Глава 18. ЧТО ПРОИЗОШЛО В ЛАГЕРЕ КУРИЙ

Курия шарахнулся в сторону от клинка. С устрашающим воем я метнулся к другому, нанес ему удар прежде, чем он смог подняться, потом настиг третьего.

В тот момент, когда мы пошли в атаку, девушки в загоне, выполняя приказ своих хозяев, переданный им Хильдой, с криками выскочили за ограду и стали метаться по лагерю. Слины поспешили вслед за ними, однако девушек было слишком много и они не могли вернуть в загон всех одновременно. Так же точно морской хищник, атакующий стаю блестящих, мелькающих у него перед глазами рыб, наносит меньше удачных ударов, чем имея дело лишь сводной жертвой. Не успевал слин наметить себе какую-то девушку, как в этот момент три или четыре других покидали загон, заставляя его пуститься в погоню, в это время первая успевала ускользнуть, чтобы, в свою очередь, помочь какой-нибудь из своих подруг по несчастью. Если слин сосредоточивал все свое внимание на какой-нибудь определенной девушке, она, не оказывая ему никакого сопротивления, возвращалась за ограду. Оказавшись там, она, естественно, быстро выскакивала наружу, только с другой стороны. Девушка, обнаруженная внутри загородки воинами Торвальдсленда, если только ее туда не отправили сами люди, будет убита на месте. Я с удовольствием отметил про себя, что женщины гораздо больше боятся мужчин Торвальдсленда, чем слинов и курий. Нас не интересовало то, что они подвергаются опасности. Их жизнь не имела никакого значения. Ведь они всего-навсего рабыни. Поэтому мы и решили использовать их, чтобы отвлечь неприятеля.

Курии выскакивали из палаток и своих прикрытых кожей и мехами тоннелей и первым делом видели, что двуногий скот мечется по лагерю. Как раз в этот момент на них и обрушивались топоры, и только тогда звери начинали понимать, что происходит.

Курия поднял свой огромный топор. Я напал на него прежде, чем он успел нанести удар.

Когда зверь упал, я вытащил топор из его горла.

— Тэрл Рыжий! — услышал я крик.

Кричала какая-то девушка, и я оглянулся. Теперь я знаю, что это была Тири, но в тот момент я не узнал ее. Я стоял, гордо выпрямившись, могущественный и страшный воин с топором наготове, моя одежда промокла от крови, а поверженный курия дергался у моих ног. Девушка прижала руку к губам, в глазах у нее появился ужас, и она умчалась прочь.

Я видел, как курия схватил кого-то из воинов Торгарда из Скагнара и оторвал ему голову.

Северяне, напавшие на лагерь курий, повязали желтые шарфы на левое плечо. Многие курии, которые сначала не поняли, что происходит, пали под ударами топоров северян в желтых шарфах, которых считали своими союзниками. Однако теперь они решили, что следует уничтожать всех вооруженных мужчин. Часть людей Торгарда погибла от зубов и оружия курий, и многие курии расстались с жизнью благодаря усилиям воинов Торгарда, которые отчаянно защищались.

Я заметил Торгарда из Скагнара и Ивара Раздвоенная Борода, пытавшегося до него добраться. Однако Ивара остановил курия, и он переключил внимание на него.

Я слышал, как отчаянно кричат рабыни.

Два курии напали на Горма. Но его топор нанес два метких удара, и лезвие разрубило зверей пополам.

Шестиногий слин длиной более одиннадцати футов проскользнул мимо меня, и я почувствовал прикосновение его меха к своему бедру.

Горм, охваченный яростным безумием схватки, рубил курий, которые с пронзительными воплями падали к его ногам.

Я видел, что Бьярни из лагеря Торстейна сражается плечом к плечу с юношей, которого мы видели на дуэльной площади Ярмарки.

Запахло дымом. Выли курии.

Какой-то зверь повернулся и стал отступать, он хромал и злобно рычал, а его преследовал Оттар, смотритель ферм Раздвоенной Бороды. Оттар забыл о собственной безопасности, его глаза метали молнии, в конце концов он прикончил зверя двумя мощными ударами боевого топора.

Я заметил огромного великана, которого мало кто знал в Торвальдсленде, — он присоединился к нашему войску позже остальных и называл себя Хрольф с Востока. Пришел воин со стороны Торвальдсберга. С леденящим душу криком он пронзил курию копьем.

Хрольф сражался просто великолепно.

Курия бросился в атаку. Я сделал шаг в сторону и вонзил топор зверю в живот.

Увидел другого курию, который удивленно смотрел на меня, не зная, что же ему делать. Я поскользнулся в луже крови, и тогда он атаковал. Я замахнулся ручкой топора и ударил его в живот. Зверь заревел, а я вскочил на ноги и нанес ему удар в шею, прежде чем он выпрямился. Склонив голову набок, курия поднялся на ноги, пробежал несколько ярдов, поскользнулся, упал и покатился прямо в горящий мех одной из палаток.

— Защити меня! — услышал я крик.

К моим ногам бросилась какая-то рабыня.

— Защити меня! — рыдала она.

Она подняла залитое слезами, испуганное лицо. У нее были темные волосы и карие глаза. И железный ошейник, казавшийся черным на белой коже. Это была Лия, девушка, родившаяся в Канаде. Я отпихнул ее ногой в сторону. Меня ждала мужская работа.

Рукоять топора курии скользнула по рукояти моего топора, заставив меня опуститься на одно колено. Я начал медленно отодвигаться назад, раскачивая вверх и вниз ручку топора, которую курия зажал двумя лапами. Он нанес новый удар, вложив в него всю свою силу и вес, уверенный в том, что с легкостью раздавит жалкого человечишку. Я удерживал топор ровно столько, чтобы удовлетворить свое тщеславие, а потом быстро убрал его и отодвинулся в сторону. Курия упал. Я наступил на ручку его топора, зверь попытался вытащить оружие из-под моей ноги. Мой топор поднялся высоко в воздух. Курия откатился в сторону, но я ударил его в левую лопатку. Зверь взвыл, вскочил на ноги, стал отступать, обнажив клыки. Я преследовал его. Неожиданно он повернул и помчался прочь. Я настиг его у входа в палатку воинов Торгарда из Скагнара. Может быть, она принадлежала самому Торгарду. Зверь встал ко мне лицом, а затем сделал шаг назад; споткнулся о веревку и вырвал колышек. Я метнулся вперед и снова нанес ему удар, на этот раз в левое бедро. Всю ногу зверя заливала кровь. Скорчившись, воя от боли, он все глубже забирался внутрь палатки, а я шел за ним. Я услышал отчаянные вопли, это кричали шелковые девушки Торгарда из Скагнара, небольшого роста, пухленькие и очень соблазнительные. Некоторые из них были прикованы за левую щиколотку. Их облегающие прозрачные шелковые одеяния сшили таким образом, чтобы подчеркивать, а не скрывать их красоту. Они шарахнулись от нас, забились в подушки, подальше от входа в палатку. Я не обращал на них внимания. Они будут принадлежать тому, кто победит.

