, ворота закрылись!
Ну, что я вам говорил? Сейчас традиционно окажется: стражи нет, никого нет, внутри накрытый стол со всякими закусками, а в потаенной комнате старый гроб с позументом. Приподнимешь крышку, а там живой вампир!
– Никого нет. Подозрительное место, вы не находите, лорд Скиминок?
– В сущности не хуже и не лучше ночевки на улице. Вряд ли в Темной Стороне могут быть островки безопасности. А внутри мы наверняка ни с чем новым не встретимся. Оруженосец! Привяжи лошадей, все идем внутрь.
Не убирая рук с оружия, мы прошли через традиционный черный коридор, освещенный факелами, и вышли в просторный зал. Ну, вот оно, здрасте, пожалуйста! Посередине на покрытом зеленым бархатом столе торжественно размещался богатый ужин. Чего же не хватает? А! Заставляя дрожать зеленоватое пламя свечей, по замку пронесся классический демонический хохот…
– Ну что, сядем поужинаем? – невинным голосом предложил я, берясь за стул.
– А вдруг оно… вдруг оно снова захохочет? – сбивчиво выдавил Бульдозер, но Лия меня поддержала:
– Подумаешь, рассмеялся кто-то. Помнишь, как Бумбрумгильда хихикала? Может, ему тоже весело, может, у него праздник…
– Именно, – вставил я.
– Да! Или просто очень рад нас видеть, вот и ржет как ненормальный.
Мы сели за стол. Деятельная вертихвостка быстро исследовала все блюда, сунула нос в каждую кастрюльку, нюхнула из каждого графинчика и даже многозначительно перетерла соль в пальцах. Хохот раздался снова.
– Давайте поедим, милорд. Если этот радостный гад решил нас отравить, то это даже как-то скучно. Что за дубовый юмор? Скорее всего он нас пугает. Какое-нибудь заблудшее привидение…
– А мне кажется, что самое страшное впереди, – буркнул Жан, но взялся за вилку.
Мы с Лией болтали не переставая, не забывая воздавать должное кулинарному искусству повара. Давненько меня так не кормили! Даже изысканная кухня королевы Локхайма бледнела перед безымянным мастером таинственного замка. Бульдозер больше помалкивал, недоверчиво ковыряя жаркое. Наш дружный ужин временами прерывался демоническим хихиканьем, но мы, признаться, уже не обращали на него ни малейшего внимания. Какого черта! После третьего бокала розового вина я вспомнил знаменитую сказку Аксакова и, привстав, громогласно объявил:
– Гой еси, хозяин неведомый! Благодарим за хлеб-соль. Ты уж прости, что нежданны-незванны, а в гости заявились. Так что бьем тебе челом – покажись, сделай милость. Уважь, Христа ради!
– Вы чего?.. вы зачем? Нельзя беспокоить привидение, – заволновался трусливый рыцарь.
– Долг вежливости. Понимать надо. Вдруг он все-таки придет? И… вот видишь – пришел.
С противоположного конца комнаты прямо из стены шагнула долговязая фигура в богатом восточном костюме. Типичный вампиридзе! Нос крючком, кожа смуглая, глаза горят нездоровым огнем, брови срослись на переносице и, если бы он сейчас предложил нам гвоздики: «Дарагой, для тэбэ нэ дорого отдам!» – я бы не удивился.
– Как посмели вы, недостойные, нарушить мой сон?! Страшная кара ждет вас!
– Это не мы! – замотала головой Лия. – Вас, наверное, разбудил хохот? Тут какой-то идиот постоянно хохочет. Так действует на нервы…
Призрак смущенно закашлялся, потом вспомнил, кто он есть, обозлился и решил изобразить нам нехорошего Бармалея:
– Смерть вам! Глупцы, это мой смех предупреждал вас об опасности. Любой, кто войдет в замок и вкусит яств, обречен на безвременную кончину…
– Тьфу, зараза! Милорд, так что ж, все и вправду было отравлено?!
– Успокойся, девочка моя, ты ведь еще не ощущаешь рези в желудке? Ноги не холодеют? Не тошнит? Как станет плохо – скажи. Мы с Бульдозером живо выбьем противоядие из этого дружелюбного привидения!
Горбоносый опешил. Я почти физически чувствовал, как дикая злоба ко всему живущему борется в нем с патологическим удивлением. Похоже, мы первые, кто при его хохоте не впал в истерию, не стал звать маму, не побежал на горшок. Злоба победила. Призрак быстренько подплыл к нам и ткнул бледным пальцем в сторону трусливого рыцаря:
– Тень!
Жан зашатался. На наших глазах живой, здоровый парень медленно сполз с кресла и распластался на полу. Его молодая жена с тихим рыком швырнула в хозяина соусником. Опля! Ха, привидение или нет, но костюмчик у мужика испорчен бесповоротно.
– Тень! – бешено заорал враг, и уже Лия рухнула носом в салат.
Я хладнокровно положил руку на рукоять Меча Без Имени. Теплая…
– Тень! – в третий раз наставил свой противный палец негостеприимный тип в томатном соусе.
Казалось, какая-то вяжущая волна ударила мне в лицо и… отхлынула прежде, чем дрогнули ресницы. Никакого воздействия! Я даже чуть удивился. Потом встал и, стараясь погрознее чеканить шаг, медленно повел мечом в сторону вампира.
– Ты что сотворил с моими друзьями, Кио недоделанный?!
– Тень… – осторожно вякнул он. Опять никакого результата.
– Обычно я достаточно дипломатичен, но сегодня мне так хочется поступить по-ландграфски!
– Тень! Тень, поглоти его душу! – вопил несчастный, пока серебристый клинок с разгульным свистом загонял его в угол.
Это был первый бой после моего воскрешения. Мерзавец ругался, плевался и швырялся в меня молниями. Но я уже видел подобное у Вероники, и лихо разрубал их мечом без всякой опаски. Меч Без Имени нарушит любые законы физики ради своего хозяина. Так что хороший спортивный азарт наполнял мои жилы здоровой бодростью. Старикашка увертывался, но его роскошные одеяния уже в двух местах зияли дымящимися дырами. За своих ребят я не волновался, краем глаза отметил, что они уже зашевелились. Но в тот момент, когда я широким взмахом рассек гада пополам, он вдруг разделился надвое. В смысле на двоих!
– Ты умрешь страшной смертью, рыцарь. – И демонический хохот вновь заполонил залу.
Я наотмашь отсек руку ближайшему сиамскому близнецу. Что за чертовщина?! Он разделился! Теперь их было трое. Молнии замелькали слишком часто. Я задел за плечо еще одного – опять двадцать пять! И он разделился. Четверо на одного – это многовато. А уж когда они заржали одновременно…
– Не возитесь так долго, милорд! Я пытаюсь привести Бульдозера в чувство. Вы не помните, в какой бутылке было самое крепкое вино?
– Нашла время! Ты бы еще спросила, чем его закусывать?!
– Да я же не для себя, – надулась Лия, совершенно не обращая внимания на мою трудоемкую битву. – А кстати, действительно, чем?
Я только заскрипел зубами. Отобьюсь от привидений – дам ей подзатыльник. Неловким движением мой меч задел еще двоих… О Лия! Это все из-за тебя! Врагов стало шестеро. Они уже сами лезли под удары, а я прекрасно понимал, чем это может кончиться…
– Гобелен… – В моем мечущемся мозгу зазвучал далекий голос. – На стене висит гобелен – убей его!
Мистика… Голоса слышу. А может, магия? В любом случае рассуждать не приходилось – к горлу со всех сторон тянулись костлявые желтоватые пальцы. Я прыгнул на стол, под который моя спутница только-только успела затащить мужа, и увидел гобелен. На той стене, из которой вышел многоликий размножатель привидений амебным методом, висел вытканный ковер, изображающий того же подлого типа, вонзающего нож в спину неизвестного юноши.
– Порази его, рыцарь! Спаси мою душу.
– Эх, дубинушка, ухнем! – во всю мощь горящих от беготни легких заорал я и ринулся вперед.
Меч Без Имени расчищал дорогу, успешно делая из одного гада двух. Нет, все же их слишком много… Поздно! В меня вцепились не менее десятка призраков, почти повалили, но, вывернувшись самым невероятным образом, я просто метнул свой меч, как копье. Серебро клинка насквозь прошило двоих и по рукоять ушло в плотную ткань гобелена. Вытканный негодяй схватился за пронзенную грудь. Призраки взвыли дружным голосом!
– Смотрите, лорд Скиминок, там кровь!
Горбоносые злодеи-вампиры таяли на глазах, заходясь жутким поминальным криком. Лия оставила Бульдозера под столом и стояла рядом со мной, наблюдая, как из-под лезвия меча скатываются капли черной крови. Подумав, я взялся за рукоять и выдернул клинок. Кровь хлынула ручьем… Фигура на гобелене блекла, тускнела, нити рассыпались на глазах, и вскоре огромная дыра обнажила каменную стену.
– Что это было, милорд?
– Леший его знает! Я не специалист в области магических структур данной субстанции, но склонен предполагать определенную молекулярную связь, которую при должном лабораторном анализе…
– Все поняла! – объявила Лия и строевым шагом пошла отмывать от вражьей крови мой меч. Возвращая оружие, она смотрела на меня, как зеленая студентка на маститого профессора.
– Я, конечно, не хотела приставать к вам с глупыми вопросами, но…
– Говори, – важно кивнула наша ученость.
– Вы не могли бы пояснить мне один странный момент с чисто научной точки зрения?
– Ну… если вкратце и по существу.
– Слушаюсь, милорд, – вежливо поклонилась белобрысая язва. – Судя по всему, вы убили этого злодея в пышном наряде. Так не могли бы уточнить для необразованной меня, кто же тогда стоит за вашей спиной?
Оп! Никогда в жизни не оборачивался с такой недостойной рыцаря скоростью. Кто-то мог бы подумать, что я всего лишь испугался, но мы-то знаем… Позади меня оказался призрак. Новый! Не тот, которого (или которых?) мы только что завалили. Но чем-то очень знакомый.
– Спасибо тебе, рыцарь. Ты избавил мою душу от страшного плена.
Боже, тот самый голос! Мой неожиданный союзник, значит, бояться нечего.
– Если бы вы не подсказали, как разделаться с горбоносым приставалой, то нам пришлось бы туго. Так что примите мою благодарность.
– Я – твой должник. – Призрак был похож на того юношу с гобелена. – Ты первый путник, сжалившийся над повешенным и не побоявшийся похоронить меня по-христиански.
– Батюшки! Выходит, тот скелет на цепи… он ваш?! Простите за косноязычие… Никогда не разговаривал с умершими.
– Поговори со мной, как с другом, – попросил он. – До рассвета не так много времени, а с первыми лучами солнца моя душа обретет покой.
– Лорд Скиминок, да что ж это вы стоите и стоите! – опомнилась Лия, активно включаясь в беседу. – Вот, присаживайтесь к столу, я сейчас вина налью, вот сыр остался, колбаска… Бутерброды сделать?
– Спасибо, добрая девушка. Мне ничего уже не нужно…
– А мне, пожалуй, стакан холодного вина. – Мы все-таки сели. Трусливый рыцарь от тихого обморока успешно перешел к плохо скрываемому храпу. Бог с ним, пускай выспится. – Может быть, вы расскажете мне свою историю? Где-то в книжках я читал о том, что для призраков это первая радость – поведать случайному путнику о собственной злополучной судьбе. Поверьте, мне и вправду интересно.
