Глава 52
За то время, что прошло после последнего визита Каспара в этот город, на улицах стало больше фонарей. Это был квартал людей, живших своим трудом, тем не менее тут не оставалось ни одного неосвещенного камня.
«Хорошо бы и нам в Ливене такое перенять, — подумал Каспар. — Вот только денег на масло уходить много будет…»
Мимо прошел дозор стражников — пятеро солдат и сержант. Вид у них был бравый, и сравнение с их ливенскими коллегами было не в пользу земляков Каспара. С тех пор как прежний герцог с головой ушел в свои исследования, порядка в Ливене поубавилось. Наведет ли его новый герцог Бриан Туггорт? На Рыночной площади поставили виселицу, однако одного устрашения мало.
Каспар вздохнул, дорога от банка к постоялому двору была для него единственной прогулкой и отдыхом за последние дни. Как там Генриетта, дети? Справляется ли она?
Внезапно до ушей Каспара донесся шум драки — крики, удары, треск дерева. Сорвавшись с места, он помчался на эти звуки и не ошибся — дрались за углом постоялого двора.
— Что здесь происходит? — строго спросил он, вылетев на шайку ожесточенных людей.
Драка на мгновение прекратилась, затем ближайший к Каспару бродяга бросился на него, замахиваясь дубиной. Бывалый наемник перехватил руку нападавшего и так ее повернул, что бродяга налетел лбом на собственную дубину.
Захватив оружие, Каспар косым ударом сбил еще одного противника, и на него кинулись сразу двое, но и им не повезло: через мгновение оба рухнули в грязь.
— Молодец… хозяин! — со всхлипом прокричал Рыпа.
— Ты кто такой? — удивленно спросил вожак харнлонской банды.
— Я их хозяин, эти люди мне нужны. Позвольте нам уйти, и мы не причиним вам вреда.
— Да я тебя сейчас… — прорычал другой вор, и в его руке тускло блеснул кинжал.
— Стой, Брюхан… — удержал его вожак. — Он тебя зашибет…
Помедлив еще немного, он скомандовал своим убираться.
Подобрав двоих раненых, харнлонские воры ушли — Каспар насчитал их пятнадцать человек. Между тем дела его воров были не блестящи. На ногах оставались только Рыпа и Свинчатка. Красавчик валялся, без чувств — об его голову разбили доску, ее обломки валялись тут же. Слизню пропороли живот, и, как он ни зажимал рану, кровь текла сквозь пальцы и раненого била крупная дрожь.
Рыпа улыбался разбитыми губами, на его левом предплечье кровоточила рана.
Послышался лязг доспехов и оружия — к месту драки бежали стражники. Через несколько мгновений они появились из-за угла и остановились.
Вжикнуло колесное огниво, хлопнул подожженный запал, сержант поднял над головой походную лампу — Каспар слышал про такие, они оставались сухими даже в дождь и зажигались от одного поворота колесика.
— Что здесь произошло?
— Воры напали на моих работников, ваша милость. — Каспар тяжело вздохнул.
— Кто вы и откуда?
— Мы проездом, остановились на пару дней в этом заведении, а тут — такое.
— Вам лучше уйти отсюда, они могут вернуться.
— Да, конечно. Свинчатка, позови Лакоба.
— Я уже здесь, ваша милость. — Подвинув сержанта, Лакоб прошел к Слизню и присел на корточки. — Ну-ка, убери руку…
Но раненый его не слышал, тогда Лакоб силой отвел руку Слизня и, промокнув тряпкой кровь, при свете фонаря стал обследовать рану. Один раз он даже сунул в нее палец, так что раненый охнул и потерял сознание.
— Вы его убьете! — возмутился сержант, позади него напирали любопытные стражники.
— Нет, теперь уже не убью. Железо было в его кишках, но обошлось — они остались целы. Нужно поднять его в комнату, там я зашью рану, и, возможно, ему повезет.
Наконец пришел в себя Красавчик. Он непонимающе огляделся, затем дотронулся рукой до головы и скривился от боли.
— Давайте поднимем их, — сказал Каспар. — Господин сержант, ваши люди помогут нам?
— Конечно. Руберт, сложите из алебард носилки, так будет удобнее…
Раненых понесли в комнату. Появление стражников и сержанта добавило значимости беспокойным постояльцам в глазах трактирщика. По требованию Каспара он сейчас же принес горячей воды, чистых тряпок и большую бутыль с перегонным зельем. За нее пришлось отдать полрилли, такая выпивка была сложна в производстве и очень ценилась.
Стражники ушли, и при свете трех принесенных трактирщиком ламп Лакоб успешно зашил Слизню рану суровой ниткой. Затем обработал шов перегонным зельем и наложил сверху плотную, повязку. Глядя на ладную работу Лакоба, Каспар порадовался, что угадал в бывшем оборванце нужного и полезного в походе человека.
Красавчику на его огромную шишку наложили компресс из смоченной зельем тряпки. Рыпе такой же компресс выдали для отмачивания опухшего лица. Его предплечье Лакоб перебинтовал очень быстро, а потом занялся небольшими повреждениями на физиономии Свинчатки.
— Ну и как же вас угораздило? — спросил наконец Каспар.
— Дык… Они сами подошли к столу, стали задираться, мы и вышли с ними поговорить… Их двое было.
— Ага, а вы — дети малые, думали, что их только двое. — Каспар горько усмехнулся. — Почему они к вам подошли? Почему других людей оставили в покое?
— Дык Красавчик разговаривал громко, должно, они что-то услышали…
— Просто они поняли, что вы на их место заритесь, вот и решили вас прикопать у стеночки.
Из угла, где лежал на топчане Рыпа, послышались странные звуки. Каспар взял лампу, поднял ее повыше и увидел, что раненый, вместо того чтобы лечиться компрессом, отчаянно пытается высосать из него хоть несколько капель зелья.
— Рыпа!
— А?! — испугался тот.
— Ты не к языку прикладывай, а к морде, от тебя же завтра лошади шарахаться станут — как тогда поедешь?
Уличенный Рыпа тяжело вздохнул и приложил тряпицу к скуле. Каспар прислушался к хриплому дыханию Слизня — тот спал.
— Ну что, Лакоб, если всех перелечил, давай и мне перевязку сделай…
— Изволь, ваша милость, давай перебинтую.
Каспар снял кожаный пояс с золотом, положил на свой топчан и поверх него, для порядка, бросил куртку. Затем задрал рубашку, чтобы Лакоб снял старые бинты. Спустя какое-то время тот неодобрительно зацокал языком.
— Что, загнила? — забеспокоился Каспар.
— Нет, рана чистая и края ровные… Мазь у вашей милости очень хорошая.
— А чего же ты недоволен?
— Не затягивается она, но такое тоже бывает. Когда яд совсем уйдет, начнет заживать. Тебе, ваша милость, кто такую мазь готовит? — спросил Лакоб, смазывая рану из склянки, что уцелела после всех приключений.
— Никто не готовит — сам делаю.
— Во как!
— Мою шкуру много раз дырявили, приходилось подлечиваться, что-то покупал, что-то сам выдумывал, а эту мазь меня научил делать мессир Маноло. Добрейший человек.
— А он откуда умеет?
— Да он много чего делал: и боль снимал, и кости сращивал. Видел вперед времени и назад… С таким помощником воевать легко было.
— Готово, опускай рубаху.
— Хозяин, кто на часах стоять будет? — спросил сонный Свинчатка.
— Сегодня никто, подопру дверь мечом, и все дела.
