Глава 8. ХИЛЬДА ИЗ СКАГНАРА
— Значит, именно этими духами пользуются высокорожденные женщины Ара, когда отправляются на песенные представления в Эн-Кара? — с любопытством переспросила светловолосая девушка.
— Да, леди, — заверил я ее, кланяясь и стараясь говорить с акцентом жителя Ара.
— Он слишком вульгарный, — сморщила она носик.
— Это счастливый запах, — продолжал уговаривать я.
— Для низкорожденных, — презрительно бросила она.
— Лаламус! — позвал я.
Мой помощник, парень мощного телосложения, но явно глупый, гладко выбритый, как и все продавцы духов, одетый в бело-желтый шелк и золотистые сандалии, поклонился и поспешил ко мне. В руках он держал поднос, уставленный флаконами.
— Я не знал, — вынужден был признать я, — что на Севере есть леди, обладающие таким тонким вкусом.
Возможно, мой акцент не смог бы ввести в заблуждение жителя Ара, но на тех, кто не часто слышал быструю, гладкую речь южан, мелодичную и экспрессивную, он производил нужное впечатление. Мой помощник, к несчастью, не мог говорить.
Глаза Хильды Надменной, дочери Торгарда из Скагнара, вспыхнули.
— Вы, южане, думаете, что на Севере живут одни лишь варвары! — резко сказала она.
— Какими же мы были глупцами, — признался я, опустив голову.
— Я могла бы зажарить вас в жире тарска, — заявила она, — или сварить в масле тарлариона!
— Сжалься над нами, великолепная леди, — застонал я, — сжалься над теми, кто никак не ожидал найти на Севере такую знающую и утонченную госпожу.
— Возможно я вас прощу, — снизошла она. — А еще какие-нибудь духи вы привезли?
Мой помощник подобострастно поднял флакон.
— Нет, — прошипел я. — Эта женщина через секунду поймет, что мы ей предлагаем.
— Дай-ка понюхать, — приказала Хильда.
— Да тут нет ничего особенного, леди, — с тоской протянул я, — хотя среди высокорожденных и самых красивых женщин Ара этот аромат пользуется большой популярностью.
— Дай понюхать, — настаивала она.
Я вытащил пробку и отвернулся, словно сгорал от стыда. Хильда поднесла флакон к носу.
— Отвратительно воняет, — проговорила она.
Я быстро закрыл флакон пробкой и сердито всунул в руки своего смущенного помощника, который поставил его на место.
Хильда сидела в большом кресле, на котором красовался знак Скагнара — нос корабля-змея. Ручки украшали головы оскалившихся слинов. Хильда холодно улыбнулась.
На ней было роскошное платье из зеленого бархата, закрытое до самой шеи и украшенное золотом.
Она взяла следующий флакон, который я для нее открыл.
— Нет, — сказала Хильда и вернула мне флакон.
В ее длинных волосах, заплетенных в косы, сверкала золотистая лента.
— Я и не представляла, — заявила она, — что в Аре такие убогие товары.
