Деревянное колесо старой телеги неохотно проворачивалось и скрипело всем нутром, а шло оно так косо, что казалось, будто постоянно грозит соскочить с толстой оси. Старая кляча, прущая повозку, даже не думала обходить ни один мало-мальски заметный ухаб, и от каждого удара злополучного колеса о дно очередной рытвины раздавался тихий стон… Правда, стонало не ветхое колесо, а лежащий на телеге человек.

Находившийся в массивной железной клети раненый и кое-как перевязанный мужчина пребывал в бессознательном состоянии. Если не брать в расчет грязную в основном от засохшей крови одежду и болезненный вид, его можно было отнести к весьма выдающимся личностям. По крайней мере, выдающимся размерами – даже в таком положении угадывалось, что рост пленника на порядок превышает средний человеческий, а мышцы… да что там, эта гора мышц с лихвой могла потягаться по размерам с тремя-четырьмя крепкими пахарями. Лицо имело суровое, а возможно, спесивое выражение: широкие скулы, нос с ярко выделенными контурами, заметно выпирающий вперед подбородок – так или иначе, глаза мужчины оставались закрытыми и приписать что-либо еще к характеру незнакомца было затруднительно.

Правда, солдатам, плетущимся позади телеги, было наплевать как на характер, так и на личность пленника – двухдневная пешая прогулка по унылому пустынному тракту являлась не лучшим из средств, возбуждающих любопытство.

На лицах конвоиров читались усталость и апатия, они лениво переставляли ноги и имели такой вид, что казалось, одна только материя с гербом, наброшенная поверх кольчуг, весила больше пуда. Припекающее солнце нещадно нагревало открытые шлемы из сырого железа, но солдаты, опасающиеся кулаков шагающего впереди сержанта больше, чем солнечного удара, не смели стягивать их с головы.

Только двое, ухитрившиеся оказаться в конце процессии, подальше от злых глаз командира, приняли по глотку из фляги, пахнущей терпким дешевым вином, и завели неспешную беседу про жизнь простого солдата.

– …так что вот, – говорил седоусый ветеран, – пилить нам еще до вечера. Но ничего, зато в Белусханде отдохнем, там все есть: бани, кабаки и девки – а что еще нужно бравому солдату?

«Бравый солдат», тот, который выглядел как крепкий и сильный парень, правда совсем недавно вышедший из отроческого возраста, при этих словах быстро облизнул губы.

– Да, поскорей бы туда попасть, а то я, кроме Хамфрида, ни одного города не видел, а он, говорят, больше деревня, нежели город…

– Постой, а Фаронг ты разве не видел?

– Видел, но только издалека. Когда нас из Хамфрида по порталу перебросили в окрестности Фаронга, оказалось, что Великая битва уже закончилась…

– Скорее, это была Великая бойня… – отвернувшись, прошептал ветеран.

– Что?

– Я говорю, повезло тебе, парень, что попал туда, когда все закончилось! Знаешь, сколько таких, как ты, полегло в тот день и ту ночь? Не счесть.

– А ты видел?! – встрепенулся новобранец. Усталость и апатию как рукой сняло.

– Шутишь, что ли? Я там был и видел все от начала и до конца.

– А что там происходило? Расскажи.

– А, брат… ну хорошо, слушай. Утром того дня стоял на утесе над городом Черный замок…

– Что, настолько страшным слыл?

– Да нет, просто был сложен из черного камня – вот и прозвали Черным. Не перебивай… Так вот, говорю, несметная армия, состоявшая из десятков тысяч солдат, из тысяч паладинов и сотен магов, окружила замок…

– Зачем?

– Да не перебивай, говорю! Просто там поселился Звездный демон!

– Что?! – ахнул парень. – Тот самый?

– Да, именно тот, о котором предупреждал наш бог Ануид.

– Вот те на…

– Так вот, собрались мы, значит, штурмовать город…

– Подожди, а как же замок?

– Да замолкни ты. Замок в центре города, неужели не ясно, что сначала надо город взять?!

– А-а-а…

– Так вот, только собрались мы, значит, как вдруг ворота распахнулись и навстречу выбежал десяток големов…

– Всего-то?

– Угу, я тоже так подумал: всего-то, а оказалось, что о-го-го сколько. Начали эти големы нас давить, как цыплят, – маги-то их убивают, а они возродиться норовят! Как птица феникс, прямо из пепла! Но хуже всего был золотой голем, который, как оказалось, и не голем вовсе, а Звездный демон… В общем, передавил он в том бою солдат изрядно, но потом маги, видать, взяли верх, вот он и решил обратно в свой замок убегнуть, да там и запереться.

– И что потом?

– Ну тогда паладины выступили вперед и повели нас на штурм. Но вот незадача – с неба стали падать железные яйца!

– Что, правда?! – со сладким ужасом в голосе воскликнул парень.

