Книга: Законы исчезновения
Назад: Глава 2 СУНДУК ДЕНДЖЕРФИЛДА
Дальше: Часть II ЗАКОНЫ ВСТРЕЧ

Глава 3
ТОВАР СЭРА ЛЕНТА

Боев вошел, точнее, влетел в прокуренный объем комнатушки, в которой мирно дремал его напарник, с таким видом, словно намеревался заорать что-то в духе: «Рота — подъем!!!» или «Дежурное отделение — на выезд!!!» — но не смог набрать в легкие необходимого количества воздуха. Слишком много в воздухе этом скопилось табачного дыма, аромата поджарки из паприки, чесночного духа, крепкой, бодрящей эманации ожидающих стирки носков и бог ведает чего еще. В общем — всех тех летучих субстанций, что составляют внутреннюю газовую среду однокомнатного домика в дешевом кемпинге после недельного проживания в домике том двух временно холостых командировочных. Дыхание прогулявшегося по утренней свежести майора криминальной полиции Колонии Святой Анны перехватило, и, вместо того чтобы выдать на-гора некую взволновавшую его новость, он зашелся глухим, перхающим кашлем.
Захаров, бессильно распластанный на лежанке, меланхолично, но с искренним сочувствием смотрел на мучения старшего по чину.
— Достала меня здешняя погодка, — сообщил он временно лишившемуся дара речи коллеге. — Поутру — колотун жуткий, а днем — вот увидишь — сущее пекло будет. Какой дурак додумался Джей этот колонизировать?
Поскольку на разговор о погоде Боев реагировал только выпучиванием глаз и трясением руками, Александр решил озаботиться конкретикой происходящего.
— Что с тобой, Мирчо? У тебя такой вид, словно за тобой черти на лягушках гонялись. На больших таких, рогатых лягушках, — мечтательно добавил он, должно быть, очарованный прелестью картины, рожденной его воображением. — Нельзя же, в самом деле, вламываться вот так…
— Без стука, что ли, прикажете не входить, лейтенант Захаров?! — раздраженно выдавил Мирчо — сквозь кашель и перханье. — Где тут у нас вода была? Ты б окошко отворил, что ли.
— Ты как раз со стуком вошел, майор, — укоризненно отозвался Захаров, указывая глазами на перевернутую не глянувшим вовремя под ноги приятелем табуреточку. — С очень большим стуком… Воду я за ночь выпил, но в холодильнике должно оставаться пиво. Хоть что-то здесь делают по-человечески…
Обнаруженная в крохотном «Филипсе» банка «Тройного-золотого» несколько смягчила настроение Мирчо. Сделав из нее пару основательных глотков, он с удовлетворением потряс головой и осведомился:
— Это ты про холодильники?
— Это я про пиво, — уточнил Захаров. — Пиво здесь что надо. А окно открывать здесь рискованно — какая-то местная мошка… Нет-нет, да и залетит. Кусать не кусает, правда, но на нервы действует… Кстати, о нервах — ты чего это сегодня такой? Как с цепи сорвавшийся…
— Сейчас и ты, Саша, у меня с нее соскочишь — с цепи этой, — заверил его Боев. — Ты как лежишь — хорошо? С койки не грянешься? И под ноги смотри, когда вскакивать будешь — понаставлено тут всякого…
Это предуведомление не оказало на лейтенанта Захарова ровным счетом никакого действия. Он продолжал пребывать в позе полного отдохновения.
Мирчо еще раз приложился к «Тройному-золотому», вздохнул с окончательным облегчением и повернулся к Захарову
— За мной гонялись не черти, Саша… За мной все утро гонялся майор Сфорци… А я — за ним. Надеюсь, майор тебе запомнился еще с первой встречи…
— Серьезный мужчина… — согласился Захаров. — Но это работа у него такая — за нами присматривать, пока мы здесь транзитом кукуем… Бьюсь об заклад, он тебе сообщил, что «Эвклид» отказался брать на борт попутных командированных, потому куковать нам тут еще невесть сколько. А перевод командировочных…
— Насчет «Эвклида» ты, можно сказать, угадал, — оборвал ход его рассуждений Боев. — Но не в «Эвклиде» дело. Как ты думаешь, Саша, кого вот уже вторые сутки пасут по столице Республики здешние Пинкертоны?
Захаров уныло зевнул.
— Кого-кого… Да не иначе как всеми нами любимого Чудина Николая Николаевича, — скучным голосом произнес он. — По кличке Затейник…
Боев чуть не подпрыгнул на месте.
— Так ты уже в курсе?! Сфорци и сюда звонил?
Тут уж подскочить пришлось лейтенанту Захарову. Причем — ударом. Сразу из позы расслабленного сибарита — в боевую стойку. Загодя сделанное ему коллегой предупреждение о «всяком тут понаставленном» пропало втуне — давешняя табуреточка, так и не успевшая скрыться в более безопасном месте, запуталась в длинных ногах лейтенанта и отправила его в полет в направлении северо-западного угла кемпингового домишки. Скромные габариты помещения и вовремя подставленная рука коллеги сделали этот полет достаточно коротким.
— Что?! Действительно?!! — ошалело спросил Захаров, сидя на полу и потирая ссадину на скуле. — Это что — шутки у тебя такие, Мирчо?! Этого просто не может быть!
— Может, Саша, может… — усмехнулся Боев, подхватывая его под локоть. — Сейчас живо приходи в форму и — в комиссариат! Не забудь «пушку» прихватить — скорее всего, сейчас и брать будем голубя нашего. Альдо уже в машине ждет. Быстро! Скачками!
* * *
Альдо Сфорци поджидал обоих эмиссаров криминальной полиции Колонии Святой Анны отнюдь не в полном одиночестве. Вместе с ним в прохладном салоне «мерседеса», числящегося за центральным комиссариатом, находился сухощавый тип с лицом, взятым напрокат из полицейского сериала, — мужественным и слегка поношенным.
— Инспектор нашей «криминалки» Франклин Филби, — представил Альдо своего спутника. — Ему с вами работать. Я, извините, всего лишь протокольный отдел. Встречи, проводы, билеты… А настоящим делом извольте заниматься с ребятами покруче.
Инспектор Филби вяло улыбнулся в знак того, что оценил комплимент коллеги, и повернулся к втискивающимся на заднее сиденье гостям-коллегам.
— Можно просто — Фрэнк…
Его улыбка стала чуть менее вялой.
— А это, — продолжил взаимное представление бойкий Альдо, — майор Мирчо Боев и лейтенант Александр Захаров. Криминальная полиция Колонии Святой Анны…
Инспектор улыбнулся наконец совсем уж дружелюбно — процентов в двадцать от предусмотренного резерва мощности.
— Очень удачное совпадение, господа. Я имею в виду то, что вы оказались, как говорится, в нужное время и в нужном месте… Мы можем сэкономить массу времени на формальностях.
— Какое тут, к шуту, совпадение!… — недоуменно и зло бросил Александр, прилаживая на ссадину полоску пластыря с репарирующим гелем. — Я не понимаю: кто у нас за кем охотится? Мы за Затейником или Затейник за нами? Получается, что, пока мы летали через весь Обитаемый Космос из-за него, дурака, он, вместо того чтобы смываться куда подальше, спокойно висел у нас на хвосте! «Умная дичь идет за охотником» — так что ли? Только откуда…
— В том то и дело, что ниоткуда! — оборвал его Мирчо. — О том, что после бегства с Фронтира за ним отправят с Джея уполномоченных, он, конечно, догадывался. Но нас-то он в жизни никогда не видел! Так что неоткуда ему знать, что мы к нему на родину мотались именно по его душу…
— Не так уж мы и невычислимы… — буркнул Александр и смолк надолго.
Ситуация и впрямь сложилась отменно идиотская. Руководство криминальной полиции Колонии Святой Анны командировало двух своих — не самых бестолковых — сотрудников разбираться на месте с побегом изрядно осточертевшего всей сыскной братии «Аннушки» авантюриста. Честно израсходовав не особо обильные командировочные ассигнования и вволю попортив нервы работникам исправительно-трудового заведения — громадного карьера на полюсе одной из планет системы Черного Солнца — Фронтира, Мирчо и Александр возвращались, как говорится, не солоно хлебавши. Возвращались довольно кружным путем — с пересадкой на Джее — в Мире, в который занести их «подопечного» могли разве что какие-то особо дурные черти.
И — надо же — именно сюда они его и занесли. Строго одновременно с прибытием его «крестников». Такая удача как-то настораживала.
Альдо окинул огорошенных гостей Республики понимающим взглядом, тронул машину с места и принялся выруливать в направлении центра города.
— Скажу прямо…
Инспектор взял лежавшую рядом с ним на сиденье папку и положил себе на колени.
— Этот ваш беглец и в самом деле ведет себя весьма странно…
Он открыл папку, полистал подшитые в ней распечатки.
— Вы ведь, наверное, лучше меня знаете его личное дело? А то нам по общей рассылке достался такой куцый файлик, что совершенно непонятно, что за птица такая к нам залетела…
— Птица еще та… — вздохнул Мирчо. — Эту птичку полиция доброй дюжины Миров в клетку загоняла… Не просто грабитель, а я бы сказал — грабитель-виртуоз…
Инспектор пожал плечами.
— Мм… Первый срок он у вас «тянул» где-то чуть ли не в детстве. Освобожден в связи с примерным поведением и необходимостью ухода за больными родителями… И после этого не попадался. А теперешняя его отсидка — и вовсе уж смешная — три года за причинение легкого увечья автодорожному инспектору… Из которых два он уже отмотал. Знаете, драка с автоинспектором мало походит на виртуозное ограбление…
Мирчо улыбнулся — печально и устало. Впрочем, все же не так печально и не так устало, как умел улыбаться Фрэнк Филби.
— Поверьте — только таким образом удалось хоть на время засадить его за решетку. В какой-то степени — для его же блага. По всем остальным эпизодам его деятельности в большинстве случаев даже дело открыть не удалось.
Филби удивленно заломил бровь и уставился на Боева, явно ожидая пояснений.
— Затейник… Знаете, он у нас этакий Робин Гуд. Честных людей не грабит. Специализируется на крупных жуликах. У него прямо-таки нюх на всякие левые сделки. И собственная разведсеть. Нам бы такую… Но мы своим осведомителям не можем платить и десятой доли того, что перепадает его людишкам. Он с ними привык щедро делиться…
— Ага… — прикинул инспектор. — Стало быть, он выбирает такую «дичь», которая, после того как он ее ощиплет и выпотрошит, не поплетется плакаться в околоток… Но это тоже небезопасный бизнес. В полицию какой-нибудь теневой воротила, может, и не станет обращаться, а возьмет да попросту наймет киллера. Стоп, я, кажется, начинаю понимать, почему господин Чудин не смог отмотать свой смешной срок до конца…
— Нет, почему же… — пожал плечами Мирчо. — Бывает, что в полицию такой народ обращается… Но — по неофициальным каналам. К своим людям. Есть такие служители закона, что не прочь промышлять левыми заработками. И не только в полиции…
— Можете меня не просвещать на сей счет, — подарил ему очередную похожую на увядший цветок улыбку инспектор Филби. — Мы с вами как-никак коллеги. Так он что — заговоренный, этот господин Затейник? Если дожил до сегодняшнего дня?