Отступающий курия правой рукой вытащил один из шестов палатки, и она провисла в том месте, где он стоял. Он зарычал, выставил шест, словно копье, острием вперед и попробовал нанести мне удар. Я ждал. Зверь ослабел от потери крови. Он повернулся и устремился к противоположной стене палатки, где попытался разорвать прочный шелк, — как раз в этот момент я его и настиг. Я поднял топор и посмотрел на женщин, которые стояли на коленях, прижавшись друг к другу. Все до единой в страхе опустили глаза. Я вышел из палатки.

— Где Торгард из Скагнара? — спросил Ивар Раздвоенная Борода.

Его рубаха порвалась, грудь и щеку заливала кровь курий.

— Не знаю, — ответил я.

У Ивара за спиной в его ошейнике стояла обнаженная Хильда, дочь Торгарда из Скагнара.

— Возле загона с веррами много курий! — крикнул один из людей Свейна Синий Зуб.

Мы с Иваром поспешили туда.

У курий не оставалось ни малейшего шанса на победу. Копья настигали тех, кто сражался, часть из них падала в грязь загона для верров — они сами стали блеющими, перепуганными животными, пытающимися отыскать путь к спасению.

У загона для верров мы обнаружили скованных невольников-мужчин. Курии захватили их во время своих экспедиций за фуражом и использовали в качестве носильщиков. Их насчитывалось около трехсот.

Свейн Синий Зуб тоже находился здесь, он возглавил атаку, которая покончила с отрядом курий, занявшим здесь оборону. Командовал тут курия, который руководил нападением на зал Свейна Синий Зуб. И вдруг, когда его войско обратилось в бегство, он и сам неожиданно куда-то исчез. Свейн Синий Зуб переступил через тело убитого курии и махнул рукой в сторону рабов.

— Освободите их, — приказал он. — И дайте оружие. У нас еще полно дел.

Невольники с радостью схватили оружие и бросились преследовать курий.

— Не позволяйте им отступить на Юг, — крикнул Свейн Синий Зуб смотрителю своей фермы Кетилю, который славился своим мастерством борца.

— Боски мешают сбежать большинству курий, — сказал я. — Кое-кого из них даже затоптали до смерти.

— Нас обманули! — крикнул какой-то воин. — На другом конце лагеря возникло настоящее сражение, там курий несколько сотен! Они побеждают! Они специально заманили нас сюда, чтобы дать возможность перегруппироваться основным силам!

Сердце забилось у меня в груди.

Неудивительно, что командир курий оставил этот отряд и куда-то исчез. Интересно, знали ли они, в чем заключается его план. Я восхитился его хитростью. Он был настоящим стратегом, опасным врагом, жестоким, блестящим и не знающим жалости.

— Складывается впечатление, — ухмыльнулся Раздвоенная Борода, — что у нас появился достойный противник.

— Мы проигрываем! — крикнул воин-северянин.

— Их необходимо удержать! — заявил Ивар Раздвоенная Борода.

Мы слышали вой курий, которые находились примерно в пасанге от нас, на другом конце лагеря.

— Пошли, развлечемся немного, Тэрл Рыжий! — предложил мне Ивар.

Мимо нас пробежали те, кто совсем недавно сражался со страшным врагом. Раздвоенная Борода ударил одного, тот повалился на землю.

— Идите в бой! — крикнул он.

Воин повернул и, сжав оружие в руке, помчался назад, на поле боя.

— Идите в бой! — орал Раздвоенная Борода. — В бой!

— Их не удержать! Они скоро захватят весь лагерь! — задыхаясь, вопил один из воинов Торвальдсленда.

— Идите в бой! — не унимался Раздвоенная Борода.

Мы со всех ног бросились туда, где шло сражение.

Там мы увидели поднятое сигнальное копье Свейна Синий Зуб. Его окружало сразу несколько курий. Копье напоминало флаг на одиноком острове. Рядом с копьем стоял могучий Ролло, который со звериной яростью размахивал своим топором. Ни одному курии, пытавшемуся к нему приблизиться, не удалось остаться в живых. Неожиданно на поле боя появились сотни воинов-северян. Дико воющие курии отошли, чтобы перегруппироваться для следующей атаки.

— Стройтесь! — крикнул Свейн Синий Зуб. — Стройтесь в колонны!

Свейн Синий Зуб, Верховный джарл, был вместе со своими людьми. И воины бросились в первые ряды, стараясь занять места так, чтобы он обратил на них внимание, оценил их храбрость.

Сам Свейн Синий Зуб встал рядом с Ролло и положил руку на сигнальное копье.

Мы увидели, как курии выстроились, выставили вперед щиты, приготовили к бою топоры. Зверей оставалось около двух тысяч.

Потом, к нашему удивлению, среди шеренг курий мы увидели две или три сотни рабынь. Они были связаны между собой за запястья, лодыжки или за шею. Пока в лагере царила дикая паника, курии успели захватить девушек и связать, как скот. Звери решили использовать рабынь, чтобы разбить наш строй. Я заметил среди них Булочку, ее руки были привязаны к запястьям двух других рабынь справа и слева. До нас доносилось щелканье хлыста и крики боли. Девушки все быстрее бежали в нашу сторону, спасаясь от жалящих ударов. За ними наступали курии.

— Вперед! — закричал Свейн Синий Зуб.

Воины Торвальдсленда устремились на врага.

