Глава 3
Приятная прогулка

Вокруг Эбу Дар лежали главным образом фермы, пастбища, оливковые рощи, перемежаясь перелесками шириной в несколько миль. И хотя местность здесь была ровнее, не в пример Раннонским холмам, что тянулись на юге, но косогоров хватало: подчас возвышавшиеся уступами в сотню футов высотой, они отбрасывали глубокие тени от послеполуденного солнца. И вообще, тут было где укрыться от чужих глаз отряду, чем-то смахивавшему на необычный купеческий караван – около пятидесяти человек верхом и столько же пеших. Тем более что Стражи нарочно выискивали малохоженые тропы. Не попадалось никаких признаков человеческого жилья, не считая нескольких коз, что паслись на склоне холма.

Даже растения и деревья, привычные к жаре, начали вянуть и сохнуть, но в другое время Илэйн наслаждалась бы зрелищем полей и лесов. Этот край отстоял, наверное, на тысячу лиг от того берега реки Элдар, по которому она когда-то проезжала. Вид холмы имели странный, бугристый, словно их давила и мяла громадная рука. Стайки ярко расцвеченных птиц с шорохом взлетали из подлеска, а колибри – с дюжину всевозможных видов, – походившие на горсти самоцветов в ореоле из стремительных крылышек, шарахались от лошадей. Толстые плющи свисали будто веревки, попадались деревья, ветви которых оканчивались пучками стеблей с разлапистыми листьями, или похожие на зеленые метелки высотой в рост человека. Обманутые жарой растения распустили цветы, ярко-красные и ядовито-желтые, в две ладони в поперечнике. Они источали аромат густой и – на ум Илэйн пришло слово «сладострастный». Валуны, которые некогда были пальцами ног статуи, – она готова была об заклад биться, хотя кому взбрело в голову поставить такую громадную статую? А потом тропа углубилась в целый лес толстых резных колонн, похожих на выветренные пни, многие из них были опрокинуты и давным-давно растащены на камни местными крестьянами. Приятная прогулка, несмотря на тучу пыли, которую подняли с пересохшей земли лошадиные копыта. Хорошо хоть мух не так много. Все опасности остались позади, они опередили Отрекшихся и маловероятно, что кто-то из них или их прислужников теперь нагонит отряд. Прогулка и в самом деле могла бы оказаться приятной, если бы не...

Во-первых, Авиенда узнала, что сообщение о врагах, которые нападают в самый неожиданный момент, так и не было передано. Поначалу Илэйн почувствовала облегчение, что разговор сменил тему, а не вернулся к Ранду. Не то чтобы вновь всколыхнулась ревность: она все больше и больше ловила себя на желании, чтобы и с нею произошло то же, что и с Авиендой. Нет, не ревность. Зависть. Илэйн бы предпочла первое. Потом она вслушалась в низкий монотонный голос подруги, и волосы у нее на затылке зашевелились.

– Ты не можешь этого сделать, – возразила Илэйн, направляя лошадь к Авиенде. Вообще-то она не сомневалась, что Авиенде не составит большого труда поколотить Курин или связать ее, или что-нибудь еще. Во всяком случае, если остальные женщины Морского Народа станут спокойно на это смотреть. – Мы не можем начать с ними войну, по крайней мере пока не используем Чашу. И потом тоже, – поспешно добавила она. – Вообще никогда. – Они вовсе не собирались начинать войну. Только не из-за того, что Ищущие Ветер с каждым часом ведут себя все своевольнее... Не из-за того... Вздохнув, девушка продолжила: – Да и сказала бы она мне? Я бы все равно не поняла, что ты имела в виду. Мне ясно, почему ты не хотела говорить менее туманно, но сама ведь понимаешь, да?

Авиенда отсутствующим взглядом смотрела на север, рассеянно отгоняя от лица мух.

– Я же говорила ей, обязательно передай! – проворчала она. – Обязательно. А если бы то был кто-либо из Предавшихся Тени? А если бы он прорвался через врата и застал вас врасплох? Что, если?.. – Она вдруг обратила несчастный взор на Илэйн. – Я прикушу нож, – печально сказала она, – но это останется у меня в сердце.

