Внутреннее море
В одном был прав легендарный капитан, на корабле которого мне посчастливилось добраться до Шемсума: золото действительно дает независимость и позволяет устраиваться с максимальными удобствами. А этого металла с учетом подаренного Синдбадом и экспроприированного у зарвавшегося служаки из Пограничной стражи Шемсума у меня теперь было немало.
Я легко снял каюту на верхней палубе судна, регулярно курсировавшего между Шемсумом и Боркулем, и с большим облегчением покинул владения благословенного эмира, отправившего чуть ли не половину взрослого населения париться по рудникам и шахтам. Недолго мне довелось прослужить и под началом Бекара в войсках доблестного Махмуда-эффенди. Где-то около суток, из которых надо бы еще вычесть мой самостоятельный ночной вояж в дом Ахмеда, который больше подпадал под определение самоволки, да еще с уголовным уклоном.
Мои контакты с армейской службой всегда почему-то оказывались очень коротки. Хотя в молодости, как я уже упоминал, и были дикие мысли о ношении форменной фуражки, от которой, как говорят, и образуется со временем та самая единственная извилина, коей так славятся офицеры с широкими лампасами и большими звездочками в моем мире. Как это происходит? Вот величайшая загадка, которая ждет своих будущих исследователей. Почему величайшая? А посмотрите на ежегодные выпуски военных училищ. Симпатичные, иногда даже одухотворенные, мужественные молодые лица. И таких большинство. Теперь попробуйте посмотреть на тот же выпуск лет эдак через двадцать-двадцать пять. Прослеживается прямая зависимость между количеством и величиной звезд и превалированием той самой пресловутой извилины. Я когда-то пытался выявить хоть какие-то закономерности в сем таинственном процессе, но безрезультатно. Пришлось даже подвергнуть сомнению народное наблюдение в отношении фуражки. Бедный головной убор оказался ни при чем. К этому умозаключению я пришел, когда мне довелось послушать нашего министра обороны и натовских генералов, предпочитающих почему-то пилотки… Я так думаю, раскрывший эту загадку как пить дать моментально станет нобелевским лауреатом.
— И долго ты будешь изучать потолок в этом богом проклятом месте? — оторвал меня от высокоумных размышлений знакомый сварливый голос.
Я свесился с койки, с интересом глядя на открывшееся моему взору зрелище. Из развязанной котомки выглядывала опухшая морда Беса и дрожащие лапы, с помощью которых он пытался выбраться из своего обиталища.
— Ну, чего уставился?! — продолжил в том же тоне мой попутчик. — Помоги выбраться! Видишь — у меня не выходит!
Я извлек за шкирку Беса из котомки и принялся обозревать на расстоянии вытянутой руки.
— Да-а, браток, вид у тебя, прямо скажем, непрезентабельный!
— Тебе-то что?! — исподлобья уставился на меня Бес.
— Как что?! — изобразил я возмущение. — А кто мне заливал, что ничего, кроме моей крови, принимать не в состоянии?
— Так то еда, а то питье, — снисходительно пояснил Бес. — Или ты думаешь, я совсем не пью?
— Теперь не думаю, — вздохнул я. — Пьешь, да еще как. Послал же бог попутчика…
— А что?! — взъерепенился Бес. — Чем я хуже тебя?!
— Я, по крайней мере, в незнакомых местах вдрызг не упиваюсь.
— Я тоже! — нахально заявил мой попутчик.
— Да? А как же тогда понимать твое поведение в казармах Шемсума?
— А что такого? — попытался пожать плечами все еще пребывающий в подвешенном состоянии Бес. — Отпустишь ты меня в конце концов или так и будешь держать?! — взвизгнул он.
— Ради бога, лети. — Я разжал руку, и Бес шмякнулся об пол каюты.
— Садист ты, право слово. — Он с кряхтеньем приподнялся, потирая спину. — Нет чтобы опохмелить верного товарища, так он еще его и об пол норовит приложить.
— Вон кувшин, — я кивнул на стол, где в креплении находилась емкость с розовым тайфи. — Надеюсь, на этот раз ты будешь более осмотрителен в потреблении?
— А то ты сам всегда в состоянии остановиться, — пробурчал Бес и тяжело вспорхнул на стол, ринувшись к кувшину с вином.
— Более или менее всегда, — заметил я Бесу.
— Вот и я более или менее, — оторвался от кувшина мой попутчик, — просто в этот раз оказалось менее… — Он опять приник к кувшину.
— Хорош. — Я поднялся с лежанки и решительно отобрал кувшин у увлекшегося попутчика.
— Хорош так хорош, — не стал спорить заметно повеселевший Бес. Он шагнул по столу, и его изрядно шатнуло. — Хотя еще немного не помешало бы… видишь, меня пока шатает? — Он с интересом огляделся: — Что-то я не припомню, как мы здесь оказались. И где твои приятели Халк и Бекар?
— Мне в какой последовательности отвечать? — поинтересовался я.