Примерно за десять ярдов до столкновения Свейн Синий Зуб и его помощники сделали знак, который не могла не узнать любая рабыня, — знак живота. Все, как одна, повалились в пыль, а воины Торвальдсленда, не сбавляя шага, устремились по спинам девушек прямо на оторопевших курий. Я нанес смертельный удар курии с хлыстом.

— Когда потребуется наказать строптивую рабыню, — заявил я, — мы сделаем это сами.

Завязалась отчаянная сеча возле распростертых на земле невольниц. Те, кому это удавалось, закрывали руками голову. Окровавленные тела людей и курий падали в траву. Девушки, многим из которых сломали руки и ноги, отчаянно кричали. Они пытались подняться, чтобы убежать, но прочные веревки удавалось распутать не многим. Некоторые, смирившись со своей участью, лежали неподвижно, закрыв глаза и уже ни на что не надеясь. Курии, которых, по моим подсчетам, оставалось около тысячи семисот с лишним, отступили.

— Развяжите девок, — приказал Свейн Синий Зуб.

Воины быстро разрезали веревки на телах истерически рыдающих рабынь. Многие были в крови. Свейн Синий Зуб и другие северяне поднимали обезумевших девушек за волосы и ставили на ноги.

— Бегите в загон! — приказал Свейн Синий Зуб двум перепуганным девушкам. Они наклонились, чтобы помочь своей подруге, у которой была сломана нога.

— Тэрл Рыжий! — рыдала Гунхильда.

Клинок моего топора сверкнул у ее горла, обрезая веревку, которой ее привязали к двум другим девушкам.

— Отправляйся в загон, — сказал я ей.

— Да, мой джарл! — воскликнула она и побежала выполнять приказ.

Не получившие серьезных ранений рабыни, устремились к загону, где курии держали их ранее. Остальным несчастным помогали идти их подруги. Я видел, как Хорошенькие Ножки с мольбой смотрела на Ивара Раздвоенная Борода. На животе у нее болтались остатки веревки.

— В загон! — скомандовал Раздвоенная Борода.

Рыдая, она побежала за остальными девушками.

— Они наступают! — крикнул один из воинов.

С оглушительным воем на нас снова устремились курии. Мы сплотили ряды, и через несколько минут жестокого сражения наш злобный противник отступил.

Неподалеку от меня бился могучий Ролло, его глаза горели безумным огнем, из уголка рта бежала пена; бок о бок с ним разил врага своим копьем великан Хрольф с Востока. Вскоре рядом со мной оказались другие воины, Хрольф куда-то пропал.

Потом курии еще раз пошли в наступление, мы понесли жестокие потери и вынуждены были отступить. Если бы не мужество и уверенность Свейна Синий Зуб, его громкий голос, перекрывающий шум битвы, курии могли бы перехватить инициативу.

— Стройтесь в шеренги! — кричал он. — Сомкните ряды! Воины с копьями — во второй ряд!

Наше войско ощетинилось копьями, мы приготовились встретить новую атаку врага, если бы он попытался развить успех.

Теперь шеренга копий противостояла стене щитов. Сто ярдов окровавленной травы, усеянной неподвижными телами людей и курий, разделяли два войска.

Со всего лагеря спешили курии, которые присоединялись к своим товарищам. Люди тоже прекращали мелкие стычки и бежали к нашим шеренгам.

Мне казалось странным, что воины Торвальдсленда сумели сдержать организованный натиск курий.

Никто из курий не спешил выйти из-за своего укрытия. Наш враг прятался за двумя рядами щитов: один шел по самой земле, а второй — на уровне груди. Первая шеренга стояла на коленях, вторая — выпрямившись во весь рост. Точно такие же шеренги курии построили со всех сторон: получился квадрат, готовый отразить наступление с любой стороны. Внутри квадрата находились потрепанные в сражении «руки», «курии» и отряды вместе со своими командирами — довольно существенный резерв, готовый в любой момент прийти на помощь своим товарищам, если враг сумеет пробить брешь в стене. По моим подсчетам, в квадрате собралось около двух тысяч трехсот зверей.

— Давайте еще раз атакуем их! — выкрикнул один из воинов.

— Нет, — возразил Свейн Синий Зуб, — мы не сможем пробить их оборону.

— Они будут ждать наступления ночи, — вмешался Ивар Раздвоенная Борода.

Люди содрогнулись. Курии прекрасно видят в темноте, а мы окажемся практически беспомощны во мраке.

— Тогда давайте отступим сейчас, пока еще светло, — предложил другой воин.

— Неужели вы думаете, что они не доберутся до нас в темноте? — спросил Свейн Синий Зуб. Он огляделся. — Уже перевалило за полдень. Я голоден. Идите к убитым куриям, — приказал Свейн своим людям, — отрежьте мяса и зажарьте его перед нашими шеренгами.

— Отличная мысль, — кивнул Раздвоенная Борода, — может быть, они не выдержат оскорбления и пойдут в наступление.

Однако квадрат даже не дрогнул. Ни один курия не пошевелился. Свейн Синий Зуб с отвращением швырнул мясо курии в грязь.

— Твой план провалился, — сказал Раздвоенная Борода.

— Да, — проворчал Свейн Синий Зуб, — они ждут ночи.

Я разглядел вражеского генерала, могучего курию, которого видел раньше в зале Свейна Синий Зуб. На его левой руке блестело золотое кольцо. Насколько я знал, это кольцо не имело военного значения. Многие курии носили подобные кольца, ожерелья и серьги. А вот то, что он не носил кольца из странного красноватого сплава, что делало бы его командиром отряда или «марша», представляло интерес. Командир отряда имел право на два красноватых кольца; командир «марша», состоявшего из двенадцати отрядов, — только на одно. У генерала, командующего всей этой огромной армией, не было даже одного красноватого кольца. Конечно же он не был «кровью народа». В то же время не возникало ни малейших сомнений, что он по праву занимает свое положение командира. Я начал подозревать, что он пришел из стальных миров, чтобы объединить всех курий на Горе.

— Иногда, — сказал я, — курии рефлекторно реагируют на вид крови.

— Сегодня они уже достаточно вкусили ее, — возразил Ивар Раздвоенная Борода, — воздух полон запахом свежей крови.

Даже я ощущал характерный, сладковатый аромат, смешанный с дымом пожарищ.

