Глава четырнадцатая
ЖАРКАЯ НОЧЬ

Воин Хель поднял повыше факел и с опаской заглянул между домами. Удар Ялны был быстр и точен, как бросок змеи. Ее жертва вскрикнула. Прибежавшие на крик воины нашли только труп. Ялна успела исчезнуть.

Скользя из тени в тень, она присматривалась и прислушивалась. От ее обагренного кровью меча поднимался пар, а капавшая с него кровь быстро застывала.

С другого конца лагеря донесся вопль. Она надеялась, что это не Тирульф, а тот, кто ему попался.

Справа от нее за углом послышался хруст снега под сапогами. Приближалось несколько человек, и она вновь скользнула в тень, услышав, что они направляются в ее сторону. Выхватив меч, она подпрыгнула, уцепилась за край пологой крыши и, подтянувшись, забралась наверх. Распластавшись по кровле, Ялна замерла, затаив дыхание.

Из-за угла появилось двое воинов. Она осторожно посмотрела на них через край. Один нес факел и копье, другой держал наготове меч.

Выждав, пока они окажутся прямо под ней, она, примерившись, прыгнула вниз.

В прыжке Ялна ударила в спину воина с мечом и свалила его с ног. Прокатившись по земле, она вскочила на ноги, уклоняясь от удара копьем, и, схватив меч упавшего, вонзила его в живот другого воина.

Не успел его крик замереть, а она уже бросила меч, подхватила копье и проткнула им первого воина. С копьем в руках она растворилась во тьме за углом, прежде чем появились другие воины.

Низко пригибаясь, Ялна перебежала открытое пространство, отделявшее ее от конюшен. Толкнув дверь, она проскользнула внутрь, собираясь выпустить лошадей и усилить суматоху. Снаружи раздался крик — ее заметили.

Она бросилась в глубь конюшни, задыхаясь от тошнотворного запаха мертвечины, исходившего от лошадей Тьмы, заполнявших стойла. В темноте глаза их ярко горели багровым пламенем. На бегу она с удивлением подумала о том, куда могли деваться живые лошади, но это была лишь мимолетная мысль, ей и без того было о чем думать.

Почти следом за ней в конюшню ворвались воины с факелами.

— Вон она! — завопил один из них, заметивший ее за мгновение до того, как она успела скрыться.

— Лук Скади! — Ялна присела на корточки в одном из стойл рядом с кормушкой, полной сена. Мысли лихорадочно метались в поисках выхода.

— Эй, кто-нибудь, встаньте у другого выхода! — послышался голос одного из воинов.

Тот, кто ее увидел, привел других к стойлу, и они остановились на пороге.

— Бросай оружие! — приказал он, не спеша входить первым.

Из стойла не доносилось ни звука. Наконец один из них набрался храбрости и осторожно заглянул в стойло, держа высоко над головой факел.

— Здесь никого! — воскликнул он.

— Не может быть!

— Сам посмотри.

— Кровь Гарма! — воскликнул первый воин, убедившись, что в стойле пусто. Он осторожно вошел внутрь, опасливо огляделся, посмотрел на потолок и снова выругался. — Поищите в соседних стойлах, может быть, я их спутал, — предположил он.

Поиски ничего не дали. Снаружи морозную ночь пронзил еще один крик.

Ялна слышала, как воины с проклятиями бросились наружу. Выждав немного, она прислушалась, но вокруг все было тихо, тогда она отбросила сено, под которым едва успела спрятаться, и выбралась из кормушки, не выпуская из одной руки копья, а в другой сжимая меч.

Осторожно она вышла в проход. Ее насторожил подозрительный свист. Женщина едва успела отшатнуться: в том месте, где перед этим была ее голова, воздух полоснул клинок. Послышалось проклятие. Она воспользовалась этим, чтобы в темноте точно направить удар, и с удовольствием услышала глухой треск разрубаемой плоти.

Это был один из воинов, оставшийся ждать, догадавшись, что она где-то затаилась и покинет свое убежище, когда все уйдут. С криком, полным удивления и боли, он упал, корчась, на устланный соломой пол.

Ялна понимала, что крик воина привлечет других, и она отказалась от своего плана выпустить лошадей, потому что не была уверена, сможет ли справиться с конями-призраками. Женщина поторопилась выскочить из конюшни и скрылась в тени стен соседней кузницы. Она сделала это как раз вовремя, потому что в следующую минуту вернувшиеся воины снова бросились в конюшню.

С мыслью о подземном ходе смотрела она на пять общих домов, оценивая расстояние между ними.