Илэйн собиралась сказать, что самое верное – сдерживать свой гнев, и что она сама не прочь кое-что объяснить – что бы ни значили слова айилки о ножах и прочем. Однако не успела она рта раскрыть, как к ней подъехала Аделис, восседавшая на длинноногой серой лошади. Беловолосая сестра обзавелась в Эбу Дар новым седлом с украшенными серебром луками. Мухи, казалось, почему-то сторонились Аделис, хотя благоухало от нее, как от цветущей лужайки.

– Прошу прощения, но я услышала ваши последние слова. – Тон Аделис при всем желании нельзя было назвать виноватым, и Илэйн терялась в догадках, сколь много та услышала. Девушка почувствовала, что краснеет. Авиенда говорила без обиняков, и кое-что из сказанного ею о Ранде было слишком откровенно. Да и слова самой Илэйн тоже. Одно дело разговаривать со своей ближайшей подругой, а совсем другое – если подобный разговор кто-то может услышать. Видимо, Авиенда испытывала схожие чувства: она не вспыхнула, но брошенному ею на Коричневую сестру мрачному взору позавидовала бы и Найнив.

Аделис улыбнулась, легко и бесцветно, как водянистый супчик.

– Может, будет лучше, если ты дашь своей подруге волю по отношению к Ата’ан Миэйр. – Моргнув, она посмотрела мимо Илэйн на Авиенду. – Во всяком случае, не слишком ее осаживай.

Достаточно внушить им страх перед Светом. Они больше сторожатся «дикой» айилки – прости, меня, Авиенда, – чем Айз Седай. Мерилилль сама бы это предложила, но у нее до сих пор уши горят.

По лицу Авиенды редко можно было угадать ее чувства, но сейчас она выглядела озадаченной не меньше, чем Илэйн. Илэйн повернулась в седле, оглянулась. Мерилилль ехала вместе с Вандене, Кареане с Сарейтой держались чуть позади, и все старательно не глядели на Илэйн. Позади них, все так же цепочкой, ехал Морской Народ, следом, в отдалении, – Объединяющий Круг. Над головами, наполняя воздух щебетанием, кружили длиннохвостые, ало-зеленые птицы.

– Почему? – спросила Илэйн коротко.

Казалось глупым подбрасывать дров, когда в котле и без того явственно побулькивало, но Аделис глупой никак не назовешь. В явном удивлении брови Коричневой сестры приподнялись. Обычно Аделис считала: что понятно ей, уж другим тоже должно быть ясно. Может быть.

– Почему? Чтобы восстановить равновесие, вот почему. Если Ата’ан Миэйр почувствуют, что мы нужны им для защиты от Айил, это пойдет на пользу и уравновесит... – Аделис чуть помолчала, вдруг принявшись поправлять светло-серые юбки, – кое-что другое.

Илэйн насторожилась. Другое. Сделку с Морским Народом, вот что имела в виду Аделис.

– Можешь ехать с остальными, – холодно промолвила она.

Аделис возражать не стала, спорить или настаивать – тоже. Она просто склонила голову и придержала лошадь. Улыбка ее ничуть не изменилась. Старшие по возрасту Айз Седай приняли то, что Илэйн и Найнив стоят выше них и говорят от имени Эгвейн, но правда состояла в том, что так все выглядело лишь на поверхности. В остальном мало что изменилось. Возможно, ничего вообще. Внешне они были почтительны, подчинялись, но...

В конце-то концов Илэйн назвали Айз Седай в возрасте, когда большинство женщин в Башне по-прежнему носит белое платье послушницы, и Принятыми становятся лишь считанные. И они с Найнив едва ли проявили мудрость и проницательность, пойдя на такую сделку. Морской Народ не просто получит Чашу Ветров: двадцать сестер отправятся к Ата’ан Миэйр и будут подчиняться их законам, будут учить всему, чему захотят учиться Ищущие Ветер, и уйти смогут, лишь когда им на смену явятся другие. Ищущие Ветер вступят в Башню как гости, им будет позволено учиться всему, чему они пожелают, и уйти они могут в любое время. От одного этого Собрание Башни взвоет... Сестры постарше, все до единой, считают, что Илэйн отыщет способ выйти сухой из воды – и соблюсти условия сделки, и как-то обойти их. Может, им это все же удастся. Илэйн на это не надеялась, но до конца уверена не была.

