Глава 23
ГРУЗ ОТПРАВЛЕН ПО НАЗНАЧЕНИЮ
Ближе к ночи, которая практически не отличалась от белого дня из-за висевшего в небе огненного диска, на арене развернулись состязания спортсменов, выступавших индивидуально.
В отличие от командных, индивидуальные соревнования из года в год проводились по одним и тем же правилам. Силачи неизменно состязались в борьбе. Им требовалось уложить соперника на ковер без нанесения ударов, и тот, кому это удавалось сделать чаще за отведенное время, одерживал победу. Более зрелищными являлись выступления кулачных бойцов. Подсчет очков в этих соревнованиях проводился по тому же принципу: сбил соперника — получи плюс, упал сам — минус, решил поваляться — тоже минус за каждые три секунды «отдыха». В конце боя плюсы и минусы суммировались, и положительный результат обеспечивал прохождение в следующий тур. Стрелки также соревновались парами на выбывание, причем исход состязания решала не только меткость, но и скорость стрельбы, поскольку мишень (одна на двоих) была движущейся, вроде «бегущего кабана». Кому-то удавалось сделать всего три метких выстрела, пока «кабан» пробегал от одного укрытия к другому, а кому и семь. Победитель определялся по количеству вонзившихся в мишень стрел, которые различались цветом оперения.
Сомов не имел возможности следить за этими соревнованиями: сначала его напоили настойкой девятисила, затем намазали мазями из запасов волшебницы и уложили спать.
— Я не верю, что можно так удариться головой без посторонней помощи, — рассуждал Гравз, пытаясь выяснить у брюнетки обстоятельства неожиданной травмы. — Что произошло?
— Мой воин сказал, что ударился. Как я могу говорить что-то иное? — ответила грунзонка.
— Тогда не отходи от него ни на шаг и смотри, чтобы он еще раз об кого-нибудь не ударился, — махнул рукой князь и покинул палатку. Отведя в сторону Руену, он вполголоса сказал: — Похоже, нас и здесь достали. Ты будь повнимательней с Гогой, а я прослежу за Эдуардом. Враг где-то рядом и может преподнести «сюрприз» в любую минуту.
— Марита не сказала, где их носило?
— Она настоящая грунзонка. Ни слова поперек мужа.
— Иногда это оказывается во вред, — заметила охотница.
— Зато ты себе не представляешь, как приятно мужчине сознавать, что…
— А по-моему, если с тобой соглашаются по любому поводу, то это не жизнь, а скука несусветная, — возмущенно перебила Гравза девушка.
— Может, ты и права, — не стал спорить князь. — Покарауль возле палатки, а я пойду посмотрю на борцов.
Бывший сотник не успел добраться до южного сектора, где проводились его излюбленные соревнования, как натолкнулся на Ромкуша.
— Поздравляю тебя, князь, — вместо приветствия начал баншамский повелитель. — Я смотрел выступление твоей команды. Впечатляюще!
Меньше всего Гравзу хотелось общаться с Ромкушем, но этикет требовал соблюдения некоторых приличий:
— И ты прими мои поздравления. Где тебе удалось откопать такого проворного кулачного бойца? Вроде в Баншаме я видел у тебя другого.
Команда Ромкуша прошла в следующий тур в основном благодаря усилиям участника первого этапа. Неказистый мужичок с массивной челюстью оказался на удивление ловким и сильным. Он быстро преодолел свое испытание, помог силачу загрузить телегу и усадил себе на спину стрелка в повозке, обеспечив тому вполне комфортные условия для стрельбы.
— У меня всегда есть в запасе козыри, которые я не спешу выставлять на всеобщее обозрение, — высокопарно заявил князь.
— Как тогда во дворце с Меринтой? — Гравз не спустил собеседнику его шпильку, желая слегка сбить спесь с «милого соседа».
Услышав имя мачехи, Ромкуш побагровел, а рука потянулась к тому месту, где обычно находились ножны. Однако через пару секунд он опомнился и взял себя в руки.
