Книга: Битва с Непознаваемой
Назад: Глава 5 Очень разная война
Дальше: Глава 7 Тайна Черной Долины

Глава 6
Звездные псы

Космос не просто бесконечен — это банальность. Космос чересчур бесконечен. Миллионы кораблей, одновременно слоняющихся по Галактике, имеют очень мало шансов встретиться. Разве что специально ищут такого рандеву. Вспомогательный корвет «Собака Баскервилей» искал чужие корабли и — такое случалось, пусть не часто, — благополучно их находил.
Уже неделю шесть мужчин со сложными характерами, запертые в паршивом кораблике, патрулировали подступы к Алефу. Дважды в опасной близости появлялись корабли недружественных государств, но желания связываться с «Собакой» не проявляли. Хотя патрульный рейдер отнюдь не с каждым настоящим корветом силой потягался бы. Проще сказать, военные положили глаз на весьма средненькое судно, заглянувшее на свою беду в окрестности Дзеты Геркулеса. Несмотря на протесты владельца, корабль мобилизовали, посадили команду из офицеров запаса и отправили выполнять общечеловеческий долг.
Вахта борт-инженера старшего лейтенанта Машукевича начиналась в 8.00 утра. По часам Кракенбурга это соответствовало примерно половине двенадцатого, так что Андрею не пришлось ломать привычный биологический цикл. Если бы вдобавок капитан пореже устраивал учебные тревоги, так вообще получился бы курорт, а не служба.
Прибыв на мостик, Андрей обнаружил избыток членов экипажа, что наводило на подозрения о возможных осложнениях. Велимир Эльцвейг, в недавнем прошлом — владелец «Собаки», свирепо глядел на механика Тома Феррари.
— Ничего не могу сказать, — меланхолично проговорил Том, затем кивнул вошедшему Андрею и добавил: — И он тоже не поможет.
— Толку от вас! — зашипел Эльцвейг. — Пока я один кораблем управлял, никаких поломок не случалось!
— Рано или поздно все ломается. — Сделав этот глубоко философский вывод капитан-лейтенант Феррари обратился к старшему лейтенанту Машукевичу: — В общем, принимай вахту. Происшествий не было, но час назад дальний локатор накрылся сам знаешь каким местом. Капитану пока не сообщали, Юджин обещал устранить неисправность.
Отказ гравилокатора семейства «длинная рука» означал, что «Собака Баскервилей» стала близоруко-подслеповатой. В период угрожающего положения подобные шуточки фортуны особенно неприятны. Если начнется Большое Веселье, неприятельские дроны получают шанс незаметно выйти на дальность неотразимого удара. Может, уже стреляют, а мы не знаем…
— А что в большом мире творится? — осведомился Андрей, стараясь не выдать волнения.
— В сотне световых лет какая-то мелочь шарохлопилась, — сообщил Том. — Вроде бы не в нашу сторону держали курс. Но кто их знает, куда корвет за полтора часа добежит.
— Ты же говорил, авария час назад случилась.
— Час назад я заметил, — смущенно уточнил капитан-лейтенант, призванный на сборы с большого прогулочного лайнера. — Моторы пыхтеть начали, я с ними долго возился, пока не восстановил настройки. А потом гляжу — другое хозяйство сигналит о неполадках.
Старшина запаса Эльцвейг принялся бормотать матерные причитания. По словам корабельного владельца, беды преследовали его неотступно. Сначала подвернулся выгодный на первый взгляд фрахт. Однако в порту назначения пришлось торчать почти неделю, так что чуть ли не весь барыш улетучился на оплату стоянки. Когда он все-таки выбил подряд на разовую перевозку почты, за ним погнались какие-то придурки из имперского флота. Убегая от преследователей, Эльцвейг надорвал главный генератор, поэтому пришлось идти на вынужденную, но ближайший космопорт Солнечного Союза принимать отказался, а буксир пограничников потащил его почему-то на Калиюгу, где ждал приказ о временной конфискации гражданского судна для нужд военного флота, и теперь он всего лишь навигатор на собственном корабле, причем ему даже офицерского звания не дали…
— Не забывай, что военные бесплатно подлатали твое корыто, — весело напомнил, вваливаясь в рубку, старший лейтенант Юджин Плахо. — Колитесь, падлы, что стряслось.
Том показал на мертвый монитор и сообщил, что стандартные тесты неисправностей не выявили. Юджин проворчал: дескать, не в железе проблема. Закрыв окна диагностики, физик полез в корневой каталог.
— Эй, нечего в системе ковыряться, — заорал Эльцвейг. — После тебя придется заново инсталлировать… Как у тебя получилось?
«Длинная рука» заработала, показав обстановку в радиусе двухсот световых лет. На голограмме светились белыми точками около сорока звезд и край Облака Алеф, зелеными — чужие корабли, красными — свои. Своих было немного — только торпедоносец военного флота, пограничный корвет и несколько вспомогательных вроде той же «Собаки». Чужих набежало штук двадцать. Приглядевшись, Том сообщил:
— Вон те три заметно передвинулись. Ладно, вахта сдана. Я пошел.