Авиенде она ничего говорить не стала, но чуть погодя та заговорила сама:

– Если я могу заслужить честь и одновременно помочь, мне безразлично, пойдет ли это на пользу целям Айз Седай. – Кажется, она так и не причисляет Илэйн к Айз Седай.

Илэйн помешкала, потом кивнула. Что-то нужно предпринять, уж больно заносчив нрав Морского Народа. До сих пор Мерилилль и прочие проявляли завидную выдержку, но долго ли они станут терпеть? Может взорваться Найнив, стоит ей обратить внимание на Ищущих Ветер. Шероховатости нужно сглаживать, но если Ата’ан Миэйр решат, что могут свысока глядеть на Айз Седай, хлопот не оберешься. Жизнь оказалась более сложной, чем представлялось в Кэймлине, и не важно, сколько ее, Дочь-Наследницу, учили ведению государственных дел. И куда сложнее стала жизнь с тех пор, как Илэйн ступила под своды Башни.

– Просто не будь слишком... категоричной, – тихо сказала Илэйн. – И пожалуйста, поосторожнее. Их-то двадцать, а ты одна. Я, конечно, тебе помогу, но мало ли что... Не хочу, чтобы что-то случилось.

Авиенда ухмыльнулась, чем-то напомнив ухмылкой волка, и придержала свою соловую лошадь у кромки камней, поджидая Ата’ан Миэйр.

Время от времени Илэйн оглядывалась, но в просвете деревьев видела лишь, как Авиенда едет рядом с Курин, спокойно с ней разговаривая и не глядя на женщин Морского Народа. И не хмурится, хотя Курин, казалось, посматривает на нее с немалым изумлением. Когда Авиенда поскакала вперед, к Илэйн, – нет, никогда ей не быть наездницей, – Курин подъехала к Ренейле. И в скором времени сердитая Ренейле отправила в голову колонны Райнин.

Самая младшая из Ищущих Ветер сидела на лошади хуже Авиенды, которую пыталась не замечать, заодно с жужжащими вокруг мелкими зелеными мушками.

– Ренейле дин Калон Голубая Звезда, – промолвила Райнин, – требует, чтобы ты, Илэйн Айз Седай, приструнила айильскую женщину.

Авиенда оскалилась. Верно, Райнин все же следила за айилкой, потому что ее смуглые щеки покраснели.

– Передай Ренейле, что Авиенда – не Айз Седай, – ответила Илэйн. – Я попрошу ее быть сдержанной, – она уже просила и попросит снова, – но заставить ее я не могу. – И, повинуясь внезапному побуждению, добавила: – Ты же знаешь, каковы эти Айил.

У Морского Народа весьма необычные представления об Айил. Райнин круглыми глазами глянула на Авиенду; лицо девушки посерело, потом она резко развернула лошадь и поскакала обратно к Ренейле, неуклюже подпрыгивая в седле.

Авиенда довольно захихикала, но Илэйн подумала, не было ли ошибкой последнее замечание. Даже с добрых тридцати шагов было хорошо видно, как вытянулось лицо Ренейле при словах Райнин, как зашушукались остальные. Испуганными они не выглядели, скорее, рассерженными, и взгляды, которые они бросали на Айз Седай, были почище погибельного огня. Аделис задумчиво кивала, а Мерилилль едва скрывала улыбку. Ладно хоть эти довольны.

Приятной прогулке пришел конец. Какое тут наслаждение цветами и птицами! Останься это происшествие единичным... Так ведь нет! Вскоре после того, как отряд миновал поляну с каменными колоннами, к Илэйн одна за другой потянулась Родня. Все, кроме Кирстиан, и она бы тоже к ним присоединилась, но ей поручили присматривать за Испан. Они подъезжали по очереди, неуверенно, робко улыбаясь; Илэйн захотелось приказать им вести себя сообразно возрасту. Они ничего не требовали и были слишком умны, чтобы впрямую спрашивать о том, в чем им отказали, но нашли свой, обходной путь.