— Кстати, о Меринте. У меня к тебе небольшая просьба, как соседа к соседу. Не рассказывай никому о том, что произошло у меня во дворце. Договорились?
— Даю слово, что больше я об этом никому говорить не стану, — улыбнулся бывший сотник, сделав ударение на слове «больше».
Баншамский повелитель сразу напрягся:
— Что значит «больше»?
— Да я тут гостил у Родана… Сразу после твоего визита к нему. Думал, он в курсе. И проболтался. Случайно.
— Ты ему все рассказал?!
— Меня же не предупреждали…
— Ну ты и… — сцепив зубы, Ромкуш развернулся и ушел восвояси.
«И я был очень рад тебя видеть, — мысленно бросил вдогонку уходящему вельможе князь. — Особенно в таком „приподнятом“ настроении».
Утром Ариант явился к брату в палатку и с порога объявил:
— Ночью мне пришла в голову неплохая мысль по поводу следующего этапа. В этом году команды между собой будут соревноваться лишь с третьего тура.
— А чем им прикажете заниматься во втором? Снова проходить полосу препятствий? Так мы ее уже убрали. — Саргонту сразу не понравилась идея главного кантилимского мага.
— У меня для них есть достойные соперники.
— Мы можем не успеть все подготовить.
— Никакой специальной подготовки не понадобится. Через час мои бойцы будут здесь, так что из графика мы не выйдем. В этих бумагах план проведения второго тура. Ознакомься и распорядись насчет площадки для выступлений. Тут ничего сложного. — Ариант бросил несколько листков на столик, повернулся и покинул шатер главного арбитра.
Тому лишь оставалось развести руками. Все планы владельца магической таверны пошли прахом. Вчера он так удачно подобрал соперников для сунгимцев! Команда, как и просил кузен, считалась одной из сильнейших. На прошлых соревнованиях она входила в тройку призеров. А в этом году кулачный боец умудрился на первом этапе подвернуть ногу и скрыл это от своего князя, и у силача возникли проблемы со связками. Жребием, когда ты являешься главным судьей, управлять несложно, а потому Саргонт считал, что его компаньон без особых усилий пройдет в третий тур. Теперь все изменилось, а времени на исправление ситуации у него не было.
— Как ты себя чувствуешь? — встретил Сомова у выхода из палатки Гравз.
— Будто заново родился, — потягиваясь после крепкого сна, ответил тот.
— Судя по фиолетовому украшению на твоей башке, так оно и есть. Кстати, у нас на играх очередной сюрприз, — недовольно пробурчал князь.
— Что такое?
— Сейчас ходил на жеребьевку. Там вдруг объявили, что в этом году второй этап проводится в виде состязаний с приглашенными бойцами.
— А раньше было не так?
— Команды сражались друг с другом «на вылет» — все логично. А теперь снова отбор. Мне это начинает не нравиться.
— Прорвемся.
— И вдобавок ко всем прочим нововведениям сегодняшние состязания открывает наша команда. Раньше те, кто занимал первое место в отборочном туре, сами выбирали, какими по очереди они будут выступать во втором.
— Что в этом плохого?
— Нам достанутся самые свежие силы. Потом они, конечно, устанут, и остальным командам будет легче. — Гравз не скрывал недовольства. — Ты уверен, что готов выйти на помост? Драться придется сразу с четырьмя противниками. И как можно дольше не упасть.
— А если упадут они?
— Вряд ли. Это тебе не с моими охотниками воевать. Королевских гвардейцев готовят по-особенному.
— Посмотрим.
Мишка с утра испытывал невероятный подъем сил. То ли ушиб задействовал какую-то часть мозга, отвечавшую за настроение, то ли сказывалась тройная доза грунзонской настойки. В общем, Сомова почему-то не волновало ни количество, ни качество (вернее мастерство) бойцов, которых он увидел на помосте.
