Глава 29
– Я знал, когда вернулся, что положение сложилось очень серьезное, – сказал Вечный Император, – но, как и большинство моих подданных, я думал, что нужно только потуже затянуть имперский ремень и устремиться вперед.
Император налил Махони полный стакан виски, а потом снова наполнил свой.
– Я был настолько глуп, что считал, будто, имея немного воображения и работая не покладая рук, мы сможем справиться с кризисом.
Его глаза на мгновение остановились на Махони, а потом отправились в новое путешествие по комнате.
Махони почему-то подумал о ящерице, которая охотится на муху. Но тут же отбросил это нелестное сравнение.
– Я не сомневаюсь, что в конце концов все наладится, сир. Мы все в вас верим.
Император невесело рассмеялся.
– Вера – это удобство, которое принято переоценивать, Ян. Вот именно, самое настоящее удобство. Уж я-то знаю – только что купил немного этого товара для того, чтобы быть еще увереннее в себе.
Махони пропустил заявление мимо ушей. Он не хотел знать, о чем говорит Император.
– Я могу вам чем-нибудь помочь, сир?
– Вот одно из твоих самых замечательных качеств, старый друг, – сказал Вечный Император. – Стоит мне тебя позвать, и ты всегда готов прийти на помощь.
В прежние времена Махони обрадовался бы комплименту, на сердце у него потеплело бы, когда Император назвал его другом. Теперь же слова казались ему холодными и неискренними.
– Спасибо, сир, – промямлил он и поднес стакан виски к губам, чтобы скрыть охватившие его чувства.
– Во-первых, я хочу сказать тебе кое-что важное, – начал Вечный Император. – У меня в столе собрана целая куча отчетов, сделанных экспертами, которые противоречат друг другу во всех вопросах, кроме одного – куда идет наша Империя. Оптимисты утверждают, что мы очень медленно катимся в пропасть. По их прогнозам, катастрофа наступит через двадцать земных лет. Ученые, занимающие среднюю позицию, утверждают, что у нас осталось лет пять. Пессимисты говорят, что худшее уже произошло. Они заявляют, что мы продолжаем двигаться дальше только благодаря экономической инерции. И что лишь огромные размеры Империи мешают увидеть очевидный факт – мы уже давно мертвы, мертвы, мертвы.
– Они наверняка ошибаются, сир, – сказал Махони. – Эксперты зарабатывают огромные деньги на подобных мрачных прогнозах. На хороших далеко не уедешь – кому тогда будут нужны эксперты?
– Нет, это не ошибка. Если не считать моего поведения. Я просто отказывался смотреть в глаза фактам.
– Но... я не понимаю, как это может быть. – Смутившийся Махони снова схватил стакан, а потом потянулся за бутылкой, чтобы добавить, но обнаружил, что они уже все выпили. Тогда он встал и направился к стойке бара за новой, однако по пути заметил фляжку со стреггом и передумал. Взяв ее в руки, он сказал:
– Мне кажется, нам требуется что-нибудь покрепче, босс.
Лицо Императора побледнело от гнева.
– А это еще что такое? – рявкнул он. – Я больше не пью такую дрянь!
Махони с беспокойством наблюдал, как растет ярость Императора.
– Проклятье! Я ведь сказал Блейку, чтобы здесь больше не было этого дерьма. – Потом властитель опомнился и сделал неудачную попытку улыбнуться Махони. – Извини. Последнее время меня выводят из себя даже мелочи.
Махони молча кивнул и вернулся на свое место с бутылкой виски в руках. Что, черт возьми, происходит? Откуда у Императора такая ненависть к стрэгу?
Впервые Махони почувствовал, что находится в одной комнате с незнакомцем. Опасным незнакомцем.
Пока Махони наполнял стаканы, Император, как ни в чем ни бывало, продолжал:
– Когда таанская война закончилась, мы забрались в колоссальные долги. Однако у меня был четкий, надежный план выхода из создавшегося положения... без особых проблем. К несчастью...
Ему не нужно было продолжать. Махони прекрасно знал, что Императору так и не удалось приступить к осуществлению своего плана.
– И все равно я бы сумел выкрутиться, если бы не действия Тайного Совета. Видит Бог, они потратили невероятные суммы. И все попусту. Ни одного проекта, который мог бы со временем принести деньги в казну или хотя бы создать предпосылки для небольшого экономического бума.
Император откинулся на спинку кресла и положил ноги на письменный стол.
– Таанские военные долги в данный момент составляют не более одной десятой общего дефицита. И у меня есть все основания ожидать – даже если мы постараемся сократить до минимума расходы, – что через год этот дефицит удвоится.
