Дан увидел вторично побелевшее за утро лицо Хейграста и огляделся. Перед отрядом никого не было. Лукус, верхом на Митере, медленно выехал вперед. И лицо его стало таким же бледным, как и у Хейграста. Дан проследил за взглядом белу и похолодел. Дрожь пробила тело, зубы клацнули, и струйки предательского пота побежали по переносице и по спине. В полудюжине шагов перед ними на границе Мертвых Земель стоял призрак. Дан едва разглядел его, силуэт таял на фоне всхолмленной равнины. И слабый голос, казалось, рождался прямо в ушах.

— Разве ты не узнаешь меня, Хейграст? — прошелестел призрак. — Когда-то мы были знакомы, я даже считался твоим клиентом. Видишь эту вещь?

— Демон со мной! — вскричал Хейграст. — Вик Скиндл сошел с ума!

— Вряд ли, — не согласился призрак. — Хотя он всегда был безумен, но когда речь заходила о деле, в Эйд-Мере не нашлось бы никого более расчетливого, чем Вик Скиндл. Смотри же, Хейграст!

Облако набежало на Алатель, и в легкой тени Дан увидел сутулого человека в рваном охотничьем костюме. Мертвенно бледное лицо его представляло страшное зрелище. Несколько рваных линий проходили по голове от левого угла лба до подбородка. Черная яма зияла вместо одного глаза, щека распадалась лохмотьями. В руке он держал такую же прозрачную, как и сам, металлическую пику с загнутым концом.

— Ник! — прошептал Хейграст.

— Ну? Наконец-то, — засмеялся призрак. — А я уж думал, ты не узнаешь. Я здорово изменился?

— Ты же пропал три года назад! — выдавил из себя нари.

— Три года? — переспросил призрак. — Это ужасно. Я думал, что прошло не более одного. Но этот год показался мне бесконечным. Это был самый длинный год… в моей жизни. Теперь я уверен, что жизнь не кончается с последним ударом сердца. Я не просто пропал, я погиб в Мертвых Землях. Но за полгода до гибели я заказал у тебя отличное приспособление! Ты тогда еще спрашивал, для чего мне такая пика. Теперь я могу рассказать. Я бродил по Мертвым Землям. За любые здешние находки, особенно вещи древних ари, очень хорошо платили. Вик платил особенно хорошо. А твоя пика помогала подковыривать древние камни, срывать решетки. Так что зря ты беспокоился, как я и обещал, это не было воровским инструментом. То, что мы брали, никому не принадлежало. Но заплатил я за свое занятие дорого. Одна из тварей, обитающих здесь, убила меня.

— Но почему ты — наш проводник? — растерянно спросил Хейграст. — При чем тут Вик Скиндл?

— Лучше скажи сначала, как там моя Алдона? — спросил призрак. — Не вышла ли замуж? Как мои дети?

— С Алдоной все в порядке, — заторопился Хейграст. — Замуж она не вышла, дети при ней. Старший учится на кожевенника. Его Лемех взял в ученики. Младший пока бегает по улице, но растет крепким парнем. Ему всего семь лет.

— Уже семь лет, — грустно повторил призрак. — А сама Алдона?

— Удивительно, но она открыла магазинчик на Крысиной площади, — попытался улыбнуться нари. — Продает нитки, иголки, ткани. Даже моя Смегла кое-что покупает у нее. И дела у Алдоны, мне кажется, идут неплохо.

— Значит, магазинчик, — чуть слышный вздох раздался в ушах спутников. — Что ж, выходит, Вик Скиндл сдержал слово. Придется и мне сдержать свое. Да и нет у меня другого выхода. Покажи мне то, что ты должен отдать, когда я проведу вас через Мертвые Земли.

Хейграст сунул руку за пазуху и вытащил монету, висящую на шнурке.

