Глава 9
ОТРЕЧЕНИЕ
Пуарт недолго искал знакомого волшебника. Сначала он наведался в Фардин, где впервые встретился с чародеем, и в условленном тайнике нашел записку, в которой сообщалось местонахождение специалиста по превращениям людей в животных, точнее — расположение нового тайника. В условном месте находился клочок бумаги, содержащий всего два слова — название харчевни и имя Чероуз.
Когда Пуарт вошел в комнату, в которой остановился названный в записке постоялец, он никого там не увидел. В первый момент. Однако уже через секунду лже-Болуард оказался сидящим за столом и мирно попивающим чай. Не обращая никакого внимания на гостя, из-за тумбы вышла вислоухая собака пепельно-серого цвета и спокойно улеглась у ног хозяина.
— Привет, юноша. Зачем пожаловал?
— Здравствуйте… — замялся вошедший.
— Зови меня Чероузом.
— Мой хозяин снова решил вернуться к прежней теме. Как только он возвратился из столицы, сразу вызвал меня. Он по-прежнему очень хочет как можно больше узнать о магах, способных превращать человека в зверя.
Назвавшийся Чероузом выглядел несколько помятым и явно пребывал не в лучшем расположении духа. Для этого имелись довольно веские причины. Ни его первая, ни вторая попытки отомстить Архазу не увенчались успехом. Причем во время последнего покушения Чероуз использовал, казалось бы, беспроигрышный вариант, применив редкое заклинание голубого огня, которого в результате хватило лишь на помощников посла. Зато ответный удар едва не стоил чародею из предгорий Апанча жизни. Он даже не успел понять, какого типа магия погасила голубой огонь и смяла все его защитные барьеры. И только природная осторожность уберегла Чероуза от неминуемой гибели. Находись он хотя бы на пять шагов ближе к огарцу — и мстителю не удалось бы убежать от цепких щупалец мощного заклинания. Все же чары успели задеть убегавшего волшебника своим краем, оставив множество мелких царапин и ожогов. И вот теперь специалист по превращению людей в животных пытался их залечить, укрывшись в какой-то третьесортной забегаловке. Выздоровление проходило медленно и болезненно.
Еще труднее приходилось магу с одолевавшими думами, которые упрямо подталкивали его к неутешительному выводу: собственными силами огарского посла не одолеть, а помощи ждать неоткуда. Поэтому неожиданный визит Пуарта не способствовал улучшению настроения чародея. Он даже начал мысленно прикидывать, какая могла бы из этого парня получиться собака.
— Зачем твоему хозяину снова понадобилось совать нос в дела, о которых он понятия не имеет? — недовольно пробурчал постоялец харчевни.
— Как вы понимаете, я не имел права задавать подобные вопросы.
— Очень жаль. Мне бы все-таки хотелось узнать, чем вызван интерес твоего господина.
— Вы обещали мне помощь, Чероуз, — осмелился напомнить парень.
— Ты все еще жаждешь отомстить?
— Чем больше времени проходит, тем сильнее мое желание.
— Я тебя понимаю, — неожиданно для самого себя Чероуз перестал злиться и сочувственно посмотрел на парнишку. — Сам не успокоюсь, пока один тип ходит по земле собственными ногами.
— Вы о ком, если не секрет?
— Моя цель будет покрупнее, — вздохнул Чероуз. — И пока я с ним не разделаюсь, не могу заняться твоим Саргонтом. Слишком уж сильно меня разозлил Архаз!
— Вы говорите о после Огара?
— Конечно! Или ты знаешь другого Архаза?
— Нет.
— Тебе о нем что-то известно?
— Дело в том, что накануне моего отъезда к учителю прибыл посредник, который передал пожелание Архаза встретиться с Саргонтом.
— И что твой хозяин? — Остатки раздражения мага как рукой сняло. Он пнул собаку ногой, а когда та недовольно заворчала, приказал: — Чаю моему гостю.
— Обещал в течение недели найти время для поездки в столицу, — ответил юноша и с опаской добавил: — Спасибо, но я не хочу пить.
