— Две дюжины кьердов, двое серых воинов, один дерри и один воин в храмовом плаще, — сказала Линга, спустившись к стоянке, когда вверху прозвучал и затих стук копыт проезжающего отряда. — Храмовник скачет первым, перед ним на привязи огромный пес. Он размером с лошадь.

— Храмовник это Бланг, — добавил Лукус. — И пес, естественно, тот самый. А дерри в доспехах салмской гвардии!

— Предатель! — схватился за рукоять меча Швар. — Эх! Мне надо было быть наверху! Может, я бы узнал, кто это?

— Разве салмские гвардейцы уже научились видеть в темноте? — спросил Лукус.

— Быстро серые воины замирились с кьердами, — задумался Хейграст. — И это говорит не о слабости серых. Видимо, есть что-то или кто-то, в ком кьерды чувствуют силу.

— Как они прорвались? — уважительно поглядывая на Саша, спросил Швар. — Такой отряд не мог взять острог!

— Я не знаю, какой отряд взял острог и брал ли он его вообще, — жестко ответил Хейграст. — Может быть, кто-то открыл им ворота? Уверен в одном, с этим отрядом нам сталкиваться ни к чему.

— Вот уж не знаю, — негромко сказал, подходя, Дженга. — Радоваться мне или огорчаться? Если бы не вы, я не избежал бы встречи с этими бандитами и вряд ли справился с ними. Но что-то мне говорит, что если бы не вы, так и погони этой бы не было!

— А ты поменьше задумывайся! — огрызнулся Швар. — Про то, что у тебя с собой деньжонки немалые, не только в Утонье знают, но и во всех поселках. Или ты все еще думаешь, что Маркипа кьерды или авглы на воротах подвесили? Я бы еще задумался на месте нари, брать ли тебя с собой. Думаю, что ты для местных негодяев в большем интересе будешь. А уж они-то здешние места много лучше кьердов знают.

— Все, — махнул рукой Хейграст, взглянув на побелевшего от ярости Дженгу. — Спорить не о чем. Если столкнемся с врагом, спрашивать, чей он, и разбираться, кому с ним схватываться — не будем. Сейчас спать. Выходим с рассветом. Сегодня дежурить будем я и Швар. Линга и Лукус попробуют разведать дорогу. Все ясно?

— Ясно, — неохотно пробурчал Швар и отправился к обрыву, где уже раздавалось сонное и обиженное сопение Титура.

— Надеюсь, ты понимаешь, что идти теперь по тракту в Заводье нельзя? — раздраженно спросил Дженга Хейграста.

— Понимаю, — кивнул нари. — Как и то, что это ты, Дженга, идешь с нами, а не мы с тобой. Мы все должны прийти в Заводье. Но ни самому себе, ни тебе, никому из отряда полной безопасности я не гарантирую. Обещаю только одно — никого по дороге я не брошу. Понятно?

— Понятно, — зло скрипнул зубами Дженга.

— И хорошо, — кивнул Хейграст и сказал уже банги в спину. — Кстати, и денег за дорогу я не беру ни с кого из спутников.

— Я почти ничего не успел рассказать Лукусу, — сказал Дан, до этого молча стоявший неподалеку.

— Ничего, — вздохнул Хейграст и оглянулся. Над поляной мерцал лоскут звездного неба, но под обрывом царила почти полная темнота.

— Где Лукус? — спросил Хейграст Дана. — Где все?

— Лукус и Линга ушли к лошадям. Саш сидит возле углей. Ангес спит с другой стороны. За ним Титур и Швар. Дженга, Бока и Друор на повозке.

— Иди к костру, и постарайся не заснуть, пока я не вернусь. Будь возле Саша. Ты знаешь, о чем я говорю. Я к Лукусу.

Дан открыл глаза от прикосновения руки Линги. Она дотронулась пальцами до его щеки. Мальчишка очнулся мгновенно, но в короткий миг между этим прикосновением и окончательным пробуждением успел вспомнить то томительное и сладостное ощущение, когда просыпался от руки матери. Линга увидела, что Дан проснулся, кивнула и отошла в сторону.

Отряд уже не спал. На высоте пояса через поляну полз слоями туман. Небо еще только начинало светлеть, но все предвещало жаркий день. Лошади стояли посередине поляны и, наклоняясь к траве, словно ныряли в мутное месиво. Линга и Саш поправляли упряжь. В отдалении Ангес что-то объяснял понурому Титуру, похлопывая его по плечу. Бока стоял рядом и кивал. Дженга сгорбившись и закутавшись в теплое одеяло, сидел на своем ящике, время от времени прикладываясь к кожаной фляжке. Друор копался под повозкой, смазывая ступицы деревянных колес. Из кустов появился Швар и, поправляя на ходу перевязь меча, зло хлопнул себя по щеке:

— За всю ночь ни одна мошка не укусила, а стоило отойти на две дюжины шагов, впились не менее шести.