— Похоже, что так, — неожиданно легко согласился Мирчо. — На него покушались… Пару раз покушавшиеся были близки к цели. А один раз им даже удалось его похитить. Но он всякий раз выходил сухим из воды, а его противники имели серьезные проблемы. Так что «заказы» на него солидные специалисты не принимают… А от мелкой шантрапы его спасают разного рода ангелы-хранители. Последний раз таким хранителем оказались полиция и суд Колонии Святой Анны. Мы могли бы ограничиться сроком поменьше и к тому же условным. Да и в каталажке он мог бы посидеть, так сказать, дома — не покидая Колонию. Специально закинули его от греха подальше — на Фронтир… И думали, что вздохнем свободно. Но…
— Но случился побег. Совершенно нелепый и — на первый взгляд — немотивированный. У вас есть своя версия причины этого его поступка?
— Версии было две, — вступил в разговор Александр. — Обе связаны с прибытием на Фронтир новой партии заключенных — именно из Колонии. Одна — вы сами ее уже высказали — состоит в том, что среди новоприбывших зэков оказался кто-то, кого послали по душу нашего теперешнего подопечного. Тогда ему просто пришлось спасать свою жизнь.
— Однако он мог бы обратиться к тюремному начальству, — заметил инспектор. — Он, кстати, был там на хорошем счету… Так, по крайней мере, отмечено в ориентировке… Работал в карьере оператором звена роторных экскаваторов. Работал, судя по всему, без дураков. Во время аварии — в ориентировке не указано какой — участвовал в спасательных работах…
— Это было бы не в его характере… — покачал головой Мирчо. — Он не такой человек, чтобы прятаться за нашу спину. Знаете, наверное, таких динозавров, что блюдут свой уголовный «кодекс чести» и того, кто их «на перышко поставил», даже на смертном одре не заложат. Только братве или кому-то из корешей завещают отомстить. Так что мы в этом направлении поработали. Для того на Фронтир и мотались. И по первой версии ничего не нарыли. Чудин, надо сказать, человек общительный и легко входящий к людям в доверие, там, за «колючкой», этих своих качеств не проявлял. Держался особняком. Но — без враждебности. В бараке был своего рода неформальным лидером. Не давал в обиду тех, на кого наезжали любители беспредела. Ну и все такое. Из последней партии зэков — как раз с «Аннушки» — ни с кем особо не контактировал. И с их стороны никто им не интересовался.
— Ну… — Филби поморщился. — Киллер, если таковой и затесался среди новоприбывших, как раз и не должен был бы никак привлекать к себе внимание… Впрочем, вы говорили, что у вас была и еще одна версия случившегося?
— Да, была, — согласился Мирчо. — Более, так сказать, психологическая. Исходя из характера Чудина, можно предположить, что его могла вывести из себя какая-то новость из родных краев. Например, что кто-то из его друзей или близких попал в беду. Или, наоборот, предал его… В таком случае он вполне мог повести себя безрассудно. Например, неожиданно объявиться снова в пределах Колонии. И учинить там что-нибудь из ряда вон выходящее.
— Естественно, ваши люди побеспокоились о том, чтобы проверить эту версию. — Слова инспектора звучали не вопросом, а просто унылой констатацией факта.
— Уж про это не забыли, — пожал плечами Мирчо. — Ноль. Да и контактов с прибывшими с «Аннушки» осужденными Чудин словно избегал. Как и всех контактов вообще.
— Ммм… — инспектор почесал в затылке. — То есть совсем никаких контактов? И никаких предпочтений? Такого не бывает. Там, на Фронтире с их группой просто работал неважный психолог…
Мирчо покрутил головой так, словно воротничок стал ему тесен.
— Нет, почему же… Они там не только в покер играли — тамошние работнички. Кое-что знали о каждом… У него был… — тут он сделал неопределенный жест, — не скажу, что приятель, но… Доверенное лицо, что ли, у него завелось незадолго до побега… Кстати, тоже из последней партии осужденных, заброшенной туда, на Фронтир. А кстати, ведь отсюда человечек был. С Джея… По крайней мере, по происхождению.
Инспектор снова издал недоуменное «Ммм?..».
— Пауль Паульсен. Кличка — Тетушка Полли. Нет, не «голубой». Просто по созвучию. Рожден, кстати, здесь, в Лагодо.
Мирчо сделал жест в сторону проносящихся мимо кварталов столицы Республики.
— Потом за каким-то чертом получил гражданство Святой Анны. Но жил то там, то здесь… В основном мотался вдоль Трассы. Загремел на Шараде. Точно так же, как и Чудин. И точно так же в Транзитной зоне. Почему и судил его наш суд. Это, знаете, наводит на размышления…
— И по какой статье он влип? — поинтересовался инспектор.
— Грабеж. Точнее — попытка грабежа… Могло закончиться просто условным сроком. Но этому типу не повезло. Покусился на добро какой-то дипломатической шишки. И из-за этого получил срок по полной программе. Видимо, у него с Чудиным обнаружилось родство душ. И штатный психолог, и соседи по бараку отметили, что они несколько раз довольно подолгу оставались наедине. И что Затейник стал в последнее время то ли задумчив, то ли рассеян.
— Вы, конечно, поработали с этим типом?
— Разумеется… И… и, в общем, обломились. Паульсен или на самом деле ненавидит Затейника лютой ненавистью, или умело симулирует эту ненависть. Во всяком случае, когда Саша попробовал раскрутить его на откровенность, с ним случился настоящий нервный припадок. За этим что-то стоит, может быть. Но нам он не открылся.
Мирчо досадливо потер нос.
— Конечно, если бы это была не федеральная «зона», а наша, региональная, мы бы поговорили с этим типом на другом языке…
Филби усмехнулся — еле заметной усмешкой. Методы, принятые в органах следствия и дознания Колонии Святой Анны в их работе с очутившимися по ту сторону тюремной решетки людишками, были всем известны. Впрочем, они — методы эти — не слишком отличались от тех, что практиковали службы безопасности Джея.
— Да… — вздохнул он. — Федералы со своим либерализмом доехали до полного маразма. Обязательное присутствие адвоката и все такое… Но не в этом дело. Сейчас нам неплохо будет определиться — как быть с вашим подопечным. Вы меня, ребята, смутили…
Он осторожно закрыл папку и тихо щелкнул ее магнитным замочком.
Мирчо и Александр повернулись к нему, на лицах выражение пристального внимания к собеседнику.
* * *
— Собственно, пока не понятно, как он миновал проверку на таможне, — сообщил инспектор, нервно барабаня сухими пальцами по папке с распечатками. — Но ему взбрело в голову остановиться в одном из самых фешенебельных отелей Лагодо. В «Звездном Береге». Это вон то здание — впереди. Смахивает на айсберг. Мы как раз едем туда… Так вот, сами понимаете, что в таких местах к клиентам присматриваются хоть и деликатно, но пристально. Но если бы в «Звездном Береге» не торчал на ночном дежурстве наш бывший оперативник, ни у кого этот тип особых подозрений не вызвал бы. А тот — старой закалки дед — инстинктивно что-то учуял. И на всякий случай связался со своей родной конторой, с нами то бишь. И не забыл перекинуть по сети видеозапись подозрительного типа. С видеозаписи их внутренней службы безопасности. Ну и как только кадрики с физиономией этого типа прокачали через компьютер, судьба господина Чудина вполне определилась.
— Остается поблагодарить вас, — несколько хмуро бросил Мирчо, — за то, что хоть на заключительный акт представления вы нас пригласили…
— У меня, — медленно подбирая слова, отозвался инспектор, — возникли сильные сомнения, что этот акт будет заключительным. Вы же сами сказали, что у этого типа — хороший нюх на теневые денежки. Если он из мест, как в старину говаривали, «не столь отдаленных» направился сюда, в места людные и обитаемые, да еще расположился в фешенебельном отеле, то это наводит на вполне определенные размышления. Так, может, думаю я, благодаря своему особому нюху господин Чудин окажет нам дополнительную услугу — наведет на какую-то шишку калибром побольше, которую он приготовил к разделке?
Оба эмиссара Святой Анны задумчиво молчали.
— Вам эта идея пришла прямо вот сейчас? — осведомился Саша. — После разговора с нами?
— Не совсем…
Казалось, что улыбка дается инспектору ценой невероятного усилия над своей природой, по всей видимости мрачной и мизантропической.
— Вы просто подтвердили то впечатление, которое сложилось у меня от наблюдения за господином Чудиным в течение суток. А впечатление это заключается в том, что он затеял нечто весьма существенное. И что если мы его возьмем вот так просто сейчас, то, боюсь, уже ничего никогда не узнаем о том, что происходит или произойдет в «Звездном Береге»… Кстати, как видите, к нему мы и подъезжаем — к «Берегу».
Комплекс зданий — гостиница, многоэтажные гаражи, торговый центр и бог знает что еще, — точно такой же, как и понастроенные «Космотреком» еще в половине столиц Миров Федерации, «Звездный Берег» возносился теперь уже прямо над головами собеседников, и Альдо переключил автопилот кара на самостоятельный поиск свободной стоянки. Задача эта была явно чересчур сложна для слабого человеческого умишки.
— Понимаете… — потер переносицу Мирчо. — Вы все-таки плохо знаете этого человека. Нельзя затягивать слежку за ним. Он и виду не подаст, что заметил что-нибудь. Просто растворится в воздухе — и все!
— У нас не растворится, — чуть более весело усмехнулся Филби. — «Берег» сейчас взят в хорошие клещи. Несколько моих ребят «косят» под служащих, а еще несколько — под журналюг. Эти всегда там ошиваются. Всяческие шишки — наши и из других Миров — обычно задерживаются именно в «Береге», прежде чем разъехаться по родным пенатам. Пресс-конференции дают обычно там же — в одном из залов для такого рода сборищ. Иногда по несколько мероприятий, говоря казенным языком, в день приключается. Сегодня вот предвидится прием нашего посла с Шарады… Теперь уже бывшего. Почтенный старикан вышел наконец в отставку и вот… Стоп!
Филби резко оборвал свой монолог и уставился на Мирчо серыми, водянистыми, но очень пристальными глазами.
— Вы ведь говорили, что тот тип, что секретничал с Затейником там, на зоне, — он ведь тоже с Шарады. И… Да и Чудин именно там погорел. В «транзитной зоне»…
— И вы, наверное, догадались, кто был той дипломатической шишкой, на имущество которой покусился тот стервец Паульсен?..
Мирчо прищелкнул пальцами, фиксируя догадку.
— Я так полагаю, что шишкой той был Их Превосходительство Посол, сэр Август Лент… — уныло предположил, а точнее, констатировал инспектор.
* * *
— Темное это дело — первые годы заселения Шарады, — в очередной раз изложил суть всем хорошо известной Великой Тайны Том Шпарро. Был Том коренастым крепышом сорока с небольшим лет и жил в добром мире с плотным брюшком и с активно берущей свое лысиной. А когда поблизости находилась кружка-другая пива, то считал вполне приемлемой штукой и весь остальной мир.
Сейчас пива было море. Любого сорта. Бар клубного комплекса «Звездный Берег» был Меккой для общины любителей пива Лагодо, а сам «Берег» — любимым местом общения тех немногочисленных жителей столицы Республики Джей, что побывали за Геостационаром и, «повидав небо», подцепили «небесную болезнь».
Основным симптомом этой, в общем-то, безвредной хвори было и остается неудержимое пристрастие «небожителей» к поискам себе подобных и попыткам взаимно излить душу и выслушать новую, привезенную из-под чужих небес байку.
