Рикард не был готов к такой встрече. Он вошел во двор, быстро его пересек и, подойдя к стойке, за которой сейчас дежурила женщина, спросил, нет ли у них другого выхода наружу. Женщина, казалось, нисколько не удивилась. Она показала ему коридор, который кончался дверью, ведущей на улицу, перпендикулярную той, где располагался основной вход. Вручив ей в качестве благодарности мелкую банкноту, Рикард отправился в указанном направлении.

Он не мог знать, почему Закроян была здесь, но был уверен, что она хотела его видеть. У него же не было ни малейшего желания дать ей найти себя ни в своем номере, ни в любом другом месте.

Особенно если принимать во внимание ее автоматический пистолет. Это было несравненно более грозное оружие, чем тот нидлер, который показывала Рикарду женщина из архива. И едва ли Закроян носила его просто ради моды.

Выйдя на улицу, он крадучись подошел к углу здания гостиницы и осторожно выглянул. Вначале он опасался, что такие его действия привлекут ненужное внимание прохожих, однако те оставались совершенно равнодушными.

Закроян больше не было там, где он ее видел. Возможно-, ее появление в этом месте все же было простым стечением обстоятельств. Или она, узнав Рикарда, последовала за ним в гостиницу? Он надеялся, что она просто ушла, но не исключал и возможности того, что сейчас она находилась в его комнате. Интересно, сказала ли ей дневная дежурная, как он покинул здание? Если да, то Закроян могла сейчас появиться из запасного выхода.

Он не стал дожидаться, чтобы узнать это наверняка, и пошел прочь от гостиницы со всей возможной скоростью. Свернул за первый же угол, примерно через пять кварталов — еще раз и остановился, чтобы оглядеться. Это все еще был центр, но чтобы определиться поточнее, пришлось воспользоваться картой.

Размышляя над создавшейся ситуацией, Рикард пришел к выводу, что если у Закроян были дела в гостинице, то ей следовало дать время их закончить. Если дела эти состояли в том, чтобы найти Рикарда, нужно было, чтобы ей надоело его дожидаться. В любом случае возвращаться в гостиницу пока было нельзя, и Рикард решил воспользоваться предоставившимся случаем для того, чтобы понаблюдать за местной жизнью и попытаться узнать что-нибудь о том, как себя вести в этом городе. Он пошел вперед, часто меняя направление движения, стараясь не приближаться к гостинице, но и не выходить за пределы подробно изображенных на карте центральных районов.

Он наблюдал за всеми — как за «кожаными», так и за приезжими. Выяснилось, что последних было гораздо меньше, чем казалось на первый взгляд: разнообразная, бросающаяся в глаза одежда делала их более заметными. Почти все они выглядели как туристы. Рикард удивленно спросил себя, кому могло понадобиться прилетать сюда без особой на то необходимости.

Многие из них, видимо, просто хотели пощекотать себе нервы, хотя, возможно, были и такие, которые, подобно самому Рикарду, появились здесь с более конкретными задачами. Возможно, среди них также были и только что прибывшие преступники, почти столь же невежественные, как и он.

Наблюдая за приезжими, Рикард постепенно начал понимать, почему постоянные жители смотрят на них со столь откровенным презрением. То и дело опасливо оглядываясь по сторонам и явно ничего не понимая в местных порядках, те действительно представляли собой довольно неприглядное зрелище.

Продолжая прогулку, Рикард размышлял о том, какого рода жизнь, должно быть, ведут колтряне. Они были свободны в этом своем убежище от правосудия, однако это была свобода дикарей в резервации: делай что хочешь, ходи куда хочешь, но только в пределах строго определенных границ. Другими словами, они все равно были узниками. «Каждый здесь лидер, и каждый здесь сам за себя», — как сказала женщина-архивариус. То, что они все же как-то умудрялись координировать свои действия, то, что здешнее общество, несмотря на все, было-таки жизнеспособным, казалось почти чудом.

Рикард начал обращать больше внимания на здания, мимо которых проходил. Дома современных кварталов вблизи космопорта выглядели так же, как и на любой другой планете, если не считать того, что они были такими маленькими. Остальная же часть центральной зоны была совсем другой.