— Ну, это даже я знаю, — усмехнулся Хейграст, протягивая Дану хлеб и кусок вяленой оленины. — Гвардеец! Видишь деревья у края обрыва? Это риголла, дерево путников. Не хочешь быть покусанным, устраивай ночлег только под его ветвями. А ты чего замер, парень? Ешь, все уже перекусили.

— Я должен был встать вместе со всеми, — нахмурил брови Дан.

— У тебя еще будет такая возможность, — потрепал мальчишку по голове Хейграст. — А сейчас торопись, выходим. А тебя, Швар, вынужден огорчить, мошки будут. И даже днем. Мы спускаемся к болоту. Если не хочешь, чтобы тебя покусали, обратись к Лукусу. Он поможет. Или позаботься об этом сам, наломай веток риголлы.

— К какому болоту? — забеспокоился Швар. — Здесь нет болот, только топь, она тянется на пять дюжин ли до Лысого Холма. По топи нельзя пройти. Там не то что дороги, даже тропинки нет! Это проклятое место! Болотная лихорадка — самое легкое, что я могу вам обещать. К тому же мы минуем первый поселок дерри!

— Болотной лихорадки не будет, — уверил Швара Хейграст. — Что касается поселка дерри, его тоже не будет. Его уже нет, Швар.

— Как нет? — остановился Швар. — Куда он делся? Что с ним случилось? Откуда такие вести? Опять он? — мотнул гвардеец головой в сторону Саша.

— Нет, — мрачно сказал Хейграст. — Я посылал Лингу и Лукуса вперед. Без лошадей. Они вернулись до рассвета.

— Выходит, у тебя еще двое бегунов? — усмехнулся гвардеец. — Смотри, нари. Человека можно загнать так же, как недобрый хозяин загоняет лошадь. И что же случилось с поселком? С двумя вармами жителей, среди которых не меньше пяти дюжин воинов? С тремя дюжинами крепких деррских домов? С дюжиной салмских стражников? С бревенчатым острогом, наконец? Уж не ночной ли отряд напал на них?

— Поселка нет, Швар, — спокойно сказал Хейграст. — И ночной отряд тут ни при чем. Отряд ушел по тракту в сторону Заводья. Если он ищет нас, то, справившись в каком-нибудь другом поселке, вернется и будет искать здесь. Конечно, если найдется, у кого спрашивать. Если на всем тракте до Заводья сохранился хоть один острог. Поселок, о котором ты говоришь, сожжен. Вместе с постоялым двором и тремя дюжинами крепких деррских домов. Все или почти все жители — убиты. Многие женщины и дети сожжены вместе с домами. Это произошло не менее трех дней назад.

— Кто? — просипел Швар побелевшими губами, хватаясь за рукоять меча. — Кто это сделал?!

— Вот, — Хейграст протянул ему закопченный металлический предмет. — Не все нападавшие ушли безнаказанно. Кое-кто из них погиб. Трупы тоже были сожжены, но Линга нашла пряжку от ремня. Это не деррская и не салмская работа. Смотри.

Швар взял из рук Хейграста пряжку, вытер ее о траву и замер. На красной медной пластине был вытравлен черный круг.

— Слиммит? — прошептал гвардеец. — Аддрадд? Невозможно! Дед нынешних королей Салмии ходил с гвардией в Аддрадд. Пять дюжин лет прошло с тех пор. Слиммит был пуст. Против салмов выступила небольшая дружина раддов, она была наголову разбита. Король Эрган разрушил Слиммит. Все, кроме круглой черной пирамиды. Ее камень оказался слишком крепок.

— Никогда не верил в легкие победы, — сказал Хейграст, забирая назад пластину. — Пять дюжин лет — это большой срок. Человек успевает за это время повзрослеть, вырастить детей и внуков. Даже если Аддрадд действительно был пуст, он мог за это время превратиться в королевство с немалым населением. А вдруг король Аддрадда оказался умнее? Что если он выжидал?

— Чего он выжидал? — взорвался Швар. — Назови мне такого короля, который способен ждать пять дюжин лет! Назови мне такого короля, который правил пять дюжин лет, и не был убит, задушен, отравлен! Назови!

— Насколько я знаю, ни один салмский король не был убит своими родственниками, — спокойно сказал Хейграст. — А нынешние короли-братья умудряются править Салмией совместно и не делят власть. Или это не правило, а удивительная случайность?

— Это так, — махнул рукой Швар.

— Так может быть, ты вспомнишь и еще одну странную вещь, — продолжал Хейграст. — Что, сколько бы Аддрадд ни воевал, его короля звали всегда одинаково — Эрдвиз? Ты никогда не задумывался, Швар, что это за человек, который живет так долго?

— В Глаулине считают, что Эрдвиз это титул, — объяснил Швар. — Как король, князь, как начальник стражи, как Первосвященник Священного Престола в Империи.

