Синто. Дома
Сутки мы шли, петляя по всей вселенной, через малоиспользуемые «врата-пустышки». Я успела отдохнуть и даже приготовится к общению по поводу чужих с безопасниками. И ведь что интересно, я со всем справилась отлично, даже самой странно, но чужие все перечеркивают. Я втянула нас всех в опасную игру. Ведь взлом ген-кода — это не только чужие, это новый виток в медицине, это стабильные модификации и еще куча всего, хорошего и плохого. И это знания, информация — самый ценный и ходовой товар в нашем мире.
Покупатель с Депры мог сразу отправить пленников в лабораторию, весьма хорошо оснащенную, чтобы узнать секрет успешности таких модификаций, как крылья, и неизвестно, что ему удалось узнать и как он потом это использовал.
Когда мы оказались в секторе Синто, я затребовала созвать к нашему прибытию Совет Безопасности. Лорд Ларин, с которым я разговаривала, пошутил:
— Вам так не терпится услышать похвалы в свой адрес?
— Боюсь, я вообще их не услышу, лорд Ларин.
Улыбка сошла с его лица.
— К тому же со мной некий господин, дело которого не терпит отлагательств. Вы его знаете, это друг леди Тобин…
Ларин понял, о ком речь, мы назначили время.
Похоже, что Совет Безопасности никогда не собирает всех своих двадцать с лишним членов, присутствовало лишь четырнадцать.
Первым шел вопрос тропезцев и Лобо, наши лорды хотели получить гарантии лояльности Тропеза, а значит, и того, что Лобо встанет во главе государства, а не окажется опальным оппозиционером. Гарантии эти были просты — устранение конкурентов. Шла довольно долгая дискуссия, в ходе которой тропезец пытался убедить нас в собственной крутости, но леди Шур со свойственной ей ехидностью доказала, что его главный конкурент, несмотря на поражение тропезского флота, имеет сейчас больший политический и финансовый вес, чем сам Лобо. И что если мы сейчас отдадим ему добычу, то он ее попросту не удержит, а значит, наши деньги попадут к нашим врагам. Сошлись на том, что сейчас Лобо получит небольшую часть, необходимую для первой атаки, а остальное — тогда, когда расправится с конкурентами. Хоть слово «убить» и не прозвучало, но полученных средств не хватало для финансовой войны, а значит, оставалось лишь физическое устранение конкурента.
Лобо, хоть и не был рад, но, похоже, предполагал подобное развитие событий и относительно легко на все согласился.
Когда его выпроводили, лорд Ларин сказал:
— От имени всех присутствующих, благодарю вас, некст Викен, за блестяще проведенную операцию.
Пронесся одобрительный шепот.
— Но все же, где буксир и пиратский транспортник и что там?
Все с любопытством уставились на меня, не ждут подвоха. А получúте…
— Лорды, на пиратском транспортнике были обнаружены «чужие» — модификанты со взломанным ген-кодом.
Повисла потрясенная тишина.
— Почему вы так уверены, что со взломанным ген-кодом? — спросил лорд Грюндер.
Вместо ответа я показала запись со своего шлема, плоскую картинку с небольшим разрешением, но этого хватило, лорды всматривались в изображение без звука.
— О чем вы говорили?
Пересказала, опустив обещание помощи.
— То есть они так и не сказали, как попали к пиратам?
— Да.
Секундная тишина, и заговорили все сразу.
— Вы втравили нас в авантюру! — раздалось громче всех.
Я уже открыла рот, чтобы защищаться, когда раздался как всегда чуть неживой голос Синоби.
— Лорд Сенсато, думайте, прежде чем говорить. — У Сенсато отвалилась челюсть от такого оскорбления. — Транспортник спрятан, количество людей, знающих о чужих…
— Трое, — подсказала я.
— Трое, за исключением присутствующих. Нас еще ни во что не втравили, некст Викен поступила на удивление трезво и рассудительно, предоставив нам решать, что делать.
Вот спасибо за «на удивление». Гад!
Лорд Сенсато молча поклонился в мою сторону, я так же молча вернула поклон.