— Так-так-так… — задумался Чероуз. — Было бы неплохо узнать, зачем послу Огара понадобился твой учитель. Сумеешь выяснить?
— У нас в таверне много подслушивающих устройств, но все они созданы при участии хозяина. Я бы не рискнул устанавливать подобную вещь у него в кабинете. — Парень с удовлетворением отметил, что настроение собеседника изменилось в лучшую сторону.
— Разумно, разумно. Что ж придется мне пожертвовать своими запасами. — Чародей предгорий Апанча порылся в карманах и выудил оттуда две вещицы. — Нужно постараться под благовидным предлогом преподнести этот перстень твоему учителю. Придумай сам, каким образом это лучше сделать. А вот этот стакан передаст тебе все разговоры обладателя перстня. Только учти: устройство работает, если стакан и перстень находятся друг от друга не дальше, чем в тысяче шагов.
Пепельно-серый пес вернулся с корзиной в зубах. Зверь аккуратно поставил ношу возле стола.
— Но у Саргонта уже есть почти такой же перстень, — заметил Пуарт. — Вряд ли он возьмет еще один.
— Точно такой же? — удивился Чероуз. — Откуда?
— Перстень моего хозяина раза в два массивнее, но тоже из меди. Учитель вернулся с ним из Кантилима.
— Вот это новость! — воскликнул Чероуз. — Похоже, мне действительно стоит активнее заняться твоим хозяином.
— Только не убивайте его сразу. Пусть сначала расскажет, что он сделал с Гаруной! — совершенно неожиданно сорвался юноша.
— Не беспокойся, парень. У меня к твоему господину будет много вопросов. Но перстенек ты все-таки пристрой где-нибудь в его кабинете. Да так, чтобы никто не смог его найти.
— И что, мне потом целыми днями ходить, уткнувшись ухом в этот стакан? На меня тут же донесут.
— Зачем же целый день? Достаточно на ночь глядя прослушать запись — и все. Сосуд сохраняет любые голоса в течение суток. Самое интересное можешь занести на бумагу.
— Этот стакан запоминает голоса?
— Да. Когда захочешь услышать все, что запомнил перстень, надави на дно этого магического сосуда, и стакан «заговорит».
Чероуз продемонстрировал как, и Пуарт услышал собственный голос: «И что, мне потом целыми днями ходить, уткнувшись ухом в этот стакан? На меня тут же донесут».
— Здорово! А почему ободок стакана стал желтым? Он нагревается?
— Не волнуйся, не обожжешься. Желтый сигнализирует, что разговор записан совсем недавно. Увидишь красный — значит, говорят прямо сейчас. Это устройство основано на древней магии огарцев. — Лже-Болуард задумчиво отхлебнул остывший чай. — Значит, они «пасут» твоего учителя. А это может означать только то, что интересы Саргонта и Архаза пересеклись.
— Неужели в Сарге скрывается огарец с таким же стаканом?
— Совершенно необязательно. Если, как ты говоришь, у твоего господина перстень массивнее, то вполне вероятно, что и область действия у него шире. Я не удивлюсь, если окажется, что Архаз теперь в курсе всех дел твоего учителя. По крайней мере, тех, о которых тот говорит вслух. Может, именно поэтому он и пригласил Саргонта к себе в гости. Как думаешь?
— Я сейчас думаю о другом, — мрачно отозвался юноша. Он уже пожалел, что рассказал собеседнику о визите посредника, поскольку Чероуза больше интересовали Архаз и все, что с ним связано, а не уничтожение хозяина магической таверны.
Собака, почувствовав скрытое недовольство гостя, оскалила зубы.
— А зря. — По выражению лица собеседника волшебник предгорий Апанча быстро все понял. — Ведь это дает нам дополнительные козыри для устранения и того и другого. Если посол Огара действительно ведет слежку за твоим господином, мы сможем их столкнуть лбами — и пусть тратят свои силы друг на друга. А мы с тобой появимся в самый подходящий момент, чтобы нанести завершающий удар. Такая тебя перспектива устраивает?
Мысль Чероуза показалась мстителю весьма привлекательной. Если удастся стравить друг с другом двух могучих чародеев, можно будет со стороны понаблюдать за их соперничеством, выяснить слабые и сильные стороны, то есть поступить именно так, как учил сам Саргонт.