— Приятных сновидений, — хохотнул Андрей, садясь к пульту. — Вахту принял… Что там случилось, Юджин?
В мирной жизни доктор наук Плахо работал в обсерваториях, месяцами зависал в пустоте наедине с приборами, так что любые неполадки были ему хорошо знакомы. После призыва он стал гипермастером на «Собаке Баскервилей» — должность абсолютно лишняя, поскольку ветхая посудина в гиперпространство входила крайне редко, к тому же расчеты прыжков делал компьютер. Функции старшего лейтенанта Плахо сводились к борьбе с глюками устаревшей процессорной матрицы.
— Приемник отключился, — зевнув, сообщил Юджин. — То ли сбой в программе, то ли чьи-то шаловливые ручонки поработали.
— Кому-то, наверное, захотелось поскорее вернуться в базу — вот и выключил обзор, — громко предположил Андрей.
Понимая, на кого падают очевидные подозрения, Велимир выразил гневное негодование:
— Ага, вот-вот стрельба начнется, а тут какой-то баран ослепил корабль. Поймаю — ноги выдерну… Юджин, не в службу, а в дружбу, проследи, с какого терминала прошла команда на останов локатора.
Навигатор и гипермастер затихли за спиной. Включив тихую музыку, Андрей просматривал схему звездной обстановки. По существу, это была та же дополненная реальность, которую он использовал на охоте полмесяца назад. Компьютер суммировал и выдавал на сводную голограмму сведения, поступавшие с бортового локатора, с других кораблей, стационарных гравилокаторов и командного пункта сектора.
«Собака Баскервилей» дрейфовала кормой к Солнцу, находясь примерно на четыреста световых лет ниже (или южнее — такие понятия в космосе относительны) плоскости Солнечной системы. Выше корабля распростерлось Облако Артемиды, по левому борту проплывало скопление Конус, впереди лежали недружественные государства Шоббихель и Оххо-Яшир. Ниже, то есть под брюхом «Собаки», на расстоянии в полторы сотни светолет находилось Облако Алеф — свалка черных дыр и молодых звезд, где было полно планет, сформировавшихся менее четверти миллиарда лет назад, а потому невероятно богатых активными изотопами.
Широкая часть Конуса с давних пор принадлежала Солнечной Державе, но дальний конец, где кластер сужался, люди уступили коштам — молодой расе планеты Редкош. Негуманоиды-кошты считались надежными союзниками, поскольку без поддержки человечества мгновенно были бы вновь колонизированы еще более негуманоидными шобби или яшками. Маленькое слабое государство — дюжина корветов при трехмиллиардном населении — производило много биохимической экзотики, а также предоставило земным корпорациям концессии на добычу весьма полезных ископаемых. Неудивительно, что соседи страстно желали вернуть эти двадцать звезд, чему сильно мешали гарнизоны войск ССМ.
Судя по голограмме, отряд кораблей Шоббихеля курсировал в опасной близости от Конуса, на самой границе территориального пространства. Туда же выдвинулись два сторожевика коштов, прикрытые с тыла земным кораблем среднего ранга — фрегатом или торпедоносцем. Со стороны Оххо-Яшира двигался караван транспортов — купцы-яшки посещали Редкош каждые несколько дней. За торговцами, на пределе видимости, маневрировали военные корабли, но подробностей схема не сообщала — значит, командование считает, что патрулю такие сведения не нужны.
— Звезды разглядываешь? — добродушно поинтересовался Плахо.
— И не только. Но ты прав — зрелище завораживает. Огни в бездне… — Андрей мечтательно вздохнул. — Хочется врубить полную тягу и лететь туда. Все дальше и дальше…
— Мне тоже нравилось смотреть на звезды… до первой шестимесячной вахты на обсерватории.
— Согласен, этот пейзаж быстро надоедает, — согласился Велимир. — Иногда хочется уйти подальше в лес, где нет ни людей, ни другого зверья. Опустить ноги в ручей и просто сидеть, глядя на зелень… Ну и чтобы баба рядом была.
Физик фыркнул.
— Когда-то в детстве мне казалось, что космос похож на дикий лес. Я представлял себе, как иду по зарослям и вдруг вижу — покачивается. И я понимаю, что там только что пробежал какой-то зверь. — Скорчив похабную гримасу, Юджин продолжил: — А в космосе, бывает, смотришь на скопление — мать твою за ноги, звезда покачивается, потом — соседняя… И ты понимаешь, что там сколько-то веков назад пролетел корабль на сверхсвете, исказивший показатель преломления…
— Ты — мерзкий циник, — печально резюмировал Андрей.
— Ерунда, просто в молодости он был таким же тупым романтиком, как ты сейчас, — скучающим голосом провозгласил Эльцвейг.
— Может, и тебе романтика помешала жениться в молодости? — обиделся старший лейтенант Машукевич. — Или ты до сих пор ищешь свой идеал?
— Какая на хрен романтика! — возмутился судовладелец. — Все три мамаши моих трех дочек считали и считают меня мерзким циником.
