Кийск проснулся от того, что кто-то тихо позвал его по имени.

– Извини, Иво, но мне пришлось тебя разбудить, – торопливо зашептал Голос, едва он открыл глаза. – Пока твои спутники спят, мне хотелось бы поговорить с тобой один на один, без свидетелей. Не то чтобы я не доверяю твоим друзьям, но разговор, скорее всего, будет непростым, а между нами двумя, как мне кажется, уже сложилось определенное понимание и доверие друг к другу.

Кийск протер глаза, потянулся и, достав из кармана фонарик, включил его. Чувствовал он себя хорошо выспавшимся и отдохнувшим, а значит, времени прошло немало.

– Что делается наверху? – спросил он.

– Все тихо. Скоро рассвет.

– Механики не перестали нас искать?

– Контролеры обнаружили дыру, по которой вы ушли в канализацию. Сейчас они пытаются найти вас под землей, сканируя канализационную сеть с поверхности.

– Ты уверен, что здесь мы в безопасности?

– Абсолютно. До тех пор, пока кто-нибудь не обнаружит дыру, пробитую к распределителю.

Кто-то из спящих зашевелился в темноте, переворачиваясь на другой бок.

– Давай отойдем к воде, – предложил Голос, став еще более тихим. – Не будем мешать спать остальным.

Кийск поднялся на ноги и, подсвечивая себе фонариком пошел к пролому в стене, за которым тихо журчала вода. На этот раз его восстановившееся обоняние в полной мере ощутило исходящий от нее едкий химический запах. Кийск сел у стены, поджав ноги, и выключил фонарь: стоило поберечь аккумулятор, тем более что собеседника все равно не было видно.

– Прежде всего я хочу сказать, что очень рад тому, что вам с Кивановым удалось выбраться из Лабиринта, – начал Голос, расположившись прямо напротив Кийска. – То, что в компании с вами находится молодой дравор, означает, что вывел вас Лабиринт именно на их территорию. Так что же заставило вас лезть через Барьер? И, самое главное, откуда здесь взялись другие земляне?

– Прежде чем попасть на Дравор, мы побывали на Земле.

– Лабиринт вывел вас на Землю? – Если бы у Голоса были глаза, то при этих его словах они должны бы были удивленно округлиться. – И после этого вторично открыл перед вами свой вход?

– И даже не один раз. Я успел снова побывать на РХ-183 и вернуться оттуда на Землю опять-таки по переходам Лабиринта.

– Подожди-ка, давай с самого начала и по порядку. – По интонациям Голоса можно было понять, что он несколько озадачен. – После того как я показал вам вход в Лабиринт на планете РХ-183, он провел вас на Землю. Затем вы с Кивановым снова полетели на РХ-183?

– Нет, полетел туда я один. Борис остался на Земле.

– Зачем?

– В развалинах станции на РХ-183 было найдено тело моего двойника, и мне нужно было доказать, что я – это я. Кроме того, за те несколько дней, что мы с Борисом блуждали по Лабиринту, время вне его проскочило на десять лет вперед и на рХ-18 3 была основана колония...

– Колония на РХ-183? – перебив Кийска, удивленно воскликнул Голос.

– Моя реакция, когда я узнал об этом, была примерно такой же, – усмехнулся Кийск.

– Но на РХ-183 нет никакой колонии!

– Сейчас, может быть, и нет, но два года назад она была. Ее как в свое время и нашу станцию, наводнили двойники из Лабиринта...

– Ни два года назад, ни когда-либо прежде на РХ-183 не было никакой колонии, – раздельно и четко произнес Голос.

– Но я сам там был.

– Этого просто не может быть. За три года, прошедшие с тех пор, как на РХ-183 погибла ваша экспедиция, на планете побывала только Комиссия Совета безопасности, расследовавшая причины аварии на станции.

– Почему ты говоришь, что прошло только три года?

– Потому что именно столько и прошло.

– Мы с Борисом потеряли в Лабиринте десять лет. Может быть, и с тобой произошло нечто подобное?