— Итак, минимум три сотни чужих, способных к размножению, а также двое чужих на Депре, неизвестно в чьих руках, и на Депре ли еще, — подвел итог Ларин.
— Если мы ввязываемся в расследование, то подвергаем себя опасности быть обвиненными в создании чужих, — озвучил лорд Грюндер то, что у всех вертелось в голове. Никто не будет разбираться, кто же на самом деле создатель — кого поймают рядом, тот и будет виноват, а учитывая количество и силу наших врагов, такой исход просто закономерен.
— Мы не знаем, на какой они планете, не знаем, как они попали к пиратам, и кому те успели сообщить о своей находке, — произенесла я без эмоций. — Не знаем, кому достанется информация, полученная от тех двоих. Самоустранившись, мы рискуем отдать инициативу и ценную информацию врагам, ведь для того чтобы обвинить кого-то, не всегда нужны доказательства, достаточно просто иметь возможность.
— Да. Но взявшись за расследование, мы цепляем на себя мишень, — ответила леди Шур, — тогда как самоустранившись…
— … мы посылаем проблему в будущее, — закончил за нее Синоби. — Лорды, вы должны понять, что, не собрав сейчас всей возможной информации, мы отдаем стратегическую инициативу. Эти чужие — просто экстерьерный вариант, демонстрация возможностей, так сказать. Где гарантия, что нет наработок для повышенной регенерации и прочих военных опций. Не получим ли мы через десять, двадцать лет на свою голову шпионов с неизвестными способностями, полноразумных животных и прочую дрянь.
— Ну, вы загнули, лорд Синоби, — негромко заметил кто-то.
— Да? А вы ознакомьтесь с материалами по хинам и их разработкам.
Ларин и Грюндер при упоминании о хинах как-то помрачнели.
— Я согласен, что пока уничтожать их нельзя, — сказал Ларин. — По крайней мере, надо узнать, на какой планете у них база; короче, вытянуть из них все, что знают, заодно попристальней к ним присмотреться. А что касается Депры… Лорд Викен, что вы скажете?
— Любые наши действия на Депре будут создавать резонанс. Единственная возможность, которую я вижу, — это прислушиваться, не задавая вопросов.
— Что ж, лорды, я думаю, можно проголосовать по главному вопросу. Кто за немедленное уничтожение чужих, без предварительного расследования?
Пять человек.
— Меньшинство.
— Кто за то, чтобы поручить лорду Викену расследование на Деправити?
Отец скривился, но промолчал.
— Подавляющее большинство.
— Какие будут кандидатуры для общения с чужими?
— Некст Викен, — бросил кто-то.
— Ну уж нет, — твердо и зло сказал отец. — Некст Викен занимается Дезертом и пилотами и будет ими заниматься.
Ларин пристально посмотрел на отца.
— Я выдвигаю вашу кандидатуру, лорд Викен, мы не можем расширять круг посвященных, а вы сможете многое узнать, не прибегая к пыткам.
— Мне нужно сопровождение, — ответил отец.
— Я думаю, семья Синоби согласится выделить специалистов, — тут же нашелся Ларин.
— Кто везет, того и погоняют, — как бы про себя заметил Синоби. — Да, я выделю двоих.
— Двое — мало.
— Я дам еще двоих, — сказала Шур. — И тут другая поговорка, Синоби: инициатива наказуема исполнением.
— Кто за то, чтобы лорд Викен занялся получением информации от чужих, и чтобы его сопровождали люди Шур и Синоби, — Ларин никогда не теряет времени даром.
Большинство.
— И последнее, лорды, — произнес Ларин, твердым взглядом осматривая присутствующих. — Я предлагаю тем, кого данная проблема непосредственно не касается, сделать инъекцию амброзии. Обсуждение ситуации с Тропезом записано и будет выдано тем, кто согласится на инъекцию.
Согласились многие — кто-то легко, кто-то под давлением; восемь лордов забудут последние три часа своей жизни без малейшей возможности восстановления.
Когда мы расходились, Шур насмешливо бросила в мою сторону:
— Генератор проблем.
