Коридоры станции были пустынны. Чуть приотстав, женщина шла с левой от Рикарда стороны, не давая ему никаких шансов сбежать или броситься на нее.

Она ничего не говорила, а Рикард не пытался задавать никаких вопросов. Несмотря на штатскую одежду, женщина явно находилась на службе в местной полиции, и Рикард был уверен, что она может быть очень опасной.

Когда они подошли к кабинету директора станции, женщина, никак не докладывая об их прибытии, прикоснулась ладонью к кнопке замка. Дверь открылась, и Рикард увидел двоих мужчин в форме офицеров полиции, которые стояли по обеим сторонам письменного стола. На бедре у каждого висела красноречиво расстегнутая кобура, откуда выглядывали рукоятки джолтеров. Дверь закрылась; женщина, слегка подтолкнув Рикарда по направлению к столу, спрятала свой джолтер и отошла назад. Теперь Рикард не мог ее видеть.

Вскоре отворилась дверь помещения для личного пользования, и вошел Антон Сольвей. Молча взглянув на Рикарда, он занял место за столом. Лицо его было мрачным.

Не предлагая Рикарду сесть, Сольвей спросил:

— Вы считаете себя очень умным, не так ли?

На лице Рикарда появилось безмятежно-удивленное выражение, но он ничего не ответил.

— Вы просто обязаны быть очень умным, — продолжал Сольвей, — чтобы суметь получить доступ к защищенным файлам.

— Я работал с файлами, содержащими сведения об истории Колтри и о ее промышленном производстве, — ответил Рикард.

— Да — в тот момент, когда миссис Закроян вошла в архив, но не раньше. Когда кто-нибудь открывает защищенные от несанкционированного доступа файлы, пусть даже я, раздается сигнал тревоги и включается система, регистрирующая, где, когда и какие именно файлы были затребованы. Так что мы чертовски хорошо знаем, чем вы там занимались.

Возражать было бессмысленно, и Рикард промолчал. Но шрам на его ладони начал зудеть.

— Что вы, собственно говоря, надеялись там отыскать? — спросил Сольвей.

— Доказательства того, что одиннадцать лет назад мой отец действительно улетел на поверхность.

— В этих файлах? Могли бы придумать что-нибудь поправдоподобнее!

— Если вы зафиксировали последовательность моих действий, можете убедиться в этом сами. Если мой отец воспользовался одним из челночных рейсов, его имя в списках пассажиров по каким-то причинам было изменено. Я просто пытался его идентифицировать.

— Хотя и сознавали, что открываете защищенные от несанкционированного доступа файлы.

— Я — историк. И имею право изучать все, что мне интересно.

— Права влезать в правительственные файлы с конфиденциальной информацией у вас нет. — Сольвей явно прилагал усилия, чтобы голос его звучал спокойно. — Я хочу знать, почему вы преднамеренно взломали нашу систему защиты от несанкционированного доступа.

— Я думал, что смогу узнать, как можно получить разрешение на полет на поверхность.

— Вы пытаетесь уклониться от ответа на вопрос. Впрочем, этого и следовало ожидать от того, кто использует хитрые трюки, чтобы вломиться в защищенные файлы.

Рикард почувствовал, что молчание опять будет лучшим ответом.

Сольвей нажал кнопку на столе, и один из экранов его компьютера засветился. Какое-то время Сольвей на него смотрел.

— Видите ли, — сказал Рикард, надеясь отвлечь его внимание, — меня нисколько не интересует содержание всех этих файлов. Я просто хочу попасть на поверхность и отыскать своего отца. Все было бы проще, если бы вы попросили кого-нибудь из служащих архива помочь мне. Они могли бы проследить, чтобы я не узнал что-нибудь такое, чего мне знать не следует.

— Проще для вас, надо полагать, — ответил Сольвей, не поднимая глаз от экрана.

— Для вас — тоже. Ибо если вы этого не сделаете, я буду вынужден улететь на Хиггинс или Килспланет и получить предписание суда, которое даст мне все необходимые полномочия для поисков отца. Я имею право найти его, что бы вы ни придумывали о каких-то там разрешениях.

Глядя на него в упор, Сольвей резко спросил:

— И вы это сделаете?!

— Черт меня подери, если нет! Мой отец где-то здесь, и я намерен отыскать его, жив он или мертв!

Сольвей бросил быстрый взгляд за спину Рикарда, где стояла Закроян.

— Я не думаю, что стоит заходить так далеко.

