Сергей Крамцов

На улицах машин почти не было, люди спрятались, скрылись. Город замер в ужасе, как жертва палача в ожидании выстрела в затылок. Москва еще жила, но у меня было стойкое ощущение, что она уже чувствует грядущую гибель. А вот зомби на улицах были. Пока немного, но лиха беда начало.

Мы разогнались до восьмидесяти километров в час, оптимальной и экономичной скорости для наших машин на полувнедорожной резине, доехали до Дмитровки. Степаныч на своей «Волге» катил за «Патрулем» как привязанный на трос. У Савеловского заметили в отдалении группку бронетранспортеров, пять, а то и шесть машин, перекрывших шоссе. Зачем? Непонятно. Вокруг брони было видно множество солдат в камуфляже и с оружием.

Проехали дальше по Дмитровке, свернули налево, запетляли по поперечным улицам, до Ленинградки оставалось рукой подать, а оттуда — прямая дорога на базу, как я уже мысленно именовал дачу. Можно было бы проще проехать по наверняка пустынной МКАД, но ее слишком легко перекрыть, а свернуть в сторону с нее далеко не везде возможно — огорожено почти везде, причем капитально. Лучше уж по нужному шоссе прямо из города выскочить.

Когда до Ленинградки оставалось с полкилометра, Леха сказал:

— Что там такое? — и показал рукой вперед.

Одновременно он остановил машину, прижавшись к тротуару. А я сказал в микрофон:

— Колонна, стой!

— Принял, — ответил Шмель.

Что-то там действительно происходит, неохота лезть, не проверив. Я вышел из машины, положил в открытое окно СКС, использовав дверь как опору. Леха занял позицию у левой двери, с «Тигром» в руках. Произнес негромко:

— Примерно двести. — Это он про дистанцию.

Через оптический прицел картина была видна как на ладони. В конце улицы, перед самым поворотом, стояла сине-белая «десятка» с буквами ДПС на борту. Возле нее, с открытыми дверцами, стоял серебристый «Паджеро», со всех сторон окруженный милиционерами. Стражи порядка были разными. Двое были гаишниками, один — явный омоновец, еще один был в штатском, но с «Кипарисом» в руках и в бронежилете. Тот, который в штатском, ногой удерживал на асфальте женщину с ярко-рыжими волосами и что-то кричал на нее. Женщина пыталась подняться, но он не давал ей это сделать, толкая ногой.

Второй мент, в гаишном прикиде и похожий на омоновца, в камуфляже и разгрузке, вязали на асфальте мужчину в темной одежде. Рядом с открытой водительской дверью внедорожника лежал, судя по положению тела, труп. С простреленной головой.

Еще один из гаишников, толстый, мордатый, держащий АКС в руках, вытащил из машины двоих детей, лет так пяти-семи на вид, мальчика и девочку, грубо оттолкнул в сторону от дороги. Судя по жесту, он просто их прогонял.

Вязавшие мужчину наконец надели на него наручники и отскочили назад, а гаишник навел на лежащего ствол своего «укорота». На нас они внимания вообще не обратили, скорее всего, в такой суете даже не видели. Или плевать им было на всех, чувствовали себя при власти.

Не знаю, что происходит, но ощущения, что у меня на глазах поддерживается порядок в городе, совершенно не возникло. Абсолютно. Больше похоже на грабеж, если честно. Четверо ментов с автоматами против людей с двумя детьми… странное сочетание, вам не кажется? Убитый — водитель, кто же еще может там лежать? В любом случае это мне не нравится.

— Леха, я валю ментов, — шепнул я.

— Думаешь? — так же шепнул Леха. — Стремно… Менты все же. Хотя… всю жизнь хотел попробовать.

— Плевать, что менты, — злобно сказал я. — Суки они. Детей прогонят, и их мертвяки сожрут, а родителей они сейчас грохнут, не видишь, что ли?

— Ладно, — согласился он сразу. — Распределяем цели.

— Вали того, который целится, а я того, который в гражданке, — быстро заговорил я. — Переноси огонь на толстого, а я беру омоновца.

— Принял. Готов.

— Огонь по моему выстрелу.