– Мне тут пришло в голову, – с живостью заметила Реанне, – что вам, должно быть, вскоре захочется допросить Испан Седай. Кто, кроме нее, скажет, что еще она собиралась делать? Ведь не только отыскать кладовую? – Реанне притворялась, будто ведет беседу, но то и дело поглядывала на Илэйн, проверяя, как та относится к ее словам. – Уверена, что через час, самое большее через два, мы приедем на ферму. А вам вряд ли захочется терять два часа. Травы Найнив Седай сделали ее разговорчивее. И я уверена, она вполне способна отвечать на расспросы.

Улыбка Реанне потускнела, когда Илэйн заявила, что с расспросами Испан можно погодить. О Свет, неужели они в самом деле думают, что кого-то можно допрашивать во время конного перехода через лес, да еще по тропе, которая едва ли заслуживает подобного названия? Реанне, что-то бормоча под нос, вернулась к своей Родне.

– Прошу прощения, Илэйн Седай, – бормотала вскоре Чиларес, в ее голосе отчетливо звучал мурандийский выговор. Зеленая соломенная шляпка соответствовала по цвету оборкам нижних юбок. – Прошу прощения, если помешала. – Она не носила красного пояса Мудрой Женщины, как и большинство из Объединяющего Круга. Фамелле была золотых дел мастером; Элдейс продавала лакированные безделушки, которые хорошо уходили за рубеж; Чиларес торговала коврами; а Реанне доставляла товары мелким торговцам. Кирстиан держала небольшую ткацкую мастерскую, Димана была белошвейкой; за свою жизнь они перепробовали многие ремесла и жили под многими именами. – Кажется, Испан Седай не слишком хорошо себя чувствует, – сказала Чиларес, беспокойно ерзая в седле. – Возможно, травяной настой сказался на ней больше, чем полагает Найнив Седай. Будет очень плохо, если с ней что-нибудь случится. До допроса, я хотела сказать... Может, сестры осмотрят ее? Исцеление, знаете ли... – Она умолкла. А ведь эта кареглазая и сама бы могла Исцелить, тем более вместе с Сумеко.

Обернувшись, Илэйн увидела, что коренастая женщина поднялась в стременах и глядит вперед. Перехватив взор Илэйн, она торопливо села. Сумеко, которая знает об Исцелении больше любой сестры, кроме Найнив. Может, даже больше Найнив. Илэйн попросту, без затей, указала пальцем назад, и Чиларес, покраснев, поворотила коня.

Едва успела отъехать Реанне, как к Илэйн приблизилась Мерилилль. Серой сестре гораздо лучше удавалось создавать иллюзию беспечной болтовни, чем кому-то из Родни. По крайней мере, по манере говорить. Совсем другое дело – то, что она говорила.

– Не знаю, Илэйн, насколько можно доверять этим женщинам. – Она недовольно скривила губы, смахивая пыль с платья. – По их утверждениям, дичков они не принимают. Но Реанне сама может быть дичком, что бы она ни говорила. Да и Сумеко тоже, и наверняка Кирстиан. – Косой взгляд в сторону Кирстиан, легкое покачивание головой. – Ты, должно быть, заметила, как она вздрагивает при упоминании Башни. Знает не больше, чем нахваталась в разговорах с теми, кому что-то известно. – Мерилилль вздохнула, как бы сожалея о сказанном. – Не думала ли ты, что они могут лгать? Вдруг они Приспешницы Тьмы или их подручные? Мы же ничего не знаем! Слишком доверять им нельзя. Я верю, что есть какая-то ферма. Но не удивлюсь, если мы обнаружим несколько развалюх и с дюжину дичков. Хотя развалюхи – вряд ли, ведь деньги у них водятся, но в остальном... Нет-нет, полагаться на них мы не можем.

Илэйн понемногу начала закипать, понимая, куда гнет Мерилилль. Все эти «может» и «возможно», все эти обиняки и намеки, которыми щедро сыпала Айз Седай... Приспешницы Тьмы? Круг сражался с Приспешниками Тьмы. Двое погибли. И если бы не Сумеко и не Айне, Найнив погибла бы, а не захватила Испан в плен. Но причина, почему им нельзя доверять, не в опасениях Мерилилль, будто они на стороне Тени. Им нельзя доверять, а значит, им нельзя доверять и Испан.