Свое пиво Том отрабатывал на совесть: как мог, старался раскрутить и подвигнуть на откровения редкую для Джея птицу — сэра Августа Лента, только что вышедшего в отставку и вернувшегося под родные небеса Джея Чрезвычайного и Полмочного Посла Республики Джей в странном мире цивилизации Щарада, где господин Посол провел без малого полста. Ни в коем случае его нельзя было именовать «бывшим Послом» — «Посол» в номенклатуре Федерации был титулом пожизненным. В крайнем случае, можно было упомянуть о том, что тот или иной Посол является Послом в отставке. Но лучше было обходиться без уточнения. Том старался не забывать этого.
Хотя встреча сэра Лента, окончательно вернувшегося в свои родные края, была организована более чем скромно. Официальные лица Республики с легкой душой выполнили просьбу стареющего дипломата и предоставили ему возможность прибыть в столичный Космотерминал уже просто в качестве частного лица. И встречали его только двое знакомых. Одним из которых и был Том.
Старался Том не для себя, а для человека тонкой кости, с восточными чертами в облике, строго одетого во все белое по случаю курортного сезона, Яна Санджинова — обозревателя трех крупных, федерального значения — информационных сетей. Клиент понимал, что дичь ему и впрямь перепала редкая, и почти не встревал в разговор, полностью предоставив инициативу Тому: в конце концов, это Том Шпарро в детстве был любимцем «дяди Августа», именно Том, не раз побывав на Шараде, — а это само по себе многого стоило — вел с Послом различные дела. Был посвящен кое во что и, видно, не врал, когда обещал Яну «организовать хороший материал». Встреча представителя массмедиа с сэром Августом происходила в обстановке непринужденной и демократичной — за столиком элитарного клубного ресторана, без особых свидетелей. Оговаривалось лишь предварительное, «рамочное» соглашение о серии публикаций, взаимополезных как для представителя СМИ, так и для некоего проекта, затеваемого господином Послом. Этот материал не предназначался для предстоящей через полчаса пресс-конференции господина Посла.
Посол Лент был высок, сложен атлетически, на всей его фигуре был заметен как бы отсвет какого-то очень чистого и очень благородного металла. Шарада накладывала на людей, с ней соприкоснувшихся, свою печать — Ян знал это. Открытость и дружелюбие Посла сочетались в нем с предельной замкнутостью — способностью «отсутствовать, присутствуя». В отличие от Яна, ограничившегося чашечкой кофе, и от Тома, наградившего себя литровой кружкой «Особого золотого», сэр Август изредка подносил к губам бокал местного сухого вина, по которому, видно, соскучился в далеких краях. Был он общителен, доброжелателен и — на вид — прост с людьми.
Демократичность Чрезвычайного и Полномочного объяснялась, впрочем, достаточно просто: несмотря на свой грозный титул, никаких особых по исполнению служебных обязанностей хлопот Август Лент не нес. Никаких сколько-нибудь серьезных дипломатических отношений Свободная Планетарная Республика (так официально именовала себя Республика Джей) и загадочная цивилизация Шарады между собой не имели. Консульские хлопоты об относительно немногих гражданах Джея, забредших на Шараду, и гражданах Шарады, которым что-то понадобилось на Джее и окрест, охотно взяли на откуп частные юридические конторы. Любые мало-мальски важные дела, затевавшиеся при участии обоих этих Миров, решались на уровне Федерального Директората и часто не требовали даже подписи региональных Послов. Так что на долю Чрезвычайного и Полномочного перепадали лишь кое-какие из чисто представительских функций и масса свободного времени для удовлетворения своих научных интересов (сэр Лент был признанным авторитетом в экзоархеологии), а также для устройства личных дел. Это было своего рода компенсацией за то, что в «обойму» дипломатической аристократии Федерации сэр Лент практически никогда допущен не был. Да сэр Лент и не козырял своей формальной принадлежностью к великосветским кругам. Выйдя в отставку по выслуге лет, он стал совершенно непритязательным профессором на пенсии — чудаковатым, но не лишенным деловой жилки и энергично проявляющим себя в средней руки бизнесе.
В этом последнем занятии сэр Август Лент, как человек, сведущий в отношениях между Мирами Федерации, говорят, сильно преуспел. По крайней мере, по меркам Республики Джей он мог считаться весьма состоятельным человеком. Об этом свидетельствовали солидные пожертвования, сделанные сразу же по возвращении в родные края в фонды Университета и Службы Здравоохранения столицы. Но к вопросам, касающимся темы бизнеса, ни Том, ни Ян переходить не собирались. Гораздо безопаснее и приятнее было вести беседу о тайнах Шарады и вообще о событиях плана магического…
А беседа — с подачи Тома — уже вошла в намеченное русло, и сэр Август тут же оседлал любимого конька — принялся популярно излагать свою оригинальную гипотезу распространения разумной жизни в Галактике. Гипотеза эта сделала его много лет назад почетным членом ряда одних научных обществ и намертво закрыла доступ в другие.
— Вы же знаете, — живо отозвался сэр Август на реплику Тома, — что две планеты из известных сейчас Обитаемых Миров были населены к тому моменту, когда до них добрались первооткрыватели.
— Населены людьми, вы имеете в виду, — помог разматывать нить беседы Том.
— Именно так, — подтвердил Посол. — Считается, что на Желтые Луны людей систематически забрасывали те, кого принято называть Предтечами… Об их дальнейшей судьбе приходится только догадываться. А в Мире Молний народы, напоминающие людей, появились, как считают, в результате тамошней эволюции…
— Теперь же, — подхватил Том, — господин Посол выдвинул и вот уже несколько лет защищает свою новую, весьма своеобразную теорию, согласно которой население Шарады — имеется в виду та часть населения этого Мира, что представлена людьми, — неоднородно по своему происхождению…
— Значит, — с интересом вступил в беседу Ян, — вы считаете, что не все люди, населяющие Мир Шарады, — люди в… э-э… подлинном смысле этого слова? Кто же они тогда? Значит, их предки — не такие же добровольно-принудительные эмигранты, как народ Желтых Лун? Или…
Посол Лент слегка усмехнулся.
— А что нам известно о народе Желтых Лун? Все биологические исследования организма так называемых переселенцев или строжайше запрещены, или не менее строго засекречены… Я думаю, что несколько тысяч лет назад, когда Предтечи — или уж не знаю кто основали первые поселения людей на Шараде, они использовали уже… м-м… каким-то образом измененный человеческий материал. Возможно, Желтые Луны — это просто некая перевалочная база… Или, простите за такое сравнение, гигантская ферма, где на подножном корму воспроизводили себе подобных сначала всего несколько тысяч людей, похищенных с Земли — из районов Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Затем их количество исчислялось миллионами, а теперь миллиардами. Из этой огромной массы человеческих существ произвели жесткую выборку и с их помощью пытались достичь каких-то целей в других Мирах. Ну хотя бы в одном из них — на Шараде. Всякий, кто изучал достаточно серьезно искусство, предания, быт таких анклавов, как Горные Монастыри, Островное Братство Лиммеров и других, должен был бы прийти к такому выводу. Подумайте: в самых разных уголках Мира Шарады мы натыкаемся на замкнутые сообщества, вовсе не стремящиеся в этом чуждом, совершенно нечеловеческом мире вернуться к контактам с себе подобными. Нет, они не сторонятся земной культуры, цивилизации, языка, но… Но они следуют какими-то своими путями… Куда? К какой цели?..
— Ну… — Том осмелился вставить в монолог разговорившегося наконец Посла свою реплику. — Ведь существует же прецедент Гринзеи…
— Прецедент Гринзеи… — Посол задумчиво откинулся в кресле и принялся перебирать четки. Четки Шарады, у которых каждый раз — как ни считай — оказывается разное число бусин. У которых каждая бусина символизирует один из Миров, и, как утверждают любители темнить, не только символизирует, но и является этого Мира кусочком.
Том и Ян зачарованно следили за его пальцами…
— Да, прецедент Гринзеи будут вспоминать теперь долго… Это, конечно, случай из ряда вон выходящий — отказ целого анклава земной цивилизации в колонизируемых мирах от своей человеческой сущности, от человеческой культуры, истории, языка… Биологическая мимикрия под инопланетные виды… Пессимисты по-своему правы: то, что произошло, нас — людей Земли — характеризует… Характеризует совершенно определенным образом. Но все это, господа, дела дней нынешних. А в случае «тайных народов» Шарады ситуация совершенно иная. Совсем другой масштаб времени и совершенно другая постановка вопроса… Там, на Гринзее, туземцы, в буквальном смысле этого слова — из кожи вон лезли, чтобы доказать всему миру, что они ни в коем случае не люди! А вот обитатели темных анклавов Шарады старательно прилагают все усилия, чтобы ничем решительно от людей не отличаться и излишнего внимания к себе не привлекать… И не привлекают. Ничьего внимания — кроме нескольких таких вот старых чудаков вроде вашего покорного слуги…
— И в то же время людьми все-таки не являются? — попытался уточнить позицию собеседника Том.
— Это — как посмотреть… — мягко улыбнулся Посол. — Самый тщательный медицинский осмотр не выявит в их строении никаких радикальных отличий от нас, грешных, — представителей рода человеческого… Точно такие же органы, ткани и клетки… А в клетках — точно такие же, как и у всех нас, митохондрии, рибосомы и ядра, а в ядрах — точно такие же хромосомы и гены… Только вот того, что в этих генах и хромосомах — записано хотя бы примерно то же самое, что и у нас с вами, я вам вовсе не гарантирую… Так же как не гарантирую вам того, что та ключевая информация, что загнана в их базовые нейронные структуры, в контуры управления работой мозга, в архетипы поведения, у них сильно похожа на ту, что управляет поведением обычных, таких как мы с вами, людей… Для того чтобы проникнуть на этот уровень, требуется сложная техника…
— Ну и вы… Вы и сторонники вашей… м-м… концепции… — Ян, подобно прилежному ученику, склонил голову на плечо, стараясь, упаси Господи, не задеть Посла нетактичным вопросом. — На какие методы, на какие данные опираетесь вы в своих… м-м… построениях?
Вопрос пал на хорошо подготовленную почву.
— Прежде всего, — Лент выпрямился в кресле, четки как-то сами собой исчезли из его тонких и чутких пальцев, — прежде всего элементарная фактография: первые постоянные поселения людей на самой Шараде и орбитальных станциях в системе Шарады были основаны всего за тридцать лет до того, как началась Эпоха Изоляции. Образ жизни переселенцев сказался, конечно, на облике их поселений. Но, по сути дела, функциональность поселений являлась стилем имперской культуры того времени.
Правда, уже тогда в активе исследователей имелась довольно большая, но мало достоверная, апокрифическая так сказать, фольклорная информация о неких поселениях отшельников, о каких-то следах ранних высадок людей на эту планету. И были в этом активе еще и довольно интересные археологические находки. Но надо принять во внимание, что на Шараде за относительно короткий период времени побывало множество пришельцев из других Миров. Кроме того, относительно шести видов живых существ, там обитающих, специалисты ожесточенно спорят на предмет отнесения их к разумным существам. Еще во внимание надо принять, что следы Предтеч на Шараде необыкновенно свежи. Они с Шарады, видно, просто не вылезали… Учитывая все это, можно понять, что занятия археологией в этом милом мирке — работенка не для среднего ума. Я лично не встречал двух специалистов в этой области, которые были бы одного мнения хотя бы по самому простому вопросу.
Сэр Лент с грустной иронией посмотрел на своих собеседников.