– Ты добр, храбр и учтив, а на бедре твоем сверкает Меч Без Имени. Ты – ландграф. Борец со Злом в любом его проявлении. Слушай же меня! Пусть моя грустная повесть поможет тебе в жизни и сбережет твою душу от горьких разочарований. Знай же, мое имя Эмилио. Этот дворец, ранее полный слуг, челяди и воинов, принадлежал мне по праву рода. Я был единственным наследником своего отца, уже в те давние времена, когда Темную Сторону еще никто не именовал Темной. Щедрость и богатство были тогда в чести. В наш замок являлось много люду, но никто не уходил не обласканный нашим вниманием. И вот однажды в ворота постучался странный горбоносый человек с острыми зубами. Подобно другим, его приняли с должным почетом. Я долго внимал его рассказам о магии, о дальних странах, о неведомом волшебстве, о тайных обрядах… Вскоре он сделался чем-то вроде члена семьи и моего наставника. В благодарность за все источаемые на него милости он вдруг предложил мне бессмертие! Я посмеялся над ним, сказав, что, пока моя кровь бьется в жилах, этот замок не послужит пристанищем колдовства. Даже если оно дарует вечную жизнь! И вот в одну из страшных грозовых ночей он подкрался ко мне и вонзил нож в мою спину…
Рассказ прервался неровными всхлипываниями. Лия, обняв кастрюльку с салатом, тихо ревела от жалости и сострадания. Она девушка сентиментальная, ее до слез довести – раз плюнуть. Я успокаивающе похлопал бедняжку по спине, хотя у самого комок к горлу подкатил. Бледный юноша, печально глянув на нас, продолжил грустную историю своей жизни:
– Вот так. Мой странный гость оказался страшным чернокнижником, а я пал жертвой низкого предательства. Он повесил мое тело невдалеке от замка, как вешают грязного вора или продажного убийцу, и вороны клевали мою плоть. Его подлое колдовство захватило весь замок, люди умирали в муках, и каждая капля крови добавляла новый стежок в Гобелен Смерти. Произведения искусства действительно живут дольше человека. Он и вправду подарил мне бессмертие, заключив мою неприкаянную душу в вечные тиски Гобелена. На нем он всегда убивал, а я всегда умирал с ножом в спине. Шли годы… Он заманивал в замок путников, а их смерть укрепляла его вышитую фигуру. Колдовство, особенно черное, есть насилие над природой. Природа мстит за себя. Как-то раз он с ужасом понял, что тот, на гобелене, много сильнее и жизнеспособнее его, настоящего, из плоти и крови. Но было поздно. Мы оба оказались пленниками Гобелена Смерти…
– Значит, пронзив его изображение, я победил реального врага, а не ту иллюзию, что выделывала перед нами балаганные фокусы?
– Да. Ты сразил самое Зло, что гнездилось в нем и в конце концов пожрало своего хозяина.
– А то, что мы вас похоронили?..
– Это дало возможность моей душе вырваться из нитей Гобелена и припасть к вашим ногам с мольбой о помощи. Теперь после погребения я могу предстать перед Божьим судом. Но торопитесь, ландграф, уже светает!
– Нам надо уйти?
Чего спрашивать, бежать надо. Черт его знает, что здесь произойдет после смерти колдуна. Вряд ли что-нибудь по-мультипликационному приятное. Сколько замученных душ с ревом вырвутся на свободу?! Еще лошадей напугают… Мы с трудом выволокли из замка храпящего оруженосца.
– Прощай, лорд Скиминок! – Фигура Эмилио таяла в воздухе. – Помолись за мою душу. Храни вас всех Бог…
На месте замка заклубился густой туман, я такой в Тихом Пристанище видел. Когда солнце подало первый розовый луч из-за горного хребта, мы увидели развалины. Все, что недавно было странным замком, оказалось грудой отесанных камней.
– И в чем же мораль?
– Не знаю, Лия. Буди Бульдозера – поехали. И вот еще! Обязательно напомни мне поставить свечку в ближайшем храме за упокой его души…
Всю дорогу трусливый рыцарь выпытывал у нас пропущенную часть этой чудесной истории. Лия огрызалась короткими односложными ответами. Я вообще молчал. Почему-то говорить не хотелось. Что за чертовщина? Влип в какую-то гофмановскую сказку и впал в сентиментальность. Скоро брошу меч, отрешусь от дел, ради вывода новой породы кур или разведения морковки на собственном огороде. Ну ее, войну… Вон чем она кончается. Станешь, как Эмилио, неуспокоенным призраком и будешь веки вечные пугать прохожих жалобными рыданиями. Сколько же еще непонятного в таинствах жизни и смерти… Баста, все! Пока жив – хочу быть героем.
Весь день прошел без единого намека на приключения. Невероятная редкость. Уж и не помню, когда последний раз так везло. Ни одной стычки, ни попытки нападения, ни коварной засады, ни банальной ловушки, ни даже крохотной случайной драки. Тишь и Божья благодать! Вы не поверите – ночь… Ночь прошла спокойно! Мы с Бульдозером дежурили по очереди, никто не осчастливил наш скромный бивуак драматическим посещением. Мы спокойно выспались, без суеты позавтракали и уже в обед вышли к намеченной цели. Зубы! Вот, значит, как оно выглядит… Дорога упиралась в гранитный монолит кроваво-красного цвета, уходящий под небеса. Со всех сторон скалы – ни объехать, ни перелезть. В центре красовались чугунные ворота, искусно сделанные в виде двух сомкнутых челюстей. Размеры – устрашающие! Заперты наверняка магией. Соответственно ни звонка, ни глазка, ни молоточка, захочешь доораться – сорвешь горло.
– Зубы, – выразительно прокомментировала Лия.
– Видим, – буркнул я. – Хотелось бы знать, а чего это мы вообще сюда приперлись?
– Не поняли? – приподнялись в седлах мои боевые товарищи.
– Я имею в виду, что не имею ни малейшего понятия о том, как штурмовать этот Рейхстаг, и если вы имеете хоть какие-нибудь соображения по этому поводу, то самое время их высказать. Ну так как, господа философы, что будем делать?
– Милорд, как может слабая женщина рассуждать о том, что касается мужчин?! Мои глупые советы способны лишь рассмешить такого великого стратега, как вы.
– Лорд Скиминок, вы невероятно великодушны, давая право слова даже мне, оруженосцу… Рыцарю, и не дерзающему прикоснуться рукой к святыне Меча Без Имени. Я склоняю голову перед вашим военным гением…
Вот так! Получил? Сполна, по самые уши. Буду знать, как издеваться над больными людьми. Хотя если разобраться, то это еще кто над кем издевается? Спелись, подхалимы несчастные…
– Значит, ничего не предлагаете? – хмуро буркнул я.
– Мы с усердием и старанием выполним любое ваше приказание! – услужливо улыбаясь, доложили оба. Ладно, в конце концов я привык, что вся тяжесть ответственных решений вечно ложится на мои хрупкие плечи. В чем дело-то? Надо попасть внутрь, и все. Раз войско Раюмсдаля и прочая кодла туда вошли, то чем мы хуже? Помещеньице внутри, видать, объемное. Три лишних рта в глаза не бросятся, а там поглядим. Как же тут двери открываются? Я слез с лошади и осторожно обследовал кованые створки страшных ворот. На первый взгляд – никаких сложностей. Судя по всему, верхняя часть поднимается вверх на манер банального подъемного моста. Мои ребята сползли с усталых коней и тоже включились в исследовательскую работу. Лия первая нашла две узкие смотровые щели. Поразмыслив, мы забили их грязью и навозом. Потом гнедой жеребец Жана ткнулся мордой в центральный зуб, и ворота поползли вверх.
– Уф! – облегченно выдохнули мы.
Вход свободен, путь открыт. Хватайте славу за шиворот, ваше благородие! Прежде чем мы искренне обрадовались, жеребец сделал еще один шаг… Створки ворот рухнули вниз, без видимых усилий разрубив бедное животное пополам! Кровь брызнула во все стороны, а задняя часть, повалившись на бок, в судорогах засучила копытами. Тошнотворное зрелище.
– Это и есть ваше хваленое гостеприимство?! – борясь со слабостью в ногах, грозно закричал я.
Бледный Бульдозер ловил ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Одна Лия сохраняла завидное спокойствие.
– Они не очень толстые.
– Что?
– Ворота, я говорю, не очень толстые. Может быть, вам применить Меч Без Имени как зубочистку?
– Умница! Начнем с коренных. Кто тут нуждается в услугах стоматолога? О, разве можно так запускать зубы! Когда их в последний раз чистили? Все в грязи, в крови, в мусоре. А что у нас насчет кислотно-щелочного баланса в полости рта? Жуйте «Дирол» без сахара с ксилитом! Иначе можно заболеть страшным кариесом и потерять совершенно здоровый зуб!
Я разошелся не хуже финского лесоруба. Куски металла так и летели в разные стороны. Лия радостно верещала, упоенно хлопая в ладоши. Жан вытер слезы, набежавшие после гибели любимого коня, и мстительно улыбался. В воротах появилась изрядная дыра. Великолепные Зубы напоминали щербатую улыбку первоклассницы. Одного не понимаю, почему на нас до сих пор никто не напал? Спят они, что ли? Мы им ворота поломали, а хозяева даже не чешутся. Подозрительно…
– Они просто не в состоянии осознать всю глубину опасности, – в тон моим мыслям высказался трусливый рыцарь. – Кто дерзнет направить копье в сторону бесконечного Зла?
– Лично я не помню даже детской сказки о том, чтобы легендарные герои ходили штурмовать Зубы, – добавила Лия.
– Выходит, нас никто не ждет? Совсем страх потеряли, борзеют на глазах. Я привык к торжественным встречам с оркестром и цветами. В крайнем случае, стрелами и кипящей смолой, но проявлять настолько бесстыжее равнодушие… Что, они меня за героя не считают?
– Это уже оскорбление! – кивнули мои ребята. Интересно, задумываются ли они о том, где находятся? Понимают ли, что внутри разгуливают два крупных боевых отряда, руководимые нашими самыми заклятыми врагами? Помнят ли о бабушке Раюмсдаля, о неведомой силе старинных манускриптов, о страшных пророчествах и прочих многообещающих ужасах?
– Пойдемте, милорд! – Жан потянул меня за рукав, Лия уже тихо пролазила в вырубленную дыру.
Вот и все размышления… Пока я о них пекусь и страдаю, эти двое давно действуют, не забивая свою мыслительную деятельность пацифистской философией. Бульдозер протиснулся без осложнений, а когда полез я, металлические зубы поднялись и рухнули вниз, с пугающим лязгом смыкая челюсти. Глаза невольно зажмурились… Уф! Все в полном порядке, абсолютно цел. Я быстро шагнул внутрь.
Мы осторожно двигались вдоль стены. Вы знаете, изнутри на первый взгляд – обычный средневековый замок. Освещение факельное. Стражников или слуг пока не видно, хотя голоса и шарканье ног слышны постоянно. Скорее всего, это огромной площади помещение, вырезанное прямо внутри горы, причем качество отделочных работ просто превосходное. Если тут вправду столько места, то мы имели шанс легко затеряться. Хотя… надо бы срочно поменять костюмы на местный колорит. Так, а в чем здесь ходят? О! Вон у дверей грозно замерли два рослых гоблина в шотландских юбочках, расшитых безрукавках с сияющими нагрудниками и рогатых шлемах. Годится.
– Жан, как тебе размерчик?
– Думаю, подойдет. Будем вызывать их на поединок?
– Нет. Сегодня я попрошу тебя поступить не по-рыцарски. Просто подойди к ним и без всяких объяснений стукни башкой об башку.
– Не слишком громко, – напутствовала его супруга.
Жан справился с задачей блестяще. Может быть, впервые за долгое время нашей дружбы побив врага без лишних вопросов. Он строевым шагом направился к удивившимся гоблинам и, ухватив каждого за рога на шлеме, стукнул бармалеев лбами. Стража рухнула, как мачтовые сосны. Мы дружно оттащили их за угол, раздели, связали спина к спине их же поясами, заткнули рты рукавами рубашки Бульдозера. Бедолаги слишком тяжело треснулись, головы у гоблинов не слишком сильное место. Пока Лия бдила на стреме, мы быстро переоблачились.
– Милорд, вы неотразимы!
Я честно старался посмотреть на себя со стороны критическим взглядом. Кольчуга явно велика и сидит на мне, скорее, как кованое платье с шлейфом модели последней технической революции. Про шлем и говорить не приходится, это все равно что ведро на голову надеть – закрывает аж до подбородка. К тому же левый рог больше правого, из-за чего меня постоянно кренит в сторону. Жаль, нет зеркала, я бы искренне похохотал сам над собой в таком несуразном наряде. Жану легче, он большой, на него доспех пришелся впору, но вечная ворчунья и тут нашла способ всем испортить настроение:
– Лорд Скиминок, правда же, он совсем не похож на нечисть? Рожу бы скривил, что ли… Ну, постарайся, постарайся… Ничего не выходит! У тебя слишком умное лицо. Взгляни на милорда! Вот уж кто настоящий гоблин! Ни капли грима не надо.
Я почувствовал жгучее желание запустить в нее чем-нибудь потяжелее спичечного коробка.
– А вот мне костюма не досталось. Может, погуляем, поищем кого помельче? Тут наверняка лакеев и пажей просто горстями грести. Давайте поймаем одного. Только чтобы камзольчик был приличный и не старорежимного фасона. А то, знаете, сейчас ведь сильно приталенные уже и не носят…
– Милорд, – на ухо предложил призадумавшийся Бульдозер. – Мы можем сделать из нее пленницу. Нарядим в рванье, вымажем грязью, свяжем руки и будем водить на веревочке…
– Блестящая идея! – воодушевился я.