— Все правильно, — качнул головой призрак. — Вик оказался не слишком добр ко мне. Не добр, но точен. Не бойся меня, Хейграст. Я не слишком изменился за последние, как ты говоришь, три года. Если только побледнел немного. Да и полегчал на три дюжины мер. Как раз на столько, сколько весил когда-то. Я доведу вас, и ты сделаешь с этой монетой то, что скажу. Но только сам и добровольно, иначе эта штучка не подействует, и моя душа не найдет успокоения. И не потеряй ее, а то я прокляну тебя, нари, и тебе не будет покоя до конца дней. Поверь. Я больше других заинтересован в успешном окончании вашего путешествия. И знай, кузнец, если бы я понимал, что такое не найти успокоения после смерти даже на три года, вряд ли я согласился бы на этот договор с Виком. Или потребовал гораздо большую плату.

— Это нукуд? — спросил Лукус.

— Да, белу, — качнулся призрак. — Но не думай, что это злая воля черного мага. Все сделано добровольно. Просто Вик выжимает из своих работников все. Как видишь, некоторые продолжают ему служить и после смерти.

— Хорошо, — Хейграст взъерошил щетину на зеленом черепе. — Ты готов провести нас через Мертвые Земли?

— Только до Утонского моста. Ваш приятель что-то такое сотворил с Мертвыми Землями, но меня это пока не касается. Я могу двигаться только внутри границы.

— А до Мертвого Города тебе приходилось добираться? — вмешался Лукус.

— Нет, белу, — ответил призрак. — Когда я был жив, я не отваживался так далеко забредать в одиночку, а теперь… Что мне там делать? Туда ходят те, по чьим следам ты пытался идти сегодня. Большего я не могу тебе сказать.

— Хорошо, — Хейграст перевел дыхание, вытер пот со лба, оглянулся на спутников. — Хотя мне хотелось бы знать, что в Мертвом Городе происходит с некоторыми из его гостей. Многие горожане уходят туда и не возвращаются. Если бы я узнал об этом, мы могли бы сговориться с тобой. Я тоже помог бы чем-нибудь твоей… жене.

— Ты хотел сказать «вдове»? — спросил призрак. — Чего уж. Так оно и есть. Не скрою, мне важно знать, что моим детям и Алдоне кто-то окажет помощь, но я ничего не буду обещать. С той стороны тянет злом, там опасно, а мне еще нужно довести вас до земель дерри.

— Хорошо, доведи нас до земель дерри, — согласился Хейграст. — Дорогу примерно я знаю, у меня есть старая карта, но нам нужно добраться до Утонского моста без потерь. Вик сказал, что ты поможешь в этом.

— Я помогу, — тихо подтвердил призрак, теряясь в свете поднимающегося светила. — Если только то, что ваш друг сделал с Мертвыми Землями, не окажется сильнее меня. Мы будем идти ночью.

Забирая от древней дороги правее, они отошли на север примерно на пять ли и остановились. Лукус отыскал на вершине одного из холмов ложбину, которая скрыла путников вместе с лошадьми. Там и разбили привал. Натянули ткань над Сашем, защищая его от лучей Алателя, перекусили сухими лепешками и стали ждать.

— Не нравится мне это, — хмуро сказал Хейграст, оглядывая с вершины холма окрестности. — Только вышли и уже привал. А до Утонского моста по меньшей мере три с половиной варма ли. Доберемся ли к сроку?

— Будем стараться, — ответил Лукус, осматривая Саша. — Не забывай. Добраться до Утонского моста непросто, но это едва ли намного больше половины пути. На том берегу Инга земли дерри, глухие и опасные леса, дальше же Волчьи Холмы. Там нам придется особенно нелегко.

— Не рано ли ты вспомнил о Волчьих Холмах? — прищурился Хейграст. — Сам же говоришь, до Утонского моста еще надо добраться. У нас впереди не меньше двух недель пути по Мертвым Землям. А с учетом состояния Саша, и того больше. Дерри — салмские подданные, жителям Эйд-Мера там нечего бояться. Да и в Волчьих холмах есть застава королевской конницы. Мы можем свернуть в Заводье, это большой город, и присоединиться к какому-нибудь каравану.