Махони плохо разбирался в вопросах финансовой политики. Огромные суммы денег смущали его. Он ничего не понимал в кредитах и подобной ерунде. НоэтоМахони очень даже хорошо понял.
– Проблемы Империи превысили критическую массу на четвертый год правления Тайного Совета, – продолжал Император. – Сказался недостаток АМ-2, точка возврата была пройдена. Начался хаос. Нас засасывало в огромный водоворот. Все новые и новые части экономической системы рушились. Теперь ситуация полностью вышла из-под контроля. Если я немедленно не предприму самых решительных шагов, даже преуспевающие регионы Империи будут уничтожены.
Император одним глотком опустошил стакан, со стуком поставил его на стол и перевел свои пугающие глаза на Махони. Несколько раз моргнул... а потом отвел их в сторону.
Махони вдруг почувствовал, что его обманывают. Факты, изложенные Императором, были слишком общими, их невозможно проверить. Уж слишком гладко все у него получалось: X умножить на У будет обязательно равно тому, что я сейчас тебе скажу.
– Но этим дело не ограничивается, – продолжал властитель, – я и сам оказался в тяжелейшем положении. Почти банкрот. Как тебе, наверное, известно, Ян, в прошлом я иногда использовал свои личные ресурсы, чтобы помочь Империи в трудные моменты. Однако Тайный Совет умудрился наложить свои лапы и на мои деньги. Теперь у меня нет ничего, я не в состоянии помочь Империи выбраться...
– Что вы намерены предпринять, сир? – спросил Махони. Его тон оставался нейтральным.
– Я должен навести порядок, Ян, – ответил Император. – По всей Империи лидеры уводят свои народы в разные стороны. – Он поднял стакан и сделал несколько маленьких глотков. – Поэтому для начала нам необходимо единение. Во-вторых – и это самое главное, – мы должны положить немедленный конец всем местным военным конфликтам. Посмотри, что делается в созвездии Алтай, например. Наш добрый и весьма компетентный друг, посол Стэн, отчаянно борется с проблемами, которые там постоянно возникают. Именно из-за таких нестабильных регионов и началась таанская катастрофа.
Вечный Император покачал головой.
– Я уже говорил тебе, Ян, что единственная возможность выбраться из кошмара – следовать за одним лидером. Положение позволяет мне взвалить на себя всю полноту ответственности. Я хочу покончить с промежуточными правителями, Ян. С этих пор все решения буду принимать лично я. – Властитель пожал плечами. – В противном случае мы можем только сдаться и идти по домам. К несчастью, у меня нет другого дома.
– А какова моя роль во всем этом, сир? – спросил Махони.
– Я хочу, чтобы ты командовал этим шоу, – заявил Император. – Ты будешь во главе моего восстановительного плана.
– И в чем состоит план. Ваше Величество?
– На следующей неделе мои карманные политики сделают в Парламенте доклад, посвященный первой части плана. Я обращусь ко всем провинциям с предложением. С одним – отказаться от независимого правления. Они могут стать доминионами Империи.
– Простите, сир, – вставил Махони, – но зачем им соглашаться на это? Зачем отказываться от власти? Как вы сами меня учили, это противоречит природе почти всех живых существ.
– Конечно. Но есть еще морковка, которую я им предложу. И кнут. А прежде всего жадность. Будучи провинциями, они должны платить полную цену за поставки АМ-2. Строго ограниченные поставки. Как только они станут доминионами, цены будут существенно снижены, как и почти все основные налоги.
– А если они откажутся? Как будет осуществляться политика кнута?
Вечный Император улыбнулся. Отвратительной улыбкой.
– О... для начала я увеличу на десять процентов налог на АМ-2 для всех провинций. И уменьшу объем поставок. А это сразу приведет к тому, что рыночная цена на АМ-2 увеличится вдвое, а то и больше.
Император негромко рассмеялся, а Махони стало не по себе.
– Ну, это для разминки. Я придумал еще несколько забавных способов вогнать им иголки под ногти. У меня есть долгий опыт создания новых правителей – но и свергать их я умею не хуже.
– Позвольте вернуться к моему исходному вопросу, сир. Какова моя роль во всем этом? – Махони не забыл о своем настоящем первом вопросе. – Как я могу вам помочь, сир?
– Я хочу, чтобы ты взял на себя провинции. Я хочу украсить твою широкую грудь новыми орденами – в качестве благодарности и для того, чтобы поднять твой престиж в глазах болванов, которых тебе предстоит посетить. А встретиться тебе придется с каждым крупным лидером провинций. Умаслить их. Очаровать своим знаменитым ирландским юмором. И при случае, если возникнет необходимость, заломить им руки за спину. При этом ты должен быть жестким, Ян. Ты можешь обещать им все, что угодно, тем не менее они должны знать, что в руках ты держишь кнут.