– А то.

– И что, большие?

– Огромные, как два человека…

– И что, вкусные?

Повисла пауза. Ветеран попробовал заполнить ее, пожевывая кончик усов, но вышло не очень, тогда, оторвав взгляд от лица восторженного паренька, злобно бросил:

– Дурак ты, брат, как есть дурак. Они железные, как их было разбить-то?… Так вот, эти яйца вдруг стали трескаться, и из них начали выходить железные… нет, не големы. А железные Звездные демоны. Вот они-то и принялись нас выпалывать, как хозяйка сорную траву. Ох уж и страха я натерпелся – на всю жизнь хватит. В руках каждого было по сто арбалетов, а…

– И что, правда сто?

– …Да.

– И что, сто рук было?

– …Да, сто. Короче, извели бы они всю нашу армию на корню, кабы не священники и не ведьмы, призвавшие легион демонов из Темного мира и светлозарых ангелов из Светлого.

– О-о-о…

– Вот те и о… Да только все равно тяжко пришлось, эти Звездные демоны все время норовили воскреснуть да убить нашего ангела или демона. И даже помощи эльвов оказалось мало.

– Что, самих эльвов?

– Да, дубина, самих эльвов!

– Ну и что дальше-то было?

– А дальше чертовщина какая-то. В небе показались драконы, а потом с ними стали драться стальные птицы, тут у меня веки как свинцом налились, и голова закружилась, будто перебрал, – в общем, уснул я тяжело. А когда проснулся, ничего не понял и что было, ни у кого узнать не смог. Некоторые говорили, что демона убили, другие, что он убег, только вот видел одно – паладины ходили по руинам замка и осматривали каждый валун… Ты чего лицо кривишь?!

– Да то. Брешешь ты все.

– Что?!.. Не веришь мне, спроси вон у любого. Да и вообще, вон мы кого в клетке везем – думаешь, святым отцам делать было нечего, если не стали судить его в Фаронге, а повезли в Белусханд?…

– А кто он?

– Ты что, дурак? Вправду не знаешь? Да это же лорд Балаут.

– Не может быть!

– Да точно говорю. Спроси у кого хочешь.

– Что, тот самый лорд Балаут, про которого моя бабка сказки рассказывала?

– Да, тот. Известный во всем мире лорд Балаут… Но теперь, наверное, уже не лорд.

– Да нет… Не может быть… Чего такого удальца судить-то везут?

– Да знаешь ли… Говорят, что он по доброй воле служил этому Звездному демону и в том сражении убил не одного паладина.

– Все равно… Да и непохож он на гиганта. Какой-то доходяга…

В тот самый момент, когда двое солдат уставились на уже второй день не приходившего в себя заключенного, пленник вдруг открыл глаза, дернул головой и вскочил… То есть попытался вскочить: сделать это ему помешала низкая, много ниже его роста, клеть.

– Выпустите меня, ленивые твари! – загрохотал узник подобно грому.

– Молчать! – сразу заорал на него пришедший в себя сержант. – Тебя везут судить в Белусханд, и до тех пор ты будешь находиться в клетке!

– Что? Судить? Меня? – искренне не понял очнувшийся лорд, его глаза налились гневом и заблестели, солдаты готовы были поклясться, что в них появились сияющие молнии. – Ах вот вы как? Ну держитесь!

Он упер руки в толстые прутья решетки, и все его мышцы напряглись и выступили – солдатам показалось, что от таких усилий откроются тяжелые раны, но на грязной одежде не выступило ни капли свежей крови. А прутья тем временем поддавались! Еще секунда, и грозный воин окажется на свободе!

– Убить его! – во все горло закричал сержант, трезво оценив обстановку. Но прежде чем десяток солдат бросились исполнять приказ, живая легенда выбралась из клети.

Мгновенно образовалась свалка, из гущи которой стали по одному вылетать солдаты. Падая наземь, они замирали в неестественных позах, будто брошенные детьми тряпичные куклы. А когда через несколько мгновений битва прекратилась, вслед за сержантом, сначала высоко поднятым, а потом расплющенным о дорогу, взору двух охранников предстал дышащий, как разъяренный дракон, герой бабушкиных сказок – лорд Балаут собственной персоной.

Телега без возничего уже ехала далеко впереди – старая кобыла не нуждалась ни в каких указаниях, а Балаут все смотрел и смотрел на двух солдат, замерших, словно соляные столбы. И, наверное уверившись, что те не собираются обнажать клинки, скривился и зашагал по дороге в обратную от Белусханда сторону.

– Ну что, теперь убедился, что это лорд Балаут? – спросил через минуту все еще бледный ветеран.

– …Убедился, – ответил после паузы новобранец и перевел тоскливый взгляд с удаляющейся фигуры лорда на свои мокрые штаны.