Глава 13
В мастерской гнома Каспара встретил сын Боло — Вольдерет. За последние двенадцать лет он стал значительно шире в плечах, но отца ростом так и не обошел. Как и в прежние времена, Вольдерет увлекался шашками, однако играл по большей части сам с собой, выкраивая свободное время за счет работы. Боло это не нравилось, и он неоднократно грозился сжечь шашечную доску — обещал, но не делал, доска была полированная, из двух сортов дерева, и стоила денег, а деньги Боло уважал.
— Ваша милость, как же давно вы у нас не были! — воскликнул Вольдерет.
— Отца твоего я чаще видел.
— Я его сейчас позову!
Гном соскочил с высокой гостевой табуретки и, грохоча подбитыми железом башмаками, сбежал в подвальную часть дома, где располагалась мастерская. Сегодня там было непривычно тихо, вместо жужжания сверл и ударов молотков едва слышалось короткое «вжик-вжик», «вжик-вжик».
Вскоре стихли и эти звуки, послышались торопливые шаги, в приемную поднялся сам Боло с забавными стеклянными блюдцами на носу.
— A-a, Каспар Фрай пожаловал, — произнес он несколько напряженно. — Неужели с винтом что не так?
— Нет, — успокоил его Каспар. — С винтом все в порядке — воду качает исправно. Я тебе «Железный дождь» принести хочу…
— Вот, я знал! — неожиданно воскликнул гном и захлопал в ладоши. — Я знал! Я надеялся, что этот день когда-нибудь наступит и мои труды не пропадут! Я знал!
Смешные стеклышки упали с носа гнома, но он поймал их и, протерев большим клетчатым платком, водрузил на место.
— Это что у тебя? — спросил Каспар.
— Где, ваша милость? — спросил гном, расплываясь в радушной улыбке.
— На носу. Что за стеклышки?
— Ах вот вы о чем! Это очки, такое специальное приспособление для мастеров по тонкой работе. Это мне родственники привезли из-за южных морей, там очень умные гномы. — Боло вздохнул. — Не нам чета.
— Понятно, — произнес Каспар, так ничего и не поняв. Впрочем, он давно отчаялся понимать гномов и принимал их обычаи и повадки как должное.
Боло снял «блюдца», завернул в платок и убрал в карман кожаного фартука.
— Ваша милость, у вас есть возможность получить страшное-престрашное оружие необыкновенной силы! И всего за… пятьсот дукатов!
— Пятьсот дукатов?! — переспросил Каспар. — Да за пятьсот дукатов я найму двести человек пехоты и стану у них бювардом. Зачем мне за пятьсот золотых какое-то оружие? Экий ты глупый гном сделался, Боло, должно, это от старости.
Боло спокойно перенес вспышку гнева постоянного и богатого клиента, а затем сказал:
— Ваша милость, а давайте я покажу вам эту штуку в действии и вы сами решите, стоит покупать столь дорогую вещь или лучше обойтись двумя сотнями пехоты?
Гном был хитер. Гном был очень хитер, и Каспар это понимал, но не мог отказаться от возможности посмотреть на очередное чудо-оружие Боло, тем более что в прежние времена гном никогда не обманывал его ожиданий.
— Изволь, — кивнул Каспар. — Неси свое оружие, но покупать его я не буду, даже не проси. А поглядеть — изволь, я готов.
И Каспар со скукой на лице уселся на высокий табурет.
— Сию минуту все вам доставим, господин Фрай, вы пока отдыхайте, — медовым голосом произнес Боло и, утерев нос замасленной ладошкой, убежал в мастерскую.
Каспар вздохнул. Правильно ли он поступил, поддавшись на уговоры гнома? Тот затребовал целую кучу золота, и этому не следовало потворствовать, поскольку… Но тут до Каспара дошло, что экономить золото больше ни к чему. Если он не выполнит условие молодого герцога, то погубит свою семью и потерю эту уже не возместит всем золотом мира. А значит, следовало хвататься за любую соломинку — кто знает, может, именно новая машинка Боло и даст ему перевес в какой-то решающей битве.
Послышались торопливые шаги, и в сопровождении Вольдерета в прихожую — она же демонстрационный и испытательный зал, вошел Боло. Он был серьезен и торжественен и даже снял по такому случаю засаленный фартук, оставшись в просторной ситцевой рубахе.