— Как получится, — царственно махнул рукой Бес. — Ты все равно не в состоянии ответить в том порядке, как я тебя спрашивал…
Мой попутчик с улучшением самочувствия прямо на глазах обретал и свою всегдашнюю наглость. Настал момент немного сбить с него спесь.
— Мои приятели, как ты выразился, остались в казармах. А качает тебя не потому, что ты с бодуна. И очутился ты в этом месте мертвецки пьяным. Поэтому и не помнишь ни шиша.
— Меня заинтересовал в твоем сумбурном и слабо информативном ответе один момент, — вздернул вверх реденькие бровки Бес. — На каком основании ты поставил диагноз, что меня качает не с бодуна?
— На том, что мы находимся на корабле в открытом море, а там частенько бывает качка. — Я с интересом наблюдал за реакцией Беса на мои слова.
— Как «на корабле»?! — вскричал он, когда переварил услышанное. — За каким дьяволом тебя понесло опять в море?!
— Да вот, — вздохнул я, — главный советчик был никакой… ну и пришлось решать самому…
— У-у-у! — схватился за голову Бес. — Даже на минуту нельзя отвлечься, чтобы этот обалдуй не натворил каких-нибудь глупостей!
— Ты как меня назвал, мурло пьяное?
— А как тебя еще называть?! — вскинулся Бес, проигнорировав мое к нему обращение.
— Все, — я убрал кувшин в тумбочку, — вина тебе больше не видать. И валил бы ты вообще куда подальше, алкаш, а то я могу ненароком тебе рога посшибать.
Бес опасливо убрался от меня в дальний угол каюты и, насупившись, замолк там на довольно длительное время.
— Слушай, — наконец раздался оттуда его голос, — ну что ты сразу всерьез принимаешь невинные шутки?
— Я же тебе сказал: пошел отсюда! — Я отвернулся к стенке. — Твое хамство меня уже порядком утомило. Можешь возвращаться к Корасайоглы.
— Ты что? — испугался Бес. — Он же меня моментом развоплотит!
— Это твои проблемы, — я безразлично пожал плечами.
— И тебе меня не жалко? — заканючил Бес.
— Абсолютно не жалко. У меня от тебя одни проблемы и головная боль.
— А Полуночные горы забыл? — выкрикнул Бес. — А Изумрудный рудник? Да если бы не я, гнить тебе сейчас в подземельях или на задворках дворца Сейлин!
— Кстати, уважаемый, — повернулся я к сидящему в углу Бесу, — на каторгу я попал с твоей подачи.
— Это как? — непонимающе вылупился Бес.
— Да не появись ты, я кайфовал бы сейчас во дворце у Сейлин и в ус не дул.
— Она бы тебя давно высосала, как и остальных путников, — возразил Бес.
— Это еще бабушка надвое сказала.
— Какая бабушка? — не сразу понял Бес.
— Все, что могло со мной случиться во дворце Сейлин, озвучил ты. А как могло быть на самом деле — неизвестно, — пояснил я Бесу.
— Но ты же видел ее в зеркале… — возразил Бес.
— Э-э, дорогой, — покачал я головой, — любая женщина со сна выглядит форменной ведьмой… а тут еще внезапное пробуждение и зеркало перед носом. Естественно, она имела повод быть недовольной.
— Надо было тебе показать ее коллекцию других посетителей, — прошипел Бес. — Тогда бы ты мне поверил…
— Надо было, — вздохнул я, — а не лепить из прелестной женщины какого-то монстра и садюгу.
Тут нашу словесную эквилибристику прервал пронзительный женский визг из соседней каюты, перемежаемый хлесткими ударами. Бес от неожиданности шарахнулся под стол.
— Вот еще один любитель-садист на нашу голову, — я кивнул на смежную стенку. — Второй день уже развлекается…
— Так мы уже второй день в море? — ужаснулся Бес.
— Пить надо меньше, — посоветовал я своему спутнику.
Наклонившись с лежанки, я нащупал сапог и запустил его в стену. Удары стихли.
— Вот так и живем, — пояснил я опохмелившемуся Бесу. — Пока вежливо не напомнишь этому типу, что он не один на корабле, так и будет оттягиваться…
— Дык дал бы ему раз по сусалам, и дело с концом, — предложил взбодрившийся от вина Бес.
— Нельзя, — я вздохнул с сожалением, — это какой-то богатый купец. Потом неприятностей не оберешься…
— Если у тебя кишка тонка, — надменно заявил Бес, — я сам могу разобраться с этим недоумком…
Я не успел ответить моему внезапно расхрабрившемуся попутчику, как раздался громкий стук в дверь. Дверная задвижка оказалась не до конца закрытой и от удара соскочила с запора. В открывшуюся дверь протиснулся мужик звероподобной внешности, за которым следовал надменного вида рыжебородый старец.
Страхолюдный телохранитель старца, не раздумывая, двинулся в мою сторону. Вид у него был самый что ни на есть угрожающий.
— Как ты смеешь, неверный, — раздался голос старца, — прерывать мои занятия ударами в стену?!