— Это зависит от вас, — ответил Рикард. — Если вы мне не поможете, я завтра улечу на Хиггинс на первом же корабле.

— Нет. Я не думаю, что вы это сделаете. Вы не улетите ни на Хиггинс, ни куда бы то ни было еще.

— Как вы собираетесь мне помешать?

— Очень просто. Я собираюсь предъявить вам обвинения в шпионаже, незаконном доступе к защищенным файлам, превышении полномочий историка и во всем, что мне еще удастся придумать.

— Вы не сможете доказать ничего, что задержало бы меня надолго.

— Вы забываете, что мы находимся не в центре Федерации. Здесь, на Колтри, суд — это я. Нет, мой друг, я думаю, вы перехитрили самого себя.

Стоявшие справа и слева от стола полицейские начали проявлять больше внимания к происходящему. Их ладони опустились на рукоятки джолтеров.

— Я требую предоставить мне возможность поговорить с кем-либо из представителей федеральной полиции, — решительным голосом произнес Рикард.

— Идите и говорите, — хмыкнул Сольвей, — если сможете найти хоть одного.

— Прекрасно. В таком случае, пожалуйста, позовите полковника Леонида Польского. Я не знаю, где он остановился, но он прибыл сюда около девяти дней назад.

Слова Рикарда застали Сольвея врасплох. Директор взглянул на него, затем за его спину — на Закроян.

— Он блефует? — спросил Сольвей.

Закроян сделала несколько шагов вперед и стала рядом с Рикардом.

— У нас действительно зарегистрирован некий Леонид Польский, — сказала она Сольвею, — но я не знала, что он — офицер федеральной полиции.

— Так узнайте, черт вас подери!

Закроян подошла к коммуникационному устройству, которое было расположено на стене рядом со столом. Нажав несколько кнопок, она что-то вполголоса сказала во вмонтированный в стену микрофон.

Последовала пауза. Громкость была отрегулирована таким образом, что ответ, когда он пришел, могла слышать только она. Закроян слушала, глядя на Сольвея. Затем выражение ее лица слегка изменилось, и женщина перевела взгляд на Рикарда.

— Благодарю вас, — сказала она кому-то в микрофон и, выключив связь, повернулась к Сольвею: — Полковник Польский прибыл сюда со специальным поручением и гарантией полной неприкосновенности. — Обращаясь к Рикарду, она спросила: — Вы знаете, зачем он здесь?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил тот. — Мы познакомились сегодня за ленчем и очень мило поболтали. Я бы хотел поговорить с ним сейчас, пожалуйста.

Сольвей начал было что-то говорить, обращаясь к Закроян, но та остановила его, подняв вверх руку, и, склонившись к уху директора, что-то ему зашептала. Слушая ее, Сольвей бросил несколько быстрых взглядов на Рикарда, Закроян также посмотрела на него, обернувшись через плечо. Полицейские по обеим сторонам стола теперь находились в состоянии полной готовности к любым действиям. Они смотрели то на Закроян, то на Рикарда, не снимая ладоней со своих джолтеров.

Рикард осознал, что сильно недооценил грозившую ему опасность. Мысленно он проклинал себя за неосторожность и излишнее любопытство. Предприняв поиски в компьютерной сети станции и забравшись в защищенные от доступа файлы, он, конечно, знал, что поступает незаконно. Но он и не предполагал, что все обстоит так серьезно. Кроме того, он явно переоценил собственное умение обходить системы защиты компьютерной информации и не учел, что при открытии защищенных файлов тут же раздастся сигнал тревоги. Его отец в подобных обстоятельствах повел бы себя более осмотрительно. Утечка информации, содержавшейся в защищенных файлах, несомненно, представляла серьезную опасность для Сольвея: теперь было очевидно, что речь едва ли шла о мелкой контрабанде.

Наконец проводившееся шепотом совещание закончилось, и Закроян, развернувшись, присела на угол стола Сольвея. Оба они пристально смотрели на Рикарда.

Откашлявшись, Сольвей сказал:

— Итак, мистер Брет, вы хотели попасть на поверхность. Вы должны быть приятно удивлены, но мы решили, что вы все же имеете необходимые для этого разрешения.

В интонации, с которой он произнес эти слова, явно ощущалась скрытая угроза. Удивленный таким поворотом дела, Рикард сказал:

— Я не понимаю…

— А вам и не нужно ничего понимать, — перебил его Сольвей. — Вы хотите попасть на поверхность, не так ли?

— Да, но…

— Прекрасно, следующий челнок отправляется через два часа.