— Они неоригинальны, — хихикнул физик.
Эльцвейг мстительно процедил:
— Между вами обоими и моими бывшими женами много общего — вы все не способны меня понять.
В рубку заглянул майор медицинской службы Тариэль Гагиев. Судя по его привычке вести долгие задушевные беседы, доктор то ли был патологически разговорчив, то ли служил в контрразведке. Хотя одно другому не мешает.
С появлением врача все загрустили. Свободные от вахты немедленно вспомнили, что пора бы отдохнуть, и молниеносно слиняли, оставив Андрея на съедение.
— Какие новости из дома? — с милой улыбкой полюбопытствовал майор.
— Ничего интересного для вашей конторы, — рассеянно буркнул Андрей. — Вы не знаете, как часто купцы ходят из Оххо-Яшира на Редкош?
Обиженный в лучших чувствах доктор проворчал:
— Примерно два раза в месяц. Последний вернулся неделю назад. Позавчера вне расписания пришел чартерный пассажирский борт. А в чем дело?
— Это может быть интересно для вашей… э-э-э… медицинской службы. Еще один караван.
Заурчав, Гагиев бросился к пульту связи. Пальцы майора заметались по сенсорам, набирая сообщение. Затем он вызвал программу кодирования, и зашифрованная депеша умчалась по инстанциям.
Нежданно нагрянувший капитан 2-го ранга Харонов застал самый финал. Скептически оценив атмосферу повышенного напряжения, старик потребовал объяснить, что происходит. Рапорт вахтенного не слишком обеспокоил командира.
— Что внимание обратили — это хорошо, — произнес он скучающим голосом. — Но рапорт отправить мог и вахтенный. На каком основании тут свободные от вахты слоняются?
— Оказание психологической помощи экипажу — моя прямая обязанность, — сообщил майор-контрразведчик.
— Ну смотрите у меня! — рявкнул Харонов. — Этим гражданским не психолог нужен, а сексопатолог! Вчера в кают-компании порнофильмы крутили, как маленькие дети, смотреть тошно!
«Чтобы вас обоих понос прихватил», — тоскливо подумал Андрей. Подходил к концу первый час его вахты, но посторонние мешали продолжить работу над диссертацией. Чужие корабли медленно перемещались по голограмме, не выполняя резких маневров. Небольшой — в шесть вымпелов — отряд земного флота патрулировал в Конусе.
Командир и так называемый врач вполголоса обсуждали, решатся ли шобби напасть на Редкош. Вроде бы не должны были, поскольку подразделения людей стояли там со времен Енисейского. С другой стороны, карликовые страны никогда не славились благоразумием и частенько нарывались на экзекуцию.
Приказав вахтенному прибавить увеличение, Харонов стал прикидывать, какой десант может привезти такой караван. По его прикидкам выходило, что старые среднетоннажные транспорты способны принять на борт до пехотной бригады со всей штатной техникой. Или до тысячи автономных боевых роботов. Всего караван насчитывал семь кораблей, то есть мог перевозить полнокровный армейский корпус. А наших войск на Редкоше имелось не больше дивизии.
Импровизированный военный совет капитан 2-го ранга подытожил решением сообщить свои соображения вышестоящему командованию. На этом оба отбыли, и Андрей с облегчением занялся собственными делами. Изредка поглядывая на монитор, где почти не происходило изменений, он просмотрел несколько книг из цикла «Военные мемуары». Сведений о боях за Призму и, в частности, за Альганг хватало, но важных подробностей не обнаружил. Зато удалось составить список командиров частей и соединений, которые воевали здесь на разных этапах сражения. Это был неплохой задел на следующий раунд исследовательского процесса. Андрей собирался найти воспоминания старших офицеров или — чем черт не шутит — самих офицеров. Лучшая информация приходит из первых рук.
Он сильно увлекся, временами даже забывал отслеживать обстановку. О прямых обязанностях вахтенного вспомнил только за час до конца смены, когда выяснилось, что рядом стоит майор Гагиев. Деликатно постучав костяшками пальцев по пульту, доктор осведомился, можно ли ему немного поработать с навигационными данными. Машинально дав разрешение, Андрей впился взглядом в монитор панорамного обзора.
Космос выглядел спокойным. Даже если торговые транспорты купцов-яшек набиты оружием и солдатами, на опасную дистанцию они подтянутся лишь завтра. Гипердвигателями эти галоши навряд ли оборудованы, а на сверхсвете при такой массе особо не разгонишься. Отряд малых корабликов Шоббихеля продолжал маневрировать напротив «острия» скопления Конус, другой отряд — торпедоносец, фрегат и два корвета — выдвигались в промежуток между Конусом и Облаком Артемиды. Навстречу им немедленно пошли патрульные катера Редкоша. Военные вечно вели игры в кошки-мышки: нечто подобное происходило даже на плоскостях соприкосновения Солнечной Державы и Ломандара, только там не катера куролесили, а машинки пострашнее.