– Это для меня высочайшая честь, сир, – быстро ответил Махони, – но я совсем не подхожу для подобной роли. Я вынужден отказаться. Это назначение не в ваших интересах... сир.
Император повернул свое холодное лицо.
– Почему, Ян? – Пустые глаза бессмысленно уставились куда-то за спину собеседника.
– Я считаю, что это кошмарная идея, сир, – выпалил Махони. – Вы просили меня всегда быть с вами честным. И я говорил правду. Поэтому... Ситуация обстоит именно так, сир. Я не хочу соглашаться на эту работу, сир, поскольку не верю в нее.
– А во что ты, собственно, не веришь? Это план, а не... религия.
– Прежде всего, сир, мне кажется, кнут нам понадобится куда в большей степени, чем морковка. В большинстве случаев нам придется силой навязывать статус доминионов, сэр. Нас возненавидят. Из чего следует, что ваши приказы будут исполняться неохотно – в лучшем случае. Что неизбежно приведет к неудачам. Таково, сир, мое скромное мнение.
Кроме того. Махони всегда считал, что система, жестко управляемая сверху, обречена. Если человек, находящийся внизу, не может одержать победу, зачем ему вообще рисковать? Схема "пусть большой человек думает сам" быстро становится привычной. Его демократическая ирландская душа восставала против диктатуры.
С точки зрения Махони, необходимо предоставить каждому существу самому решать свою судьбу. Именно это больше всего и нравилось ему раньше в Империи. Конечно, периодически возникали серьезные проблемы, но главное, у каждого была возможность выбора. Всегда находилось место как для гениев, так и для дураков.
Теперь Махони начал сомневаться в верности своих прежних оценок. Действительно ли у них был выбор?
– В обычное время я бы согласился с тобой, Ян, – промолвил Император. – Я могу привести множество примеров из истории.
– Прежде всего я вспоминаю национализацию британской короной Вест-Индской Компании, сир. Один из ваших любимых примеров, сир. В качестве урока неудачной централизации власти.
Император рассмеялся. Махони показалось, что в этом смехе было что-то от прежнего Императора, и почувствовал себя немного лучше.
– Давай, Ян, используй против меня мои же собственные высказывания! Совсем немногие осмелились бы на это... Подобные разговоры заставляют кровь быстрее бежать по жилам, не дают ей застаиваться.
Властитель склонился над столом и слегка понизил голос:
– Должен сказать тебе, Ян, что типы, окружающие меня, в подавляющем большинстве некомпетентны. Я часто вспоминаю прежние времена. Когда ты, я и еще несколько толковых ребят – таких, как Стэн, – заставляли Империю двигаться вперед. Это было здорово.
Император откинулся на спинку кресла и взял свой стакан с виски. Лицо его вновь стало холодным.
– К несчастью... теперь это исключено. Я говорю не только о текущем кризисе. Проблемы становятся слишком серьезными и запутанными. Управлять, достигая каждый раз полного консенсуса, возможно, только когда имеешь дело с небольшим племенем. Двадцать или тридцать существ максимум. Как только это число увеличивается, эффективность системы резко падает. Пришло время нового порядка, мой друг. Универсального порядка. Требуется новое мышление.
Махони не сумел удержаться.
– Я не уверен, что правление, которое во все времена называлось просвещенная монархия, соответствует определению "нового мышления", сир.
Император покачал головой.
– Ты прав, но в то же время и ошибаешься, Ян. Ты забываешь, что я... бессмертен.
Он остановил взгляд на Махони.
– Я считаю, будет правильно, если один мудрый правитель станет руководить Империей до конца времен. – Глаза Императора вдруг впились в Махони. – Теперь ты видишь, что я прав, Ян? После моих объяснений? Ты оценил великолепие моего плана?
Загудел коммуникатор. Махони был временно избавлен от необходимости немедленно отвечать на поставленные вопросы. Затем, когда Император начал разговаривать по коммуникатору, оказалось, что ему вовсе не потребуется отвечать. Махони спасла ужасная новость.
Император резко отдал несколько приказов и сердито отключил коммуникатор. Потом повернулся к Махони.
– В созвездии Алтай произошла катастрофа, Ян. Я хочу сказать, что императорские войска погибли при самых унизительных обстоятельствах.
Властитель отвернулся к окну и посмотрел на идиллический пейзаж. Долго молчал, о чем-то раздумывая. Наконец повернулся к Махони.
– Забудь о предыдущем предложении, Махони, – сказал он. – Мы продолжим наш прерванный спор потом. Сейчас у меня есть для тебя более срочное поручение.
– Да, сир, – ответил Махони.
На этот раз он знал, что возможности отказаться у него не будет.