Ар, богатый людный город, самый большой на Горе, считался символом высококачественных товаров. Знак Ара, одна-единственная буква, которая стоит на его Домашнем Камне, горианское написание названия города, часто подделывается торговцами-мошенниками, которые ставят его на свои собственные товары. Этот знак совсем нетрудно подделать. Однако, несмотря ни на что, его ни разу не меняли; это часть традиции. Лично я считаю, что товары Ко-Ро-Ба столь же хороши или даже лучше, чем те, что производятся в Аре, но что верно, то верно — Ко-Ро-Ба не имеет репутации величайшего города юго-востока. Ар считается законодателем мод и хороших манер. Многие модницы предпочитают носить одежду, сшитую, «как в Аре», за которую платят значительно больше, чем стоят изделия из гораздо более доброкачественных тканей; «как в Аре» — эту фразу можно услышать довольно часто. Я ничего не имею против моды. После реставрации Марленуса из Ара в 10119 Контаста Ар, со дня основания Ара, на пиру, посвященном одержанной победе, он объявил о том, что отныне рабыни, принадлежащие государству, будут носить платья еще на два с половиной дюйма короче. Этот закон был мгновенно принят в Аре, а затем и во всех остальных городах. Следуя моде, я тоже ввел эти скандальные изменения в собственном доме; я совсем не хотел смущать своих девушек, вынуждая их носить чрезмерно длинные туники; по правде говоря, я даже переплюнул убара из Ара, заставив невольниц укоротить подолы еще на четверть дюйма. У большинства горианских рабынь великолепные ноги; с каждым днем я все больше и больше в этом убеждаюсь; интересно, сколько девушек знает, что свободные мужчины могут любоваться их ножками благодаря тому, что давным-давно, перебрав на победном пиру, Марленус из Ара решил внести изменения в одежду рабынь Ара. Еще один обычай, практикуемый далеко на Юге, ниже горианского экватора, в Тарии, например — прокалывать рабыням уши. Хотя это уже давным-давно делается на далеком Юге, на Севере эта практика не получила особого распространения до тех пор, пока не стала популярной в Аре. Во время пира Марленус, в качестве специального угощения, приготовленного для высших военачальников, показал им танцовщицу, рабыню с проколотыми ушами. В ушах у нее покачивались золотые кольца — крайняя степень унижения; ей даже не дали закончить танец. По знаку Марленуса рабыню схватили, бросили на пол, где она только что танцевала, после чего ею попользовались более ста человек. С тех пор прокалывание ушей начало быстро распространяться на Севере. Частенько хозяева и работорговцы насильно подвергают своих невольниц этой процедуре. Интересно, что протыкание носа для ношения кольца считается рабынями не таким страшным наказанием, как прокалывание ушей. Возможно, причина в том, что на далеком Юге свободные женщины народа фургонов носят в носу кольца; а может быть, дело в том, что отверстия не видно — я не знаю. Прокалывание ушей считается страшным унижением для рабыни. Любая женщина, у которой проколоты уши, рассматривается как рабыня.
— Вы оскорбляете меня, — заявила Хильда Надменная, предлагая такой жалкий товар! Неужели в великом Аре нет ничего лучше?
Если бы я действительно был торговцем из Ара, то наверняка разозлился бы. Духи, которые я ей предлагал, Ивар Раздвоенная Борода захватил на корабле из Коса. Это были настоящие духи из Ара, тончайшие и изысканные. «Кто такая, — спрашивал я себя, — эта Хильда, дочь варвара, неотесанного северного пирата, живущая в высокой деревянной крепости на берегу моря, чтобы с таким презрением рассуждать о духах из Ара?» Можно подумать, что она и в самом деле величайшая леди, а не дерзкая, хотя и соблазнительная, дочь морского разбойника.
Я лишь низко поклонился и зашуршал бело-желтыми шелками своего одеяния.
— О величайшая леди, — пролепетал я, — лучшие духи Ара слишком слабы и грубы для леди такого исключительного происхождения и вкуса.
На руках у Хильды красовалось множество колец. На шее висело четыре золотые цепочки с медальонами. Запястья украшали золотые и серебряные браслеты.
— Покажи мне остальные духи, человек с Юга, — высокомерно бросила она.
Снова и снова пытались мы ублажить дочь Торгарда из Скагнара, однако удача нам не улыбнулась. Она морщилась, строила презрительные гримасы или просто с отвращением махала руками.
Мы уже почти закончили с флаконами, стоявшими на нашем подносе.
— У нас есть еще один аромат, — заявил я, — достойный убара из Ара.
Я открыл флакончик и осторожно поднес его к ее ноздрям.
— Ну, этот еще ничего, — сказала она.
