Глава 11. ТОРВАЛЬДСБЕРГ
Курия поднял голову.
Он стоял на вершине небольшого холма, возвышающегося над полем ассамблеи. Вокруг холма располагались каменные террасы. На этих террасах, образуя полукруг, стояли высокопоставленные жители Торвальдсленда, мелкие джарлы, жрецы рун и воины Свейна Синий Зуб. Чуть пониже располагалась вымощенная камнем платформа размером двенадцать на двенадцать футов.
На этой платформе стоял Свейн Синий Зуб со своими джарлами.
Чудовищное существо смотрело на собравшихся свободных людей. В солнечном свете зрачки его глаз казались маленькими и черными. Они напоминали точки на желтовато-зеленой роговой оболочке. Я знал, что в темноте они могут увеличиться, как темные луны, и займут почти всю роговую оболочку, диаметром в три или четыре дюйма. Эволюция в некоем далеком, возможно, уже исчезнувшем мире помогла этой жизненной форме приспособиться к дневной и ночной охоте. Вне всякого сомнения, как и кошки, курии охотились тогда, когда чувствовали голод, а их способность хорошо видеть днем и ночью превращала эти ужасные существа в очень опасных хищников. Голова курии была размером с грудь крупного мужчины. Морду украшал пятачок с широкими ноздрями. Большие уши заострены кверху, они поднимались и опускались, прижимаясь к мохнатой голове. Мне говорили, что, встречаясь с людьми, курии специально опускают уши, чтобы больше напоминать человека. Когда они раздражены, уши отклоняются назад; так происходит всегда, когда зверь нападает. Курия набрасывается на своего противника, согнув плечи и выпустив когти. Звериное обоняние и острое зрение позволяют ему следить за настроением толпы.
Способность идти по следу у курий развита не так хорошо, как у слинов. Но курии обладают тонким слухом, не уступающим слуху ларлов. Всем известно, что днем курии видят так же хорошо, как и люди, может быть, даже лучше, что же касается ночного зрения, тут они заметно превосходят человека. Их обоняние развито намного сильнее, чем у людей. Более того, курии разумны. Как и люди, они обладают централизованным мозгом. Царствующие Жрецы считают, что по уровню интеллектуального развития они равны человеку, хотя мозг курии гораздо крупнее. Они стали яростными врагами человечества вовсе не благодаря своему разуму или технологическому развитию, а из-за агрессивности, врожденной злобности, настойчивости, чувственной структуры, необходимости развиваться, населять миры и расширять сферы своего влияния. Зверь достигал примерно девяти футов в высоту; я предположил, что весит он около восьмисот или девятисот фунтов. Интересно, что Царствующие Жрецы, представления которых не основываются на зрительном восприятии, не видят особой разницы между куриями и людьми. Лично я считаю, что это просто возмутительно со стороны столь мудрых существ, но, несмотря на очевидную ошибочность выводов, Царствующие Жрецы воспринимают курий и людей как практически одинаковые виды живых существ. Впрочем, одно различие они все-таки заметили: оно заключается в том, что люди, как правило, не склонны к насилию. В отличие от курий.
— Собратья по разуму! — крикнул курия, понимать речь которого оказалось совсем непросто.
Он выглядел довольно страшно. Представьте себе, что в каком-нибудь зоопарке сидящий в клетке тигр посмотрит на вас, и в его рычании вы, к своему ужасу, вдруг начнете разбирать слова родного языка, услышите, как он обращается к вам и, глядя на вас, произносит осмысленные предложения. Я содрогнулся.
— Собратья по разуму! — снова выкрикнул курия.
У него было два ряда клыков, а в пасти легко поместилась бы голова взрослого мужчины. Когда он сжимал челюсти, вперед выступали два верхних и нижних резца. Язык у него длинный и черный, а небо в пасти красное.
— Мужчины Торвальдсленда, — произнес он. — Я обращаюсь к вам.