Боевое каре курий продолжало стоять неподвижно.

— Они терпеливы, — сказал Свейн Синий Зуб — Им нужно только дождаться ночи.

И тут мы с Иваром Раздвоенная Борода переглянулись. Я улыбнулся, а на его лице появилась довольная ухмылка.

— Мы разобьем их строй, — пообещал я Свейну Синий Зуб. — И сделаем это в течение ближайшего ана. Накормите людей, пусть они как следует напьются. И будьте наготове.

Он посмотрел на нас так, словно мы сошли с ума. А потом, немного подумав, кивнул.

— Ладно, — проворчал Свейн, по привычке поглаживая зуб ханджерского кита.

Курии навострили уши. Они услышали мычание еще до того, как оно донеслось до людей.

Земля задрожала у них под ногами.

В воздух поднялись клубы пыли, словно начался пожар.

Звери принялись с опаской переглядываться.

Теперь уже отчетливо слышался тяжелый топот копыт и мычание босков.

Рассвирепевшие животные, опустив головы, с остервенением ударили в строй. Несмотря на то что Ивар, я и сотня наших соратников громко вопили, понуждая босков бежать быстрее, мы все равно услышали отчаянные крики ошеломленных курий. Раздался скрежет рогов по металлу, стоны курий, оказавшихся под копытами босков. Ничто на Горе не способно выдержать атаку обезумевших босков. Даже ларлы бегут перед ними. Стадо разбило строй на две части и, лишь слегка замедлив бег, устремилось к противоположной стороне долины. Множество раненных, потерявших ориентировку курий смяли ряды, а уже в следующий миг среди них оказались разъяренные воины Свейна Синий Зуб. Он повел людей в бой в то время, когда боски еще не завершили свое победное шествие через разорванные ряды курий. Из клубов дыма неожиданно возникли воины Торвальдсленда с занесенными окровавленными топорами. Они не дали своему жестокому врагу ни секунды на перегруппировку. Курии не выдержали стремительного натиска и побежали, преследуемые людьми.

— Не давайте им оторваться! Убивайте их! — кричал Синий Зуб. — Не давайте оторваться! Тесните их!

И снова сражение разбилось на небольшие поединки, однако теперь курии бежали по всему фронту. Если они устремлялись к Северу, никто им не мешал, поскольку там расположился «мост из самоцветов». С самого утра этот «мост» дожидался врага, здесь собралось более четырехсот лучников. План был весьма удачным: нужно обязательно оставить неприятелю путь к отступлению — ведь враг, которому нечего терять, становится опасным вдвойне; если курии увидят, что существует путь к спасению, они не станут сражаться до последнего, и мы легко заставим их отступить.

Мы с Иваром шагали через горящий лагерь с топорами наготове. За нами следовали воины Торвальдсленда.

На своем пути мы убивали курий.

Мы прошли мимо шестов огромного загона. Оттуда, сквозь жерди загородки, не осмеливаясь покинуть ее, на нас смотрели сотни рабынь. Я заметил там Пухлые Губки, рядом с ней находилась Лия, девушка из Канады. Ивар послал Пухлым Губкам воздушный поцелуй по-гориански. Она протянула к нему руки, но он уже отвернулся, оставив у себя за спиной ее и Лию.

Мы заметили слина, который вел девушку обратно в загон. Она со слезами бранила хищника, но тот, щелкая могучими челюстями, заставлял ее выполнять свою волю. Размазывая слезы по щекам, девушка вбежала в загон. Мы с Иваром рассмеялись.

— А они полезные животные, когда дело доходит до охраны женщин, — заметил он.

— Мой джарл, — послышался голос. Мы повернулись. Хильда встала на колени перед Иваром Раздвоенная Борода так, что ее волосы покрыли его пыльные сапоги. — Могу ли я последовать за своим джарлом? — взмолилась она. — Жалкая рабыня просит разрешения следовать на поводке за своим джарлом.

— Что же, следуй, — весело разрешил Ивар.

— Благодарю тебя, мой джарл! — Хильда заплакала от радости и, вскочив на ноги, пошла за нами, отставая на положенные два шага.

Мы услышали, как в палатке рычит курия и поспешили на звук.

Это был большой курия с коричневатым мехом и сверкающими глазами, в его ушах раскачивались здоровенные серьги. Правой рукой он тащил за собой девушку Тири. Ивар поманил меня назад. На пути курии стоял мужчина в тунике из белой шерсти. Горло его пересекал черный ошейник. В руках он держал поднятый топор. Курия зарычал, но человек, Тарск, невольник Раздвоенной Бороды, когда-то носивший имя Вульфстана из Кассау, даже не пошевелился. Не один раз я видел сегодня, как сражается Тарск. Он стоял совсем неподалеку от меня в шеренге. Его топор, как и туника, были покрыты свежей кровью.

Курия отбросил девушку в сторону. Глаза Тири наполнились ужасом, она тихонько плакала.

Зверь метнулся в сторону, и в следующий миг в его руке оказался огромный курийский топор.

Вульфстан не стал наносить удара. Он ждал. Курия оскалился. Теперь он крепко держал топор двумя руками и глухо рычал.

Тири лежала на боку, прижав ладони к земле. Она наблюдала, как двое животных, курия и человек, страшный Вульфстан из Кассау с окровавленным топором, сражаются за то, чтобы обладать ею. Схватка была быстрой и короткой. Ивар остался доволен.

— Ты хорошо сражался, — сказал он молодому человеку. — Ты хорошо сражался сегодня утром и сейчас. Теперь ты свободен.

У ног недавнего невольника лежал труп курии. Он переступил через него.

— Вульфстан! — крикнула Тири. Она вскочила на ноги и подбежала к нему, спрятав голову у юноши на груди. — Я люблю тебя! — рыдала она. — Я люблю тебя!

— Девка — твоя! — расхохотался Ивар Раздвоенная Борода.

— Я люблю тебя, — продолжала рыдать Тири.

— На колени, — приказал Вульфстан.

Удивленная Тири повиновалась.

— Теперь ты моя.

— Но ты ведь меня освободишь, Вульфстан! — воскликнула она.

Вульфстан поднял голову и длинно, пронзительно засвистел — так курии подзывают слинов. Вероятно, один из этих злобных зверей находился неподалеку, потому что появился немедленно. Вульфстан схватил Тири за руку и швырнул в сторону животного.