В знак мужской солидарности и полного взаимопонимания мы пожали друг другу руки. Лия, задохнувшись от негодования, выпучила глаза и хватала ртом воздух, как выброшенный на берег карась. В две минуты мы ее так извозили в саже из близстоящего коридорного камина, что даже ее умершие родители перевернулись бы в гробу, если б кто-то стал утверждать, что это огородное чучело – их дочь!
После содеянного, сладостно ощущая в душе чувство глубокого удовлетворения, мы двинулись вперед. Утруждать себя поисками правильного пути было бессмысленно. Черт его знает, где здесь что? Я, признаться, волновался лишь по одному пункту – почему нас еще не ловят? Беспечность или ловушка? Если обычная безалаберность, то это ничего. Пока успеем осмотреться и хорошенько покуролесить, всегда есть время нас поймать. Если стандартная западня – значит, они хотят, чтобы мы залезли поглубже и упростили им задачу нашего сцапывания. Наивные… Ведь чем глубже мы залезем, тем труднее будет нас оттуда выковырять!
Первыми навстречу попались четверо вампиров. Обычно они стройные, но эти парни были безобразно раскормленные. Лия их сразу заинтересовала. Она всех почему-то интересует.
– Новая пленница? Какая замарашка, но миленькая! Ведете в подземелье?
– Да! – хрипло ответили мы. Причем все трое одновременно.
– Замечательно! – обрадовались толстячки. – Значит, как всегда?
– Угу, – неуверенно переглянулась наша банда. Потом я взял нить переговоров в свои руки. – Добрые кровопийцы, мы с другом здесь новенькие. Поймите нас правильно, не хотелось бы нарушать сложившихся традиций, но… Как всегда – это как?
– Да как обычно! Сначала с ней потешатся стражники, потом ее кровь наполнит наши желудки радостью, а уж мясо и кости – ваша законная доля.
Лия эффектно подкосила ноги, театрально погружаясь в самый аристократический обморок. Вампиры счастливо засучили лапками:
– Померла, померла! Не надо ее никуда тащить, тут на месте и разделаем!
– А ну, убери свои грязные когти от моей законной и горячо любимой жены! – ревнивым бизоном взревел оскорбленный Бульдозер. Понятное дело – он сразу заложил нас с потрохами!
– Вы не гоблины! – прозрели враги, выхватывая длинные кинжалы.
– Да, поганые пожиратели гербалайфа! – Волна багровой ярости захлестнула сознание, и мне было плевать на то, что нас так быстро раскрыли. Я не шпион, я – воин! Проникать тайком, резать горло спящим, нападать со спины и всю жизнь ходить в черной маске… Нет, увольте! Я упоенно засандалил рогатым шлемом в лоб близлежащего жиртреста. Зазвенели клинки. Со всех сторон раздались крики и топот. Как глупо мы попались.
– Жан, уноси Лию! Я прикрою отход.
– Но…
– Выполняй приказ, оруженосец!
– Я вернусь за вами, милорд! – С девчонкой на руках он кого-то сбил по пути и рванул по правому коридору.
Каким-то чудом я ухитрился вылезти из кольчуги и вложить всю душу в Меч Без Имени. Они меня знали… Знали и боялись! Я не считал врагов, меня прижали к стене и отступать было некуда. Ноги скользили в крови, а самые безумные берсерками лезли под мой клинок. Давайте, давайте… С Мечом Без Имени я смогу держать оборону весь день, а если понадобится, то и… Худющий гад в черном разбил медицинскую колбу прямо передо мной. Желтый дым заволок коридор. Больше ничего не помню…
Плен. Тоже мне трагедия! Мало ли я был в плену. Если перечислять по порядку: в тюрьме Вошнахауза сидел, у Ризенкампфа в Локхайме сидел, у барона де Стэта сидел, у Озабоченных Орков сидел, у рогатого альбиноса Бесса сидел, у Смерти… впрочем, там скорее гостил. Теперь вот тут сижу. Никакой разницы. Темница вполне приличная, в этом плане мне почти всегда везет. Сухо, скамеечка есть, руки-ноги не связаны. Лежу на соломенном тюфячке, мне тепло и уютно. Меча, конечно, нет. Дураком надо быть, чтоб его оставить. Ладно, сам попозже заберу. Вон, ключ заскрипел в дверях. Кого несет? Для спасителей рановато, а тюремщики могли бы и подождать. Так хотелось отдохнуть, но ведь не дадут…
– Вот ты и попался, грязная свинья!
Раюмсдаль. Кто же еще? Только по однообразию эпитетов уже ни с кем не спутаешь – на что-то более оригинальное у него фантазии не хватит. Господи, вот уж от кого я действительно устал…
– Послушай, принц. Избавь меня от своего лучезарного присутствия. Не хочу портить маникюр об твою прыщавую физиономию.
– Негодяй! – взвыл долговязый внук, не решаясь, между прочим, перешагнуть порог моей камеры. За его спиной переминался с ноги на ногу коварный Зингельгофер с телохранителями. – Паршивый пес, ты еще смеешь повышать на меня голос?! Мы заманили тебя в ловушку, твоего дракона больше нет, твои друзья разбежались, ты будешь умолять меня о легкой смерти!
– Что?! Что-то случилось с Кроликом? – привстал я. Мой верный друг, белый дракон с дефектом речи, если они его хотя бы поцарапали…
– Мы дали ему напиток Вечного Забвения. Твой глупый зверь никогда не поднимется с нашего холма. Вороны расклюют его спящего! – фальцетом выкрикнул экс-жених.
Я неторопливо встал, взял наперевес табуреточку – вражины мгновенно попрятались, а из дверного проема ощетинились копья.
– Закройте дверь с другой стороны, кретины! Я буду разговаривать только с бабушкой. А сейчас – вон!
Табуретка разлетелась в щепки, ударившись о вовремя прикрытую дверь. Сволочи! Нужно срочно предупредить Горгулию Таймс, пусть поможет Кролику. Если он только спит, то мы сумеем его спасти. Жан и Лия, по-видимому, еще в бегах, иначе принц не преминул бы похвастаться их поимкой. О себе я не волновался, у меня есть козыри в рукаве, но об этом молчок.
– Вы отчаянный человек, ландграф. Как я счастлива, что не ошиблась в выборе героя!..
– Кэт! – В углу камеры за моей спиной появилась классическая богиня.
Катариада – самая красивая из всех виденных мной женщин. Она богиня. Богиня любви и красоты этого мира. По общему мнению, небожители бесплотны. Брехня! У нее такая грудь… Один раз она меня даже поцеловала.
– Кэт, я ужасно рад вас видеть!
– Я тоже. Вижу, вы не успокоились и снова влезли в совершенно невероятное приключение.
– Плен иногда бывает полезен. Дает возможность не торопясь подумать, выспаться, отдохнуть от суеты. Так что не беспокойтесь обо мне, расскажите лучше, как вы сюда попали?
– Пришла к вам в гости.
– А у меня даже нет возможности предложить вам сесть. Последнюю мебель я только что разнес об дверь, выгоняя отсюда хозяев.
– О, да вы невежливый гость!
– Меня сюда особенно не приглашали. Принесли, предательски отравив газом. Местные умельцы навострились делать такие пакости, что честному рыцарю просто некуда податься со своими устаревшими принципами. Как ставки наверху?
– Сравнялись. Все убеждены, что из Зубов вам живым не выйти, слишком неравное соотношение сил. Но мне кажется, вы, судя по всему, не настроены на героическую кончину?
– Нет, я не намерен повторять подвиг Гастелло, унося с собой в бездну Ада весь этот злачный квартал. Смилуйтесь, Кэт! Я уже добрых пять минут ломаю комедию, как диктор на канале ОРТ, а у вас такие грустные глаза…
– Скиминок… – Ее тонкие пальцы осторожно коснулись моей небритой щеки. На длинных ресницах богини блеснули хрустальные капельки. – Здесь действительно очень опасно…
– Подумаешь. Временами я такой храбрый!
Катариада сделала еще шаг и прижалась лбом к моему плечу. Мы стояли молча. Я чувствовал, что рубашка мокнет от ее тихих слез, и не мог решиться обнять такое чудо. Казалось, даже мысль о том, чтобы лишь взглянуть на нее как на женщину, была бы самым страшным святотатством. Она – богиня! Второй такой нет. Как бы я ни относился к Луне, как бы ни восхищался Танитриэль, как бы ни любил Лию и Веронику – никто никогда не займет место Кэт в моей душе! Есть же хоть что-то святое…
– Я должна вывести вас отсюда. Гнойленберг не хочет повторять ошибку своего сына. Скоро в камеру войдут воины с арбалетами. Вас приказано просто убить.
– Не романтично, – мрачно фыркнул я.
– Девочка и рыцарь в безопасности, им удалось оторваться от погони. Они идут в тронный зал. Ваш оруженосец полон решимости покончить с тайной Зубов. Они погибнут.
– Чертов Бульдозер! Вечно лезет куда не просят, а еще трус называется. Получит он у меня по первое число, диверсант паршивый!
– Какой же вы свирепый, ландграф, – улыбнулась богиня, хлопая мокрыми ресницами. Волшебство… Просто как солнышко сквозь тучи проглянуло. Ах, Кэт! – Но поспешите, еще один человек нуждается в вашей помощи. Дело в том, что барон де Стэт тоже прячется в замке.
– Луна?! – молнией сверкнуло в мозгу. – Она же пошла выполнять заказ королевы Локхайма. Как ей удалось влезть в это осиное гнездо?
– Ее поймали гоблины при неудавшемся покушении на жизнь барона. Наемницу держат в пыточной башне. Она еще жива. Вы должны успеть…
Тяжелая дверь открылась без малейшего скрипа. Уродливые стражи у входа замерли соляными столбами, глядя сквозь нас стеклянными глазами. Мы торопились. Уже на бегу я хлопнул себя по бедру и вспомнил о мече. Помнится, Матвеич подсказывал, как быть в таких случаях. Достаточно позвать, и Меч Без Имени вернется. Главное, чтобы руки были свободны, если ты связан подобно куколке бабочки, то на кой тебе меч рядом? Только лишние слезы. Мы не очень долго шли, тюрьмы и пыточные камеры обычно находятся рядом. Кому охота тащить умирающего узника к черту на рога в отдаленный микрорайон. А ведь потом надо еще и нести бесчувственное после допроса тело обратно.
– Здесь. – Катариада указала на приоткрытую дверь.
Я огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого. Отбойного молотка, кирпича или гаубицы поблизости не оказалось.
– Их четверо. Я не смогу вам помочь.
– Точно, не женское это дело.
Когда я обернулся, богиня исчезла. Лишь неуловимый аромат ее неземных духов говорил о том, что еще мгновение назад она озаряла мою жизнь небесным светом. Это не любовь, нечто иное…
Я прислушался, вжимаясь спиной в стену. Знакомый голос барона был все так же мелодичен и певуч:
– Какая грудка у девочки! Ах, ах, ах… Даже не хочется портить ее раскаленными щипцами. Это ведь будет больно, очень больно. Вместо жарких губ любимого – белый металл и запах горелого мяса! А все почему? Потому что непослушная разбойница вместо того, чтобы убить ландграфа, влюбилась в него! Так нельзя, лапочка.
Что же такое подходящее я видел в американских боевиках про полицейских? По-моему, сначала дверь распахивают ударом ноги, а потом…
– Все арестованы! – Я заревел так, словно хотел изобразить милицейскую сирену. Присутствующие окаменели на несколько секунд – никогда не помешает, чтобы враги считали вас чуточку сумасшедшим. Для этого надо громко орать и совершать нелогичные поступки. Но главное – все делать быстро. Иначе опомнятся – и вам хана! У самого входа стояла бадья с рассолом, в ней мокли розги. Барон не успел даже пикнуть, как я одел ему ее на голову. Потом пнул жаровню с маслом, облив горящей жидкостью голые ноги гоблина с топором и тупыми глазами. Палач схватился было за нож, но я выхватил из красных углей раскаленные щипцы и ловко цапнул его свиное ухо. Камера наполнилась переливчатыми криками, воем и визгом. К деревянной скамье ремнями была привязана Луна. Я подобрал нож палача, через минуту мы уже бежали по коридорам. На шум и крики начала собираться стража. Еще немного, и весь замок будет похож на гнездо диких ос. Мы вжались спинами в какой-то уголок, мимо пробежали трусоватые монстры Зингельгофера. Последний, самый высокий, почему-то вернулся, долго вглядывался в плохо скрывавший нас сумрак, пока наконец не решился спросить:
– Это вы, милорд?
– Жан?
– Я, лорд Скиминок!
Мой оруженосец восторженно сжал меня в медвежьих объятиях.
– Уф, пусти, амбал, – все ребра переломаешь! Лучше бы жену так обнимал, глядишь, и она в твою сторону поласковее поглядела. Где Лия?
