ГЛАВА 2

— Борька, ты можешь достать «Митохондр»? — спрашиваю я в трубку мобильника.

На том конце линии раздаются неопределенные звуки, видимо, Борька изумлен моим вопросом.

— Оракул, а ты в курсе, что это нелегально? — задает встречный вопрос он.

— В курсе.

— То есть ты осознаешь, что просишь меня нарушить закон?

Голос его необычайно серьезен. Как правило, Борька сыплет шуточками и сам же больше всех смеется.

— Я пока ни о чем не прошу. Я просто интересуюсь, можешь ли ты его достать.

Растеряв напускную серьезность, он громко хохочет — мой ответ ему понравился.

— И сколько «Митохондра» тебе надо? — отсмеявшись, интересуется он.

Я успокаиваюсь: Борька достанет вирус-симбионт, иначе он сразу бы ответил отрицательно.

— А сколько у тебя есть? — спрашиваю я. Несколько секунд Борька молчит, видимо, сверяется с компьютером.

— Сейчас есть три ампулы, — наконец отвечает он. — Если нужно больше, то только через месяц.

— Нет, мне нужно именно сейчас. Сколько ты хочешь за все?

— Ну обычно я отдаю их по пять кусков. Но если возьмешь все три, то, как старому другу, отдам за двенадцать тысяч.

— Рублей? — зачем-то уточняю я.

— Ну не долларов же! Это все-таки запрещенный препарат, потому и цена такая высокая.

— Беру три, — заявляю я. Не знаю, сколько нужно Олегу, но пусть лучше будет запас. Денег у меня хватит: предсказание будущего — выгодная профессия.

Договорившись с Борькой о месте и времени встречи, я иду в комнату, в которой лежит Олег.

— Галка, трех ампул «Митохондра» хватит?

— Конечно. И одной хватит. Количество значения не имеет, это же вирус. Запустил его в организм чуть-чуть, а дальше он делиться начнет. Главное, количество должно быть достаточно большим, чтобы исключить случайные факторы: часть единиц вируса окажутся нежизнеспособны, часть иммунная система уничтожит до того, как вирус подстроится. Но даже сотой части ампулы хватает, чтобы достоверно заразить пациента.

— Отлично, тогда я вернусь через пару часов, привезу «Митохондр».

До «Китай-города», где назначена встреча, добираюсь быстро. Сразу замечаю Борьку. Подхожу к нему.

— Хвост за собой не привел? — интересуется он. Но не потому, что действительно боится. Просто ему нравится играть в шпионов. Поэтому он и одет как секретный агент из плохого фильма.

— Давай ампулы, деньги я уже перевел тебе на счет, — говорю я.

— Ты что? — наигранно возмущается он. — Хочешь, чтобы нас раскрыли? Наликом надо было принести! Зачем я только связался с тобой? Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.

Достав мобильник, он проверяет свой счет. Убедившись, что деньги я действительно перевел, он достает из кармана плаща небольшой контейнер.

— Здесь весь товар, — таинственным шепотом произносит он.

Я прощаюсь с ним и собираюсь уходить. Но он не выдерживает и задает вопрос, вертевшийся у него на языке с того момента, как я ему позвонил:

— А зачем тебе «Митохондр»? Ты что, в Олимпийских играх решил участвовать? — не смог он удержаться от иронии.

— Вроде того! — Я не собираюсь вводить его в курс дела. Возвращаюсь к Галке, первым делом интересуюсь:

— Как он?

— Пока живет. Ты принес?..

Я достаю контейнер. Галка открывает его, держа в руке уже подготовленный шприц-пистолет.

— Зачем же целых три? Наверное, кучу денег потратил!

— Ничего, деньги есть. Пускай будет запас. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Похоже, Галка с такой постановкой вопроса не согласна. Конечно, врач — профессия высокооплачиваемая. Тем более хирург такого уровня. Но потратить несколько тысяч, чтобы купить что-то «про запас», зная, что этот запас, скорее всего, и не понадобится, — это для нее недопустимая роскошь.

Но Галка не спорит со мной — сейчас она целиком занята введением препарата. Тонкая игла шприца входит в вену Олега, вставленная только что ампула начинает пустеть.

— Все, — наконец заявляет она. — Теперь единственное, что я могу сделать, — обеспечить ему должный медицинский уход.

— Пациент нуждается в уходе врача. И чем дальше уйдет врач, тем лучше для пациента, — бормочу я себе под нос— Ладно, Галка, мне надо уйти. Надеюсь выяснить, кому перешел дорогу Олег. А ты себя веди тише воды, ниже травы. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал о том, что он жив. В идеале его вообще нужно забрать отсюда, чтобы тебя опасности не подвергать. Но, насколько я понимаю, он нетранспортабелен.

Галка кивает.

— Абсолютно нетранспортабелен.

— Да и ты не согласишься с ним расстаться, — продолжаю я.

— Не соглашусь. Я Гиппократу клялась.

— Ну, допустим, тут не только в Гиппократе дело. В общем, этот вариант пролетает. Так что тебе нельзя никуда высовываться. Позвони на работу, возьми отпуск за свой счет.

— Уже позвонила и взяла. Пока ты за «Митохондром» ездил.

— Ну и хорошо. На звонки не отвечай, на автоответчик запиши сообщение, что уехала. Надолго. Ну больше не буду тебе напрягать советами, ты девочка большая, сама сообразишь. Тем более, что в этом лучше меня разбираешься — сколько боевиков пересмотрела.

Галка улыбается. То ли оценила шутку про фильмы, то ли решила продемонстрировать, что она действительно большая девочка и одна остаться не боится.

— Кстати, Сашка, пока ты ездил, Олег разговаривал, не приходя в сознание. Может, это был просто бред, но он постоянно твердил, что у его родителей хранится что-то важное. Я толком не разобрала, но, похоже, именно из-за этой штуки его пытались убить.

Понятно, значит, начинаем поиски с родителей Олега. Они живут совсем недалеко, но прямо сейчас к ним ехать нельзя — у меня же сейчас машина Олега. Если те, кто его заказал, узнают, что он жив, то по машине живо найдут меня, его и в качестве бесплатного приложения — Галку.

Придется возвращаться к дому Олега, оставить машину у подъезда и только после этого ехать к его родителям. Но уже темнеет, так что либо мне придется отложить последний пункт плана до завтра, либо объяснять, к чему такая спешка. А это нежелательно. Единственное, что я смогу сделать сегодня, — замести следы.