— Это имя, — покачал головой Хейграст. — Уверяю тебя, что это имя. И для короля, который носит это имя, пять дюжин лет могут вовсе не быть никаким сроком.

— Что ты хочешь этим сказать? — почти закричал Швар. — На Салмию опять накатываются колдовские штучки?

— Нет, — уже уходя, обернулся Хейграст. — Я хочу сказать, что нам нужно как можно быстрее попасть к наместнику. Поэтому трогаемся немедленно.

Дорога оказалась очень трудна. Порой Дану казалось, что никакой дороги нет вовсе. Когда Алатель еще только подбирался к зениту, отряд был уже вымотан как после целого дня пути. Первые пять-шесть ли были относительно легки. Спутники двигались между величественных эрнов. В тени, царившей между стволами деревьев, не росла даже трава. Хвоя чуть слышно скрипела под колесами повозки, а Ангес даже стал что-то негромко насвистывать, пока Хейграст не подъехал и выразительно не посмотрел ему в лицо.

Затем ощутимее стал уклон местности, деревья начали мельчать и тесниться. Трава поднялась почти до пояса, появились густые и колючие кусты. Огромные пауки раскинули сети между склоненными ветвями, и Дан принялся беспрерывно стряхивать паутину с лица. Хорошо еще, что Лукус не только заботливо напоил спутников отваром от болотной лихорадки, но и посоветовал нарвать листьев риголлы и рассовать их по одежде. Теперь кровососущие тоскливо гудели в воздухе, но садиться на лицо и руки путников не решались. Ветви деревьев размыкались, чтобы пропустить очередного путника, и сразу же смыкались за его спиной. В этом мельтешении Дан видел только спину Швара, который беспрерывно бурчал что-то про себя и, оглядываясь, унылое лицо Титура. После вчерашней схватки великан был тих и печален. Огромный конь нес Титура без видимых усилий, легко раздвигая грудью молодые деревья, но воин не замечал, что их ветви хлещут его по лицу.

— Это не дорога, а звериная тропа какая-то! — выругался Швар, когда очередная ветка, залепленная грязной паутиной, ударила его по глазам.

— Ты угадал, воин, — послышался голос Хейграста. — Это кабанья тропа.

— Демон поперек горла, нари! — возмутился Швар. — Разве ты не знаешь, что дикий кабан гораздо опаснее волка? А уж если это свинья с выводком поросят, то и страшнее горного медведя?

— Так и есть, — согласился Хейграст. — Хотя я узнал об этом только сегодня утром от Линги. Но придется выбирать: или отряды Аддрадда, или кьерды, или дикие свиньи.

— А других вариантов у нас нет? — раздраженно поинтересовался Швар.

— А чем плох этот? — удивился Хейграст. — Линга сказала, что дикие свиньи в это время уходят к Волчьим Холмам. Здесь для них сейчас слишком много гнуса. Так что идем этой дорогой.

— Разве это дорога? — вновь заворчал Швар. — Гнуса слишком много для диких свиней. А для нас, значит, в самый раз. Я бы этих проводников.

Дан то и дело оглядывался и пытался разглядеть, как там пробирается сквозь кусты повозка Дженги. Но даже скрип колес глушился шумом распрямляющихся ветвей.

Наконец отряд выехал на поляну, и Хейграст скомандовал привал.

— Уф, — сказал Швар, спрыгивая с коня. — Лучше варм ли по степи, чем полдюжины через такой бурьян. Долго ли еще до топи?

Стоявшая рядом Линга обернулась и повела перед собой рукой:

— Вот. Это уже топь.

Дан пригляделся и похолодел от ужаса. Пространство, показавшееся ему поляной, оказалось началом топи. А ярко-зеленая трава на этой «поляне» — плавучим болотным можжевельником. И открывшееся болото не ограничивалась ближайшими кустами, а тянулось и тянулось во все стороны, насколько хватало глаз. Из кустов выехала повозка Дженги, затем вышел Саш, похлопывающий по спине Красотку. Ангес с лицом залепленным паутиной и листьями. Последними показались Друор и Бока. И тут в наступившей тишине, сквозь нудное гудение насекомых, Дан услышал еле слышный свист или стон. Словно в глубине болота кто-то мягко дул в глиняный плежский свисток.

— Что это? — спросил Швар.

— Змеи? — посмотрел на Лингу Лукус.

Она кивнула.

— Болотные змеи, — объяснил Лукус. — Я встречал их на краю Вечного Леса, но никогда не слышал такой свист. Это бывает только в это время. Брачные игры. Зеленая змея становится ярко-красной. Сейчас ее укус смертелен. Точнее, у меня нет противоядия.

— Ну, этим то ты меня не больно испугал, — вытер пот со лба Швар. — В болото мы все равно не полезем, а на твердую землю змеи выползают только на зиму.