– Послала меня за вами, а сама решила пойти искать Раюмсдаля. Говорит, что хочет все ему высказать прямо в лицо.
– И ты ее отпустил?
– Ну, как вы могли подумать? Я ее запер в какой-то комнатке. Для ее же безопасности. Ой, это вы, леди Луна?!
– Здравствуйте, Бульдозер. – Наемница высунулась из-за моего плеча, протягивая руку трусливому рыцарю.
Жан галантно коснулся ее губами, поднял глаза и…
– Но вы же ранены!
– Что?! – Я повернулся к Луне и впервые внимательно оглядел ее. О Господи… Облегающий костюм был не изорван, а скорее исполосован, в длинных дырах были видны синяки, царапины и ссадины, до сих пор кровоточащие. Из уголка губ сбегала неровная струйка крови, левая скула почернела от тяжелого удара. Нервный розовый туман вновь стал заволакивать мое сознание…
– Нет, милорд! – вцепился в меня Бульдозер.
– Уйди с дороги, я хочу поговорить с бароном!
– Не надо, лорд Скиминок! – Наемница повисла у меня на спине. – Не сейчас! Я в порядке, мне и не так доставалось. С бароном должна разобраться я сама – это моя работа. Оставьте его мне, пожалуйста.
– Ладно. Пустите. Только ради вас. Но не лишайте меня возможности убить следующего негодяя, который попытается косо посмотреть на вашу прическу!
– Как скажете, милорд, – превозмогая боль, улыбнулась она.
– Теперь все за Лией, берем ее в охапку и двигаемся на поиски тронного зала. То, что мы ищем, – там!
– Но откуда вы узнали? – поразился Жан.
Люблю его за это, он всегда так искренне удивляется. Приятно чувствовать себя очень умным.
– Катариада сказала. Она же и вытащила меня из камеры.
– Это та самая богиня? – с непонятной напряженностью в голосе вступила Луна.
Так… Я хоть когда-нибудь научусь правильно разговаривать с женщинами?
На этот раз Лия повела себя крайне благоразумно. Вместо того чтобы в лучших традициях мелодрам закатить мужу скандал, она лишь кротко пообещала устроить ему сладкую жизнь чуть позже. В ее голубых глазах светилась такая простота и смирение, что Жан невольно сделал шаг назад. Девушки чмокнули друг друга в щечки. Лия поохала и поахала, разглядывая побитую Луну.
Комната, в которой мы находились, была небольшой кладовой для хозяйственного инвентаря. Мы кое-как расселись на ведрах, приспособили под спины веники со швабрами и быстро скорректировали план действий:
– Почему все убеждены, что мы пойдем в тронный зал?
– А как же, милорд! Его так охраняют! Уж наверняка именно там спрятаны Зубы!
– Лия, Зубы – это то, где мы в данный момент находимся! Ты искренне считаешь, что на троне в стеклянной витрине лежит вставная челюсть Ризенкампфа? Только в сказках Кощеи Бессмертные умирают от перелома иглы. Все слишком просто. Нам дают спокойно войти, погулять туда-сюда, попасть в плен, уйти из плена, освободить друг друга, встретиться и пойти за главным искомым в тронный зал. Кто-то очень хочет, чтобы мы туда пошли. Вспомните, какого бы размера ни был этот замок – в нем набиты толпы народа. При желании они могли бы перекрыть все коридоры, ходы и переходы, переловить нас как цыплят в течение получаса.
– Вы исключаете элемент воинской удачи, – неуверенно вступил Бульдозер.
– Об этом я и толкую, мой недалекий друг. Нам СЛИШКОМ везет! Невозможно, феерически неправдоподобно! И все ради того, чтобы мы попали в тронный зал.
– Но ведь и Катариада советовала вам пройти туда, – вспомнила Луна.
– Было дело. Я же не отказываюсь, просто рассматриваю и другие возможности.
– Ну, если уж нас там так ждут, то, может быть, не стоит разочаровывать хозяев. Может быть, все же пойдем и покажем, а? – еще раз вякнула белобрысая догада.
– Да, стратег. Я ведь и вправду как разойдусь – туши свет, бросай гранату! Полетят клочки по закоулочкам! Ни своих, ни чужих не различаю, лучше падайте головой в угол, затыкайте уши и не шевелитесь…
– Зачем вы так, лорд Скиминок? – с мягким укором остановила меня наемница. – Мы же не спорим с вами. У нас просто нет должного опыта по захвату замков.
– Ага, а у меня есть!
– Мы так и знали! – дружно заулыбались все.
Я прикусил язык, боясь выдать что-нибудь лаконичное по существу, но не для дамских ушей. Да и Жан периодически краснеет от моих выражений… Я прикрыл глаза и попытался настроиться на небо с облаками.
– Все, все. Мне спокойно, мне хорошо… Все тихо. В полях ромашки, на деревьях птички, в пруду рыбки – всем хорошо! Я весь в нирване. Салам Аллаху, привет Будде, хари Кришне! Наступил покой и умиротворение… Какого черта вы тут сидите, идиоты?!
Все вскочили на ноги, вытянувшись по стойке «смирно».
– За мной! Первый, кто обнаружит металлический провод, получит медаль за отвагу.
– А что такое провод? – пискнула Лия.
– Такая длинная веревка с медной ниточкой внутри, – рыча, объяснил я. – Еще вопросы есть?
– Никак нет, милорд.
Порой мне трудно объяснить логичность собственных поступков. Знаю, что надо поступать, так и все. Зачем, почему, с какой целью, каков предполагаемый результат – разберемся по ходу дела. Помнится, у Ризенкампфа в Локхайме была целая лаборатория. Он даже хвастался наличием в своем роду магов, психологов и ученых. Если это имело место там, то как же должна быть оборудована база? Может, именно сейчас, когда мы гуськом крадемся по переходу, старушка Гнойленберг любуется на нас в десяток цветных телевизоров. Видеокамеры внутреннего слежения? Запросто! Я посмотрел на каменную горгулью, украшавшую потолок. Убежден, что видел таких уже не раз.
– Жан, ну-ка подними меня повыше. Точно! Опусти. За нами следят через глаза этой нечисти. Подпрыгни и разбей!
Бульдозер повиновался без пререканий. Один удар гоблинского топора, искры и – тонкая техника разнесена в щепки.
– Разбивайте каждую такую по пути. Всех не поломаем, но весомо уменьшим шансы на нашу поимку.
– Провод!
– Умница, Лия. Где нашла?
– Вот, внизу тянется. Мы пойдем за этой веревочкой?
– Да. Авось куда и выведет.
Мы недолго шли. За поворотом стояли шестеро охранников. Их спины скрывали черную дверь с табличкой «Не влезай – убьет!» с черепом и молнией.
– Это оно!
– Как вы узнали, милорд?
– Не высовывайся! Увидят. Очень просто – в моем мире полно таких табличек. Они типовые, ни с чем не спутаешь. Ты сможешь взять на себя четверых?
– Хоть всю пятерку! – гордо махнул топором Бульдозер.
– Отлично. Только не завязни в долгий бой, у нас проблемы посерьезнее.
Жан надвинул шлем поглубже на брови и решительно шагнул из-за поворота. Стражники расслабились, ведь гоблины были своими. Двое рухнули, так и не поняв, что произошло. Следом бросились мы. Через минуту все стихло. Часовые валялись или убитые, или без сознания. Я осторожно открыл дверь. Так и есть! Все заполнено счетчиками, датчиками, прочей научной аппаратурой. Все мигает, пиликает, переливается разноцветными лампочками. Посередине на высоком столе утыканный проводами стеклянный колпак. Мы подошли поближе. Луна сдвинула брови, Лия опять разохалась, Жан забормотал молитву – внутри колпака плавал черный мозг! Теперь мы точно попали именно туда…
– Что это, лорд Скиминок?
– Подумай.
– Не может быть…
– Очень даже может, ребятушки. Помнится, князь рассказывал, что род Ризенкампфа воспроизводится не совсем обычным способом. Все замешано на уровне генетики. Где-то имеется ДНК классического злодея, на ее основе выращивается мозг, а уж как его вселяют в тело… можно только гадать. В наследника закладываются необходимые знания, навыки, весь опыт прошлых поколений. Теоретически каждый новый тиран должен быть гораздо опаснее предыдущих.
– Да, но Раюмсдаль глуп, как пень, – удивилась Луна.
– Дело случая. В семье не без урода. Всего предусмотреть невозможно, но обратите внимание на его чрезвычайную жизнестойкость. Из Вошнахауза сбежал, в Башне Трупов уцелел, из замка Бесса спасся, от догоняющего Локхайма ушел, при моем воскрешении тоже успел исчезнуть вовремя. Думаю, что после полноценного воспроизведения сына, он получил бы здесь титул регента, дополнительные магические силы, и выход на все технические новшества. Тогда действительно не окажется реальной силы, способной его остановить. Хотя, как вы понимаете, – это всего лишь гипотеза.
– Ты очень недалек от истины, ландграф… – Между нами и заспиртованными мозгами возникло печально знакомое лицо. Не знаю, на что оно рассчитывало, но удовольствия от вида нашего испуга ей получить не удалось.
– Жан, прижми дверь чем-нибудь помассивнее. Не люблю, когда мешают приватной беседе, а ведь сейчас точно кто-нибудь заявится.
– Да, несчастные! Через минуту здесь будут верные мне воины – и всем вам придется испить чашу мучительной смерти! Ай! Что вы делаете, варвары?!
Так, ничего особенного. Просто трусливый рыцарь, выполняя мой приказ, отрубил кучу проводов и прикрыл дверь массивной медицинской машиной. В колпаке появились пузыри, видимо, что-то стало поступать с перебоями.
– Я уничтожу вас!
– Эй, бабуля! В ваши годы о душе думать надо, а не на молодежь рот разевать, – деловито отметила Лия. – Я, конечно, все понимаю: после шестидесяти в голове одни маразмы, но вредничать-то зачем? Если уж достался такой скверный характер и нет возможности примириться с ветром перемен, то могу замолвить словечко самой Горгулии Таймс. Она по блату устроит вас в специализированный санаторий для ведьм. Крестики, черепушечки, кровавые оргии, срамные танцы по воскресеньям – вам понравится!
– Замолчи, девчонка! – яростно закричало лицо, делая отчаянную попытку укусить нашу подружку щербатой пастью. Лия красивым кувырком ушла в сторону, сбив по дороге дорогостоящие капельницы, и намертво запуталась в проводах.
– Только не ножом! – предупредил я спешащую на помощь Луну. – Все под напряжением, лучше просто выдергивайте.
– Ты не посмеешь, Скиминок! – страшно выкатывая глаза, зашипела старуха.
Пузырьки в колпаке прекратились, но уровень жидкости начал неумолимо падать. В дверь забарабанили. Положение кислое. Прорваться с боем вряд ли удастся. Лицо-призрак не способно причинить нам вреда, но угрозы мерзавцев с другой стороны более реальны для воплощения. Решение пришло быстро.
– Лия, Луна, стройся за моей спиной. Бульдозер. Будешь прикрывать тыл. Приготовьтесь к самому худшему! Я лично не знаю, что произойдет, но надеюсь, что госпожа Гнойленберг подумает и решит о нас позаботиться. Все готовы? – Я отодрал от стола стеклянный сосуд с черным мозгом и перевернул вверх дном, чтобы жидкость не вытекала.
– Убийца-а-а… – заскулила старуха. Двери сорвались с петель. Вооруженные люди и нелюди молча уставились на нас.
– Если я уроню это на каменный пол, то наследнику трона – капут! Бабулечка-красотулечка, мне кажется, в ваших интересах самолично проводить нас в тронный зал. И без фокусов.
– Делайте, что он говорит, – выдавило лицо.
Соображает быстро, но ведь наверняка учинит какую-нибудь бяку. Это у них в крови, они иначе не могут. Ладно, а пока мы прогуляемся туда, куда нас все так хотели отправить. Зачем? Вот и выясним. Старушечья физиономия, подергиваясь, поплыла впереди, показывая дорогу. Злобные монстры бессильно сжимали в руках оружие, но не могли ослушаться приказов своей госпожи. Эх, жизнь-жестянка! Успела ли Вероника предупредить князя? Сумеет ли Злобыня вырвать дружину мне на помощь. Разбудит ли Горгулия Таймс бедного Кролика? Нет, она об этом даже не знает. Вот если Танитриэль догадается привести Тающий Город по-ближе к Зубам… Тогда у нас есть расплывчатый шанс вернуть Меч Без Имени, прорваться к выходу и сигануть на борт, а там давай Бог ноги! Вернемся с войсками, довершим остальное. Конечно, хорошо, если бы еще…
– Тронный зал!