Кстати, надо протереть в машине и квартире Олега все, чего я касался. И что-то сделать с бортовым компьютером автомобиля и компьютером-«привратником». Ведь раз я пользовался допуском, то обо мне сохранилось достаточно информации, чтобы найти меня.

Подъезжаю к дому Олега. Выключив все энергосистемы автомобиля, я несколько минут пытаюсь открыть нужную панель. Наконец мне это удалось — по правде говоря, я просто выламываю ее. Достаю нужную плату и, положив се на асфальт, давлю каблуком ботинка. Кваркотронные чипы с громким хрустом крошатся. Последней разламывайся капсула с брэйн-гелем.

Чтобы войти в подъезд, снова приходится воспользоваться допуском. Поднимаюсь на второй этаж. Некоторое время стою возле двери, вслушиваясь в то, что происходит — за ней. То ли я плохо слушал, то ли за ней не происходит Ничего. Наконец решаюсь войти. Дверь опять не заперта, а лишь слегка прикрыта.

Больше всего времени уходит на протирку самых разных поверхностей. Компьютер я решаю не ломать: мало ли что может быть в памяти. Вдруг именно там таится разгадка?

Подхожу к столу, перед которым полстены занимает холлопанель — трехмерный экран. Из-под стола выходят три провода — Олег уверен, что любые средства дистанционного соединения плохо влияют на здоровье. Один провод заканчивается наушниками — в отличие от меня Олег не признает колонок. Два других соединяют системник с интерфейс-перчатками. Интересно, как ему удается во время работы не запутаться в проводах?

Я наклоняюсь, вытаскиваю из плоского ящичка под крышкой стола серую пластмассовую коробочку размером с книгу — это и есть системник. Помимо трех уже виденных мною проводов, от системника змеятся еще шнур к холлопанели, провод от холлокамеры, сетевой шнур и кабель питания. Ужас! Глядя на эти переплетения, сразу думаешь о джунглях с лианами. Такое впечатления, что оказался в двадцатом веке.

Отсоединяю все провода. Приходится пользоваться носовым платком, чтобы не оставлять отпечатков. Иду на кухню и там беру пластиковый пакет, в который прячу системник.

Хорошо, что компьютер в подъезде не хранит данных о посетителях — он просто переправляет таковые данные на компьютер квартиры, который и решает: впустить визитера или нет. Теперь, когда я забрал системник Олега, уже ничто не скажет о том, что я когда-либо сюда входил. Домой приходится возвращаться на метро. Уже окончательно стемнело.

Только когда я вошел в квартиру, я понял, как сильно хочу есть и спать. На столе лежат бутерброды, которые я так и не съел днем. Быстро исправляю эту оплошность и иду на кухню за горячим чаем.

Теперь мысли в голове немного улеглись и я имею возможность осознать глобальные последствия случившегося.

Значит, Развилка произойдет гораздо раньше, чем предполагалось. Возможно, через несколько дней. Я попытался представить себе, что будет с нашей цивилизацией после этого. И не смог.

Всего тридцать лет назад путешествия во времени стали реальностью. Но они уже проникли в саму ткань нашей цивилизации.

Прошло три десятка лет с тех пор, как никому не известный физик Дубов из Новосибирска собрал первую работоспособную трансвременную установку. Несколько дней он отправлял в будущее различные предметы. Затем наступила очередь крыс и хомячков. И только потом Дубову пришла в голову логичная мысль: подобные эксперименты абсолютно бесполезны. Ведь то, что несчастные животные входили в установку и не возвращались, не приносило никакой новой информации.

Сейчас по этому поводу ходит много шуток. Остряки упражняются в словоблудии, проводя параллели между фамилией гения и уровнем его сообразительности. Но не надо строго судить Дубова. Подобные приступы рассеянности — не редкость среди гениальных ученых. Кроме того, он был опьянен успехом — не каждый день удается переплюнуть Эйнштейна.

Так или иначе, вскоре Дубов понял: нужно обеспечить не только отправление объекта, но и его возврат. Только тогда можно будет говорить о безоговорочной победе Человека над Временем.

Было совсем не трудно сделать так, чтобы камера переносила в будущее не только объект, но и саму себя. Вопрос заключался в другом — как заставить камеру вернуться. Или хотя бы вернуть объект.

Казалось бы, чего проще — установил таймер, который и запустит процедуру возврата. Однако не следует забывать: это сейчас отечественная кваркотроника лучшая в мире. А тридцать лет назад в нашей стране высокие технологии не отличались особым качеством. На импортные же у безвестного ученого просто не было денег. Не знал он и о том, как хронопрыжок повлияет на столь тонкую технику.

Почему Дубов не использовал механический таймер, достоверно не известно. Но, так или иначе, ученый принял героическое решение — сам вошел в установку.

Опыт прошел на удивление хорошо для первого раза. Дубов в будущем побывал. Местные жители устроили ему грандиозную встречу, когда узнали, что он «тот самый Дубов».

— Ученый поспешил вернуться в свое время. Изобретение наделало много шума. Дубов получил Нобелевскую премию. Неудивительно, ведь путешествия во времени сулят огромные возможности. Даже несмотря на то что перенестись можно только на постоянную величину — примерно триста двадцать лет. И не секундой больше или меньше. Да и оказавшись в будущем, нельзя совершить еще один прыжок вперед. Только обратно. Так что власть Человека над Временем оказалась какой-то уж слишком ограниченной. Да и власть ли это — когда Время диктует нам свои правила, а не мы ему? Впрочем, с другими законами природы всегда было то же самое. И раньше человека это устраивало.

Машина времени — изобретение столь же простое, сколь и гениальное. Неудивительно, что стихийно начали возникать самопальные установки. Пунктуальные европейцы и трудолюбивые азиаты в точности придерживались чертежей, вывешенных в Интернете. А вот русским было достаточно понять общий принцип и начать штамповать вариации на заданную тему.

И многие из них попадали совсем в другое будущее. Та реальность, куда проник Дубов, — чистое и упорядоченное общество с мощной и уважаемой властью. Совсем другим оказалось альтернативное будущее. В нем нет не только единой планетарной власти, но даже каждый большой город контролируется множеством группировок.