«Гадюка», — чуть не сорвалось у меня в ответ.
Остаток дня я провела, устраивая раненых и решая вопрос с оплатой медуслуг. Синоби и Шур встали на мою сторону, и восстановление рук пилотам будет обеспечено за счет государства. К вечеру я валилась с ног, хотелось одного — уснуть где-нибудь на сутки, но был назначен бал. Из последних сил я потащилась к Лане.
— О… Ты ужасно выглядишь, — с сожалением сказала она.
— Знаю, сделай что-нибудь, у меня два часа до начала бала.
— Ни платья…
— Ни платья, ни сил… ничего.
— Сейчас все будет!
Ну вот, как можно не любить такую женщину?
С меня сняли стереомерки и тут же покрыли какой-то мазью, сделали обертывание. Пока тепло разливалось по телу, обсудили фасон и выбрали ткань, я уснула минут на сорок и проснулась уже другим человеком. Бодрящий массаж, маска на лицо, примерка платья. Платье я выбрала провокационное, фасон, как у гейш — с облегающим лифом и длинными рукавами, с расходящейся от бедер юбкой до пола, но без вырезов, максимально закрытое. И черное, в знак траура по погибшим. А поскольку я из рода госслужащих и драгоценности мне носить зазорно, то смотрелось все… непразднично. Я хотела оставить косу, как всегда, но Лана уговорила распустить. Я в последние месяцы настолько не уделяла себе внимания, что и не заметила, как волосы отрасли почти до пояса, их немножко подровняли и оставили без укладки.
Вроде бы получилось неплохо, но Лана молчала…
— Что?
— Ты очень похожа на свою мать.
— Ну и что?
— Боюсь, решат, что я специально тебе такое посоветовала.
— Лана, отец меня знает и тебя знает, — с улыбкой ответила я, — не переживай.
— Я переживаю не из-за Ис… лорда Викена.
— А из-за кого?
Она молча всплеснула руками.
— Синоби?
— Ара-Лин, он…
Я подошла и взяла ее за руки.
— Не переживай об этом. Мы во всем разобрались.
Она в ответ лишь покачала головой.
— Кстати, я тебе очень благодарна, что ты так спокойно все восприняла, — сказала она, чтобы сменить тему. Что-то я ничего не понимаю.
— О чем ты?
Она в ужасе уставилась на меня, а потом закрыла лицо руками.
— Лана, ну что ты как ребенок… Ты ж меня знаешь всю жизнь… Что?
— Это он должен был сказать…
— Говори теперь ты.
— У твоего отца и у меня будет дочь, инорожденная, — тихо сказала она.
Я почти физически ощутила удар по голове… Ну, отец…
— Он признает ее? — уточнила я на всякий случай.
Лана молча закивала. Я не находила в себе сил что-либо сказать.
— Прости меня, — со слезами на глазах заговорила Лана. — Я видела, что он охладевает ко мне, что его тяготит моя любовь. Ронан был всегда вдали, я его видела раз в месяц в лучшем случае, я упросила, вымолила у твоего отца ребенка, девочку, чтобы она была со мной, ведь внуков от Ронана мне не видать. Она будет моей дочерью…
Я молча обняла ее.
— Ты не сердишься?
— Сержусь, на отца.
— Не надо…
— Я желаю, чтобы твоя дочка была похожа не тебя и внешне, и характером, и чтобы ей не пришлось барахтаться в том же, что и мне.
Мы постояли обнявшись и до меня наконец дошло, что у меня будет сестричка, такая же, как Ронан… Я засмеялась и поцеловала Лану в щеку.
— Я буду учить ее танцевать, а Ронан будет подсовывать ей сказки, которые читал в детстве.
Лана улыбнулась в ответ, а потом отвернулась, чтобы спрятать набежавшие слезы. Хоть она и промолчала, я знала, о чем она подумала — я очень похожа на свою мать, и не только внешне.
Очень хотелось поругаться с отцом, но… не время и не место, да и права осуждать его у меня нет. Я злилась, что он ничего не рассказал мне, ведь я имею право знать, что у меня будет сестра.