Это был некий переход между цивилизацией внешнего мира, который представлял здесь космопорт, и дикостью остальных районов города. В припортовой зоне встречалось довольно мало местных жителей, большинство пешеходов были приезжими. Но чем дальше он отходил от порта, тем меньше приезжих попадалось ему навстречу. По всей видимости, на некотором расстоянии от центра они исчезнут вовсе.

Вначале все дома за пределами современных кварталов казались ему на одно лицо. Их внешние стены, которые окружали прилегавшие к улице дворики, выглядели совершенно безликими. Однако спустя некоторое время Рикард обратил внимание на искусно сделанные вывески, которые располагались на стене, сразу над центральной дверью. Подчиняясь неожиданному порыву, он вошел в одну из таких дверей.

Подобно тому, что он видел в других местах, внутренний дворик был заполнен растениями. Он догадался, что большая часть их завезена из других миров. Однако в отличие от того, что было во дворах гостиницы и архива, в стенах, окружавших этот дворик, имелись окна, а также двери восьми магазинов. Ничего из выставленных в витринах товаров не вызвало в нем интереса. Это были совершенно типичные магазины, которые можно было найти где угодно. Рикард вышел из этого двора и зашел в следующий — примерно то же самое.

В этот момент ему пришла в голову мысль, что, будь он одет в «кожу», он мог бы сойти за местного жителя и посетить некоторые из отдаленных районов города. Он не знал, насколько здесь можно было верить торговцам, но предположив, что наиболее честных проще будет найти поближе к порту, решил вернуться в районы современной застройки, где двери лавок и магазинов выходили прямо на улицу, а не во внутренние дворики. Там он отыскал то, что выглядело как более или менее обычный магазин верхней одежды. Выставленные в витрине демонстрационные образцы отличались большой эклектичностью стилей и покроев, что было вполне естественным для припортовой зоны.

Имелся в магазине и отдел с большим выбором одежды из «кожи». Причем там были выставлены не демонстрационные образцы, а самая настоящая одежда, которую можно было носить. Девушка-продавец, одетая как приезжая, занималась другим покупателем, и в ожидании, пока она освободится, Рикард решил более внимательно осмотреть товары.

Как он и предполагал, «кожа» в основном была сделана не из шкур животных, хотя некоторые аксессуары и рекламировались как таковые и соответственно стоили очень дорого. На самом деле это был углеводородный полимер, который по внешнему виду, на ощупь и по весу от кожи практически не отличался, хотя и был гораздо более гибким, эластичным и прочным, чем натуральный материал. Кроме того, на прикрепленных к изделиям ярлычках указывалось, что псевдокожа несгораема, успешно противостоит ножевым ударам средней силы и хорошо защищает от нидлеров. Это дало Рикарду некоторую информацию к размышлению.

Наконец продавец освободилась и, подойдя к Рикарду, спросила, не нужна ли ему ее помощь.

— Я думаю, не купить ли мне что-нибудь из этого, — сказал он, указывая на кожаную куртку.

— Не советую.

— Почему?

— Вы все равно будете выглядеть как приезжий, и кто-нибудь может воспринять это как оскорбление. Вас попытаются испытать, преподать вам урок, и, если в результате всего этого вам удастся остаться в живых, можете считать себя редким счастливчиком.

— А я думал, что, одевшись как местный житель, я буду меньше бросаться в глаза и меня оставят в покое.

— Ничего подобного. Сколько вы уже здесь — пару дней? И хотите погулять по отдаленным районам, не так ли? Рискните, идите и гуляйте, но не надо притворяться местным жителем. Этого вам никогда не простят. Если вы будете выглядеть как простой турист, вас могут оскорбить, ограбить, даже избить, но вас не пристрелят просто забавы ради.

— А вы могли бы «просто забавы ради» застрелить туриста в «коже»?

— Если мне покажется, что в этом возникла необходимость, — почему бы: и нет? Поймите — вы здесь посторонний. Вы из другого мира. И если вы вырядились в «кожу», я вполне могу захотеть удостовериться в том, что вы хорошо понимаете, что из этого следует.