Правда, это вовсе не криминальные банды. В мире, где нет единой власти и морали, не может существовать разделения на законопослушное общество и преступный мир. Вожаки кланов заботятся о своей общине, организуют производство и обмен, планируют набеги за добычей или оборону от других группировок. И среди этих видов деятельности нет разделения на моральные и аморальные. Хорошо то, что эффективно. Плохо то, что мешает выживанию.

Естественно, что о правах человека и речи не идет — у каждого столько прав, сколько он сможет взять и удержать. Но, как ни странно, подобное устройство общества оказалось довольно устойчивым. И жизнь людей состоит в большей степени из мирного труда, лишь иногда приходится брать в руки оружие.

Анархия — мать порядка? Впрочем, в этом мире не пахнет безвластием. Нет единого правительства, но внутри каждого рода наличествует жесткая иерархическая структура. Подчинение членов группировок вождю и внимание вождя к мнению общины — залог стабильности. Плюс взаимное уважение и гипертрофированное чувство ответственности — ведь группировки формируются главным образом по принципу кровного родства.

Естественно, не все так гладко. Есть там и банды отморозков, живущих грабежом. И внутри кланов постоянно возникают внутрисемейные дрязги или даже крупные конфликты. Время от времени чрезмерно гордый вождь без чувства ответственности что-то не поделит с патриархом другого рода. В результате обе общины погибают практически полностью.

Это не идеальный мир и не антиутопия. Это реальное общество, каких было и — хочется надеяться — будет сотни и тысячи. И кто знает, где наши потомки счастливее — там или в стерильном и правильном альтернативном мире?

Итак, вернемся к нашим баранам. Вернее, к межвременным первопроходцам. Они попадали в одно из двух возможных будущих. И никогда в какое-либо другое — только два варианта. Причем каждая конкретная машина времени может отправить только в одно из них.

Ученые заинтересовались, почему так происходит. Вскоре выяснилось, что все зависит от мелочи. Если вектор хроносмещения направлен влево от тахионного экрана темпоральной фокусировки, как это было в установке Дубова, то происходит перенос в мир упорядоченного и монолитного общества. В противном случае — в мир, расколотый на множество кланов.

Их так и назвали: «левое» будущее и «правое» будущее. Или короче — L и R. соответственно. Ученые заявили, что оба мира — альтернативные варианты развития нашего общества. И сейчас оба варианта абсолютно равновероятны.

Но через некоторое время наступит момент, названный Развилкой. И тогда только одна ветвь станет единственно возможной. И самое главное — путешествия во времени возможны только до Развилки. Потом прервется связь как с «забракованной» ветвью, так и с реализовавшейся.

Правительства мира решили пользоваться моментом и начали устанавливать контакты с обоими будущими. Правда, оказалось, что ни одна из сторон не испытывает потребностей в обмене товарами. Научиться новым технологиям тоже не удалось — ни одна ветвь не оказалась слишком продвинута в науке. В обоих будущих случались мощные стихийные бедствия и еще более мощные социальные потрясения. Множество знаний погибло. Так что ко времени установления контакта они едва-едва наверстали то, что уже было известно и нам.

Правда, некоторые технологии вызвали чувство естественной зависти. Однако практически сразу после открытия путешествий во времени на патентные бюро обрушилась, лавина заявок. Изобретатели, по самым разным причинам не обнародовавшие ранее свои открытия, испугались, каждый думал об одном: вдруг кто-то просто позаимствует м будущем изобретение, на которое потрачено столько усилий?

Выяснилось, что множество изобретений уже были готовы к внедрению в производство, но по самым разным причинам ждали своего часа. Многие изобретатели просто хотели довести свое изобретение до совершенства, прежде чем предъявить человечеству. Некоторые мнили себя гениями, опередившими время, — они просто считали, что общество не готово принять их открытия. Но хоть оно и не готово, а когда замаячил вполне реальный шанс остаться без заслуженных лавров, изобретатели зашевелились.

На самом деле причина такого бума не только в желании получить свое. Русский человек может всю жизнь мечтать о дармовщине, но подсознанием он понимает, что если наступит глобальная халява, то жить ему станет трудно. О подарках судьбы хорошо мечтать, улыбки фортуну изредка просто необходимы. Но если все станут жить сыто и счастливо, то человек перестанет мечтать. Может, это и хорошо для прагматичного Запада или философствующего Востока. Но нашему человеку нужна одна большая Цель.

Для отечественных ученых такой Целью стало познание тайн природы. Им было совсем не обязательно получать от этого выгоду — иначе российская наука на рубеже двадцатого и двадцать первого веков просто не выжила бы. Именно поэтому у наших ученых и могли существовать принципы, заставлявшие их не опубликовывать свои открытия.

И вдруг они узнают, что в науке грядет всеобщая халява. Не обязательно что-то открывать — можно просто спросить у наших потомков. Как знак протеста против этого и последовала лавина изобретений, ранее скрываемых. Мол, если уж науке пришел конец, то я с этим не согласен и продолжаю работать своим умом. И выяснилось, что мы не так уж сильно отстали от своих будущих потомков. Вернее, не отстали совсем — ничего принципиально нового за эти триста с хвостиком лет не изобрели. Так что, хотя косвенно открытие перемещения во времени и спровоцировало новую научно-техническую революцию, у потомков ничего позаимствовать не удалось.

В связи с вышеупомянутыми особенностями менталитета Россия оказалась единственной страной, где до начала путешествий во времени существовал большой «резерв» неопубликованных открытий. Неудивительно, что наша страна совершила мощнейший рывок вперед. И если ранее она была одной из многих, то теперь стала самой-самой. Конечно, не сразу — уж слишком сильным потрясением для нее был недавно минувший двадцатый век. Но теперь Россия — страна номер один.

Правда, вскоре все изменится: благодаря машине времени мы знаем, что через несколько десятков лет все страны либо окончательно объединятся, либо рассыплются на мириады осколков-песчинок — зависит от того, какая из двух ветвей реализуется, а какая канет в небытие. Но ни в том ни в другом мире уже не будет России.

И сегодня я узнал, что гораздо раньше, чем ожидалось, произойдет отделение одной альтернативной вселенной от другой. И в одной из них Олег умирает, в другой — остается в живых.