— Когда ты собирался сообщить? — спросила я, он сразу понял, о чем речь.
— Когда она родится, — спокойно ответил отец. Ронан, который стоял рядом, переводил взгляд с меня на него, похоже, он не знает…
— А ты, братец, знаешь, что у тебя будет сестра, одна кровь?
— Да, я думал, ты знаешь…
— И Лана думала…
— Вы остались подругами? — осторожно поинтересовался отец.
Я попыталась испепелить его взглядом.
— Да! Более чем когда-либо, нам теперь есть, против кого дружить.
Он тихо рассмеялся, я не выдержала и усмехнулась тоже.
— Отец, все же сообщай нам, когда заводишь детей, и лучше до их рождения — попросила я.
— Ну… О леди Тобин вы знаете… Пока все.
— Это будет ее ребенок? — уточнил Ронан.
— Да.
Мы с братом переглянулись и поняли друг друга без слов — нас у отца двое, дочь и сын, и никого больше нам не надо.
Отец тоже все прекрасно понял.
— Ревнивцы, — пробурчал он.
— Кстати, зачем ты вырядилась в платье гейш, тебе что, мало сплетен и нападок? И вообще, тебе правильней было бы надеть брюки, — продолжал он бурчать.
— Ага, чтобы меня, как на Тропезе, принимали за непойми-кого…
— Ты слишком похожа на свою мать, — уже серьезно сказал он.
— Я ее дочь — что я могу еще сказать.
— Это уж точно, — как-то сокрушенно заметил отец. — Сначала за ней выгребал, теперь вот за тобой.
— Ты считаешь, что я не права? — озабоченно спросила я.
— Если бы я так считал, я бы тебе рта не дал раскрыть на Совете.
Мы наконец подошли к залу, осмотрели друг друга, все в черном, я встала между отцом и Ронаном, и мы вошли.
Людей было немного, практически междусобойчик, безопасники и коммерсанты, инициировавшие акцию. Хелен-Инга сразу заметила нас и не смогла скрыть оживления. Синоби, беседовавший с Шур, замолчал на полуслове и уставился на меня, Шур тоже, она мне не простит того, что Синоби на секунду смог забыть о ее существовании.
— А вот и королева бала, — воскликнул некст Грюндер. — С кем будет первый танец? — доверительно спросил он.
— С самым дорогим и любимым мужчиной, — ответила я. Игры начинаются, ведь такие мероприятия — топливо для сплетен.
— Я ему завидую, — промурлыкал Грюнд. — Музыка!
Зазвучал вальс, я развернулась к отцу.
— Я?
— Ну а кто же еще?
— Ронан!
— Ты отказываешься?
— Ну уж нет.
И мы закружились. Танцевал отец прекрасно; когда музыка закончилась, я испытала разочарование, хотелось кружиться и кружиться.
Грюнд с пакостной физиономией пробурчал: «Запрет на замужество…», я в ответ послала ему ехидную улыбочку — игры…
Если первый танец был только для виновников торжества, то второй уже считается, что для всех, но пока никто особо не спешил. Я кружилась с Ронаном, отца перехватила леди Шур, а Хелен-Инга медленно вальсировала со старым Баюлом.
— Я думал, что я для тебя — самый любимый мужчина, — подкалывал брат.
— Ну не будем же мы это афишировать, — в тон ему ответила я.
На третий танец отец и Хелен-Инга наконец добрались друг до друга. Если бы они повесили себе на спины плакаты с надписями «Мы влюбленные!», это имело бы куда меньший эффект. Весь зал не сводил с них глаз, но им было все равно. Хелен-Инга расплылась в улыбке, глаза горели, а отец не отводил от нее взгляда. Я поймала недобрый взгляд леди Шур, сто процентов — задумала какую-то пакость. Вот ведь интересно, она отравляла жизнь всем, до кого могла дотянуться, но в деловых вопросах была надежным и умным партнером.
— А правда, что леди Тобин носит вашего братика? — раздался над ухом голос некст Грюндера, который уставился на Ронана.
