Двигались мы так быстро, как только могли. Во время неразберихи, случившейся с нами в последнее время, мы потеряли всякую ориентацию и двигались теперь по едва заметной тропинке, которая петляла среди огромных деревьев, росших так густо, что дневной свет почти не проникал до земли. На единственной оставшейся лошади ехал, точнее, спал странный доходяга, а мы с сестрицей были достаточно тренированны, чтобы выдержать пеший переход и в более тяжелых условиях. Захваченный из дома компас помогал мало — на севере оставался Феб, а что нас ждало на юге, было неизвестно, но что ничего хорошего — это точно.

Этот мир удивил меня с самого начала. Очнувшись в кустах с серебристыми листьями и уставившись на желтоватый шар Капеллы, находящийся в высшей точке своей траектории, я испытал то чувство, которое моя сестра называет «предчувствие событий» и которое не раз помогало мне в самых экстремальных ситуациях. Все началось на Сильверии, планете, заселенной призраками, оказавшимися трехмерной проекцией материальных существ с прилегающих вселенных. Но когда мы с Нике удрали из-под купола — а нам было тогда лет по десять, и, насмотревшись приключенческих роликов из жизни активных агентов, мы мечтали об открытиях и подвигах, — этого еще никто не знал. Сильверия — место суровое и необорудованное для существования человеческого вида, с нее очень хорошо просматривается черная дыра, которая считалась ранее остатком массивной звезды, погаснувшей давным-давно и выкинутой из своего скопления вследствие гравитационных процессов.

Мы с Нике были там вместе с однокурсниками на практическом занятии по устройству Галактики, но, вместо того чтобы заниматься работой и штудировать термоядерные процессы, решили, что такое древнее место обязательно должно хранить тайны исчезнувших цивилизаций, и, позаимствовав скафандры, отправились на их поиски. Вот тогда я впервые ощутил странный холодок в основании черепа и покалывание иголочек в подушечках пальцев. Не обратив на это никакого внимания, мы ввязались в историю, закончившуюся для нас грандиозной поркой, а для штукарей с МЕССИИ — открытием. Оказалось, что черная дыра есть не что иное, как естественный туннель в соседнюю реальность. Тогда эта холодная заноза, пронзившая мое тело ледяной стрелой в момент нападения льдистого призрака (представьте себе сгусток серебристого тумана около метра в диаметре, со страшным комплексом неполноценности) и увеличившая скорость восприятия в несколько десятков раз, позволила нам с Нике выбраться из той заварушки живыми и относительно целыми. И вот сейчас мягкая прохладная лапа опять толкала меня в спину и не давала расслабиться напряженным мускулам. Нападение дохлого мужика с копьем наперевес сразу все поставило на свои места, и я с облегчением понял, что и на сей раз халявы не будет. Это успокоило, и дальнейшее развитие событий воспринималось мною уже спокойнее, к тому же и испугаться-то никто не успел: наш новый знакомый оказался крепким орешком и справился с пауком-переростком одной левой. Правда, Викуся сильно расстроилась по поводу порванного кафтана, но женщины вообще склонны поднимать шум по пустякам.

Доставалось нам в детстве довольно часто. Отец, словно компенсируя отдаленность маменьки, старался вовсю, а бабуля, отличаясь крайним занудством и повышенным интеллектом, от него не отставала. Но жизнь полна удивительных вещей, а человеческий век, к сожалению, не так долог, как у множества других рас. Чистые млекопитающие, доминирующими представителями коих являемся мы и кентавры, благодаря достижениям медицины и лекарского искусства продлили срок своей жизни до двухсот лет, но, похоже, это предел. Цивилизация лишила людей неудобств преклонного возраста, донимавших наших предков, таких, как немощность тела и преждевременный маразм, но в своей сути это не так уж много меняет. Приходится спешить жить. Существование огромного количества полукровок, не столь большого, чтобы выделять их в отдельную ветвь, но все же достаточного, говорило о том, что полуэнергетические расы — эльфы, гномы и прочие, не так уж и далеко ушли от нас по эволюционной лестнице. Осознание данного факта приводило многих в дикую ярость, добавляющую напряжения.

