На ночлег отряд остановился в том же лесу, где прошлой ночью люди впервые встретились с безухими.

Выставив многочисленные посты и не опасаясь внезапного нападения, летуны разожгли на поляне большие костры. Похоже было, что они начали праздновать победу, не дожидаясь возвращения в поселок. Кийск и Берг, привыкшие спать в любых условиях, спокойно посапывали, завернувшись в свои покрывала. А вот Чжои и Вейзелъ всю ночь проворочались с боку на бок, пытаясь заснуть под несмолкающий гомон летунов. Киванов же, словно забыв об усталости, присоединился к веселой компании у костра. Судя по тому, что оттуда то и дело доносился его громкий голос, он прекрасно сумел найти общий язык с летунами, которые не понимали ни единого слова из того, что он говорил. Один раз Вейзелю даже показалось сквозь сон, что Борис попытался что-то запеть, хотя, возможно, это и взаправду был сон.

Утром Белолобый вручил одному из своих летунов голову механика и отправил его в горы. Основная часть крылатой армии также полетела в свой поселок, унося в сетках тела убитых и раненых. На поляне осталось только около двух десятков человек и Белолобый со своими воинами, которые должны были сопровождать людей во время перехода.

Летунов явно раздражало то, что люди двигаются слишком медленно, и они то и дело поднимались в воздух, чтобы размять крылья и осмотреть окрестности. Только Белолобый и Икар всю дорогу прошли пешком рядом с людьми. Икар, веселый и довольный, тащил, закинув на плечо, сетку с принадлежавшей ему головой механика и упорно отказывался от любых предложений помощи. Тяжелая ноша являлась для него источником радости, придающей силы.

Они пересекли обширную равнину, переправились через небольшую речку и к полудню вышли к роще, в которой находился поселок. Незадолго до этого на небо набежали легкие белые облака, спрыснувшие землю мелким, теплым дождем, который закончился так быстро, что даже не успел промочить одежду на людях. Стройные, высокие деревья с раскинутыми шатрами кронами сверкали изумрудной зеленью листвы, промытой дождем. Казалось, сами деревья излучали таинственный, завораживающий свет.

В поселке все уже было готово к празднеству. Жителей поселка уже известили о некоторых странностях гостей, и, идя им навстречу, хозяева расставили предназначенные для праздничной трапезы столы прямо на земле.

Увидев толпу встречающих, люди взмолились о пощаде. В конце концов им удалось выторговать полчаса для того, чтобы хотя бы помыться и немного привести себя в порядок.

На это время основной удар ликующих летунов принял на себя бесстрашный Икар. Он с радостью демонстрировал всем желающим голову механика и снова, в который уже раз повторял историю о том, как ему удалось ее добыть. Следует отдать ему должное, он не приукрашивал фактов и не преувеличивал своего вклада в победу.

Зато уж потом хозяйское гостеприимство обрушилось на людей в полной мере. Смены блюд на столах происходили почти незаметно, но регулярно. Длинные, проникновенные речи, произносимые летунами, плавно, как нескончаемая песня, перетекали одна в другую. То и дело людям преподносили подарки, главным образом искусно сделанное холодное оружие. Пришлось им продемонстрировать и действие своего оружия, расколов, ко всеобщему восторгу, огромный валун, специально для этой цели принесенный летунами.

На этом празднике людям впервые довелось попробовать изготовляемый летунами легкий хмельной напиток. Цвет у него был темно-зеленый, а вкусом он походил на перебродившее пиво. Видимо, спиртное употреблялось летунами только по большим праздникам. Киванов по этому поводу заметил, что пьяным подниматься в небо запрещают всегда и везде.

Позже, когда речи пошли на убыль, явно сделавшись короче, в руках у летунов появились музыкальные инструменты. Используя большой набор разнообразных по формам, размерам и характерам звучания барабанчиков, трещоток и колокольчиков, оркестр летунов одну за другой выводили удивительные мелодии с рваным, раскачивающимся ритмом, совершенно непривычные для людского восприятия, но в то же время завораживающие и волнующие. Музыка словно звала куда-то, пытаясь напомнить о чем-то давно забытом, но все еще бередящем душу.

Под вечер, когда заходящее дневное светило окрасило небо над поляной в багровый цвет, люди стали свидетелями необыкновенного зрелища – воздушных танцев летунов. Причудливые и весьма сложные фигуры танцев исполнялись летунами настолько легко, изящно и непринужденно, что возникала полнейшая иллюзия того, что танцоры не парят на крыльях, а обладают чудесной способностью ходить по воздуху.

Не привыкший к шумным празднествам Кийск незаметно отошел в сторону от веселящейся толпы и присел на траву у дерева.

Через некоторое время к нему присоединился Вейзель.

– Удивительный праздник, – сказал он. – Никогда не видел ничего подобного.

– Мне тоже нравится, – согласился с ним Кийск. – Только я немного устал.

Какое-то время они оба молчали, глядя на сияющие огни и кружащиеся вокруг них тени.