— Отведи ее в загон, — приказал он слину.

— Вульфстан! — закричала Тири. В тот же миг слин прыгнул на нее и щелкнул зубами в нескольких дюймах от ее обнаженной ноги. Его глаза сверкали. — Вульфстан! — молила Тири, в страхе отступая перед слином. — Не надо, Вульфстан!

— Если ты по-прежнему будешь вызывать у меня желание, — холодно бросил он, — я заберу тебя из загона вместе с другими рабынями, на которых смогу претендовать как на часть добычи.

— Вульфстан! — отчаянно рыдала Тири, однако слин снова щелкнул зубами.

Тири повернулась и, рыдая, бросилась к загону, слин преследовал ее по пятам.

Мы рассмеялись. Ни Ивар, ни я не сомневались, что Вульфстан, поразмыслив, обязательно заберет из загона хорошенькую Тири, стройную и веселую. Впрочем, ему наверняка достанутся и другие рабыни. Когда-то гордая девушка из Кассау отказалась стать его женой, она считала его недостойным претендентом на свою руку. Теперь он позаботится о том, чтобы она служила ему безоглядно, как и положено рабыне, его собственности, с которой он может поступить так, как ему заблагорассудится. Мы продолжали весело смеяться. Тири будет хорошей рабыней для такого хозяина, как Вульфстан, когда-то жителя Кассау, а теперь свободного воина Торвальдсленда. Мы смотрели ей вслед. Сердито и беспомощно она бежала к загону, преследуемая свирепым слином. Ивар Раздвоенная Борода, Тэрл Рыжий и Вульфстан из Торвальдсленда пробирались в сторону сгоревших, разграбленных палаток Торгарда из Скагнара. За Иваром шагала Хильда. В долине все еще горело около тысячи костров. Тут и там мы видели насаженные на жерди головы курий. Мы переступали через сломанные топоры, разрубленные палаточные шесты и обрывки кожи, оставшиеся от убежищ курий, прошли мимо нескольких человек, столпившихся вокруг бочонка с элем. Небо постепенно затягивали тучи, справа, в двухстах ярдах от нас, подал сигнал какой-то корабль. Мы заметили группу людей, поймавших курию. Они засунули ему в пасть большой кусок дерева и привязали кожаным ремнем. Левая сторона морды зверя была покрыта кровью. Лапы ему связали впереди, а на ноги надели ножные кандалы. Люди окружили курию и подталкивали его древками своих копий так, что он отлетал от одного к другому.

— Вниз! Катись! — приказал один из воинов.

Курию заставили опуститься на колени, а затем на живот. Мимо пробежала девушка, которую подгонял черно-коричневый слин. Земля во многих местах стала мягкой от крови, и я несколько раз поскользнулся. Мы пробирались между телами, в основном это были погибшие курии, нам удалось захватить их врасплох. Справа я заметил, как пять человек расположились возле костра и поджаривают лапу курии. Запах был одновременно тяжелым и сладковатым, похожим на запах крови. Вдали виднелся Торвальдсберг. Хрольф с Востока, бородатый великан, попросивший разрешения присоединиться к нам, стоял, опираясь на свое копье, и мрачно разглядывал поле боя. Неподалеку установили раму из деревянных шестов. К ней за ноги подвесили тела пяти курий. Двоих собирались насадить на вертел; двое других висели нетронутыми в стороне. Из горла пятого вытекала в подставленный шлем кровь.

— Ивар Раздвоенная Борода! — позвал воин, державший шлем.

Он протянул Ивару шлем, и тот сотворил над ним знак Тора. Затем сделал глоток и протянул шлем мне. Я вылил немного крови на красноватую грязную землю.

— Та-Сардар-Гор, — сказал я, — Царствующим Жрецам Гора.

Я посмотрел на кровь и не увидел ничего особенного — всего лишь кровь курии. И тогда я сделал глоток.

— Пусть ярость курий поселится в ваших сердцах! — воскликнул воин.

А затем, забрав у меня шлем и откинув голову, осушил сосуд. Кровь стекала из уголков его рта на меховой воротник плаща. Воины, стоявшие вокруг нас, радостно вопили.

— Пошли, — сказал нам Ивар.

— Смотрите, — позвал нас какой-то человек.

Большим ножом он пытался срезать кольцо из красноватого сплава с руки погибшего курии. Но у него ничего не получалось. Тогда северянин отрубил руку курии топором и поднял окровавленное кольцо, которое было единственным украшением этого зверя.

— Высший чин, — сказал Ивар.

— Да, — согласился воин.

У него за спиной стояла обнаженная рабыня, светлые волосы которой ниспадали до самой талии. Я понял, что она принадлежит этому воину.

— Мы победили! — сказал ей воин и показал кольцо.

Поверх железного ошейника на горле девушки был надет тяжелый курийский ремень с огромным кольцом. Воин заставил девушку просунуть руки в кольцо из красноватого сплава, которое снял с курии, а затем крепко привязал ее запястья к кольцу. После этого он вытащил из-за пояса длинную шелковистую веревку и, сложив ее пополам, пропустил через кольцо на шее девушки, оставив два свободных конца. Проделав все это, он швырнул ее навзничь на тело убитого курии, взял два свободных конца веревки и связал девушке руки над головой; после этого, согнув ей колени, он привязал один конец веревки к левой щиколотке, а другой — к правой. Это называется германский лук любви. Внимательно посмотрев на девушку, воин разрезал курийский ошейник своим громадным ножом и отбросил его в сторону. Теперь на ней остался только его ошейник. Девушка закрыла глаза и, лежа на теле курии, попыталась шевельнуться. Труп все еще был теплым.

— Мы победили, — сказал воин.

— Это вы победили, — открыв глаза, сказала девушка. — Я всего лишь рабыня. — Она заплакала. С оглушительным хохотом воин упал на нее.

— Ивар! Ивар! — звал чей-то голос.

Мы услышали, как девушка вскрикнула от удовольствия.

— Ивар! — настойчиво звал голос.

Ивар Раздвоенная Борода поднял голову и увидел, что ему машет рукой Оттар.

Мы направились к нему. Он стоял возле сожженных, поваленных палаток Торгарда из Скагнара.