— Удары ниже пояса запрещены, пределы красной линии покидать нельзя. Упал — выбыл из игры, — судья на ринге кратко обозначил правила.
— Удары наносить можно только руками? — решил уточнить боец Гравза.
— Ограничений нет, — ответил арбитр. — Начало боя по сигналу гонга.
Гонг прозвучал сразу, и гвардейцы, стоявшие по углам площадки, начали продвигаться к центру. Ринг размерами пять на пять метров не давал особого пространства для маневра, и Мишка сразу отбросил предложение сотника: «Ты парень ловкий, бегай по площадке, не дай им себя окружить, глядишь — и продержишься минуту-другую».
Вместо этого парень смело рванул к одному из соперников. Сомов подсел в полуметре от бойца, увернувшись от прямых ударов в голову, и тут же провел молниеносную атакующую серию по корпусу. Мужик так и рухнул на плечо Михаила, а тот, поднявшись во весь рост, швырнул его в наступавших противников, ведь по подручным средствам ограничений не было. Попадание пришлось явно выше пояса и завалило сразу двоих. Соотношение сил выровнялось за считаные секунды. Последний гвардеец растерялся, озираясь по сторонам. Он продержался гораздо меньше минуты — ему не разрешалось бегать от участника соревнований.
Амфитеатр и зрители возле ринга встретили победу Михаила гробовым молчанием, поэтому слова парня услышали многие:
— Я могу тут и сутки простоять, если это необходимо, но может, мы лучше продолжим соревнования?
Юмор победителя оценили. По правилам результат определялся временем, которое участнику удавалось провести на ринге в вертикальном положении. Парень продержался две минуты, правда, сражаться ему уже было не с кем. В следующее мгновение трибуны взорвались овациями зрителей.
— Ты самый лучший воин! — Марита восхищенно встретила своего супруга на ступеньках помоста. Глаза брюнетки горели торжеством. — Хорошо, что я тебя не… потеряла.
«Да, дождешься теперь от нее желанного вопроса. Ненавижу рундайцев! Такую возможность из-за них упустил!»
Борцам устроили подобное соревнование с той лишь разницей, что площадку на этом же помосте очертили кругом, сократив ее приблизительно вдвое, а четырем приглашенным со стороны участникам ставилась задача как можно быстрее вытолкнуть спортсмена из круга. Своего рода борьба сумо в соотношении один против четырех. Вот тут сыграл свою положительную роль небольшой (по сравнению с другими атлетами) рост Гоги, позволявший ему уворачиваться от столкновений и захватов более рослых соперников. Он продержался три минуты, пока цирковые борцы все-таки не завалили и не вынесли его за черту.
А у стрелков время, наоборот, работало против спортсменов. Лучникам следовало как можно быстрее поразить три мишени, находясь под беспрерывным огнем четверых приглашенных воинов, охранявших цели. Отправляя Эдуарда на старт, Михаил не забыл сказать ему вдогонку:
— Тут Ромкуш. И он будет очень рад каждому твоему промаху.
— Я не доставлю ему много радости, — сцепив зубы, по-обещал студент.
Но первый же его выстрел оказался неудачным, поскольку сразу три тупые стрелы защитников мишеней угодили в шлем, прикрывавший лицо и глаза спортсмена.
«Эльф» быстро спрятался за укрытие, затем выскочил, отбежал на пару шагов, прицелился, снова отскочил, получил два ощутимых попадания в корпус и так разозлился, что не заметил, как выстрелил пять раз подряд. Звук трубы обозначил конец этапа. Мишени были поражены, а Марицкий только сейчас осознал, что держит на прицеле одного из лучников. Если бы он выпустил стрелу в защитника, команду сразу сняли бы с соревнований.
— Эдуард, ты здорово отстрелялся, но постарайся больше не выходить из себя. Мы на соревнованиях, а не на войне, — мягко предупредил студента Сомов.