— Так или иначе, а надо было много концов свести с концами, многие открытия того периода закрыть или найти им объяснения, а для начала хотя бы просто все расставить по полочкам…
Он вздохнул.
— Так вот: именно в этот момент занавес истории опускается, и в хронике Шарады начинаются — как почти во всех Обитаемых Мирах — долгие годы Периода Изоляции. Хотя, если вдуматься, не такие уж и долгие… Не успела закончиться жизнь и двух поколений, как люди снова открывают для себя эту планету со всеми ее спутниками — искусственными и естественными — и с прочими, как выражается молодежь, примочками. И застают они на планете картину, разительно отличающуюся и от того положения вещей, которое было здесь до начала Изоляции, и от того, что они ожидали увидеть.
Во-первых, людей стало здесь невероятно много. Конечно, предполагая очень высокую рождаемость и очень низкую смертность, можно допустить, что за эти темные десятилетия людское население Шарады выросло от нескольких десятков тысяч до нескольких миллионов человек. Тем более что никто толком не знает структуры распределения людских поселений в этой своеобразной микровселенной — в мире пещер, лабиринтов, подводных городов, летающих лесов — и прочих… экстраординарных характеристик среды…
Гораздо проще все объяснить тем, что довольно большое людское поселение существовачо на Шараде уже в момент ее официального открытия Первопроходцами. Но ни малейшего желания объявлять о себе новоприбывшим пришельцам с Земли почти никто из них, старожилов, будем называть их так, не проявил. Но в Эпоху Изоляции оба людских поселения Шарады слились. Старожилы помогли новичкам — крупных войн или большой резни на Шараде, похоже, не было. Те, что встретили второе пришествие землян, — прямые потомки семей, которые составляли костяк имперской колонии на планете до Изоляции.
Сами старожилы многое взяли от новоселов: технологии и средства обмена информацией, многие… мм… элементы культуры и быта. Те из них, кто этого захотел, конечно. А кто не захотел — остались жить во многих — несть им числа — уголках и анклавах этого так и не изученного толком Мира. Со своими законами и традициями — так, как научили древних героев их легенд и сказаний Извечные Боги, что в незапамятные времена переселили их из одной Вселенной в другую… На Шараде легко затеряться нескольким миллионам таких, как они. Особенно если их толком никто и не ищет… — Посол закончил пассаж своей особенной — умиротворенной, но жесткой — улыбкой, как бы говорящей собеседнику: «Вы, конечно, можете не относиться серьезно к тому, что я вам тут говорю, если хотите…»
Том кашлянул.
— Если не ошибаюсь, сэр Август, вы излагали эту свою точку зрения во время телевизионной дискуссии с тем журналистом… На Океании… К сожалению, тогда ваше выступление не имело большого резонанса… Помнится, однако, что ваш оппонент выразился в том духе, что вы просто заменяете одни маловероятные объяснения другими — еще менее вероятными, но более красивыми…
— Да. — Посол улыбнулся еще благостнее. — Терри Шеннон выразился именно так. На что ваш покорный слуга заметил ему, что красота — не самый последний признак Истины. Ее, так сказать, отблеск… Ну, а что касается того, что передачи эти — Терри отдал им довольно много времени и сил — большого успеха за пределами Океании не имели… Что поделаешь, Океания — богатый, быстро растущий мир… Место приложения новейших технологий, расцвета предпринимательства… Не удивительно, что тамошний народ замкнут больше на себя — на проблемы своего роста, становления. Мало кого там интересует сказочный мир Шарады и его темные загадки. Тайны и головоломки — не для тех, кто думает о расширении поставок сырья и маркетинге… Так что рейтинг «Волшебного зеркала» Шеннона близок к критическому… Консервативные Старые Миры Федерации — те, что по-прежнему делают погоду на рынке идей, как и полагается дряхлеющей Метрополии, — мстят «смелому новому миру» тем, что отрицают его культуру как провинциальный эрзац для снобов и прагматиков… Так что нет совершенно ничего удивительного в том, что программы тамошних телестудий не пользуются большим спросом в информационных сетях Федерации. Но интересующиеся этим вопросом — даже в Метрополии — высоко оценили те программы. Академик Кирбит, например, незадолго до своей смерти привел отрывок из такой программы в своем докладе Директорату…
Но уверенность вашего покорного слуги в своей правоте основывается далеко не на одних только, как говорится, красивых словах… — Посол приосанился.
«Если он еще пяток раз назовет себя нашим покорным слугой, — с тоской подумал Ян, — я, пожалуй, начну принимать эту формулировку всерьез и пошлю его за пивом… Или спинку попрошу почесать…» А вслух спросил:
— Значит, ваши соображения относительно плотности населения Шарады?..
— Не являются решающим аргументом в пользу моей теории… Нет. — Посол сложил руки «домиком», замер, рассматривая кончики пальцев. — Но есть другой ряд доказательств… Знаете, кто только и как только ни занимался фольклором Шарады, а вот простейших, на поверхности лежащих выводов не удосужился сделать никто.
— Вы имеете в виду?.. — попробовал уточнить Ян.
— Я имею в виду то, что в основе практически всех легенд, повествующих о появлении на планете той или иной популяции, населяющей изолированные анклавы, на каком бы языке и в каких бы традициях они ни переходили из поколения в поколение, они все имеют одно ядро — один единый архетип… Все они описывают некий изначальный, так сказать праисторический, период существования предков богоизбранного этноса, память о котором этот этнос хранит и лелеет. Это предбытие этноса протекает в некой первозданной обители — чаще всего в ней узнается тот или иной регион Земли, какой она была несколько сотен или даже тысячелетий назад. Только слепой может этого не заметить.
— Я прочитал те материалы, которые вы мне передали через Тома, — кивнул Ян. — В вашем варианте перевода это действительно очевидно.
Он приложил все свои силы к тому, чтобы в его голосе не прозвучала ирония.
— Значит, вы поняли исходную мысль — о покинутой обители народов, живущих теперь на Шараде, — одобрительно прикрыл веки сэр Лент. — И обратите внимание — обитель эта хороша всем, но бытие в ней почему-то не радует Извечных Богов, и они — эти Боги — посылают в совершенный, но грешный мир некое Испытание. В этом Испытании отбираются, выковываются и мужают Герои-Странники, которые затем переносятся в некий Промежуточный — назовем его так — мир. Там каждый из них порождает свой род, и история такого ведущего свое начало от Героя-Странника рода и составляет в большинстве случаев основное — литературное, скажем так — содержание второй смысловой части мифа. Тут и преодоление козней коварных соперников, и странствия во льдах или огненных пустынях, тут и всяческие спецэффекты, связанные с магией… Многое явно измышлено, многое скопировано у предшественников. Но, так или иначе, суровые испытания оказываются пройдены вполне успешно. А затем — снова более или менее стереотипный для всех вариантов эпоса фрагмент. Заключительный, после преодоления всех трудностей и духовного перерождения. После переоткрытия себя самого в новом, неожиданном для себя самого качестве. Герой готов принять странный и чуждый мир. То есть наступал этап укоренения потомков героев этноса в Мире Шарады. Но… Почти всегда в конечных пассажах эпосов рефреном звучит напоминание о том, что главные свершения народа-скитальца еще впереди…
Наступила пауза. И Том и Ян старались сохранить на своих лицах как можно более глубокомысленное выражение.
— Мне кажется… — Посол пригубил высокий бокал. — После столь долгого моего монолога у вас должны возникнуть вопросы ко мне, господа…
— Мм… ну что ж… — позволил себе сделать пробный ход в странной игре, в которую постепенно превращался их разговор, Ян. — Раз уж вы хотите поиграть в вопросы и ответы, то скажите мне вот что. По-вашему получается так, что в старые времена Предтечи осуществляли какой-то проект массового расселения людей Земли по Галактике, с пересадкой, так сказать, на Желтых Лунах… Этот мир, с вашей точки зрения, что-то вроде инкубатора отобранных для переброски в иные миры ну… клонов людей? А место назначения — Шарада?.. И к чему же вы нас, грешных, хотите призвать на основе такой вот поправки к истории рода человеческого? К каким, так сказать, практическим шагам в политическом и моральном плане?
Посол Лент пожевал губами, то ли смакуя легкое вино, то ли осуждая собеседника.
— Я, право, ожидал, что вы, прежде чем вот так потрошить суть дела, хотя бы потребуете у меня более веских доказательств, нежели жонглирование цифрами и пересказ старых сказок на новый лад… Вы, право, как-то некритически подошли к моим россказням, господин обозреватель…
— Помилуй Господи, — поспешил сгладить неблагоприятный, как ему показалось, эффект вопроса Яна Том. — Если такие доказательства у вас есть, то нам первым на Джее выпало счастье с ними познакомиться… Если, конечно, господин Посол…
Лент наклонил голову, своим преувеличенным вниманием как бы приглашая собеседника завершить начатую фразу.
— Если господин Посол захочет нас с ними познакомить, — закончил свой полувопрос-полупросьбу Том.
* * *
Примерно двенадцатью этажами выше, в просторном номере гостиницы, два типа довольно хмурого вида прислушивались к голосу Посла, отчетливо доносившемуся из динамика небольшого универсального блока связи. Приборчик лежал перед ними на журнальном столике среди графинов с прохладительным и пестрых буклетов, взахлеб расхваливающих туристические и все прочие достопримечательности гостеприимного Джея.
— Пока что старый дурень не сказал ни одного путного слова по делу, — уныло прокомментировал услышанное тот из двоих, что был постарше и поплотнее сложен.
Одет говоривший был настолько крикливо, что оживлявшее интерьер номера чучело попугая, устроившееся на специальной металлической веточке похожего на никелированный куст торшера, смотрело на него с явным осуждением.
— Он и не обязан трепаться с первым встречным и поперечным о том, где хранит фиговинку, застрахованную на три миллиона федеральных баксов, — пожал плечами второй тип.
Тип состоял в основном из носа, агрессивно устремленного в пространство и увенчанного темными очками, за которыми невозможно было рассмотреть его узко поставленных глаз. Портрет дополнялся глубокими залысинами с остатками рыжих кудрей и косо обрубленным подбородком. Ко всему этому Господь приладил сухопарое туловище, облаченное в довольно дорогой, но скромный на вид костюм, и все полагающиеся к телу конечности. Конечностями тип пользовался сейчас на полную катушку — руками перебирал дурацкие буклеты, не заглядывая в них, а ногами нервно сучил. Его собеседника это явно раздражало.
— Слушай, Рори, — морщась, произнес он. — У меня все больше складывается впечатление, что мы с тобой просто маемся дурью. Ты уверен, что Зоннтаг ничего не напутал? Типы, которые имеют в багаже предмет, застрахованный на три «лимона», не ведут себя так. В полете они сдают предмет в корабельную камеру хранения. По прибытии заказывают курьера с броневиком, чтоб он свез его в банк. И там предмет этот и держат. А этот прохвост даже и не пытался предпринять что-нибудь в таком роде. Он просто путешествует налегке. И развлекается всяческими умствованиями перед своими приятелями. Он не то что о банке не подумал. Он даже абонентским ящиком здесь не поинтересовался. Велел снести чемоданы в номер — даже не проследил за ними — и отправился в бар с этими вот двумя типами, что встречали его в Терминале…
Он кивнул на аппарат, лежащий на столе. Бормотание в нем возобновилось.
— Зоннтаг ни разу не подводил, — возразил Рори.