За спиной у него стояли еще два зверя. Они, как и первый, наводили на собравшихся ужас. Эти курии держали в лапах широкие круглые щиты из железа, около четырех футов в диаметре, и большие обоюдоострые топоры. Круглые ручки топоров были вырезаны из зеленого игольчатого дерева. Сами топоры достигали семи или восьми футов в длину. Курия, обращавшийся к ассамблее, был вооружен только присущей его народу злобностью. Когда он говорил, его когти не показывались наружу. На длинной левой руке блестел спиралевидный золотой браслет — его единственное украшение. Уши курий, стоящих у него за спиной, украшали золотые серьги. Цепкие лапы, или руки, курий имеют шесть пальцев и множество суставов. Ноги толстые и короткие. Несмотря на это, курия в случае необходимости может использовать верхние конечности и передвигаться так же быстро, как бабуин. В этом случае он превращается в четвероногого зверя. Обычно курии ходят выпрямившись, благодаря чему их мозг получил возможность развиваться. Таким образом, звери могут видеть на большие расстояния. Кроме того, анатомическое строение позволяет куриям летать и нападать в воздухе так же эффективно, как и на земле. На коротких расстояниях курии даже могут обогнать взрослого тарска. Так же говорят, будто они обладают большой выносливостью, но я в этом сомневаюсь. Редкие животные, которых не дрессировали специально, проявляют чудеса выносливости. Исключение представляют волки и охотничьи собаки на Земле, которые обычно охотятся стаями.
— Мы пришли с миром, — сказал курия.
Северяне, собравшиеся на поле ассамблеи, переглянулись.
— Давайте прикончим их, — услышал я шепот.
— На Севере, в снегах, — продолжал курия, — собралось много моих родичей.
Северяне в задумчивости переминались с ноги на ногу, а я внимательно слушал.
Я знал, что курии, как правило, не селятся на территориях, где живут люди. С другой стороны, курии на платформе и тот, которого я встретил, были с темным мехом, темно-коричневым, черным и темно-рыжим. «Интересно, — подумал я, — возможно, только курии с темным мехом забредают на Юг?» Но если курии, стоявшие на платформе, приспособились к жизни в снегах, по их меху это было незаметно. Может быть, они покинули стальные корабли недавно и поэтому еще не успели приспособиться к Северу? Если курии добьются успеха, им не придется привыкать к холоду и снегу. Впрочем, не исключено, что курии летом сбрасывают белый мех и остаются в летней шкуре. Однако я сомневался, что этот курия прибыл с такого далекого Севера, как можно было подумать, слушая его слова.
— Сколько? — спросил Свейн Синий Зуб, который стоял на платформе рядом с курией.
Свейн Синий Зуб оказался крупным мужчиной с великолепной бородой и широким грубым лицом. У него были голубые глаза и светлые волосы до самых плеч. Под левым глазом на щеке красовался шрам от ножа. Он производил впечатление умного, проницательного, знающего и жадного человека. Глядя на него, я решил, что он, вероятно, хороший джарл. Его длинный плащ пурпурного цвета из меха морского слина украшал ярко-красный воротник. На черном блестящем ремне красовалась золотая пряжка, к которой были прикреплены ножны с мечом Торвальдсленда — длинный клинок с усыпанной драгоценными камнями рукояткой.
— Мы пришли с миром, — повторил курия.
— Сколько вас? — настаивал на своем Свейн Синий Зуб.
На шее у него на тонкой золотой цепочке висел зуб ханджерского кита, выкрашенный в синий цвет.
— Столько же, сколько гальки на берегу, — ответил курия. — Столько же, сколько иголок на игольчатом дереве.
— Чего вы хотите? — выкрикнул кто-то в толпе.
— Мы пришли с миром, — еще раз сказал курия.
— У них не белый мех, — сказал я Ивару Раздвоенная Борода, стоящему рядом со мной. — Не похоже, чтобы они пришли из страны снегов.
— Ясное дело, — ответил Раздвоенная Борода.
— Разве нам не следует привлечь к этому внимание Свейна Синий Зуб? — спросил я.
— Синий Зуб не дурак, — ответил Раздвоенная Борода. — Здесь никто не верит в то, что курии собрались в стране снегов. Там нет столько дичи, чтобы такая орда зверей, о которой он говорит, могла прокормиться в тех краях.
— В таком случае где же находится их лагерь? — спросил я.
— Неизвестно, — сказал Раздвоенная Борода.
— К сожалению, вы о нас знаете, — продолжал курия, обращаясь к ассамблее, — только по тем отбросам, с которыми вам довелось встретиться; вы познакомились лишь с теми, кого мы изгнали из пещер и посчитали недостойными пользоваться достижениями нашей цивилизации. Это больные, безумцы или калеки, которые, несмотря на все наши усилия, не смогли жить, следуя законам гармонии и мира.