— Вы, уважаемые, видимо, перепутали двери. — Я увернулся от тянувшихся ко мне гориллоподобных рук телохранителя, отчего последний, не ожидая такой прыти, врезался в стенку каюты, вызвав этим небольшое сотрясение всего судна.
Не ожидая, пока эта гора мяса и мускулов оправится от потрясения, вызванного падением, я от души врезал по мощному загривку, оказавшемуся на расстоянии вытянутой руки, и прыгнул к его хозяину. Старец, видя, что события развиваются не слишком благоприятно, попытался ретироваться из каюты, но я успел захлопнуть дверь и заложить засов.
— Итак, почтеннейший, что ты хотел сказать? — Я улыбнулся нежданному гостю.
Его телохранитель все еще неуклюже ворочался на моей лежанке, тщетно пытаясь принять вертикальное положение. Удар, от которого у меня заныла рука, оказался на удивление эффективным. В противном случае против этой махины у меня не было никаких шансов.
Неизвестно, что ответил бы купец, но в нашу компанию вклинился доселе скрывавшийся под кроватью Бес.
— Ну что я тебе говорил?! — Мой попутчик с триумфальным видом взгромоздился на хаотично дергающегося вышибалу. — Один удар, и все проблемы побоку!
Раздавшийся за моей спиной шорох заставил резко развернуться. Но никакой опасности не было. Ворвавшийся в мою каюту купец — недавно еще надменный, потом несколько ошеломленный — с посеревшим от испуга лицом сползал по стене на пол.
— Что с тобой, торгаш? — Я нагнулся к нему. Еще не хватало, чтобы этот тип загнулся у меня в каюте.
— Д-д-демон, — заикаясь, прошептал старец.
— Где? — Я непонимающе обернулся в сторону лежанки, куда тот пытался показать трясущейся рукой. Кроме туши телохранителя и восседающего на нем Беса, там никого не было.
И тут до меня дошло. Я настолько свыкся с несколько необычным видом Беса, что не представлял, какое впечатление он может оказывать на окружающих. Сотник в Шемсуме и его десятник в счет не шли: знакомство с Бесом у них произошло в том состоянии, когда легко поверить во что угодно…
— Тебе показалось, почтеннейший, — я чуть сдвинулся в сторону, скрывая от взора купца моего попутчика, — такое случается при жаре…
Рукой за спиной я делал знаки Бесу, чтобы он скрылся с наших глаз.
— Но как же? — слабо возразил купец. — Я своими глазами видел его на моем охраннике…
— Бывает. — Я приподнял купца и прислонил его к стене. — Это от удара о стенку у твоего телохранителя вышла из тела душа.
— Разве такое возможно? — усомнился потихоньку оправляющийся от потрясения купец.
— Сплошь и рядом, — авторитетно подтвердил я. — Поверь бывалому путешественнику…
— Но почему она была столь отвратного вида? — задал очередной вопрос старец.
— Так ваш работник и не отличается особой красотой, — пожал я плечами.
— Ваша правда, — согласился купец.
— Прошу к столу, — я сделал широкий жест, мимоходом оглядев каюту. Беса нигде не было видно. — Сейчас мы отметим наше пусть и не слишком вежливое, но благополучно завершившееся знакомство.
Быстро сервировав стол продуктами, купленными еще в Шемсуме, я подтолкнул упиравшегося гостя к угощению. По нему было видно, что с гораздо большим удовольствием он просто покинул бы странную каюту. Но не в моих интересах отпускать его так быстро. Необходимо сделать так, чтобы кратковременное явление Беса перед глазами купца воспринималось последним словно бредовый сон. А провернуть такое можно только одним способом…
— …и тогда я купил всю партию, — закончил окончательно охмелевший Файзулла ибн-Фатех и победоносно уставился на меня.
Купец, поначалу упиравшийся, очень быстро дошел до нужной мне кондиции. Правда, для этого понадобилось два кувшина тайфи. Но дело того стоило. Розовое вино выбило из памяти Файзуллы ибн-Фатеха, а именно так он мне представился, неприятное видение в лице моего попутчика. Вот только купец оказался нудным до невозможности, и я уже с час слушал его нескончаемые рассказы об удачно проведенных торговых сделках.
— Великолепное решение, — подтвердил я ждущему одобрения купцу.
— А вот еще как-то довелось мне… — начал очередную историю Файзулла.
— Почтеннейший, — решительно прервал я купца, — прости, что перебиваю, но мне хочется узнать, что помогло нашему знакомству. Если, конечно, это не секрет…
— Что? — не понял купец, с натугой возвращаясь из воспоминаний в настоящее.
— Чем ты занимаешься с такой регулярностью в своих покоях? — Я кивнул на смежную с его каютой стену.
Файзулла молча уставился на меня. Мне казалось, в каюте слышался скрип шестеренок в его мозгах, пытающихся понять мой вопрос.