Здесь пока было спокойно, поэтому Андрей вылез из кресла, намереваясь немного размяться. Выполняя вращение корпуса, он застал врача за странным занятием: майор перебирал архив служебных программ.
— Вы там поосторожнее, — предупредил старший лейтенант. — Юджин сегодня уже высказался про чьи-то шаловливые пальчики.
— А что случилось? — не отрываясь от списка файлов, поинтересовался доктор.
— Похоже, навигатору надоело служить Отечеству. Отключил «длинную руку» в надежде, что корабль вернется на базу.
Повернув к нему виноватое лицо, майор признался:
— Может быть, это я случайно задел. Заходил рано утром, когда Феррари вахту стоял…
— Зачастили в рубку, — пошутил Андрей. — В чем нашего судовладельца подозреваете?
— Его и подозревать не надо — матерый контрабандист… — Приглядевшись к монитору, Гагиев удивленно добавил: — К нам гости собираются.
На голограмме действительно появился контур гипертрассы. Локатор корабля такого зафиксировать не мог — значит, изображение нарисовано и ретранслировано компьютером штаба сектора. Контур дрожал, пульсировал и временами исчезал. Быстро запустив анализатор многомерных структур, Андрей определил, что трасса берет начало где-то далеко за Артемидой.
— Кто-то взял старт в нашем направлении, — прокомментировал артиллерист, он же борт-инженер Машукевич. — Из очень отдаленного сектора — Мрагвенд или Кьелтарогга, точнее не скажу.
— И когда он будет здесь? — забеспокоился доктор.
— Может быть, никогда. Мы видим продолжение нынешней трассы неизвестного корабля. Если не сменит курса, окажется в нашем секторе через три часа или около того. А если сменит…
Не дослушав его, майор Гагиев доложил о происшествии командиру. Тот вскоре прибыл на мостик, выслушал подробный рапорт вахтенного, изучил обстановку, вызвал в рубку Эльцвейга и велел Андрею отдыхать. На робкое напоминание: мол, через полчаса надо сдавать вахту старшему лейтенанту Плахо, командир ответил сухо, так что пропало желание возражать:
— Исполняйте распоряжение, Машукевич. Вахту за гипермастера сам отстою. Вам обоим приказываю обедать, привести себя в порядок и быть готовыми к неожиданностям. Шагом марш.
Андрей поднес руку к козырьку, сказал: «Есть», — и покинул рубку. Старый космический волк то ли чудил, то ли имел информацию помимо той, которую видно на мониторе. А может, чутье подсказывало, что не мешает подстраховаться. Одиночный корабль в нейтральном пространстве весьма уязвим. Пусть даже не беззащитен.

 

В помещении, отведенном под кают-компанию, лихо перекусывали Плахо и Феррари. Не запрограммированный на кулинарные излишества кухонный агрегат старого флотского типа предлагал весьма скудный выбор. Пицца, буррито и бургеры надоели, пришлось довольствоваться сборной солянкой, куриным фахитос, картошкой-фри, кислым соусом и стаканом ягодно-фруктового сока.
— Что за чудеса творятся? — полюбопытствовал Юджин. — Старик отменил мою вахту.
— Кому-то вздумалось ломиться в нашу сторону через гипер. — Андрей выдавил в солянку пакетик сметаны и стал помешивать ложкой. — Командир велел набираться сил перед возможным сражением.
Насторожившись, физик учинил историку допрос, выясняя параметры гиперканала. Андрей отвечал обстоятельно, подолгу размышляя над каждым вопросом. Когда он добил первое и взялся за фахитос, Юджин резюмировал:
— Не слишком большой корабль, но быстроходный. Потратит на путь не больше полутора часов. Парни, что взять вам на десерт?
Том попросил кекс с изюмом, Андрей — ананасовое желе, а себе гипермастер выбрал кусок брусничного пирога. К концу внеочередного приема пищи, когда подошли доктор и навигатор, Андрей понял, что перестарался.
— Тяжко, — признался он. — А ведь раньше мог вдвое больше сожрать — и никаких побочных эффектов.
— Метаболизм с возрастом изменился, — объяснил майор медицинской службы. — Организм уже не нуждается в больших количествах питательных веществ. Вам бы на диету.
— Мне бы стакан вина, — фыркнул Андрей. — Ребятишки, у кого пульт? Переключите канал, хоть новости послушаем.
Интернет на боевом корабле полагается блокировать, поэтому вести внешнего мира можно было смотреть лишь на сайте 1-го инфоканала. Вредный Эльцвейг потянулся в спортивный раздел и долго матерился, узнав результат поединка за чемпионский пояс в сверхтяжелой категории. Наверняка просадил большие деньги на тотализаторе. Результаты бейсбольного тура тоже не порадовали судовладельца.