Жители Торвальдсленда выглядели озадаченными.
Я посмотрел на огромные топоры в руках курий, которые сопровождали оратора.
— Мы слишком часто встречались с вами на охоте и войне, — говорил курия. — Но в этом есть и ваша вина. Вы самым жестоким образом и без всякой необходимости охотились на нас, а когда мы пытались подружиться с вами, как с братьями по разуму, — убивали нас.
— Прикончить их, и все тут, — снова услышал я тихий шепот у себя за спиной. — Они же курии.
— Даже сейчас, — сказал курия, обнажив клыки, — среди вас есть те, кто хочет нашей смерти, кто призывает нас уничтожить.
Наступила полнейшая тишина. Курия все расслышал, хотя стоял довольно далеко от нас на платформе, которая была построена на склоне небольшого холма таким образом, что возвышалась над полем ассамблеи. Меня поразила тонкость его слуха.
Он снова продемонстрировал нам свои клыки, впрочем, возможно, это означало улыбку.
— Мы пришли с миром. — Курия огляделся по сторонам. — Мы простой, дружелюбный народ, — сказал он. — Нас интересует лишь развитие сельского хозяйства.
Свейн Синий Зуб закинул голову и громко расхохотался. И тогда я понял, что это очень храбрый человек. Стоящий рядом со мной Ивар Раздвоенная Борода тоже рассмеялся, а потом и все остальные.
Я не знал, приспособлены ли желудки курий к перевариванию растительной пищи.
Вся ассамблея громогласно хохотала. Смех наполнил поле.
Курия, казалось, совсем не обиделся. Может быть, он не знает, что такое смех. Может быть, для них это всего лишь один из звуков, которые издают люди, такой же бессмысленный, как крики китов для нас.
— Вам весело, — сказал он.
Значит, все-таки они понимают, что такое смех. Его губы вытянулись, и мы опять увидели клыки. Похоже, это действительно улыбка.
Тот факт, что курии обладают чувством юмора, вовсе не заставил меня переменить мнение об их сущности. Мне было только любопытно, какие ситуации курии находят забавными. Кошка, например, может развеселиться, глядя, как дергается и извивается мышка у нее в когтях. То, что живое существо обладает способностью смеяться, говорит о его разуме, умении думать, но совсем не о безобидности и мирных намерениях. Сам по себе нож не опасен, все определяется рукой, энергией и волей того, кто пускает его в ход.
— Мы не всегда были простыми фермерами, — сказал курия. Он открыл рот — устрашающее отверстие с двойным рядом белых кривых клыков. — Нет, когда-то мы были охотниками, и наши тела до сих пор помечены пятнами, которые напоминают о нашем жестоком прошлом. — Он опустил голову. — А еще вот это, — сказал он и поднял правую лапу так, что стали видны когти, — не дает нам забыть, что мы должны быть тверды в попытках справиться со своей упрямой наследственностью. — Курия обвел глазами собравшихся. — Но вы не должны попрекать нас нашим прошлым. Важно лишь настоящее. Важно не то, кем мы были, но то, кем мы являемся в настоящий момент. Сейчас мы хотим стать самыми обычными фермерами, возделывать землю и вести жизнь, исполненную покоя.
Северяне переглядывались.
— Сколько вас всего? — не унимался Свейн Синий Зуб.
— Столько же, сколько гальки на берегу, — ответил курия. — Столько же, сколько иголок на игольчатом дереве.
— Чего вы хотите? — спросил Свейн Синий Зуб.
Курия повернулся к ассамблее.
— Мы хотим пройти на Юг через вашу страну.
— Это безумие, — сказал мне Раздвоенная Борода, — пустить огромное количество курий на наши земли.
— Мы хотим отыскать пустующие земли на Юге, чтобы начать их возделывать, — продолжал курия. — Мы пройдем по вашей земле и больше не станем вас беспокоить.
— Ваша просьба звучит разумно, — сказал Свейн Синий Зуб. — Мы это обсудим.
Курия сделал шаг назад и встал рядом с двумя другими куриями. Они заговорили между собой на одном из своих языков — насколько я понимаю, на стальных мирах существует несколько различных рас курий. Я почти ничего не слышал из того, что они говорили. До меня доносилось лишь хриплое рычание, скорее напоминающее вой ларлов, чем разговор разумных существ.