— Кьерды тоже считались когда-то салмскими подданными, однако вряд ли кто отважится пройти по их землям, да и королевских застав там нет, — раздраженно шевельнулся Лукус. — Иначе мы уже сейчас бы пошли на восток. Так что я не стал бы загадывать. Но ты прав. До Утонского моста еще надо добраться.

Дан, прислонившись спиной к камню, сидел возле похрустывающего метелками Бату и молчал. Не в первый раз он слышал подобные рассуждения. Вся жизнь и Эйд-Мера, и долины Уйкеас зависела от Салмии. Торговля шла с Салмией, защита от серьезного врага могла прийти только из Салмии. Даже Свария, маленькое гордое государство, которое покровительствовало вольным охотникам, в сущности, поддерживалось Салмией. И молодые честолюбивые сыновья зажиточных семей Эйд-Мера, сваров, дети охотничьих родов, и даже васты, особенно в недолгие периоды перемирий с соседями, часто отправлялись в Салмию, чтобы устроиться в гвардию, поступить в Шинский университет, прибиться к какому-нибудь цеху ремесленников в Шине или Глаулине, выучиться мастерству. Салмия приветствовала искателей приключений, потому что они создавали в итоге ее славу, и даже если возвращались на свои родные земли, то уж никак не ее врагами. И еще одно достоинство невидимо трепетало на флагштоке королевства. И люди, и нари, и ари, и шаи и банги — все элбаны считались равноправными гражданами. Это более всего говорило о мудрости и справедливости братьев королей и королевского совета. По крайней мере, Трук считал именно так.

Империя, которая раскинулась на просторах восточного Эл-Айрана, включая древнюю долину Ваны, по другому относилась к своим детям. Имперские купцы казались маленькому Дану жестокими и высокомерными в отличие от веселых салмских торговцев. Частенько в разговорах между собой жители Лингера повторяли, что если бы не сила Салмии, уже давно и над Индаинской крепостью, и над Сварией, и над всей равниной Уйкеас, включая Эйд-Мер, развевались бы имперские флаги. Но в Лингер беда пришла со стороны вастов.

Салмия занимала почти всю равнину Силаулиса и часть Дары до границы Мертвых Земель, которая проходила по глубокому каньону. По его дну бежала некогда полноводная, разрезавшая равнину Дары на сотни локтей вглубь, а ныне мелкая и мутная река Инг. Земли от Инга и до полосы старых, полустертых с лица Эл-Лиа оплывших гор, именуемых к северу от поселка Лот Волчьими, а к югу Гранитными Холмами, были заняты свободными племенами. Эти салмские поданные считались ее гражданами только в силу давних договоров. И если северные лесные племена дерри были лояльны королевской власти, платили подати, содержали имперские заставы на своих землях, то южные равнинные кьерды несли беды не только соседям сварам, но и самой Салмии. Они вынуждали держать войска на границе Гранитных Холмов и заставы почти в каждой деревне. Поэтому-то салмские короли и приглашали в западные провинции, тянущиеся вдоль Гранитных Холмов, а значит, и вдоль земель кьердов, всех желающих. Чиновники раздавали земельные участки, наделяли переселенцев гражданством и немалыми льготами, а последние брали на себя обязательства не только уплачивать небольшие подати короне, но и охранять рубежи гостеприимного государства. Так и получилось, что три провинции вдоль Гранитных Холмов были заселены в основном белу, нари и шаи, которые составили боевую прослойку, отделявшую подбрюшье королевства от воинственных и разбойных подданных. Обо всем этом Трук частенько рассуждал вечерами, повторяя, что однажды, когда Дану исполнится шестнадцать лет, посадит его на корабль в Кадише и отправит в Глаулин, где в гарнизоне салмской гвардии родной брат тетушки Анды и отца Дана Форгерн служит инструктором лучников и арбалетчиков. И тогда его усилиями и волей Эла из Дана получится настоящий воин, который сможет не только прославить свое имя и отомстить за отца, но и обеспечить продолжение рода. Что и говорить, теперь все эти разговоры казались Дану почти забытым сном.