— Тут пленники и богатая добыча, — сказал Оттар.

Он махнул рукой, показывая на одиннадцать воинов Торгарда из Скагнара, у которых отобрали шлемы, ремни и оружие. Они стояли, скованные цепью за шеи, на руках были надеты наручники.

— Я вижу только добычу, — сказал Раздвоенная Борода.

— На колени! — приказал Оттар.

— Продай их, как рабов, в Лидиусе, — приказал Раздвоенная Борода и отвернулся.

— Голову вниз! — скомандовал Оттар.

Пленники встали на колени, опустив головы на грязную землю.

Раздвоенная Борода осмотрел множество ящиков, ларцов и мешков с богатой добычей. Я уже видел все это утром, когда преследовал курию среди палаток Торгарда из Скагнара.

Чуть в стороне стояли на коленях шелковые девушки, которые теперь выглядели совсем не так, как утром в палатке. Всего их насчитывалось семнадцать. Роскошные шелка были испачканы, ноги заляпаны грязью. Руки стянуты за спиной веревкой. Всех девушек связали друг с другом при помощи шелковистой веревки, протянутой через кольца на ошейниках. Те, что носили цепи, были от них освобождены, ключи удалось найти в ларце в одной из соседних палаток. Над ними, гордо выпрямившись, держа веревку в руке, стояла Ольга, которая помахала нам с Иваром.

— Они теперь твои, мой джарл! — воскликнула она. — Я строго приказала им, чтобы они встали на колени спиной ко мне. Они так и сделали! И тогда я их связала.

Раздвоенная Борода рассмеялся, глядя на прелестных пленниц.

— Они же рабыни, — пожав плечами, небрежно бросил он.

Ни одна из девушек не осмелилась поднять на него глаза. Я заметил чуть в стороне бывшую мисс Пегги Стивенс с Земли, теперь ее называли Медовый Пряник. Ее глаза сияли от радости — ведь Ивар Раздвоенная Борода остался жив. Она подбежала к нему, встала на колени и опустила голову к его ногам. У нее, как и у Хорошеньких Ножек, вокруг живота несколько раз была обмотана веревка. Ивар Раздвоенная Борода за кольцо курийского ошейника поднял ее на ноги, теперь она стояла на цыпочках и смотрела на него. Он ухмыльнулся.

— Иди в загон, рабыня, — приказал он.

Девушка с обожанием посмотрела на него.

— Слушаюсь, господин, — прошептала она.

— Подожди, — сказала Ольга. — Не отпускай ее туда одну.

— Почему это? — поинтересовался Ивар.

— Ты помнишь, мой джарл, «золотую девушку» с Юга, ту, у которой проколоты уши? Она еще проиграла соревнование в красоте Гунхильде, — проговорила Ольга.

— Прекрасно помню, — ответил Ивар, облизывая губы.

— Посмотри, — рассмеялась Ольга.

Она подошла к большому куску палатки, который был небрежно наброшен на что-то, и откинула его в сторону. Подобрав под себя ноги, со связанными за спиной руками в грязи лежала хорошенькая маленькая темноволосая девушка, одетая в золотистый шелк, теперь перепачканный и разорванный, в золотом ошейнике и серьгах, та самая, что вступила в спор с рабынями Ивара, одетыми в скромные шерстяные туники. Она прошла обучение на Юге. Это была знаменитая южная шелковая девушка. В ярости она вскочила на ноги.

— Я не принадлежу куриям, — вскричала она.

На ней и в самом деле не было тяжелого кожаного ошейника с большим кольцом и замком, который курии надевали на своих рабынь. Ее шею украшал золотой ошейник, а шелковое одеяние было таким легким и коротким, что все ее соблазнительное тело предстало нашим загоревшимся взорам.

— Мой хозяин — человек, — сердито сверкнула она глазами. — Я требую, чтобы меня немедленно ему вернули.

— Мы с Медовым Пряником захватили ее, — заявила Ольга.

— Твоего господина, — сказал Ивар, вспомнив капитана, за которым шла на поводке рабыня шелка, — зовут Рольф из Красного Фьорда?

Я знал, что Рольф из Красного Фьорда был не слишком известным капитаном, однако он и его люди участвовали в сражении.

— Нет! — с гордостью рассмеялась девушка. — После состязания в красоте, в котором я из-за обмана судей проиграла, меня купил агент другого, гораздо более могущественного хозяина, чем Рольф из Красного Фьорда. Мой господин — великий человек! Немедленно отпусти те меня! И бойтесь его!

Ольга, не обращая внимания на ярость девушки, сорвала с нее золотистое одеяние, давая возможность Раздвоенной Бороде оценить ее по достоинству.

Гунхильда выиграла состязание, и выиграла его честно. Однако я должен был признать, что рассвирепевшая красотка, отчаянно пытающаяся освободить руки, обладала великолепным, непередаваемо соблазнительным телом; мы внимательно оглядели ее со всех сторон; за нее можно будет выторговать немалые деньги; многие захотели бы заполучить такую рабыню себе в меха.

— Как вы посмели раздеть меня! — сердито закричала она.

— Кто твой господин? — осведомился Ивар Раздвоенная Борода.

Она гордо выпрямилась. В ее глазах светилась гордость рабыни, хозяином которой был весьма высокопоставленный человек.

— Торгард из Скагнара, — небрежно бросила девушка.

— Торгард из Скагнара! — раздался знакомый голос Горма.

Мы повернулись. Торгард из Скагнара, в разорванных одеждах, залитый кровью, со связанными за спиной руками, стоял перед группой воинов, державших его за веревку, обвязанную вокруг пояса. Еще одну грубую толстую веревку от палатки накинули ему на шею. Именно за нее Горм и подтащил его к Ивару Раздвоенная Борода.

«Золотая девушка» с ужасом смотрела на Торгарда из Скагнара, а затем перевела взгляд на Ивара Раздвоенная Борода.

— Ты теперь моя, — сообщил ей Ивар и, повернувшись к Медовому Прянику, приказал: — Отведи мою новую рабыню в загон.

— Слушаюсь, господин. — Девушка рассмеялась и схватила шелковую рабыню с Юга за волосы. — Пойдем, рабыня.