Я уже десять лет интересуюсь предсказаниями будущего, пить лет зарабатываю этим на кусок хлеба с икрой. У меня огромный опыт, но я еще ни разу не видел, чтобы в ближайшие десять лет в одном альтернативном будущем событие произошло, а в другом — нет.

Конечно, многие архивы пропадут за триста лет. В тех будущих, в которые мы можем путешествовать, очень многое неизвестно об этом периоде. А то, что известно, не систематизировано и похоронено под тоннами другой информации. Предсказатели потому и зарабатывают так хорошо — уж слишком непростое это занятие.

Однако людей, подобных мне, сотни или тысячи. Конечно, не все настолько опытные и талантливые, как я. Но все же мы перелопачиваем горы информации о ближайшем будущем. И только для событий, которые произойдут через десятилетие, были замечены различия между R-ветвью и L-ветвью. Именно поэтому прогнозы говорят, что до Развилки еще осталось много лет. Однако случай с Олегом — исключение из общего ряда.

А это может значить только одно: Развилка произойдет очень скоро, однако еще лет десять ветви будут похожи. Лишь в некоторых мелких событиях будут отличия — в тех, которые причастны к Развилке.

Значит, от Олега зависит, по какой ветви начнет развиваться цивилизация? Хотя от него вряд ли — даже если он ключевой персонаж в этой истории, то он сам еще долго проваляется без сознания и мало что сможет изменить. Значит, это может зависеть от меня?

Меня бросило в жар от осознания масштабов событий, в которые я ввязался. Только что я рассуждал ясно, а теперь в голове клубятся серые бесформенные тени мыслей.

Я решаю посидеть в Сети. Во-первых, это всегда помогало мне унять сумбур в голове. Во-вторых, я могу узнать что-нибудь еще и потом оперировать фактами, а не домыслами. А в-третьих, мне все равно сегодня не уснуть.

Подхожу к компьютеру, нажимаю кнопку включения. Оживает большая — в полстены — холлопанель, комната заливается призрачным светом. Пока система грузится, я иду на кухню, чтобы сделать кофе, хотя и пью его редко. Нажимаю несколько кнопок на панели автоповара. Он выдает дежурное предупреждение о вреде кофе в это время суток. Еще несколько манипуляций заставляют его заткнуться, кружка наполняется дымящимся напитком. Вдыхаю ароматный дым и понимаю, что я скорее голоден, нежели сыт. Но есть сейчас нельзя — на полный желудок не поработаешь в Инсайде. Сытый инсайдер — все равно что сытый художник или поэт.

Иду в комнату. Горячая кружка жжет руки, в ответ я тихо матерюсь. На холлопанели уже вращается сфера главного меню. Пока работу начинать нельзя — увлекусь, забуду про кофе. Сей благородный напиток следует выпить сейчас.

Но просто хлебать кофе скучно. Дабы занять себя, решаю посмотреть анимэшку, которую мне вчера переслал Хвостиков. Натягиваю интерфейс-перчатку. Правда, только на одну руку — в другой у меня чашка. Но для таких простых действий двух рук и не нужно.

Серую с сизым отливом сферу меню сжимаю до размера горошины и сдвигаю в угол экрана. Захватываю зеленый прямоугольник, растягиваю его на всю холлопанель. Нахожу в нем пиктограмму нужного контейнера, открываю его. А вот и анимэшка. Запускаю файл.

Начинается вступительный ролик, довольно милый женский голос поет на японском языке песню. Неплохой мотивчик. Проматываю вперед — кофе осталось всего полкружки, если буду тратить время на заставку, то сам мультик даже не начну смотреть.

Видимо, проматываю слишком далеко — действие уже в самом разгаре, передо мной два рисованных силуэта в пикантной позе. Все ясно — хентай, мультипликационная порнография. Довольно распространенная среди японцев забава, но мне не нравится. Тем более что хентай обычно не имеет какого-либо сюжета, в отличие от серьезного анимэ. Даже смотреть это не буду, да и кофе кончился — надо начинать работу.

Закрываю анимэшку. Хотя нет, еще не закрываю — чего этот парень вытворяет! А вот теперь закрываю. Файл пока не удаляю, потом надо будет вырезать стартовую песенку, Уж больно мотив заводной.

Что ж, вперед, в Инсайд. Надеваю вторую интерфейс-перчатку. Разворачиваю сферу меню на весь экран. Несколько резких жестов запускают аудиогенератор. Сотрясавшиеся колонки довершают начатое чашкой кофе — вялость окончательно спала. Огненные потоки сменяются черным экраном, расцвеченным мириадами кривых линий и информационных блоков.

Я нахожусь в стартовой точке, узор линий мне хорошо знаком — по каждой из этих ссылок я проходил сотни раз. Обычно в начале поисков я сам точно не знаю, что ищу. Но теперь я работаю над конкретной проблемой.

Во-первых, надо узнать, когда именно произойдет Развилка и что ее спровоцирует. Во-вторых, выяснить роль Олега во всем этом. Имеет ли его ранение отношение к Развилке? Или эти два события просто совпали во времени? Будет ли он являться ключевой фигурой в определении конкретной ветви? Или от нас ничего не зависит и то, что его ближайшее будущее различно в разных ветвях, — следствие, а не причина?

Первым делом решаю сравнить события, которые для каждого из будущих были прошлым. И когда найдутся события, расходящиеся в разных ветвях, надо искать наиболее ранние расхождения. Чем раньше, тем ближе это событие к фактору Развилки.

Конечно, если все было бы так просто, то уже давно была бы известна точная дата Развилки. Но на практике все гораздо сложнее.

Во-первых, далеко не каждое событие документировано. Например, вы никогда не найдете в Сети сообщения о том, что пенсионер Иванов поскользнулся и упал, возвращаясь из булочной. Такие мелкие факты просто невозможно в широких масштабах фиксировать, да и никакой памяти компьютеров не хватит на все мелочи в мире.

Во-вторых, очень много информации было утеряно или сознательно уничтожено во время социальных потрясений в обоих будущих.

В-третьих, информация в Сети не систематизирована — в нейроидных сетях это просто невозможно сделать. Поэтому приходится пробиваться через огромное количество посторонних данных. И эту процедуру очень трудно автоматизировать, необходимо непрестанное вмешательство опытного оператора-человека. После разработки Инсайда это стало проще, но полностью проблема так и не решена. Поэтому столь велика ошибка в официальных прогнозах момента наступления Развилки. Просто раньше никто не знал того, что знаю я. Но теперь мне известно, что Олег каким-то образом был (то бишь будет) тесно связан с фактором Развилки, и это резко сужает круг поисков. А в таких условиях уже реально отследить что-то конкретное.