Велимир вознамерился посмотреть еще какие-то турниры, но здоровяк Феррари отобрал у него пульт и раскрыл страничку последних международных событий. Здесь перемен не наблюдалось. Яшки и шобби рассказывали про исторические права на Редкош, обещали коштам широчайшую автономию и процветание, а также заверяли, что не собираются применять силу для решения застарелого территориального спора. Правительство Редкоша твердо заявляло о готовности сражаться за независимость и грозилось выбить колонизаторов с астероидов, незаконно ими захваченных. Комментаторы вспоминали ксеноцид коштов, учиненный колонизаторами-рагвенами при участии наемников-шобби во время 8-й Галвойны.
Пропагандисты Мрагвенда ксеноцид отрицали, но коштов обвиняли в предательстве и содействии вражеским, то есть земным, войскам. Ломы, перцы, респы и тароги призывали к мирному решению конфликта, прекращению обстрелов и вдобавок требовали не допустить вмешательства внешних сил. Под внешними силами подразумевались, разумеется, опять-таки люди. Красная Башня повторила предупреждение: мол, не потерпит атаки на дружественные миры, где размещены миротворцы ССМ. Причем если вчера об этом говорил Дино Кальмар, то сегодня с утра сказал сам президент Франтишек Таймер.
— Кишка тонка у наших, — презрительно съехидничал Эльцвейг. — Не посмеют вмешаться.
— Если под обстрел возьмут гарнизон миротворцев, те автоматически откроют ответный огонь, — малость неуверенно предположил Том.
— Я бы не потерпел, если какая-то членистоногая курва в меня стрелять начнет, — согласился Андрей. — В таких случаях солдаты без приказа глушат все огневые точки.
Возбудившись, судовладелец запальчиво повысил голос:
— Те два батальона, которые на Редкоше и Руднике стоят, шобби перемолотят дальнобойными средствами, а подкрепления Земля посылать побоится. Сами слышали — все державы пригрозили, чтобы наши не смели соваться.
— Бросьте, старшина, какие там дальнобойные средства, — изображая равнодушную скуку, отмахнулся доктор Гагиев. — Откуда вам знать про это?
— Мне откуда? — По натуре Велимир был азартным игроком, проиграть спор для него — как разрядом по копчику. — Стоял на их космодроме, своими глазами видел, как они на маневры войска отправляли. Каракатицы мне, считай, на сутки вылет задержали, пока в транспорты армия грузилась. И танков до хренища, и тяжелых беспилотников, и всякое другое — новенькое, ломского или перцевского изготовления.
— Сколько живой силы, конечно, не посчитали? — насмешливо поинтересовался майор.
Эльцвейг отрицательно мотнул бритой под зеркало головой:
— Можно подумать, у меня других дел не было. В портовом кабаке горе глушил, потом в казино… Мне на Калиюге даже мозги ментовизором просвечивали, ни хрена не смогли вытащить… Но три транспорта побольше полста килотонн каждый при мне отправили только с того порта. А сколько их всего — хрен знает.
Три транспорта — полный корпус, мысленно подсчитал Андрей. Как сообщали зомбоящики, армия Шоббихеля маневрировала на четырех или пяти крупных планетоидах, плававших в пустоте на расстоянии нескольких светолет от границ Редкоша. Если считать, что на каждом камне обосновалось по корпусу, то гарнизону миротворцев предстоит нелегкий бой. К тому же в Редкош — не пойми зачем — движется караван яшек. А с другой стороны, там недавно и наши войска учения проводили — вроде бы две дивизии задействовали. Может, не вывели подразделения после маневров…
Публика в кают-компании внезапно засуетилась, оторвав Андрея от раздумий. Он в легкой панике посмотрел на монитор, но говорили не про войну, хотя тоже интересно. Научный обозреватель рассказывал, что группа ученых какого-то импортного университета достигла значительных успехов при изучении редуцированной дисперсии реликтового излучения. Как оказалось, при прохождении через скопления Алеф и Посох квантов, испущенных в момент Большого Взрыва, у лучей сильно искажается спектр. Это явление, полагали ученые, может быть связано с выбросами «темной материи» из черных дыр. Ученые также полагали, что подобные выбросы могут иметь отношение к хозяйственной деятельности людей. Как известно широкой прогрессивной общественности, промышленные компании ССМ используют устаревшие технологии, которые загрязняют экологию Галактики. Нельзя исключить, делали вывод импортные научные светила, что земляне пытаются создать из «темной материи» супероружие. Как известно, атомы «темной материи» способны впитывать огромную энергию, которая высвобождается в виде так называемого гиперонного синтеза. Известен единственный случай применения гиперонного оружия кровавым диктатором Кордо Ваглайчем на исходе 9-й Галактической войны. Ученые призывали не допустить, чтобы страшное средство сверхмассового уничтожения попало в клешни другой расы безумных гуманоидов.
Естественно, как только передача закончилась, все потребовали объяснений у единственного на борту физика. Презрительно морщась, Юджин объяснил не слишком доходчиво:
— Беда в том, что широкая — она же продвинутая — общественность совершенно безграмотна.
— О да, — вырвалось у Машукевича.
— Тебе-то чего вздыхать, — удивился старший лейтенант Плахо. — Историю народец наш кое-как знает, в том числе благодаря твоим видеосериалам.