Музыка на поляне ненадолго умолкла. Передохнув не более минуты, музыканты начали новую, еще более сложную, чем предыдущая, мелодию.

Вслушиваясь в замысловатый ритмический узор, Вейзель слегка наклонил голову.

– Ты обратил внимание, что музыкальными инструментами, как и оружием, владеют все без исключения летуны? – спросил он у Кийска.

– Возможно, обучение музыке входит у них в систему подготовки воинов, – предположил Кийск.

– Мне кажется, что это связано с особенностью слухового восприятия летунов, – высказал иное мнение Вейзель. – Я заметил, что некоторые музыкальные инструменты издают звуки, которые наше ухо просто не способно уловить. К тому же летуны с первого раза запоминают и легко воспроизводят любой, самый сложный ритм. То, что я им показывал, они повторяли играючи.

Внезапная, еще не до конца осознанная идея, или вернее даже просто ее предчувствие заставило Кийска вскочить на ноги.

– Что случилось?

Кийск взмахнул рукой, приказывая Вейзелю умолкнуть, – мелькнувшая искрой мысль легко могла погаснуть, потеряться, запутавшись среди вороха других, совершенно бесполезных и ненужных сейчас. Что его так поразило в словах Вейзеля? Что такого особенного он сказал? Что-то об особенностях слухового аппарата летунов и об их способности без труда воспроизводить однажды услышанный ритм... Есть!

Позабыв о Вейзеле, Кийск бросился в центр круговорота веселящихся летунов. Из всей этой огромной толпы ему был нужен только один – Икар. Но отыскать его было совсем не просто при том, что все летуны казались Кийску на одно лицо и ни один из них не понимал, о чем спрашивает его человек. Мелькание ярких световых пятен и теней окончательно смазывало все различия. Здесь даже знакомого трудно было узнать.

Кийск уже совершенно отчаялся найти Икара, когда неожиданно кто-то из летунов схватил его за руку и что-то оживленно защебетал. По отметине на виске узнав Белолобого, Кийск вцепился в него, как тонущий в спасательный круг.

– Икар! Мне нужно найти Икара! – закричал Кийск, стараясь перекрыть звучащую отовсюду музыку.

Белолобый понимал имена, которыми люди называли его и других знакомых им летунов. Кивнув, он сделал Кийску успокаивающий знак рукой.

Как только музыка ненадолго затихла, Белолобый поднял голову вверх и свистнул так громко и пронзительно, что у Кийска заложило уши.

Снова грянула музыка. И вместе с первыми аккордами, вырвавшись из воздушного хоровода, рядом с Белолобым и Кийском на землю опустился разгоряченный танцем, улыбающийся Икар. Он был не один, а со своей партнершей, которую продолжал обнимать за плечи. Похоже было, что залепленные смолой отверстия в крыльях, оставленные пулями безухих, нисколько не мешали ему радоваться и наслаждаться жизнью.

Только сейчас Кийск сообразил, что, для того чтобы объясниться с Икаром, ему необходима помощь Чжои. Боясь снова потерять летуна в толпе, он схватил его за руку и потащил за собой. Несколько удивленный летун последовал за ним, увлекая за собой и подругу. Секунду помедлив, поспешил в том же направлении и заинтригованный Белолобый.

Отведя летунов в сторону от поляны, по которой разливалось буйное веселье, Кийск сдал их под присмотр Вейзелю, строго приказав:

– Никуда не отпускай Икара.

– Да что случилось-то? – снова попытался разобраться в происходящем Вейзель.

Кийск только рукой махнул и снова нырнул в толпу.

Чжои вместе с Кивановым он нашел в компании бражничающих старых летунов, которые теперь уже редко поднимались в воздух и поэтому могли позволить себе выпить немного лишнего. И землянин, и дравор тоже уже успели изрядно приложиться к хмельному зелью летунов.

– Значит, расслабляетесь, – недовольно проворчал Кийск, взглянув на их раскрасневшиеся лица и блуждающие по сторонам глаза.

– А что такого? – начал оправдываться Борис. – Хотя нас и сделали почетными летунами, но летать пока еще не научили. Кстати, Иво, вот этот господин, – Киванов обнял за плечи сидевшего рядом с ним крылатого человека, – занимается обучением молодых летунов технике высшего пилотажа. Я уже записался на его курсы. Если хочешь, то и насчет тебя договорюсь...

Не обращая внимания на болтовню Киванова, Кийск поднял на ноги дравора.

– Чжои, мне нужна твоя помощь, – сказал он, хорошенько встряхнув его. – Ты сейчас в состоянии понимать речь летунов?

– Да он сейчас чирикает лучше любого летуна! – рассмеялся Киванов.

Чжои сосредоточил всю свою волю на том, чтобы выглядеть не таким пьяным, как был на самом деле.

– Конечно, господин Кийск, – уверенно произнес он.