— Замечательная идея! — согласился Пуарт. — Осталось лишь придумать, как ее осуществить.
— Нет ничего проще. Значит так. — Чероуз быстро допил чай. — Тебя отправили на задание, и ты с ним справился на «отлично». Причем не только меня нашел, но и договорился о встрече, если, конечно, Саргонт не против. Скажи, дескать, с тобой разговаривать не пожелали.
— Вы с ним расправитесь во время встречи? А как же Архаз?
— Полагаю, Архаз тоже заинтересуется моим предстоящим разговором с владельцем магической таверны.
— И мы их…
— Не торопись, я уже дважды поспешил и теперь вынужден зализывать раны. Нет, на этот раз мы будем умнее. Сначала сбор информации, тщательнейший ее анализ, и лишь затем — выверенный удар. Чтобы наверняка. Согласен?
С этим трудно было не согласиться.
«Город Сунгим сожжен дотла. Я встретил группу беженцев, которые рассказали о небольшом отряде, вырвавшемся за городские стены до начала атаки рундайцев. Судя по словам потерпевших, в отряде находились родственники князя. Поскольку они двинулись на восток, я решил отправиться туда же с половиной бойцов. Остальные следуют к руинам, чтобы оказать первую помощь пострадавшим».
Ромкуш остался весьма доволен посланием Грулиза.
«Наконец-то можно расслабиться. Ну что ж… На то, чтобы построить город заново, времени уйдет немало. За это время мой братец наверняка сумеет очаровать если не одну, так другую дочку Гравза, и в моих руках окажутся два княжества. А там, глядишь, я и Шермана пристрою. У старика Пранда тоже ни одного наследника в роду, а старшая дочь в девках засиделась, чем не партия для моего младшего? И в результате весь север Кантилима станет моим. А уж я выжму из этих земель все возможное и невозможное! Затем переберусь поближе к столице. С такими богатствами любой вельможа будет мечтать породниться со мной. Надо будет потратить свое драгоценное время на изучение родословных ближайшего окружения его величества. Если уж брать кого замуж, так чтобы в девице обязательно текла королевская кровь!»
Первые корзины золотоносной породы уже подняли на поверхность ущелья, и те, кому предстояло осуществлять доставку, приступили к первичной сортировке. Баншамский повелитель размечтался, стоя над своим будущим богатством возле согнутого под прямым углом дерева. Он еще не знал, что встретившиеся Грулизу беженцы, среди которых находились и Михаил, и сам Гравз, направлялись прямиком к нему; и что дым, замеченный братом, поднимался не над догоравшими зданиями города, а над многочисленными кострами, разведенными за стенами. Не знал Ромкуш и о том, что на востоке баншамцев ожидал отряд пещерников, которые по просьбе Гоги согласились помочь сунгимскому повелителю.
— Князь, к нам направляются два человека, — доложил господину воин из охраны.
— Наверное, опять Грулиз кого-то прислал. — Ромкуш с трудом оторвал взгляд от корзин с богатством.
— Это не наши люди.
— Приведите их ко мне! — раздраженно приказал князь. «Интересно, кого могло занести в эти безлюдные места?»
— Здравствуй, Ромкуш. Надеюсь, ты рад меня видеть? — Сомов сорвал с головы капюшон, которым прикрывал лицо.
— При… — только и сумел выдавить из себя вельможа, и было непонятно — то ли князь пытался поздороваться, то ли увидел привидение.
— Я смотрю, ты уже начал хозяйничать на чужих землях? Разве это по-соседски? — улыбнулся воскресший.
Вторым человеком оказался неизвестно откуда взявшийся Сурхид.
— Брат, ты перешел все границы дозволенного и недостоин дальше править Баншамом.
— Сурхид??? — К князю вернулся дар речи.
— Да, Ромкуш, это я, твой старший брат. Я честно отслужил в армии его величества и теперь готов к тому, чтобы по праву старшинства взять бразды правления вотчиной в свои руки.