— Скажешь тоже! — Андрей захихикал. — Почитал бы дипломные работы второкурсников…
— Не перебивай, — разозлился физик. — Может быть, историю тоже никто не знает, тут я не специалист. Но вот естественные науки у большинства вылетают из черепа на другой день после выпускной пьянки в родной школе. Огромная часть населения судит о природе на основе дурацких и в корне ошибочных стереотипов.
— Например? — насупясь, осведомился майор Гагиев.
— Ну, например, подавляющая часть сограждан свято верит идиотским суевериям, будто Земля круглая, человек произошел от обезьяны, молния не попадает дважды в одно место, а «темная материя» состоит из темных атомов.
— Молния попадает? — удивился Велимир.
— Например, в громоотвод, — привел физик неотразимый аргумент. — А называть планеты круглыми — это верх безграмотности. Планеты имеют форму неправильной сферы.
Врач, навигатор и механик накинулись на него с упреками: дескать, отрицать происхождение разумного гуманоида от обезьяны просто антинаучно. Андрею пришлось разочаровать их:
— Человек не происходил от обезьяны. На самом деле человек и обезьяна имеют общего предка. Это совсем не одно и то же.
— Вот именно. — Юджин кивнул. — И запомните: «темная материя» состоит не из атомов, а из гранул, которые совершенно не похожи на атомы.
— Это для специалистов интересно, — перебил его навигатор-судовладелец. — Ты мне объясни, для чего наши ковыряются в черных дырах и чем это кончится.
Нацедив полную кружку витаминного сока, физик продолжил меланхолично:
— Из некоторых черных дыр действительно добывается так называемая «темная материя», то есть смесь гранул разных видов. Это — прекрасный источник энергии, конструкционный материал и так далее. Комбинируя гранулы, можно получать вещества с необычными свойствами — подробности легко найти в любом астроинженерном учебнике. Добычей гранул занимаются все развитые цивилизации, не только люди. При этом, конечно, происходят энергетические выбросы, но излучение, рассеиваясь в пространстве, становится слабым и безвредным на расстоянии порядка светового года. Поэтому вся болтовня про опасность земных разработок — просто дешевая сенсация.
— Журналистам верить нельзя, — повторил аксиоматическую мудрость Андрей.
— Врут, конечно, — нехотя согласился Велимир. — Но я с серьезными тварями общался — там, в Империи, в Ломандаре. Бизнесмены, промышленные эксперты, всякое такое… Они говорят, что человеческие технологии примитивны, в больших компаниях добыча «темной материи» лучше налажена. Вроде как таскаем воду ведрами, половину по дороге расплещем, а развитые расы качают насосом по трубам.
— Кто же спорит. — Юджин пожал плечами. — Мы же всего сотню лет этим занимаемся, а другие много раньше начали. Только они нам свои ноу-хау не дают, вот мы и работаем как можем. Я сам не специалист по добыче, но слыхал, что после войны наша наука сильно повысила производительность процессов.
Издевательски хохотнув, Эльцвейг подмигнул и бросил презрительно:
— Так повысили, что в Алефе черная дыра взорвалась. Нет, чувачок, нам до культурных народов сто лет расти — все равно не дорастем.
Про взрыв черной дыры Андрей не слышал. Том Феррари тоже выглядел удивленным, а вот майор Гагиев насторожился — наверное, дело запахло утечкой важного секрета. Плахо, в отличие от них, остался равнодушен и произнес, отмахиваясь:
— Не было там взрыва, глупые слухи. Наоборот, проведен удачный эксперимент. Кстати, в присутствии забугорных коллег.
Он объяснил, что в начале года земные физики сбросили в черную дыру метеор из антивещества, после чего дыра схлопнулась. А потом ученые сумели открыть ее вновь — и выход гранул «темной материи» резко увеличился. У других такого не получается, закончил Юджин, вот и поднимают шум, чтобы мы раскрыли секрет, как это делается.
— Наверное, там был не просто метеорит, — предположил Том.
На это физик-гипермастер загадочно намекнул: дескать, дело вовсе не в метеорите. Майор сильно занервничал и посоветовал не болтать. Юджин вроде бы продолжать и не собирался, так что разговор угас, Эльцвейг опять переключился на спорт, а спустя минуту голос командира гневно громыхнул из динамиков:
— Боевая тревога! Экипажу занять места согласно штатному расписанию!

 

По исходному замыслу «Собака Баскервилей» строилась в качестве пакетбота. Подобные малотоннажные грузопассажирские курьеры всегда пользовались спросом среди частных перевозчиков. Ни брони, ни оружия, ни другого военного снаряжения на таких судах отродясь не водилось. Однако лет сто назад какое-то КБ оборонной сферы разработало проект быстрой переделки судов гражданского назначения в боевую единицу вспомогательного флота. Делалось это элементарно: на внешние люки грузового отсека стыковалась унифицированная башня с орудием, приборами наблюдения и наведения, а также средствами активной самообороны. Ввиду небольших размеров суденышка «Собаке Баскервилей» достался самый миниатюрный боевой модуль типа «Ландыш», оснащенный пусковой установкой снарядов «Пиранья» и пушкой «Молибден». Башню спроектировали накануне 9-й Галвойны для вооружения легких катеров позапрошлого поколения. По слухам, на танкеры и сухогрузы при мобилизации устанавливалось до пяти-шести башен большей мощности.