— Дан, — позвал Хейграст, спускаясь в ложбину, где парень совсем уже было собрался задремать. — Разве ты забыл о наших планах? Где твой деревянный меч?

— Деревянный меч? — удивился Дан, вскакивая. — У меня нет деревянного меча, у меня есть только палка, которую ты велел взять с собой…

— Все что попадает в руки воину, может стать оружием, — хмуро сказал Хейграст. — Иначе однажды окажется, что тот небольшой, но неплохой меч, который подобрал тебе Вадлин, тоже всего лишь бесполезная железная палка. Если хочешь, чтобы враг серьезно относился к оружию в твоих руках, ты сам должен относиться к нему серьезно. К сожалению, сейчас Саш не может участвовать в занятиях. Но раз уж так получается, что идти мы будем ночью, радуйся возможности чему-то научиться. Не хотел бы предсказывать, но многим сильным воинам для того, чтобы остаться в живых, не хватило не силы, а умения. Так что бери… палку и постарайся поверить, что это настоящий меч.

Призрак появился, когда Алатель склонился над горизонтом. Кони были уже оседланы. Покачивая головой, Лукус в который раз осматривал Саша. Дан, с трудом передвигаясь после долгих и жестких занятий с Хейграстом, проверял копыта лошадей и упряжь. Нари вглядывался в карту Дары, нарисованную на куске ткани, когда перед ним вновь проступила в воздухе жуткая фигура с призрачным инструментом в руке. Хейграст вздрогнул. Лукус насторожился. Дан сквозь ломоту во всем теле и боль в побитых пальцах ощутил, как мороз пробегает по коже. Ни с чем подобным до этого сталкиваться ему не приходилось. Хотя дядюшка Трук и говорил, что призраки страшны ровно настолько, насколько отыщется трусости у увидевшего их элбана, Дан понимал, что и Хейграсту, и Лукусу не по себе. В сумраке, который опускался на Дару и не был еще прорежен звездами, призрак казался почти обычным человеком. Только очертания холмов просвечивали через него, и то если приглядеться сквозь силуэт. Ник медленно взмахнул рукой, повернулся спиной к отряду и поплыл вперед. Именно поплыл. Несмотря на то, что ноги его шевелились, двигался призрак быстрее пешехода, приноравливаясь к уверенному ходу лошадей. Он держался в двух дюжинах шагов перед Хейграстом. Нари ехал первым, за ним тянулись привязанные на бечеву лошади с носилками Саша. Замыкали отряд Дан и Лукус. Горы за их спинами то появлялись, то исчезали за горизонтом, в зависимости от того, спускался ли отряд в очередную ложбину или поднимался на следующий за ней холм.

— Будет дождь, — заметил Лукус, посматривая на появляющиеся в небе звезды.

— В Мертвых Землях не бывает дождей, — не согласился Хейграст.

— И все-таки будет дождь, — повторил Лукус и проехал вперед.

Саш так и не пришел в сознание и теперь слегка покачивался на носилках. Весь день Лукус подходил к нему, подбирал травы, добавлял их в мешок, поддерживающий его голову, вливал какие-то капли ему в рот. То, что происходило с Сашем, ему не нравилось, но сделать он ничего не мог. Вот и теперь белу внимательно посмотрел ему в лицо, вновь покачал головой и немного придержал коня, чтобы оказаться в хвосте отряда.

— Как там? — спросил Хейграст, оглядываясь на ходу.

Лукус ничего не ответил, только успокаивающе взмахнул рукой.

— Можете говорить, — прошелестел в ушах голос призрака. — Опасности нет… Пока нет. Ваш друг что-то все-таки сделал с Мертвыми Землями. Все призраки ушли. Кроме меня. Словно внезапно открылся путь в Эл-Лоон или в обиталище Унгра. Кому куда по чину. Хотя… Какая уж опасность от призраков?