— Мы полезем, Швар, — сказал Хейграст.

— Зачем?! — почти заорал Швар. — Неужели за нами кто-то гонится? Или вы хотите сократить дорогу? Так тогда это дорога на тот свет!

— Успокойся, — поморщился Хейграст. — Сейчас мы должны принять решение. Дженга, Саш, Лукус, идите сюда.

Путники оставили лошадей и подошли к Хейграсту. Даже Бока и Друор приблизились, чтобы слышать, о чем будут говорить. Только Титур молча сел на траву, не проявляя к совещанию никакого интереса.

— Послушайте, — сказал Хейграст. — По тракту от Утонья до Заводья более варма ли. Но тракт идет не по прямой. Он проходит по гребню цепи холмов и вместе с этими холмами уходит на север. По прямой в три раза ближе. С учетом, что мы уже прошли с утра не менее дюжины, отсюда до Заводья еще осталось две-три. Но из этого расстояния пол дюжины через топь. Потом будет легче.

— Зачем мне знать, что будет потом, — скривил губы Дженга. — До этого потом еще надо добраться. Банги не лягушки, чтобы прыгать по болотам.

— Некоторые элбаны с удовольствием ловят и поджаривают лягушек, — ответил ему Хейграст. — Поселок дерри, до которого мы не дошли дюжину ли, сожжен. Все его жители убиты. Это сделал Аддрадд. Я не знаю, что происходит. Новая ли война с севером или просто нападение отряда разбойников, но враг должен быть многочисленным, чтобы справиться с воинами дерри числом не менее полуварма. Последний большой поселок перед Заводьем находится у Лысого Холма. Цел он или тоже уничтожен вместе с жителями? Лучшего места, чем засада у Лысого Холма — не придумаешь. Мы не сможем его обойти ни тракту, ни по краю топи. Более того, отряд кьердов с серыми воинами скорее всего гонится именно за нами. И, наконец, последнее. Мы все еще не знаем, кто повесил воина на воротах брошенного постоялого двора.

— И по-прежнему ли охраняется Утонский мост, — добавил Лукус.

— Не слишком ли много опасностей на основной дороге? — спросил Хейграст, оборачиваясь к Швару. — Мне кажется, выбор не между легким путем и трудным. Между жизнью и смертью.

— Но через болото нет пути! — вскричал Швар. — Я уж не говорю про то, что лошади или повозка не смогут пройти. У нас нет лодок! Это жидкая трясина!

— Дорога есть, — сказала Линга.

— Откуда может взяться дорога в болоте? — возмутился Швар. — Или я не прожил в этом лесу всю свою жизнь?

— Дорога есть, — спокойно повторила Линга. — Агнран рассказал, как ее найти.

— Так ты сама не видела ее? — усмехнулся Швар. — Мне все меньше нравится наше путешествие. Точнее, оно мне не нравится вовсе. Старый колдун что-то путает.

Еще вчера ты сам говорил, что Агнран не ошибается, — удивился нари. — А откуда взялся тракт, задумывался?

— Чего уж тут задумываться, — бросил Швар. — Ари построили его. Но это было очень давно. Некоторые говорят, что еще до Большой Зимы.

— Так почему же кто-то не мог построить и дорогу через болото? — спросил Хейграст.

— Через озеро, — неожиданно сказал Лукус. — Прекрасное озеро когда-то плескалось в этих берегах. Разве ты не знаешь, Швар, что Заводье построено на месте сварской крепости? Заводье и Утонье — сварские слова. Именно потому и Заводье, что за озером. Где-то на этой стороне должно быть древнее городище.

— Городище есть, — кивнул Швар. — Только кроме остатков фундаментов, бурьяна, да каменного истукана на краю болота, ничего мы там не найдем.

— Вот у истукана о дороге мы и спросим, — усмехнулся Хейграст.

— Так мы что, все-таки пойдем через болото? — в ужасе замотал головой Дженга. — Я не хочу бросать повозку! Кроме этого банги не ходят в брод! Там, где другой элбан может оставить сухой куртку, банги с легкостью захлебнется!

— Подожди, — успокоил его Хейграст. — Никто и ничего пока не бросает. Давай-ка доберемся до городища. По расчетам Линги до него еще никак не меньше трех — пяти ли. Там и поговорим. Трогаемся!

Спутники заняли свои места, и отряд вновь двинулся с места. Растительность поредела, и теперь спутники видели друг друга. Дан вертел головой и разглядывал молчаливых Боку и Друора, раздраженного Дженгу, Саша, вышагивающего рядом с телегой. Против ожидания, Ангес оказался удивительно крепким седоком и не выказывал ни малейших признаков утомления. Так же как и Линга, которая словно приросла к лошади Саша. Она то и дело исчезала в зарослях, выбирая дорогу для повозки. Швар не переставал ворчать о выпавшей ему отвратительной доле. Титур закрыл глаза и, отдаваясь спокойному ходу огромного коня, не глядя, отправлял в рот кусочки деррского сыра, которые доставал из висевшей на плече потертой холщевой сумки.

