ГЛАВА 5

Вскоре ему стало скучно и захотелось пройтись. Спрятав револьвер на антресолях и присоединив к нему большую часть денег, молодой человек вышел за порог. Голод давал о себе знать, и он направился вдоль улицы, разглядывая вывески.

Раз или два останавливался, задерживаемый криком разбитных лоточниц. Но, купить беляш или хот-дог при виде не очень чистых фартуков торговок побрезговал. В конце концов, должно же быть в этом захолустье приличное место, где подают еду в стерильной одноразовой упаковке и можно заняться приемом пищи, наслаждаясь одиночеством.

Наконец зашел в кафе, но и здесь было довольно многолюдно, и этот гомон создавал чувство дискомфорта. Но, разыгравшийся аппетит помог побороть неловкость, вызванную присутствием массы незнакомых людей. Юноша занял столик у окна и сделал заказ. Официантка, молоденькая и длинноногая, стремясь понравиться симпатичному клиенту, стала сыпать незнакомыми названиями, опять вызвав чувство неловкости. И молодой человек попросту погладил девушку по руке:

— Все самое лучшее, пожалуйста. И побольше мяса.

Он взял у нее чуть-чуть, самую малость, но и этого хватило, чтобы глаза у той восторженно закатились. Казалось, она выпрыгнет из своей тесной униформы, чтобы поскорей обслужить такого приятного гостя.

Пожалуй, сюда стоило приехать только ради вкуса мяса. Там, в прошлой жизни, их кормили сытно, но все это была синтетическая пища. И бог знает какой успокоительной химии туда намешивали. По крайней мере, еда здесь была совсем другой, дразнящей обоняние и доставляющей удовольствие самим процессом поглощения. От алкоголя он отказался, вызвав легкое удивление. Редко кто из посетителей кафе лишал себя радости пропустить рюмочку в субботний вечер.

Получив щедрые чаевые, девушка, казалось, чего-то ждала. Но, посетитель лишь скользнул по ней безучастным взглядом. Какое вожделение может вызвать кусок мяса? Гастрономический интерес — бесспорно, но заводить роман? Нет уж, это удовольствие на любителя. Юная официантка, не привыкшая, чтобы так откровенно пренебрегали ее прелестями, обиженно надула губки. «Педик, — пронеслось у нее в голове. — А с виду такой милашка».

Парень же, о ком столь пренебрежительно подумала оскорбленная девушка, слыхом не слыхивал такого слова. А услышав, попросту не понял бы. Смешно говорить о гомосексуализме у тигра или, скажем, медведя. Это чисто человеческое изобретение, порожденное отклонениями в психике. Он же если и был человеком, то немного отличным от большинства гомо сапиенс.

Субботний вечер тем временем набирал обороты. По бульвару прогуливались парочки и просто стайки девушек, звонко смеющихся и исподтишка оглядывающих парней. Парни тоже здесь пребывали. Покуривая и сплевывая через зубы, они бесцеремонно разглядывали козочек и вслух обсуждали достоинства тоненьких фигурок. Но, так уж устроен человек: брать то, что само идет в руки, как-то неинтересно. Девушки, не реагируя на стоящих неподалеку парней, поглядывали на проезжающие машины, лелея мечты о принцах. Те же не спешили останавливаться и бросать к ногам юных прелестниц волшебные королевства.

Не обращая особого внимания на любопытные взгляды, юноша просто шел сам не зная куда. Ветер слегка шевелил кроны деревьев. Асфальт, устланный тополиным пухом, напомнил долгие школьные зимы. Но, на спутнике он был бы лишен даже этой малости, и в душе вновь воскресла радость. Несмотря на примитивность, этот мир таил в себе множество прелестей. Тот же коммунальный транспорт, например. Да «обери» он по мелочи хоть сто человек, это не заменит одной полноценной жизни, полученной в безраздельное пользование. Но, дома не приходилось мечтать даже и об этом.

Мысли о скученности и толкотне в транспорте вызвали ассоциацию в заимствованной памяти. Сутенер Николя был большим любителем дискотек. И юноша с удивлением «вспоминал» удивительные для него подробности. Да, пожалуй, это стоит того, чтобы познакомиться поближе. Выудив адрес, наиболее часто посещаемый донором, он огляделся, соотнося в голове систему координат. Ага, это в трех кварталах, и, пожалуй, лучше взять такси.

Какофония звуков, мигание прожекторов и постоянно бурлящая масса людей слегка ошарашили. Кто-то толкнул в спину, невнятно пробурчав извинения. Какая-то накрашенная девица повисла на шее, испачкав лицо губной помадой:

— Милый, ты купишь мне выпить?