Значит, прибыли…
– Чего ты хочешь, ландграф?
Ну, так я сразу и сказал, подумать надо… Более всего тронный зал напоминал празднично украшенный бункер. Представьте себе огромное помещение с низким потолком, сырые стены из серого камня, кое-где декорированные потертым бордовым бархатом, мебели никакой, зато не менее восьми входов. Углы украшены уродливо-реалистичными изображениями бронзовых демонов. Полы укрыты толстыми красными коврами, посередине, на гранитном алтаре, – богато отделанный черный гроб. Воины Раюмсдаля, ужастики Зингельгофера и гоблины де Стэта выстроились вдоль стен и не сводили с нас плотоядного взгляда. Их многомудрые командиры тусовались особнячком, явно строя очередной план захвата. Чуть в стороне без лишнего шума приплясывали кришнаиты. Их было не очень много, но наверняка все самые главные. Вот мне, например, уже в горле стоит необходимость вечно убегать, а им, интересно, не надоело нас все время ловить? Других дел нет, что ли?.. Мы прошли в центр зала и остановились около гроба. Гневное лицо бабушки Раюмсдаля повисло рядом.
– Чего ты хочешь, ландграф?
– Рюмку шнапса! – почему-то вырвалось у меня. – Эй, бабочка! Неси курки, млеко, яйки! Шнеллер, шнеллер…
– Ничего не понимаю.
– Это у вас фамильное. Я хочу знать, как вы намеревались захватить Серединное королевство. Расскажите-ка нам поподробнее о ваших милитаристских планах.
– Зачем тебе это, смертный?
– Так, из спортивного интереса. В принципе особенного значения не имеет, но все же…
– Не надейся на помощь. Спрашивай!
– Кто придумал напустить в страну кришнаитов?
– Я. Необходимо было насытить армию недумающими, хорошо подготовленными кадрами, а заодно внести смуту в города.
– Глупо. В средние века чуждые религии так легко не прививались. Народ быстро придет в себя, и ваших кришнаитов будут попросту бить!
– Как сказать. Это все же шанс. Разрушив веру, несложно изменить и устройство мира. Мы направили наших учеников по всем городам, снабдив их необходимой магией, деньгами, оружием. Психотропные средства, добавляемые в пищу, легкоусвояемые наркотики, серьезный подбор руководства и строгая иерархия. Плюс полная конспирация…
– Бронзовый Кришна – это заводная игрушка, последняя супер-модель металлического кибера или оживший бог?
– Тебе не понять. Это очень древняя и мощная магия. Насыщенный жертвами идол при помощи определенных заклинаний на время пробуждается к жизни.
– Покушение на Плимутрока I – тоже часть вашего плана?
– Естественно. Его должен был убить человек, которого все знают, герой, борец со Злом и твой сподвижник.
– Для этого вы и охмуряли Бульдозера… Страсть как коварно и изысканно! Оруженосец лорда Скиминока убивает законного короля Соединенного королевства! Поневоле задумаешься, а так ли хорош сам ландграф, если у него такие оруженосцы?
– К несчастью, ваш король выжил.
– Спасибо за приятную новость. А кто взбунтовал окраины? Ведь они всерьез вознамерились возводить своих кандидатов на престол. Некий де Хорст, сколько помнится, хотел видеть на троне своего тестя…
– Наши люди везде.
– Почему в первый же день моего появления в Ристайле вы наняли наемного убийцу?
– Я приказала это сделать барону. Он давно имеет на вас зуб. Нам удалось спасти его от неприличной легкости тела. Но он сглупил, посылая эту девицу. Такие дела надо делать собственноручно.
– Приказ о цене за голову ландграфа придумали вы лично или кто подсказал?
– Это старое, проверенное средство, – поморщилось лицо.
– Ладно. Я так подозреваю, что и к заманиванию меня посредством охмурения Вероники в лапки вон того кастрата вы тоже приложили ручку?
– Да.
– Сколько времени нужно для того, чтобы вырастить наследника и привести Темную Сторону к присяге?
– Теперь уже меньше двух недель.
– Успели, – хором выдохнули мои ребята. Они всегда меня подбадривают. И правильно делают, между прочим, – в критической ситуации я резко свирепею и сразу же нахожу выход.
– И последний вопрос – где мой меч?
– Ты не увидишь его!
– Разобью стекляшку! Весь мозг порежется осколками, а выращивать второй нет времени! Поищем компромисс?
Лицо Гнойленберг кривилось от ненависти и гнева. Если бы ее взгляд убивал, я был бы похоронен еще сто лет назад, но даже будучи трупом, не мог бы укрыться от всепоглощающей злобы старческих глаз.
– Ты не выйдешь отсюда живой!
– Вы его плохо знаете, – мурлыкнула Луна, прижимаясь ко мне круглым плечиком. Вот оно счастье… Можно и помереть спокойно.
– Лорд Скиминок вообще отличается редкой живучестью, – весомо добавил Жан, стараясь унять дрожь в коленях.
– Если кого и заберет себе Смерть, то сегодня у нее довольно большой выбор! – неулыбчиво продолжила Лия. Мне, видимо, тоже стоило что-то сказать, но я передумал, и так все ясно. Все, кроме нас, нервно завозились, осторожно поглядывая друг на друга. Не очень-то они все настроены на геройскую гибель. Непонятно одно – зачем мы сюда пришли и что теперь с этим делать?
– Чего ты хочешь, ландграф? – вновь напомнило лицо.
Повисло тягостное молчание. Ни та, ни другая сторона не знала, чем в данный момент заняться. Так как я не решил, куда приложить руки, то и прочие надолго призадумались. Время тянулось медленно…
Первым не выдержал принц Раюмсдаль:
– Бабуля, ну, давай его убьем!
– Тогда он уронит черный мозг, – философски отметила старушка.
– Милорд, давайте разобьем колпак и размажем эти чертовы мозги тонким слоем по всему периметру, – попросила Лия.
– Тогда они бросятся на нас и всех убьют, – логично парировал Жан.
– Но делать-то что-то надо. Вы посмотрите, многие уже откровенно зевают. Мы не можем торчать здесь целую вечность, становится слишком скучно. Может, споем?
– Ну спой, – пожал плечами я.
Голубоглазая веселушка с чувством исполнила: «А ты не вейся, черный ворон…» Из рядов нечисти раздались нестройные аплодисменты. Народ слегка зашевелился. Висящее лицо госпожи Гнойленберг онемело от удивления. Я передал черного заложника Бульдозеру и, нахально шагнув вперед, исполнил цыганочку с выходом. Общее оживление крепло. Шестеро гоблинов гуськом выдали подобие «летки-енки» Гром оваций! Воины Раюмсдаля, посовещавшись, грянули залихватскую разбойничью песню, сопровождая ее танцевальной пантомимой и на редкость спевшимся многоголосьем. Еще чуть-чуть, и зала начала бы напоминать дискотеку. Все напрочь позабыли, зачем приехали.
– Идиоты!!! – проснулась бабушка принца. Присутствующие стушевались и построжели.
– А кто, собственно, у нас в гробу? – неожиданно для самого себя поинтересовался я.
Лицо крайне вытянулось, и шипящий шепот перешел в негодующее кудахтанье:
– Ты… ты не посмеешь!
– Почему?
– Потому, что тогда мир рухнет!!! – драматическим фальцетом завизжала бабуля. Все в ужасе прикрыли глаза, но на меня перспектива крушения мира не произвела никакого впечатления. В средневековом сознании такие вещи действительно пугают, но для жителя двадцатого века угрозы светопреставления по той причине, что кто-то заглянет в чей-то гроб, просто смешны. Жизнь на планете не может кончиться из-за будничного любопытства.
– Если подойдут поближе – швыряй бомбу им под ноги! – предупредил я побледневшего Жана. – В чем проблема? Ты же всегда хотел быть легендарным героем, сражаться с Великой Неизбежностью, а умерев, возродиться в песнях и балладах. Вот и хлебнешь такого добра от всей души!
– Не пугайте его, лорд Скиминок, – вмешалась Луна. – Хотите, я помогу вам сдвинуть крышку?
– Нет, нет, она тяжелая. Я сам.
– Не сметь!!!
– Поздно.
Крышка с глухим стуком упала на пол. Мы вчетвером заглянули внутрь, и даже ближайшие монстры вытянули шеи. Внутри была высохшая мумия, сжимающая в сухих пальцах Меч Без Имени.
– Это ваша? – вежливо обратилась Лия к нервно подергивающемуся лицу. – Я раньше никогда не видела мумий. Так интересно… И даже запах не очень противный. Вы молодец, хорошо за ней ухаживаете!
– Негодяи…
– Бабушка, ну давай их убьем!
– Кто положил сюда мой меч? Я не потерплю, чтобы оружие ландграфа ржавело в гробу среди разных бактерий.
– Милорд, в какую сторону мне бросать мозг? Они все шагнули к нам одновременно.
– У одного из гоблинов барона на поясе мои ножи. Надеюсь, никто не будет против, если я их заберу?
– Спокойнее, мальчики. Вы же видите, у него меч. Я не хочу, чтобы мои бедные гоблины порезались. Пусть сначала солдатики принца повоюют, а вы сразу хватайте девочек – и ко мне.
– Молча-а-ть! – перекрывая общую болтовню, завопила госпожа Гнойленберг. Мы нахмурились, но заткнулись. Вдруг и впрямь скажет что-нибудь интересное.
– Ты убил моего сына, ворвался в мой дом, сломал мои ворота, убил моих людей, отнял моих пленников, разрушил мою лабораторию, похитил моего правнука, открыл мой гроб… Уходи! Забирай своих друзей и навсегда уходи с земель Темной Стороны. Я не буду тебя преследовать.
– Что ж, со мной всегда можно договор… – начал было я, но Лия буквально взвилась, тараторя, как станковый пулемет Калашникова:
– Мы подумаем насчет условий вашей позорной капитуляции! Но сразу должна предупредить, что выкуп будет огромен, что сами Зубы должны быть снесены до основания, а на их месте можно открыть… например, пивную! Раюмсдаль отсидит лет пять в королевской тюрьме, там из него живо сделают порядочного человека. Барон де Стэт получит пятьдесят плетей и два полных срока исправительных работ в каменоломне. Зингельгофера – на галеры, он Веронику обидел. Всех кришнаитов отдать Голубым Гиенам, как миссионеров нового учения, пусть друг друга перевоспитывают. Воинам, гоблинам и прочей нечисти – два подзатыльника и амнистия.
– Это все? – подозрительно кротко вздохнуло лицо.
– Ну… почти. Я там в коридоре, направо, видела на стене симпатичный такой коврик. Можно забрать его в качестве контрибуции?
Старушечья физиономия стала наливаться багровым светом и расти. Казалось, сейчас она раздуется, как туча, разразившись громом и молниями. Моя команда сгрудилась вокруг меня. Я демонстративно обнял Луну за талию, понимая, что это конец. Переговоры кончились, сейчас произойдет то, что должно произойти…
– Убейте их!
– А как же… – начал было принц, но бабушка оборвала его на полуфразе:
– Лучше пожертвовать тем, кого еще нет. Убейте их и не думайте ни о чем!
Враги осторожно двинулись вперед. Ах, как хорошо все начиналось… Не люблю умирать… Не нравится мне это. Я механически взялся за рукоять Меча Без Имени и… неожиданно понял, что рукоять прикручена к пальцам мумии серебряными проводками. Жан махом грохнул черный мозг перед нападающими. Грянул взрыв! Ей-богу, не понимаю, чего там могло шарахнуть?! Осколков не было, убитых вроде тоже, но гарью все заволокло.
– Смотрите все – он это сделал! – тонко взвыл зубастый Зингельгофер. – Он убил нашу надежду, лишил нас нового князя, отнял у нас силу и смысл жизни. Смерть ему!
– Смерть! – поддержали все не слишком уверенно, но атака началась.
Я рванул меч, холодная рукоять уверенно легла в мою напряженную руку. Старушечье лицо так страшно завизжало, что нападающие замерли. В мертвой тишине раздалось ритмичное тиканье. Хронометр? Будильник? Часовой механизм? О Боже! Они ведь там сплошь ученые. Что им стоит смастерить систему самоуничтожения?! Оборвав проводки, я непроизвольно включил счетчик…
– Помогите мне! – Общими усилиями мы подняли гроб и отложили его в сторону. Гранитный алтарь оказался скорее ящиком, наполненным проводками, схемами, брикетами динамита и чем-то еще не совсем понятным, но очень страшным. Тик-так, тик-так! Я подскочил к визжащему лицу и с размаху саданул плоской стороной меча по прозрачным губам. Старуха ошарашенно смолкла.