— Вопли, удары, — пояснил я все еще непонимающему купцу, — женщина…
— А, это, — заметно помрачнел купец. — На рынке рабов в Шемсуме я сделал не совсем удачное приобретение… Рабыня оказалась слишком строптивой. Вот и приходится теперь ее учить.
— Кто же посмел надуть такого проницательного купца? — слегка сыронизировал я.
— Абдулла, будь он проклят! — взорвался расстроенный неудачным вложением капитала купец. — Но я еще вернусь, и этот сын обезьяны и шакала вернет мне мои деньги! — угрожающе закончил Файзулла.
— А если нет?
— У меня есть хорошие знакомые в Городской страже Шемсума, — многозначительно посмотрел на меня Файзулла, — а эмиру Шемсума постоянно нужны рабы на рудниках…
— Неужели твое влияние настолько велико? — спросил я.
— Просто надо не жалеть денег для благих дел, — туманно пояснил купец, — а Абдулла скуп, как последний нищий…
— Ты очень предусмотрительный человек, — польстил я самолюбию купца.
— Разве в твоей стране купцы поступают по-другому? — вопросил Файзулла.
— Я далек от этих дел.
— А-а-а, — с понимающим видом произнес купец. — Так вот, в нашем деле в первую очередь надо подкормить местную стражу. Тогда можно без опаски заниматься торговыми делами.
— А без подкупа нельзя?
— Можно, — кивнул Файзулла. — Но тогда они — стражники — сами назначат цену и уже не отступятся, пока не получат желаемое.
— Тут ты, пожалуй, прав. — Я вспомнил рынки моего мира и неторопливо шествующие по ним наряды городской стражи. — В этом наши страны абсолютно одинаковы…
— Вот видишь, — назидательно поднял палец Файзулла. — Так на чем я остановился?
— За сколько продал тебе рабыню Абдулла? — Я опять поспешил отвлечь купца от воспоминаний.
— Я сторговал ее за сто пятьдесят дирхемов, — опять помрачнел купец.
— И что с ней будешь делать дальше? — продолжал допытываться я.
— Попробую научить уму-разуму, — безразлично пожал плечами Файзулла. — Если до прихода в Боркуль она все еще будет дикой, продам на юг азарейкам.
— И потеряешь в деньгах?
— А что поделаешь? Кто из порядочных людей купит такую дикарку?
— Я, — я достал из кармана золотой и крутанул его на столе. — На юге дадут тебе столько же?
— Нет, — купец не отводил замаслившихся глаз от крутящейся монеты, — но я же заплатил больше…
— Пятьдесят дирхемов тебе вернет твой друг Абдулла. — Я решительно прихлопнул монету ладонью, одновременно пнув под кроватью вдруг заворочавшегося Беса.
Меня совершенно не устраивали каждодневные вопли за стенкой. Пусть уж лучше эта дикарка исчезнет с глаз купца. Семь дней пути при условии попутного ветра — столько судно идет до Боркуля. Золотой — не слишком большая плата за спокойное путешествие.
— Согласен, — кивнул купец, не сводя глаз с того места, где покоилась прижатая моей рукой монета.
— Показывай товар. — Я толкнул золотой по направлению к купцу.
— Веди сюда эту дикарку! — скомандовал Файзулла, поворачиваясь к сидящему на корточках у двери своему телохранителю.
Человек-гора, уже почти полностью оклемавшийся от удара головой, да она никогда и не являлась для него первостепенной важности органом, с готовностью вскочил и скрылся за дверью.
Вот так в нашей каюте появился третий пассажир.
Когда телохранитель Файзуллы приволок на веревке миниатюрную девушку и грубо толкнул к столу, девушка не удержалась на ногах и рухнула на пол. На ее спине сквозь лопнувшую джутовую хламиду проступали безобразные красные рубцы с полузажившей кровяной корочкой.
Я не смог удержаться от гримасы при виде этих следов, и Файзулла, испугавшись, что я потребую обратно золото, моментально ретировался из моей каюты.
Девушка как рухнула на пол, так и продолжала неподвижно сидеть, сжавшись в комочек.
— Встань, — я осторожно притронулся к ее плечу. В мою сторону гневно блеснули сквозь спутанную гриву волос раскосые черные глаза.
— Вставай, вставай, — я сопроводил слова жестом.
Девушка осторожно поднялась. Я обошел кругом свое приобретение. Кроме рубища, на девушке больше ничего не было. Ее шею охватывал тонкий железный ошейник. Вот уж никогда не думал, что буду рабовладельцем. С ее спиной надо было что-то срочно делать. В противном случае я рисковал так же быстро потерять свою покупку, как и приобрел.
— Тебя как зовут? — Я снова осторожно притронулся к ее плечу.
Девушка вздрогнула от моего прикосновения, как от электрического тока. Нет, каков подлец, этот мой новый знакомый! Довести до такого состояния практически дитя.
— Ли, — раздался тихий голос.
— Ты китаянка? — Я рассматривал ее узкие глаза и миловидное кукольное личико. Девушка промолчала.
— Откуда ты?