Надо прочесать Сеть, найти все, что так или иначе связано с Олегом.

Открываю форму составления запроса. В качестве ключа указываю фамилию, имя и отчество Олега, его никнэйм и адрес. С графой «вторичные ключи» сложнее: для максимально эффективного поиска сюда нужно занести как минимум сотню килобайт информации. Вбивать все это вручную имеет смысл, только если в ближайшие несколько лет никуда не торопишься. Да к тому же я и не знаю столько информации об Олеге.

К счастью, существует такая замечательная вещь, как PersonalityKeeper. Практически каждый, кто имеет сетевой почтовый ящик, обладает своим кипером. Сотни сайтов по всей Сети предлагают подобные услуги. Это очень удобно: он знает о тебе все, даже то, чего не знаешь сам. Каждый раз, когда вы совершаете что-то связанное с передачей информации по Сети, программа-кипер делает в своей базе данных еще одну запись. Данные постоянно перерабатываются, и со временем все четче вырисовываются ваши привычки, пристрастия, образ жизни. Кипер может абсолютно точно сказать, какое пиво вы любите, на какие сайты ходите, где заправляете свою машину.

Это очень удобно. Обладая подобным досье на самого себя, можно сделать невероятно простым поиск интересной информации в Сети. А точнее, ничего и не нужно делать. Специальные программы все сделают сами. Допустим, вы покупаете много пива, одежду исключительно из черной кожи, а все оставшиеся деньги тратите на детали для раритетного мотоцикла. Программа проанализирует все это и предложит огромный список сайтов с рок-музыкой и адреса магазинов, торгующих соответствующей атрибутикой.

Просто удивительно, как много можно сказать об интересах и привычках людей только по тому, как они тратят деньги. А ведь список трат — лишь небольшая часть баз данных киперов.

Конечно, большая часть этой информации не предназначена для посторонних и надежно защищена. Однако от меня у Олега нет секретов. Впрочем, как и у меня от него. Я перекачиваю содержимое кипера Олега на свой компьютер и указываю эти данные в качестве вторичного ключа. Добавляю еще несколько условий поиска. Так как я наверняка знаю, что в разных ветвях реальности ранение Олега приведет к различным последствиям, то следует обратить внимание компьютера на это.

Ну вот вроде бы и все. Запрос составлен, можно начинать поиск. Чтобы обработать астрономические объемы информации, моему компьютеру понадобились бы недели. Поэтому я поручу это одной из частных информационных служб. Это влетит мне в копеечку, но уже через полчаса я буду иметь довольно полный отчет.

А пока я разберусь с системником компьютера Олега. Приходится вставать и идти в прихожую, где я оставил пакет. Потом долго вожусь с проводами — системник Олега не имеет дистанционных портов.

Наконец оба серых корпуса соединены. Вызываю на экран навигационную панель. Натыкаюсь на контейнер с аудиофайлами.

Не понимаю, что Олег находит в заранее записанных композициях — послушав их несколько раз, уже точно знаешь, что услышишь в следующий момент. Толи дело аудио-генератор! Во-первых, полная непредсказуемость — услышанное один раз уже никогда не повторится. Во-вторых, если работаешь с какой-нибудь динамической системой, то бывает нужно чувствовать «настроение» этой системы. А для этого достаточно переадресовать общие характеристики системы в качестве параметров генерации звукового потока. Эта возможность просто незаменима для тех, кто работает в Инсайде. Много раз, блуждая по просторам Сети, я не замечал какой-то мелкой детали. И только нечто неуловимое, исходящее из ревущих колонок, не давало мне пройти мимо.

Но Олег обожает по сотне раз прослушивать одни и те же мелодии. И если на моем компьютере музыкальных файлов всего десятка три — лишь лучшее в мировой музыке, то в обнаруженной мной папке их было раз в сто больше.

Надеюсь; нужная информация не зашифрована в одной из песен. Прослушать их все мне жизни не хватит.

Впрочем, это не в стиле Олега — шифровать что-то. Уж если ему и надо что-то скрыть, то на домашнем компьютере он это держать не будет. Так что сейчас можно особо не напрягаться, если здесь я и найду некую зацепку, то она будет лежать открыто.

Гораздо больше надежд я возлагаю на таинственное нечто, хранящееся у родителей Олега. Но посреди ночи я к ним поехать не могу. Так что за неимением альтернативы продолжу копаться в системнике. Вот еще один контейнер. Здесь лежат какие-то данные. Похоже на коммерческую информацию. Олег опять промышлял мелким хаком? Именно мелким, здесь данные по какой-то небольшой конторе. Вряд ли из-за этого можно пойти на убийство. Хотя, может, я чего-то не разглядел? Может, с этими данными не все так чисто? Но я понятия не имею, как их проверить. Ладно, будем искать дальше.

Еще один контейнер с коммерческой информацией. И еще. И еще. Нет, здесь я ничего не найду. А вот контейнер с игрушками. Шутеры, пара эрпэгэшек, одна эртээска. Но ни одной вирт-игры. Все верно — виртуальной реальности не любим ни Олег, ни я. Да и ни один из знакомых мне компьютерщиков не сядет за вирт. Может быть, потому, что мы в виртуале слишком хорошо понимаем нереальность окружающей реальности?

Так, а что у нас здесь? Кино? Ага, новейший японский суперблокбастер. В самой Японии он пока даже в кинотеатрах не идет, а у Олега уже есть. Ай молодцы отечественные пираты!

А здесь, похоже, лежат программы-взломщики. Написанные Олегом собственноручно. Но это тоже не имеет отношения к цели моих поисков.

Я потягиваюсь и широко зеваю. Изображение на экране дергается, ныряет вниз. Я тихо ругнулся. Надо было сначала заблокировать интерфейс-перчатки, а уж потом потягиваться.

Несколькими пассами возвращаю изображению на экране прежний вид, Ага, остался последний контейнер. Надеюсь, что там-то есть что-нибудь интересное.

Хотя теперь это уже неважно. Красный мигающий прямоугольник внизу экрана сигнализирует, что по моему запросу составлена база данных по Олегу. Еще пару дней мощные поисковые программы будут обшаривать Сеть, пытаясь отыскать что-либо новое. Однако на данный момент набралось достаточно данных, чтобы попытаться найти что-то стоящее.