Этническое противостояние существовало всегда и порой принимало широкие масштабы, как случилось на этой планете пятьдесят лет назад. Всегда найдется кто-то, кто решил перестроить мир под себя и отказывается мириться с ограниченностью существования. Нашелся он и на Трише. Ничего не поделаешь, проблема создания сверхчеловека, способного покорить всех и вся и вознести своего создателя на пьедестал всемогущества, не давала спокойно спать множеству черных колдунов, и, к сожалению, около восьмидесяти процентов из них, согласно статистике, принадлежит к человеческому роду.

Среди прочих безумных прожектов в Галактике также набирала популярность идея о разделении звездных скоплений по расовому признаку, и существование такого места, как МЕССИЯ-42, не давало спокойно спать многим из экстремистских лидеров. Должность папеньки, звучавшая гордо — Командор, на самом деле предусматривала, помимо непосредственного руководства кораблем, искусство плести интриги и лавировать между Советом Объединенных Миров и Высшим магическим конклавом, которым он фактически подчинялся. Великие мира сего, внешне жившие в полном согласии, не упускали случая, чтобы не вставить друг другу шпильку, и очень часто нашей организации приходилось выбирать между молотом и наковальней. Лично я никогда не был в системе Альдебаран, выбранной Советом в качестве столицы, но вот главу Конклава, постоянно проживающего на МЕССИИ, знал очень хорошо. Эльф-полукровка Энлиль уже больше двадцати лет являлся одним из советников Командора и перешел к папеньке по наследству от старика Ромуальдо, занимавшего этот пост до него. Весьма таинственная личность, отличающаяся вредным, въедливым характером. Опасный тип. Мне не нравилось, что отец держит его у себя под боком.

Лес все больше густел, но тропинка не пропадала, продолжая уводить нас все дальше в чащу. Приходилось двигаться вперед, так как в город нам путь был заказан — слишком уж мы засветились там, притом не столько благодаря нашей яркой внешности, сколько тем, что умудрились за пару часов наступить на две мозоли сразу — светскую и духовную. И это, заметьте, совсем того не желая. Портреты наши, скорее всего, развешаны по всем тавернам, и за рыжие скальпы назначена награда. Интересно, сколько за них пообещали? Надеюсь, немало — бедолагам, рискнувшим на нас поохотиться, можно лишь посочувствовать. Моя сестрица в явном недосыпе, а в таком состоянии она опаснее горгоны Медузы. Согласно уставу активных агентов, нарушенному нами уже раз двадцать, при встрече с искусственно созданными полудемоническими существами мы должны были сообщить об этом местным жителям, но одним нарушением больше, одним меньше — в нашем случае несущественно. А сообщать о вылезшей из земли страшилке мы вообще не обязаны: похоже, он самый что ни на есть естественный. Привет от матушки природы.

Странен мир, создавший такой кошмар. Перед отъездом надо было получше изучить местную флору и фауну, а то лично я ограничился лишь последним отчетом да Галаровой биографией. Да… Самая большая наша проблема состоит в том, что мы, кажется, застряли здесь наглухо. Санкции на пребывание здесь у нас нет, то есть, проще говоря, надают нам по шеям по возвращении домой. Или заставят мыть общественные сортиры всю оставшуюся жизнь. Так что нет у нас другого выхода, кроме как вернуться со щитом. Вот бы откопать что-нибудь интересненькое, чтобы все про нас на время забыли, а потом вспомнили и погладили по головке. Ха! Конечно! Еще и леденец дадут! Короче, вляпались мы со всей силы по самые уши.