— Что ты пытаешься увидеть? — спросил Лукус.

— Ничего, — ответил мальчишка. — Просто смотрю и удивляюсь. Мы едем вместе, но все такие разные. У каждого своя цель. И почти каждый считает остальных случайными попутчиками.

— Но у нас-то цель одна, — улыбнулся белу. — У меня, у тебя, у Хейграста, у Саша. У Линги, пока она не доведет нас до Мерсилванда. Подожди, все эти разговоры прекратятся в тот же момент, когда придется столкнуться с врагом лицом к лицу. И Швар зол не из-за сложностей пути, а из-за неизвестности. У него в Утонье осталась мать, жена, два сына.

— И у Хейграста в Эйд-Мере осталась семья, — заметил Дан.

— Он переживает не меньше Швара, — вздохнул Лукус. — Только наш нари умеет быть твердым, как наковальня в его кузнице. А вот и городище.

Лукус пришпорил коня и, обогнав Хейграста, подъехал к Линге. Девушка стояла на краю разрушенного селения. От домов ничего не осталось. Только светлые прямоугольники фундаментов да груды разрушенного камня, которые едва проглядывали среди поднимающейся травы.

— Где истукан? — спросил Хейграст.

— Когда-то он стоял на краю болота, — буркнул Швар. — Я бывал здесь пару раз, но с тех пор прошло никак не меньше двух дюжин лет.

— Его надо найти, — приказал Хейграст. — Сейчас уже за полдень, мы должны перейти болото до темноты. Линга, Швар, Лукус, Дан — будем искать. Все остальные могут перекусить. Привал будет недолгим.

— Ты хочешь перейти болото до темноты? — удивился Швар. — Шесть ли? На лодках я бы взялся переплыть его за неделю. И зачем нам истукан? Не думаешь ли ты, что он согласится перевести нас на тот берег?

— Именно так! — кивнул Хейграст. — Только его нужно будет не только найти, но и поставить на прежнее место.

Истукан нашелся быстро. Часть прибрежного холма обрушилась в болото, и каменная фигура прямоугольным основанием торчала из земляной осыпи.

— Фундамент сохранился не более чем вполовину, но его можно закрепить, — крикнул с верхушки холма Лукус. — Нужно принести камни от одного из разрушенных зданий.

— Собираешься засыпать болото? — съязвил Швар.

— Ты хочешь, чтобы мы были сегодня вечером на другом берегу? — спросил его Хейграст.

— Да, — серьезно кивнул гвардеец.

— Зови сюда Титура, нужно поставить истукана на прежнее место.

Вместе с Титуром пришли Бока и Друор. Без лишних вопросов они подтащили каменного истукана к верхушке холма и не без труда водрузили на фундаментное гнездо, которое Лукус успел укрепить принесенными камнями.

— Ну и что? — крикнул от подножия холма Швар, вытирая пот и рассматривая выпученные глаза каменной фигуры, которую Лукус очищал от земли.

— Куда он смотрит? — спросил Хейграст.

— Туда, — Линга протянула руку к югу. — Там должна быть другая фигура.

— Если только она не упала в болото, как и эта, — нахмурился Хейграст. — Лукус, ты видишь что-нибудь в той стороне?

— Вы что, — удивился внизу Швар, — хотите рассмотреть противоположный берег?

— Нет. Дорога шла по отмелям озера под поверхностью воды. От островка к островку.

— Кажется, есть, — Лукус вытянул руку — Приглядитесь. Что-то темное. Возможно, такая же фигура.

— Ну и что? — спросил Швар. — Как мы доберемся до этого островка? Взлетим?

Гвардеец поднял с земли камень и бросил его в покрытую неестественно яркой зеленой пленкой трясину. Камень с чавканьем погрузился в маслянистую жидкость, слабые волны погасли на расстоянии в два локтя, и вот уже на поверхности осталось только черное пятно, уменьшающееся с каждым мгновением.

— И все, — заметил Швар. — Наступаешь в трясину и отправляешься в царство Унгра не при параде, а весь залепленный жидкой грязью.

— Ну, в царство Унгра торопиться не советую, — усмехнулся Хейграст и спустился вниз. Нари подошел к краю болота, поднял голову, оглядел столпившихся у истукана членов отряда и аккуратно опустил ногу в трясину. Болото чавкнуло, ухватило его и засосало почти по пояс. Дан нервно дернулся, но Хейграст предостерегающе поднял руку, сделал шаг вперед, опустился еще на ладонь, затем словно оперся на что-то и вдруг выбрался на твердую поверхность. Так, что трясина не достигала ему и колена. Вслед за ним и Линга перепрыгнула на невидимую дорогу и вытащила на нее встревоженных Аена и Эсона.