Я с трудом сдержался. Мне было хорошо известно, что эти духи были получены лучшими мастерами Ара после долгих трудов из сотен разных цветов. Они добавляли в них масло из дерева тентис; экстракт из шейных желез речного урта; вытяжки из камней длинного кита ханджера, которые образуются у него в желудке. К счастью, иногда эти камни удается находить в морской воде — они попадают туда вместе с испражнениями кита. На изготовление подобных духов уходит более года.
— Возможно, они мне подойдут, — проговорила Хильда, я видел, что она довольна.
— Они стоят всего восемь золотых стоунов, — подобострастно сказал я.
— Я возьму их, — холодно заявила Хильда, — как подарок.
— Подарок! — воскликнул я.
— Да, — сказала она. — Вы меня разозлили. Мне пришлось проявить немалое терпение. Однако я начинаю его терять!
— Сжалься над нами, достойная леди! — зарыдал я.
— А теперь оставьте меня, — заявила она. — Спуститесь вниз, скажите, чтобы вас раздели и выпороли. После чего немедленно покиньте дом Торгарда из Скагнара. И радуйтесь, что я оставила вам жизнь.
Я начал поспешно, словно был сильно напуган, собирать свои флакончики.
— Не тронь это, — сказала Хильда и рассмеялась, — я отдам их моим рабыням.
Я незаметно улыбнулся. Наглая шлюха хочет забрать у нас все наши запасы! Я нисколько не сомневался, что она не собирается отдавать духи рабыням. Хильда Надменная, дочь Торгарда из Скагнара оставит их себе.
Я попытался спрятать один флакончик, который мы ей не показывали. Однако Хильда это заметила.
— А это еще что такое? — резко спросила она.
— Ерунда, — поспешно ответил я.
— Дай-ка мне это понюхать, — потребовала она.
— Пожалуйста, не надо, великодушная леди! — молил я.
— Ты хотел утаить от меня этот флакон, не так ли? — рассмеялась она.
— О нет, великодушная леди, — рыдал я.
— Отдай, — приказала Хильда.
— А может быть, не надо, леди? — спросил я.
— Я вижу, — мрачно проговорила она, — что порки для вас будет недостаточно. Похоже, придется сварить вас в масле тарлариона!
Я жалко улыбнулся и протянул ей флакон.
Хильда рассмеялась.
Мой помощник и я встали на колени у ее ног. Я заметил, что под зеленым бархатным платьем на Хильде надеты золотистые туфли.
— Открой флакон, презренный слин, — приказала она.
«Интересно, — подумал я, — встречал ли я когда-нибудь такую злую, гордую и холодную женщину?» Я открыл флакон.
— Поднеси его к моим ноздрям, — надменно сказала Хильда, наклонившись вперед.
Я поднес флакон прямо к изящному носику. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Открыв глаза, Хильда покачала головой.
— Что это такое? — спросила она.
— Аромат плена, — ответил я.
Я взял ее за плечо. Ивар Раздвоенная Борода быстро снял браслеты и кольца с ее рук, а затем и золотые цепочки. Держа Хильду за запястья, я заставил ее встать. Ивар сорвал золотую сеть с ее волос, и они рассыпались по плечам, покрыв ее до самой талии. Он оторвал воротник ее платья, обнажив шею.
— Кто ты такой? — прошептала Хильда.
Ивар Раздвоенная Борода защелкнул наручники из черного железа на запястьях Хильды Надменной.
— Кто ты такой? — снова прошептала она.
— Друг твоего отца, — ответил он.
Быстрым движением Ивар сорвал с себя бело-желтое шелковое одеяние. Я последовал его примеру.
И тогда Хильда поняла, что мы из Торвальдсленда.
— Нет! — закричала Хильда.
В тот же миг я зажал ей рот, а кинжал Ивара коснулся ее горла.
— Пока Торгард рыщет в море, — заявил Раздвоенная Борода, — мы рыщем в Скагнаре.