Сунгимская команда прошла все этапы второго тура, и теперь ей оставалось дожидаться результатов выступлений остальных участников.
— Ты почему вчера не пришел? Я два часа ждал! — Сегодня Харз был одет в спортивную форму, и, судя по тому, как она облегала его тело, размера на два меньшую.
— Несчастный случай в тоннеле. Я едва концы не отдал.
— Из-за рундайца?
— Уже знаешь? — почему-то не удивился пострадавший.
— Видел труп в тоннеле.
— Если бы не Марита, там сейчас лежал бы мой.
— Тебя спасла грунзонка? — В голосе обычно бесстрастного чародея прозвучало искреннее удивление.
— Жена должна помогать мужу. Что тут удивительного?
Оба собеседника находились в толпе спортсменов, наблюдавших за вышедшим на помост участником второй команды. Обозленные предыдущей неудачей гвардейцы разделались с ним за минуту.
— У тебя еще не пропало желание встретиться с моими нанимателями?
— Имею желание, но не имею возможности, — в точности повторил Мишка фразу из любимой им «Кавказской пленницы».
— Почему?
— После случая с рундайцем за мной следят в десять глаз.
— Как насчет вечера или ночи? Я договорюсь.
— Исключено. Я вообще удивляюсь, как это меня здесь оставили без присмотра.
— Можно сходить в город прямо сейчас, — подумав немного, предложил Харз. Судя по интонации, ему и самому не слишком нравилась эта идея. — Часа нам вполне хватит, а до этого времени второй тур точно не закончится.
— Вряд ли у меня получится. Как только я выйду из толпы, попаду под контроль своих же ребят. Не думаю, что ты захочешь брать их с собой.
— Не волнуйся, под этим помостом тоже есть выход в подземелье. Правда, не такой удобный.
— Я же не пойду в спортивной форме по городу.
— И это не проблема. Одежду я еще вчера нам подготовил. Давай решай быстрее, сюда идет Гравз.
— Ладно, веди, — согласился Сомов. Он не хотел упускать подвернувшуюся возможность, ведь Харз сейчас, скорее всего, действовал экспромтом, а посему Мишка получал хоть какое-то преимущество.
— Что они делают? Разве ты не приказывал им поддаваться другим командам? — Ариант был вне себя, наблюдая, как лихо гвардейцы расправляются со всеми остальными спортсменами.
— Как ты себе это представляешь? Хочешь, чтобы королевские воины продемонстрировали всему народу полную несостоятельность? — возразил Саргонт. — Михаил их «сделал», как сосунков. Ты хочешь, чтобы и другие борцы повторили его пример? Или справились с лучшими бойцами еще быстрее?
— Извини. Тут ты, пожалуй, прав. Но как могло случиться, чтобы один парень шутя расправился с четырьмя специально подготовленными воинами?
— Зря, наверное, мы поставили сунгимскую команду первой.
— Почему?
— Гвардейцы посчитали парней легкой добычей и просчитались.
— Но я же их предупреждал, чтобы отнеслись к первому поединку с максимальной серьезностью. — Ариант действительно лично инструктировал каждого.
— Они не привыкли выступать на арене.
— А у бойцов Гравза, думаешь, больше опыта?
Саргонт вместо ответа лишь пожал плечами. Он ведь не мог знать, что Михаилу не привыкать махать кулаками на публике.
— Значит, выход в следующий круг им обеспечен, — тяжело вздохнул главный чародей Кантилима.
— Да брось ты волноваться! Может, наш дядя ничего страшного и не предрекал, когда говорил о грандиозных переменах. Пусть все идет, как идет. Говорят же: нельзя вмешиваться в ход провидения — себе дороже.
— Ну нет, брат, тут я с тобой не согласен. Пока есть хоть малейшая возможность предотвратить неведомое, я буду ее использовать. Второй тур мы проехали, но будет еще третий, четвертый и в конце концов пятый. На каком-то из них наши усилия приведут к желаемому результату. Правду я говорю?