— Хотите отобрать прозвище у леди Шур, Грюнд? — нашлась я.
Он рассмеялся.
— Ну что вы, пупок развяжется. Так значит, вас не расстраивают ваши сестричка и братик? — Я поблагодарила Судьбу за то, что так вовремя все узнала, и еще раз мысленно обругала отца.
— Грюнд, вы такой злой, потому что танцевать никто не зовет?
— Я не танцую.
Я ехидно подняла бровь.
— Может, вы и драться не умеете?
— Умею, но не танцую, — и ретировался.
— Серпентарий какой-то, — заметил Ронан.
— Боятся потерять форму от безделья, — ответила я. Судьба, какое счастье понимать, что главной проблемой на данный момент является мелкая пакость со стороны Шур или Грюндера, и даже если им удастся напакостить, то никто не умрет, да и вообще особо не пострадает. От этой мысли я расплылась в улыбке.
— Разрешите пригласить вас, — раздался бархатный голос. Мое блаженство провалилось во «врата», это Соболев. Я с вежливой улыбкой вложила свою руку в его, и мы закружились, я старалась не смотреть на него.
— А вы были правы, леди некст Викен…
— Вы тоже, лорд Соболев…
— Мир?
Я озорно улыбнулась:
— Нет, война на полное уничтожение.
— Кровожадная, — он включился в игру. — А почему же, позвольте узнать?
— Увы, вы заставили меня дать клятву самой себе, и пока я не выполню ее, мира между нами не будет.
— И в чем же вы поклялись?
— Тайна!
— Какой кошмар… Меня сживут со свету?
— Нет, всего лишь лишат аппетита.
— Ну вот вы и выболтали…
Я рассмеялась.
— Я готов съесть много конфет и тем самым надолго лишиться аппетита…
— Мне не нужна капитуляция без боя!
— Значит, все-таки война?
— Война!
И в следующую секунду я оторвалась от пола, он закружил меня в горизонтальной поддержке, я заставила себя расслабиться и принять нужную позу, откинувшись и вытянув руку.
— Сдаетесь?
— Ха!
Ему пришлось закончить вращение и вернуть меня на землю, музыка стихла, я наткнулась на совершенно бешеный взгляд Синоби. Соболев его тоже заметил.
— Вы с ним? Это правда?
— Я сама по себе, — сказала я твердо, посмотрев в глаза Соболеву.
Однако я решила, что лучше где-нибудь спрятаться, пока страсти улягутся, и отправилась на балкон, но там был Грюнд.
— Помирились? — мрачно спросил он. Ах, ну да, это он о Соболеве.
— Вовсе нет, обменялись объявлениями войны.
— Да? А с виду не скажешь.
Я решила не продолжать разговор и молча оперлась о перила в шаге от него.
— Все-таки, что между вами было?
— А? — он отвлек меня от раздумий. Что ж тебе неймется! Похоже, Соболев слишком много для него значит.
— Да ничего не было, танцевала как-то для него, пока ученицей была, ему понравилось, в младшие жены звал, отказалась…
— Ничего себе…
— Твоя очередь. Что значит «ничего себе»?
Грюнд инстинктивно огляделся.
— Совсем молодым он влюбился в младшую Шур, очень красивая девочка была, ангелоподобная, но улетела на задание и не вернулась. С тех пор он не любит нежных блондинок и смотрит только на гейш.
— Да, — мне вспомнились уговоры Соболева, — дела…
— Дела… — согласился Грюнд, серьезно и как-то строго взглянув на меня. — И каково это — держать в руках чью-то жизнь и быть кому-то полновластным хозяином?
Я опешила, но потом поняла, что это он о Даниэле.
— Это страшно.
Я отвернулась от Грюнда, вот гадина, все настроение испортил. Резануло чувство вины: мы празднуем, а виновник торжества…
— Страшно? — удивленно спросил Грюнд.
— А ты считаешь, что я должна пыжиться от собственной значимости и превосходства? — зло ответила я.
— Нет. Прости. Ты странная девушка.