Вот тут, собственно, и начинается та работа, для которой необходим оператор-инсайдер. Если простой сбор информации еще можно поручить программам, то понять, какие данные стоящие, а какие — мусор, может только человек. Приступим. Начну с простого. За последнее время за пределами квартиры замечен не был. То ли не выходил, то ли не пользовался компьютерами. Скорее всего, первое. А вот финансовые операции. Оплачивал счета. Ага, а вот он получил большую сумму. Кто отправитель? Некий Флореан Гейер. Знакомая фамилия. Совсем недавно она мелькала перед глазами. Ах, да! Это же генеральный директор фирмы «Гейер Компани», информация о которой хранится на компьютере Олега.

Дает ли мне этот факт что-либо? Скорее всего, нет. Если Олег уже продал информацию, то зачем его убивать? Но тогда зачем он продолжает хранить уже проданные данные? Может, он шантажирует этого Гейера? Нет, на Олега не похоже, шантажом он не занимается. Во всяком случае, раньше не занимался. Может, в этом все дело? Вдруг он решил, что когда-нибудь надо начинать? Но опыта в этом деле нет. Вот его и попытались устранить.

Да нет, глупость. Шантаж не в его стиле. Но тогда странно, почему он продает информацию о фирме человеку, которому эта фирма и так принадлежит? Может, данную информацию собрали конкуренты этого Гейера? И он, не желая, чтобы его враги обладали столь ценными данными, обратился к Олегу. Вот это похоже на истину. Олег всегда готов помочь несправедливо обиженному. Особенно если за это платят деньги.

Или Олег оказал Гейеру совсем другую услугу. А потом ему что-то не понравилось и он начал собирать компромат на самого Гейера. Или эта информация вовсе и не порочащая, а наоборот — очень даже нужная. И тогда Гейер платил именно за нее и абсолютно добровольно. В этом случае все довольны и никому не нужно убивать Олега. Но тогда правилен один из предыдущих вариантов.

Или этот Гейер вообще не имеет отношения к попытке убийства. Абсолютно не представляю, как это можно проверить. Если бы я хотя бы разбирался в коммерческих делах, то мог бы сказать, какого рода эта информация.

Нет, почему-то мне кажется, что здесь ничего не найти. Надо искать глубже. Надо смотреть на какие-то совсем незаметные детали, сравнивать, сопоставлять, сомневаться. Только тогда просыпается интуиция, которая нашептывает, где искать нужную информацию.

Попробую посмотреть, какие сайты он посещал в последнее время. Ага, вот полный список его прогулок по Сети. Это не то — обычное развлекалово. Анекдоты, приколы и прочий юмор. А вот это явно связано с его работой. Уже интереснее, если он и нарыл что-то серьезное, что-то, из-за чего его стоило бы убивать, то это надо искать здесь. Но уж слишком большой объем данных, слишком все здесь запутанно. Слишком долго разбираться. Сохраню это отдельно, но сейчас меня интересует другое.

Что-то подсказывает мне, что если Олег и нашел нечто настолько важное, то он обязательно должен был это обсудить и он поговорил бы со мной. Что-то здесь не сходится. Хотя…

Ну конечно! Когда я звонил ему, он как раз хотел поговорить. И вел себя странно. А потом назначил мне встречу, на которую не пришел из-за покушения. Вот это уже похоже на правду.

Он хотел поговорить со мной. Вполне в его духе. Олег-человек сомневающийся. Если он нарыл что-либо архиважное, то сначала он убедился бы, что информация действительно сенсационная. Потом он поговорил бы с близкими людьми, пытаясь решить, что делать с этой информацией.

На роль близкого человека я вполне подхожу: мы с детства лучшие друзья. Значит, если он звонил мне, то уже убедился в важности информации. Значит, он разговаривал с кем-то до меня. Конечно, не напрямую, намеками и ничего не значащими фразами наподобие «а что было бы, если бы вдруг обнаружилась такая информация».

Значит, моя интуитивная догадка правильна — надо покопаться в его разговорах за последнее время. А общался он предостаточно. Скорее всего, из этого огромного списка только одна строчка даст ответ: вряд ли, раздобыв столь важную информацию, он трепался направо и налево. Олег — человек скрытный.

Но тогда, может быть, он вообще ни с кем не говорил? Может, он сразу решил поговорить со мной? Тем более что это не он позвонил мне, а я ему. Может, он и хотел поговорить с кем-то еще, но раз уж я сам подвернулся…

Нет, вряд ли. Когда я провидеофонил Олегу, у него было такое лицо, как будто он только что думал обо мне. Тем более, он сам сказал, что как раз собирался мне позвонить. А Олег не из тех людей, которые каждый раз, увидев тебя, восклицают, что как раз собирались тебе звонить. Уж если Олег сказал, что собирался, значит, собирался.

Вопрос в другом: он собирался позвонить, потому что уже поговорил с кем-то, или он хотел мне первому сообщить о сенсационной находке? Нет, это как раз не вопрос. Для Олега я — лучший друг, который всегда что-то посоветует или чем-то поможет. Но я для него не авторитет, который может подтвердить важность информации. Если бы Олег позвонил мне и сказал: «У меня есть информация, которая перевернет мир», — я бы поверил ему. Но если бы он спросил: «Как ты думаешь, насколько эта информация важна?» — я не знал бы, что ответить.

Значит, он уже был уверен. Значит, действительно говорил с кем-то. Но с кем? Когда? В каком чате? Или это был не чат? Может, он просто позвонил авторитетному специалисту и спросил?

Нет, это мог быть только чат. Ни один другой способ общения не позволит настолько хорошо скрыть свой особый интерес к предмету обсуждения. Простой звонок совсем не предназначен для конспирации. Нельзя просто позвонить человеку и как бы невзначай завести разговор о столь важной информации. Даже если это гипотетическое обсуждение по принципу «а что было бы, если…». Такие разговоры хорошо проходят в компании друзей под бутылочку чего-то покрепче лимонада. Но не по видеофону. Умный человек сразу поймет, что тут что-то нечисто. А глупому человеку Олег тем более не стал бы звонить.