– Слушайте все! Здесь бомба с часовым механизмом. Динамита – на три Башни Трупов хватит. Кто хочет жить – бегите отсюда не оглядываясь!
– Динамит – это вроде твоего пороха? – вспомнил принц.
– Да, только в десять раз сильнее!
Раюмсдаль коснулся повязки на лице и, неожиданно развернувшись, рванул из тронного зала, как перепуганный заяц. Следом бросились более сообразительные командиры – Зингельгофер и де Стэт. Через пару минут зал опустел. Учитывая количество выходов, давки не было. Мы вчетвером удирали с не меньшей скоростью, кое-где даже опережая других. Но и в этот раз не все обошлось так гладко, как хотелось бы. За нашими спинами прогремел взрыв ужасающей мощи. Весь замок задрожал, начиная разваливаться, как карточный домик. Все рушилось! Стены падали целыми блоками, с потолка валились плиты, ломались колонны, вспучивался гранит полов, в воздухе пахло серой и кровью. Я не помню, как мы выбрались. Но уже будучи по ту сторону щербатых ворот, стоя среди ошарашенной нечисти, мы с ужасом наблюдали, как цельная скала, расколовшись надвое, начала делать жевательные движения. Зубы съедали сами себя! Громыхнуло еще два взрыва. Сверху посыпались камни и щепки. Через десять минут все было кончено.
– Мы победили?
– Не знаю, Жан. Вполне возможно… По крайней мере, мы наверняка разрушили Зубы.
– Милорд, – напомнила кареглазая наемница, – по моим скромным подсчетам вокруг нас около пятидесяти вооруженных монстров. Мне кажется, у нас есть хороший шанс не дожить до полной победы.
Меня вновь переполнило чувство необычайной теплоты к этой странной девушке. Она говорит, что мы умрем, и смотрит на меня самым влюбленным взглядом. Я понимаю, что не могу дать ей ничего по тысяче объективных причин от моей женитьбы до сиюминутной гибели. И все равно не нахожу сил отпустить ее руку, отвернуться от ее лица, забыть хоть на время ее голос…
– Мальчики мои, их всего лишь четверо! Вперед! Тот, кто принесет мне голову тринадцатого ландграфа, получит любую из этих хорошеньких девчоночек. Кусайте, рубите, рвите, режьте – они ваши, детишки мои!
– Барон! – зарычал я. – А ну выходи на честный бой!
– Я тактик, а не самоубийца, – высокомерно ответил он.
Гоблины и кое-кто из монстров потянулись за оружием.
– Ух, и подеремся же мы сегодня! – страстно замычала Лия, влезая на шею Бульдозеру. – Конный бой! Ты смотри поосторожнее там своей дубинкой, а то еще колено мне поцарапаешь…
– Лиечка, может быть, не надо? Посиди в тенечке, я сам все сделаю.
– Надо!
– Милорд, у нее сабля. Она наверняка отрежет мне уши, – заныл трусливый рыцарь, сжимая в мускулистых руках здоровенный обломок бревна.
– Не отвлекай милорда, ты же видишь, что он влюблен!
Я и вправду с трудом обращал внимание на их постоянную ворчливую болтовню. То, что эти двое идеально подходили друг другу, не вызывало сомнений ни у кого, кроме них самих. Привыкнут. Поймут. Будут счастливы. Но спасибо не скажут…
Все устали. Гоблины напали на нас лениво и неохотно. Мы сгруппировались, давая достойный отпор с той же замученной неторопливостью. Бульдозер сбил двоих, я тоже там кого-то обезоружил. Лия больше шумела, чем делала дело. Найденной саблей она размахивала совершенно без толку, но с такой опасной небрежностью, что два раза я и сам еле увернулся. Луна куда-то нырнула и ушла за спины врагов. Через минуту длинный мужской крик повис над молчаливым лязгом битвы. Гоблины обернулись. У покореженных ворот истекало кровью безжизненное тело барона. В груди де Стэта торчал черный нож с клеймом одуванчика. Сидящая в стороне наемница зубами затягивала тряпочку, перевязывая рану на плече. Нечисть переглянулась, сплюнула, развернулась и… ушла! Мы остались одни, как полные идиоты. С нами просто отказались воевать. Я подошел к Луне и опустился на камушек рядом. Тут же под бок подкатилась белобрысая ревнивица, а сзади, тяжело дыша, бухнулся Жан. Говорить было не о чем. Хотелось отдышаться. Вот вроде бы и все… Зубы разрушены. Новый потомок рода Ризенкампфа не выйдет в свет, хотя тайна его, рождения технически-биологическим путем, так и осталась нераскрытой. Только в книжках в самом конце все становится ясно. В жизни иначе. Я могу лишь поделиться своими догадками, но правды не знаю сам. Интересно, о чем думают мои спутники? Вот Лия, например, теперь жена рыцаря. Значит, она станет дамой высшего общества, заведет кучу ребятишек, наверняка, переустроит весь замок своего тестя по собственному вкусу и постарается как можно реже вспоминать бурную молодость с походами и стычками, пленом и прочими приключениями. Или вот Бульдозер. Теперь его простят, он получит высочайшее помилование, а за участие в разрушении Зубов еще какую-нибудь награду. Его папа выйдет из шока, будет гордиться сыном, быстро смирится с Лией и счастливо станет нянчить внуков. Луна… Сейчас она молчит задумчиво и по-детски многозначительно, а я даже не могу предположить, как сложится ее судьба. Останется ли она в тайных рядах наемных убийц? Начнет ли новую жизнь, а мы от души поможем, представив ее во дворце короля? Иногда мне кажется, что более верной, нежной, доброй и заботливой жены найти невозможно! Господи, как я хочу, чтобы она была счастлива…
Откуда-то сверху раздался упоенный свист, и черноволосая девчонка остановила свою метлу эффектным виражом прямо перед нами.
– Всем привет! Как вы тут без меня, не очень скучали?
Мы отрицательно покачали головами.
– У, какие вы грустные. Устали, забегались, запылились… Сейчас бы хорошую ванну, потом плотный ужин, а? Не отвечайте, милорд, я сама все вижу. Сию минуту все будет исполнено.
– Не-е-ет! – Я едва успел вскинуть руку в протестующем жесте. Поздно! Появившаяся из ниоткуда бадья с ароматизированной розовой водой обрушила на нас целый водопад. Мы не ругались. Бесполезно…
Жан набрал каких-то досок и запалил костер. Мы расселись вокруг, пытаясь хоть немного просохнуть и согреться. Вероника ковырялась в развалинах, в надежде выловить какую ни есть колдовскую штучку.
– Лорд Скиминок, вот почему всегда так?
– Как?
– Ну, вот мы с вами воевали, сражались против всего этого, а оно просто раз – и взорвалось! Нас с детства пугали страшными Зубами, древние пророчества угрожали ужасающими последствиями, а на самом деле? Все лопнуло, как мыльный пузырь. Что же получается: Зубы – это миф!
– Да, Лия. В определенной мере да. Помнишь, какую славу раздул себе Ризенкампф? И благополучно отошел в мир иной. Я думаю, что любой злодей спешит создать для себя невероятную рекламу. Тогда обычный страх парализует человеческое сознание, и любое общество становится жертвой тирана. Вас с малолетства приучали бояться непонятного. Зубы были тайной за семью печатями. Но ведь и Темная Сторона тоже. Мы рискнули прийти и посмотреть. Что же оказалось? Темная Сторона вовсе не безжизненная пустыня. Зубы – всего лишь хорошо укрепленный замок. Если бы Плимутрок только осмелился послать крепкий боевой отряд, он бы взял Зубы своими силами. Но по причине воспитания, установившихся традиций, общественного мнения – ему просто не приходило это в голову! Для него подобная мысль – святотатство! Пророчества… Они всегда туманны и преувеличены.
– Как несовершенен мир… – грустно кивнули все.
– Выходит, что тайну логова Ризенкампфа мог раскрыть любой странствующий рыцарь? – продолжил тему Жан.
– В принципе – да. Но ведь наверняка и раскрывали! Пророчества, слухи, сплетни, обрывки сказок и легенд не растут на пустом месте. Я убежден, что не один воин доходил до этих ворот или умудрялся бежать отсюда. На основе их обрывчатых воспоминаний, щедро сдобренных фантазией и бахвальством, рождался миф о Зубах. Но мы дошли до конца, мы живы, возможно, это даже подвиг. Если, конечно, удастся вернуться в Ристайл.
– Почему нет? – удивилась Луна.
Она сидела на низком камушке, положив голову мне на колено. Самое странное, что Лие и Жану фривольность нашей позы казалась совершенно естественной. Наверное, я покраснел…
– Да ладно вам, лорд Скиминок! Луна – хорошая девушка и нам она нравится, – серьезно заключили мои ребята. Мы рассмеялись. К костру подошла недовольная Вероника. Похоже, поиски юной ведьмы завершились ничем. Она уселась рядом с нами в позе лотоса и, сжимая помело, пожаловалась:
– Совсем ничего нет, одни болтики и пружинки. Мисс Горгулия будет очень огорчена.
– А почему она сама не приехала? – утешительно похлопывая подругу, поинтересовалась супруга рыцаря.
– Не смогла. Успокаивает королеву Танитриэль, отговаривает от самоубийства, поит разными настойками…
– Что?! – Наверное, мы все подскочили.
– Да вы же сами попросили ее об этом в письме! А потом в Локхайме я отдала Ее Величеству второе. С ней началась истерика. Сначала она чуть не переубивала слуг, пытавшихся ее утешать, потом грозилась расшибить Тающий Город о ближайшую скалу! А когда утихомирилась, то заявила, что жизнь с таким позором ей не мила, и стала вязать петлю. Вот тут мы с мисс Горгулией ее и перехватили…
– Ничего не понимаю! – Коронная фраза Ризенкампфа. Я ли это говорю?..
– Вот князь, тот сразу все понял. На окраинах вроде попритихло, так что он с дружиной двинулся в Вошнахауз, оттуда до замка Повара, потом через перевал к Бессу, а там и до Зубов рукой подать.
– Хорошо, но мы его ждать не будем, сами пойдем навстречу.
– Да, но…
– Что еще?
– Барон де Бесс деликатнейше просил вам передать… – Вероника наклонилась вперед, перейдя на заговорщицкий шепот.
– Говори внятно, здесь все свои! – возмутился я.
– Он просил передать вам, что очень сожалеет, но не может достойно ответить на ваши чувства. У него другая ориентация, и его давно ждет невеста. Он, конечно, очень вас уважает, совсем не хочет обидеть, надеется, что вы поймете его правильно и перенесете свою неожиданную страсть на другого мужчину. Если позволите, барон даже готов сам помочь вам с поиском партнера… Милорд!
Я пришел в себя лежа на теплой земле. Меня обвевали тряпочкой. Ласковые руки Луны гладили мои волосы. Где-то рядом Лия переругивалась с Вероникой. Что-то часто я стал падать в обморок…
– Ты что сделала с нашим господином, дура?
– Сама дура! Я всего лишь раздала письма, как он и просил.
– Да он не мог такого написать, идиотка!
– Так что, по-твоему, я это написала? Он попросил мисс Горгулию посмотреть за Танитриэль, потому что она неприлично себя ведет.
– Не верю!
– А еще, самой королеве он ясно дал понять, что она просто достала его своей любовью!
– Все равно не верю! Лорд Скиминок – не Голубая Гиена, он не мог так заигрывать с белокурым рогоносцем!
– А ты откуда знаешь?!
– Да уж знаю!
– Ну, откуда? Откуда?
– А мы с ним целовались!
– Ах, вот оно как!
– Да, вот так! Что, завидно, завидно, завидно?!
– Бульдозер… – жалобно попросил я. – Унеси их обеих куда-нибудь подальше, дай мне умереть спокойно.
– Слушаюсь, милорд. Только не спешите на тот свет. Все объяснится, мы сумеем разобрать эту страшную путаницу.
– Луна?
– Да, любимый…
– Я ни в чем не виноват. Я не отфутболивал Танитриэль, я не пылаю любовью к мужчинам-альбиносам, я не…
– Не надо. Лежите. Жан прав, в конце концов все выяснится.
– Вы не бросите меня?
– Нет. – Я сжал ее руку и счастливо прикрыл глаза. На меня снизошел короткий, исцеляющий сон. Я видел Астрахань, мы с Луной катались по Волге на пароходике, ели мороженое, пили сок, болтали о поэзии. Она настолько естественно вписывалась в мой мир, словно только здесь и жила. Я обнимал ее, что-то шептал на ухо и, даже проснувшись, еще чувствовал на губах свежий вкус ее поцелуев. А разбудил меня грохот…
– Не волнуйтесь, милорд. Это всего лишь Кролик.
