Валерий Воропаев

Вырвал Валеру из сонного небытия телефонный звонок. Трезвонил домашний телефон, трубка которого валялась у него возле подушки. Звонок был требовательный, долгий, сверлящий мозг. Прежде чем ответить, Валера последовательно посмотрел на часы и на дисплей. Была половина восьмого утра, а звонил тесть. Или теща, провались оба совсем и навсегда.

— Але, — буркнул он в трубку, прокашлявшись.

Хоть он вчера водку ни с чем не мешал и хорошо закусывал, похмелье все равно давало о себе знать — недоспал, да и выпил много. Сушняк долбил теперь в трахею до потери голоса.

— Где моя дочь? — послышался в наушнике, как обычно недовольный, голос тестя.

Излишней любезностью по отношению к зятю он себя никогда не утруждал. Равно как и к кому-то еще, утверждая, что у него «на вежливость времени нет».

— Во Франции, — зевнув и прокашлявшись, ответил Валера. — Где ей еще быть, птичке нашей перелетной?

— Когда прилетает?

— Мне не докладывают, — ответил он с какой-то зарождающейся смутной радостью, словно предчувствуя развлечение. — Когда изволят, тогда и прилетят. Мы тут все больше по факту реагируем. Приехали — трахаем, не приехали — другой трахает.

— Придурок, — выругался тесть. — За женой уследить не можешь, а мне тут за всех опять расхлебывать.

Ответственность за исправление всего и вся, что делают неправильно идиоты вокруг, тоже было излюбленным коньком тестя, на эту тему он мог рассуждать часами. Привычным было и обращение «придурок», которым он наделял не только зятя, но и всех, кто стоял ниже, чем он сам, на социальной лестнице. Кто был выше, числился уже «моим корешем» и «вот таким мужиком», при этом демонстрировался толстый оттопыренный большой палец. Впрочем, в этой стране мало кто был выше Братского, хоть он из тени на свет не лез, и были фигуры поизвестней. Даже доченька его переплевывала многократно, сама лезла на глаза всей стране.

— А чё ты там опять расхлебываешь? — слегка глумливо осведомился Валера. — Небось мозги опять грызешь окружающим, как без тебя все ложку мимо рта проносят? Или чё другое делаешь, поумней?

Пауза на том конце провода заметно затянулась. Похоже, что тесть пытался поверить в то, что он слышал это на самом деле, а ему не почудилось и не приснилось. К такому обращению он не привык. Валера даже напомнил о себе, спросив:

— Чего молчишь? Скажи что-нибудь, а то подумаю, что тебя там Кондрат обнял, а ты и помер, на хрен.

— Ты как разговариваешь, сопляк? — надавив на бас, рыкнул тесть, но затем сбился на привычную терминологию: — Ты себе что позволяешь, придурок?

Однако прозвучало это все не слишком внушительно, и даже петуха на последней фразе тесть дал чуток, сфальшивил голосом. Чего греха таить, Валера тестя уважал вообще не то чтобы очень, да и в глазах окружающих Братский вовсе не был таким львом рыкающим, каким выглядел в своих собственных. Скорее он обладал репутацией банального хама при большой власти, которой и пользовался беспощадно, на всю катушку. И сейчас, когда зять решил наплевать на тестев авторитет, телефонное рычание производило на него слабое впечатление, скорее даже повеселило.

— Ты хотел-то чего или просто поболтать звонишь? — развязно осведомился зять. — Зачем человека разбудил?

Снова случилась затяжная пауза, после чего вконец озверевший Братский прохрипел в телефон:

— Заедут за тобой! Чтобы собран был! Я с тобой, придурком, потом разберусь!

И бросил трубку.

«Ну вот, с такого места согнали!» — слегка расстроившись, подумал Валера, планировавший оттянуться дома денек-другой, в тишине и покое, забив на всю работу, дела и родственников. Теперь не получится.

Пришлось вставать. Дойдя до кухни и открыв холодильник, он напился воды из пластиковой бутыли, залив пустыню дравшего горло сушняка, а затем, не удержавшись, накатил грамм сто водки, решив полечить подобное подобным. Он знал, что похмелье надо проспать, а сделать этого не дал тесть. Водка проскочила на удивление легко, обласкав сведенный судорогой мозг успокаивающей волной хмеля.

«Козел вонючий», — подумал о тесте Валера и вдруг замер.

Принятая внутрь водка, да еще на вчерашние дрожжи, мгновенно растормозила процесс мышления, до того момента зажатый в тисках правил, и его осенила идея, показавшаяся ему на удивление удачной. Если минуту назад он собирался схватить свои манатки в охапку и смыться из дома куда глаза глядят, а если точнее, то в снятую для всяких увеселительных целей квартирку, до того как «за ним приедут», то сейчас планы резко поменялись.