— Из страны Чин, — ответила она.
— Где твоя страна?
— Там, где восходит солнце.
Видимо, она и правда была из тех мест, где в моем мире находится Китай. Я подошел к лежанке и расправил сбившееся покрывало.
— Ложись. — От этих слов девушка опять вздрогнула, и ее узкие глаза буквально обожгли меня взглядом, полным ненависти и презрения. Я невольно поежился от такого безмолвного выплеска эмоций. Купцу с его методами воспитания здесь явно ничего не светило. Хотя неизвестно, что он от нее требовал. Эта рабыня с востока скорее себе вены перегрызла бы на руках, чем подчинилась бы каким-то непонятным фантазиям старца с крашенной хной бородой.
— Я жду, — очнулся я от раздумий, видя, что девушка не торопится выполнять мой приказ. — И не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю.
Она, бросая на меня неприязненные взгляды, подошла к лежанке и осторожно начала укладываться с самого краю.
— На живот ложись, — поправил я девушку.
Она на мгновение замерла, потом молча подчинилась и, перевернувшись на живот, вытянулась в струнку и замерла. Глаза ее были плотно зажмурены.
Я подошел к неподвижной фигуре и некоторое время смотрел на рубище, все в темных пятнах засохшей крови. Потом осторожно подцепил кинжалом за край этой дерюги и быстрым движением располосовал ее до пояса. Девушка дернулась и глухо застонала, когда ткань отрывалась от полузаживших ран.
— Ничего, держись, — подбодрил я девушку, — сейчас будет полегче.
Я извлек из котомки подаренную мне на прощание Халком мазь. Как-никак новоиспеченный десятник довольно долгое время пробыл лекарем и действие его чудодейственных мазей мне довелось испытать на себе.
Обнаженная спина девушки напряглась, когда я прикоснулся к ней. Но, довольно быстро сообразив, что я делаю, девушка расслабилась, отдаваясь во власть моих рук. Я осторожно втер мазь по всей спине девушки и накрыл ее углом покрывала.
Отойдя к столу, я сгреб недоеденные Файзуллой куски пищи и выбросил их в иллюминатор. После налил себе стакан вина и неспешно выцедил его. Заслышав слабый шорох, я обернулся в сторону лежанки. Оттуда на меня глядело сразу две пары глаз. Из-под лежанки рдели две кровавые и явно вожделеющие присоединиться ко мне бусинки Беса. С лежанки с непонятным выражением во взоре меня изучали глаза представительницы здешней монголоидной расы…
— Руби! — скомандовал я.
— Но, почтеннейший, вы не сможете потом доказать, что это была ваша собственность…
— Тебе-то что? Это мои проблемы.
— Дело ваше, — с сомнением в голосе произнес плотник судна, совмещающий обязанности кузнеца. — Но я бы на вашем месте…
— Ты пока не на моем месте! Руби, я тебе сказал!
Плотник пожал плечами и, примерившись, обрушил вниз кувалду. Заклепка с хрустом вывалилась из отверстия. Наклонившись, плотник с усилием разогнул кованую железную полосу.
— Дай сюда! — Я протянул руку.
Плотник подал мне расклепанный ошейник.
— Держи, — я протянул этот символ рабства Ли, — на память.
Она осторожно взяла из моих рук железяку и вопросительно взглянула мне в глаза. Я поощрительно кивнул головой. Ли подбежала к борту корабля и с силой швырнула ненавистную ей вещь в воду.
— Ну что? Провели жизненно необходимую операцию? — ворчливо встретил нас в каюте Бес.
Ли молча отошла в сторону и села на корточки у дверей каюты. Она практически не разговаривала в моем присутствии с Бесом, все больше молчала. Да и со мной, честно говоря, не сильно распускала язык. Ответит на вопрос, и все. Хотя Бес утверждал, что наше новое приобретение очень бойкое на язык и не стесняется в выражениях во время моих отлучек.
Я сильно опасался, как Ли воспримет существование Беса, но, на мое удивление, жительница страны Чин довольно спокойно отнеслась к появлению не совсем обычного спутника. Раны девушки благодаря чудодейственной мази Халка довольно быстро подживали. Я приобрел у одного из купцов, следовавших в Боркуль с мануфактурой, пару метров холстины, из которых Ли скроила и сшила себе платье без ворота и короткие штаны, доходящие ей где-то до колен.
— Провели, провели, — кивнул я Бесу.
Наше судно безбожно запаздывало в Боркуль. Уже пять суток как на море установился мертвый штиль и парусная лоханка с громким именем «Звезда Боркуля» застыла посреди безбрежной водной сини. На небе не было ни облачка. Капитан, с которым я пообщался сегодня утром, выглядел достаточно встревоженным. По его словам, а плавал он в этих местах уже добрый десяток лет, такого длительного безветрия еще никто никогда не наблюдал. Естественно, провизия, купленная мной в расчете на пять дней в Шемсуме, подошла к концу, как и у большинства пассажиров корабля. Пришлось довольствоваться отвратительной судовой стряпней. Но хуже всего было то, что и мои запасы вина приказали долго жить. В связи с чем мой кровный спутник Бес находился в отвратительнейшем настроении. Разговоры с вечно брюзжащим порождением магии Корасайоглы стали меня сильно утомлять, и большую часть времени я проводил за пределами каюты на палубе неподвижно застывшего парусника.