В голове моей внезапно забрезжил огонек. Прокручивая мысленно прочитанный материал, я вдруг понял, что, кроме Галара, не встретил там ни единого упоминания об эволюционных волшебниках на этой планете. Этот термин, в классификации по Мартелю, означает наличие способностей к магии в расах, изначально к ней неприспособленных и пришедших к этому в процессе долгих мутаций, да и то избирательно. К ним относятся, среди прочих, и люди, занимающие доминирующее положение в империи ан, торговым центром которой и является наш разлюбезный Триш. Эльфы же, к примеру, прирожденные волшебники, умеют преобразовывать мысленную энергию в физическую с того самого момента, когда осознали себя разумным сообществом, а было это в незапамятные времена, человечества тогда еще и в проекте не было. По некоторым из их легенд, содержащим процента два правды, они появились из первичной материи, раздраженной пением Великого Хаоса и как перворожденные идеальные создания.

Красивые сказки, не более. Человечество тоже считало себя пупом Земли, пока не ухитрилось так испоганить родную колыбель, что единственным способом выживания стала Первая галактическая интервенция. Представляете себе облом наших предков, когда на своих допотопных космических кораблях они вышли в космос и обнаружили, что он уже занят! И везде сплошная мифология! Но самое интересное во всем этом было то, что Объединенные Миры умудрились прохлопать зарождение человеческой цивилизации почти в центре Галактики, так что появление новой, молодой, агрессивной и быстро размножающейся расы оказалось для них большим сюрпризом! Интересное было время, полное приключений и подвигов… Не то что сейчас.

Передел сфер влияния прошел, как это ни удивительно, без глобального кровопролития, и за пару тысяч лет нам удалось прийти к соглашению по многим вопросам совместного проживания почти со всеми расами. Исключение составляют отдельные особи, но это уже нюансы. Даже в крепкой семье бывают ссоры с битьем посуды и взаимными оскорблениями, а тут… Так о чем это я… А, так вот: для эльфов жить в единении с окружающим миром — органическая часть их сущности и способ выживания. Человечество силу мысли осознало совсем недавно, и способность использовать ее проявляется далеко не у всех. Например, бабуля, происходящая из сильной семьи волшебников, оказалась к магии совершенно неспособной. И никаких способностей никому из своих потомков не передала: и Людвига, и мы с Нике — самые обычные человечки и использовать лучистую энергию мозга не умеем. Почему так происходит — вопрос к генетикам. На МЕССИИ существует целый отдел, занимающийся проблемой направленного лучистого воздействия и пытающийся поставить всю эту оккультную галиматью на научную основу. Успехи, конечно, есть, вот только нам, простым смертным, от этого никакой пользы. Умения нам никакие физические законы не прибавят. Кстати, Михаил, наш лучший друг и однокашник, после получения диплома напросился именно туда и гордится этим по праву — он единственный гоблин, получивший собственную лабораторию, за всю историю МЕССИИ.

Сам по себе талант не является редкостью. Среди всех рас Галактики существует бесчисленное количество магов типа лямбда или дельта. Это многочисленные лекари, метеорологи, пространственники, заклинатели стихий, медиумы и телепаты. Магов типа гамма уже меньше. Они более универсальны, чем первые, и обладают более сильной способностью концентрировать энергию. Бета, великих магистров, глав школ и различных направлений, вообще единицы, а вот маги альфа — абсолюты — рождаются раз в поколение (я имею в виду человеческое). Способностей лишить можно, но для этого подозреваемый в нарушении кодекса равновесия должен быть обвинен по двум пунктам — разрыв реальности и сознательный геноцид, после чего собирается совет из десятка магистров и проводится ритуал закупоривания. Гуманнее убивать… Бывший маг — это ходячий труп со смертью в глазах и без смысла существования. Вот почему решение Галара вернуться на родину я считаю полным дебилизмом.