— Стоп-стоп-стоп, — сказал он себе. — А чего это я заочковал? И чем мне это грозит?

Подумав, ответил себе же вслух:

— Да ничем, если по уму все сделать. — После чего добавил: — И вот торопиться, торопиться не надо.

Последнюю фразу он произнес с интонацией актера Этуша из известной старой комедии. Он постоял еще пару минут, подперев рукой подбородок, вертя новую идею и так, и эдак, и она ему настолько понравилась, что он отметил ее еще соточкой, загрызенной огурцом, а затем бросился собирать вещи, быстро распихивая их в сумки.

Черный «Гелендваген», на котором каталась охрана Братского, показался у его ворот примерно через час, когда все было уже упаковано и собрано. Однако по Валере сказать это было нельзя — он был по-прежнему в халате, небрит, волосы всклокочены, глаза красные, и от него так несло спиртным, что можно было закусывать, просто находясь рядом. Для создания такого эффекта он себе водкой еще и на волосы побрызгал, и на майку, что виднелась из-под распахнутого халата. Глянь на такого, и сразу поверишь, что разбудил мертвецки пьяного человека, мерзкого и неприятного. Что, собственно говоря, Валере и требовалось.

Зазвенел звонок. Валера выдержал достойную паузу, чтобы убедительней выглядела версия с его пробуждением, после чего с пульта открыл въездные ворота. Большой черный внедорожник, в салоне которого виднелись два человека, рыкнул мотором и вкатил на участок, остановившись у крыльца. Как Валера и ожидал, из машины вышли оба охранника. Братский наверняка пожаловался на буйство зятя, вот они и пошли вдвоем, чтобы справиться с ним в случае проблем. Что ему и требовалось опять же. Останься один в машине, и все, что Валера задумал, здорово бы усложнилось.

Снова зазвенел дверной звонок, на экране домофона появились два мужских лица. Одного Валера узнал сразу, худого, со смешливым лицом мужика звали Артемом, а второй, высокий круглолицый блондин с залысинами на лбу, был новый, почти незнакомый, так, встречал пару раз. Валера открыл входную дверь, дыхнул на них перегаром и ухватился за косяк, пьяно покачнувшись. Артем брезгливо поморщился, помахал перед носом, разгоняя облако перегара, затем сказал:

— Валерий Палыч, собирайтесь. Хозяин вызывает.

— На хрена? — утрированно пьяно и с вызовом спросил Валера. — А то он звонил чего-то, да я опять прислал. Забухал вчера.

Про «забухал» он добавил уже доверительным тоном, вроде как понимать должны его страдания.

— Ну нам-то откуда знать? — разведя руками, спросил Артем, стараясь оставаться вежливым и дружелюбным. — Нам сказали, мы и делаем. Это уже вы там по-родственному разберетесь. Давайте поехали, хозяин ждать не любит.

При движении руками расстегнутая куртка на Артеме распахнулась, и Валера увидел мелькнувшую рукоятку какого-то пистолета-пулемета, висящего на боку. И очень порадовался этому факту, хоть виду и не подал. На самом деле он отступил от двери, пьяно покачнувшись, приглашающе махнул рукой и сказал:

— Вещи забрать помогите, а то я не смогу. — Вздохнул тяжко и прибавил: — Ужрался, упаду на лестнице.

Артем лишь кивнул, причем с заметным облегчением. Он явно ожидал худшего от пьяного Валеры, а тут всего лишь о вещах разговор. Хоть без драки обошлось, а Валера, даром что пьяный, мужик здоровый, с таким проблем не оберешься. Да и конкретных указаний, как с ним поступать в случае проблем, Братский не дал, хоть явно был в бешенстве после разговора по телефону. Второй парень никаких эмоций не проявил, ни слова не произнес, а лишь шагнул за Артемом в дом.

— Дверь закрой, сквозит, блин, — буркнул Валера, глянув на того через плечо, и массивная дверь захлопнулась.

Телохранители Братского в некоторой непонятке топтались в холле, не зная, что им теперь делать дальше, и Валера махнул рукой, позвав их за собой.

— Пошли, — сказал он. — Из подвала чемоданы надо поднять, поможете.

И, не оглядываясь, пошел вперед, покачиваясь пьяно. Халат на груди распахнулся, развеваясь крыльями сзади, обнажив голые ноги под трусами-«боксерами» и мокрую от водки майку. И скрывая кобуру с «Викингом», висевшую на боку. Валера шел по лестнице вниз, в подвал, охранники тестя послушно плелись следом. В первой же комнате, переделанной в бильярдную, Валера указал на два больших чемодана, стоящих у дальней стены, и пробормотал:

— Наверх поднимите. Не дотащу, помру с похмелья. Оденусь пока.