— У тебя ничего не выйдет! — Охотник до чужих богатств попытался отдать приказ своим бойцам, но вдруг почувствовал, что не может поднять внезапно отяжелевших рук. Однако сдаваться он не собирался. — Отец лишил тебя наследства, и в случае моей смерти власть перейдет к Грулизу.
— Который сейчас находится в Сунгиме. — Отставной вояка даже бровью не повел. — И кто знает, выберется ли он оттуда живым?
— Есть еще и Шерман.
— Ты же сам отправил его в город, на который натравил рундайцев. Полагаешь, он вернется?
— Ты бредишь, брат! Ни о каких рундайцах я не слышал. Видимо, воинская служба не пошла тебе впрок, — неуверенно произнес Ромкуш.
Неожиданное появление ЭТИХ двоих, да еще вместе, внезапная тяжесть, сковавшая тело, привели князя в полушоковое состояние. И вдобавок ко всему их ошеломляющая информированность.
«Откуда они узнали? Кто предатель? Неужели Эргант? Но когда он успел? Чародею возвращаться полдня, не меньше, у него же нет крыльев, как у рундайцев. А если не он, то кто? Как же позвать на помощь охранников?»
— Князь, если ты собираешься кликнуть своих воинов, советую сначала хорошенько обдумать последствия. Не надо терять почву под ногами. — Мишка снова усмехнулся, а Ромкуш почувствовал, что действительно не касается земли. Он посмотрел вниз и мысленно ахнул — несмотря на страшную тяжесть, сковавшую тело, сам он висел в воздухе.
«Они еще и чародея с собой притащили! Неужели того самого, который заставил летать посуду? Теперь он и меня в воздух поднял. А как же медальон? Я ведь князь! Меня охраняет защитный панцирь!» — Ромкуш пребывал в панике, осознав, что столкнулся с чем-то пострашнее обычной магии.
— Чего вы от меня хотите? — с огромным трудом пробормотал он.
— Немногого, — ответил Сомов. — Для начала прикажи своим людям сложить оружие.
— Ни за что!
— Как хочешь, — пожал плечами Мишка.
Он сделал небольшое усилие, и князь завис прямо над расщелиной, в которой велись активные разработки. Теперь все подданные баншамского повелителя обратили внимание на прибывших путников. Охранники обнажили оружие, но Сурхид командным голосом сразу остудил их воинственный пыл.
— Отставить, ребятки! Вы же не хотите стать причиной гибели своего господина?
Командир стражников поднял руки, и его подчиненные опустили мечи.
— Будет лучше, если вы положите оружие на землю.
Как только бойцы выполнили приказ Сурхида, в расположение лагеря вошли другие люди. Впереди шагал Гравз, за ним Марита, Шагрид, Ирсанг, Трунч и еще два десятка парней, которые быстро закончили процесс разоружения противника.
Ромкуша вернули на грешную землю.
— Сто грунзонских собак тебе в глотку, Ромкуш! Вот уж не думал, что вельможа может опуститься до банального воровства.
— Не тебе судить меня, солдафон!
— Как можно, князь? Судить тебя будет королевский суд, и не только за воровство. Тут и убийство геолога, и покушение на победителя кантилимских игр, и организация беспорядков в чужом княжестве с подключением иностранцев. Я уже не говорю о подготовке убийства знатного вельможи, то есть меня. Причем заметь — в каждом случае у меня найдутся свидетели.
— За королевский суд прячутся только те, кто сам не способен за себя постоять. Раньше я считал, что ты не из этих. — Ромкуш понимал, что судебное разбирательство не сулит ему ничего хорошего, и пытался воспользоваться последним шансом на спасение, стремясь разозлить Гравза, чтобы тот вызвал его на поединок.
— Как, неужели в твоих глазах я поднялся до таких высот, что ты согласен скрестить со мной меч? Я же выскочка, солдафон.
— Никто не мешает тебе доказать обратное. Или ты стесняешься проиграть на виду у своих прихлебателей?
— Как же некоторые боятся суда, прямо до дрожи в коленках. Ну, так и скажи — мол, не хочу позора, сосед, лучше убей меня на поединке. Я ведь человек незлопамятный, всегда пойду навстречу. Дайте князю меч.