– Я предупреждал вас, что время в Лабиринте может течь, по-иному. Но я в Лабиринт никогда не захожу, а сам перемещаться во времени не умею. Давай не будем торопиться с выводами, – рассудительным тоном произнес Голос. – Расскажи мне все по порядку. Давай возьмем за начальную точку отсчета времени тот год, когда мы с тобой встретились на РХ-183. Итак, когда после этого на планете появилась колония?

– Спустя пять лет.

– А когда ты снова оказался там?

– Через десять лет после нашей первой встречи. Я даже надеялся снова повстречать тебя, но не довелось.

– И что произошло потом?

– Лабиринт уже держал колонию под своим контролем. Не знаю, что ему было нужно на этот раз, но на планете снова началась бойня – люди и двойники принялись уничтожать друг друга. Причем на этот раз как люди, так и двойники дрались за обе стороны. Идиот, управлявший колонией, взорвал в Лабиринте бомбу. Пытаясь обезвредить ее, я спустился в Лабиринт, и он вывел меня на Землю.

– На этот раз никаких перемещений во времени не произошло?

– Нет. По крайней мере таких, которые можно бы было заметить. Но к тому времени, когда я снова оказался на Земле, там уже происходило вторжение.

– Вторжение на Землю?

– Да. Власть на Земле захватили механики. И пришли о туда тоже по ходам Лабиринта. Нам удалось продержаться против них всего полгода. Когда гибель уже казалась неминуемой, мы неожиданно обнаружили вход в Лабиринт, и нам не оставалось ничего другого, как только попытаться воспользоваться им. Лабиринт вывел нас на Дравор. Мы уже больше года здесь. А на территорию дравортаков мы проникли после того, как узнали из рассказов драворов, что по другую сторону Барьера находятся механики.

Кийск умолк, ожидая, что скажет Голос, но тот не подавал никаких признаков того, что он где-то рядом. Молчание затягивалось.

– Эй, ты еще здесь? – позвал Кийск.

– Да, – ответил Голос, переместившись чуть левее того места, где находился прежде. – Я просто задумался. – Голос переместился вправо, словно человек, задумчиво расхаживающий из стороны в сторону. – Я так понимаю, что вы пробрались на территорию дравортаков для того, чтобы остановить вторжение. Можно тебя спросить, что конкретно вы собирались предпринять?

– Не знаю, – пожал в темноте плечами Кийск. – Но и сидеть сложа руки в то время, когда рядом находится враг, мы тоже не могли. Мне кажется, что корень всех проблем кроется в Лабиринте.

– Начнем с того, что никакого вторжения на Землю пока еще не произошло.

– Как это "не произошло"? – непонимающе уставился в темноту Кийск. – Что значит "пока еще"?

– А то и значит, что со дня нашей с тобой первой встречи прошло не двенадцать лет, а только три года. Поэтому и никакой колонии на РХ-183 тоже пока еще нет. Все это в будущем. В возможном будущем.

– Значит, опять Лабиринт? – Кийск со злостью стукнул кулаком по колену. – Дьявольская машина! Снова он сыграл с нами шутку со временем?

– Да. Приведя вас на Дравор, он одновременно отбросил вас во времени на девять лет назад. Только дьявол здесь совершенно ни при чем, и Лабиринт – это не машина.

– Так что же он такое? Что тебе о нем известно?

– Лабиринт – это и есть Вселенная, и я знаю о нем все. Или, правильнее будет сказать, что я знал о Лабиринте все на момент его создания. С тех пор в нем произошли значительные изменения, не затронувшие, однако, его первоначальной сути.

– И в чем же она заключается?

– В конечном итоге – благополучие Вселенной.

– От одного знакомого дравортака я слышал, что цель существования его народа та же самая, – усмехнулся Кийск. – Надо же, похоже, что все вокруг только и делают, что пекутся о всеобщем счастье! А до той поры, пока оно еще не наступило, проводят экспансионистскую политику. Наверное, прав был Кул, когда пытался взорвать Лабиринт. Жаль, что ничего из этого не вышло.