— Может быть, мне стоит подержать флакон у нее под носом? — спросил я.
Если пропитать этой жидкостью платок и прижать его к лицу женщины, то она потеряет сознание часов на пять. Первый ан она отчаянно сопротивляется, по том движения становятся вялыми и женщина затихает. Иногда эту жидкость используют тарнсмены; к ней часто прибегают работорговцы. Бывает, что для захвата женщин используются маленькие дротики, острия которых смазываются анестезирующей жидкостью; в результате женщина теряет сознание на сорок анов и приходит в себя уже среди других рабынь, обнаженной и в наручниках.
— Нет, — возразил Ивар, — для моего плана важно, чтобы она оставалась в сознании.
Я почувствовал, как зашевелились губы Хильды, прикрытые моей ладонью.
Ивар слегка прижал острие кинжала к ее горлу.
Она вздрогнула.
— Если ты повысишь голос, то мгновенно умрешь, — сказал Ивар. — Ты меня поняла?
Она кивнула. По сигналу Ивара я убрал руку, продолжая крепко держать Хильду за плечи.
— Вам не удастся провести меня мимо стражи, — прошипела она.
Раздвоенная Борода быстро осмотрел комнату и вынул из шкафа толстое оранжевое покрывало и шарф.
— Там же стоит стража, — тихонько проговорила Хильда. — Вы просто глупцы! Вам никогда не пробраться мимо них!
— А я и не собираюсь пробираться вместе с тобой мимо воинов, — спокойно ответил Ивар Раздвоенная Борода.
Она недоуменно посмотрела на него. Ивар подошел к высокому окну ее комнаты, выходящему на залив. Далеко внизу плескались темные волны.
Раздвоенная Борода выглянул наружу. Потом направился к столу, взял глиняную лампу, зажег ее и несколько раз поднял и опустил перед окном. Я подошел к нему, продолжая крепко держать Хильду. Мы вместе посмотрели вниз, в черную пустоту залива. И увидели, как на короткое время вспыхнула, а потом погасла корабельная лампа. Внизу, в лодке, нас ждал Горм с четырьмя гребцами.
— У вас даже нет веревок, чтобы спустить меня в свою лодку, — презрительно бросила она. — Быстро снимите с меня эту гадость!
Ивар Раздвоенная Борода подошел к двери и бесшумно задвинул два мощных железных засова.
Хильда взглянула на пол; там лежали кольца, браслеты и золотые цепи, которые совсем недавно висели у нее на шее. Теперь ее горло было полностью обнажено, поскольку Ивар оторвал ворот у зеленого платья.
— Вы не хотите взять мои кольца, браслеты и золотые цепочки? — удивленно спросила она.
— Нам нужна только ты, — усмехнувшись, ответил Ивар.
Я тоже не сдержал улыбки. Это было серьезное оскорбление Торгарду из Скагнара. Кольца, браслеты и цепочки останутся. Тем самым мы покажем, что нас интересует не золото, а только девушка, которую мы так дерзко похитили.
Ивар Раздвоенная Борода наклонился и заставил Хильду снять золотые туфли и алые шелковые чулки в стиле Ара.
Она стояла в платье из зеленого бархата с разорванным воротом и открытой шеей, без туфель и чулок, в наручниках, лишившаяся колец, браслетов и золотых цепочек; распущенные волосы струились по плечам.
— Ноги вы тоже собираетесь мне связать? — спросила она.
— Нет, — ответил Ивар.
— У вас нет веревки, чтобы спустить меня, — повторила она, цепляясь за последнюю надежду.
— Нет, — не стал спорить Раздвоенная Борода.
Она недоуменно взглянула на него.
— За меня дадут хороший выкуп, — заявила Хильда. Она посмотрела на свои рассыпанные на полу драгоценности. — И он будет гораздо выше, если на мне останутся все мои украшения.
— Теперь ты станешь носить совсем простые украшения, — холодно сказал Раздвоенная Борода, — накидка из белой шерсти, клеймо и ошейник.