Диспозиция была продумана заранее, до мелочей. На самом деле чемоданы были пустыми, и стояли они лишь для того, чтобы Артем с напарником шагнули в их сторону. Что они и сделали, не подозревая подвоха, разве что в последний момент на лицах появилось ощущение недовольства, вроде как в холуи припрягали.

Одновременно с их шагом вперед Валера подобрался, вдруг обретая кристальную ясность сознания. До этого, чтобы не вызвать никакого сомнения, он намеренно дал самому себе ощутить себя пьяным, и сейчас эта защитная пелена спадала с него, как занавес. Пистолет оказался у него в руке, вторая рука поддержала рукоятку снизу, ствол почти уперся в затылок Артема, так ничего и не подозревающего. Гулко хлобыстнуло звуком по стенам и ушам, мелькнувшее дульное пламя опалило волосы на затылке жертвы, пуля, проломившись сквозь кость, пронеслась через голову, вырвалась в облаке кровавых брызг и ударила в стену, окрасившуюся красным. Артем умер раньше, чем упал, а второй охранник, так и оставшийся безымянным, умер через мгновение. Два тела тяжело рухнули друг на друга, а через еще одно мгновение стихло и метавшееся между каменными стенами эхо.

— Ну вот, по-родственному и разобрались, — сказал Валера, убирая пистолет в кобуру.

Водка ли помогла, или он просто на все уже решился, Валера так и не понял. Но даже сам удивился тому факту, что никаких эмоций, глядя на убитых им только что людей, он не испытывал, разве что глубокое моральное удовлетворение. Словно, убив телохранителей, он как-то уязвил самого Братского, обращавшегося с ним как с мальчишкой на побегушках, кем он для него, собственно говоря, и был, как ни мерзко это было осознавать.

— Ну вот, теперь можно и не спешить, — сказал он вслух, вытаскивая из стенного шкафа заранее приготовленные спортивный костюм и кроссовки.

Даже это он предусмотрел, чтобы потом не терять лишнего времени, приготовил сменную одежду у места убийства.

— Ну-ка, ну-ка, чего у нас тут интересного? — спросил он сам себя, присаживаясь на корточки рядом с Артемом, с недоумением смотрящим остекленевшими глазами в подвальный потолок.

Откинув куртку, он снял с него висящий на плече на хитрой конструкции нейлоновом ремне увесистый пистолет-пулемет, напоминающий привычный всем «укорот», только с другим, узким магазином и без длинного надульника, вместо которого был короткий пламегаситель.

— Это что такое? — с удивлением спросил он, разглядывая оружие со спаренным изогнутым рожком. — Не, это «ксюха», без базара, только почему под… под что это?

Отстегнув магазин, он глянул на видневшийся в горловине патрон.

— Ага, парабеллумовский, — кивнул Валера. — Хорошо. А я таких волын и не видел.

Взял в руки, откинул рамку приклада, примерился. Нормально так получилось, ухватисто. И привычно, все, как в знакомом «калаше», что тоже хорошо. Да и сомнения никакого нет, что это и есть «калаш», просто переделанный под пистолетный патрон, наверняка для МВД.

Кстати, какое ведомство охраняло Братского, Валера до сих пор не понял. Подозревал, что это какие-то менты, которые на самом деле числятся на службе где-то в другом месте. Многие люди от власти, кому по должности не полагалась охрана от известного федерального ведомства, обходились такими вот способами. Все лучше, чем частная контора, у которой и прав меньше, и возможностей. А тут — при ксивах и власти.

— А мы богатенькие… — чуть не пропел он, обнаружив на поясе Артема еще и кобуру с «Грачом» и запасным магазином, а на другом боку подсумок, в котором были еще четыре спаренных изогнутых рожка к пистолету-пулемету.

Валера, старясь не измазаться в крови и не испачкать трофеи, нашел пряжку ремня, удерживающего подсумок, и, расстегнув ее, вытащил ремень из-под тела.

— Хорошо так приготовились, видать, совсем вокруг дела плохи. Не зря я вас вальнул, хлопцы, ох не зря, натопил с вас сала, — добавил он, улыбнувшись радостно.

Тут у него мелькнула загнанная в дальний угол сознания мысль, что если интуиция его подвела и жизнь вернется в нормальное русло, то его можно считать покойником. Без всяких поправок на ветер, самым настоящим, стопроцентным покойником. Его найдут и обязательно убьют, и хорошо, если убьют быстро. Но эта мысль, покрутившись в мозгу, канула в небытие, ничуть Валеру не расстроив. Покойником так покойником, зато сейчас сколько свободы сразу, никогда столько не было. Не вечно же жить, на самом деле?