— Каменная насыпь, — сказал Хейграст, пройдя в сторону островка пару дюжин шагов. — Местами просела, но, кажется, глубже, чем по колено, нигде нет. Немного скользко: ил, корни трав, но зато широко. Повозка пройдет с запасом. Нужно перетащить ее через провал у берега. Титур, Бока, Друор! Не оставьте почтенного банги на этом берегу!. Движемся в прежнем порядке. Коней вести в поводу. Поторапливайтесь, или есть желающие заночевать на болоте?

Спутники зашевелились, и вот уже лошади одна за другой оказались на невидимой дороге.

— Ангес, — удивился Лукус, управляясь с Красоткой. — А твоя старушка чувствует себя не так уж и плохо. Скакать-то ей уже не придется, а тележку какому-нибудь лавочнику из Заводья она еще очень даже потаскает.

— Возможно, — кисло улыбнулся священник, с сожалением оглядывая мантию, облепленную до пояса грязью. — Только я беден. Приход в Утонье оказался меньше некуда, одни расходы. Так что я не успел собрать денег не только для себя, но и для престола. В Храме Эла в Империи прием меня ждет не слишком радушный.

— До Храма Эла, как и до Заводья, еще надо добраться, — зло бросил, выбираясь на дорогу Швар. Гвардеец поскользнулся и погрузился бы в трясину с головой, но лошадь устояла, и он выполз из трясины, цепляясь за ее поводья.

— Ну и вонь! — добавил Швар, с негодованием оглядывая почерневшую от грязи кольчугу. — Сколько же надо было дерьма вылить в это озеро, чтобы превратить его в болото?

— Для этого нужно совсем другое, — усмехнулся Дженга с берега, наблюдая, как Титур, Бока и Друор перетаскивают на дорогу его повозку. — Годы и годы. Хотя, возможно, и эта дорога сыграла свою роль. Она остановила подземные течения, озеро стало зарастать и постепенно превратилось в топь.

— Теперь меньше разговоров, — успокоился Хейграст, наблюдая, как Титур переносит на руках Дженгу, а Бока и Друор выводят на дорогу своих лошадей. — Движемся быстро, но аккуратно. След в след. Первая Линга, за ней Лукус, потом я. За мной Швар. Гвардеец, у тебя к седлу приторочена веревка, держи ее наготове. За Шваром Дан. Если устанешь, сядешь на повозку к Дженге.

Дан раздраженно замотал головой.

— Лошадь Дженги ведет Саш, — продолжил Хейграст, не обращая внимания на жест мальчишки. — Затем, сразу за Красоткой, Титур. Если Красотка соскользнет с тропы, или колесо повозки соскочит в трясину, думаю, ты догадаешься, что делать.

— Как водится, — прогудел великан, продолжая что-то жевать.

— За Титуром Ангес, Бока и Друор, — закончил Хейграст. — Дженга, ты не обиделся, что твои охранники отделены от драгоценной повозки Титуром и Ангесом?

— Постарайся, нари, чтобы они не были отделены от меня кьердами или какой-нибудь другой неприятностью, — пробурчал банги, устраиваясь на деревянном ящике и пытаясь зажать нос. — И имей в виду, что если я буду дышать этим еще и ночью, утром меня уже не будет в живых.

— А ты думай, что мы сразу же доберемся до твоего сундучка, — заметил Швар. — И это не даст тебе умереть.

Все рассмеялись, даже Бока и Друор позволили себе улыбнуться. Дженга надул щеки и скорчился на ящике, пытаясь прикрыть нос воротником куртки.

— Вперед, — скомандовал Хейграст.

Они подошли к противоположному краю топи к вечеру, когда Алатель уже клонился к горизонту и заунывное гудение насекомых, сопровождающее переправу, становилось все громче. На шесть ли пришлись полдня изматывающего пути. На первом же островке под сплетениями ползучего болотного плюща обнаружилась похожая каменная фигура, только с двумя лицами. Одно смотрело назад, на остатки сварского поселка, другое указывало направление к следующему истукану. Так и пошло. От островка до островка. Когда пол варма шагов, а когда и до пол-ли. Некоторые статуи были обрушены, и тогда попеременно Хейграст и Швар, обвязавшись веревкой, погружались в прибрежную трясину, чтобы нащупать ногами продолжение пути. Да и сама дорога оказалась неровной. Время вместе с водой поработало над ней. Местами попадались ямы. К счастью, ни одна лошадь не переломала себе ноги. Мимо ям их проводили с особой осторожностью. Идущие первыми Линга и Лукус не однажды погружались в жидкую грязь едва не с головой. Однажды в яму соскользнуло колесо телеги, запряженный в нее конь попятился, Саш каким-то чудом удержал его, но Дженга соскочил с ящика и плюхнулся в грязь. Титур, проявив неожиданное проворство, ухватил банги за шиворот и водрузил обратно. Унылый вид спасенного Дженги вызвал всеобщее веселье, потому что банги один среди всех оставался чистым и при этом чрезмерно раздраженным предложенной дорогой. Брезгливо морщась, Дженга сбросил куртку и принялся счищать узким синеватым кинжалом перемешанные с тиной пласты грязи.