Как объяснили на Калиюге, в настоящем сражении с настоящим противником такой дредноут, конечно, долго не продержится, только на сей раз вероятный супостат подворачивался больно смешной. «Собака Баскервилей» получилась не слабее большинства кораблей Оххо-Яшира и Шоббихеля, а с учетом вошедшей в анекдоты отваги горе-вояк из окраинных стран команда Акима Харонова имела неплохие шансы прославиться славными победами. Вообще же задачи вспомогательного флота ограничивались патрулированием и наблюдением. Наверное, поэтому бригаду, куда зачислили «Собаку Баскервилей», кто-то из штабных остряков назвал «сворой звездных псов». От них требовалось охранять сектор и в случае осложнений вызывать подмогу.
Старшему лейтенанту Машукевичу, как единственному артиллеристу грозного вспомогательного корвета, достался боевой пост, оборудованный в трюмном отсеке. Тесную слегка бронированную кабину привинтили к палубе в десятке метров от люка, на котором стояла башня. Места внутри хватало как раз для одного скафандра типа «Гоблин». О таких удобствах, как робот-ассистент, конечно же не позаботились. Андрей сам кое-как влез в скафандр, загерметизировался, плюхнулся в кресло, задраил внешний люк. Если корабль получит пробоину, оператор огневой системы теоретически мог выжить. Если, разумеется, не рванут запасные обоймы, установленные точно под люком башни.
Руки привычно выполнили стандартные манипуляции, переводя «Ландыш» в боевое состояние. Развернулась обзорная голограмма — чуть поменьше той, что в рубке. Мониторы показывали, что пушка в исправности, приборы управления включены, система диагностики не находит ошибок и сбоев, зарядная батарея вытягивает дополнительную энергию из реактора, первая шестерка «Пираний» ждет в направляющих трубах.
— Огневой пост готов, — доложил Андрей.
Вместо ответа послышалось чертыхание командира. Капитан второго ранга возмущался размерами командного отсека, где одному человеку даже в голом виде места мало, а вдвоем, да еще в боевых «Гоблинах», вовсе друг у друге на пятой точке сидеть приходится. Безусловно, Харонов преувеличивал, но Эльцвейг не упустил возможности поныть: дескать, он обычно правит «Собакой» один и без скафандра.
— Скафандр положен в боевой обстановке во избежание смертности, согласно Уставу, — сообщил командир и добавил положенный флотский афоризм: — Устав составляли знающие люди — не умнее меня, а тем более — вас… Гипермастер, определите сходимость трасс.
Проекция пятимерного канала, пролегающего по зоне ответственности «звездных псов», словно раздвоилась на два почти параллельных рукава. Такое могло случиться, если корабль, ломившийся через гиперпространство, резко маневрировал и мог с любой вероятностью продолжить псевдодвижение по различным многомерным направлениям. Теперь от Юджина требовалось вычислить окончательный курс нарушителя.
— Нет сходимости… — Голос физика звучал почти панически. — Командир, я не понимаю… чтобы они сошлись, нужно… но косинус не может быть больше единицы!
— Это у вас на гражданке не может, — просветил его ветеран звездных битв. — А на военном флоте косинус вполне может стать больше единицы и даже превысить скорость звука в вакууме.
Юджин сдавленно хихикнул. Андрей не без восхищения подумал, что математические рассуждения старого маразматика тянут как минимум на Большую Галактическую Премию. А командир тем временем доложил 840-му, то есть командиру бригады, что в зону ответственности вторглись два объекта. Ошеломленный неожиданным выводом Андрей восхитился командиром по-настоящему. Разгадка была проста до гениальности: два канала — значит, идут два корабля. Старик вовсе не был анекдотическим ветераном, каким прикидывался, — тут чувствовались опыт и ясность мышления.
Комбриг на торпедоносце «Старательный», находившемся где-то позади кораблей завесы, приказал 843-му, то есть «Собаке Баскервилей», продолжать наблюдение, а 847-му — двигаться на помощь 843-му. Спустя секунду приборы поведали Андрею, что вспомогательный корвет резко меняет курс. Эльцвейг взвизгнул:
— Полегче, машина не казенная! — и спустя несколько секунд простонал: — Куда вы поперлись?!
— К точке выхода, — буркнул Харонов. — Машукевич, подготовьте два сигнальных снаряда.
Старик не хотел сразу открывать огонь на поражение, понял Андрей. Сначала — два предупредительных выстрела… На схеме пусковой установки он выделил курсором две красные ракетки, утащил их в изображение обоймы, потом выделил в обоймах две голубые и перетащил в освободившиеся гнезда. Механизм заработал, перезаряжая пусковую установку.
