6

… Кто-то положил ему на лоб холодную влажную тряпку. Кондор очнулся от забытья и открыл глаза. Над его постелью склонилась По, а рядом стоят двое слуг и с беспокойством на него смотрят. Вероятно, они прибежали на шум и перенесли его назад в постель.

— Как вы себя чувствуете, мой герой? — с нежной улыбкой спросила По, увидев, что князь пришел в себя.

Кондор на минуту закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Голова болит… немного. А в общем значительно лучше, — ответил он наконец.

— Мы нашли вас лежащим в беспамятстве посреди комнаты, рядом с телом Инуша. А потом увидели в углу… — княжна По сглотнула, словно у нее что-то застряло в горле, и продолжала: —…увидели Инуша, живого, бормочущего что-то о его последнем часе. Кажется, он сошел с ума, когда увидел себя… — По замолчала, понимая, что несет бред. Впрочем, Кондору это бредом не показалось. Он видел все собственными глазами, хотя поверить в происходящее мог с большим трудом.

— Не мучьте себя, — улыбнулся Кондор. — Я знаю, что произошло, но будь я проклят, если понимаю, кто дрался со мной в этой комнате.

— Мы тоже. Арсон пытался допросить Инуша, но он не в состоянии отвечать на вопросы.

— Неудивительно, — отозвался Кондор. — Сколько дней я уже лежу здесь?

— Дней? — улыбнулась По. — Мой милый князь, не прошло и шести часов, как вас принесли в комнату, вытащив из груди обломок стрелы. Сейчас вечер.

— Значит, колдовство, — проговорил словно бы про себя Кондор.

— Что? — не поняла княжна.

— Я говорю… Вы мои раны видели?

— Конечно.

— Вам не кажется, что они зажили СЛИШКОМ быстро?

— Тултудон — искуснейший лекарь, вы сами как-то говорили это. Он много раз вытаскивал вашего отца из лап смерти. Теперь настала ваша очередь быть благодарным ему.

— Возможно, вы правы, — согласился Кондор. — Где сам Тултудон?

— Готовит новые целебные мази взамен старых, — ответила По.

— Они отвратительно пахнут, — пожаловался князь.

— Я знаю, мой господин, но именно этим мазям вы обязаны столь быстрым исцелением. — Княжна уговаривала князя, словно малолетнего ребенка.

Кондор обреченно вздохнул, благодарно улыбаясь своей невесте, так бережно ухаживающей за ним.

— Я напугал вас? — спросил он, мысленно проводя рукой по ее нежной щеке. К сожалению, до свадьбы он не мог позволить себе большего. По крайней мере, в присутствии посторонних.

— Дважды за день я едва не потеряла вас, — ответила По. — Прошу, не нужно больше так поступать со мной.

— К сожалению, это зависит не от меня. Князь Крейд жаждет моей смерти, хотя я и не пойму причину столь неожиданной агрессии.

— Вы думаете, Инуш, что пытался убить вас, послан Крейдом?

— Про него и его земли ходит много разных слухов. Говорят, он настоящий колдун, населил леса вокруг своего замка всякой хищной нечистью и убивает любого, кто вторгнется в его владения. Я слышал, крестьяне боятся забредать на территорию его княжества. Поэтому отвечаю на ваш вопрос: да, думаю, Инуш послан именно Крейдом. Другой вопрос — откуда взялся этот Инуш, если наш оказался на месте. Но я намерен обязательно выяснить это.

Кондор решительно приподнялся на кровати, переведя взгляд на слуг:

— Принесите мою одежду. Немедленно.

— Куда вы? — обеспокоенно спросила По, пытаясь уложить князя назад в постель.

— Мне надо встретиться с Арсоном. Немедленно!

— Не уверена, что он сейчас в состоянии… — с сомнением проговорила молодая княжна. — Он несколько… расслабился, ожидая вашего пробуждения.