Поставив на пол продолговатый короб, Боло распрямился и, указав на таинственный груз, сказал:
— Над этой штукой, ваша милость, я работал три года. Вы должны понимать, что значит для гнома работать, не имея гарантий на оплату труда. Железо, точильные круги, сверла — все стоит денег. И каких денег, мамочки мои! — Гном театрально вскинул руки. — Но старый Боло, скажу я вам, ничего не мог с собой поделать. Мне не платят, а я работаю. Мне снова не платят, а я опять работаю. Чтоб я так жил, как я работаю, господин Фрай. Но засела во мне идея — сделать, и все тут, как будто я не гном, а человек какой-нибудь. Наверное, я слишком долго живу среди людей, скоро небось и вино пить начну, как люди — помногу и по любому поводу. — Боло перевел дух и хитро улыбнулся. — Вы скажете, господин Фрай, и чего он такой болтливый, этот Боло? Чтоб он так жил, как он болтает, да? Простите старого Боло, у него сегодня праздник — господин Фрай соизволил посмотреть на плоды его бесплатных трудов. Теперь я готов их показать. Вольдерет, тащи доски, будем показывать все возможности!
Вольдерет уже тащил сбитые из двухдюймовых дубовых досок щиты, испещренные отметинами от прежних испытаний. Доставив два, он бегом вернулся в мастерскую за другими, а Каспар с удивлением наблюдал за тем, как Боло торопливо развешивает принесенные щиты на специальные крючья.
— Раньше хватало одного-двух щитов, а теперь ты повесил целых четыре, — заметил он.
— Все в свое время, ваша милость, — хитро улыбаясь, ответил Боло и снял с коробки крышку, но это не прояснило ситуацию — под крышкой оказалось что-то укрытое замшей. Выдержав театральную паузу, Боло, словно занавес, отбросил последние покровы и достал из ящика совершенно ни на что не похожую машинку.
— Вот! — объявил он. — Это плод моего трехлетнего труда.
— Почему же у нее только одна трубка? Это значит, что дротик всего один, а размерами эта штука вдвое больше «Железного дождя».
— Ну так уж и вдвое, — не согласился гном. — Ну разика в полтора — это да, ну и тяжелее ненамного, зато обратите внимание на действие… Вольдерет, помоги!
Вольдерет подбежал к отцу, и специальным ключом они вдвоем стали заводить пружину, укрытую в блестящей «сковородке» — другого названия для этой детали Каспар придумать не мог.
— Пружина… очень тугая… — в процессе завода пояснял гном. — Это вам не белая сталь, это сталь голубая… Ухх!
Завод продолжался минуты три, потом раздался щелчок — пружина была свернута до предела.
— Во-от, — протянул Боло, смахивая со лба пот. — Много силы берет пружинка, но и отдает без остатка.
Достав из короба еще одну деталь, похожую на квадратное полено, Боло вставил его в стреляльную машинку снизу, отчего в ней что-то лязгнуло.
— Ну что, ваша милость, готовы? — спросил с улыбкой Боло, наводя оружие на щиты.
— Ну… — Каспар пожал плечами. — Я давно готов.
— Тогда смотрите.
И тут неожиданно для Каспара машинка в руках гнома затряслась, затрещала, и по дубовым щитам что-то дробно застучало, как будто кто-то часто колотил по ним деревянным молотком.
Тра-та-та-та-та-та-та-та, тра-та-та-та-та-та-та-та — и молчок, все прекратилось. Онемевший Каспар смотрел на щиты, испещренные вонзившимися в них дротиками — их были десятки!
— Сколько же дротиков ты выстрелил, Боло? — спросил он, придя в себя.
— Ровно сорок, ваша милость, — улыбаясь ответил гном. От него не укрылось, что демонстрация оружия произвела на Каспара Фрая неизгладимое впечатление.
— Сорок дротиков… — повторил Каспар. — Это что ж выходит — ты один мог расстрелять целый отряд?
— Ну если бы я научился хорошо стрелять, то да, конечно. Вот тут, кстати, есть специальный медный краник, если он повернут вниз — будет стрелять по одному дротику, а если поднять — дротики пойдут цугом, один за другим.
— Покажи мне дротики, я хочу на них посмотреть.
Стоявший наготове Вольдерет подскочил к ближайшему щиту и, надергав полдюжины дротиков, поднес их Каспару.
— Ишь ты, — покачал тот головой. — Навроде шила четырехгранного. Это чтобы латы лучше резать?
— От вас ничего не утаишь, ваша милость, — улыбаясь еще шире, сказал Боло. — Как вы сами видите, дротики пришлось делать легкие, деревянные. Стальной только наконечник, а дерево — береза, в рыбьем клее варенная, теперь она крепче кости.
— А зачем у них сзади медный поясок?
— Сюда бьет погоняло железное, это чтобы не расщепить.
— Понятно.
Каспар взвесил на руке дротик, он был в несколько раз легче стальных дротиков «Железного дождя», однако по своему опыту Каспар знал, что легкая быстрая стрела может пробить доспехи или щит вернее, чем тяжелая.
— А что это там за ореховые скорлупки? — спросил Каспар, указывая на рассыпанный под щитами мусор.
— Это сургуч, ваша милость, — пояснил гном.
— Сургуч? Зачем сургуч?
— А затем… сейчас покажу.