Дан поежился. Свободные охотники поминали Унгра только когда испрашивали защиты от гибели на охоте. Унгр считался хозяином смерти в людских поселениях. И еще Дан знал, что в него верят и нари, и шаи, и белу. Правда, у них он назывался другими именами.

— А ты? Почему ты не ушел? — спросил призрака Хейграст.

— Меня не отпускает твоя монета, — ответил призрак. — Но думаю, что мой срок тоже близок.

— Значит, опасности больше нет? — поинтересовался Хейграст. — Мне приходилось бывать в Мертвых Землях, но сейчас я не ощущаю обычной для этих мест тяжести.

— Не спрашивай меня об ощущениях, нари, — медленно проговорил призрак. — Я не способен чувствовать. Что касается опасности, я бы поостерегся. Не призраками страшна Дара. Здесь достаточно опасных тварей. Одна из них три года назад убила меня. Ей хватило одного удара, но не думай, что мои кости еще гниют под безоблачным небом. Она сожрала тело. Может быть, именно это спасло меня от участи бродить живым трупом под небом Эл-Лиа. И теперь, кажется, эти твари свободны. Границ Мертвых Земель больше нет. Но Алатель вступил в свои права и над Мертвыми Землями. Нечисть сбивается к развалинам, чтобы переждать дневное время.

— А много еще… неуспокоенных в Даре? — спросил, запинаясь Лукус.

— Не знаю, — донеслось в ответ. — Мне кажется, что их не стало меньше, но я не ходил к Мертвому Городу. Никто не знает, что творится там.

— А мы их встретим? — неожиданно подал голос Дан, удивляясь, что язык, казалось, навсегда прилипший к гортани, вдруг вновь начал повиноваться.

— Лучше бы тебе их не встречать, малыш, — прошелестело в ответ.

— Что значит, «границ Мертвых Земель больше нет»? — спросил Хейграст.

— То, что ты понял, — послышался ответ. — Ничто больше не отделяет Мертвые Земли от Эл-Лиа. И благословенная земля стремится заполнить образовавшуюся на месте старой раны пустоту. Но теперь и порождения Мертвых Земель подобно гною ринутся на окрестные земли. И все же не бойся этого, нари. Их не так уж много. Им нечем было питаться долгие годы — такие идиоты, как я, редко забредали на эти земли. К тому же они неплохо рубятся на части металлическим оружием.

— Дождь, — воскликнул Лукус.

И точно. Прошло несколько мгновений, звездный полог померкнул, раздался шорох, и сверху упала завеса дождя. Дан вслед за Хейграстом и Лукусом накинул поверх халата плащ. Лошади довольно зашевелили ушами. Видимо, стена воды им казалась милее, чем поднимающаяся с мертвой земли прокаленная пыль. Вода заполнила все. Дан мгновенно перестал видеть призрака, только силуэт Хейграста продолжал покачиваться под струями да бледное лицо Саша белело между лошадиных спин. Грунт под ногами мгновенно осклиз, появились лужи, ручейки побежали между холмами. Лукус поторопил лошадь, вновь обогнал Дана, спрыгнул, подбежал к Сашу и натянул ему на лицо капюшон кольчуги.

— Может быть, переждать? — крикнул он в сторону Хейграста.

— Нет! — ответил нари. — Будем идти столько, сколько сможем. И днем тоже. У нас мало времени, а этот дождь, возможно, первый в Даре со времен падения Ари-Гарда. Что если он не на один день?

— Надо идти, — прошелестело в ушах. — И днем тоже. Я скажу направление. Если не будет опасности. А сейчас, нари, возьми меч.

— Что такое? — закричал Хейграст в дождливую пустоту.

