25

Понемногу строительные команды приспособились к обстрелам из катапульт и научились выбирать наиболее безопасные моменты для подноса камней.

Закончив очередную линию уступов, они начали продвигаться на следующие пятьдесят ярдов, и тут снова сработала одна из баллист. Каменное ядро пролетело по красивой параболе и ухнуло о землю недалеко от центрального уступа — с перелетом в двадцать ярдов.

Вахмистр нервно расхохотался и приказал подобрать ядро, чтобы положить в основание следующего уступа. Однако веселость его была наигранной, он понимал, что это только пристрелка.

Через несколько минут ударили сразу три катапульты, траектории трех каменных ядер пересеклись на центральном уступе. Первое ядро упало левее, взметнув облако красноватой пыли, а второе и третье поразили цель — одно с отскока, а второе врезавшись точно в угол. Удар был такой силы, что помимо самого ядра раскололись несколько камней в стене, сверкнули искры, и разлетевшиеся осколки ранили пятерых строителей, одного даже из команды соседнего уступа.

Часть стены завалилась, придавив двух солдат. Поднялась суматоха — все бросились разбирать завал, чтобы поскорее перенести камни к следующему уступу.

За суетой никто не заметил, как ударила еще одна баллиста, посылая заряд дробленого камня. Взметнулись фонтаны пыли, и еще несколько камней нашли свои жертвы.

Оказавшийся свидетелем этого вахмистр бросил щит и начал размахивать плеткой, требуя продолжать работу, а когда попытался поднять щит, был настигнут пущенным из трапеции булыжником.

От удара он отлетел на несколько ярдов и больше не пошевелился. Ему на смену был послан другой, и строительство очередного уступа возобновилось.

Рабочие, словно муравьи, продолжали разбирать одни уступы и строить новые, делая это под непрекращающимся обстрелом из сорока катапульт, которые то вели рассеянный огонь по всем командам, то сосредотачивали свое внимание на одной.

Стоило только наблюдателям со стен замка заметить, что где-то рабочие скучились, как по ним немедленно наносился хлесткий удар дробленым камнем. Каждый такой выстрел собирал две-три жертвы, однако это не могло остановить продвижения уступов.

Убитых оттаскивали в сторону, чтобы не мешали носить камни, а их места тотчас занимали другие рабочие.

Мало-помалу в двухстах пятидесяти ярдах от крепости начали расти уступы. В основание каждого клали самые большие камни, расширяя фундамент уже до семи футов, а пока стена была невысокой, ее прикрывали щитами вахмистры. Если прилетало ядро, защитники разбегались, и оно с треском врезалось в растущее укрепление.

Возведением стен руководили мастера, умевшие так положить камни, что между ними нельзя было просунуть даже лезвие ножа. Положенные надлежащим образом камни дробились от ударов ядер, однако из стен не вываливались.

Наряду с искусством строителей росла и сноровка обслуги баллист. По мере приближения мишеней к замку ядра становились все тяжелее, а попадания случались все чаще. Новые стены рушились, и строителям приходилось все начинать сначала.

Когда второй и третий уступы утвердились на дистанции в двести ярдов и даже выдержали несколько попаданий каменными ядрами, их команды, воодушевленные удачей, схватили новые камни и помчались дальше, чтобы заложить следующий уступ. Они не знали, что заготовил для них противник, и полагали, что щиты надежно прикрывают их от камней, однако сорок трапеций сделали одновременный залп глиняными шарами с начинкой из горючей смолы.

Оставляя черные дымные хвосты, смоляные бомбы обрушились на рабочих, и все вокруг завертелось в огненных вихрях. Все пространство вокруг новых уступов представляло из себя сплошное море огня с мечущимися в нем обреченными жертвами.

Обстреляв смоляными бомбами новые уступы, наводчики трапеций принялись за другие. Дымные следы перечеркивали небо, и очередной уступ вспыхивал факелом, однако выстроенные в полтора человеческих роста стены укреплений держали удар. Они полыхали чадным пламенем, которое вспыхивало еще ярче с каждой новой бомбой, казалось, никто не мог уцелеть в этом пекле, однако смола прогорала — и из-за стен появлялись строители. Они упрямо волокли камни дальше, огибая обугленные трупы своих товарищей, застывших в разных позах там, где их настигла смерть.

— Нужно отвлечь внимание от рабочих команд, — сказал де Гиссар, обращаясь к Мюрату. Они оба наблюдали за разыгравшейся трагедией со склона холма, чуть поодаль стояли телохранители графа во главе с уйгуном Райбеком.

— Можно пустить конницу…

— Хорошо, пусть будет конница. Давай ответим огнем на огонь, пусть уйгуны засыплют их горящей паклей. Думаю, за стеной найдется чему гореть — не весь же замок состоит из камня.

— Обязательно найдется, хозяин! — воскликнул Мюрат и побежал отдавать распоряжения.

Вскоре полк конных уйгунов на правом фланге заклубился, заволновался и, вытягиваясь жгутом, понесся к замку.