Разговоров почти не было. Даже вымазанные грязью лица спутников никого уже не веселили. Лошади всхрапывали, с трудом вытаскивая ноги из трясины. Особенно тяжело приходилось лошади Дженги. Титур время от времени начинал подталкивать повозку плечом, а Бока и Друор не единожды принимались сбивать с колес комья забившихся туда водорослей и грязи.

— Плежцы делают колеса без спиц, плоскими, — сказал Дан Швару, когда повозка в очередной раз потребовала чистки. — По степи передвигаться легче. Трава не забивается, да и колеса дольше служат.

— Конечно, — согласился Швар. — Только и тяжелы же они становятся, если поездить на них по росе или через болотца! Нет, все дело в весе. Чем легче повозка, тем больше на нее можно нагрузить. И уж поверь мне, парень, если что-то банги делают не из металла, а из дерева, то для этого есть очень серьезные причины.

Против ожидания, никаких неприятных встреч на пути не случилось, только Лукус, непостижимым образом угадывая подозрительное шевеление среди булькающих зеркал черной жижи, выпустил несколько стрел.

— Пожалей наконечники, белу, — крикнул неугомонный Швар. — По моим подсчетам ты настрелял уже на золотой. А стрелки-то у тебя еще те! Для хорошего боя сгодятся! Посмотри на этого грязного банги-оружейника, ты стрелы в топь отправляешь, а он будущие барыши подсчитывает.

— У тебя очень длинный язык. Швар, — огрызнулся с повозки Дженга. — Я подозреваю, что Свагор отправил тебя в Заводье к наместнику с одной единственной целью — поменьше слышать твою болтовню.

— Думаю, что Свагора уже нет в живых, — опустил голову гвардеец. — Иначе кьерды не разгуливали бы по деррским лесам.

— Чаще смотри под ноги, воин, — сказал Лукус, выпуская очередную стрелу.

Она вошла в воду прямо перед Шваром, мелко задрожала, и в следующее мгновение алое брюхо толстой змеи показалось на поверхности.

— Демон мне в правый глаз, — остолбенел Швар. — Как ты ее заметил? Я уж думал, целишь в мое колено! Сильно тебе обязан, белу, но еще больше удивлен. Только одного лучника среди людей я знаю, который был бы способен на такое, это старый Форгерн, наставник стрелков королевской гвардии в Глаулине. Да и тот не сумел бы стрелять, имея перед целью полдюжины шатающихся путников с конями. С твоего разрешения я возьму ее себе, — добавил гвардеец, осторожно поднимая змею над трясиной. — Если хорошенько выделать шкурку, чтобы цвет не поблек, за нее в Заводье можно выручить неплохую монету!

— Ты бы сказал раньше, — усмехнулся Лукус. — Я подстреливал бы их, когда они подплывали ближе к твоим ногам.

— Нет уж, нет уж, — забеспокоился Швар. — Продолжай как раньше.

— Кстати, — обернулся Хейграст. — Наш Дан приходится упоминаемому тобой Форгерну родным племянником.

— Не может быть! — поразился Швар, с трудом вытаскивая ноги из тины. — Тесен Эл-Айран! Но если это действительно так, передай, парень, своему уважаемому дядюшке пожелания крепкого здоровья и еще скажи, что деррский увалень, из которого он пытался сделать стрелка две дюжины лет назад, стрелять толком так и не научился. Но зато с мечом дружен!

— Хорошо, — кивнул Дан, обрадованный нежданным известием о дяде. — Я передам.

— Подтянулись! — крикнул Хейграст, потому что вымазанный в грязи почти до ушей Ангес начал ощутимо отставать.

— Алатель близится к горизонту, — заметил Швар, обращаясь к Хейграсту. — Не берег ли впереди? Видишь? Примерно в пол-ли по левую руку? Для этого вонючего болота деревья высоковаты.

— Если я правильно рассчитываю, Агнран ничего не забыл, а Линга ничего не перепутала, это должен быть Кабаний Остров, — ответил Хейграст. — По крайней мере, дорога идет прямо на него.

— Не может быть, — остановился изумленно Швар. — Неужели мы все-таки пересекли эту проклятущую топь? Не стой я в трясине, упал бы на колени, демон меня задери! Я же бывал на Кабаньем Острове! От берега до него пол-ли, но зимой, когда топь замерзает, на этом острове отличная охота. Там заросли орешника, и кабаны приходят по льду за орехами со всей округи!