Он умудрялся одновременно оспаривать страхи своего приятеля, нервически грызть ногти и прислушиваться к звукам, долетавшим из подслушивающего устройства.
— Если Ферди Зоннтаг дает «наколку», Эйб, то «наколочка» эта — верняк!
Поименованный Эйбом налил себе ледяного апельсинового сока из запотевшего графина и пожал плечами.
— Так и дела-то до сих пор были, скажу тебе, Рори, какие-то все больше нормальные… — пробормотал он.
Дела, которые Родерик Кроссленд и Авраам Фукс — оба свободные предприниматели — вели на правах полнейшего партнерства со скромным служащим «Объединенных орбитальных перевозок» Фердинандом Зоннтагом, и впрямь по сю пору не выделялись ни блеском, ни размахом. В определенном смысле их можно было в самом деле назвать нормальными.
Па в этой троице Ферди был специалистом по «наколкам», сильно обижался, когда его именовали более правильно, но и более грубо — наводчиком). Он всего лишь вычислял, кто из потока пассажиров, прибывающих в Космотерминалы Джея из других Миров, имеет при себе что-либо достойное внимания. А достойными внимания объектами можно было назвать плохо припрятанную партию наркотиков, незарегистрированное оружие или партию боеприпасов, выдаваемую за коллекцию предметов искусства (или что-либо из этих самых предметов искусства, которые при соответствующем подходе можно без особого риска изъять у того или иного странствующего лопуха).
Вычислив же нечто в этом духе, верный Ферди вовремя ставил в известность своих закадычных друзей — Рори и Эйба. Только и всего. А те уж решали, стоит ли брать соответствующего клиента «в работу». Довольно часто они сходились во мнении, что рисковать не стоит. Благодаря чему у обоих знакомство с органами суда и следствия Республики Джей ограничивалось испугом — не всегда, правда, легким.
Проще всего обстояло дело с наркокурьерами и «оружейниками». Те привыкли — в большинстве своем — к поборам со стороны как таможенников, так и обычных шантажистов. Рори и Эйб не слишком зарывались в своих претензиях. Почти всегда конфиденциальные беседы с владельцами «интересного» багажа обходились даже без перехода на высокие тона. Но и навар такая относительно безопасная деятельность приносила явно недостаточный — по меркам теневого бизнеса Джея.
Более рискованным делом было хищение — часто с последующим выкупом самим пострадавшим — вычисленной ценности. Это требовало поистине артистической виртуозности в сочетании с везением. Зато и окупалось хорошо. Что до прямого грабежа, то тут риск бывал слишком велик и чаще всего не оправдан. Рори и Эйб, будучи далеко не самыми смелыми из свободных предпринимателей Джея, на такое шли крайне редко.
Сегодня же им выпал случай далеко не типичный.
* * *
— Понимаешь, — задумчиво поскреб в затылке Эйб. — Ферди — хорошо. Он свое откукарекал, а там хоть не рассветай. А нам — поди разберись… С одной стороны, Ферди выудил из компьютера цифру страховки на какой-то груз, что вез при себе пассажир класса «люкс» Август Лент. Оно и понятно — когда посол возвращается навсегда, то следует ожидать, что не с пустыми руками. Но, как называется или как выглядит застрахованная штука, Ферди так и не вычислил. И это — минус.
— Что-то небольшое… — пожал плечами Рори. — Багаж у сэра — всего ничего…
Эйб уныло кивнул. Разговор их шел по кругу. И поделать с этим ему ничего не удавалось.
— Второе, что удалось Зоннтагу выковырнуть из корабельного компьютера, — продолжил он, — это часть обширной переписки господина Посла с нашим филиалом Спецакадемии… Он что-то везет для них. И договаривается о встрече в день прибытия, то есть сегодня. А тырить что-то из-под носа у Спецакадемии…
— Вот это мне с самого начала не понравилось… — нехотя согласился с ним Рори. — Военщики… Можно нарваться на большие приключения.
— То-то и оно, — кивнул Эйб. — Хотя, с другой стороны, чем они не покупатели? И какая им разница, у кого покупать? Мы-то в любом случае запросим меньше, чем сэр Посол… Только вот получается, что мы пока делим шкуру неубитого медведя. И даже не знаем, как этот медведь выглядит…
— Разговор его с приятелями мало чего дает… — Рори бросил недовольный взгляд на блок связи. — Или Посол носит эту штуковину с собой — в кармане или в бумажнике, или она — в одном из его чемоданов. В его номере. В последнем случае наш сэр — вконец неосторожный человек. Для дипломата просто фантастически неосторожный.
— Ну. — Эйб откинулся на спинку кресла. — Если он сейчас же направится на встречу с покупателями из Спецакадемии, то, значит, эта штука при нем, и наша карта бита…
— Ты перечитай записку Зоннтага, — усмехнулся Рори. — Встречу они назначили именно здесь, в «Звездном Береге».
— Читал, не слепой… — недовольно поморщился Эйб. — Из этого, между прочим, очень хреновая возможность следует.
— И какая же? — воззрился на него Рори.
— Да та, — пожал плечами Эйб, — что военщики могут «Берег» на это время под колпак взять. Чтобы чего не вышло. Это я к тому, что если ты намекаешь на то, что неплохо было бы к сэру в номерок заглянуть, покуда он развлекает своих приятелей, то прими к сведению, что за номерком-то могут и присматривать…
Мгновенно нахохлившийся Рори перебил его.
— Ты хочешь сказать, что я об этом не подумал? — осведомился он таким ледяным тоном, что Эйб сразу понял: «Не подумал! Конечно же не подумал, рыжий клоун!»
— И что же ты приготовил — из нашего с тобой арсенала — на такой случай? — поинтересовался он в свою очередь. Рори, однако же, быстро нашелся.
— А чем тебя не устраивает твоя обычная роль? Ты в роли мастера ремонтной службы всегда очень убедителен… И удостоверение твое — если надумают проверять — в розыске пока не числится…
— Пока его хозяин не вернулся из отпуска.
Со стороны Джованни Пуччи — кристально честного служащего «Юнайтед Джей Инсталлейшн» и страстного аквариумиста — было, конечно, большой неосторожностью водить дружбу с таким типом, как Родерик Кроссленд. А уж тем более доверять ему на время убытия в отпуск уход за своим «рыбным хозяйством», занимавшим половину его небольшого домика в пригороде столицы. Кроме уймы аквариумов в домике этом умещался еще «небольшой, но надежный сейф», в котором тот хранил свои служебные документы… Но что поделаешь — разговоры о рыбках за кружкой пива так сближают, а сейфы имеют способность открываться, когда к этому их принуждают умелые ручки.
— Ну да ладно… — вздохнул Эйб, вспоминая все эти обстоятельства. — Ксиву ты смастерил, в общем, надежную… Но только, будь добр, постарайся не так зевать по сторонам, когда будешь стоять на стреме, как это у тебя получилось в прошлый раз.
Рори проглотил нескрытый упрек своего партнера и поднялся из кресла.
— Тогда нам пора. Старый бабай как раз собрался на пресс-конференцию… Самый момент. Не забудь только про ключики и про удостоверение. И фирменную кепочку нацепи — на верхнюю конечность… На самую верхнюю.
Эйб скривился, как от зубной боли.
— Я и про униформу не забуду. Все хозяйство у меня в камере хранения — на пятнадцатом. Переоденусь у себя. Ты контролируй пока положение… — Он поднялся и двинулся к выходу. Проходя мимо торшера, с неодобрением глянул на чучело тропического франта и буркнул:
— Какой дурак додумался впендюрить сюда это уродство?
И вкатил чучелу отменно крепкий щелчок — по лбу, от всей души.
— На вот. — Он достал из нагрудного кармана и протянул Эйбу увесистую серебряную монету старинной чеканки. — Древнеамериканский доллар. Североамериканских Соединенных еще Штатов. Ношу с собой на счастье. Тебе оно тоже не помешает — раз тебе в нору лезть, а мне — только на стреме стоять…
Рори пожал плечами, сунул монету в карман, хмуро глянул на мягко задвинувшуюся за партнером дверь и, подойдя к зеркалу, стал приводить себя в порядок. Выдернул дерзновенный волосок из ноздри, пригладил волосы щеткой… Что-то беспокоило его. Он с тревогой оглянулся. Да нет, все было в порядке. Только чучело попугая нахально пялилось на него.
* * *
В неприметном фургончике на одной из многочисленных стоянок, облепивших комплекс «Звездного Берега», человек в форме, потирая ухо, из которого торчал проводок микродинамика, пожаловался другому в штатском:
— Мало того что я чуть не оглох, этот урод еще и камеру набок своротил. Обзор пропал.
На экране перед ним открывался перекошенный вид на часть гостиничного номера, которая попадала теперь в поле зрения видеокамеры, вмонтированной в пострадавшее от Эйбова щелбана чучело. Большую часть кадра занимал потрясающих размеров нос, за которым с трудом просматривался его обладатель. Прямо на невидимых ему соглядатаев пялился, томимый худыми предчувствиями, Рори. Через секунду, перестав визировать камеру, он покинул поле зрения и — судя по звуку задвинутой двери — само помещение.
— Ладно… Эта точка нам теперь и ни к чему. — Тип в штатском вынул изо рта трубку, не раскуренную по причине малого внутреннего объема фургончика. — Давай команду ребятам в здании — пусть будут готовы взять этого субъекта, как только он выйдет из номера Посла с товаром.
— Принимая во внимание то, что до сих пор никто толком не знает, даже приблизительно, как эта штука выглядит… — мрачно заметил третий насельник фургончика.
Был он лыс и невесел.
— Принимая во внимание еще и то, что эти два типа — типичные дилетанты, шансы у нас — просто аховые. Зоннтаг нас заверил, что эти ребята расколют его превосходительство в два счета. А что мы видим? — Он кивнул на опустевший экран.
— Двух жуликов-любителей. Не более того…
— По твоему, Ласло, лучше было бы иметь дело с профессиональными гангстерами, так что ли? — пожал плечами обладатель трубки. — И поверь мне, Зоннтаг в людях не ошибается. Если он решил, что работу имеет смысл сделать руками этих двух пентюхов, значит, так оно и есть. Ну а если они провалятся, у нас в запасе остается просто силовой вариант.
— Крайне нежелательный… Крайне… — вздохнул лысый тип. — И еще меня беспокоит то, что господа покупатели пока ничем не проявили себя. Ни одного их человечка не нарисовалось окрест. Или беспечность это, или…
Он неодобрительно посмотрел на типа в форме и кивнул собеседнику, напоминая ему об осторожности. Обсуждение деталей проводимых операций в присутствии технического персонала не приветствовалось в той системе, на которую работали эти двое.
— Я бы тоже сказал, что покупатели ведут себя беспечно, — заметил тип с трубкой. — Я бы тоже так сказал. Если бы покупателем не была Спецакадемия. А у них — свои методы. У них здесь позиции сильные, и своих людей они сюда могут и не посылать вовсе. Для них и местная контрразведка вовсю расстарается. Ее, впрочем, тоже не видно. Все наши «закладки» молчат.
— Однако все-таки включите внутренний обзор… — распорядился инспектор. — Очень он как-то вовремя появился на горизонте — этот ваш техник…
Оператор недовольно хмыкнул, обозначив этим то обстоятельство, что в «Береге» не приветствуется нарушение «прайвиси», даже в отсутствие хозяев, однако нужную клавишу надавил, и на одном из экранов выскочило сразу четыре картинки. Две из них позволяли лицезреть обе комнаты посольских апартаментов, одна — с видом ванной и еще одна — дающая обзор того места, куда даже короли пешком ходят.