По той же причине отметаются разные сетевые «говорилки». Здесь все обстоит так же, как и с видеофонным разговором, — вызов адресуется конкретному человеку. И обычно подразумевает наличие конкретной темы для разговора. То есть и здесь легко догадаться, что разговор велся не просто так.

А вот в чатах все наоборот. В Сети полно ресурсов, на которых обсуждаются самые разные неконкретные вопросы. Начиная от проблемы засилья сексуальных меньшинств в правительстве Америки и заканчивая проблемой глобального похолодания. После того как такой ресурс найден, очень легко поговорить с умными людьми, прекрасно разбирающимися в самых неожиданных областях. Практически в каждом крупном чате сидит человек, способный оценить важность найденной Олегом информации. А дальше дело техники — надо просто найти такого человека и обсудить с ним данный вопрос так, чтобы он не понял, что это не просто праздный треп, что ему были заданы конкретные вопросы, на которые он дал конкретные ответы.

Это только кажется невозможным. На самом деле все легко. Нужного человека найти быстро. А если регулярно бываешь в подобных чатах — а Олег там бывает, — то уже знаешь таких людей. Затем входишь под «левым» ником, задаешь тему разговора. Лучше всего что-нибудь очень актуальное или даже шокирующее. Что-то, что сразу увлечет всех присутствующих. Пусть даже это будет иметь слабое отношение к тому вопросу, который хотите обсудить. Так даже лучше. Затем входите под еще одним ником, начинаете поворачивать разговор в нужную сторону. Немного обсуждаете. Пусть второй ник немного поспорит с первым. Затем запускаете еще одного ника — он уже начинает задавать конкретно те вопросы, которые вас интересуют. При этом обращаетесь к нужному человеку, спрашиваете его мнение. Несколько раз подчеркиваете, что считаете его специалистом в данном вопросе, — те, кто проводит много времени и чатах, обычно любят лесть и легко на нее покупаются.

Самое главное — не перегибать палку. Не выйти за пределы гипотетических рассуждений «а что, если бы…». Нельзя показать, что обсуждаемое вас лично интересует. Все должно выглядеть как обычный треп на общие темы, которым переполнена Сеть.

Конечно, долго. Конечно, муторно. Но Олег очень сомневающийся человек. И если ему абсолютно наплевать на то, что думают окружающие, то к мнению близких он все же прислушивается. Ему все равно, будут ли над ним смеяться малознакомые люди. Но он боится показаться смешным в глазах друзей, хотя и скрывает это.

Он бы никогда не примчался ко мне с сенсационной информацией, если бы не был уверен в ее сенсационности. Наверное, умом он понимает: я никогда не стану смеяться над ним. Ни в открытую, ни даже глубоко в душе. Но не всегда наши мотивы согласуются с тем, что говорит разум. Итак, видимо, Олег все-таки заходил в какой-то чат и обсуждал там именно ту тему, которую я сейчас ищу. Уже проще. Из списка всех посещенных Олегом в последнее время ресурсов лишь немногие имеют чаты.

И все из них я знаю. Популярные ресурсы, сам сколько раз бывал. Ну эти четыре штуки не годятся: самые серьезные вопросы, обсуждаемые там, — в чем разница между темным пивом и светлым или между блондинками и брюнетками. Сюда я хожу, только если очень хочется отдохнуть от мыслей. Вряд ли Олег обсуждал здесь хоть сколько-нибудь серьезные вопросы.

Отметаю еще парочку строчек из списка: здесь собираются только люди, для которых не существует ничего, кроме их компьютера. Время от времени сюда заглядывают желающие купить новый компьютер или усовершенствовать старый. Здесь можно получить исчерпывающие рекомендации по всем околокомпьютерным вопросам, договориться о покупке, продаже или обмене «железа». Но вряд ли Олег обсуждал здесь ценность добытой информации.

А вот это уже больше подходит. Сайт, посвященный путешествиям во времени, Развилке и всему, что с ними связано. Неужели Олег подозревал, что добытая им информация имеет отношение к фактору Развилки? Если это правда, то сейчас я найду ответы на все вопросы.

Открываю лог-файл. С первого взгляда отмечаю, что Олег действовал именно так, как я и ожидал. И даже число «левых» ников я угадал верно — три. Посмотрим, о чем он говорил. Через несколько минут меня охватывает разочарование.

Олег пытался выяснить у «местных», что они думают о возможности влиять на фактор Развилки. Разумеется, не спрашивал в лоб, а невзначай задавал вполне естественные вопросы. Естественные только потому, что он сам предварительно повернул разговор в нужном направлении. Причем проделано все было крайне искусно, я даже мысленно поаплодировал Олегу. Никогда не подозревал в нем такого мастерства манипулирования людьми. Если бы не искал специально, никогда не догадался бы, что Олег упорно добивался ответов на интересующие его вопросы.

Мои догадки оказались верны. За исключением одной мелочи. Мелочи, которая переворачивает все с ног на голову. Или наоборот.

Олег не пытался выяснить, важна ли его информация! Похоже, он абсолютно в этом уверен. А также в том, что эта информация способна оказать решающее влияние на фактор Развилки. Или же она сама является этим фактором.

А в чат он зашел только для того, чтобы решить, может ли он сам с помощью этой информации повлиять на Развилку. Я еще раз перечитал записи. Ну да, именно об этом он завуалированно и спрашивал: может ли один человек, обладая доступом к фактору Развилки, повлиять на то, какая ветвь реальности станет нашим единственным будущим.

А это уже обидно. Зачем он расспрашивал каких-то посторонних людей, если знает, что Развилка — это моя жизнь. С тех пор, как себя помню, я бредил путешествиями по времени, я знал о Развилке больше, чем о героях субботних мультиков.

В то время, пока мои сверстники складывали и умножали дроби, я продирался через дебри квантовой физики. Потом, отчаявшись, я забрасывал объемистый учебник. Но через неделю снова пытался понять сложные формулы. Я знал наизусть кучу загадочных и непонятных терминов.

В девятом классе начиналось изучение дифференциального исчисления. Базовыми знаниями в этой области я уже обладал — без них невозможно даже пытаться изучать теорию временного прыжка. Но я пренебрегал мелочами. Тогда мне казалось, что достаточно знать основы операций с производными.