Все это мало нравилось Рикарду: неприятно чувствовать себя загнанным в угол. Пусть даже в результате собственных действий.

— Сначала я хотел бы поговорить с полковником Польским.

— Я не думаю, что мы сможем это организовать, — ответил Сольвей, — уж больно позднее сейчас время. — Повернувшись к Закроян, он сказал: — Емет, проводите мистера Брета в его комнату. И проследите, чтобы он ни при каких обстоятельствах не пользовался переговорными устройствами.

Когда она поднялась со стола, полицейские сделали шаг вперед. Шрам на ладони Рикарда зудел немилосердно, но он только сжал кулаки. Закроян положила руку ему на плечо, но Рикард резким движением сбросил ее и, повернувшись, пошел к двери. Полицейские последовали за ними.

Снаружи Закроян заняла место рядом с ним. Полицейские шли, чуть приотстав. Они направились к гостинице, где остановился Рикард.

Рикарду стоило огромных усилий сохранять спокойное выражение лица. Он хотел отправиться на поверхность на своих собственных условиях. Не под дулом пистолета Сольвея. Но теперь у него не было выбора. Ситуация складывалась не в его пользу, возможно, его жизни угрожала опасность. Лучшее, что он мог сейчас сделать, — это постараться попасть на поверхность живым. И по возможности — целым.

Когда они вышли за пределы административной секции, Закроян мрачно ухмыльнулась — это было первым проявлением эмоций с ее стороны.

— Это билет в один конец, мистер Брет.

— Вы собираетесь меня убить?

— В этом нет необходимости. Если вы не сумеете о себе позаботиться, планета сделает это лучше меня.

— Я вас не понял.

— Поймете. И очень скоро. — Его тревожное недоумение явно доставляло ей удовольствие.

Коридоры были абсолютно безлюдными, что было странным даже для этого времени суток. На всем пути они не встретили ни одного человека. Никого не было и за столом администратора гостиницы. Создавалось впечатление, что кто-то позаботился об этом специально.

Они поднялись на этаж, где была расположена комната Рикарда, полицейские стали по обе стороны двери. Закроян вошла вместе с Рикардом, прислонилась спиной к двери и, сложив руки на груди, молча наблюдала, как он укладывает вещи.

У него был всего один чемодан, куда он быстро упаковал то немногое из одежды, что имел с собой. Затем Рикард переписал несколько файлов в небольшой портативный компьютер, который он использовал в качестве текстового процессора и базы данных. Это заняло меньше пятнадцати минут. После этого он положил чемодан и компьютер на кровать и уселся на единственном имеющемся в комнате стуле.

Он внимательно наблюдал за Закроян, та не менее внимательно смотрела на него. Оба хранили молчание. Нервы Рикарда были на пределе. Наконец два часа прошли, и Закроян, сделав шаг в сторону, открыла дверь.

— Пора идти, — сказала она.

Рикард взял свои вещи и, повинуясь красноречивому жесту, вслед за ней вышел из комнаты. Полицейские снаружи были в полной готовности. Все четверо направились в ту часть станции, где Рикарду раньше бывать не приходилось.

Здесь находилось депо челноков — космических кораблей небольшого радиуса действия, при помощи которых осуществлялось сообщение между станцией и поверхностью планеты. На вахте никого не было. Закроян сама заняла место за пультом. Дверь шлюза скользнула в сторону, на другом конце открылся люк челнока, и Рикард прошел в корабль. Полицейские остались снаружи. Обернувшись, он увидел, как Закроян, с едва заметной улыбкой на лице, нажимала кнопки на пульте управления. Люк закрылся.

В челноке было двадцать кресел, но Рикард оказался единственным пассажиром. Он бросил свой чемодан на одно кресло, компьютер — на другое, сам уселся в третье. Внутри челнока не было ни окон, ни иллюминаторов. Он почувствовал неприятную пустоту в желудке и знакомый зуд в ладони. Рикард почесал шрам — перед глазами появились кольца.

Через некоторое время Рикард почувствовал удививший его легкий толчок — он знал, что обычно момент старта уловить не удается. Спустя несколько секунд последовала легкая вибрация, что также было странным — судя по всему, механизмы челнока находились не в лучшем состоянии.

Под действием силы притяжения планеты челнок покинул депо станции и начал свой путь к поверхности. Межзвездное путешествие в гиперпространстве занимает несколько дней. Затем, почти день, вы будете тащиться к орбитальной станции в обычном пространстве. Путешествие на поверхность длится не больше часа.