— Пожалуй, я отдам ее на месяц Гунхильде и остальным своим девкам, — сказал Ивар Раздвоенная Борода. — Им понравится иметь собственную рабыню. А через месяц пошлю к ребятам, после этого она станет самой обычной невольницей, не более того.

Ивар повернулся и посмотрел на Торгарда из Скагнара, который, хотя и связанный, стоял с гордо поднятой головой.

Хильда, обнаженная, в рабском ошейнике, опустилась на колени за спиной Раздвоенной Бороды. Она опустила голову и пыталась прикрыться руками.

Раздвоенная Борода махнул рукой в сторону рабынь, стоящих на коленях, со связанными за спиной руками, в коротких испачканных шелковых одеяниях, тех самых, что добыла для него Ольга.

— Отведи и их в загон, — приказал он Ольге.

— Вставайте, рабыни, — рявкнула Ольга. Девушки начали с трудом подниматься на ноги. — Отправляйтесь в загон, и побыстрее! А то вас отдадут мужчинам!

Девушки поторопились выполнить приказ; когда каждая из них пробегала мимо Ольги, она наносила им резкий, сильный удар хлыстом. А потом, довольная собой, радостно смеясь, Ольга побежала рядом с ними, направляя плачущих, спотыкающихся невольниц в сторону загона.

Раздвоенная Борода снова повернулся к Торгарду из Скагнара, который спокойно на него смотрел.

— Кое-кто из его людей сбежал, — сказал Горм. А потом спросил: — Разденем его?

— Нет, — ответил Раздвоенная Борода.

— На колени, — грубо приказал Горм Торгарду из Скагнара и ткнул его древком копья.

— Нет, — сказал Раздвоенная Борода. Они стояли и смотрели друг на друга. А потом Раздвоенная Борода проговорил:

— Разрежьте веревки.

Его приказание исполнили.

— Дайте ему меч, — велел Раздвоенная Борода.

Это тоже сделали, и воины вместе с Хильдой расступились, чтобы освободить место для двух врагов. Торгард крепко сжал в руке меч.

— Ты всегда был дураком, — сказал он Ивару Раздвоенная Борода.

— У каждого человека есть свои слабости, — ответил Раздвоенная Борода.

Неожиданно с яростным криком Торгард из Скагнара, могучий враг, держащий в руках оружие, метнулся к Ивару Раздвоенная Борода, который легко отразил удар. По тому, как клинок Торгарда опустился на клинок Ивара и как Раздвоенная Борода ответил на атаку, я понял, что Торгард — очень сильный человек. Я не сомневался, что он может измотать противника, а потом, когда тот потеряет быстроту движений и окажется не в состоянии эффективно защищаться, с легкостью нанесет ему смертельный удар. Я видел, как сражаются похожие на него люди. Как только удары соперника теряют силу, появляется возможность добраться до его горла. Но я был уверен в том, что Раздвоенная Борода быстро не устанет. Он довольно часто сам садился на весла на своем корабле. Ивар уверенно отбивал все выпады Торгарда из Скагнара, но сам не нападал. Хильда, прижав ко рту ладонь, испуганными глазами наблюдала за боем могучих противников. Надо сказать, что сильные удары, особенно если в руках у воинов длинные тяжелые мечи Торвальдсленда, ослабляют не только того, кто их отражает, но и того, кто наступает.

Вдруг Торгард сделал шаг назад. Раздвоенная Борода ухмыльнулся, глядя на него, потому что совсем не устал. Торгард сделал еще шаг назад. Раздвоенная Борода последовал за ним. Я увидел напряжение в глазах Торгарда и еще страх. Он потратил много сил на этот бой.

— Это я глупец, — сказал Торгард.

— Ты не мог знать, — заметил Раздвоенная Борода.

А потом Ивар Раздвоенная Борода, шаг за шагом, стал теснить Торгарда. Они прошли около сотни ярдов, и Раздвоенная Борода наносил удар за ударом.

Они остановились один раз и принялись внимательно разглядывать друг друга. Теперь уже никто не сомневался в исходе этого боя.

А затем они двинулись дальше и стали подниматься вверх по склону, на скалу, нависшую над Тассой.

Меня удивило, что Раздвоенная Борода не нанес последнего, смертельного удара.

Наконец Торгард из Скагнара оказался спиной к Тассе, и ему некуда было идти дальше. Он уже не мог поднять правую руку.

У него за спиной расстилалась зеленая блистающая гладь Тассы. Небо затянули тучи. Поднялся легкий ветер, который трепал наши волосы.

— Давай, чего ты ждешь, наноси удар! — сказал Торгард.

На волнах, примерно в ярде от берега, покачивались корабли. В одном из них я узнал «Черный слин», корабль Торгарда. Горм говорил мне, что части его людей удалось спастись. Они сумели убежать и подняться на борт корабля.

В глазах Хильды застыла мучительная боль.

— Ну, чего же ты ждешь? — спросил Торгард.

Оставалось нанести один, последний удар. Люди Ивара Раздвоенная Борода удивленно застыли на своих местах.

А Ивар подошел к нам.

— Я поскользнулся, — заявил он.

Горм и все остальные подбежали к краю скалы. Торгард использовал свой шанс — он повернулся и бросился в волны. Мы видели, как он поплыл в сторону своего корабля. С «Черного слина» спустили небольшую лодку, гребцы налегли на весла.

— Я был слишком небрежен, — признался Раздвоенная Борода.

Хильда подошла к Ивару и опустилась рядом с ним на колени. Она коснулась лбом его сапог, а потом подняла голову и посмотрела на него. В ее глазах стояли слезы.

— Рабыня благодарна, — сказала она, — мой джарл.

— Отправляйся в загон, девка, — бросил Раздвоенная Борода.

— Слушаюсь! — радостно воскликнула Хильда. — Слушаюсь, мой джарл!

Хильда вскочила на ноги и повернулась, чтобы бежать к загону, — в этот момент Раздвоенная Борода нанес ей быстрый и чрезвычайно болезненный удар плоской стороной своего меча. В конце концов, она была всего лишь рабыней. Хильда взвизгнула, пошатнулась, заплакала, пробежала несколько шагов, а потом остановилась и, смеясь и плача одновременно, радостно закричала:

— Я люблю тебя, мой джарл! Я люблю тебя!