Илэйн прихлопнула большую зеленую муху, усевшуюся на шею Львице, и от резкого шлепка Серая сестра вздрогнула.

– Как ты смеешь? – процедила Илэйн. – В Рахаде они сражались с Испан и Фалион, и еще с голамом, не говоря уже о двух дюжинах головорезов с мечами. Тебя-то там не было. – Это не совсем честно. Мерилилль и остальных оставили потому, что появившиеся в Рахаде Айз Седай привлекли бы к себе внимание почище труб и барабанов. Впрочем, Илэйн было все равно. Гнев ее с каждой секундой становился сильнее, а голос – выше с каждым словом. – Больше никогда не приближайся ко мне со своими намеками. Никогда! Без твердых доказательств! Ясно? Иначе я назначу наказание, от которого у тебя глаза на лоб полезут! – Как бы высоко она ни стояла над Мерилилль, у нее вообще не было права назначать наказание, но ей и это было все равно. – Ты у меня пешком пойдешь до Тар Валона! И всю дорогу – только хлеб и вода! Я тебя отдам под их надзор!

Тут только до Илэйн дошло, что она кричит. Какие-то серо-белые птицы большой стаей пролетали над головой, и их крики заглушали голос девушки. Глубоко вздохнув, она постаралась успокоиться. Для крика голос ее вовсе не подходил, всегда получался какой-то визг. Все глядели на нее, в большинстве своем с изумлением. Авиенда одобрительно кивала. Разумеется, она точно так же кивала бы, вонзи Илэйн нож в сердце Мерилилль. Авиенда, что бы ни происходило, всегда вставала на сторону подруги. По-кайриэнски светлокожая Мерилилль побледнела как смерть.

– Я сказала, что хотела, – промолвила Илэйн спокойнее. Кажется, от такого тона Мерилилль побледнела еще больше: кровь точно отхлынула у нее от лица. Нельзя допустить, чтоб даже слушок пошел. Так или иначе она это уладит, пусть хоть весь Круг в обморок попадает.

Илэйн надеялась, что на этом все кончится. Но нет! Как только отъехала Чиларес, ей на смену явилась Сарейта, и у нее тоже имелись причины не доверять Родне. Их возраст. Даже Кирстиан утверждала, будто она старше любой живущей ныне Айз Седай, а рядом с Реанне Кирстиан – сопливая девчонка, между тем Реанне не самая старая из Родни. В Эбу Дар, и в иных местах, найдутся и другие, совсем уж древние старухи. Это совершенно невозможно, настаивала Сарейта.

Илэйн не стала кричать – очень постаралась.

– Со временем мы узнаем правду, – сказала она Сарейте. В словах Родни Илэйн не сомневалась, но ей и самой было любопытно, как это Родне удается скрывать возраст. Если удастся, она разгадает и эту загадку. Что-то подсказывало, что ответ прост, но вот в чем он... – Со временем, – твердо добавила она, когда Коричневая сестра снова открыла рот. – Хватит, Сарейта.

Та неуверенно кивнула и отстала. Не прошло и десяти минут, как появилась Сибелла.

Вся Родня, начиная издалека, с околичностей, просила освободить их от опеки над Испан, а потом с той же просьбой являлся кто-то из сестер. Все, кроме Мерилилль, та сразу принималась моргать, стоило Илэйн на нее взглянуть. Похоже, крики подействовали. По крайней мере, больше никто впрямую на Родню не нападал.

Вандене, например, начала с обсуждения Морского Народа и с того, как противодействовать заключенной с ними сделке, почему это необходимо и возможно. Она говорила отвлеченно, ни в едином слове, ни в едином жесте нельзя было усмотреть предвзятости. Вообще-то Илэйн хватило и самого предмета разговора. Белая Башня, говорила Вандене, сохраняет свое влияние в мире не силой оружия, не силой убеждения и даже не заговорами и интригами. Скорее, Белая Башня воздействует на события, пока есть хоть какая-то возможность, именно тем, что Башня, по всеобщему мнению, стоит от них в стороне, над событиями, и не ищет явных выгод, в отличие от королей и королев. Это, в свою очередь, зависит от умения каждой Айз Седай казаться загадочной и не похожей на прочих. Будто они слеплены из другого теста. Исторически так сложилось, что Айз Седай, которым подобное не удавалось – а таких было мало, – Башня держала подальше от посторонних глаз.