— Ты сошел с ума! — прошипела она. — Я дочь Торгарда из Скагнара!
— Девка, — презрительно бросил Раздвоенная Борода, — я взял тебя вовсе не ради выкупа.
— Зачем же тогда вы меня похищаете? — взмолилась она.
— Неужели ты так холодна, Хильда Надменная, что не можешь догадаться сама? — усмехнулся Ивар.
— О нет! — прошептала она. — Нет! Нет!
— Тебя научат подчиняться и служить своему господину.
— Нет!
Он взял оранжевое покрывало и накинул ей на голову.
— Я прошу только об одном, — молила Хильда, — если вам удастся осуществить свой безумный замысел.
— О чем же? — равнодушно поинтересовался Ивар.
— Никогда, никогда, — просила она, — не отдавайте меня в руки Ивара Раздвоенная Борода!
— Меня зовут Ивар Раздвоенная Борода, — заявил он.
В ее глазах появился ужас.
Ивар опустил покрывало на лицо и крепко завязал его на шее шарфом.
Он не стал оглушать Хильду или затыкать ей рот: Ивар хотел, чтобы она могла звать на помощь. Конечно, ее крики будут приглушенными, так что их не услышат в крепости, — а вот Горму они помогут разыскать девушку в темноте.
Раздвоенная Борода слегка приподнял Хильду, ее платье задралось вверх, обнажив колени. Мы услышали ее сдавленный голос.
— Нет! Не надо! — рыдала она. — Я не умею плавать!
Не говоря ни слова, Раздвоенная Борода вышвырнул ее в окно, и Хильда полетела вниз, отчаянно извиваясь и крича. До черных волн было не меньше ста ярдов. Плеск волн, ударяющихся о скалы, заглушил шум падения.
Мы дали Горму время найти девушку, вытащить ее и связать лодыжки. Потом Раздвоенная Борода встал на подоконнике и нырнул вниз. После короткой паузы я последовал за ним.
Прошло совсем немного времени, и вот я уже сижу на корме лодки рядом с Раздвоенной Бородой, стуча зубами от холода. Он успел раздеться и растирал тело большим куском меха. Горм протянул мне другую шкуру, и я с благодарностью схватил ее. Вскоре мы оба переоделись в сухую одежду. Раздвоенная Борода склонился над мокрой, дрожащей пленницей. Он снял с нее на ручники, после чего завел руки Хильды за спину и снова застегнул кандалы. Ноги девушки уже связал Горм. После этого Раздвоенная Борода бросил Хильду Надменную на дно лодки лицом вниз и взялся за руль. Тело девушки вытянулось во всю длину лодки, а ее голова оказалась между сапогами Раздвоенной Бороды.
— Тихо! — приказал Ивар.
Гребцы подняли весла. Все огни на лодке оставались потушены.
Нас ждал сюрприз. К одному из причалов бесшумно, как морской змей, с двумя зажженными лампами на носу подошел «Черный слин». А мы-то предполагали, что Торгард отправился на промысел и вернется нескоро! Мы увидели, как по причалу, о чем-то переговариваясь, забегали люди с фонарями. Я поднял глаза вверх. Мне было хорошо видно окно Хильды Надменной, дочери Торгарда из Скагнара. В комнате все еще горел свет. Видимо, она поздно не спит. Перед дверью ее комнаты уснули пять рабынь, прикованные к своим постелям за лодыжки, а еще дальше стояли на посту четверо воинов, которым ужасно наскучила их однообразная работа. Хильда тихонько заскулила. Раздвоенная Борода пнул ее сапогом.
— Помалкивай, — сурово приказал он.
Она лежала на животе, ее пальцы мучительно и тщетно пытались избавиться от наручников. Промокшая, отчаявшаяся Хильда замолчала.
— Подойдем поближе, — негромко приказал Раздвоенная Борода.