Он снова угрожающе поднял меч, и Хильда, продолжая рыдать и смеяться, бросилась к загону — одна из множества рабынь Ивара Раздвоенная Борода.

Ивар, я и все остальные вернулись к палаткам Торгарда из Скагнара.

Там уже находился Свейн Синий Зуб. Мимо двигалась длинная вереница скованных между собой курий.

— "Мост из самоцветов" сработал как надо, — сказал Свейн Синий Зуб Ивару Раздвоенная Борода. — Наши лучники уложили сотни убегающих курий. Стрелы Торвальдсленда напились кровью зверей.

— Кому-нибудь удалось спастись? — поинтересовался Ивар.

Свейн Синий Зуб пожал плечами.

— Нескольким, — ответил он, — однако я не думаю, что людям Торвальдсленда следует бояться возвращения армии курий.

Я подумал, что он совершенно прав. Мелкие отряды курий могут, как и прежде, кормиться на Юге, но я сильно сомневаюсь, что они снова сумеют объединиться в настоящую армию. Теперь они знают, как и воины Торвальдсленда, что люди могут против них сражаться. Подтверждение тому — множество окровавленных тел, устилавших эту северную долину. Я улыбнулся своим мыслям. Это сражение не пройдет незамеченным и для курий со стальных миров. Какая ирония судьбы! Я, Тэрл Кэбот, бросивший службу у Царствующих Жрецов, здесь, в этой уединенной северной долине, продолжал действовать в их интересах. Так уж получилось, что именно мы с Раздвоенной Бородой нашли стрелу войны в Торвальдсберге, а это привело к тому, что сотни отдаленных деревень на сотни пасангов вокруг взялись за оружие и, собравшись в мощную армию, выиграли битву. Да и сам я сражался. Как странно, что все случилось именно так! Я подумал о золотом Миске, Царствующем Жреце, и о том, как однажды, много лет назад, когда его усики коснулись моих поднятых ладоней, между нами возникла Роевая Правда. А потом я заставил себя не думать об этом.

Я видел немного в стороне от нас великана Хрольфа с Востока, который сражался вместе с нами, а теперь стоял, опираясь на свое копье.

Мы знали о нем совсем мало. Однако он сражался умело. А что еще нужно знать о настоящем воине?

— Что станет с этими плененными куриями? — спросил я у Свейна Синий Зуб, показывая на длинную шеренгу захваченных зверей, среди которых попадались и раненые. Их вели мимо нас, это были те немногие, что остались живы после неудавшегося бегства по «мосту из самоцветов».

— Мы выбьем им все зубы, — ответил Свейн Синий Зуб. — И вырвем когти. После чего, сковав как следует, станем использовать в качестве вьючных животных.

Грандиозный план Других, курий со стальных миров, их самая удачная и продуманная попытка нанести урон Царствующим Жрецам, — провалился. Потомки потерпевших катастрофу курий, оказавшиеся на Горе, не сумели покорить планету, даже несмотря на то, что людям разрешалось пользоваться лишь самым примитивным оружием; им не удалось изолировать Царствующих Жрецов в Сардаре, чтобы уничтожить впоследствии или заставить отменить законы на ограничение оружия, и вооружить людей, которые в этом случае стали бы представлять для Царствующих Жрецов серьезную опасность. Или они были бы вынуждены открыть ряд секретов, показать свои истинные возможности — именно к этому и стремились стратеги с далеких стальных миров. План был просто великолепным, хотя жизнь курий ни во что не ставилась. Вероятно, курии со стальных кораблей свысока относились к своим полуграмотным собратьям, обитающим на Горе, — расходный материал, которым можно легко пожертвовать ради будущих побед. Провал вторжения конечно же перевел эту борьбу в другое измерение. Мне стало страшно интересно, какие запасные планы, вне всякого сомнения, придуманные годы или даже века назад, начнут теперь претворяться в жизнь. Возможно, они уже приведены в действие. Я посмотрел на жалкий строй потерпевших поражение, закованных в наручники курий. Они проиграли. Но я подозревал, что курии, способные, расчетливые, хладнокровные хозяева стальных миров, собрались на военные советы и, хотя в этой долине еще не осел пепел сражения, занялись разработкой новых планов. Я оглядел поле боя, над которым повисло затянутое тучами небо. Новые зашифрованные инструкции наверняка уже полетели с одного далекого стального мира на другой. Курии очень терпеливы. Благодаря своему эволюционному развитию они имеют все необходимое, чтобы стать доминирующей формой жизни. Ивар Раздвоенная Борода и Свейн Синий Зуб могут радоваться своей победе. Я же, лучше их знающий курий и понимающий, какие тайные войны ведут Царствующие Жрецы, не сомневался, что люди еще услышат о куриях.

Впрочем, эти мысли могли быть интересны другим, но не Боску из Порт-Кара и не Тэрлу Рыжему. Пусть другие сражаются за Царствующих Жрецов. Пусть другие участвуют в войне. Пусть другие думают обо всех этих проблемах. Если у меня и имелись какие-то обязательства, я давным-давно их выполнил.

Неожиданно, впервые с тех пор, как я покинул Порт-Кар, у меня онемели левая рука, левая нога и вся левая часть тела. Несколько мгновений я не мог ими пошевелить и чуть не упал. Но потом все прошло. Мой лоб покрылся испариной, потому что яд с клинка из Тироса продолжал делать свое дело. Я прибыл на Север, чтобы отомстить за убийство Телимы. Ненависть и решимость толкали меня вперед. Похоже, я потерпел поражение. У меня по-прежнему был браслет, который отдал мне Хо-Хэк в Порт-Каре, тот самый, что нашли на месте, где убили Телиму. Я проиграл.

— Ты в порядке? — спросил Ивар.

— Да, — ответил я.

— Я нашел твой лук и стрелы, — сказал Горм. — Они были среди оружия, отобранного у врага.

— Я тебе очень признателен, — проговорил я. Я натянул тетиву, а затем отпустил ее. После этого надел на плечо колчан со стрелами.

— Через четыре дня, когда прибудут припасы, — сказал Свейн Синий Зуб, — устроим великий пир, потому что мы одержали великую победу.

— Да, — сказал я, — давайте устроим грандиозный пир, потому что мы и в самом деле одержали великую победу.