– Не узнаю тебя, Иво. Куда подевалось твое обычное хладнокровие? Прежде ты не был сторонником поспешных и необдуманных действий.

– Хладнокровие? Если бы мне сейчас представилась такая возможность, я уничтожил бы Лабиринт не задумываясь. С тех пор, как я его встретил, моя жизнь перестала мне принадлежать. Всякий раз, когда мне кажется, что я наконец-то вырвался на свободу, что действия мои стали неподконтрольными и за свои поступки отвечаю только я один, вдруг снова оказывается, что за всеми событиями, в которых я так или иначе принимаю участие, стоит Лабиринт. Я превратился в игрушку, с которой он делает все, что ему заблагорассудится, – сводит и разлучает с людьми, переносит с планеты на планету, швыряет во времени то вперед, то назад. Куда бы я направлялся и что бы ни делал, я все время иду по переходам Лабиринта, не зная, куда он выведет меня на этот раз.

– На этот раз Лабиринт дает тебе возможность предотвратить вторжение механиков на Землю.

– Никто не знает, что он задумал на этот раз.

– Проанализировав то, что ты мне рассказал, и то, что мне самому известно о Лабиринте, я сделал выводы, определенность которых лично у меня не вызывает сомнений. Лабиринт выбрал тебя, и я не в силах что-либо изменить, но я могу сделать твои действия более осмысленными.

– А ты уверен, что я стану делать то, что ждет от меня Лабиринт?

– Достаточно того, что в этом уверен Лабиринт.

– Да что же он такое, этот Лабиринт?!

– Тише, Иво, тише. Так ты всех разбудишь. – Голос сделался строгим и властным, настолько, что Кийск проглотил все вертевшиеся на языке вопросы и приготовился слушать. – Именно о Лабиринте я и собираюсь с тобой поговорить. Миллиарды лет назад во Вселенной существовала великая раса. Возможно, твоему самолюбию польстит то, что представители ее тоже были людьми, а не какими-то там мыслящими сгустками материи. Они значительно обогнали в своем развитии все иные существовавшие в то время во Вселенной цивилизации. Да и сейчас им нет равных. Им было подвластно пространство, они могли создавать планеты и по собственному желанию зажигать или гасить звезды. Но, несмотря на свое превосходство, они не стремились к господству над другими народами. Силу знания, дающую им неисчерпаемое могущество, они направляли на то, чтобы превратить Вселенную в один большой дом для всех, кто в ней живет. И во многом это им удалось. Но даже им не под силу было изменить основополагающие законы существования материи. К тому времени, когда раса властелинов Вселенной достигла пика своего могущества и славы, Вселенная уже заканчивала очередной цикл своего существования. Неумолимое сжатие материи в сверхплотную точку должно было неминуемо уничтожить все, что существовало прежде. Именно тогда и возник план создания Лабиринта.

По замыслу его создателей, Лабиринт благодаря особой пространственной структуре должен был пережить чудовищное сжатие материи. Весь фокус заключается в том, что Лабиринт существует одновременно в каждой точке пространства и в то же самое время он вне пространства, поэтому и не представляется возможным установить его точное местоположение. Как говорил герой одной эпической поэмы, созданной у вас на Земле: "Я здесь и не здесь, я везде и нигде". Кстати, знакомясь с некоторыми не совсем обычными произведениями, время от времени появляющимися на Земле, я то и дело задавал себе вопрос: что знали их авторы о Лабиринте?

Возможности Лабиринта, как ты сам уже мог убедиться, практически неограниченны. Программа, заложенная в него при создании, была направлена на то, чтобы воссоздать Вселенную в прежнем виде, в точности такой, какой она была до последнего сжатия. В этой новой Вселенной должна была существовать планета, воссоздающая прародину создателей Лабиринта, и на ней вновь должна была возникнуть разумная жизнь. Планировалось, что на определенном этапе своего развития новая цивилизация получит знания, хранящиеся в Лабиринте, и с их помощью вновь станет самой могущественной и великой во Вселенной. Таким образом создатели Лабиринта планировали обрести наследников, в чьи руки можно бы было без страха и сомнений передать начатое дело.