— А какие злаки, — спросил Ивар Раздвоенная Борода, лицо которого скрывал капюшон, — курии предпочитают выращивать?
Я увидел, как уши курии мгновенно прижались к голове, но он почти сразу же расслабился. Губы растянулись в улыбку, обнажив клыки.
— Са-тарн, — ответил он.
Северяне понимающе закивали. Это была самая распространенная кормовая культура в их стране. Курия дал разумный ответ.
Ивар быстро переговорил с одним из своих людей.
— А как вы расплатитесь за проход по нашей земле? — спросил один из свободных людей Торвальдсленда.
— Мы обсудим условия оплаты, — заявил зверь, — как только для этого наступит подходящее время.
И снова отступил на шаг назад.
Многие свободные мужчины поднимались, чтобы обратиться к ассамблее. Некоторые предлагали разрешить народу курий пройти, очень многие выступали против.
Наконец все сошлись на том, что прежде, чем принимать окончательное решение, следует узнать о плате, которую могут предложить курии.
К этому моменту я понял, что Торвальдсленд, несомненно, представляет собой труднопреодолимый барьер для курий на пути к южным районам Гора. Курии, кстати, предпочитают жить на земле. Они не умеют плавать и не любят воду. На кораблях они чувствуют себя очень неуверенно. И мало разбираются в строительстве надежных судов. То, что сейчас большое число курий собирается отправиться на Юг, не может быть случайным совпадением, а наверняка связано с их войнами с Царствующими Жрецами. Я полагаю, что это была всего лишь проверка — не противоречат ли подобные марши законам Царствующих Жрецов. Не вызывало сомнений, что речь идет о горианских куриях. У них было примитивное оружие, они даже не пользовались переводчиками. По законам Царствующих Жрецов подобные существа должны сами решать свои разногласия с людьми. Я не сомневался, что местные курии под руководством своих соплеменников из стальных миров собираются начать марш через Торвальдсленд, который должен по прошествии немалого числа лет закончиться на южном полюсе Гора. Курии посчитали, что пришла пора действовать. Я не сомневался, что, если этому отряду будет сопутствовать удача, за ним последует широкомасштабное вторжение из космоса. Царствующие Жрецы проявили милосердие или равнодушие, когда оставили жизнь куриям, корабли которых потерпели крушение неподалеку от Гора. Эти звери, за прошедшие столетия ставшие многочисленными и сильными, теперь находятся под властью курий со стальных миров. Я был уверен, что они уже давно вошли с ними в контакт, более того, я не исключал, что прибывший к нам курия прилетел на Гор на стальном корабле и специально выучил горианский язык. Курии, родившиеся на Горе или прожившие здесь многие годы, не захотели бы тратить на это время. Звери и люди встречались только затем, чтобы убивать друг друга.
Насколько я понял, курии не хотели силой пробиваться на плодородные южные земли, а намеревались добраться до них без особых проблем, сохранив таким образом жизнь своим соплеменникам и отрезав Торвальдсленд от Юга. Вряд ли они добились бы особого успеха, затеяв войну в Торвальдсленде, и уж вовсе ничего не теряли, пытаясь договориться мирно, тем более что потом, когда на Юге соберутся достаточные силы, договор можно будет и нарушить. Я очень сильно сомневался, что вторжение курий на Юг — разумная акция, если только его не собираются поддерживать ударами с курийских кораблей, прилетевших из стальных миров. На самом деле целью этой проверки является попытка продвинуться как можно дальше на Юг и заставить Царствующих Жрецов помешать куриям. В этом случае Царствующие Жрецы вынуждены будут продемонстрировать, на что они способны, и таким образом курии смогут заставить Царствующих Жрецов показать свою истинную силу и в дальнейшем предпринять успешную попытку космического вторжения. Если марш на Юг окажется успешным, Царствующим Жрецам, чтобы сохранить жителей планеты, придется вмешаться и нарушить собственные законы. Если же они из гордости этого не сделают, Гор станет планетой курий, на которой Царствующих Жрецов можно будет изолировать и уничтожить. Насколько мне известно, это самый храбрый и самый опасный план Других, в данном случае курий. Курии со стальных кораблей, естественно, являются организаторами и руководителями. Кроме того, они наверняка каким-то образом связываются со своими кораблями. Этот план предполагает объединение больших сил местных курий, а марш может быть первым шагом вторжения, в конце которого серебряные корабли опустятся на землю Гора и тысячи захватчиков со звезд станут ее новыми хозяевами.