Очень скоро Илэйн сообразила, что разговор идет уже не о Морском Народе, и догадалась, на какую тему он скатывается. Из иного теста, загадочные и непохожие – на таких нельзя надевать мешок и привязывать к седлу. Во всяком случае, когда это могут увидеть не Айз Седай. По правде говоря, сестры обращались бы с Испан куда суровее женщин из Объединяющего Круга – но только не на виду у всех. Спор мог бы привести к более весомым последствиям, чем представлялось поначалу, поэтому Илэйн отослала Вандене так же быстро, как и прочих. И ее без промедления сменила Аделис – сразу после Сибеллы, которой было сказано, что если никто из Родни не может разобрать, что там мямлит Испан, то и сестры не разберут ее бормотания. Мямлит! О Свет! Айз Седай продолжали сменять друг друга, и, даже зная, что у них на уме, уловить связь было нелегко. И вот уже Кареане начала рассказывать, что те булыжники и впрямь некогда были пальцами ног. Как считают, статую воздвигли в честь некой королевы-воительницы, и была эта статуя почти двух сотен футов высотой...

– Испан останется там, где она сейчас, – холодно, не терпящим возражений тоном, сказала Илэйн Кареане. – А теперь, если ты и в самом деле желаешь поведать мне, зачем жителям Шиоты вздумалось воздвигнуть этакую статую... – Зеленая говорила, что по утверждениям древних летописей, древняя королева на себя мало что надевала, кроме доспехов, да и те одно название. Королева! – Нет? Тогда, если ты не против, я бы хотела побеседовать с Авиендой. Большое спасибо.

Впрочем, просто оборвать еще не значило остановить. Удивительно, как они еще служанку Мерилилль к ней не подослали!

Ничего подобного не случилось бы, займись Найнив своим делом. Ведь с ней обо всем было уговорено! По крайней мере, она сумела бы и с Родней разобраться, и сестер удержать. Закавыка была в том, что Найнив, еще в путь не успели тронуться с той поляны, прилипла к Лану. Стражи то отправлялись вперед, то скакали обок отряда, то отставали и, ненадолго возвращаясь, коротко сообщали об увиденном или объясняли, как лучше обойти ферму или пастуха. Бергитте уезжала довольно далеко, и ее встречи с Илэйн занимали всего несколько минут. Еще дальше уезжал Лан. И, куда бы он ни скакал, с ним отправлялась Найнив.

В первый раз, вернувшись с Ланом, Найнив окинула Морской Народ мрачным взглядом.

– Никто ничего не учудил? – спросила она. Потом, не дав Илэйн и рта открыть, заключила: – Значит, все в порядке.

И тут же, развернув круглобокую кобылку, точно какого скакуна, Найнив стегнула ее поводьями и галопом унеслась за Ланом. Придерживая рукой шляпу, она нагнала Лана у холма, и вместе они скрылись за косогором. Ну конечно, жаловаться было не на что. Реанне уже нанесла свой визит, и Мерилилль тоже, и все вроде бы уладилось.

Когда Найнив появилась вновь, Илэйн терпеливо отразила несколько замаскированных попыток передать Испан сестрам, Авиенда поговорила с Курин, Ищущие Ветер томились на медленном огне. Однако, когда Илэйн объяснила ситуацию, Найнив лишь нахмурилась и огляделась. Разумеется, в тот момент все было чин чинарем. Правда, Ата’ан Миэйр иногда косились на Айз Седай, но главы Родни держались позади, а что касается сестер, то даже послушницы не могли бы лучше прикинуться пай-девочками. Илэйн взвыть захотелось!

– Уверена, ты со всем справишься, – сказала Найнив. – Тебя же учили быть королевой. А они и в подметки не годятся твоим... Чтоб его! Опять уходит! Ты справишься. – С этими словами Найнив погнала бедную кобылу галопом, будто та была боевым конем.