Голос сделал паузу. Кийск не упустил возможности воспользоваться ею для того, чтобы задать вопрос:

– Так значит, сейчас на какой-то из планет существует раса, представителям которой судьбой уготовано со временем стать властелинами космоса?

– Хотелось бы верить, что так оно и есть. Это избавило бы Вселенную от многих бед. Но пока определенного ответа на этот вопрос не существует. Как ты сам понимаешь, у создателей Лабиринта не было возможности испытать его в деле. Ошибка могла закрасться при создании программы для Лабиринта или при ее введении. Все тщательно, по многу раз проверялось, но и объем информации был колоссален. Так же возможно, что сбой в программе возник во время сжатия. Как бы там ни было, новая Вселенная, созданием которой руководил Лабиринт, получилась не совсем такой, как прежняя. Очень похожей, но все же не точная копия. И, что самое ужасное, в ней нет планеты, воссоздающей родину творцов Лабиринта.

– Постой, а откуда тебе известно, как выглядела Вселенная до последнего сжатия? Ты имеешь возможность получать информацию из Лабиринта?

– Все гораздо проще, – Голос хмыкнул. Как показалось Кийску, довольно-таки безрадостно. – Я и есть один из создателей Лабиринта. Последний представитель расы властелинов Вселенной.

– Выходит, кому-то все же удалось спастись?

– Спастись не удалось никому. Некоторые из последнего поколения тех, кто работал над созданием Лабиринта, и я в том числе, решили отправиться в будущее вместе с ним. Для этого нам потребовалось подготовить свое сознание к существованию без материального носителя. То, что представляю собой я, – не есть жизнь в полном смысле этого слова. Нас было двадцать семь. Я не могу передать тебе весь ужас, который мы пережили в момент критического сжатия, когда материя и время перестали существовать. Это продолжалось бесконечность... Потом все возникло снова и начало раскручиваться со страшной, неудержимой скоростью... Нам казалось, что Лабиринт не сможет справиться с этим мощным, неконтролируемым потоком, и все то, что когда-то было сжато в единую точку, рассыплется на атомы и рассеется по Бесконечности. Однако ему удалось овладеть временем и направить его стрелу в нужном направлении. Попытка прорыва Хаоса была подавлена в зародыше.

– Значит, своим существованием мы обязаны вам?

– В большей степени Лабиринту. В критический момент он вел борьбу один. Мы были всего лишь парализованными ужасом наблюдателями, неспособными хоть как-то помочь ему. И даже сейчас я не имею возможности вмешаться непосредственно в работу Лабиринта, не говоря уж о том, что ужас, который я пережил, до сих пор останавливает меня, когда я пытаюсь снова войти в него. Воздействовать на Лабиринт можно только косвенным путем, через информацию, которую он получает извне.

– А где сейчас твои коллеги?

– Их больше нет. Все они по собственной воле прервали свое существование, кто-то раньше, кто-то совсем недавно. Бесконечно долгая жизнь в том виде, в каком пребываю я, не приносит особых радостей и в конце концов превращается в тяжкое бремя. Я последний, если, конечно, не брать в расчет Лабиринт, из тех, кто видел Вселенную до великой катастрофы. Тяжелым ударом для всех нас оказалось то, что в новой Вселенной не было планеты, которая должна была стать родиной наших наследников. Я в отличие от других считал и до сих пор считаю, что, поскольку Вселенная была воспроизведена в несколько измененном виде, наша раса могла возродиться на какой-то другой планете. Только надежда на то, что когда-нибудь я все же встречу наследников, все еще удерживает меня в этом мире.

– А кандидаты есть?

– Исходя из чисто внешних признаков, одним из них мог бы быть и ты.