Итак, если верить комиссии, здесь все в норме. Создание двигающихся зомби подразумевает гамма-воздействие, причем как минимум коричневого оттенка, а всплеск на таком уровне засекается на раз. Но взять нашего эльфа — вполне приличное колдовство. Да… Что-то комиссия схалтурила. Есть вероятность, что чистить сортиры мы будем в компании. Кто там был председателем? Кажется, Аргус. Худощавый тип с вечно помятым и небритым лицом, специализирующийся на психометрии. Очень странно — у него репутация занудного педанта, как он мог недосмотреть?

Тут мои мысли опять переключились на другое.

— Нике, что надо сделать, чтобы лишить человека памяти?

— Ударить по голове чем-нибудь тяжелым, но если ты имеешь в виду нашего спутника, то он не человек.

— Фрр! В чем разница? В ушах? — Для меня действительно не было разницы — в генетике я был не силен.

— У них череп крепче! — огрызнулась Нике и, посмотрев на меня искоса, добавила еще одну шпильку: — Если бы ты лучше учил происхождение и генетические особенности различных рас, а не скатал у меня ответы на экзамене, то не спрашивал бы ерунду! — Прочитав по моему лицу, что сейчас огребет, она прекратила выделываться. — Число и форма хромосом у нас с ними одинаковы, а вот окраска в щелочном растворе чуть светлее у эльфов.

— И что?

— Они дольше живут, лучше видят и слышат, но в то же время размножаются намного медленнее, поэтому даже на чисто эльфийских планетах, например на Меоне, население не превышает миллиона. В лучшие времена на Трише их популяция достигала двадцати тысяч, но…

— Знаю, знаю! — Вспоминать то, что я видел на кассетах, не хотелось. Наш спецназ скрупулезно зафиксировал все необходимое для вынесения обвинительного приговора. Парень я крепкий и, находясь с младенчества в той круговерти, что царит на нашем корабле, покрылся нечувствительной коркой, но заснятое вызвало у меня рвотные позывы: тела без голов, продолжающие двигаться, сросшиеся вместе человек и эльф, маленькие эльфята, присоединенные к странным приборам… Одним словом, Галар заслужил все, что с ним сделали. — Почему они не обратились за помощью к своим собратьям на других планетах? У них же есть свои способы связи.

— Похоже, Галар сумел закуклить информационный канал… — Сестрица, как всегда, демонстрировала необыкновенную осведомленность.

— Понятно. А что ты еще про них знаешь? — Время лучше проходит в разговорах, особенно когда пробираешься по бескрайнему лесу.

— Жизнь в их общинах меняется медленно, и очень редко встретишь эльфа-одиночку. — Общеизвестные вещи она могла и не повторять, но женщины обожают звучание собственного голоса, и эта особенность не зависит от расовой принадлежности. — Они обожают веселые сборища, танцы и музыку, — продолжала Нике. — И еще есть светлые эльфы, темные, лесные, озерные и даже морские всадники. И простым ударом по голове памяти их лишить нельзя — это уж точно! — Тут надо отметить, что светлая порода, отличающаяся общительностью и любопытством, была представлена на «сорок второй» во множестве, после нас, людей, они были четвертыми по численности. Темные, редко покидающие свои сумеречные планеты, освещаемые, как правило, красными карликами, бывали у нас реже, но все же бывали. Находясь у нас, они не вылазили из библиотеки и постоянно экспериментировали с магией защиты.

— А что ты думаешь насчет смешанных браков?

— Даже между темными и светлыми это редкость. — Увидав на моем лице недоверие, Нике поняла, о чем я думаю. — Если имеешь в виду Энлиля, то там была какая-то романтическая история. А что касается людей, то полукровки обычно результат насилия. Эльфы считают нас почти обезьянами, и эротических фантазий мы у них не вызываем. — Сестрица вздохнула и покосилась на меня. В последнее время я стал замечать за ней некоторые странности, но она вовремя сменила разговор. — А твоя знакомая из храма, кто она? — Мне сразу вспомнились вытянутые вертикально зрачки и довольно хищная усмешка на красивых губах.

— В ней было что-то кошачье. Не знаю… Надо отдать ей должное — она первая девушка, отхлеставшая меня по физиономии. А мне-то казалось, я неотразим… Эх! Жизнь полна разочарований.