Только уроки воздержания, вдалбливаемые в подсознание на протяжении десяти лет, помогли ему не «выпить» нахалку до дна. Шлюшка почувствовала, как напряглись под рубашкой мышцы, и пьяно захохотала:

— Ой, не могу. Да он девственник! Стряхнув девицу с себя, парень стал проталкиваться к барной стойке. Танцевать он не умел, а память Николя, хоть и рисовала в голове картины, напоминая при этом нужные движения, особого желания потанцевать в нем не вызывала. Вот уж действительно, нельзя научиться плавать теоретически.

Добравшись до высокого табурета и изрядно «заправившись» по пути, юноша вытер со лба пот и стал оглядываться. Никто не обращал на него внимания, а взвинченные алкоголем и громкой музыкой люди приписывали эйфорию, сопутствующую расставанию с жизненной силой, хорошему настроению.

— Что будем пить? — Бармен смотрел на него, протирая при этом и без того чистый бокал.

— Спасибо, ничего.

— Э нет, приятель. Или заказывай, или освобождай место. Дело есть дело, сам понимаешь.

— Ну тогда что-нибудь безалкогольное.

— «Балтика» подойдет?

Любитель безалкогольных напитков пожал плечами. «Балтика» так «Балтика».

Щелкнуло жестяное кольцо, и в бокал ударила тугая пенная струя. Прихлебывая пиво и покачиваясь в такт музыке, парень расслабился, погрузившись в атмосферу всеобщей эйфории.

— Потанцуем? — Перед ним стояла высокая, стройная брюнетка с кроваво-красными губами.

— Потанцуем.

В конце концов, а почему бы и нет. Если столько людей получают от этого удовольствие, то, наверное, стоит попробовать.

— Тебя как зовут, Буратино? — насмешливо произнесла партнерша.

Кто такой Буратино, он не знал и «порылся» в чужой памяти. Сравнение с деревянным человечком немного обидело, но пришлось признать, что девчонка права. И судорожные движения, усугубляемые попытками держать под контролем желание «напиться», элегантными никак не назовешь.

— Николай, — присвоил он чужое имя.

Его собственное, состоящее почти целиком из согласных, запомнить ей было бы затруднительно. К тому же вполне могут принять за сумасшедшего…

— Расслабься, Николай. Я не кусаюсь, и не надо так дрожать. Большие мальчики интересуют меня совсем в другом плане…

Свежеиспеченный Николай попытался последовать ее совету и, закрыв глаза, целиком отдался музыке, поплыв на волнах блюза. Девчонка прижалась к нему плотнее, впившись при этом ему губами в шею. И вдруг обмякла, повиснув тряпичной куклой на руках партнера. Расслабившись, он невольно стал «забирать». Будь девица покрепче, парень «выпил» бы ее до дна — и даже не заметил бы этого. Но, и от того, что произошло, ей предстоит оправляться многие недели и встретить старость лет на пять раньше своих сверстниц. Пусть даже и ведущих не совсем здоровый образ жизни, злоупотребляющих при этом алкоголем и никотином.

— Что ты сделал, урод?

Чья-то рука развернула его, а в лицо устремился кулак размером с арбуз. Хищникам нет нужды изматывать себя тренировками. Парень автоматически пригнулся, а его простертая вперед рука легла в область сердца противника, «забирая» у того все и превращая человека в пустую оболочку.

Николай положил тело так некстати подвернувшейся девчонки на пол и, обойдя то, что еще несколько секунд назад было человеком, направился к выходу. Музыка по-прежнему грохотала не переставая и если кто и заметил происшедшее, то возмущенные крики потонули, заглушаемые децибелами.

Уже выйдя на улицу, он почувствовал за спиной чье-то присутствие. И услышал звук выстрелов, тотчас ощутив, будто кто-то с силой ударил его в спину. Парень упал лицом вперед, но немедля стал приподниматься — жизнь, отобранная у неведомого соперника, сделала свое дело: она ушла без остатка, затягивая отверстия от пуль и восстанавливая поврежденные ткани.

— Смотри ты, живучий, сука.

И вновь прозвучали выстрелы, разнеся череп и забрызгав асфальт чем-то липким.

— Давайте, мужики, по-быстрому. Кидайте этого в багажник, и сваливаем, пока менты не подъехали.

— А с Пузырем что? Так и бросим?

— С Пузырем Рыжий остался. Поехали!