— Ничего, Арсон может действовать, находясь в любом состоянии. Иначе он не был бы моим гард-рыцарем, — с усмешкой сказал Кондор, понимая, куда клонит По. И он не ошибся. Арсон Хлетт Виллоч, первый гард-рыцарь княжества Гритты и рек Зеленой долины, капитан личной гвардии Кондора и просто его хороший друг, ожидая, когда раненый очнется и с ним можно будет поговорить о том, что тревожило их обоих, решил провести время, так сказать, с пользой. Когда Кондор, одевшись и приведя себя в порядок, спустился в тронный зал, его взору предстала немало позабавившая его картина: Арсон наполовину лежал, наполовину сидел в Державном кресле Кондора, запрокинув ноги на край стола, так что острые шпоры его сапог глубоко вонзились в деревянную поверхность, не давая ногам соскользнуть на пол, а в руке крепко сжимал пустой серебряный кубок. Уронив голову на грудь и приоткрыв рот, Арсон спал. Он, без сомнения, был мертвецки пьян. Если бы подобное попробовал сотворить кто-либо другой из свиты Кондора, князь пришел бы в ярость, однако на Арсона его гнев не распространялся.

С раннего детства Кондор и Арсон были неразлучны, словно родные братья. Вместе они учились в Храме Священного Воина при Верховном Епискалите Свободных земель, вместе после посвящения в рыцари отправились на поиски приключений. Судьба забрасывала их в разные страны, лежащие за пределами Свободных земель. За это время они пережили массу любовных романов, трижды побывали в тюрьме, каждый раз предпринимая весьма удачный побег, совершили трехмесячное плавание по морю и поучаствовали в двух войнах, ведущихся Епискалитом. Там же, спасая жизнь Кондору, Арсон потерял кисть левой руки, после чего Кондор решил наконец вернуться домой.

К моменту их возвращения чума уже опустошила Зеленую долину, не щадя ни взрослых, ни детей, убивая с одинаковой яростью и немощных стариков, и здоровых мужчин. Не обошла старуха с косой и замок Игреев. Черная смерть не выбирала. Она пожрала всех отпрысков великого рода, забрала отца, мать, сестру, теток, оставив лишь самого Кондора, вернувшегося домой, когда пепел тысяч погребальных костров уже развеяли ветры и прибили к земле ледяные дожди. Ему ничего не оставалось, как послать уведомление Верховному Епискалиту о том, что он берет под свою руку княжество Гритты как единственный наследник рода Игреев и, получив его письменное благословение, вступить в право владения землями. Таким образом, Кондор стал одним из самых молодых правителей Свободных земель, а Арсон его гард-рыцарем и капитаном личной гвардии. Фактически, отучившись в Храме Священного Воина и получив звание Епискального рыцаря, Арсон мог подавать прошение на владение собственными землями, но его привязанность к Кондору оказалась сильнее собственных интересов, тем более что на занимаемой должности он был его правой рукой и первым человеком при дворе. А первый человек при дворе мог многое себе позволить. Даже вот так бесцеремонно развалиться в кресле князя, налакавшись в стельку.

Кондор осторожно обошел спящего, затем потормошил его за плечо.

— Вставай, соня, — словно разговаривая с ребенком, произнес он. Никакого ответа не последовало. Но Кондор не собирался сдаваться так быстро. — Арсон Виллоч, немедленно встать, — гаркнул он на ухо другу, да так громко, что перепугал прислугу на кухне. Подействовало.

Арсон звучно хрюкнул во сне и открыл глаза.

— А-а, Кондор, — промямлил он. — А я тебя здесь дожидаюсь. Устал жутко. Вот заснул.

На людях Арсон всегда обращался к князю, как подобает гард-рыцарю, стоящему ниже на иерархической лестнице, а именно — «мой господин». Но наедине они снова становились просто друзьями, Ар-соном и Кондором.

— Ага, я вижу. Кувшин вина ты осушил, дабы не было скучно?

— Точно. — Арсон икнул. Когда он перебирал с хмельными напитками, у него иногда случались приступы икоты. Подчас он икал даже во сне, что всегда безумно веселило его друзей. — Ты извини, я тут пьяный… ик, в твоем кресле… ик, но слишком уж ты дол… ик, долго… ик, ик, долго ты добирался сюда… ик… — Арсон мучительно скривился и пошарил глазами сначала по столу, потом под ним. Поняв без лишних слов, что ищет друг, Кондор отошел к стене, где стоял бочонок с водой, и, зачерпнув полный черпак, поднес его Арсону.

— О! — многозначительно произнес тот и принялся пить. Сделав десяток глубоких глотков, он перестал икать и вылил остатки воды себе на голову, намочив при этом не только свою одежду, но и Державное кресло под собой.

— Ты настоящая свинья, — беззлобно прокомментировал увиденное Кондор.