— На себя посмотри! Не переживай, я буду заботиться о нем…
Он молча кивнул. И тут меня накрыло, разрозненные факты и предположения помимо моей воли собрались в единую картину, я попыталась отогнать получившийся вывод, не нужны мне чужие тайны. Грюнд все это время всматривался в меня. Я отвернулась.
— Умная…
— Дурак! — ой, зря это я.
— Дурак, — согласился он. Кляня себя за ненужное любопытство, спросила одними губами:
— Знает?
— Догадывается, — тем же способом ответил Грюнд, и мы молча уставились в ночь. Отец прав, я генератор проблем, и в первую очередь для себя, ну зачем мне личная жизнь некст Грюндера и его отношения с Соболевым?
— А что у тебя с тем ректором с Дезерта?
— Любопытство кошку сгубило.
— У нее девять жизней.
— Ты свои девять еще в флаере исчерпал.
Он рассмеялся, а потом серьезно сказал.
— Ответь мне, чтобы не спрашивали другие.
— Первая любовь…
— Да? Я думал, первая любовь — это тот донжан.
— Тот донжан — друг детства, — горько сказала я. Слезы полились из глаз, я внезапно осознала, какая пропасть между мной теперешней и той, что принимала Эфенди и Алекса перед отлетом на Дезерт, никогда мне не стать прежней беззаботной, самоуверенной девчонкой. Детство кончилось.
— Прости меня. Прости дурака. — Я отмахнулась, не в силах остановить слезы. Платка ни у меня, ни у него не было, он вытащил насколько можно широкий рукав рубашки из армкамзола и стал им вытирать слезы, приобняв меня.
— Грюндер!
Синоби… Судьба, за что?
— У вас есть платок? — совершенно спокойно спросил Грюнд. Синоби подошел, увидел меня в слезах, молча достал платок и подал мне. Я взяла, раскрыла и, уткнувшись в него лицом, отошла на пару шагов. Никого не хочу видеть, никого не хочу слышать.
— Что, «врата» тебя побери, тут произошло? — прошипел Синоби.
— Ничего, — вместо Грюндера ответила я. — Просто эмоциональный откат после всего. Оставьте меня, я скоро вернусь в зал.
Хвала Судьбе, они послушались. Я успокоилась, но возвращаться в зал уже не хотелось, веселье улетучилось. Кто-то шел под балконом…
— Ну же, Исент, — услышала я жаркий шепот леди Шур, — или у тебя встает только на ровесниц дочери?
Вот тварь, еще слово, и я с балкона прокричу, что о ней думаю.
— Криста, ты опять меня вгоняешь в краску, — раздался чуть ироничный голос отца. — Но мне завтра улетать рано утром, и ты знаешь об этом. Я хочу дойти до корабля, а не доковылять.
— Стареешь, раньше тебя ранний подъем не остановил бы, и ты не бросался на молоденьких.
— Зато ты все такая же, — опять легкая ирония. — Спокойной ночи, Криста.
И раздались удаляющиеся шаги.
— Тварь… С яйцами… — задумчиво сказала Шур.
Я улыбалась во весь рот. Пожалуй, можно и вернуться в зал.
Вернулась и пожалела об этом. Соболев бросил собеседников и тут же подошел ко мне.
— Что случилось? — присмотрелся он повнимательней. — Вы плакали?
И он бросил разъяренный взгляд на приближающегося Синоби, тот ответил тем же. Ну нет, только битвы самцов мне не хватало, загубят мне репутацию…
— Лорд Соболев, — зло сказала я; он в удивлении посмотрел на меня. — Я живой человек, и я женщина. Знаете ли, меньше двух суток назад на мне лежала большая ответственность и приходилось принимать нелегкие решения. Да, у меня была истерика. И не надейтесь, что я прощу вам только что сделанное мной признание.
Соболев понял, какую бестактность он совершил, и попытался что-то сказать, но было уже поздно, подошел Синоби.
— Леди некст Викен, составьте мне пару, — сказал он с поклоном. Галантный Синоби — это шокирующее зрелище.
— С удовольствием, лорд Синоби.