– Кролик?
И впрямь, на развалинах Зубов, как курица на насесте, устроился огромный белый дракон. Вид у него был взмыленный и невыспавшийся.
– Сто усе, все консилось? Лолт Скиминок, так не сесно! Посему вы меня не подостали?
– Дрыхнуть меньше надо! – цыкнула суровая Лия.
Жан придерживал их с Вероникой за воротник. Две подружки напоминали двух сцепившихся собачонок.
– Ладно… Поехали домой. Дружище, довези-ка нас до замка Бесса. Порешаем кое-какие дела, оттуда в Локхайм, а потом перехватим Злобыню, и все в столицу.
– Холосо. А кте влаги?
– Де Стэт мертв. Раюмсдаля и Зингельгофера мы не видели. Может, погибли в развалинах, а может, удрали по ту сторону Зубов. Кришнаитов, кстати, тоже не было заметно. Да, ну их к лешему! Пусть радуются, если сумели сбежать. Вернусь в Ристайл – объявлю общекоролевский розыск по системе Интерпола. Поймают и без нас. Ну, так что, поехали?
Мы летели не слишком долго, зато очень быстро, потому что страшно хотели попасть в замок к ужину. Все здорово проголодались, но предложение Вероники наколдовать для нас бифштекс из медвежатины с кровью мы отвергли с редким единодушием. Никому не улыбалось в случае ее невинной ошибки удирать от расцарапанного в кровь медведя. Я на время полета сумел забыться и отставить в сторону разрешение этих маленьких загадок, отравивших всем жизнь. Из-за деревьев показались аккуратненькие башни замка. Похоже, за несколько дней нашего отсутствия здесь безостановочно велись восстановительные работы. Здание выглядело как новенькое. Ни малейших следов огня, войны и разрухи. Нас заметили. Вверх взвились флаги, загремели трубы, а Кролик самостоятельно решил дать круг почета, планируя вниз так мягко, словно снежинка под Рождество. Мы поочередно спрыгнули с гребня дракона под овации приветственной делегации во главе с белокурым хозяином.
– Лорд Скиминок, я счастлив приветствовать вас в добром здравии! Мой замок и все, что в нем есть, – к вашим услугам.
– Помнится, раньше вы утверждали, что к моим услугам не только замок, но и вы сами лично?!
Лучшая защита – нападение. Барон закашлялся, ища взглядом поддержки. Мое лицо было предельно каменным.
– О… да! Но… вы ведь не имеете в виду…
– Что имею, то и введу! – уже перейдя всякие границы приличия, сверх откровенной пошлости добил я. Со мной такое не часто. Довели… – Что вы себе навоображали, идиот несчастный?! Да я вам за такие мысли морду набью! Письмо он получил… Какое-такое письмо? А ну, подайте его сюда сию же минуту! Если там есть хоть намек на… Я при всех брошусь грудью на Меч Без Имени. Но если я не найду ничего криминального, если вы пустили этот слух для того, чтобы обвинить меня черт-те в чем, если из-за ваших тупорылых шуточек на меня косо глянут мои друзья… Да я из вас хачапури сделаю!
– Пощадите его, милорд! – Бульдозер обхватил меня сзади за пояс, Лия и Луна повисли на руках, Вероника, упав на колени, обхватила ноги. Все четверо едва не давились от хохота, но орали, как наглотавшиеся валерьянки коты.
– Бегите, барон!
– Успокойтесь, лорд Скиминок!
– Что вы наделали, несчастный?!
– Мы его долго не удержим!
– Милорд, дайте же ему шанс оправдаться!
– Покалечу! Всю жизнь на лекарства работать будет! – не своим голосом вопил я, увеличивая общую суматоху. Бедный Бесс опрометью бросился в замок, его слуги повалились ничком, прикрывая руками головы, а мы, еще чуток поломав комедию, от души посмеялись. Вскоре вернулся наш зеленоглазый альбинос. Судя по всему, он уже приготовился к смерти и даже надел чистую рубашку. Поклявшись, что, кроме него, Вероники, Горгулии Таймс и королевы Танитриэль, никто ничего не знает, барон почтительно отошел в сторону, обреченно ожидая неотвратимости нашего суда. Я нервно развернул лист бумаги. Быстро прочел про себя. Потом долго смотрел на Веронику. Юная ведьма настороженно завозилась и попыталась улизнуть. Жан поймал ее за ногу на взлете. Тогда я откашлялся и прочел текст вслух.
– «Милый друг!» Кому здесь не понятно, о чем идет речь?
– Всем все понятно… – покраснела моя команда.
– Дурачье! Речь идет о женщине! Кому еще я могу написать: «Моей измученной в ратных трудах душе катастрофически не хватает вашей ласки». Естественно, женщине, а не мужчине. Вот, смотрите еще: «Вернуться в вашу милую гостиную». Где тут милая гостиная? Нет ее и сроду не было! А вот в Локхайме есть. Так, читаем дальше: «Где вы устроите мне приятный ужин при свечах с интимной беседой, сладкими винами и приятной музыкой». При чем тут замок Бесса?! Все здешние вина отличаются редкой кислятиной, а сладкие вина пьют именно дамы. «Обещайте мне белый танец». Вы хоть слышали, что это значит? Белый танец – это когда дамы приглашают кавалеров. Если кавалер ангажирует на вальс другого кавалера, то это не белый танец, а голубой! Ну и концовка… Вот, внимание: «Целую ваши нежные ручки». Взгляните на его грабли! Ногти не стрижены месяца два, в ободках грязи – картошку сажать можно. Козе понятно, что речь идет не о Бессе! Все поняли?
– Угу, – закивал народ, а я строгим взглядом прищучил Веронику.
– Скажи мне, милый ребенок, так кому же ты должна была передать это письмо?
– Королеве Танитриэль, – дружно догадались все.
Длинноносая практикантка шмыгнула и заревела.
– Там не написано кому…
Ну вот, я опять во всем виноват.
– Локхайм будет здесь к вечеру, лорд Скиминок. Я приказал вывесить на башнях все необходимые флаги, я убежден, что дозорные королевы нас заметят. Доложу вам – Ее Величество намеревалась напрямую, не дожидаясь войска, двинуться к Зубам, но получила ваше странное письмо. Что творилось в Тающем Городе!.. Невозможно описать.
– Да уж… Если эта интриганка на помеле всучила вам то, что адресовано ей, значит, ей досталось то, что я написал вам. Два других письма были подписаны. Господи, вспомнить бы еще, что я там вам накорябал?
– Сколько мне помнится, Танитриэль пришла в бешеную ярость, когда узнала, что вы лично попросили Горгулию Таймс присмотреть за ней.
– Что?!
– Не знаю. Смысл вроде такой, что она к вам приставала, пьяная, с попыткой заигрывания посредством щекотки.
– Ну… я… Это же про Веронику! Как они могли все перепутать?!
– А вы упоминали ее имя?
– Конкретно – нет. Но поверьте, барон, по тексту просто невозможно подумать иначе. Я ведь писал о ее «воспитаннице», а не о… О черт, ведь Танитриэль тоже ее воспитанница! Ну почему все складывается так глупо?
Белокурый альбинос снова наполнил мой кубок подогретым вином. Мы коротали время у него в кабинете. Луна утешала бедную ведьмочку, Лия о чем-то спорила с Бульдозером, так что все были при деле.
– Сказка кончилась, господин ландграф. Зубы повержены, войска Темной Стороны вряд ли поднимут общий мятеж против Серединного королевства. Вы победили. Теперь началось время банального быта.
– Вы правы, героем быть гораздо проще. Больше синяков, но никакой трепотни нервов.
Я покачал головой, поставил пустой кубок на стол и пошел искать Веронику. Практикантка и наемница понуро сидели на выходящем во двор балкончике. Увидев меня, они разом встали.
– Вероника, прости меня, пожалуйста… Я сам во всем виноват. Мне и вправду ничего не стоило подписать, кому адресованы письма. Вместо этого я начал пороть горячку, наорал на тебя… Не сердись, пожалуйста, прости…
– Милорд… – Длинноносая девчонка повисла у меня на шее, сотрясаясь тихими рыданиями.
Луна отвернулась.
– Иди к себе, крошка. Если найдешь Лию, попроси ее приготовить чай. Мне сказали, что скоро прибудет Локхайм. Значит, впереди долгий разговор с Танитриэль.
Ведьмочка успокоилась, улыбнулась и побежала на поиски подруги. Мы с наемницей остались наедине. Она напряженно изучала каменную кладку, потом поклонилась и пошла. Я попытался остановить ее:
– Что-нибудь случилось?
– Нет.
– Тогда почему вы уходите?
– Вы только что сказали, что ждете важную гостью. Я не хочу мешать, да и королеве это будет неприятно.
– Постойте. Не уходите, Луна. Какая кошка здесь пробежала? Я не хочу, чтобы вы уходили. Я…
– Не надо, лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Не стоит растолковывать мне общеизвестные вещи. И жалеть меня тоже не нужно.
– Вы не поняли…
– Я все поняла! Все-все поняла. Вы – лорд, я – наемница. У меня – работа, у вас – королева. «Ужин при свечах, интимная беседа, сладкое вино. Целую ваши нежные ручки!»
– Боже мой! Да я всего лишь хотел расстаться по-хорошему, у меня и в мыслях не было…
– Не лгите! Представляю, что было у вас в мыслях.
– Ничего такого.
– Правильно, что в этом такого? Ничего, все вполне естественно… Как женщина она бесспорно привлекательна…
– Ну и что?!
– Ну и то! Зачем вы меня обнимали? Очень хотелось слегка перекусить перед праздничным ужином?
– Луна, вам не кажется, что все это напоминает сцену ревности? Мы еще не женаты, а уже устраиваем классический семейный скандальчик.
– А с чего вы вообще вообразили, что я за вас выйду?! У меня и мыслей таких не было! Зачем вам я? Тут и Лия, и Вероника, и Катариада, и Танитриэль и даже кастратки всякие… Я не буду стоять в очереди за вашим поцелуем!
– И это после того, как вы меня несколько раз едва не убили?! – возмущенно взвыл я.
– Дурак… – едва слышно выдохнула наемница и, развернувшись, бросилась прочь.
Я бессильно прислонился лбом к стене. Вот и все… Дурак. Как она права…
– Ешьте быстрее, милорд. Дозорные доложили о появлении Локхайма на горизонте.
– Лия, не торопи меня. Мне и так кусок в горло не лезет. Как вспомню, что придется объясняться с королевой…
– Хотите, я сама ей все объясню?
– О нет! Только не это.
– Не доверяете вы мне… – надулась ворчунья наша. – Да я за вас, милорд… Жизнь положу! Подумаешь, обиделась. Скажите, пожалуйста, королева какая! У нее всего королевства-то – один перелетный городишко. Чего она добивается? Не любите вы ее, чего непонятно? Не нравится – иди в монастырь! Правда, ребята?
Жан и Вероника молча пожали плечами. У Бульдозера голова забита личными проблемами: как объяснить папе, что сын привез молодую жену без роду-племени, которая наверняка настроена на лидирующее положение в доме? Поздно, брат… Доброхоты наверняка уже сто раз напели в уши твоему больному батюшке все, что хотели, о покушении на короля, о женитьбе на эшафоте, об изгнании из города. Хорошо, если сердце у старика выдержало. Жан всегда волновался, что отец как-нибудь умрет от позора. Вероника давно забыла о своих незаслуженных обидах и налегала на пирожки с явным желанием растолстеть. Еще парочку, и метла ее не поднимет. Постучав, к нам в комнату вошел хозяин замка.
– Пора?
– Пора, лорд Скиминок. Горгулия Таймс ждет вас одного.
– А почему не Танитриэль?
– Королева в очень плохом состоянии. Она может погорячиться, и это будет иметь гибельные последствия.
– В каком смысле?
– Она убьет вас, – просто объяснил Бесс.
– Фу… Тогда не страшно. Если бы что-то оригинальное… Помню-помню, как она в слуг бутылками кидалась – ручка у нее тяжелая. Попадет… но ведь может и промахнуться?
– Мы трое пойдем с вами, милорд, – решил Бульдозер. – Всех не перевешают!
– Да ладно вам. Сделали из бедной женщины какую-то вампиршу-потрошительницу. Сейчас схожу, и все быстренько объясню. Она меня и пальцем не тронет. Просто… на всякий случай подождите за дверью.
Сопровождаемый моими суровыми друзьями, я легкой танцующей походкой отправился в гости к королеве. Локхайм завис в трех метрах от окна головной башни. С борта спустили позолоченный трап. Солидной делегацией мы ступили на мостовую Тающего Города. Барон остался поболтать с гвардейцами и полюбоваться закатом. У входа в апартаменты Танитриэль в резном кресле развалилась верховная ведьма Тихого Пристанища.