* * *
Наблюдение за внутренними помещениями «Берега» осуществляли почти две дюжины операторов, располагавшихся в тесноватых кабинетах со множеством мониторов и разноцветных индикаторов и шкал на панелях, занимающих три из четырех стен. Кабинетов было шестнадцать, в одном из них, кроме оператора и его напарника, сейчас находились лица посторонние, но не из тех, кому укажешь на дверь: инспектор Филби и два эмиссара «Аннушки». Инспектор придерживал рукой воткнутый в ухо микродинамик и прислушивался к докладам своих агентов, разбросанных по ключевым точкам «Берега».
— Сейчас наш «клиент» смотрит ТиВи, — сообщил он спутникам. — Ждет начала пресс-конференции. Но уже приоделся — скромненько так — и, похоже, готов выйти на дело.
— Неужели мы все-таки угадали? — поскреб в затылке Мирчо. — Просто не верится в такое совпадение…
— Не сглазь, — мрачно посоветовал ему Саша. — Давай молиться и ждать…
— Посол с компанией выходит из номера, — флегматично заметил напарник оператора, кивнув на экран монитора. — Тут кто-то из наших техников путается у него под ногами со своим чемоданчиком… Упс! Старый хрен отдает ему ключ от номера. Должно быть, поломка какая…
— Значит, воровать в номере не фига, — резонно заметил Саша. — Кроме какой-нибудь мелочовки…
* * *
Техник отеля заботливо осмотрел замок двери посольского номера — сначала снаружи, потом изнутри. Потом осторожно захлопнул дверь за собой и стал делать вид, что озадачен какой-то неполадкой в системе набора контрольного кода электронной щеколды. Отдав этому занятию секунд десять своей полной совсем иных забот жизни, он вытер со лба мелкие бисеринки пота и прошел в ванную. Там вымыл руки, сполоснул лицо и некоторое время изучал его в зеркале. Лицо это было все тем же, до боли знакомым ему лицом старины Эйба Фукса. Растерянное и преисполненное наивной хитрости лицо крепкого задним умом селянина.
Эйб, однако, не стал долго предаваться самосозерцанию и резко сменил стиль своего поведения. От законопослушной мимикрии перешел к противозаконной активности. А именно принялся тщательно, сантиметр за сантиметром прочесывать территорию, оказавшуюся в его распоряжении на ближайшие полтора-два часа. Делал он это привычно, деловито и споро.
В первую очередь он, конечно, досконально обыскал, в буквальном смысле вывернул наизнанку не слишком объемный багаж сэра Августа. Багаж был невелик. Один чемодан, видно только что распакованный, так и лежал на кровати, не застегнутый и беззащитный. Он не содержал ничего интересного — только несколько пижам и других предметов личного туалета господина Посла. Большая часть содержимого этого кожаного монстра была уже расставлена и разложена по полочкам и тумбочкам гостиничного номера, из чего следовало, что сэр Август собирается провести в «Береге» пару суток. Кое-что попало даже в стенной бар — в дополнение к стандартному набору, полагающемуся в комплекте с прочими видами сервиса в гостиничном номере. Вкус у Посла был непритязательный. Коньяк «Космос» — он и есть коньяк «Космос», где бы его ни разливали — на Шараде ли, на Джее или в Метрополии — на Малой Арнаутской… Еще початая бутылка виски — сэр принимал друзей — и почти пустая бутыль местного легкого винца…
Эйб с досадой закрыл бар и продолжил осмотр помещения.
* * *
— Совершенно неожиданный вариант, — констатировал Филби. — Похоже, ваш подопечный решил загрести жар чужими руками. Нанял кого-то из здешних профессионалов.
— На него не похоже… — задумчиво промямлил Александр. — Он у нас — волк-одиночка… Может быть…
— Может быть, стоит брать его прямо сейчас? — перебил его Мирчо. — Неожиданно… Хотя — нет…
— Вот именно, — кивнул Филби. — Надо отследить — за чем именно его послали. За документами, драгоценностями, за еще чем-либо?.. И к кому он понесет добычу… Ждем.
— Ждем, — согласился Мирчо.
* * *
Второй чемодан Посол и не думал раскрывать — он был глубоко задвинут в нишу для багажа, соседствовавшую с небольшим гардеробом в прихожей. В нем начинка была посложнее — плотно уложенные контейнеры с кубиками «лазерной памяти». Принимая во внимание, сколько информации содержит один такой кубик (объемом ровно в сантиметр кубический), господин Посол волок с собой нешуточную библиотеку, на радость многим поколениям «шарадологов». Кроме той прорвы информации, в чемодане находилось несколько папок с документами в «бумажном» исполнении: ничего интересного — дипломы, просто и дипломы почетные, свидетельства об уплате чего-то кому-то, свидетельства о присвоении каких-то высоких титулов и степеней… И — сувениры.
Тут Эйб порядком растерялся. Любой из этих дурацких предметов — непонятных изделий из камня, металла, странной древесины — мог оказаться тем самым драгоценным товаром, что привез сэр Лент на продажу федеральным «высоколобым». В принципе, можно было, конечно, забрать весь этот хлам оптом, только вот как быть с ним дальше?
В заднем кармане брюк у Эйба завибрировал бесшумным сигналом вызова мобильник. Вытащить его из тесноватого вместилища оказалось задачей непростой.
— Да? — тихо спросил в микрофон Эйб.
— Ты тянешь резину, дорогой, — раздраженно прошипел с другого конца канала связи Рори. — Ты что — не можешь определиться?
— Представь себе — не могу! — зло отозвался Фукс. — Здесь одно дерьмо! Одно. Дерьмо. Здесь!
— Норки? Щелки?
На нехитром жаргоне этих двоих сие значило: «Тайники? Трудные для взлома места?»
— Хренушки… — вздохнул в ответ Эйб.
— Дилетант ты… — в тон ему вздохнул Рори. — Дилетантом родился, дилетантом и помрешь! Жди меня.
— Э-э-ап! — только и успел возразить ему Эйб, прежде чем в трубке зазвучал сигнал отбоя.
Что должно было означать: «А кто ж на стреме-то стоять будет, дурак ты чертов?!»
— Зато ты у нас — профи! — ядовито сказал он в оглохшую трубку. — Если уж профи не родился, так уж, во всяком случае, профи помрешь!
Он не знал, насколько оба они близки именно к такому обороту событий.
* * *
— Глядите-ка — второй!… — удивился Захаров. — Их полку прибыло…
— Признаться, я не понимаю, — пожал плечами Боев. — Что за ерунда там у них творится?
По всей видимости, инспектор Филби тоже был бы не прочь понять то, что демонстрировал ему монитор, на который было выведено изображение, передаваемое одной из видеокамер, установленных в номере Посла Лента.
* * *
— Закрой дверь получше, — тихо прошипел Рори. — С обратной стороны закрой — и становись на стреме. Я сам найду то, что надо. Тебе поручить найти ширинку на собственных штанах — и то наплачешься…
Эйб смахнул со лба вновь мелким бисером выступивший пот и, сдерживая судорожный вздох облегчения, выскользнул за дверь. В коридоре он огляделся и, не заметив окрест ничего предосудительного, отошел к блоку лифтов, откуда хорошо просматривались коридоры обоих крыльев здания отеля, сходившиеся тут под небольшим углом. Фукс отворил приборный щиток и присел под ним на свой чемоданчик с инструментарием дежурного техника. Так он имел вид специалиста, решившего передохнуть минутку-другую, прежде чем вернуться к исполнению своих профессиональных обязанностей. Он даже вытащил и зажал между указательным и большим пальцами правой руки заранее припасенный в кармане дежурный окурок, разумеется, затушенный во избежание активации противопожарной сигнализации. Кемарящий в уголке с недокуренной сигаретой техник не вызывает подозрений у «замыленного» взора дежурного, периодически поглядывающего на экраны расположенных перед ним мониторов. По крайней мере, так всегда было до сегодняшнего дня.
Но сегодня события явно катились не по тем рельсам, что всегда.
Первым об этом узнал Рори. В тот самый момент, когда он покончил с осмотром третьего — и последнего — предмета багажа господина Посла, небольшого кожаного саквояжа, заключавшего в себе упакованные в прочный прозрачный пластик рукописи, он услышал позади себя еле слышный звук.
Словно спущенная пружина, Рори подскочил на месте и замер, повернувшись лицом к выходящей на просторную лоджию двери. В ней маячил силуэт приземистого типа в форме внутренней охраны. Тип держал Родерика Кроссленда на прицеле небольшого кольта. Сознание Рори успело сгенерировать несколько нелепый вопрос: «С неба он свалился, что ли?» — но его — сознания этого — работа была тут же парализована решительным окриком:
— Стой! Стрелять буду!..
— Стою… — покорно ответствовал Рори.
— Стреляю, — констатировал тип и нажал на спусковой крючок.
Кольт глухо пукнул, и во лбу у Рори — почти точно между глаз — появилась круглая дыра. «Охранник» ловко подскочил к ставшему заваливаться ничком трупу и аккуратно, без шума опустил его на ковер.
* * *
— Елки-моталки! — вскричал в кабинете дежурного Захаров. — Он его пришил! Как мы упустили гада!
— Если вы про господина Чудина, — холодно заметил Филби, — то ни мы, ни вы его не упустили. Он сейчас появится на месте действия. Идет по коридору. А этот тип спустился с лоджии номера этажом выше. Мы бы могли засечь его, если бы вовремя развернули камеру в нужном направлении…
Он поднес к губам микрофон.
— Всем — полная готовность. Без команды — не шевелиться!
Повернувшись к Мирчо, он добавил:
— Берем только с «товаром». Уж этот-то тип знает, за чем пришел…
* * *
А в неприметном фургончике — внизу на стоянке — мгновенно воцарилась паника. Оба типа — и в штатском и в форме — прижимали к ушам трубки мобильников и бросали в них короткие, рубленые фразы.
— Наш человек убит! В дело вошли какие-то третьи лица… — коротко рапортовал военный.
— Срочно блокируйте номер, блокируйте этаж! — деловито распоряжался штатский. — Нельзя дать им уйти!
Близился последний акт трагикомедии, ни один из участников которой уже не понимал, что происходит вокруг.
* * *
Тип с кольтом, безусловно, и впрямь знал, зачем пришел в номер Посла. Он небрежно — носком ботинка — отодвинул в сторону разложенное на полу содержимое саквояжа, сунул оружие за пояс и — к удивлению всех незримых наблюдателей, отслеживающих его действия, — двинулся прямиком к стенному бару.
В тот момент когда он отворил это подсвеченное изнутри цветными огоньками вместилище спиртного, в кармане Рори зажужжал мобильник. Зажужжал неслышно, но «охранник» каким-то обостренным чутьем уловил эту низкочастотную вибрацию и метнулся к уткнувшемуся носом в быстро пропитывающийся кровью ковер покойнику. Извлек мобильник на свет божий. Замер.
Мобильник снова завибрировал — теперь у него в руке.
Задержав дыхание, тип надавил на кнопку включения связи.
— Эй, Рори! — торопливо затарабанил в трубке незнакомый ему голос. — Ты что, оглох, дурень? Отвечай!
Тип выразительно кашлянул в трубку.
— Конспиратор хренов! Давай закругляйся. Здесь охранник тащится по коридору. Прямо сюда… О ч-ч-ч…
В трубке хрустнул сигнал отбоя.