Конечно, вполне возможно, что курии нападут на Торвальдсленд, находясь на его территории, когда им не будут противостоять большие силы. Прежде чем северяне смогут собрать серьезную армию, звери разорвут Торвальдсленд на части.
Впрочем, вполне возможно, что курии превратились в симпатичных существ и полюбили фермерство, отказались от своих воинственных привычек и захотели трудиться на земле, как простые крестьяне, став великолепным примером для полудиких жителей Гора, хищных, примитивных, интересующихся только войнами и своими кодексами чести. Может быть, мы многому научимся у курий. Может быть, они объяснят нам, как превратиться в миролюбивых животных, довольных жизнью и спокойных. Может быть, вместе с ними мы станем обрабатывать землю и создадим новый мир, в котором мужество и дисциплина, любознательность и любовь к приключениям станут давно забытым анахронизмом, характерным лишь для варваров. Мы утеряем свою мужественность и превратимся в нечто, напоминающее улиток, курий и цветы.
— Так чем вы нам заплатите, — поинтересовался Свейн Синий Зуб, — за разрешение пройти через наши земли, если таковое будет получено?
— Мы возьмем очень мало или совсем ничего, — ответил курия, — поэтому мы не намерены ничего платить.
Над толпой поднялся сердитый говор.
— Однако, — продолжал курия, — поскольку нас будет очень много, нам потребуется большое количество провизии — мы рассчитываем, что вы нам ее предоставите.
— Что мы вам ее предоставим? — переспросил Свейн Синий Зуб.
Я увидел, как в толпе заколыхались наконечники копий.
— На каждый день марша нам потребуется, — как ни в чем не бывало продолжал курия, — сто верров, сто тарсков, сто босков и сто здоровых женщин из тех, что вы называете рабынями.
— В качестве провизии? — удивленно спросил Синий Зуб.
Среди курий, на их различных диалектах есть слова, определяющие съедобное мясо как пищу. В это понятие, как нетрудно догадаться, входят и люди. Иногда их переводят как «мясо животных», иногда «скот» или просто «пища». Для курий человеческие существа вполне подходят под эту категорию. «Скот» — этот термин иногда использовался для того, чтобы отличать четвероногих существ от двуногих, ведь курии были знакомы с их двумя разновидностями — прыгающими уртами и людьми.
— Да, — просто ответил курия.
Свейн Синий Зуб расхохотался. Однако на этот раз курия не стал веселиться вместе с ним.
— Мы ведь не просим, чтобы вы отдали нам ваших драгоценных свободных женщин, — заявил он.
Я знал, что нежная женская плоть считается у курий деликатесом.
— У нас есть куда лучшее применение для рабынь, — мрачно усмехнулся Свейн Синий Зуб, — чем скармливать их куриям.
Собравшиеся на поле северяне принялись дружно смеяться.
Я знал, что если такой договор будет заключен, девушек просто закуют и, как скот, доставят в лагерь курий. Рабыни находятся в полной власти своих хозяев.
Однако я не сомневался, что мужчины Торвальдсленда откажутся отдать невольниц. Они слишком желанны, поэтому северяне решат оставить их себе.
— А еще нам требуется, — заявил курия, — одна тысяча невольников в качестве носильщиков, которых мы затем съедим.
— А если мы все это вам дадим, — спросил Свейн Синий Зуб, — что мы получим взамен?
— Ваши жизни, — ответил курия.
Раздались возмущенные крики. Кровь жителей Торвальдсленда закипела от ярости. Они были свободными горианцами.
Зазвенело оружие.
— Хорошенько подумайте над своим ответом, друзья мои, — посоветовал курия. — Наши просьбы весьма разумны.
Он удивился враждебности, с которой встретили его слова. Очевидно, курии считали свое предложение очень щедрым.
Думаю, что, с их точки зрения, так оно и было. Стали бы мы так церемониться со стадом скота, стоящим у нас на пути к заветной цели?
И тут я заметил, что человек Ивара Раздвоенная Борода, которого он куда-то посылал, забрался на платформу. В руках он держал деревянное ведро и еще какой-то предмет, завернутый в кожу. Он что-то сказал Свейну Синий Зуб, и тот улыбнулся.
— У меня здесь, — громко проговорил Свейн Синий Зуб, — ведро с зернами са-тарна. Это дар гостеприимства, я преподношу его нашим гостям.