Трунч остановился в нерешительности.
— Я вижу, твои подопечные не спешат выполнять приказ господина, — съязвил высокопоставленный вор.
— Просто они не видят в тебе вельможу. Трунч, меч нужно дать вон тому типу с княжеским медальоном на груди.
Ромкуш заскрипел зубами, получив оружие.
— Учти, Гравз: победитель получает свободу.
— В отличие от тебя, я прекрасно помню дворянский этикет. Трунч, если случится чудо и этот вор сумеет одолеть обычного солдафона, проследи, пожалуйста, чтобы ему дали убраться отсюда невредимым.
— Князь, — обратился к Гравзу Сурхид, — если вы сейчас убьете Ромкуша, мне потом придется долго дожидаться княжеского титула.
— Ну, ладно. Я не буду его убивать. Так, покалечу немножко. Тебя устроит?
— Вполне, но вы вправе потребовать от него выполнения своих условий в случае победы. Пусть он обязуется передать княжество в мои руки.
— Ромкуш, ты принимаешь условия брата?
— Я подпишу бумагу об отречении в пользу Сурхида, но для этого тебе, выскочка, придется сильно постараться. Ведь после поединка, если он закончится в твою пользу, я должен быть в состоянии держать перо в руке.
— Вот и договорились. — Бывший сотник вытащил свой меч и внимательно осмотрел лезвие.
— Гравз, — шепотом спросил Сурхид, дотронувшись до локтя князя, — вы знакомы с выпадом трехголовой змеи?
— Имею представление.
— Я о той, что с двумя хвостами.
— Но у Ромкуша нет кинжала.
— Его не обыскивали.
— Спасибо, буду иметь в виду.
Соперники сошлись в поединке на ровной площадке неподалеку от края ущелья, где, несмотря ни на что, по-прежнему продолжалась добыча золотоносной руды.
Ромкуш с первых секунд пошел в яростное наступление, используя замысловатые приемы, заканчивавшиеся колющими выпадами. Такая техника не требовала от нападавшего большой физической силы, но позволяла держать соперника в постоянном напряжении. Однако и у Гравза были неплохие учителя фехтования. Об этом в свое время хорошо позаботился главный предсказатель Кантилима, когда незримо двигал своего протеже по служебной лестнице. Поэтому сунгимский повелитель хорошо читал рисунок боя и сумел погасить наступательный пыл противника менее чем за три минуты. Теперь пришлось обороняться Ромкушу, и тот начал медленно пятиться к ущелью.
Выпад трехголовой змеи относился к контратакующим приемам и заключался в том, чтобы заставить соперника приблизиться, затем блокировать меч и нанести три почти одновременных удара, задействовав локоть, голову и колено. И все же эти весьма болезненные для противника удары носили лишь отвлекающий характер. Основным в этот момент считался укол «хвоста», поскольку воин одновременно с ударами освобождал свое оружие от блокировки и, повернувшись боком, наносил сокрушительный укол. Мастера фехтовального искусства умели уклоняться от такого коварного выпада, если угадывали в действиях соперника начало проведения приема, но «змея» могла иметь и два «хвоста». Тогда в ход пускался еще и кинжал.
Опасаясь быть заподозренным в нечестном ведении боя, Ромкуш стремился заманить Гравза на край ущелья, где обзор сражения был ограничен выступавшими валунами. Это давало возможность воспользоваться дополнительным оружием. Опять же при необходимости несложно было избавиться от кинжала.
Гравз успел отметить и начало коварного приема, и что сам он оказался в весьма невыгодном положении для отражения атаки. Справа пропасть, слева острые камни и узкая тропинка над пропастью. А противник находился в месте расширения тропинки и имел необходимое пространство для маневра. Удар, второй, третий. Разворот, первый хвост змеи. Гравз уклонился, но при этом почти потерял равновесие, с трудом балансируя на краю ущелья. И тут он заметил тонкое лезвие в левой руке соперника. «Ах ты, гад!» Бывший сотник тоже решил использовать свою левую руку и что было силы врезал сопернику в подбородок. Это решило сразу две проблемы: во-первых, отодвинуло сунгимца от края пропасти, а во-вторых, отправило туда вероломного соперника…
В самом начале поединка Сомов услышал сонный голос Стража:
— Как дела? Что у нас нового?