Тип воткнул мобильник на место — в задний карман брюк покойного Родерика Кроссленда, стремительно вернулся к отворенному бару и — продолжая изумлять своих соглядатаев — с лихорадочной поспешностью завладел бутылью «Космоса». Он не просто жадно схватил емкость с не бог весть какого качества спиртным, он секунд пять-шесть что-то внимательно вычитывал на ее этикетке и бережно, как нечто неслыханно ценное, определил посудину во внутренний карман своей куртки.
Потом метнулся к входной двери и застыл сбоку от нее, напряженно прислушиваясь к чему-то происходящему в коридоре.
* * *
— Разрази меня гром! — не выдержал дежурный, до сих пор не вмешивавшийся в разговор полицейских чинов. — У них там просто фестиваль какой-то сегодня. Глядите — еще один в нашей форме, но — лопни мои глаза! — и этого субъекта я вижу впервые!
Инспектор и оба гостя со Святой Анны мрачно смотрели на быстро приближающегося к блоку лифтов человека. Никому из них не стоило напоминать, что эта мешковатая, облаченная в форму отряда внутренней охраны «Берега» фигура и кучерявая — цвета воронова крыла, с проседью бородка принадлежали Николаю Чудину.
— Похоже, — предположил Филби, — что они работают вместе… Если так…
— Не так! — резко оборвал его Захаров. — Затейник никогда не связывался с мокрушниками… Происходит что-то непонятное. Какое-то дикое случайное совпадение…
— Почему же случайное? — пожал плечами Боев. — Ваша фирменная форма охранников, господа, — он скосился на дежурного, — просто идеальный камуфляж… Первое, что может прийти в голову жулику, грабителю или убийце, проникнувшему в отель, это нарядиться здешним охранником. Сколько их здесь у вас — неполная сотня, наверное? Они хотя бы знают друг друга в лицо?
Дежурный угрюмо промолчал в ответ.
— Надо остановить его! — решительно рявкнул второй дежурный. — Смотрите! Он сграбастал этого «техника» и тащит его к номеру, ну что твоего барана, прямо-таки! Они там сейчас перебьют друг друга!
— Не успеваем… — процедил сквозь зубы Филби. — Он уже в двух шагах от…
Он резким движением схватил трубку.
— Всем — к первому объекту! К номеру Посла! Приготовиться к захвату!
* * *
Если бы Эйб вошел в номер так, как положено, то бишь осторожно протиснулся бы в приоткрытую дверь, опасливо озираясь и стараясь не производить шума, то все и получилось бы, как положено. Через долю секунды после того, как его голова просунулась бы в помещение, пуля без лишнего шума проделала бы в ней аккуратную дырочку, а услужливый «охранник» подхватил бы бренные останки Авраама Фукса и расположил бы их рядышком с останками его невезучего партнера
Но у этих оболтусов все получалось не так, как у людей, — притаившийся у двери тип понял это слишком поздно.
Шуршание электронной отмычки в щели замка еще не прекратилось, как дверь номера, чуть было не слетев с петель, отворилась настежь от удара с размаху — увесистым, массивным предметом. Сам предмет тут же влетел в крохотную прихожую, сметая на своем пути массу всякой всячины — и типа с пистолетом заодно.
Предметом этим был, вообще говоря, сам Эйб. Полупридушенный, но живой. Основательно приложившись скулой к ковровому покрытию пола, он нашел, что оно могло бы быть и помягче. Еще он нашел, что лежать вжавшись в пусть жестковатый, но все-таки разительно отличающийся от тверди железобетона ковровый ворс, прикидываясь покойником или чем-то вроде того, пожалуй, самая подходящая для него линия поведения.
Застигнутый врасплох тип со стволом, попытавшись удержать равновесие, не успел парировать самый простой из возможных приемов единоборства — «прямой в лобешник», к которому и не замедлил прибегнуть ввалившийся в номер следом а использованным в качестве тарана и прикрытия Эйбом Затейник. В результате тип грянулся затылком оземь и некоторое время в дальнейшем развитии событий не участвовал.
* * *
Николай Чудин находился в положении безвыходном. В гораздо более безвыходном, чем могли себе представить все за ним наблюдающие чины полиции и куда более могучих силовых структур. Поэтому действовал он целеустремленно и решительно. На оценку обстановки — три недвижных тела (одно с выходным отверстием в затылке), раскиданное по полу содержимое посольского багажа, мелкой россыпью — инструменты из сумки «техника», разверстая ниша бара — у него ушло чуть менее секунды.
Он подхватил вывалившийся из руки бесчувственного «охранника» пистолет и наскоро обыскал его карманы. Результат превзошел все ожидания. То, зачем он явился сюда, — предмет, который при самом тщательном изучении любой непосвященный не назвал бы ничем иным, кроме как бутылкой посредственного коньяка «Космос», — в целости и сохранности перекочевал из внутреннего кармана куртки одного «охранника» в точно такой же карман другого. Исподтишка наблюдавший за этими манипуляциями Эйб мрачно констатировал непреложный факт: он оказался заперт в одной клетке со свихнувшимися алкоголиками.
Николай поднял валявшуюся среди рассыпавшегося инструмента отвертку, загнал ее «жало» в скважину замка — аварийную, на механический ключ рассчитанную — и напрочь сломал его. Через долю секунды с противоположной стороны налегли двое дюжих полицейских, но было поздно — теперь на совесть сработанную дверь номера было не так-то просто высадить.
Первая секунда штурма посольского номера еще не истекла, а на столике в углу громко заверещал сигнал вызова блока связи. Продолжая сканировать внимательным взглядом стены и потолок помещения и держа пистолет наготове, Николай отступил в простенок между выходом на лоджию и панорамным окном, открывающим вид на залив и затянутое предгрозовыми облаками небо. Дотянулся до надрывающегося аппарата. Снял трубку.
— Господин Чудин, — зазвучал в трубке сухой, как прошлогодний хворост, голос инспектора Филби. — Вы блокированы. Помещение и гостиница — окружены. Мы наблюдали все ваши последние действия. Не усугубляйте свою вину. Бросьте оружие и отоприте двери номера…
— Не вибрируйте, ребята! — резко оборвал его Чудин. — Через десять минут — спокойно входите через балкончик. Сопротивления не будет. Только не раньше. Спешка вам только повредит, ребята. Учтите — у меня ствол и два заложника. И еще — то, за чем мы все сюда пришли. С этим может всякое случиться, если вы неправильно себя поведете…
— Лучше сразу отоприте, Чудин… — все так же сухо посоветовал ему Филби.
«Отоприте, — усмехнулся про себя Николай и бросил трубку на рычаг. — Нашелся умник. Ее — дверь-то эту — сейчас сам — и захотел бы — без электродрели хрен отопру…»
Он прицелился в ничем не примечательную хреновнику под потолком, выдававшую себя за обычное декоративное крепление оконных жалюзи, и влепил в него пулю. Жалюзи остались на месте, а изображение внутренности одной из комнат номера на экране в кабинете дежурного напрочь исчезло. Вместе со звуком. Через десяток-другой секунд ослепли и оглохли все камеры внутреннего контроля номера господина Посла.
* * *
— Ишь — все вычислил! — прокомментировал дежурный. — Разбирается…
— Это — ас, — угрюмо заметил Мирчо. — Но ему никуда не деться…
— Я бы не стал на это заключать пари… — еще более угрюмо отозвался Александр. — Он — действительно ас. А не клинический идиот.
Заверещал сигнал вызова. Филби щелкнул переключателем.
— Шеф, — прозвучал в динамике голос оперативника, застрявшего у двери номера. — Это Эрик… Тут к нам подвалили еще трое… Из Гэ-Бэ… У них тоже свои претензии к тем типам в номере.
Гости кабинета дежурного озадаченно переглянулись.
— Уступить им пальму первенства, что ли? — задумчиво предположил Мирчо.
И инспектор, и собственный подчиненный волками покосились на него.
— Действуйте по обстоятельствам, — озвучил свое решение инспектор. — Оказывайте коллегам из госбезопасности посильную помощь. Введите их в…
— Да в курсе они уже!… — отозвался раздраженный Эрик. — Ставим на дверь кумулятивку и входим?
Дежурный тихо застонал. Должно быть, болел душой за имущество отеля. Хорошая дверь хороших денег стоит. А ее — кумулятивным зарядом…
Филби цыкнул на него и распорядился в селектор:
— У него заложники. Ждите приказа. Обещает сам сдаться…
Филби задумчиво прижал микрофон к узкому подбородку.
— За каким дьяволом ему нужны эти десять минут? — спросил он пространство перед собой.
Ослепшие экраны не ответили на его вопрос.
* * *
Эйб осторожно приоткрыл глаза и увидел прямо перед своим носом покрытый рыжими завитушками затылок Рори. Затылок этот был изрядно подпорчен выходным отверстием пули не слишком большого калибра. Лежал Рори неподвижно, нелепо повернув голову так, что кроме его затылка в поле зрения иба попадали его смятое ухо и наивного василькового цвета глаз, уставившийся безнадежно мертвым взглядом в ворс ковра.
Эйб тихо икнул от испуга. «Зря ты монетку свою счастливую мне отдал, — мысленно сказал он покойному теперь партнеру. — Вот счастье про тебя и позабыло…»
Тут же крепкая рука Затейника уверенно взяла Эйба за загривок и перевела его в положение сидя. Потом та же рука влепила ему мощную, но, в общем-то, почти отечески ласковую затрещину.
— Не придуривайся, чудик, — прогудел у него над ухом удивительно безмятежный, хрипловатый голос незнакомца. — Вставай. Или по тюряге сильно скучаешь?
— К-кто вы т-такой? — ошалело спросил Фукс. — Я-я… У меня есть удостоверение…
Тут он получил вторую затрещину и резко смолк, послушно уставившись на бородатую и странно благодушную физиономию человека, лишившего его сначала свободы, а теперь, похоже, и права голоса.
— Ты хоть знаешь, дурень, зачем сюда влез? — ласково спросил его бородач. — И в какой, вообще, переплет попал?
В дверь принялись колотить чем-то тяжелым, а со стороны лоджии раздались выкрики, усиленные полицейскими громкоговорителями. Так что долго размышлять о том, в каком именно из возможных в жизни гостиничного воришки переплетов он оказался, времени у Эйба не было.
— Нам крышка! — с трудом выдавил из себя он. — Какого черта?.. Я не…
— Так ты все-таки ни черта не понял!
Бородач с досадой сплюнул в сторону.
— Вас подставили — дурачки вы этакие! — сочувственно пояснил он ничего по-прежнему не соображавшему Эйбу. — Вашими руками жар загрести хотели. Только — обломились! Они же не понимают, идиоты, что притащил Посол на продажу!
— Нам — крышка! — снова, теперь уже с глубоким чувством, произнес Эйб. — Нас обложили! Это ты, дурень, обломился, а не они… Как ты собираешься отсюда уходить? Через канализацию просачиваться? Какая нам теперь, к хренам, разница, что старый дурак притащил сюда от этих недоделанных колдунов!
— Разница есть… — усмехнулся бородач. — Через толчок выбираться не будем. Для нас другая дверца откроется…
Он определил пистолет за пояс, полез за пазуху и извлек оттуда бутыль с красивой этикеткой и фирменной пробкой. Внутри бутыль содержала — в полном соответствии со своим предназначением — жидкость цвета темного янтаря.
Эйбом овладела нервная икота.