Я подвел прицел к фигуре в штатском, целясь в грудь. Плевать на броник, он у него легкий, против пистолетной пули, моя оболочечная «семерка» его навылет прошибет. Придавил чуть спуск, задержал дыхание, выстрелил. И сразу прицел на омоновца, в попадании я был уверен. Рядом грохнул выстрел «Тигра». Омоновец среагировал быстро, упал на колено, срывая с плеча АКС, но неправильно — двести метров для него много, навскидку не прицелишься, ему сначала укрываться надо было, а для меня, с оптикой да с опоры, такое расстояние в самый раз. Я попал в него первым же выстрелом, угодив в грудь, в бронежилет. Его сбило с ног, но у него бронежилет был воинский, серьезный, и я всадил в него подряд еще пять пуль. Карабин звонко хлопал, летели гильзы, резонировала автомобильная дверь. Должно хватить.

Обежал прицелом поле боя. Раненый в штатском корчился на земле, гаишники лежали неподвижно, раскинув конечности. У них бронежилетов не было, а Леха стрелял «пустоголовыми», деформирующимися, так что смерть гарантирована. Все внутренности разорвало. «Подранков не бывает». Женщина быстро вскочила и подбежала к детям, обняв их, глядя на наш притаившийся в отдалении «уазик».

— Ну что там у вас? — послышался голос Шмеля в наушнике.

— Грабителей постреляли, — ответил я. — Продолжаем движение. Делай, как я, короче.

— Принял.

Загрузились в «крузак», Леха рванул с места, и вскоре мы тормознули у тел на дороге. Мужчина со скованными за спиной руками уже поднялся с асфальта и сел. Лет сорок, в форме охранного агентства, типично русское, ничем не примечательное лицо. Женщина, стройная, удивительно симпатичная, с огненно-рыжими волосами, обнимала детей и внимательно, но без враждебности смотрела на нас.

Из ментов трое лежали неподвижно, в лужах крови, но тот, который в штатском, был еще жив, хоть и ранен тяжело. Моя пуля прошла навылет. В груди бронежилета была маленькая круглая дырочка, а вот из-под жилета сзади кровь текла ручьем. Рядом с раненым на земле лежал «Кипарис», на поясе была кобура с пистолетом. Я подошел к нему ближе, навел карабин в голову. Спросил:

— Кто такие?

— Просто менты. Из разных контор, — прохрипел тот.

— Грабили? — уточнил я.

— Тачка нужна… — Раненый закашлялся, брызгая себе на грудь кровью. — Уходить из города надо. Семьи у нас…

— Понятно. Что есть в машине?

Я кивнул на милицейскую «десятку».

— Патроны в багажнике… — На него накатил приступ кашля, затем он прохрипел: — Слушай, мне к врачу надо…

— В другой раз.

Я выстрелил. Во лбу появилось отверстие, из затылка выбило фонтан крови, тело обмякло на асфальте. Женщина вскрикнула, прижала к себе детей, закрывая им глаза. Я подошел к следующему убитому омоновцу и выстрелил в голову ему. Затем поочередно двум гаишникам. А то сейчас воскресать начнут. Оттянул рукой затвор и сменил магазин. Неудобный момент в этом в карабине — или жди, когда все двадцать расстреляешь и затвор на задержку встанет, или вот так, извращаясь.

За спиной у меня фырчали моторы — машины мы не глушили. Из кабины «Патруля» выскочил Шмель, сестра осталась в машине. А вот Валентина Ивановна из машины выбралась и на трупы не проблевалась, а смотрела с некоторым любопытством. И даже подбежала к детям, обняла их, успокаивая. Впрочем, она всю жизнь медсестрой в Первой градской проработала, так что не удивишь.

Леха между тем нашел у одного из гаишников ключи от наручников и освободил мужчину в форме охранника. Тот встал, потер запястья. Вид у него был совершенно невозмутимый, как будто ничего и не произошло. Он подошел к застреленному мной оперу в штатском, залез тому в боковой карман куртки и извлек служебный «Иж» с запасным магазином.

— Это мой, — пояснил он. — Табельный. А вы кто, хлопцы?

— Партизаны, — выдал я уже ставший стандартным ответ. — Народные мстители, если угодно. Отомстили вот. Давайте оттащим этих с дороги, а то кто-то вечером не заметит, и влетит в них машиной.

— Давайте, — кивнул мужик, нагибаясь к одному из гаишников и хватая его за шиворот.