– Эй, Иво, а кто же мне будет помогать общаться? – возмущенно воскликнул Борис, когда, уходя, Кийск забрал с собой и Чжои.

Пройдя меж низких столиков, на которых горели разноцветные фонари, Кийск и Чжои вышли к месту, где их ожидали Вейзель и летуны.

Заметив неровную, покачивающуюся походку Чжои, Вейзель удивленно поднял брови, но ничего не сказал.

Кийск усадил дравора на землю и для бодрости потрепал его по щекам.

– Да, господин Кийск, я в полном порядке, – пробормотал Чжои, поднимая голову, но через мгновение снова уронил ее на грудь.

Летуны, наблюдавшие за тщетными попытками Кийска привести Чжои в чувство, о чем-то тихо перемолвились между собой, и Белолобый куда-то исчез. Очень скоро он вернулся, держа в руке стакан, наполовину наполненный белесой, мутноватой жидкостью. Протянув стакан Кийску, он объяснил знаками, что его нужно дать выпить Чжои.

Кийск осторожно понюхал содержимое стакана. Запах был сладкий и чуть кисловатый. Кийск снова приподнял голову Чжои и сунул ему в руку стакан.

– Давай, Чжои, еще один бокал за нашу победу.

Дравор не стал возражать и залпом осушил стакан. В следующий момент он уронил стакан и, схватившись обеими руками за горло, страшно вытаращил глаза.

Кийск испуганно схватил за плечо Белолобого, но тот поднял руку, давая понять, что все в порядке.

Чжои с шумом, словно дракон, изрыгающий пламя, выдохнул весь воздух, что был у него в легких. Кийску показалось, что у дравора уже не осталось сил на новый вдох. Но Чжои вдохнул полной грудью и снова шумно выдохнул. После этого дыхание дравора пришло в норму. Глаза же его, намеревавшиеся вылезти из орбит, заняли свое обычное положение, и взгляд их стал вполне осмысленным. Чжои отпустил горло и оперся руками о землю.

– Что это было? – изумленно произнес он.

– Воздаяние за неумеренное пьянство, – усмехнулся Кийск. – Кстати, Берга вместе с вами не было? Может быть, его тоже нужно приводить в чувство?

– Нет, – ответил за дравора Вейзель. – Я видел, как он вместе с Ворчуном пошел на спортивную площадку. Там молодые летуны затеяли какие-то соревнования.

– Вот с кого тебе нужно брать пример, – карающим жестом направил на дравора указательный палец Кийск.

– Эй, Иво, – окликнул его Вейзель. – Ты пригласил сюда летунов для того, чтобы они послушали, как ты читаешь нотации Чжои? Может быть, скажешь нам наконец, в чем дело?

– Можешь переводить, Чжои? – спросил Кийск.

– Конечно, господин Кийск, – поспешил ответить Чжои.

Кийск повернулся к Икару.

– Икар, ты был уже на арке, когда мы разговаривали с покровителем?

Летун ответил утвердительно.

– Ты слышал весь наш разговор?

– Конечно, – ответил Икар. – Только ничего не понял.

– Ты можешь воспроизвести свист, который издал покровитель в конце разговора, точно в такой же тональности, как он звучал?

Летун снисходительно усмехнулся, – мол, что за вопрос! – и тонко, пронзительно свистнул.

– Тебе это что-нибудь говорит? – спросил Кийск у Чжои. Дравор немного подумал и отрицательно мотнул головой. Кийск разочарованно щелкнул пальцами.

– А что это должно было означать? – спросил Вейзель.

– Когда механик издал этот свист, он говорил о Новой Вселенной, – ответил Кийск. – Я подумал, что, возможно, таким образом он обозначил координаты нужного нам локуса.

Задумавшись, Вейзель медленно провел указательным пальцем по носу.

– Икар, – обратился он к летуну. – А ты не мог бы воспроизвести этот свист медленно, разложив его на отдельные звуки?

Летун пошевелил губами, наморщил нос и издал серию коротких попискиваний различной тональности.

Словно подброшенный невидимой пружиной, Чжои вскочил на ноги.

– Повтори еще раз, – взволнованно попросил он летуна.

Икар снова повторил тот же набор звуков.

– Есть! – Чжои радостно хлопнул себя по бедру. – Это именно то, что нам нужно! Координаты кодируются частотой звука!

– Ты уверен, что точно воспроизвел каждый звук? – строго спросил у летуна Кийск.

Икар обиженно засопел.

– Извини, – похлопал его по плечу Кийск. – Это я на всякий случай.

– Это они! Точно они! – Чжои достал из кармана черную пластинку ключа. – Я могу прямо сейчас открыть вход в Лабиринт!

– Э, нет, – Кийск проворно выхватил у него из руки ключ. – Займемся этим завтра, на свежую голову.

Чжои виновато потупил взгляд.

Кийск обнял Икара за плечи и, посмотрев на Вейзеля, сказал:

– Наш друг снова отличился. Придется с оказией прислать ему еще одну голову механика.