Серый день медленно занимался над лесистыми холмами, когда Эзвал решил отдохнуть. На склоне он нашел себе пещеру. Долгие часы он боролся с непривычным холодом, и его чудесное тело сумело выработать достаточно тепла. Теперь он поджал под себя ноги, стараясь согреть каменный пол пещеры. Он слышал какие-то мысли: иногда странные, иногда страшные, а в большинстве — примитивные. Сначала он подумал, что это его подсознание, но потом понял, что это не так. Это были чужие мысли. Он открыл глаза.

Неподалеку на склоне пасся олень. Его мысли были смесью страха и голода. Еда? С вожделением Эзвал рассматривал это существо, прикидывая, как бы его убить. Все зависело от внезапности атаки. Он приготовился к прыжку. Очевидно, мясо было съедобное, и он сглотнул слюну, представив его вкус. Тут он услышал звук. Лай! Вместе с ним он услышал мысли, человеческие мысли. Он понял, что это собаки. И они охотятся, охотятся за ним! Он выскочил на холм, чтобы лучше видеть. Отсюда он видел цепочку своих следов, оставленных вчера вечером. Она вела прямо к нему. Он спрыгнул вниз, и тут же над ним пронеслась какая то тень. Он похолодел. В четверти мили от него пролетел самолет и сел внизу, в миле впереди около следа. Открылся люк, и оттуда выскочило пять собак. Сначала они разбежались в разные стороны, потом одна из них взяла след и лаем созвала остальных. А через минуту все пять мчались прямо на его убежище.

Сначала Эзвал хотел удрать. Но, подумав, решил подняться вверх по склону. Это было тяжело. И каждую минуту он чувствовал — ищейки идут за ним. А следом — их хозяева. Он еще раз увидел самолет, перенесший собак еще ближе к нему. Он резко свернул с гряды и понесся вниз по склону, потом поменял направление и по кратчайшему пути направился через долину к дальним горам. Но скрыться ему не удалось. Лай то приближался, то удалялся, но не исчезал. Он изнемогал. Но когда, наконец, красноватое солнце закатилось за два далеких пика на горизонте, он решил, что на сегодня спасен. Этого он ждал. Собрав все силы, он понесся назад по старому следу. В долине он увидел два самолета и бродящих между ними людей. Невдалеке кормили собак. Похоже, что они решили заночевать. Горящими глазами смотрел Эзвал на этих собак, засыпавших в снегу.

«Как стая они опасны, но если их убить, то, пока привезут новых, ему удастся скрыться».

Нужно быть предельно осторожным. Иначе люди раньше времени выскочат из самолетов и убьют его. И он ринулся вниз, быстрее, чем поднимаемая им снежная лавина.

Первый пес увидел его. Эзвал услышал его визгливый лай и почувствовал тьму, опустившуюся на мозг собаки, когда он нанес удар. Он резко повернулся и сомкнул челюсти на собаке, прыгнувшей ему на шею. Кровь хлынула ему в пасть, она была отвратительна. Он выплюнул ее, и тут на него двинулась вся свора. Эзвал встретил первого пса когтистой лапой. Клыки пса сомкнулись на ней, пытаясь прокусить голубую кожу, но Эзвал легко увернулся и нанес удар. Собака покатилась по снегу и осталась лежать бездыханной, со сломанной шеей. Эзвал повернулся к стае — та удирала, охваченная ужасом. Он вышел победителем. Рядом кричали люди, зажигая огни, но не это волновало его. Мысли собак. Сомнений нет, они боятся его и не пойдут по его следу. И Эзвал обратился в бегство. Люди, управлявшие прожекторами, были неопытны и упустили его. Бластеры ударили в то место, где его уже не было. Он перескочил через хребет. Эту ночь он спал спокойно, а утром снова был в пути. В полдень вновь послышался лай. Это поразило его, как гром, он ведь думал, что сумел оторваться от преследователей.

Эзвал рванулся вперед. Он слишком устал, устал жить. Сумеет ли он напасть на эту стаю? Когда наступила ночь, он сделал попытку вернуться, но на расстоянии почуял ловушку. Расстроенный, он улегся на снегу. Становилось холоднее. Внезапно на него посыпались мягкие хлопья, сначала редко, а потом все гуще. Всю ночь он боролся с бураном. Теперь оставалось как можно дальше оторваться от стаи, и следы заметет снегом.

Утром буран стих. Голодный, замерзший Эзвал нашел в скале пещеру и решил войти, но остановился на пороге. Внутри был огромный черный зверь. Удивление было взаимным. Эзвал почуял запах тепла, помета, услышал мысли животного и понял, что застал его спящим.

«Другой медведь… вошел… наглец… проснуться», — вот каковы были мысли медведя-кодьяка. Наконец, животное очнулось ото сна и пришло в бешенство, рванувшись, страшно рыча, на Эзвала.

От его удара Эзвал полетел в снег, но тут же его лапы впились в землю, и он сам изо всей силы ударил медведя в могучее плечо. Медведь взревел и схватил Эзвала лапами так, что у того сперло дыхание. Эзвал попытался освободиться, он слишком устал, чтобы драться.

Это было ошибкой. Медведь испугался и попытался оттолкнуть его и убежать. Но как только Эзвал дернулся в сторону, медведь пришел в себя и принялся когтями рвать Эзвала. Он взревел в предчувствии победы. Теперь он был полон ярости и стремился к убийству. Освободив одну лапу, он нанес Эзвалу страшный удар, от которого тот на мгновение потерял сознание. Но этот же удар и привел его в чувство. Он отразил возвращающуюся лапу и движением челюстей перекусил сухожилия. Среднюю лапу он вонзил в живот зверя, разорвав длинными когтями желудок медведя.

Это решило исход битвы. Но медведь уже не помнил себя, он снова сжал Эзвала, повторив свою ошибку. До сих пор ему не приходилось встречаться с таким противником.

Эзвал медленно поднял средние лапы и так же медленно ударил ими медведя, внутренности которого вывалились прямо на него.

Страшно удивленный, медведь упал в снег, продолжая сжимать Эзвала в своих объятиях, и умер.

Истощенный Эзвал лежал неподвижно, пока не разжались огромные лапы. Наконец, он высвободился и вполз в пещеру.

Запах медведя не испугал его. Он зализал свои раны, свернулся клубком и заснул.