– Иво Кийск, властелин Вселенной? – Кийск усмехнулся и провел ладонью по волосам от лба к затылку. – Бред полнейший. Лабиринту, похоже, больше нравятся дравортаки.

– Говоря о дравортаках, мы вплотную подходим к предназначенной тебе миссии...

– Постой, никакой миссии я на себя пока еще не брал.

– Называй это чувством долга, если так тебе больше нравится. Лабиринт совершил ошибку и выбрал тебя для того, чтобы ты ее исправил. И именно твое чувство долга заставит тебя это сделать, потому что предотвращение вторжения механиков на Землю самым непосредственным образом связано с тем, что тебе предстоит.

– Так...

Кийск зачем-то зажег фонарик. Естественно, никого рядом с собой он не увидел. Он задумчиво покрутил фонариком по сторонам, перечеркивая лучом стены, и, снова погасив, спрятал его в карман.

– Киванов сказал бы, что это шантаж чистой воды, – сказал он.

– Согласен, – ответил Голос. – Но вовсе нес моей стороны. Выбора не оставил тебе Лабиринт. Я же пытаюсь объяснить тебе цели и задачи Лабиринта, для того чтобы ты перестал быть его слепым орудием и начал действовать осмысленно и целесообразно, согласовывая действия, которые требует от тебя Лабиринт, с тем, к чему стремишься сам.

– Так что же ему от меня нужно?

– Ответ на этот вопрос мог бы дать только сам Лабиринт, но он никогда, ни при каких обстоятельствах не снизойдет до контакта ни с кем, кроме своих будущих хозяев.

– Даже с тобой?

– Я для него просто не существую. Но за многие миллионы лет, что мы провели вместе, я, как мне кажется, неплохо изучил Лабиринт, и то, что я сейчас тебе расскажу, по-видимому, будет недалеко от истины. Не найдя в новой Вселенной планеты тех, что должны были стать его хозяевами, Лабиринт принялся экспериментировать с различными формами разумной жизни на других планетах. Воздействуя на исторические процессы, он одно время пытался искусственно подогнать некоторые существующие цивилизации под известные ему стандарты. Но на Драворе он допустил роковую ошибку. К несчастью, и я далеко не сразу обратил внимание на то, что происходит на этой планете.

– Барьер, разделивший народ Дравора, был создан Лабиринтом?

– Конечно.

– И Наставники, открывшие разделенным народам различные пути развития общества, были подосланными Лабиринтом двойниками?

– Скорее всего, так оно и было. Хотя Лабиринт мог использовать и другие, не столь прямолинейные способы воздействия. Убедившись, что ни драворы, ни дравортаки не подходят на роль хозяев, Лабиринт потерял к планете интерес и на какое-то время забыл о ней. Но не забыли о нем дравортаки. Опираясь на полученные знания, они построили мощную промышленную империю. Обладая высочайшими познаниями в науке и технике, они смогли создать ключ, открывающий вход в Лабиринт и позволяющий передвигаться по нему в нужном направлении.

Учение о том, что конечной стадией эволюции человека является его превращение в машину, целиком и полностью принадлежит самим дравортакам. Лабиринт просто неспособен выдать подобный бред. Дравортаки же не только себя стали превращать в уродливых монстров, которых вы называете механиками, но также решили нести свое учение жителям других планет. Используя ходы Лабиринта, они неожиданно вторгались на обитаемые планеты и, используя свои огромные научные знания и мощный промышленный потенциал, приступали к насильственным преобразованиям на них. Впрочем, зачем я тебе все это рассказываю, если ты сам уже был свидетелем предстоящего вторжения механиков на Землю?

Кроме того, дравортаки разработали и собственную модель эволюции Вселенной. В соответствии с их учением, подлинной Вселенной является Лабиринт, и когда внешний Мир прекратит свое существование, все разумные формы жизни окажутся в Лабиринте. Со свойственной для них конкретностью и прямолинейностью, дравортаки принялись стимулировать этот неизбежный, по их мнению, процесс. Они стали копировать сознание всех разумных существ, с которыми встречались во Вселенной, в матрицы и заносить их в один из обнаруженных локусов Лабиринта.