— Ялна! — мужской голос совсем рядом позвал ее из темноты.

Повернувшись, она пошла на звук, уверенная, что это Тирульф.

Из темноты мужчина нанес ей удар обухом. Железо глухо стукнуло о череп.

Ялна, как подкошенная, беззвучно рухнула к ногам Торга Рваное Ухо.

Она очнулась, когда ей в лицо плеснули ледяной водой. Задохнувшись от холода, она открыла глаза. До тошноты гудела голова.

Она по-прежнему была рядом с кузницей. Мужчины держали ее, не давая упасть. Заведенные за спину руки стягивали ремни. Перед ней в колеблющемся свете факела стоял Торг Рваное Ухо.

— Где прячутся остальные? — властно спросил он.

— Будь я проклята, что дала себя провести, — глухо откликнулась Ялна.

— Отвечай мне, женщина. Ну!

— Как ты узнал мое имя?

— Тирульф шепнул его с последним вздохом. Горячие слезы обожгли ей глаза.

— Локиту это не понравится, — проговорила она и была довольна, что удалось сдержать дрожь в голосе и скрыть кипящие в душе чувства. — Ты не должен был причинять нам вреда, как я слышала.

Торг со всего размаха ударил ее по лицу. Голова Ялны дернулась, и она почувствовала вкус крови из рассеченной губы.

— Где остальные? — крикнул он.

«Если он думает, что остальные скрываются в лагере, — думала Ялна, — значит, труп часового на башне еще не нашли. Я должна дать Вельгерт столько времени, сколько смогу».

— Я выдержала пытки Нидхегга, — ответила она. — Что бы ты со мной ни делал, этому не сравниться с теми мучениями. И решишься ли ты нарушить второй раз приказ Локита и тронешь меня?

— Не стану я тебя убивать, женщина, но думаю, ты сильно об этом пожалеешь. Локит всегда сможет при помощи магии вылечить тебя, если захочет. Возможно, он даже вернет трупу Тирульфа подобие жизни. Твой любимый может стать всадником Смерти. Мне все равно, что с ним будет. Но, так или иначе, до возвращения Локита я найду вас всех шестерых — живых, мертвых или изувеченных.

«Так, значит, Локита нет в лагере, — сообразила она. — А если так, то у Вельгерт и ее семьи больше шансов уйти как можно дальше».

— Хорошо же, — сказал Торг. — Можешь упрямиться, если желаешь. Ты знаешь, что тебя ждет?

Ял на молча сверкала на него глазами.

— Разденьте ее, — с ухмылкой приказал Торг.

Трое солдат приблизились к ней, чтобы выполнить приказ. Она ударила одного по колену, а другого — в пах. Оба осели в снег, отчаянно ругаясь.

— Держите ей ноги, недоумки! — рявкнул Торг. Подошли еще воины. Ялна ругалась, билась и извивалась в их руках, но скоро вновь предстала перед Торгом обнаженной.

— Знаешь, что я тебе скажу, женщина? — подходя ближе, начал он. — Я думаю, что мне не придется очень стараться, чтобы заставить тебя сказать, где остальные. По-моему, мне достаточно будет просто громко крикнуть, что ты в моих руках, и объявить, что я собираюсь с тобой сделать, а еще заставить тебя немного покричать. Что скажешь на это? Могу побиться об заклад, что они сразу прибегут, чтобы избавить тебя от боли. Сначала попробуем это. Если ничего не выйдет и ты не захочешь мне их выдать, я придумаю какие-нибудь другие способы, чтобы развязать твой язык. — Торг посмотрел на кузницу. Широкий вход образовывала поперечная перекладина и две толстых боковых стойки. — Подвесьте ее, а руки пусть останутся за спиной, — приказал он.

Она отчаянно вырывалась, но ее подвели к дверному проему и поставили под балкой. К ее соединенным ремнями запястьям привязали веревку, конец которой был затем переброшен через перекладину.

— Подтяните ее и закрепите веревку, — продолжал командовать Торг.

Двое воинов Хель потянули веревку на себя. Ялна глухо застонала от рвущей боли в плечах, когда босые ноги оторвались от земли.

— А теперь притяните лодыжки к стойкам. Ялна безуспешно попыталась ударить мужчин, захлестнувших петлями ее ноги.

— Затяните покрепче, — велел Торг. — А теперь тяните вместе. Так! Тяните как следует. Я хочу, чтобы ей казалось, что она вот-вот разорвется пополам и оторвутся ноги. Нет, не так высоко. Закрепляйте веревки ниже, чтобы у нее не было опоры. Растягивайте ее в стороны и вниз, чтобы вес давил больше на плечи и руки.