– Пришел?
– А почему бы, собственно, и нет?
– Ну, ты нахал… Эй, выйдите-ка все, кроме ландграфа.
– Можно мне остаться? – взмолилась Вероника. – Это ведь будет очень плохой поступок?
– Брысь! – обрезала наставница. Чувствовалось, что нервы у нее на пределе.
– Иди, девочка моя. Я сам о себе позабочусь. Ждите меня за дверями, и главное, держи помело в состоянии повышенной боевой готовности!
– Сядь. – Когда моя команда, ворча и зыркая грозными взглядами, удалилась, Горгулия Таймс достала мое письмо, адресованное лично ей. – Поговорим серьезно. Ты так страшно обидел мою воспитанницу, что до сих пор не понимаю, какая сила удерживает меня от жгучего желания превратить тебя в дикобраза?!
– Постарайтесь выслушать меня спокойно. Дело-то выеденного яйца не стоит. В письме, отправленном вам, я имел в виду Веронику, а никак не Танитриэль! Помните, как она напилась в честь моего воскрешения? Вот я и хотел, чтобы вы присмотрели за девчонкой, а то от этих скоропалительных женишков да долгоиграющих пьянок и до беды недалеко…
Горгулия Таймс еще раз быстро перечитала письмо. Потом скомкала его и запустила в угол, с тихим рычанием обрушившись на меня:
– Тебе что, имя было трудно написать?!
– Я вам не Достоевский! Откуда мне знать, что вы сразу все стрелки переведете на королеву?
– Ладно, забыли… Оба хороши: и ты и я! Теперь растолкуй мне, сердцеед усатый, как ты мог написать Танитриэль, что она…
Входные двери распахнулись. На пороге стояла властительница Локхайма, гордая и прекрасная, с черными кругами под глазами и распухшим от слез носом.
– Зайдите ко мне, господин ландграф.
Меня просто обдало холодом от ее тона.
Все та же гостиная: маленький стол, трещащий камин в углу. Только, в отличие от прошлого раза, ни шампанского, ни фруктов, ни шоколада. Танитриэль стояла спиной ко мне, напряженная, как высоковольтная линия. Она была одета в темно-синюю тройку делового покроя от какого-то там престижного кутюрье. Я запомнил его по первой встрече, еще тогда в старом прибалтийском замке. Жаль, что не успел спросить у Ризенкампфа о том, как они сообщаются с Локхаймом. Хотя… прежний тиран утверждал, что имеет недвижимость в нашем мире, значит, запросто мог снять офис где угодно.
– Вы ничего не хотите мне сказать?
Значит, настала пора объясниться. Что ж, начнем от всей души ставить точки над «i».
– Нет, Ваше Величество.
– Ах, вот как.
Она обернулась, в ее глазах горело опасное женское бешенство. Неожиданно я поймал себя на том, что вновь свирепею. Холодная ненависть королевы вместо чувства вины и желания объясниться разбудила во мне тихую оранжевую ярость. Она считает меня негодяем? Нипочем не буду оправдываться!
– Это вы написали? – Танитриэль дрожащей рукой достала злополучное письмо.
– Я.
– И у вас хватает наглости в этом признаться?
– Не вижу причины отказываться от того, что сделал.
– Ах, вот как…
– Вы повторяетесь.
– Что?
– «Ах, вот как» – вы сегодня уже говорили.
– Прекратите паясничать! – взвилась королева, бросаясь на меня длинным тигриным прыжком.
Ха! Ландграфы не так легко ловятся. Я отработанным кувырком ушел в сторону, с трудом удерживаясь от того, чтобы не выхватить меч. Дальнейшее напоминало трактирную драку в Техасе, сражение при Ватерлоо, разборки в Маленьком Токио и милый междусобойчик на одесской коммунальной кухне.
– Что вы о себе возомнили, мерзавец?!
Бам! Японская ваза династии… не знаю кого, но надеюсь не Минь, вдребезги разлетается от удара о стену над моей головой.
– Какого черта?! Я всего лишь написал пару строк своему другу. Не нахожу в столь невинном поступке ровно никакого преступления!
– Значит, это я вас то предаю, то клянусь в верности?! Подлец! – Она окончательно уподобилась Везувию. – Не беспокоят ли меня рога?!
Ого! От второго подсвечника я едва увернулся.
– Вы с ума сошли – они же тяжелые! Литая медь французского ренессанса. Похоже, ваш бывший муж тащил все, что плохо лежит…
– Каналья! Так, значит, вы не держите на меня зла? Значит, я должна приготовить для вас стол, вино и закуску, а вы, может быть, «заглянете на огонек»?
В ход пошли музейные тарелки. Вот это хуже всего. Ой, мама! Быстро же она ими пристрелялась…
– Не понимаю, с чего вы так раскипятились?! Я искренне считал, что вы никогда не против вин и закусок…
Бах-тара-рах! Попала-таки. Я с трудом отполз под стол. Мысли путались… Оказывается, деревянным хохломским подносом по голове – это очень больно!
– Так, значит, мне еще и приготовить для вас с оруженосцем пару зажигательных девчонок из стриптиз-шоу?! Только на этих условиях вы сочтете возможным проявить ко мне снисходительное внимание. И может быть, даже возьмете в одну компанию вместе с вашим тупоголовым Бульдозером?! Негодяй!
Наверное, все же стоит применить более крутые меры. Меч Без Имени настоятельно этого требует. А то ведь запросто убьет… Хотя, наверно, стоит попытаться еще раз. Что у нас там в ведерке? Шампанское! Вышибить пробку – дело секундное, остальное еще проще. Взболтав бутылку и зажав горлышко пальцем, я пустил в раскрасневшееся личико королевы холодный душ Шарко. Она завизжала и выронила большую супницу мейсенского фарфора. Ну, вот и ладушки… Теперь у меня есть шанс объясниться.
– Господи, какая я была дура…
– Я тоже хорош! Не переживайте, вообще-то никто не виноват, просто так нелепо сложились обстоятельства.
– Простите меня, лорд Скиминок! Я вела себя как…
– Не извиняйтесь, Ваше Величество, спасибо за то, что не убили сразу.
– И по заслугам бы! Заварил такую кашу, столько людей перебаламутил… – вновь нахмурилась Горгулия Таймс.
– У милорда был тяжелый день, его можно понять! – хором вступились мои ребята.
Все общество сидело за круглым столом в трапезной, пока слуги пытались навести хоть какой-нибудь порядок в раскуроченной гостиной. Королева и барон цепко держали письма, адресованные именно им, словно боялись, что если они их выпустят, путаница пойдет по новой.
– Значит, вы разрушили Зубы?
– До основания, – подтвердил я.
– Свершилось… – молитвенно сложила ручки Танитриэль. – С проклятием рода Ризенкампфа, столько веков угнетающего наш мир, покончено!
– Ну, не совсем…
Ее Величество напряженно замолчала.
– Не тяни, ландграф, говори прямо – кто ушел?
– Мисс Горгулия, от вас ничего не скроешь, – поклонился я. – Замок действительно разрушен, но мы не видели трупов Раюмсдаля и Зингельгофера. Может, они погребены под развалинами? Но я бы посоветовал объявить розыск. На всякий случай. И еще там было летающее старушечье лицо…
– Гнойленберг! – воодушевленно хлопнула себя по колену верховная ведьма.
– Вы знали бабушку Раюмсдаля?
– О, я о ней много наслышана! Она именует себя бабушкой, но на самом деле ей далеко за четыреста лет!
– Все женщины так или иначе скрывают свой истинный возраст, – философски улыбнулся Бесс.
– Гнойленберг была чуть ли не первой женщиной в их поганом роду. И наверняка последней. Дальше они плодились не как нормальные люди, а другим, страшно богомерзким, способом.
– Больше этого не будет. Лабораторию мы разнесли в щебенку. Если мои худшие подозрения оправдаются и принц все-таки жив, ему придется трудиться над наследником по общепризнанному методу.
Присутствующие дамы мило покраснели. Вошедший гвардеец объявил, что дружина Злобыни Никитича с отрядом Чарльза Ли выступила по направлению к замку Бесса. Стало быть, не позднее послезавтра они будут здесь. Как все-таки приятно вновь увидеть старых друзей… Пусть ратники князя хорошенько прочешут развалины Зубов и их окрестности. Во всяком случае, поищут следы исчезнувших кришнаитов и прочей нечисти.
– Да, славный был поход… – вдохновенно промычал Бульдозер, осторожно прижимая к себе Лию, но та лишь улыбнулась, подкатываясь к супругу под мышку.
Горгулия Таймс о чем-то заболталась с Бессом, нечисть – им легко найти общую тему для разговора. Танитриэль пересела поближе ко мне и снова начала с извинений:
– Я ужасно себя чувствую… Вы действительно не сердитесь? Правда? Никогда себе не прощу, что могла вот так запросто поднять на вас руку. Как только вы меня терпите?.. – Она говорила еще и еще. Я плохо понимал, что именно. Где-то далеко в мозгу копошилась мысль о том… не знаю. Не помню. Не понимаю, но что-то не так! Не хватает чего-то очень важного, существенного, жизненно необходимого, вроде воздуха… К нам вышла маленькая колдунья.
– Вероника, присаживайся. Какие новости?
– Почти никаких. Луна ушла.
– Как ушла? – опешил я.
– Обыкновенно. Попрощалась со мной, подарила ножик на прощание, сказала, что вы все очень заняты, просила извиниться.
Повисло напряженное молчание. Я словно окаменел. Луна ушла! Скромная девушка, моя убийца, моя спасительница, моя… Я не знал, что это может быть так больно. Ну зачем? Почему она так поступила? Это несправедливо, нечестно, неправильно!
– Милорд, догоните ее! – первой воскликнула Лия.
За ней бодро поднялся Бульдозер:
– Я оседлаю лошадей и принесу вам меч.
– Мы можем полететь на моей метле, – чуть удивленно предложила Вероника.
– Может быть, мне Локхайм поднять ради какой-то наемницы?! – возвысила голос королева Тающего Города.
Я рывком встал, плечом распахнул дверь и бросился вниз в конюшню.
– Вернитесь, лорд Скиминок! Мне срочно необходимо всерьез поговорить с вами!.. – раздавался позади срывающийся голос Танитриэль.
Чья-то нежная, но уверенная рука остановила меня на ходу, подцепив под локоть.
– Кэт?
– Здравствуйте, ландграф. – Богиня красоты задумчиво улыбалась, но в ее прекрасных глазах таилась грусть.
– Простите меня, я спешу. Может быть, мы поболтаем немного позже? Поверьте, я всегда рад вас видеть, но обстоятельства складываются так…
– Не спешите. Вы ее не догоните.
– Почему?
– Мне бы не хотелось этого объяснять. Сегодня у меня не слишком приятная миссия… Я очень просила поручить это дело другим, но наверху распорядились иначе. Пойдемте, я немного вас провожу. Вы позволите взять себя под руку?
– Разумеется, почту за честь. – Что-то непонятное в ее голосе заставляло подчиняться ей так легко и послушно, как маме в раннем детстве. Никогда бы не подумал… Ни приказа, ни просьбы, ни угроз, ни уговоров – просто сказала, и я пошел. Мы медленно прошли по коридору и вышли на чистый воздух. Почему-то было уже темно, хотя это не сразу бросилось мне в глаза. Голос Катариады был невероятно ласков и печален.
– Мне не хочется прощаться с вами, ландграф, но мы теперь долго не увидимся. Вы запутались в себе и своих женщинах. Надо сделать выбор, иначе можно сойти с ума. Решите, кого же вы любите на самом деле. Вы ландграф или нет? Герой не должен опускаться до такого уровня быта! Мне стыдно за вас…
– Не знаю, все смешалось… трудно ответить сразу.
– Не спешите. У вас будет достаточно времени, лет пять, не меньше. Обещаю вам…
– Это пророчество или предсказание? – улыбнулся я.
– Это судьба… – Кэт неуловимо легко поцеловала меня в щеку и медленно растаяла в сиреневом свете фонарей.
Высотные дома горели разноцветными огоньками. У подъезда переругивались два милиционера. Воздух был свеж и дышал ароматом Волги. Я… дома?!
– Не-е-е-ет!!! – Меня буквально трясло от ярости и обиды, я воздел руки к равнодушным небесам, заорав как ненормальный: – Эй, вы там! Что вы себе позволяете?! Кто вас просил? Кто вам дал право так распоряжаться моей жизнью?! Я не буду больше играть в ваши игры! Я не фишка! Я – Скиминок!!!