Там-то ко мне и подошел плотник корабля. У него был очень таинственный вид. Сделав еле заметный жест в сторону кормы, он с независимым видом проследовал дальше. Мне стало интересно, что мне может сообщить этот работник пилы и молотка, и я через некоторое время проследовал за ним.
— На корабле назревают определенные события, — все так же таинственно сообщил он мне, когда мы оказались в отведенной ему каморке.
— Какие? — спросил я.
Он недвусмысленно уставился на кошель у моего пояса. Я покопался в нем и кинул ему монету. Серебро сверкнуло и исчезло в огромных лапах.
— Господин несказанно щедр, — осклабился плотник.
— Короче, — поморщился я.
— Пассажиры и команда корабля считают, что в штиле виноват северный варвар, — многозначительно посмотрел на меня плотник.
— С чего бы это? — недоверчиво хмыкнул я.
— Одному из купцов довелось наблюдать некое явление… — продолжил плотник, поглядывая попеременно то на меня, то на кошель.
— Держи, — я кинул еще одну монету вымогателю, — но учти, что она последняя. Или ты мне рассказываешь все, или я пожалуюсь капитану, что ты спер мои деньги.
— Это еще надо будет доказать, — опять осклабился плотник.
— Я не буду ничего доказывать. Просто постараюсь, чтобы капитан списал тебя на берег в Боркуле.
— Да ты-то сам вряд ли доберешься до Боркуля, — неприятная ухмылка перекосила лицо вымогателя.
— Почему?
— Еще одна монета, и я расскажу все, — заверил меня плотник.
* * *
В общем, дела обстояли хуже некуда. Файзулла все-таки запомнил явление Беса народу. Оно никак бы не отразилось на нашем путешествии, не подвернись так некстати этот штиль…
Ну а дальше все покатилось по накатанной колее. Как обычно бывает, если случается что-то непонятное или из ряда вон выходящее. А пятисуточный дрейф, по мнению капитана и постоянного контингента пассажиров, как раз и был явлением неординарным. Началась, как выразились бы в моем мире, охота на ведьм. Естественно, Файзулла вспомнил демона, да еще в компании с северным варваром…
— Ну и как ты намерен поступить? — вывел меня из раздумий подчеркнуто вежливый и смиренный голос Беса.
— А никак, — я испытующе посмотрел на навязанного мне спутника, — сейчас выйду из каюты и оповещу капитана, что в моей каюте появилось порождение потусторонних сил. Не дожидаясь, пока он это сделает сам.
— И как нам поможет твое откровение? — все таким же тоном вопросил Бес.
— Нам? — Я усмехнулся. — А кто тебе сказал, что ты относишься к нам?
— Не понял… — На Беса было жалко смотреть.
— Не прикидывайся дураком.
— Ты решил меня сдать?
— Ага. Воспользуюсь твоим рецептом.
— Каким?
— Один удар, и все проблемы побоку.
— Но… — начал Бес и замолк.
— Ну-ну, — подбодрил я его. — Продолжай. Что же ты примолк? На тебя это совершенно не похоже.
И тут раздался стук в дверь. Бес дико взвизгнул и забился под лежанку. Ли, до сих пор безмолвно слушавшая наш разговор, быстро встала и прижалась к стенке за дверью. В ее руке сверкнул мой кинжал. Стук повторился уже гораздо решительнее. Ли взглянула на меня, как бы спрашивая, что делать.
— Кто там? — Я выдернул из котомки нунчаки и шагнул к двери.
— Капитан требует вас к себе, — раздался за дверью голос.
— По какому поводу? — Я тянул время, лихорадочно раздумывая, как же поступить в этой ситуации.
— Он сообщит вам об этом лично, — произнес тот же голос.
Теперь я узнал говорившего. Это был помощник капитана, с которым мне как-то довелось переброситься парой слов.
— Я предпочитаю, чтобы он это сделал в моей каюте, — произнес я. — Или передал через вас. Ваша кухня совершенно подкосила мое здоровье, и я не в состоянии совершить такую длительную прогулку.
— Если вы не подчинитесь, я буду вынужден взломать дверь, — непреклонно произнес помощник капитана.
— Тогда и я буду вынужден применить к вам соответствующие встречные меры, — я решил припугнуть этого типа. — И не рассчитывайте, что вам удастся отделаться легким испугом.
— Нас тут пять человек, — возразил голос, — и у вас ничего не получится…
— Человек? — Я усмехнулся. — А я — то думал, у вас силы посерьезнее…
— Что вы имеете в виду?
— Люди для меня сейчас представляют наименьшую опасность, — сообщил ему я. Блефовать так блефовать.