— Конечно! — согласился Саргонт, добавив про себя: «правда, мое „желаемое“ кардинально отличается от твоего».
В подземелье Харз и Мишка облачились в длинные клетчатые плащи с большими капюшонами. Одежда превратила их почти в близнецов, поскольку ростом и комплекцией они практически не отличались.
— В таких робах по столице ходят дворники, — пояснил проводник. — Так что внимание посторонних нам не грозит.
— Замечательно. — Сомов на всякий случай незаметно прихватил небольшой булыжник, отметив, что оружия рядом с одеждой проводника не было, а припрятать что-либо в облегающем спортивном костюме невозможно.
Они неспешно проследовали вдоль главной улицы, свернули в подворотню, миновали двор, окруженный трехэтажными зданиями, и вышли в сквер.
Дверь в квадратное здание из белого камня была не заперта, и путники беспрепятственно проникли внутрь.
— Ты уверен, что твоих хозяев не придется ждать? — поинтересовался Мишка. Еще в парке он заметил, как кто-то поспешно опустил уголок шторы в окне второго этажа.
— Не беспокойся, все пройдет очень быстро. Сейчас зайдем в прихожую, отдохнешь там минут пять, пока я сбегаю за нужным человеком.
— Отдохнешь! — хмыкнул Сомов. — Я привык отдыхать лежа. Там что, кровать имеется?
— Насчет кровати не знаю, зато мягкое кресло я тебе гарантирую. Заходи! — Проводник распахнул дверь и освободил дорогу, вежливо пропуская гостя вперед.
— Только после вас. — Михаил крепче сжал в ладони камень.
— Да, пожалуйста. — Харз ступил на порог первым и… получил булыжником по черепу.
— Кто вас, волшебников, знает? — оправдывал сам себя Мишка за коварный удар сзади. — Так что извини, если я был слишком груб.
Знакомое кресло стояло возле стены, и Сомов осторожно усадил в него обмякшее тело.
— Молодец, Чероуз, — раздался сзади знакомый голос. — Теперь отойди в сторону.
Парень подчинился. Лица его жертвы под капюшоном видно не было, да и свое он пока открывать не собирался.
Вошедший также был одет в балахон с капюшоном, но другого цвета и фасона — в таких, как правило, ходили огарцы. Черный колдун приблизился к креслу и малахитовой тростью коснулся подлокотников. Харз в буквальном смысле слова испарился.
«Первый раз вижу, как он исчезает», — отметил про себя Мишка.
— Удивлен? — спросил огарец, открывая лицо. — Я же говорил, что кресло уникально. Оно действует, даже несмотря на силу парящего в небе огненного диска. Потому-то я и просил обращаться с ним осторожно. Теперь дело сделано, груз отправлен по назначению. За деньгами приходи завтра.
Сомов узнал магистра Кондратия, но сейчас все его внимание было приковано к палке чародея. В памяти как-то сразу всплыл разговор с врачом про малахитовый осколок, извлеченный из тела Вовки Конева. Конец трости магистра имел весьма характерный скол.
«Так вот кто отправил друга в кому. Вероятно, он же подсунул Володьке тот чертов газетный листок с объявлениями. И неужели все это только для того, чтобы заманить меня в исчезнувший домик по несуществующему адресу? Ну и гад!»
— Чероуз, ты чего сегодня такой неразговорчивый?
Михаил молча пожал плечами. Подавать голос ему не хотелось.
— Ты еще не решил, что делать с Болуардом? Нам он больше не нужен, а у меня есть знакомые, готовые предложить за него хорошие деньги. Согласен? — Человек в клетчатой робе снова не ответил. — Да что с тобой?!
Кондратий быстро приблизился и сбросил капюшон с головы молчаливого собеседника.
— Ты?!!
— Я! — Парень схватил кресло и со всей силы грохнул его об стенку. Эффект получился приблизительно таким же, как тогда в доме 38-б. — Странно, а мне говорили, что у огарцев леденящий взгляд.