Курия взглянул на желтые зерна в ведре, и я заметил, как на одно короткое мгновение на его правой лапе появились когти, однако он тут же их спрятал.
— Я благодарю благородного джарла, — сказал зверь, — это прекрасное зерно. Мы надеемся, что сможем выращивать такое же на Юге. Однако я должен отклонить ваше предложение его попробовать, поскольку мы, как и люди, в отличие от босков, не питаемся сырым зерном.
И тогда джарл взял из рук человека Ивара Раздвоенная Борода завернутый в кожу предмет.
Это была круглая, плоская буханка хлеба из зерна са-тарна.
Курия посмотрел на нее, но я не смог понять, что выражает его лицо.
— Отведай нашего угощения, — предложил Свейн Синий Зуб.
Курия протянул руку и взял хлеб.
— Я отвезу твой дар в наш лагерь, — ответил он, — в качестве доказательства доброй воли жителей Торвальдсленда.
— Отведай нашего угощения, — твердо повторил Свейн Синий Зуб.
Двое других курий, стоящие за спиной своего товарища, негромко, но отчетливо зарычали, как два рассвирепевших ларла.
Волосы у меня на затылке зашевелились, потому что я понял: они разговаривают друг с другом.
Курия посмотрел на хлеб, примерно так же он взглянул бы на траву, дерево или черепаший панцирь.
Потом медленно поднес его ко рту. Проглотив кусочек, курия взвыл от отвращения и отбросил хлеб в сторону.
Теперь я не сомневался, что этот курия — а может быть, и все они — оставался хищником.
Он стоял на платформе, ссутулив плечи; я видел, как на лапах появились когти; уши прижались к голове; глаза засверкали.
Совсем рядом с курией оказалось копье, он вырвал его из рук мужчины и одним коротким движением мощных челюстей перекусил, словно высохшую ветку. Потом закинул голову, его клыки обнажились, и курия, как рассвирепевший ларл, взревел от ярости. Думаю, среди собравшихся не было ни одного человека, который в этот момент не застыл бы от ужаса. Рев зверя донесся до самых кораблей, стоящих в гавани.
— Дадим ли мы, свободные мужчины Торвальдсленда, — выкрикнул Свейн Синий Зуб, — разрешение куриям пройти через нашу землю?
— Нет! — закричал один воин.
— Нет! — присоединились к нему остальные.
Воздух наполнили разгневанные крики мужчин.
— Один курия сможет расправиться с тысячами людей! — заявил курия.
Послышались новые гневные крики, звон оружия. Курия с золотым спиральным браслетом сердито отвернулся и зашагал прочь. За ним последовали двое других.
— Дайте им пройти! — приказал Свейн Синий Зуб. — Их охраняет закон Ярмарки!
Мужчины расступились, и в образовавшийся проход быстро устремились трое курий.
— Вопрос решен, — бросил Ивар Раздвоенная Борода.
— Завтра, — снова заговорил Свейн Синий Зуб, — мы раздадим талмиты за победы в состязаниях. — Он рассмеялся. — А потом устроим пир!
Раздались радостные крики, древки копий застучали по щитам.
— Я выиграл шесть талмитов, — напомнил мне Ивар Раздвоенная Борода.
— Ты не побоишься их потребовать? — спросил я.
Он посмотрел на меня так, будто я сошел с ума.
— Конечно, я же их выиграл, — сказал он.
Уходя с поля, я заметил вдалеке высокую крутую гору с заснеженной вершиной, похожую на согнутое копье.
Я видел ее несколько раз, но так четко смог рассмотреть только с этой точки. Думаю, что место для поля ассамблеи выбрали именно из-за этой горы. Она была просто великолепна.
— Что это за вершина? — поинтересовался я.
— Это Торвальдсберг, — ответил Ивар Раздвоенная Борода.
— Торвальдсберг? — переспросил я.
— Легенды утверждают, что в этой горе спит Торвальд, — улыбнулся Ивар Раздвоенная Борода. — Он проснется, когда Торвальдсленд будет в нем нуждаться.
А потом он обнял меня за плечи.
— Пойдем в мой лагерь, — сказал он, — тебе еще нужно научиться противостоять гамбиту топора джарла.
Я улыбнулся. Мне еще не удалось найти защиту против этого замечательного северного гамбита.