— Что вы хотите этим сказать? — уже менее уверенным тоном произнес голос за дверью.
— Что хотел, то уже сказал, — отрезал я. — И больше не намерен повторяться. Если капитан желает мне что-то передать, пусть сделает это лично. Если считает такой поступок ниже своего достоинства, пусть передаст через вас.
Шорохи за дверью стихли. Я напряженно прислушивался. Через некоторое время раздались шаги по коридору.
— Ну вот, — я взглянул на Ли, замершую в напряженной позе у двери, — мы получили временную передышку.
— Они вернутся, — взглянула на меня девушка.
— Обязательно, — я кивнул, — и хорошо еще, если с предложением переговоров, а не с намерением взять штурмом каюту.
— Что же делать?
— Пока еще не поздно, ты можешь нас оставить, — предложил я девушке, — через короткое время, боюсь, это станет невозможным.
— Нет, — упрямо мотнула головой Ли. — Я никуда не пойду.
— Но ты не обязана оставаться здесь, — я попытался разубедить упрямицу. — Я освободил тебя от рабства, и ты вправе сама принимать решения, а не следовать за нами.
— Я приняла решение, — заявила девушка после некоторого раздумья.
— И?
— Я остаюсь.
Я неодобрительно покачал головой.
— Пойми, девочка, — это не шутки. Мы можем погибнуть. Зачем тебе встревать в историю, никоим образом тебя не касающуюся?
— Я уже все сказала. И не намерена повторяться. — Ли почти слово в слово повторила мои недавние слова.
— Тогда я буду вынужден силой выставить тебя из каюты.
— В этом случае я все равно останусь, но только с той стороны двери. — Побороть упрямство девушки было положительно невозможно.
Да и время, отпущенное нам на раздумья, истекло. В коридоре послышался звук шагов, и в дверь ударили чем-то тяжелым.
— Выходи, колдун! Или мы вытащим тебя с твоей нечистью силком!
К этому моменту в моей голове почти сложился план спасения. Правда, висел он на волоске. И главным в нем было вступить в переговоры.
— Есть среди вас кто-то из офицеров? — крикнул я в ответ, кивком показав Ли на стол.
Она без слов поняла меня. Мы подхватили стол и подперли им дверь.
— Ну есть! — из общего гомона за дверью выделился знакомый голос.
Ли в это время с неожиданной для ее хрупкого тела силой оторвала от пола лежанку и подперла нашу импровизированную баррикаду перед дверью. Лежанка уперлась одним концом в стол, а другим — в противоположную стену. Теперь взломать дверь было не так-то просто. На том месте, где стояла лежанка, к моему изумлению, обнаружился люк, на котором распластался синезеленый от страха Бес. Я отшвырнул Беса в сторону и дернул за крышку люка. Нашим взорам открылось пыльное, замусоренное трюмное пространство. Его размеры были невелики. Метра три на три. И в этой каморке, как водится, годами копился никому не нужный хлам, от которого по каким-то причинам было жалко избавиться. Выход из этого помещения отсутствовал. И тут у меня родилась еще одна спасительная мысль…
Рассказ об этих событиях занимает много времени, но на деле все произошло почти мгновенно.
— Вы в курсе, что в моей каюте находится люк в трюм? — крикнул я в сторону двери.
— Это вам ничего не даст, — рассмеялись за дверью. — Оттуда нет выхода.
— Вы ошибаетесь, — рассмеялся я в ответ. — Дверь в каюту забаррикадирована, и вам не сразу удастся ее выломать.
— Ну и что? — хмыкнул помощник капитана. — Чуть раньше или чуть позже, но мы до вас доберемся.
— Боюсь, это произойдет чуть позже, — ответил я. — И у меня будет достаточно времени прорубить несколько хороших дыр в борту корабля. Как вы думаете, понравится это капитану или нет? Даже если вы успеете наложить заплату на течь?
За дверью разом загомонили. Судя по шуму, в коридор набилась добрая половина команды и пассажиров. Крики — не ждать и ломать дверь — перемежались возражениями не совсем потерявших голову, которые требовали подождать.
— Тихо! — раздался новый голос. Судя по властным интонациям, к штурмующим присоединился сам капитан.
Голоса утихли.
— Что ты предлагаешь, неверный?
— Никак к нам снизошел капитан? — спросил я.
— Я задал вопрос! Отвечай, сын шакала!
— Я-то как раз ничего не предлагаю, — ответил я. — а следую согласно оплаченному проезду из Шемсума в Боркуль.
— Не издевайся! Или тебе не поздоровится!
— Ты хочешь сказать, всем нам не поздоровится? — уточнил я и добавил: — Чего ты хочешь?
— Избавиться от тебя и твоей нечисти! — прорычал за дверью капитан. — И, клянусь Аллахом, я сделаю это! Даже если ты повредишь корабль!
— Я также хочу избавиться от тебя и твоего сброда, именуемого командой, и готов это сделать. Но на моих условиях. Учти: в этом случае мы разойдемся с наименьшими потерями.