— Хорошо, спасибо. Но зачем вы все это мне объясняете? Могли бы просто продать куртку…

Она пожала плечами:

— Что хорошего, если по незнанию погибнет ни в чем не повинный человек? Конечно, если у вас есть серьезные причины выдать себя за местного и вы хорошо понимаете, чем это вам грозит, — что ж, это ваше дело, идите в другой магазин и купите «кожу» там. Если же вы просто ничего не знаете… Мне не нужна прибыль такой ценой.

— Огромное вам спасибо. Но сами вы не в «коже»…

— Когда я на работе в припортовой зоне.

— Понятно. — Рикард ее поблагодарил и вышел из магазина.

Итак, ему на редкость повезло. Другой продавец вполне мог оказаться не столь щепетильным. Рикард чувствовал себя очень смущенным своим невежеством и хотел как можно быстрее и как можно дальше уйти от этого магазина.

Свернув за угол, он; примерно на расстоянии полуквартала впереди, увидел нечто, поразившее его так сильно, что, застыв на месте и покрывшись холодным потом, он оцепенело смотрел на это видение, покуда оно не скрылось в темном переулке между двумя зданиями. Нет, это не могло быть тем, что, как ему показалось, он видел. Он был в этом уверен. Ведь это выглядело очень похоже на двоих людей, одетых в один комплект одежды огромного размера и несколько кричащей расцветки.

Он поспешил к месту, где таинственное видение скрылось из глаз. Узкий переулок начинался всего в нескольких шагах впереди. Он пошел было вдоль него, но тут же остановился — дальше было совершенно темно. То, что он видел, вполне могло оказаться приманкой, придуманной грабителями для любопытных. Он попятился назад и, вернувшись к началу переулка, развернул карту.

На ней была изображена улица, где он сейчас находился, перекресток, который он недавно пересек, но не было никаких следов переулка. Приглядевшись к карте внимательней, Рикард увидел, что на ней вообще не было переулков, хотя он уже миновал несколько.

Нужно было время, чтобы как следует все обдумать. Углядев в ближайшем дворе вывеску какой-то закусочной, Рикард вошел и, купив несколько бутербродов и банку пива, расположился на стоявшей во дворе скамейке, чтобы поесть.

Строго говоря, за время этой прогулки он не узнал почти ничего принципиально нового. Единственным совершенно новым элементом его знаний был «двойной человек», но он же был и совершенно непонятным. Становилось очевидным, что загадочная таинственность этого города была обусловлена не только вполне естественными секретами его откровенно криминального населения — иначе чем объяснить неточности карты? И вообще — есть ли какой-нибудь смысл существования этого города, кроме как в обслуживании шахт и предоставлении так называемого «убежища» беглым преступникам? И что все-таки могло быть «двойным человеком»? Рикард с некоторым удивлением осознал, что этот город постепенно начинает его интересовать сам по себе, вне связи с основной целью его здесь появления.

Но он все еще слишком мало знал об этой планете, чтобы предпринимать какие-либо активные действия. Те приезжие, «туристы», которых он видел на улицах, несомненно, знали гораздо больше его — именно поэтому они и прилетели сюда: за острыми ощущениями, за неизведанным. Он же оказался здесь по чистой случайности. Поэтому сейчас лучше всего было бы вернуться в гостиницу, дождаться ночного портье, поговорить с ним и все же купить тот билет до Хиггинса. Там можно будет более тщательно подготовиться к своему следующему визиту сюда. Это, пожалуй, было бы самым безопасным и разумным из всего, что он мог сейчас предпринять.

Покончив с едой, Рикард задумался, как повел бы себя отец, окажись он на его месте. Прежде всего — он сохранял бы спокойствие. Кроме того, его отец никогда не страдал излишком ложной гордости: потребуй того обстоятельства, он бы не постеснялся сбежать и затаиться в укромном месте.

В данный момент Рикарду не угрожала непосредственная опасность, но ладонь его отчаянно чесалась, а мышцы уже начинали побаливать, устав от постоянного напряжения. Он заставил себя расслабиться, вышел на улицу, небрежно прислонился к стене и стал разглядывать проходивших мимо людей. Такая симуляция спокойствия вскоре его действительно успокоила.