— Ничего страшного, одна тварь на пути. Мы не обойдем ее. Она уже почувствовала запах и ждет. Если попытаетесь уйти от нее, могут почувствовать другие. Ее надо убить.

— Что это за тварь? — громко спросил Хейграст, вытаскивая меч и озираясь по сторонам.

— Это падальщик, — донеслось в ответ. — И еще. Не кричи, нари, говори тихо. Я все слышу. Повторяю. Ты справишься. Она голодна, но серьезно ранена. С ней справится и ребенок. Справа.

— Что справа? — вновь заорал Хейграст.

— Справа, — донеслось на тон выше.

И в это мгновение из-под косых струй в сторону Хейграста скользнула тень. Она метила в лошадиное горло, но северная лошадка, приученная памятью предков к нападению волков, развернулась и резко лягнула задними ногами. Едва не падая из седла, Хейграст все-таки махнул мечом, откинувшись назад и почти лежа на крупе лошади. Тварь, взвизгнув, изогнулась на мокрой почве, попыталась снова встать, но лапы не слушались ее. Она оскалила огромные зубы и в это мгновение тонкая стрела вошла ей в глаз. Начавшийся предсмертный вой захлебнулся на низкой ноте и затих.

Хейграст спрыгнул на землю, крикнул оцепеневшему Дану, чтобы он придержал лошадей с носилками, которые отпрянули в сторону на дюжину шагов, подошел к убитому животному. Да, несомненно, это было животное.

— Дикая собака, — удивленно пробормотал Лукус, медленно и аккуратно вытягивая из трупа стрелу. — Но я никогда не думал, что у диких собак бывают такие зубы. Да и размеры. Если она встанет на задние лапы, ее голова будет выше твоей, нари. Ужасно, что сделали Мертвые Земли с обычным животным за лигу лет. Ты перебил ей ключицу.

— Да, — присел над трупом Хейграст. — Не думаю, что с ней бы справится и ребенок. А вот насчет того, что она была ранена, согласен.

Нари встал и с усилием перевернул падальщика ногой. Противоположный бок животного представлял собой ужасную рану. Казалось, чьи-то гигантские зубы ухватили падальщика за плечо и вырвали добрый кусок черной с серыми разводами шкуры, обнажив кости и внутренности.

— Ник! Где ты? — оглянулся Хейграст. — Что это? Разве может охотиться животное с такими ранами? Да оно же наполовину освежевано!

— Ты ничего не понял, Хейграст, — донеслось из дождя. — Эти твари так легко не гибнут. Если бы ее охота была успешной, через два-три дня она бы вновь бегала по равнине. И если ты не хочешь, чтобы она пошла по твоему следу, я советую отрубить ей голову.

Словно в доказательство этих слов из только что казавшихся мертвыми челюстей начал раздаваться хрип.

— Демон! — вскрикнул Хейграст, отпрыгнул в сторону и с размаха опустил меч на хребет чудовища.

Голова отскочила от туловища, единственный уцелевший глаз закатился, и мертвые челюсти сомкнулись, разрывая черные губы зверя.

— Ты не мог бы аккуратней выбирать дорогу? — встревожено крикнул в темноту Хейграст.

— Мог бы, — донеслось в ответ. — Так и буду делать впредь. Теперь, если тебе встретится здоровый падальщик, это уже не будет сюрпризом.

— Я бы хотел вообще обойтись без сюрпризов! — раздраженно выкрикнул Хейграст.

— Я должен провести вас через Мертвые Земли, нари, — ответил призрак. — И я сделаю это. Если на тебе и твоих спутниках появится в дороге несколько царапин, это не изменит условия. Если ты увидишь в пути врага, благодари меня, что ты в силах с ним справиться.

— Не хотел бы я встретиться с тем зверем, который выдрал этот клок, — сказал Лукус, рассматривая труп.

— Ник! — прокричал Хейграст. — Если кто-то из моих спутников погибнет на Мертвых землях, их призраки найдут способ отблагодарить тебя!

— Что ты знаешь о призраках, нари…