Тогда-то Авиенде и вздумалось рассказать, как Ранду нравится целовать ее в шею. И как это невзначай понравилось ей самой. Илэйн тоже нравилось, когда он ее так целовал, но хоть она и привыкла разговаривать на такие темы, в тот миг ей было совсем не до того. Она сердилась на Ранда. Это было несправедливо, зато – хоть какое-то занятие; иначе она могла многое наговорить Найнив: мол, хватит вести себя с Ланом точно с ребенком, за которым нужен глаз да глаз. Она что, боится, что он споткнется на ровном месте? И не пора ли к своим обязанностям вернуться? Илэйн уже не терпелось возложить на Ранда вину и за раболепие Родни, и за упрямство Айз Седай, и за поведение Ищущих Ветер в придачу. Вот для того и созданы мужчины, чтобы во всем их винить, припомнила девушка присловье Лини. Обычно есть за что, даже если не знаешь точно. Нечестно, но ей хотелось, чтобы Ранд оказался тут, вот бы она надрала ему уши, всего разок. И чтоб он был здесь подольше, а она бы его поцеловала, а он бы целовал ее в шейку, нежно и ласково. И чтобы...

– Он слушает советы, даже когда ему не нравится то, что он слышит, – вдруг сказала Илэйн, краснея. О Свет, сколько Авиенда говорит о чести и позоре, а иногда кажется, будто у нее стыда и в помине нет. Да и у самой Илэйн он куда-то запропастился! – Но если я стану подталкивать его, он упрется, даже если ясно, что права я. С тобой он такой же?

Авиенда глянула на подругу и как будто поняла. Илэйн не была уверена, нравится ли ей это или нет. Ладно, хоть больше не говорили о Ранде и поцелуях. Какое-то время. Кое-что о мужчинах Авиенда знала – ходила с ними в боевые походы, когда была Девой Копья, сражалась вместе с ними, – но она никогда не хотела иной судьбы, чем быть Фар Дарайз Май, и вот... И в ее познаниях были пробелы. Даже с куклами в детстве она играла в сражения. Она ничего не знала о кокетстве и не понимала этого, как не понимала, что с ней творится, когда на нее падает взор Ранда. Да и тысячу других вещей, которым Илэйн начала учиться, когда заметила, что впервые мальчик смотрит на нее не так, как на других детей. Авиенда хотела, чтоб Илэйн научила ее всему этому, и Илэйн пыталась. Она и в самом деле могла говорить с Авиендой обо всем. Если б только в качестве примера не возникал то и дело Ранд. Вот попадись он ей, она ему непременно уши надерет! И поцелует. А потом еще разок уши надерет.

Нет, совсем не приятная прогулка. Жалкая.

Найнив соблаговолила появиться еще несколько раз и в конце концов вернулась с известием, что ферма Родни – впереди, за вон тем округлым холмом, будто готовым завалиться набок. В своих оценках Реанне оказалась пессимисткой: судя по солнцу, еще и двух часов не прошло.

– Очень скоро мы там будем, – сказала Найнив, обращаясь к Илэйн, будто и не замечая хмурого взора подруги. – Лан, пожалуйста, приведи сюда Реанне. Лучше если они с самого начала увидят знакомое лицо. – Лан развернул коня, и Найнив, повернувшись в седле, коротко глянула на Айз Седай. – Придержите языки, пока мы не объясним, что к чему. И лица спрячьте. Капюшоны надвиньте. – Она выпрямилась, не дожидаясь ответа, и довольно кивнула. – Ну вот. Все улажено, и все хорошо. Клянусь, Илэйн, не пойму, и чего ты так стенала? Все идет как должно.

Илэйн скрипнула зубами. Ей хотелось, чтобы они уже были в Кэймлине. Именно туда они и собирались сразу после того, как закончат с Чашей. В Кэймлин ее призывает долг, о котором нельзя забывать. И все, что ей нужно сделать, это убедить сильные Дома: вопреки долгому отсутствию, Львиный Трон принадлежит ей. А еще – справиться с парочкой конкурентов. Их могло и не быть, будь она в родной стране, когда ее мать исчезла, но история Андора подсказывает, что претенденты не замедлят появиться. И после всего случившегося эта задача представлялась Илэйн куда более простой.