Его взгляд упал на убитых, и он добавил, что эти вот тоже сегодня помирать не собирались, а жизнь вон как распорядилась. А он жизни помог.

Второй охранник был вооружен точно так же, как и Артем, и в результате обыска Валера разжился двумя пистолетами-пулеметами, двенадцатью магазинами к ним и стал обладателем еще двух однотипных пистолетов с четырьмя магазинами. Неплохо, очень даже неплохо, с этим можно от кого угодно отбиться.

— Ну вы извините, не до похорон. Тут полежите, — сказал он, обращаясь к убитым, и пошел наверх.

Больше ему ничего в подвале нужно не было. Выскочив на улицу, он загнал в гараж так и стоявший у подъезда «Гелендваген», чтобы не маячил, и уже в гараже тщательно его обыскал. Но ничего интересного не нашел, кроме стационарной радиостанции, которую снять все равно не сумел бы. Ограничился лишь двумя портативными, взятыми с трупов, и одним автомобильным зарядным устройством. После этого ему осталось лишь перетаскать приготовленные сумки с едой и вещами в багажник своего «Рэйнджа», что он и сделал.

Зазвенел мобильный убитого Артема, долго, требовательно, и Валера понял, что времени у него осталось уже не так чтобы много, за пропавшими охранниками вскоре могут приехать. Его телефон к тому времени тоже звонил уже несколько раз, каждый раз демонстрируя на дисплее надпись «Тесть». Там уже начали нервничать, и сейчас, не дозвонившись не только Валере, а еще и охраннику, наверняка устроят шухер.

— Ладно, хорошего понемножку, — сказал Валер, и взялся за телефон сам.

Он выловил из списка телефон Самбиста и набрал его. Откликнулся тот сразу, словно ждал звонка.

— У аппарата! — чуть глумливо объявил Володька, узнав, кто ему звонит.

— От аппарата слышу, — ответил Валера. — Чего делать думаешь?

— А чего тут делать? — как бы даже удивился Самбист. — Абзац кругом, войска еще в город вводят. Пацаны у меня вчера сунулись в одно место, вроде как машины взять хотели, и напоролись на каких-то с автоматами и гранатами. На двух машинах выехали, а на одной вернулись, от второй решето осталось. В общем, я на дно залечь думаю, пока тут такие дела. Дней несколько чистого отдыха.

— И где у тебя это самое дно будет? — уточнил Валера.

— Где-где, в «Заре», естественно, — ответил Самбист. — И братва вся туда подтягивается, нечего в городе делать.

— А здорово! — обрадовался Валера. — А меня ждешь? Или типа занят?

— У тебя что, время появилось? — удивился Самбист. — Тогда приезжай, не вопрос. Оттопыримся во весь рост. У нас планов никаких, ну его, сейчас куда соваться, потом костей не соберешь.

— Верно, время появилось. Неограниченное, — объявил Валера. — В общем, выезжаю. А с остальным там как? Ну попутные радости и все такое прочее?

— Не дрейфь, все будет, — ответил Самбист. — Все учтено могучим ураганом. Припрягли кого надо.

— Вот и славно, трам-пам-пам, — пропел Валера, завершив разговор строчкой из какой-то забытой песенки. — Выехиваю зараз.

То, что Самбист собирался засесть в «Заре», было для Валеры идеальным вариантом. Подмосковный дом отдыха на берегу Пироговского водохранилища, ранее ведомственный, а теперь непонятно чей, имел хорошую сауну, куда без вопросов привозили девиц, и место было настолько «прикручено» командой Самбиста, что там не то что его слово, а движение брови было законом. Отдельный же корпус в дальнем краю территории вообще почитался «бандитским» и был любимым местом отдыха, куда Валера с Самбистом наезжали с редкой регулярностью.

К тому же никто из окружения Братского о «Заре» не знал, так что Валера был бы там в полной безопасности. Вторым плюсом было то, что Самбист не был занят своими непонятными делами, никуда не улетел и был единственным человеком, кому по-настоящему доверял Валера в этой жизни. И именно сейчас ему хотелось быть к Володьке поближе, да и тот, судя по тону, был не против.

Последней в салон машины полетела сумка с наличными, в которой заодно пристроился и один из новых пистолетов-пулеметов. Деньги всегда лучше ближе к оружию держать, свойство у них такое. Кинул Валера прощальный взгляд на свой дом, который любил только тогда, когда жены дома не было и тесть не звонил, плюнул на его порог через окно машины и поехал в сторону города, из которого начинался великий исход его обитателей, на смену которым шли ожившие мертвецы.