— Прошу прощения, — пробормотал Арсон, вытирая лицо рукавом. — Так вот, когда я понял, что допросить Инуша мне не удастся по причине его временного помешательства, а ты бессовестно дрыхнешь в своей постели, то сразу понял, насколько может затянуться ожидание. — Голос друга становился все более чистым и ровным. Арсон умел чрезвычайно быстро трезветь. Как ему это удавалось, не мог понять никто. — Вот и расслабился чуток.

— Даже не чуток, я бы сказал, — заметил князь, усаживаясь на место Арсона, расположенное по правую руку от Державного кресла.

— Ты садишься на мое место, — предупредил гард-рыцарь.

— Но мое-то занято, — возразил Кондор. Арсон согласно кивнул, но намека не понял и продолжал:

— Как я вижу, ты жив, и, кажется, неплохо себя чувствуешь. Я рад. Давай отметим это! — Арсон поднял пустой черпак, все еще зажатый в руке вместо кубка.

— Полагаю, с тебя на сегодня хватит. Не забывай, мы на пороге войны и нужно быть готовыми к началу боевых действий, а ты сейчас и меч поднять не в состоянии, не то что вспороть врагу брюхо.

— Я?! Не смогу?! Да я в прекрасной форме! — Арсон попытался встать, но, по всей видимости, умение быстро трезветь на этот раз подвело его и вино, пропитавшее голову, сделало ее тяжелее ног. Потеряв равновесие, гард-рыцарь вновь опустился в кресло. — Ой, кажется, я не выспался, — растерянно пробормотал он. Кондор расхохотался. Арсон засмеялся вслед за ним.

— Ладно, вояка, — наконец сказал князь. — Ты лучше ответь, что происходит в моем княжестве, пока я, словно беспомощный младенец, валяюсь в постели.

— Я усилил сторожевые посты на границе с Силдоном Крейдом и удвоил их количество, — довольно трезвым тоном отрапортовал Арсон, не предпринимая, впрочем, повторных попыток подняться. — Думаю, так мы сможем предотвратить проникновение его шпионов и убийц, хотя, конечно, случай с Инушем доказал, что всего мы предусмотреть просто не в состоянии. И еще, прости, я взял на себя смелость собрать Рыцарский Совет.

— Что решили? — Вопрос был риторическим. Кондор знал ответ.

— Последнее слово за тобой, Кондор, но рыцари единогласно проголосовали за начало войны. Крейд не объявлял о начале боевых действий против нашего княжества, но его утренняя выходка достаточно красноречиво показала, чего он добивается. И полагаю, он должен получить это.

— Хорошо, согласен с тобой. — Кондор был удовлетворен работой своего гард-рыцаря. — Мы готовы?

— Мы имеем в своем распоряжении почти тысячу солдат, еще тысяча — полторы стянутся завтра к утру из фортов на востоке и юге Гритты. Немного ополченцев, но на них надежды мало, в бою они не принесут пользы, разве что массой. Но я никогда не любил бессмысленных жертв. И еще княжна По уговорила меня послать гонца к своему отцу. Помнится, он обещал свадебный подарок. Пускай это будут люди из его армии. Сколько сможет выделить. Гонец вернулся около… интересно, сколько я уже тут сплю? Ну, не столь важно. Шидрон Рандай обещал полторы тысячи немедленно и еще две в случае необходимости. Учитывая расстояние между нашими княжествами, думаю, завтра утром мы будем готовы.

— Хорошо. Воины князя Рандая очень помогут нам в предстоящей битве. Мы раздавим Крейда, как таракана.

— Аминь, — согласился с ним Арсон.

Кондор подошел к окну и ударом ладони распахнул тяжелые деревянные ставни, впуская в помещение поток свежего вечернего воздуха, приятно холодящего кожу. Уставшее от долгого летнего дня сонное солнце опустилось почти до самой земли, прячась на ночлег среди острозубых гор и едва освещая ласковыми лучами Зеленую долину и замок Игреев, стоящий в этой долине на высоком холме, в окружении неприступных крепостных стен. А высоко в небе ветер гнал по бескрайнему голубому полю белые облачка. Все вокруг казалось спокойным и безмятежным. Но что-то тревожило Кондора. Что-то, чего он не мог определить.

Взглянув на алый солнечный диск, все ниже опускающийся за горы, он вздохнул и тихо прошептал:

— Солнце, заходящее в красном. Плохой знак для битвы.

— А? — переспросил Арсон, решив, что друг обращается к нему.

Кондор отвернулся от окна.

— Сегодня закат цвета крови, — сказал он.

— Крови? — переспросил Арсон. Кондор промолчал.