— Тебя обманули, — быстро опомнился маг, — я всегда стараюсь обеспечить своим гостям горячий прием.
Посол прибыл в это здание один, оставив вместо себя на стадионе двойника (для огарцев, благодаря их манере одеваться, это не представляло сложности). Архаз очень спешил, нежданно получив сигнал от Чероуза. Он едва успел опередить «дворников», потому как действовал осторожно, опасаясь привлечь излишнее внимание присматривавших за его людьми рундайцев. Мишка об этом, естественно, не знал. Парень ожидал, что в комнату вот-вот вбегут еще несколько огарцев, а силу Кондратия он уже видел. С таким и одним попробуй справься.
— Жаль, спешу сегодня, — произнес разрушитель кресел, — но в следующий раз обязательно воспользуюсь вашим гостеприимством.
Сомов оттолкнулся от пола и нырнул в оконный проем…
Бегство — не всегда признак трусости. В данном случае Михаил просто не мог себе позволить подвести Гравза и друзей, а потасовка с колдуном и его помощниками могла перечеркнуть победное шествие сунгимской команды.
— Ты опять нечаянно ударился? — Князь первым делом обратил внимание на ободранное лицо своего кулачного бойца.
— Нет, а что?
— Сейчас же беги в палатку! Пусть женщины обработают царапины.
Сомов провел ладонью по лбу и увидел на ней кровь.
— Я потом все расскажу, ладно?
— Договорились. Только не пропадай снова! Мы с ног сбились, пытаясь тебя найти.
— Больше не буду.
— Мой воин сегодня сражался, — деловито констатировала Марита, когда муж заглянул в палатку.
— И где ж тебя так разукрасили? — со вздохом спросила волшебница. — У меня скоро все мази закончатся.
— Было дело. И не один раз, — ответил он первой и повернулся ко второй: — А разукрасил я себя сам. Чтобы нагнать страху на соперников.
— Значит, для пользы дела, — поддержал друга Скальнов, который тоже оказался в палатке.
После того как Сомову удалось вырваться из заботливых женских рук, Топору первому он рассказал о своих приключениях. Друзья прогуливались по полю в стороне от скопления соперников и болельщиков. Рядом семенил Барбос, строго следя за тем, чтобы хозяин больше не смог куда-либо улизнуть.
— Исчез прямо из того кресла, в которое хотел усадить тебя? Чудеса! — воскликнул Гога.
— Помнишь, в Москве я тебе говорил про несуществующий адрес? Там была та же ситуация. Тогда этот огарский маг представился магистром Кондратием, и первое, что он мне предложил, сесть в точно такое кресло. Потом еще двух амбалов позвал, когда я отказался.
— Ты мне рассказывал только про какого-то доктора.
— С доктором я встретился в том же доме, но чуть позже. После того, как сломал первое кресло. А теперь выясняется, что оно превращает человека в пар. Нет, — Сомов немного задумался, — огарец говорил о доставке груза. Значит, меня хотели куда-то переправить. Жаль, не удалось выяснить, куда и зачем.
— Думаешь, колдун ответил бы на твои вопросы?
— Вряд ли! Он слишком свирепо выглядел, когда я покидал комнату.
— Тебе не удалось узнать, как его здесь называют?
— Нет. Единственное имя, которое упоминали эти двое в разговоре, Болуард. Причем один раз его связывали с нами. Харз сказал, что Болуарду показалась подозрительной Марита. Следовательно, наши дорожки где-то пересекались.
— Это маг или обычный человек? — спросил Скальнов.
— Насколько я научился разбираться в их именах, это волшебник. И, скорее всего, раб Харза.
— С чего ты так решил?
— Кондратий хотел кому-то продать Болуарда, — сказал Сомов. Пес вдруг резко остановился, словно заметил дичь, и громко залаял. — Барбос, ты кого увидел? Учти: охота на стадионе запрещена!