— Кобель!

Если вы считаете, что иметь сестру-близнеца — неземное удовольствие, значит, вы недалекий и глупый человек. С самого детства Нике отличалась взрывоопасным умом, старающимся докопаться до сути всех происходящих вокруг нее событий. Проблемы при этом возникали у меня. Она начитана до безобразия, но на веру ничего не принимает. Если в книге написано, что розовые шихканские саламандры могут спариваться не только со своим видом, но и с малым каменным драконитом, то ей это нужно обязательно проверить. На практике оказалось, что брачные периоды данных видов не совпадают, и утверждение, приведенное в книге, гипотетическое. В результате мы имели пожар в зоологическом уголке, сердечный приступ у добряка смотрителя, а я лично — очередную порку от папаши за то, что согласился стащить саламандру для опыта.

Так в размышлениях и разговорах мы не заметили, как уперлись в высоченный забор, торчащий прямо посередине леса. Насторожившись, мы тут же разделились, и я, оставив больного на сестру, отправился на разведку. Меры предосторожности оказались излишними — за забором находился настоящий трактир с весьма интересной вывеской. «Последний приют» — прибил на столбе какой-то шутник. Довольно двусмысленно, вам не кажется? Последние полчаса мне спину сверлил чей-то внимательный взгляд, но инстинкты об опасности предупреждать не торопились, и пугать без надобности сестрицу я не хотел — при повышении уровня адреналина она склонна к неадекватным поступкам, а сейчас маленькая ядерная война нам была ни к чему. Войдя в ворота, я довольно ухмыльнулся, увидев в небольшой будке мирно дремлющего бородача. Картина поражала своей умиротворенностью, а валявшиеся рядом с арбалетом пустые кувшины вызывали легкую зависть и бурчание в животе. Сон охранника сморил надолго — до полного протрезвления, и я, просвистев условленную трель, дал понять Нике, что вход свободен. Охрана, конечно, была — пристальный взгляд по-прежнему буравил спину, но вид лошадей под навесом, мирно пережевывающих траву, и веселый свет в окне заставили меня рискнуть: надвигалась ночь, а находиться в лесу, по которому шляются зомби, зубы на волчьих ножках и недобитый паук, что-то не хотелось. Место напоминало штаб-квартиру какого-нибудь тайного общества, например, специализирующегося на изъятии кошельков у зазевавшихся прохожих, но нас это не смутило. Пожав плечами, Нике вошла внутрь, доверив мне заниматься эльфом и нашим единственным средством передвижения.

Я осторожно снял с лошади нашего знакомца, потихоньку приходящего в себя, и прислонил его к стеночке. Парень шатался, но стоял. Если честно, то выглядел он очень паршиво: на скуле кровоподтек, волосы сбиты в колтун, одет в лохмотья, весь бледный до синевы. В таком состоянии я еще эльфов не видел.

Обычно они другие — ухоженные и слегка высокомерные. А этому досталось сильно.

— Ну ты как? Двигаться можешь? — спросил я. Он посмотрел на меня мутными глазами и прохрипел:

— Голова… уммммм… — Тут он бросился за угол — откуда только прыть взялась, — и его вырвало. — Она сейчас треснет, — простонал он, покачиваясь. Если не считать ушей, он ничем не отличался от перепившего человека. Амнезия амнезией, но это явное похмелье, и это от двух глотков абсента. Может, для них он яд?

— Ничего, сейчас выпьешь чаю… Правда, лучше бы пива, но вдруг ты совсем копыта откинешь… — успокаивающее проговорил я, быстренько расседлывая окосевшую от усталости лошадку.

— У меня нет копыт… — Эльф посмотрел удивленно на меня и протянул вперед руки, демонстрируя отсутствие копыт. Рукава грязной рубашки задрались, и я увидел багровые, слегка поджившие шрамы, опоясывающие запястья.

