14

Утром следующего дня Каспару пришлось держать ответ перед своим соседом — старшиной стражников Виршмундом.

— Послушай, Проныра, — сказал тот, поглаживая свой огромный, откормленный взятками живот. — Кто убил мою собаку?

— Откуда же я знаю, господин старшина? — пожал плечами Каспар.

— А кто залил кровью мою крышу и всю черепицу поколол?

— Но ведь это ваша крыша, господин старшина. Я не могу знать, что там на ней происходит.

— Это так, — кивнул Виршмунд. — Однако на ней мой работник нашел стрелу, которая прилетела из окна твоего дома.

— Из чего же видно, господин старшина, что стрела вылетела именно из моего окна?

— Из того, что другого дома там нет. Там только твой дом, Проныра, — Старшина погрозил Каспару пальцем.

— Ладно, так и быть, скажу, — согласился тот. — Просто мне вчера показалось, что в ваш дом хотят забраться воры, вот я и решил подстрелить одного из них, но, наверно, промахнулся.

— Да нет — не промахнулся. Он кровищей весь двор залил. Только вот зачем они убили мою собаку? — Старшина вздохнул. — А еще мои молодцы рано утром подобрали прямо возле стены труп. И еще один нашли под твоей оградой на мостовой. Должно быть, свалился с твоей душегубской крыши. Переломал себе все ноги, а потом расшибся о мостовую.

— Не повезло бедняге, — кивнул Каспар. — Но эти самокатные бревна втаскивал на крышу не я. Это еще до меня было.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся старшина. — Был бы ты простым горожанином, я бы тебя посадил в «холодную» на пару месяцев. А так тебя даже дубиной не огреешь — сразу придется держать ответ перед герцогом. Я слышал, он тебя очень ценит.

Высказав беспокойному соседу все, что накипело, старшина развернулся и, тяжело переваливаясь, отправился по своим служебным делам.

Каспар проводил его взглядом, а затем стал внимательно осматривать угол своего дома, который предыдущей ночью сильно пострадал. На камнях появились сколы. Почернело несколько изразцов, которые составляли повторяющийся рисунок мозаики. Этой мозаикой, словно лентой, дом был украшен по всему периметру.

Чаще других изображений в орнаменте повторялся золотой единорог. Именно пара единорогов почернела так, будто их жгли огнем.

Каспар вспомнил, где предыдущей ночью стоял маг. Оказалось, что пострадал именно тот угол дома, который был к нему ближе всего.

Стало быть, единороги каким-то образом и уберегли дом от полного разрушения. И еще вспомнились слова, произнесенные демоном. В том, что чудовище появлялось наяву, Каспар был абсолютно уверен.

Демон сказал: «запрещающий знак».

Оставив пустынную улицу, Фрай вернулся домой. Генриетту он застал в гостиной, где она занималась уборкой после ночного происшествия.

Каспар задрал голову и оглядел место, куда показывал пальцем демон. По всем стенам гостиной, под самым потолком проходила лента из причудливого орнамента все с теми же золотыми единорогами. Проныра только сейчас рассмотрел их так подробно — прежде он не обращал на них внимания.

Кто бы подумал, что такой пустяк способен спасти их с Генриеттой, да еще сохранить дом. А в том, что магу было по силам его разрушить, Каспар не сомневался. Он слышал от верных людей, что маги в состоянии не только разрушить дом, но и сровнять гору.

— Как вы себя чувствуете, ваша милость? — спросила заботливая Генриетта.

Вчерашний порез на ее прекрасной шее был забинтован чистой холстинкой.

— Я-то хорошо, а ты как?

— Ой, я за вас так переживала, что даже какие-то ужасы мерещиться стали. Вроде какой-то демон к нам в дом ворвался…

— Демон? Ничего такого не помню. Наверно, это от дыма случилось. Но, к счастью, все обошлось.

— А те, что напали на нас? Что с ними стало?

— Два тела подобрали стражники милейшего старшины Виршмунда… А сейчас запри за мной дверь. Я должен отлучиться по делам.

— Ваша милость! Да как же можно куда-то ходить после такой-то ночи! — воскликнула Генриетта.

— Ну, по нашей с тобой жизни — ночь как ночь, — усмехнулся Каспар. — А мне действительно нужно отлучиться, совсем ненадолго. Я должен навестить Боло.

— Боло? Фу! Не люблю я этих гномов.

— Боло отличный парень и хороший мастер. Если бы не он, где бы мы брали такие хорошие арбалеты? Из одного из них ты вчера крепко приложила мерзавца.

— Неужели я в него попала?

— Ты не то что в него попала, ты его просто пригвоздила.

— Ой! — отмахнулась Генриетта. — Не надо больше об этом. Не надо. Вы уж лучше идите, ваша милость. Пойдемте, я закрою за вами дверь.