— Эй, гвардеец, — крикнул Дженга. — А источника с чистой водой на твоем острове нет? Было бы неплохо умыться и прополоскать одежду. У меня такое ощущение, что мои куртка и штаны скроены из деревянных планок!

— А ты спрыгни в трясину или попроси Титура, он тебя прямо в одежде и прополощет, и твои штаны вновь станут влажными и мягкими, — немедленно отозвался Швар. — Потому как источника на Кабаньем Острове нет. Конечно, если это он. А если это он, то спать тебе придется в деревянных штанах. До ближайшей речки еще с пол дюжины ли.

— Поганый у тебя язык, Швар, — плюнул Дженга. — Чтобы он не чувствовал вкуса еды до следующего равноденствия!

— Тихо! — скомандовал Хейграст. — Земля уже близко, да и Линга, кажется, встревожена чем-то.

Навстречу отряду быстро шла, почти бежала Линга. Эсона и Упрямца вел Лукус. Казалось, что девушка всю жизнь бегала по трясине. Она не наступала в жижу, а словно вонзала носок ноги и так же легко вытаскивала обратно. В то время, как ее попутчики с усилием продирались через чавкающую трясину, девушка беззвучно шагала и шагала. Но и Линге топь давалось нелегко. Ночная пробежка в сторону поселка и обратно и целый день утомительного перехода вымотали ее. Дышала она тяжело.

Хейграст выслушал торопливый шепот и повернулся к отряду:

— Это действительно Кабаний Остров, но на нем следы людей!

— На Кабаньем Острове не может быть людей! — не согласился Швар.

— А через Гнилую Топь нельзя пройти, — продолжил его слова Хейграст. — Сейчас на острове никого нет. Тем не менее, не разбредаться и собственных следов не оставлять. Короткий привал делаем с этой стороны. Я, Лукус и Швар осмотрим остров. Дан, Саш, все остальные — в первую очередь напоить лошадей.

Единственным желанием Дана, когда его ноги наконец ощутили под собой твердую почву, было упасть, закрыть глаза, забыться и лежать до утра, не думая ни о еде, ни о тепле, ни об умывании, ни о чем. Но он привычно подхватил лошадей Лукуса и Швара, удостоверился, что берег покрыт травой и принялся отвязывать притороченные к седлу Бату кожаные бутыли с водой. Саш подвел к нему Аена и Красотку.

— Лошади очень утомлены, — заметил Саш, гладя измученных животных. — Травой тут не обойдешься. Сколько осталось метелок?

— Мешок, — ответил Дан, мысленно прощаясь с возможностью поспать на мягком.

— Давай-ка скормим его лошадкам, — предложил Саш. — Насколько я понял, до Заводья около двух дюжин ли, а там лошади без корма не останутся. Линга!

— Да, — ответила девушка, подводя Эсона, чтобы Дан и ему поднес к морде кожаное ведро с водой.

— Давай лошадь, я займусь ею, — предложил Саш. — Тебе нужно отдохнуть.

— А тебе? — резко повернулась Линга. — Я в отдыхе не нуждаюсь!

Дан поднял глаза и посмотрел девушке в лицо. Мальчишка не мог сказать, красива она или нет, он вообще не задумывался еще о красоте, но сейчас усталость Линги словно улетучилась куда-то. Краснея, Дан подумал, что не встречал ни в Лингере, ни в долине Уйкеас, ни в Эйд-Мере ни одной девушки, на которую хотелось смотреть так же долго, как на Лингу. Губы ее были плотно сжаты, глаза сверкали, но все это вместе со смуглой кожей и прядью волос, прилипшей к грязной щеке, притягивало и не отпускало.

— А я нуждаюсь, — спокойно сказал Саш. — И Дан нуждается. И все остальные. Пока ты ведешь отряд, мы все зависим от тебя. И если ты свалишься от усталости, плохо будет и мне, и Дану, и Хейграсту, и всем остальным. И в первую очередь тебе. Твоя работа в пути, а моя здесь, на привале. Когда будет наоборот, я первый попрошу у тебя возможности отдохнуть.

Линга хотела что-то ответить, но Саш уже поймал ее руку и, продолжая смотреть в глаза, мягко забрал поводья. Она вздрогнула, кивнула и отошла в сторону.

— Давай-ка тоже, Дан, — усмехнулся Саш. — Нужно, чтобы рука была твердой. Вдруг тебе придется пострелять из лука? Отдыхай. Я закончу с лошадьми. Смотри-ка, Дженга лег, Ангес, Титур. Я, Бока и Друор покараулим. Отдыхай.

Дан хотел было не согласиться, но сама мысль о возможности закрыть глаза хотя бы на несколько мгновений была столь сладостна, что он молча шагнул в сторону и лег на траву. И проваливаясь в сон, уже ничего не чувствовал и не слышал, ни всепроникающей болотной вони, ни засыхающей на одежде грязи, ни надрывного звона насекомых, ни торопливого и тревожного голоса Хейграста.