Никто не выказывал к нему более чем мимолетного интереса. Это дало Рикарду возможность привести в порядок свои мысли, изгнать прочь обуревавшие его тревожные чувства. На некоторое время ему удалось заставить себя ни о чем не думать. Из этого состояния он был довольно неожиданно выведен, когда взгляд его случайно упал на вывеску на противоположной стороне улицы.

Это была реклама таверны, которая называлась «Тройсхла», — место, считавшееся более опасным днем, чем городские улицы ночью.

Вначале Рикард подумал, что «Тройсхла» именно там и располагается — на другой, стороне улицы. Заинтересованный, он подошел поближе, чтобы разобрать то, что было написано на рекламе более мелкими буквами. Оказалось, что там как раз и указывалось местонахождение таверны — где-то на окраине города.

Повернувшись, Рикард пошел прочь от вывески. Теперь он чувствовал себя совершенно успокоившимся. Случившееся было хорошим предупреждением — впредь он будет более внимательно следить за тем, что происходит вокруг.

Время перевалило далеко за полдень, солнце склонялось все ниже над невидимым из-за домов горизонтом. Сегодня он узнал много нового, и понадобится время, чтобы все это переварить. Он был далеко от гостиницы — на противоположной стороне центрального района города — и не хотел вновь быть застигнутым на улице приближавшейся темнотой. Закроян уже наверняка потеряла надежду его дождаться. Пора было возвращаться.

По дороге он набрел на продуктовый магазин и, войдя, спросил, могут ли они доставить купленные продукты в гостиницу. Оказалось, что это стоило несколько дороже, чем обычная покупка, но заметно дешевле, чем его вчерашний ужин. Оставив свой адрес и оплатив заказ, он вышел на улицу.

На другой ее стороне, небрежно прислонившись спиной к стене дома, стояла Емет Закроян.

Сердце Рикарда учащенно забилось, и он выругал себя за то, что не проверил обстановку на улице, прежде чем выйти из магазина. Сохраняя безмятежно спокойное выражение лица, он поднял руку в приветствии — это получилось более естественно, чем он надеялся. Она медленно улыбнулась и отступила от стены.

Повернувшись, Рикард продолжил свой путь в гостиницу. Вначале он думал, что она перейдет на его сторону улицы, но она продолжала стоять на месте, глядя ему вслед. На углу улицы, где нужно было свернуть направо, Рикард взглянул назад. Отстав примерно на полквартала, она теперь шла за ним. Не сделав попытки избавиться от преследования — он не был уверен в том, что ему это удастся, — Рикард продолжал спокойно идти, не ускоряя и не замедляя шагов.

Солнце зашло, народу на улицах стало меньше. Сверившись с картой, Рикард увидел, что успеет вернуться в гостиницу задолго до наступления полной темноты, если не будет терять времени и не заблудится. Хотя уже смеркалось, он решил пройти через попавшийся по дороге парк, отметив про себя, что, делая это, он, видимо, поступает опрометчиво. Но это был первый парк, на который он наткнулся, и Рикарду очень хотелось увидеть местную растительность.

Однако, насколько он мог судить, все, что здесь росло, было завезено из других миров. Во всяком случае, те же самые виды можно было найти в каждом из двориков, где он успел побывать. В глубине деревьев можно было видеть что-то сиявшее ярким, чуть мерцающим светом.

Неожиданно раздались громкие вопли, и Рикард увидел бегущих от сияющего предмета людей. Он не мог разглядеть, что это было, — мешала густая листва. То, что все-таки удавалось рассмотреть, было полупрозрачным и очень высоким — примерно в пять этажей, к тому же, если он не ошибался, оно определенно извивалось.

Он застыл на месте, пронзенный ощущением какой-то нереальности происходящего, как это было в тот момент, когда он увидел «двойного человека». Сейчас это ощущение было гораздо сильнее и граничило с откровенным страхом. Убегавшие люди скрылись из виду, и он остался наедине с этим непонятным явлением.

Затем оно тоже куда-то делось. Вместе с ним ушло чувство нереальности и страха. Вспомнив о Емет Закроян и обернувшись, он с некоторым удовольствием убедился, что лицо ее имело тот же пепельный оттенок, что и — он это знал — его собственное. Тем не менее она не убежала.

Рикард решил, что пора поспешить домой.