Забыв про Вольдерета, Боло сам подскочил к коробу и, достав из него простой ларец, поднес к Каспару.
— Вот, — сказал он, открывая крышку ларца и доставая один из лежащих в нем дротиков — на конце его четырехгранного жала находился сургучный шарик величиной с горошину. — Это чтобы жалом не царапал.
— Чтоб не царапал, говоришь?
— Вот…
Боло отстегнул от стреляльной машинки квадратное полено, и оказалось, что внутри оно полое.
— Сюда я вставляю дротики, ваша милость, видите? Донышко тоже на пружине, оно потом эти дротики подает наверх.
— Как называется эта штука, куда дротики складываешь? Сундук?
— Я предпочитаю называть ее лавкой. Лавка.
— На западе гномы давно лавки магазинами называют, — вмешался Вольдерет. — Назовите ее лучше магазином.
— Да, — согласился Каспар. — Магазин звучит лучше.
Боло заложил десять дротиков в магазин, вставил его в стреляльную машинку, затем взял ключ и завел пружину.
— Вот, извольте теперь попробовать сами, ваша милость.
Каспар осторожно принял машинку, оценивая ее вес. Выхватить ее на скаку или в бою, как он это делал с «Железным дождем», конечно, не получится, но если враги идут стеной…
— Ты как выставил — цугом стрелять или по одной?
— А вы как пожелаете?
— Давай цугом.
— Цугом — значит цугом, — ответил гном и слегка повернул вверх торчавший сбоку медный краник. — Прошу вас.
Каспар поднял оружие и дернул арбалетную скобу. Машинка бодро отстучала десять раз, и все дротики кучно вонзились в дубовую доску. По полу запрыгали кусочки сургуча.
— Ну что скажете, ваша милость? — спросил Боло. Он понимал, что клиента нужно дожимать, пока тот не остыл.
— Пятьсот дукатов я тебе не дам, — сказал Каспар.
— А сколько дадите? — с фальшивой смиренностью поинтересовался гном.
— Четыреста пятьдесят.
— А четыреста семьдесят?
— Сколько даешь дротиков?
— Двести штук!
— Хорошо — по рукам, давай бумагу и чернила, напишу распоряжение в банк Буклиса.
Словно из-под земли вырос Вольдерет с бумагой, чернильницей и коробочкой с песком для присыпки.
— Извольте, ваша милость, — произнес он, расставляя приборы на столе.
Каспар положил оружие на стол, выписал вексель и, расписавшись, поднялся, а Вольдерет стал проворно посыпать сырые чернила песком.
— А что мне делать с «Железным дождем»? — спросил Каспар у Боло.
— А? — Гном не сразу услышал. В его воображении вексель уже был кучей золота, и это обстоятельство заставляло Боло испытывать приятное волнение. — Ах, с «Железным дождем»?! Ну с ним можно делать что угодно, если он вам не нужен, принесите мне, я продам его кому-нибудь и возьму за это совсем небольшой процент.
— Наверное, я так и сделаю, — вздохнул Каспар. — А это чудо-оружие сами доставьте ко мне…
— Когда изволите получить?
— Пока пусть у вас побудет, а как понадобится, я вас извещу.
— Как вам будет угодно, господин Фрай.
Когда за лучшим из клиентов закрылась дверь, Боло вскинул руки в жесте победителя и произнес:
— Сожри меня огры, Вольдерет, мы это сделали! Ну разве твой папа не самый умный гном, а?
— Папа, мне нравится девушка.
— Что? — Боло медленно опустил руки, ему показалось, что он ослышался. — Что тебе нравится?
— Мне девушка нравится, папа. Мне жениться пора.
— Ты хотел сказать, тебе нравится глинпа? Но единственная глинпа подходящего возраста живет в сорока милях на север, ты с ней никогда не виделся.
— Я сказал не глинпа, я сказал — девушка.
— Ты с ума сошел, Вольдерет! Ты сошел с ума, но твой папа все еще при своем уме — где ты видел, чтобы гномам нравились человеческие девушки? Ты понимаешь, как ужасно вы будете выглядеть вместе? Мой дорогой сын и какая-то дылда!
— Она не дылда, папа, она дочь кожевника Филидора, ее зовут Эми, и она выше меня всего на два дюйма. Такой разницы никто и не заметит.
— Она лилипутка, Вольдерет, она ненормальная! И потом, ты разве не знаешь, что от брака человека и гнома не бывает детей?
— Я знаю, папа, я и это уже обдумал, мы возьмем на воспитание мальчика, какого-нибудь сироту. Я назову его Ливенгул — Белый Великан, и это будет первый высокий гном.
— Вольдик… — В голосе Боло послышались умоляющие нотки. — Вольдик, ты пугаешь своего папу. Для кого я складываю дукат к дукату, если мои внуки будут людьми? Вольдик!