— Что это у тебя? — Я без лишних слов попытался завернуть рукав повыше, но ветхая ткань рубашонки не выдержала такого обращения и, издав тоскливый звук, треснула, оставив у меня в кулаке добрый кусок рукава. От неожиданности я обомлел. На нем не было живого места, вся спина и грудь были покрыты едва поджившими красными разводами, перемежающимися бледными, давно зажившими. Кто-то сильно развлекался с ним довольно долгое время. У парня в глазах зажегся дикий огонек безумия, он резко отшатнулся. В воздухе запахло озоном. Медлить было нельзя, недолго думая, я стащил с себя плащ, закутал в него эльфа, прижал к себе и стал успокаивать как ребенка.

— Все в порядке… — медленно, чтобы до него дошло, говорил я. — Мы друзья… все хорошо… — Он перестал вырываться и потихоньку начал приходить в себя. Действительно, нам только на постоялом дворе землетрясения не хватало! На что способны маги защищаясь, мы с Нике знали на практике. Хорошо хоть она оставила Око у себя, а то он сгоряча колдонул бы меня запросто куда подальше…

— Хочу есть, — сообщил он, отодвинулся и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошел к трактиру. «А где спасибо!» — мысленно вскричал я, и он тут же обернулся и кивнул:

— Спасибо. — И снова чуть не упал. Из трактира выскочил, матерясь, мужик с окровавленным лицом. Натолкнувшись на эльфа, он окаменел, на его лице отразилось крайнее удивление.

— Ты!!! Попался! — зарычал он и схватился за нож, висящий на поясе.

Да что это творится, господа! Избитого и едва держащегося на ногах парня сначала травят собаками, а потом без всяких объяснений пытаются зарезать! В голове моей помутилось. Академический психиатр считает, что у меня гипертрофированное чувство защитника слабых и обиженных. Даже пытался прописывать мне какие-то таблетки. Особенно после того, как я загремел в госпиталь с сотрясением мозга и переломанными ребрами после драки с шестью добела разозленными гоблинами, пытавшимися запинать своего более мелкого собрата. Мишка отличался от них наличием золотых мозгов, чувством юмора и романтическим характером. Если бы не подоспевшая Нике, кинувшая акустическую гранату, которую она всегда предусмотрительно таскает в косметичке, так легко я бы не отделался. В госпитале я провалялся месяца три, но сотрясение даром не прошло — с тех пор меня иногда замыкает. Тот же зануда психиатр называет это комплексом берсерка. Могу сказать одно: если вы довели меня до такого состояния — бегите и как можно быстрее, ибо останетесь без всех выступающих частей тела. И вот сейчас сквозь ослепившую и оглушившую меня ярость до меня с великим трудом дошли слова:

— Отпусти его, брат. Он и так уже почти мертвец. Я вижу в нем порчу. — Пелена, застлавшая глаза, рассеялась, я разжал руки и отбросил от себя почти задохнувшегося мерзавца, который отлетел на пару метров. Там мужик вскочил на ноги и с места развил неплохую спринтерскую скорость, а я с удивлением обнаружил, что хватка у едва держащегося на ногах эльфа каменная. Потирая плечо, онемевшее от такого обращения, я повернулся к нему:

— Он тебя узнал, это было видно по его лицу! Эльф покачал головой:

— Я не помню его, ничего не помню. — В голосе его звучала обреченность и покорность судьбе, а такие чувства мне совершенно непонятны. — Прошлое — серый туман с движущимися в нем тенями… — продолжал эльф, отвечая на невысказанный вопрос. — А может, я просто не хочу помнить? — Он вздохнул. — Пошли, может, твоя сестра уже перестала махать кулаками и раздобыла чего-нибудь съестного.

Действительно, пора было передохнуть. Денек выдался тяжелый, и ради жареного мяса, кувшина с чем-нибудь перебродившим и удобной постели я вполне был в состоянии сдержать темперамент и постараться некоторое время не нарываться на неприятности.