«Собака Баскервилей», разогнавшись до десяти световых, продолжала ускоряться, держа курс на Облако Алеф, мимо которого проходили обе гипертрассы. Харонов покрикивал на гипермастера и навигатора, требуя анализировать градиенты. Те, даже не пытаясь перечить, бормотали многоэтажные ругательства терминов гипернавигации. Примерно на двадцатой минуте погони командир распорядился рассчитать гиперпрыжок в какую-то точку, и в тот же миг обе гипертрассы размазались, объединившись в широкие лохматые полосы. Андрей давно перестал понимать, что творится, но Харонов отрапортовал комбригу:
— Большой объект открыл огонь по малому.
Андрей даже не пытался гадать, откуда старый волк узнал, который из невидимых кораблей больше, а который — меньше. Спустя минуту гипертрассы исчезли вовсе — теперь прямо по курсу, нацелясь южнее Алефа, мчались на сверхсвете два корабля. Распознаватель высветил на прицельном экране сведения о мишенях. Первым двигался кораблик, приписанный к одной из планет Валдадниха: 15–20 килотонн, то есть чуть побольше «Собаки Баскервилей». Такие суда называли обычно шхунами или клиперами. Его догонял торпедоносец-перехватчик Мрагвенда: 40–50 килотонн, 6 торпедных аппаратов (4 носовых и 2 кормовых), 12 орудий — 4 средней и 8 малой мощности. Дистанция: 6,73 светогода до малого, 7,25 светогода до перехватчика.
Рагвенский корабль настигал валдадов. «Собака Баскервилей» мчалась наперерез, в нескольких световых годах по правому борту подтягивалась «Ниагара», позывной 847-й. Ясно было, что перехватчик выполнит предназначение и перехватит шхуну прежде, чем оба вспомогательных корвета выйдут на дальность выстрела. К тому же торпедоносец размажет их, не напрягаясь: слишком уж неравны силы.
Между тем капитан 2-го ранга Харонов передал международным кодом приказ нарушителям немедленно остановиться для досмотра либо покинуть зону, закрытую для полетов решением властей ССМ. Никто, разумеется, не ответил, и командир объявил пятиминутную готовность для гиперпрыжка, после чего спросил Андрея о готовности огневого модуля.
— Так точно, готов, — отбарабанил старший лейтенант. — Два сигнальных снаряда, четыре боевых.
— Без приказа не стреляй, — зачем-то предупредил Харонов.
Последовала перекличка, все доложили о готовности. Пошел обратный отсчет, и корабль нырнул в гиперпространство, перепрыгнув через световые годы.
Прицел проинформировал артиллериста, что дистанция до нарушителей составляет меньше четверти светогода. Теоретически можно было даже стрелять, хотя плевок «Молибдена» и залп «Пираний» даже в случае удачных попаданий не спасут от наказания. Торпедоносец-перехватчик получит незначительные повреждения, а к «звездным псам» незаметно подкрадется полярная лисица.
Командир-рагвен не стал ждать, пока все неприглашенные гости займут места в партере, и открыл огонь. Носовые аппараты выпустили одну за другой две торпеды — вроде бы по валдадам, не по людям. Харонов опять поменял курс — приказал держать на шхуну, а Машукевичу велел расстрелять торпеды и пустить сигнальный снаряд перед носом перехватчика.
Андрей дважды нажал гашетку, и на экране погасли два голубых силуэта. Стрелять по торпедам «Пираньями» Андрей не стал, потому как не был уверен, что легкие ракеты догонят разогнавшееся самонаводящееся устройство нарушителя. Оставалось открыть огонь из пушки. Вторая очередь подбила переднюю торпеду, та взорвалась, отчего следовавшая за ней сестренка метнулась в сторону, и третья очередь Андрея прошила пустоту. Описав дугу, сбитая с курса торпеда вновь устремилась на цель. Последними крохами заряда Машукевич зацепил рагвенский снаряд, тот опять отклонился от курса и самоликвидировался.
— Командир, цель поражена, пушка разряжена, в пускателях — боевые снаряды, — доложил Андрей.
— Перезаряжай пушку, — посоветовал Харонов.
Рагвены не собирались отпускать валдаднихский пакетбот. Большое орудие торпедоносца выпустило серию импульсов, поразивших мишень с предельной дистанции. Корабль валдадов резко сбросил скорость до децисвета. Харонов открытым текстом потребовал прекратить огонь в зоне ответственности земного флота и допустить на борт досмотровую группу. Андрей был уверен, что рагвены ответят залпом на поражение, но в обзорной голограмме внезапно появился «Старательный» — флагманский торпедоносец бригады. Драться с равным противником нарушитель не пожелал, просигналил извинение и скользнул в гипер. Его трасса удалялась в сторону Мрагвенды.
Бой закончился и вряд ли мог послужить поводом для большой войны. Хотя кто знает — войны и по менее важным поводам объявлялись. Для хорошей войны повод вообще не проблема — была бы причина, а повод найти всегда можно.
Назад: Глава 5 Очень разная война
Дальше: Глава 7 Тайна Черной Долины