Но однажды на уроке математики я осознал: то, что сейчас объясняет Петр Алексеевич, делает полностью понятным самое темное для меня место теории временного прыжка. В тот момент я был настолько поражен снизошедшим на меня озарением, что забыл, где нахожусь. Я вскочил с места, что-то кричал, сыпал формулами. Потом я бросился к доске, чтобы проверить свои догадки. Почему-то мне и в голову не пришло, что все выкладки легко провести в собственной тетрадке. Тогда я на несколько недель стал объектом всеобщих насмешек. Впрочем, в основном все сводилось к шушуканью за моей спиной. Я был достаточно сильным и умел драться. А если дело доходило до моего увлечения, то мигом терял самообладание и легко мог врезать в глаз.

И после этого Олег обращается с вопросами о Развилке к абсолютно посторонним людям! А еще лучший друг!

Хотя, возможно, он просто хотел услышать весь спектр гипотез на эту тему, прежде чем окончательно обратиться ко мне? А гипотез-то действительно предостаточно.

Вот о возможности влияния на события, происходящие до момента Развилки, никто и не спорит. Все знают: то, что случится до Развилки, уже случилось. И изменить ничего нельзя. Тем более что это подтверждается опытным путем.

Тридцать лет назад, когда путешествия во времени были еще в новинку, многие пытались изменить будущее. Каждый раз неудачно. Иногда люди, стараясь избежать чего-либо, сами шли навстречу неизбежному. Взять хотя бы классические примеры, когда люди просто неверно толковали отрывочные сведения из будущего. Как, например, тот бизнесмен, который узнал, что в одном из чудом сохранившихся архивов R-будущего содержится запись о его скорой кончине. В графе «причина смерти» значилось «утонул».

Бизнесмен сразу же отменил запланированную поездку на побережье Австралии. Когда в его ванной комнате прорвало трубу, он был там. Замок на двери заело. А дверь закрывалась герметично — непонятно, для чего была предназначена данная примочка. Вероятно, когда бизнесмен делал ремонт, ему это показалось забавным — герметичная дверь в ванной.

К тому моменту, когда поднявшаяся вода перемкнула климат-контроль и домашний компьютер поднял тревогу, бизнесмен был давно мертв.

Но чаще случается, что люди совершенно правильно знают, что произойдет, но ничего не могут сделать. Как будто само мироздание пытается сохранить целостность пространственно-временного континуума. Сама реальность препятствует изменению уже случившегося. Нужный автобус опаздывает, пистолет делает осечку, человек поскальзывается и ломает ногу — цепи самых невероятных случайностей происходят, чтобы будущее соответствовало предсказанному.

Как это ни печально, но достоверно известное будущее произойдет, как бы мы ни старались.

До сих пор идут споры, можем ли мы изменить хоть что-либо. Большинство верит, что мы можем влиять на то, что неизвестно наверняка. А даже сейчас, когда через Сеть мы можем проникнуть в далекое будущее и через него узнать кое-что о будущем, не столь далеком, остается еще слишком много неизведанного. Именно поэтому предсказатели будущего, такие как я, имеют работу: люди надеются, что, зная немного о своем будущем, они смогут изменить то многое, чего не знают.

Но я с самого детства живу будущим, и я узнал о нем слишком много. Я не могу ничего доказать формулами, но каким-то чутьем я знаю — изменить мы не можем ничего. Что предопределено, то предопределено, и неважно, известно нам это или нет. Именно поэтому я никогда не хотел знать своего будущего — пока впереди неизвестность, я совершаю свои поступки потому, что они идут изнутри меня, они отражение моей личности, а не потому, что я заранее знаю, как поступлю. И неважно, предопределены мои поступки или нет — какая разница, если эти поступки естественны для меня?

Но фактор Развилки — совсем другое дело. Это уже не просто линейное движение, а выбор одной из двух альтернативных линий. Поэтому логично предположить, что тут-то мы можем выбирать.

Вот только верно ли это предположение? Физики не могут ответить на данный вопрос. Если в пределах линейного отрезка времени они ориентируются довольно свободно, то по поводу Развилки не могут сказать ничего путного. Современная наука не обладает не только точной моделью этого явления, но даже достоверной теорией.

Действительно ли существует некий фактор Развилки, повлияв на который мы можем влиять на выбор ветви реальности? Или, дойдя до Развилки, наша реальность расколется на две альтернативные Вселенные? Раньше считалось, что каждую секунду происходят мириады подобных расколов. Но теперь ученые усомнились в этом. Может быть, им просто хочется верить, что мы можем выбирать хоть что-либо?

Сейчас, когда точно знаешь, что каждый твой шаг предопределен, особенно сильно надеешься на то, что у тебя есть хоть какая-то свобода выбора. И уж если мы не можем изменить ни настоящее, ни будущее, то, может быть, мы хотя бы можем выбрать одно из двух неизменных будущих? Похоже, Олег считал, что можем. Что может именно он, что ему известен фактор Развилки. Вряд ли он думал бы так без достаточных оснований. Значит, это действительно возможно? Раньше я считал, что нет. Мне казалось, что такая гипотеза возникла только потому, что люди хотели в нее верить. Слишком уж тяжело было принять полную предопределенность всего. Но теперь Олег пошатнул мою уверенность.

Я перебираю в уме все гипотезы, утверждающие, что люди могут повлиять на фактор Развилки. Мне наиболее вероятной из них кажется гипотеза дельты реальностей. Она утверждает, что раз обе ветви равновероятны, то просто не может быть предопределено абсолютно все до самого момента Развилки — иначе у реальности не будет причины «предпочесть» одну из ветвей. Значит, перед самым моментом Развилки мы получим небольшой период, в течение которого реальность будет находиться в состоянии неопределенности. Мы получим краткий миг абсолютной свободы, когда реально сможем выбирать свои поступки. Но закончится этот период дельты окончательным выбором одной из двух ветвей. И долгие триста двадцать лет реальность опять будет абсолютно предопределена.

Впрочем, сейчас меня мало интересует, какая гипотеза верна. Странно, казалось бы, от того, как на самом деле устроено Время, сейчас зависит все. И принимать решение мне следует, исходя из этого. Но почему-то мне кажется, что я способен принять правильное решение, не загоняя себя в тесные рамки сухой теории. Совершенно нерациональная, неразумная мысль. Но за годы регулярной работы и Инсайде я стал доверять интуиции.

Поэтому вместо раздумий над гипотезами попытаюсь найти еще что-нибудь в Сети.