— Как ты думаешь, — осведомился Николай, — за каким чертом почтенный сэр через половину Галактики тащил в чемодане эту вот дешевку? Оттого, что выпить вдруг захочется? Так, что ли?
Эйб — от немыслимого идиотизма ситуации только продолжал таращить на бородача выпученные до предела глаза.
— Так вот, — стараясь выговаривать слова как можно разборчивее, объяснил ему тот, — коньячком отовариться сэр — при его-то окладе — мог бы всюду, где выпить ему приспичило. Он не спиртное в пузыре этом с собой тащил. Не спиртное вовсе — ключик!
— К-какой к-ключик? — осатанело потряс головой Эйб. — Ч-чушь какая-то…
— В другой мир ключик, — усмехнулся Николай. Неприятной какой-то, совсем не веселой улыбкой.
— В д-другой?.. — не понял Эйб. — В к-какой д-другой?
— В тот, в который мне очень нужно… — все также невесело, усмехаясь, объяснил ему Николай. — Больше я про него ничего не знаю… А эти…
Он кивнул в сторону дверей.
— Эти — воображают, что сели мне на хвост. Идиоты. Им и в голову не приходило, что я их всех как миленьких в два счета вычислил… Совсем уж за дурака держат старину Затейника…
— Т-так т-ты знал?! — поразился Эйб. — З-знал, что под колпаком ходишь, и п-притащил за собой всю эту парашу?!
— Слушай, — вздохнул Николай. — Долго тебе объяснять это все. А времени — фиг! Потом потолкуем — время, может, и выдастся… А пока — слушай сюда… Сейчас я половину этой дряни, — он тряхнул перед глазами Эйба дурацкой бутылкой, — проглочу. После этого бери ее у меня из рук — быстро, не мешкая — и глотай все остальное. Что дальше делать — поймешь сам… Только запомни: эту штуку, — он снова потряс перед Эйбом загадочной емкостью, — этим сукам не вздумай оставить! Держи в руках крепко. Не выпускай!
Он одним движением «свернул шею» «Космосу» и опрокинул горловину бутыли себе в рот. Успевший к тому времени подняться на ноги Эйб потрясенно смотрел на него. Не подававший дотоле признаков жизни тип, порешивший несчастного Рори, тихо замычал и попытался нащупать пол под собой. Эйб испуганно глянул на него, потом на бородача. Тот прикончил свою дозу содержимого бутылки и одной рукой протягивал ее Эйбу, а рукавом другой утирал рот.
— Э-эт-то — яд? — хриплым, прерывающимся голосом спросил Эйб. — В д-другой м-мир — э-эт-то на т-тот свет? Д-да-а-а-а?
— Фигню не пори! — оборвал его Николай. — Бери бутыль и глотай быстро! А мне…
Он окинул пространство вокруг себя странным взглядом, словно увидел что-то для себя неожиданное.
— А мне пора… Держи!
Он сунул бутыль в руки Эйбу и, пошатнувшись, шагнул куда-то. Вышел.
Только вот куда?
Эйб оглянулся — бородача не было нигде окрест, — потом с недоумением и страхом посмотрел на чертову посудину, зажатую в руке. Из коридора доносились приглушенные крики:
— Открывай!… Будем взрывать дверь!
Эйб оглянулся в сторону лоджии. Сверху — с этажа, что нависал выше, уже сбросили вниз тросы. «Сейчас по ним спустятся мастера ручного боя в бронежилетах…» — мелькнуло в голове у Эйба.
Его отвлекло донесшееся с пола глухое мычание. Звук испускал силящийся подняться «охранник». Ему уже удалось стать на четвереньки, открыть глаза, и теперь он с ненавистью и удивлением пялился на Фукса.
«О господи! — подумал Эйб. — Ведь сейчас он меня — того…» И — скорее рефлекторно, чем сознательно, — он сунул горлышко бутылки себе в рот и принялся, давясь, заглатывать ее содержимое.
Оно оказалось совсем не похожим на коньяк — более густое словно маслянистое. Не слишком приятное на вкус. Сделав над собой усилие, Эйб опростал посудину и уже чуть было не швырнул ее в физиономию встающего на ноги «охранника», как вспомнил слова бородача: «Эту штуку сукам не вздумай оставить! Держи в руках крепко. Не выпускай!»
Волна странного озноба прокатилась по его телу. Мир вокруг стал неожиданно, невыносимо странен…
Он крепче сжал бутыль в руках и стал пятиться от возвращающегося к жизни лиходея. Судорожно огляделся в поисках пути к отступлению и — к немалому своему удивлению — увидел его. Он шагнул в ранее не замеченный им почему-то проход между двумя дверьми, ведущий из комнаты, прошел мимо шершавых, нездешних, в камне высеченных и неровных стен, спустился по переходящим в нагромождение каменных плит ступеням и, словно в гладь простершейся перед ним реки, вошел в теплый, влажный туман чужого мира. И мир этот, и его туман не спеша поглотили Эйба. Дали приют.
* * *
Дверь номера распахнулась настежь, помещение наполнил тошнотворный запах взрывчатки. Вслед за ним в комнату ввалилось с полдюжины крепко сложенных ребят в костюмах высшей защиты, тихо исходящих голубым, еле заметным пламенем защитного поля. Одновременно через дверь лоджии горохом посыпались точно такие же спецназовцы, только с другими нашивками.
Еще через десяток секунд все они — за исключением четырех-пяти человек, рванувшихся проверять содержимое ванной комнаты, туалета и всех подряд шкафов, — стояли тесным кругом, в центре которого, высоко вскинув руки, пошатывался коренастый «охранник», единственный живой человек, застигнутый стремительным штурмом спецназа в номере господина Посла. Что и говорить, добыча получилась не из богатых.
Потом один из людей, наряженных в защиту, поднял руку к забралу своего шлема и сдвинул его вверх. Забрало скрывало не слишком молодое лицо человека, который повидал в жизни побольше, чем остальные парни в защитных костюмах. В отличие от них он был в годах и в чинах. Хотя знаков различия на его бронекостюме видно не было, старший офицер в нем читался, что называется, однозначно. Склонив голову набок, он присмотрелся к лицу «охранника».
— Привет, Уолли, — хрипловатым голосом произнес он. — А я-то думал, что тебя упекли всерьез и надолго… На кого работаешь теперь?
Тип, поименованный Уолли, мрачно смотрел в сторону.
— Не твое дело, — процедил он сквозь зубы и сплюнул себе под ноги.
Офицер кивнул оперативникам, и в долю секунды «охранник» был скручен и «упакован» по всем правилам спецназовской науки. Правда, благоразумный Уолли и не подумал оказывать при этом никакого сопротивления.
— Здесь никого больше нет! — доложил офицеру слегка запыхавшийся командир группы, прочесавшей все закоулки гостиничного номера.
— Здесь было четверо, — с тихой яростью в голосе напомнил ему старший по чину. — Чет-ве-ро! А мы имеем одного покойника и одного пентюха из наших бывших…
Он нагнулся к удерживаемому в согбенном состоянии Уолли, так чтобы видеть его лицо.
— Тут были еще двое! Понимаешь?
Он потряс перед носом у пленника «козой», составленной из двух сухих, жилистых пальцев.
— Где они? Я повторяю: где?!
Вместо ответа Уолли затрясся от почти беззвучного, истерического смеха.
— Они… — наконец выговорил он. — Они не на продажу ключ сперли… Они его искали для себя! Понимаете вы, ослы этакие, — для себя!!! Так что ищите их отсюда — далеко! О-чень да-ле-ко!
— Что он порет? — спросил стоявший за спиной офицера — тоже, видно, не из простых боевиков. — Какой ключ?
Ответа он не успел услышать — в комнату повалил народ.
* * *
Несмотря на то что номер, отведенный под место временного обитания господина Посла, был помещением по всем понятиям просторным, в нем быстро становилось тесно.
Уже через минуту после того, как они вошли туда, Боев и Захаров поняли, что в образовавшейся толчее они — лишние. Обменявшись взглядами с довольно растерянным Филби, они оба без лишних разговоров выбрались в коридор. В небольшом зале у блока лифтов нашлось несколько кресел, сгрудившихся вокруг пары журнальных столиков под табличкой, допускающей курение в этом месте.
— Я ничего не понимаю… — глухим, неожиданно севшим голосом произнес Александр, опускаясь на обитое упругим пластиком сиденье.
— Я понял лишь одно, — пожал плечами Мирно. — Наши заботы, кажется, кончились.
* * *
— Похоже, что ты растерян, Сонни?
Голос Учителя был усталым и чуть хрипловатым со сна, но ни малейшего раздражения тем, что ученик потревожил его в столь поздний час, не звучало в нем. Наоборот, скрытое, но заметное все-таки нетерпеливое желание услышать поскорее что-то, что освободило бы его душу от какого-то давнего гнета, слышалось в нем.
— К вам пришли, Учитель, — растерянно доложил Сонни. — Он говорит, что это — не терпит отлагательств…
— Кто это — «он»?
— Повелевающий Демоном… — чуть испуганно уточнил мальчишка.
— И.
— Павел… — вздохнул Учитель. — Ладно. Не заставляй его ждать, Сонни…
— И вот еще…
На ладонях Сонни снова лежали две фигурки — стеклянная и каменная. Стеклянный Глинн-динн-Гланн — Неуловимый Бог Превращений казался хитровато-беспечной бестией, а угрюмый Тохо-и-Тау — Таинственный Бог Забытых Снов, как ему и полагалось, смотрел куда-то мимо, в одному ему ведомые пространства.
— Их свечи… — осторожно добавил ученик. — Они тоже погасли…
Учитель молча кивнул, жестом приказал впустить в келью позднего гостя.
Гость был широк в плечах, коренаст и бородат. Волосы его были так светлы, что притаившаяся в них седина была почти незаметна. Учитель кивнул ему на каменную скамейку у стола и сам присел напротив.
Ученик взглядом попросил разрешения уйти. Но Учитель покачал головой.
— Присядь здесь в углу, Сонни. Тебе пора привыкать слушать наши взрослые разговоры.
Он повернулся к гостю. Тот хмуро смотрел на него.
— Ты, наверное, уже понял, — произнес гость, — с чем я пришел?
— Костры? — осведомился Учитель. — Неназываемые дают Знак?
— Костры, — подтвердил гость. — Пять костров. Пять столбов дыма там — за Перевалами. Как и условлено.
— Все сходится, — кивнул Учитель и бросил взгляд на пять причудливых фигурок, выстроившихся на его столе. Боги Пестрой Веры хранили молчание.
— Новые Пятеро пришли, — вздохнул гость. — Но мы, собственно, уже обо всем договорились между собой… Я дам знать Цинь и Тому.
— А за мной — Марика, — кивнул в ответ хозяин. — Ты остаешься у меня на ночь? Вот — почитай на сон грядущий. Тебя, наверное, интересует, что я нарыл здесь с тех пор, как мы говорили в последний раз?
— Интересует, — согласился гость, принимая из рук хозяина стопку листков, исписанных убористым почерком. Учитель поймал удивленный взгляд Сонни.
— Ты что-то хотел спросить? — повернулся он к нему.
— Вы говорили про неназываемых… — озадаченно произнес мальчик. — Разве их много? Я думал…
— Никто не знает — сколько их, — улыбнулся Учитель. — Но только один из них — наш враг.
Назад: Глава 2 СУНДУК ДЕНДЖЕРФИЛДА
Дальше: Часть II ЗАКОНЫ ВСТРЕЧ