— Ты же неделю спать собирался!
— А что, еще не прошла?
— Нет.
— Значит, я был в лучшей форме, чем о себе думал. А что тут за драка на краю пропасти?
— Очень важная.
— За кого болеем?
— За Гравза, конечно!
— Это который покрупнее будет?
— Да. Не хочешь ему помочь? А то, чувствую, Ромкуш опять подлость задумал.
— Извини, я занимаюсь вопросами исключительно твоей безопасности. Остальные — не моя забота.
— Ладно, обойдусь. — Мишка приблизился к обрыву в тот самый момент, когда в руках Ромкуша появился кинжал.
Чуть ранее на скале, возвышавшейся над дуэлянтами, возникла человеческая фигура. Седовласый мужчина, усмехаясь, наблюдал за возней внизу. От взоров людей его надежно укрывала зубчатая каменная гряда, а сам он имел великолепный обзор с десятиметровой высоты. Когда Сомов подошел к краю пропасти, седой приподнялся на цыпочки. По его мнению, сейчас должно было произойти что-то интересное.
Мужчина так увлекся, что не заметил, как слева, в каких-нибудь пятнадцати метрах, практически на открытом пространстве материализовался горбатый старик, который быстро осмотрелся и поспешил спрятаться за колючим кустарником. Горбуна не интересовали выяснявшие отношения люди, он наблюдал за седовласым.
— Извини, Сурхид. — Гравз немного побаивался высоты, а потому сразу отошел от края пропасти. — Не сумел я удержать твоего братца.
— Ничего страшного, — подал голос Сомов, выуживая телекинезом побледневшего Ромкуша из ущелья. — Я успел его поймать.
— Ты?!! — Спасенный совершенно не ожидал, что фокусы с полетами — дело рук Михаила.
— Кто ж еще о тебе позаботится? Только чужак.
— Ты колдун???
— Еще чего не хватало! Колдовство против княжеского амулета не действует, сам знаешь. Просто я нежданно получил забавное наследство, которым и пользуюсь по мере сил.
— Тень огня? — Ромкуш задал вопрос бесцветным голосом. По существу, он только что вернулся с того света, и спас его человек, который в первую очередь должен был желать ему смерти.
— И она тоже. Но мы тут собрались не для того, чтобы обсуждать мои способности. — Мишка решил напомнить собеседнику о главном. — Надеюсь, ты согласен с тем, что проиграл бой?
— Ах да, я должен подписать отречение. Составляйте бумагу.
Сурхид собственноручно набросал текст и принес на подпись брату. Тот поставил автограф, не читая. Теперь уже бывший повелитель Баншама передал родственнику княжеский медальон и фамильный перстень.
— Ну что ж, все формальности улажены, можно и домой отправляться, — вздохнул Гравз. — Сурхид, ты мне по-соседски не одолжишь своих работников на месяц-другой?
— Конечно, князь, тем более что они ведь и мое золото здесь добывают. — Отставной офицер королевских войск уже чувствовал себя полновластным хозяином Баншама.
— Братец, а ты не особенно торопись командовать, — неожиданно откликнулся Ромкуш. — Ты пока еще не князь.
— Почему? Ты же подписал бумагу.
— Ну и что? Она никем не заверена. Надо еще до столицы добраться, засвидетельствовать ее, в реестр внести… И только тогда к тебе перейдет моя власть.
— Засвидетельствовать? — переспросил Мишка. — А кроме как в столице, это нигде нельзя сделать?
— Можно, — отозвался Ирсанг, — но нужен посредник. Этот за деньги и заверит, и в реестр быстро внесет. Только до их ближайшего представительства еще топать и топать.
Ромкуш злорадствовал, глядя на брата.
— Зачем же ноги бить? — Сомов соединил невидимые печати быстрого вызова, и среди толпы появился бородатый мужичок в зеленой рубахе. «Интересно, он хоть когда-нибудь ее снимает?» — подумал отмеченный тенью огня.