Через минуту трупы лежали на тротуаре, а мы занялись сбором трофеев. Нам достались достаточно новый «Кипарис», в комплекте с четырьмя магазинами, но без полагающегося глушителя, две коротких «ксюхи», одна из которых совсем новая, да еще и «ночная», то есть с планкой под прицел, а одна порядком потрепанная, но еще вполне живая, один свежий АКС, которым был вооружен омоновец, и по три рожка на каждый ствол. Кстати, почему АКС? Московский ОМОН давно с новыми «74М» гуляет. Подмосковный какой-то омоновец был? Ладно, что есть, то есть, умерла так умерла.

В багажнике нашлось полтора деревянных ящика «пятерки», три цинка, в общем, и немного пачек россыпью. Там же лежали пистолетные патроны в пачках, всего пятьсот с лишним штук. Еще в числе трофеев нам достались три ПМ старого образца, восьмизарядных, и один ПММ с магазином на двенадцать патронов, который был у опера в штатском. К каждому из пистолетов было по одному запасному магазину. Нашлись еще две радиостанции, тоже «Моторолы», которые мы прихватили. Больше ничего полезного. Два имеющихся бронежилета были повреждены и испачканы кровью, так что брать их не стали.

После того как собрали все трофеи, я спросил у охранника, сидевшего у тела убитого водителя джипа:

— Трофеями поделиться? С вашим табельным «ижаком» много не навоюешь.

Он ответил глухим голосом:

— У нас еще в машине «ксюха» с тремя рожками и ПММ с запасным магазином. Эти, — он кивнул в сторону убитых, — еще не заметили. А вот если патронами поделитесь — будем очень благодарны.

— Поделимся, — согласился я. — А вы куда направлялись?

— Теперь даже не знаю… — явно задумался мужчина. — Вообще-то мы ехали в Тверскую область, к этому человеку. Виталий Данилович его звали. Капитан первого ранга. А теперь… уже не знаю.

Он растерянно пожал плечами.

— А почему в Тверскую область? — тихо спросил я.

— У Виталия Даниловича там вроде дачи, дом в деревне, — пояснил мужик. — Он туда на охоту ездит.

— Понятно.

Рядом с нами присела женщина в кожаной куртке, тихо заплакала, глядя на убитого.

— А вы куда двигаетесь? Остаетесь в Москве? — спросил меня мужчина.

— Нет, мы пока нечто вроде базы организовали в дачном поселке, там у нас еще люди и машины, — ответил я. — Там сейчас пусто, не сезон. Отсидимся несколько дней, посмотрим за развитием событий, а затем, когда первая волна вот этого всего, — я показал на мертвых грабителей, — схлынет, то поедем дальше.

— Разумно, — кивнул тот головой. — У вас как, все свои? Или принимаете новых людей?

Вопрос меня несколько озадачил. Пока об этом никто не задумывался. Мужик понял мое молчание по-другому, сказал:

— Да вы не беспокойтесь, я шестнадцать лет прослужил. И Мария Николаевна женщина боевая, уже застрелила одного мертвеца. Балластом не будем.

— Понимаете… я не против новых людей, но возникает вопрос снабжения, — осторожно ответил я. — Надо будет разжиться продуктами. И живем мы все на одной дачке, с местом не очень.

— Если там сейчас никого, не сезон, то можно вскрыть еще домик-другой, — пожал плечами мужчина. — Снявши голову, по волосам не плачут. А насчет продуктов я могу вам посоветовать кое-что. Завтра можно сделать, если придумаем как.

Я кивнул в знак согласия. Вообще-то, как дополнительный боец, а то и двое, в отряде нам не помешали бы. Можно наладить нормальное дежурство, например. Тем более, что дополнительным оружием и боеприпасами мы сейчас разжились. Необязательно тащить их за собой в Садов, дальше мы можем разъехаться кто куда. А вот база у нас будет охраняться куда лучше.

— Присоединяйтесь, — согласился я. — Что с покойным делать будем?

Я показал на убитого водителя, которого женщина накрыла милицейской плащ-палаткой.

— Давайте с собой возьмем, — сказал мужчина. — Где-нибудь под деревьями похороним. Он лес любил.

Я повернулся к охраннику, протянул руку, представился:

— Сергей.

— Тезки, — пожал он руку мне.

— Маша, — назвалась женщина. — А эти двое — Сашка и Лика.

Она показал на державшихся за руки детей.

— Сергей, — представился я мальчишке, протягивая руку для пожатия.