Локусами мы в свое время называли многочисленные командные залы Лабиринта, в которых сосредоточено управление отдельными его участками. Все локусы работают автономно, но при этом каждый из них является уникальной, незаменимой составной частью всего комплекса, своего рода нервным центом огромного тела Лабиринта. Помните, в свое время Киванов рассказывал про зал с вращающимися зеркалами, где у него был контакт с Лабиринтом? Это и был один из локусов.

– После того как Киванов побывал в локусе, Лабиринт обрушил на нас всю свою мощь...

– Не преувеличивай, Иво, это была всего лишь ответная реакция потревоженного организма, практически неосознанная.

– Пусть так, но нам тогда крепко досталось. Почему Лабиринт не поступил так же с дравортаками? Почему он позволяет механикам беспрепятственно разгуливать по своим переходам?

– Каким-то образом дравортакам удалось быстро и без помех подсоединиться к сети локуса и загнать в него всю информацию о своей империи. Они и сами не понимали, что делали, просто стремились застолбить себе место в новой Вселенной, но таким образом империя дравортаков стала как бы, придатком Лабиринта, раковой опухолью, паразитирующей на его теле. Ты видел купола на площади – в них расположен центр, осуществляющий постоянный обмен информацией с локусом. Такие же центры существуют на всех планетах, где обосновались дравортаки. В локусе разрабатывается стратегия развития империи дравортаков. Оттуда же осуществляется и управление империей.

– И всемогущий Лабиринт не знает, как справиться с этой проблемой?

– Лабиринт не может сам изменить заложенную в нем программу. Это может сделать только кто-то извне. И эта же программа не позволяет ему совершать какие-либо действия, влекущие за собой разрушение или сбои в работе каких-либо его частей. Он прекрасно понимает, что произошло, но бессилен сам что-либо изменить. Единственное, на что он был способен, это изолировать пораженный локус, но полностью отключить его он не может. Кроме всего прочего, отключение локуса привело бы к непредсказуемо ужасной катастрофе в контролируемом им секторе Вселенной.

Отключение империи дравортаков от локуса лишило бы ее единого координационного центра, что неминуемо повлекло бы за собой ее крушение. Однако сам Лабиринт сделать этого не может. Поэтому он и начал поиски тех, кто смог бы ему помочь. Встретив людей, он, по-видимому, решил, что они именно те, кто ему нужен. Именно благодаря сложной многоходовой комбинации, проведенной Лабиринтом, ты сейчас находишься в подвале давно разрушенного дома на территории дравортаков и беседуешь со мной.

– И ради этого нужно было организовывать вторжение на Землю?

– В своих действиях Лабиринт руководствуется совершенно иными принципами, нежели люди. Жизнь отдельно взятых представителей людского племени для него ровным счетом ничего не значит. Ему нужен был ты, и он тебя заполучил не задумываясь, какую цену пришлось за это заплатить. А как еще он мог заставить вас действовать против дравортаков? Лабиринт неплохо изучил людей и, должно быть, знает, что вы сделаете все возможное и невозможное для того, чтобы пред отвратить вторжение.

– Но почему именно я?

Голос попытался шуткой разрядить напряжение:

– Похоже, что еще в самую первую вашу встречу ты произвел на него неизгладимое впечатление.

Пытаясь осмыслить полученную информацию, Кийск прикрыл глаза и прижался затылком к прохладному кирпичу стены.

Сохраняя корректное молчание, Голос ждал, какое решение он примет.

Наконец Кийск оторвал затылок от стены и, плотно прижав ладонь ко лбу, провел ею вниз по лицу. На подбородке и щеках уже снова проступила колючая щетина.

– Я не имею права принимать решение за всех, – сказал он. – Что я могу рассказать своим спутникам из того, что узнал от тебя?

– Все, что сочтешь нужным, – ответил Голоси, как показалось Кийску, облегченно вздохнул.