Наши весла почти беззвучно опускались в воду, лодка медленно приближалась к «Черному слину».
Мы увидели, как кто-то бросил причальные канаты.
Гребцы втащили весла внутрь. Люди казались усталыми. Воины один за другим начали вешать свои щиты на борт.
На палубу перебросили сходни, и появился Торгард из Скагнара в развевающемся на ветру плаще, с рогатым шлемом на голове. Он первым сошел на пристань. Его встречали управляющий фермой и множество других людей.
Он обменялся с ними несколькими фразами, а потом зашагал по причалу к берегу.
Встречавшие остались возле корабля, да и воины не стали спускаться на причал.
Я тихонько вскрикнул.
И почувствовал, как затаили дыхание Раздвоенная Борода, Горм и гребцы.
Еще одна странная фигура сошла на причал.
Она двигалась быстро и легко, что показалось мне странным для такого огромного существа. Я услышал, как по причалу заскребли когти.
Существо зашагало вслед за Торгардом из Скагнара.
Только после этого в некотором отдалении последовали и остальные — команда корабля и встречающие. На «Черном слине» началась обычная работа.
Раздвоенная Борода с удивлением посмотрел на меня.
— Это был курия, — сказал он.
Он не ошибся. Однако этот экземпляр сильно отличался от больного, умирающего существа, которое забралось в зал Раздвоенной Бороды. Этот курия явно был совершенно здоров, к тому же его размеры заметно превышали размеры нашего незваного гостя.
— Что общего может быть у зверя и Торгарда из Скагнара? — спросил я.
— Что общего может быть у Торгарда из Скагнара и зверя? — с улыбкой ответил мне вопросом на вопрос Ивар.
— Не имею ни малейшего понятия, — сказал я.
— Да ничего это не значит, — пожал плечами Раздвоенная Борода. — Нас, во всяком случае, это не касается.
— Надеюсь, ты не ошибаешься, — заметил я.
— У меня назначена встреча со Свейном Синий Зуб, — напомнил мне Раздвоенная Борода. Он пнул Хильду сапогом под ребра, она только тихонько ойкнула. — Скоро настает время Ярмарки.
Я кивнул.
— Однако, — возразил я, — как ты можешь в ней участвовать, если до сих пор остаешься вне закона?
— Посмотрим. — Ивар усмехнулся. — А потом, если я останусь жив, мы вместе поохотимся за куриями.
— Меня интересует только один из них.
— Может быть, именно он и гостит сейчас у Торгарда из Скагнара.
— Вполне возможно, — ответил я. — Не знаю.
Я подумал, что предположение Ивара не стоит отбрасывать.
У меня не было никакого желания гоняться за всеми куриями подряд.
«А как ты узнаешь курию, которого ищешь?» — спросил меня Ивар, когда мы впервые заговорили об этом.
«Я думаю, — ответил я, — он сам меня найдет».
Тут никаких сомнений быть не могло.
Курия, которого я искал, сразу узнает меня.
Как именно это произойдет, существенного значения не имело.
В мои намерения входило открыто искать его; я предполагал, что мой враг поступит так же, и тогда мы с ним сразимся.
Он конечно же хотел выманить меня на Север. Я улыбнулся. Его план увенчался успехом.
Я посмотрел на крепость Торгарда из Скагнара. Если это тот курия, которого я ищу, мы скоро встретимся. Если же это совсем другой, то я не испытывал никакого желания вступать с ним в бой.
И все же мне было любопытно, что он может делать в крепости Торгарда из Скагнара. Насколько мне известно, курии встречаются с людьми только для того, что бы убивать их и есть.
— Нам пора, — сказал я Ивару.
— Весла, — негромко проговорил Раздвоенная Борода.
Гребцы снова начали почти беззвучно грести, и лодка скользнула в темноту.
До нас доносился лишь тихий скрежет наручников на запястьях распростертой на дне Хильды.