Танцевал Синоби на удивление хорошо, мы не переговаривались, а когда закончили, я увидела, что на нас оценивающе смотрят почти все, как и на отца с Хелен-Ингой. Синоби не оставил меня после танца, а отвел к столу и подал какой-то напиток.
— Ара-Лин, какие у тебя планы на эту ночь? — тихо спросил он. Этот вопрос был лишь формальностью, мои планы Аррен составил за меня.
— Я устала и хочу спать, — твердо ответила я. Он хмыкнул.
— Я дам тебе выспаться…
Я подняла бровь.
— Я сама дам себе выспаться — в своем поместье…
— О, ты хочешь, чтобы я опять переполошил вашего эконома?
Мы разговаривали очень тихо, и я с трудом сдержалась.
— Аррен, не пытайся мной командовать, — с нажимом сказала я.
— Не превращайся в маленькую девочку, которая капризничает и делает все вопреки взрослым, — ответил он с ехидством.
Я отвернулась, увы, не в той я весовой категории, чтобы тягаться с лордом Синоби. Тут вынырнула леди Шур.
— Деточка, что ж ты так затравленно озираешься? — промурлыкала она.
Я закатила глаза, ничего другого мне не оставалось.
— Кстати, где твой красавчик брат?
Ну нет…
— Леди Шур, мой брат еще более переборчивый, чем отец, — сказала я, глядя ей в глаза, — и он тоже бросается только на молоденьких.
Леди Шур подняла бровь. Ну все, нажила я себе врага, но она рассмеялась.
— Отомсти за меня, Аррен, — прошептала она на ухо Синоби и бросила на меня испытывающий взгляд. — Деточка с зубками, зубастый генератор проблем…
И ушла, смеясь собственной шутке. Серпентарий? Нет, дом для умалишенных. Пока я не пришла в себя, Синоби как-то незаметно вывел меня из зала.
— Не бойся, Криста не переходит определенных границ.
— Да? — Интересно, где они, эти границы?
Ночью, доведенная до исступления, я вцепилась зубами в плечо Аррена, еще бы и поцарапала, если бы он не сжимал мои руки, не только мне теперь ходить с синяками.
— Что ты сделала? — обижено спросил он.
— Я не специально, — вернула ему то, что слышала от него.
— Ах так… В следующий раз я не дам тебе такой возможности.
— А мне понравилось… — я не врала. Аррен посмотрел мне в глаза. Не даст, как же…
Утро началось с обработки заживляющей мазью, мы внимательно осматривали друг друга и замазывали синяки; так длилось несколько минут, пока я не рассмеялась, представив, как это все выглядит со стороны. Аррен непонимающе смотрел на меня, но потом до него дошло, мы хохотали до изнеможения.
— Будь моей женой, — сказал он отсмеявшись.
Какой талант все портить. Я молча отвернулась и ушла.
Отец улетел, Ронан с дипломатами, я опять осталась одна в поместье. Решила полететь в торговый центр, сто лет не бродила по магазинам, но вместо этого руки сами набрали маршрут к саду Даниэля. Летела и думала, что опять совершаю ошибку, но ни за что на свете не повернула бы обратно.
Он очень обрадовался и ни о чем не спрашивал. Мы болтали, в основном, о нем, о местных, о его конфликтах с ними. Его красота и тут доставляла ему неприятности, но он со всем разобрался. Да, красавчик-чужак, не обращающий внимания на девиц, которые за ним бегают и отказывают из-за него своим постоянным ухажерам, никогда не будет популярным…
Я задумалась о том, как же ему помочь уйти из этого сада и из местного болота. Есть еще минимум полгода, пока не закончится его физическая реабилитация, но потом… На Дезерт забирать его не хотелось, слишком там специфично… Других вариантов я пока не видела. Ну да ладно, авось Судьба что-то подкинет.
Наше блаженное бездействие было прервано писком моего голосового браслета, я и не знала, что эта штука может так верещать.
— Некст Викен, — раздался голос Грюнда, — вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.
— Ясно. Буду.
Лето 2007