Парень пришел в себя в багажнике куда-то мчавшейся машины. В бок больно впилась невидимая железяка, одежда была забрызгана чем-то липким, а в голове — пустота. Второй раз он очнулся после собственной смерти, почти до конца истратив потенциал. Черт, если так пойдет и дальше, то лучше бы ему не соваться в этот райский уголок. Третий день, как приехал, и второй раз нарывается на теплый и радушный прием. Машина заметно снизила скорость и запрыгала на ухабах. После пятнадцатиминутной тряски движение прекратилось и послышались голоса:

— Лопаты где?

— В багажнике, где же им еще быть.

— Тогда давай по-быстрому. Глубоко не копайте, много чести.

Зазвонил мобильник, и говоривший ответил. Поугукав в трубку и дав отбой, он обратился к собеседникам:

— А Пузырю-то кранты.

— Во, блин. С одного удара. А у того третий дан был.

— Однако не ушел же хмырь зачетный.

— Может, это был человек Завадского?

— Какая теперь разница. Да хоть и так, пусть знает, где наша территория, и впредь не суется.

Скрюченный в багажнике юноша напрягал и расслаблял мышцы. Когда щелкнул замок багажника, он мгновенно выпрыгнул наружу и схватил руками за горло первых попавшихся под руку бандитов. Тела обоих сразу обмякли. Третий, не ожидавший такого развития событий и слегка обалдевший от вида ожившего трупа, попытался выхватить пистолет, но не успел. Швырнув в него мертвое тело, Николай в прыжке дотянулся до бедняги, сбил его с ног и упал сверху. Бандит этого уже не почувствовал — он смотрел в небо широко раскрытыми глазами и улыбался неведомо чему.

Николай затащил тела в машину и рассадил их на сиденьях. «Пролистал» чужие воспоминания. За плечами у них было не одно убийство. Стволы всех троих были в розыске и брать их не имело смысла. Машина тоже довольно приметная, так что пусть остается в лесу. Из «воспоминаний» молодой человек узнал, что находится недалеко за кольцевой.

Прогулка на свежем воздухе — это как раз то, что ему сейчас требовалось. Но, все же как быстро раскручиваются события! Конечно, во всем виноват только он. Именно из-за неумения контролировать инстинкты ему подобные оказались в положении изгоев у себя на родине. Люди и там и здесь не очень-то похожи на баранов, безропотно идущих под нож. И ему придется к этому привыкать, если хочет прожить хоть немного дольше нескольких дней.

Николай брел по лесу, наслаждаясь ночной прохладой. Темнота не мешала ему ориентироваться, а чужая память услужливо подсказывала дорогу. Он двигался почти бесшумно, неслышно раздвигая ветки и инстинктивно ступая так, чтобы под ногами не треснул сучок, нарушая первозданную тишину. Повеяло сыростью, и он взял левее, в направлении водоема. Вскоре юноша, сбросив одежду, уже расплескивал отражения звезд в воде и покрывая рябью желтый блин Луны. Он перевернулся на спину и стал смотреть в бездну чужого неба, разглядывая незнакомые созвездия. Где-то там, в невообразимой дали, осталось то, что было его родиной. Но, это скорее была мачеха, чем родная мать. За свои неполные двадцать лет он ни разу не был в большом городе. Школа, располагавшаяся за Полярным кругом, вспоминалась одной сплошной зимой. Даже летом, коротким и скоротечным, земля там не оттаивала глубже чем на метр. Конечно, детвора, подражая героям слащавых развлекательных программ, пыталась купаться, но это было то еще удовольствие. «Порывшись» в памяти последних доноров, он с удивлением обнаружил, что им никогда не показывали так называемых боевиков, большими любителями которых были крутые ребята. Только то, что здесь определяли как «мыло», да еще детские мультики. Конечно, трехмерное голографическое изображение и мощный стереозвук были намного лучше примитивных плоских картинок, называемых здесь кино или видео. Но, столь явное ограничение репертуара говорило о многом. И, несмотря на все слова о высокой сознательности, их боялись, не считая при этом разумными людьми.

Желая развеять неприятные воспоминания, он глубоко нырнул и плыл под водой, пока хватило воздуха. А хватило его в наполненном под завязку чужой энергией теле минут на десять. Николай не осознавал своей уникальности. Для него это был первый подобный опыт. И то, что для большинства людей было недостижимо, казалось нормой для молодого, сильного мужчины, решившего немного побаловаться.

Выстирав одежду и натянув ее прямо мокрой, он неторопливо пошел дальше. Вскоре послышался шум изредка проезжающих машин, и парень уловил запах остывающего асфальта. Остановить удалось лишь третью машину. Сразу сунув водителю двадцатидолларовую купюру, Николай всю дорогу молчал, поскольку опасался вступать даже в маломальский контакт.