— Кое-что прояснилось, — сообщил Василий Дмитриевич. — Заказ поступил из Тамбова.

— "Сапфир?" — уточнил я.

— "Сапфир", он самый.

ОАО "Сапфир" родилось в начале ельцинской эпохи из руин электронного завода, работающего на оборонную промышленность. Производственная база у них раза в три больше, чем у нас, но зато у нас есть большое преимущество — мы территориально находимся в Москве, а они в Тамбове. Мы ближе к конечному потребителю, мы экономим на бензине и солярке для грузовиков и на взятках на постах ГАИ. Кроме того, связей в верхах у Василия Дмитриевича побольше, чем у Дадамяна.

Ваге Гургенович Дадамян, нынешний хозяин "Сапфира", однажды пытался подкатить к Василию Дмитриевичу с предложением объединить наши компании. Условия предлагались примерно те же, что Путин в свое время предлагал Лукашенке. В отличие от белорусского президента, Василий Дмитриевич не стал устраивать долгое словоблудие, а отказался сразу, резко и категорично. Дадамян стал намекать на возможные последствия, тогда Василий Дмитриевич пожаловался крыше и неприятных последствий не последовало. Ничего плохого с Дадамяном не сделали, не было ни убийств, ни шантажа, ни портфелей с компроматом, даже маски-шоу не было. Просто однажды к Ваге Гургеновичу подошел один уважаемый человек и вежливо обрисовал ситуацию. Дадамян — человек неглупый, аргументацию воспринял адекватно и от претензий отказался. До поры до времени.

— Вы уверены, что это "Сапфир"? — спросил я. — Уж очень странно все это выглядит…

— Источник абсолютно надежный, — заверил меня Василий Дмитриевич. — Косвенные данные тоже подтверждают версию. Из Нижнего только что сообщили, что конфискованные диски продали из-под полы Дадамяну.

— Чего он хочет? Передела сфер влияния? Или будет снова предлагать объединиться?

— Вот ты и разберешься, — заявил Василий Дмитриевич. — У меня есть информация только о фактах, но не о намерениях. На контакт со мной Дадамян не выходил, никаких признаков готовящегося наезда до вчерашнего дня не было. По крайней мере, я о них ничего не знал. Твоя недоработка, кстати.

Я не стал оправдываться, я просто кивнул, принимая упрек, и заговорил о другом.

— Почему Дадамян начал действовать именно сейчас? — задал я риторический вопрос. — Что его спровоцировало? Мы ему дорогу не переходили, все договоренности соблюдали, поводов для войны у него не было. Может, у нас какая-то слабость появилась? Кого-то из крыши поперли на пенсию?

— Типун тебе на язык! — воскликнул Василий Дмитриевич. — Нет, слава богу, никого не поперли. Эта вот внезапность меня больше всего и беспокоит. Наверняка все объясняется просто, но до тех пор, пока я не выяснил, как именно все объясняется, мне не по себе. Может, кто-то из наших орлов слишком борзый наехал на дадамяновских. Может, в верхах начались перетряски, может, у нас завтра крыша рухнет, не дай бог. А может, Дадамяну случайно подвернулась возможность поднасрать нам по мелочи, растрясти на дополнительные взятки. Для нас это самый лучший вариант.

— Есть вариант еще лучше, — заметил я. — Дадамян ошибся. Неправильно оценил информацию или вообще получил дезу.

— Если дезу — это плохо, — сказал Василий Дмитриевич. — Если ему подсунули дезу, значит, кто-то третий начал разводить нас на бабки. По любому, тебе надо во всем разобраться, это твоя первостепенная задача.

— Разберусь, — сказал я. — Прямо сейчас и начну.

— Начинай. Как что узнаешь новое, сразу докладывай.