— Говори!
— Ты приготовишь лодку с водой и провизией на неделю, и мы покинем твое судно.
Я замер, прислушиваясь к реакции на мои слова. За дверью долгое время раздавалось довольно внятное сопение, сопровождавшее у капитана процесс мышления.
— Согласен! — наконец прозвучали за дверью слова, исторгшие из моей груди невольный вздох облегчения.
Я выиграл этот неравный поединок. Знай стоящие за дверью, что из себя на самом деле представляет мой «демон», болтаться мне с Бесом на рее или кормить рыб за бортом.
— Я жду, когда будет готова лодка, — обратился я к невидимому капитану. — И не вздумай что-нибудь сделать не так. Тогда я освобожу демона, и управляться с ним придется тебе самому.
— А ты не освободишь его после? — осторожно спросил капитан.
— Нет, — успокоил я его. — Мне, как и тебе, еще хочется пожить.
* * *
Провожали нас, как космонавтов. Вдоль всего коридора шпалерами выстроились члены команды, обшаривающие меня и Ли настороженными и неприязненными взглядами.
— Прошу, — ожидавший у двери помощник капитана указал вперед.
— Где капитан? — осведомился я у него.
— Он наверху, на палубе.
— Надеюсь, условия договора будут соблюдены полностью?
— Не сомневайтесь, — лаконично ответил помощник. Мы двинулись вперед. Проходя мимо почетного эскорта, я обернулся к помощнику.
— Сейчас ваша команда, — я намеренно выделил слово «ваша», — надеюсь, не сотворит еще чего-нибудь?
— Что вы имеете в виду? — перекосился, как от зубной боли, помощник.
— Среди них не найдется самонадеянных и активных дураков, чтобы сунуться в каюту?
— Нет, — потемнел лицом сопровождающий, — они лишь осуществляют функции охраны на случай непредвиденных событий.
— Хорошо, если так, — усмехнулся я, — а то в последнее время в мою душу закрались сильные сомнения в вашей способности управлять этим сбродом…
— Не раздражай меня, варвар, — прошипел помощник. — Отправляйся к своей лодке, и да унесет тебя твой демон во Тьму!
С таким приятным напутствием мы ступили на палубу. Я вздохнул с облегчением. Все-таки здесь было намного больше пространства для маневра. Пока мы двигались по узкому коридору, набитому обозленными матросами, меня не покидала мысль, что все висит на слишком уж тонком волоске. Не выдержи у одного из членов команды нервы, и вряд ли я или Ли уцелеем в кровавой каше, что заварится в трюме.
На палубе присутствовала большая часть пассажиров, встретившая наше появление глухим ропотом. У борта, рядом со спущенным трапом, стоял хмурый капитан.
— Надеюсь, вы не держите на меня зла, — с видимым напряжением произнес он, когда мы приблизились, — и не будете нарушать договоренностей.
— Я тоже надеюсь, — столь же любезно ответствовал я капитану, — вот только на прощание хотел бы дать вам один совет…
— Какой? — вскинул тот брови.
— На вашем месте я по завершении рейса расстался бы с морской карьерой…
— Это еще почему? — не понял капитан.
— Капитан на судне — царь и бог, — пояснил я, — и никогда, вы слышите, ни-ког-да не должен идти на поводу у команды. Поэтому для вас же будет лучше, если вы оставите эту должность.
Заставляя себя не торопиться, я спустился в лодку после того, как Ли сделала приглашающий жест рукой, проверив наличие воды и продуктов. Чего мне стоило это десятиминутное стояние на палубе под перекрестьями десятков враждебных глаз, знает только Бог. И сколько миллионов нервных окончаний успело сгореть за эти минуты, показавшиеся вечностью.
Когда мы оказались на недосягаемом расстоянии для лучников, Ли поднялась и скрестила руки над головой. В тот же миг от борта корабля оторвалось маленькое тело и, хаотично выписывая фигуры высшего пилотажа, ринулось в нашу сторону. На этот каскад полубочек, иммельманов и мертвых петель стоило посмотреть.
— Что это он? — Ли с озадаченным видом наблюдала за выделывающей в безоблачном небе невообразимые кренделя черной фигуркой.
— Не обращай внимания, — усмехнулся я. — Наш бедный демон, дух изгнанья, совершает противозенитный маневр.
— Это как? — не поняла моя новая спутница.
— Боится, что его собьют, — объяснил я, ни на секунду не отрываясь от весел и увеличивая расстояние между нами и таким суеверным кораблем.
В этот момент наш «демон» наконец достиг лодки и ринулся вниз, но, не удержавшись, сорвался в штопор и с шумом вмазался в днище.
— Даже летать толком не научился, — укорил я Беса, — а все туда же… в демоны намылился, сокол ты наш… недорезанный.
— Попробовал бы ты сделать то же, что и я, — со стоном утвердился в сидячем положении Бес.
— Уволь, — отказался я. — Я предпочитаю более спокойные способы передвижения.