Торг отдал еще несколько указаний и, наконец удовлетворенный, подошел к тяжело дышавшей от нарастающей боли женщине, растянутой в проеме двери. Он игриво взъерошил ее короткие черные волосы.

— Эта поза хороша, чтобы избавить женщину от скромности. Ты согласна со мной? — Он со смехом подтвердил свои слова, пройдясь руками по ее накрепко привязанному телу.

Ялне были безразличны его прикосновения, потому что она изо всех сил старалась сдержать крик от нестерпимой боли в суставах и сухожилиях.

Торг отошел от кузницы и закричал:

— Ялна у меня! Я заставлю ее кричать! Сдавайтесь, и вы избавите ее от боли!

Он вернулся к Ялне.

— Я надеюсь, что они меня услышали. Иначе тебе будет плохо. Начнем с самого очевидного, — сказал он и взял факел у одного из воинов. — Я уверен, что ты немного замерзла, раздетая, — продолжал Торг, следя, как у нее расширяются глаза, когда он поднес горящий факел к ее лицу, — а потому этот факел поможет тебе согреться, да?

Посмеиваясь, он встал у нее за спиной.

Ялна покачала головой, представляя, что ее ждет. Когда она почувствовала, как бедрам становится все теплее от медленно движущегося вверх факела, поняла, что угадала. Она рванулась, но веревки держали крепко. «Я не стану кричать, — обещала она себе. — Что бы он ни делал, я не буду кричать».

Жар чувствовался все сильнее, а Торг нарочито медленно вел факел к цели.

— Подрумянь ее хорошенько, Торг! — крикнул один из его людей. Остальные засвистели и заулюлюкали.

— Нет, — сказал Торг, убрал факел и снова встал перед ней. — Я думаю, для начала это слишком жестоко. Как, по-твоему? Найдите что-нибудь наподобие кнута, — приказал он, проводя рукой по напряженному бедру Ялны.

Один из солдат подал ему короткую веревку. Торг воткнул факел в снег позади нее и стал завязывать на веревке узел.

Ялна сначала испугалась, что пламя факела под ней будет жечь ее, но оно находилось достаточно далеко для этого и почти не ощущалось, особенно по сравнению с мучительной болью, которую причиняла ей растянутая поза.

Торг отдал веревку с узлом одному из воинов и велел намочить ее в холодной воде и принести ему.

А пока воин выполнял приказ, Торг развлекал своих людей тем, что, шаря по обнаженному телу Ялны, изображал старшего, проверяющего своего подчиненного. Когда принесли веревку, люди Торга катались от смеха, одобряя его выдумку.

— Итак, воин, — обращаясь к Ялне, произнес мучитель, — за то, что ты нарушила так много правил, тебе полагается наказание. Это же справедливо, верно? — спросил он, держа перед ней обледеневшую веревку.

Посмеявшись над молчанием Ялны, он стегнул воздух у самой ее груди и жестко расхохотался, когда женщина непроизвольно вздрогнула.

— Откуда начнем, спереди? — Он снова полоснул воздух перед ее грудью. — Или, может быть, лучше сзади? — предложил он, заходя ей за спину и отводя руку для удара.

— Торг! — закричал воин, вбегая в кузницу. — Один из часовых убит, и от стен снаружи уходят четыре пары следов.

— Только четыре! — переспросил Торг.

— Да!

— В конюшни! — приказал он, первым выбегая во двор..

Вскоре воины на своих лошадях Тьмы выехали за ворота и пустились за Вельгерт и ее семьей.

Ялна осталась в одиночестве и, превозмогая боль, попыталась размышлять. Конечно, Торг не отправил всех своих людей в погоню. На башнях снова поставят часовых, притом на всех четырех, особенно после того, как нашли мертвого часового. Но на некоторое время ее оставили без охраны, и ворота крепости, на удивление, не были заперты. Если бы она только могла освободиться. Если бы был жив Тирульф.

— Тирульф, — прошептала она со слезами на глазах. Но тут ей вспомнилось удивление Торга, когда он узнал, что от стены уходили только четыре цепочки следов. Значит ли это, что он ее обманул и Тирульф жив? Ждал ли Торг, что следов будет пять? Ответ она получила почти сразу.

Неожиданно кто-то приблизился к ней сзади, схватил факел и погасил его о снег.

— Я сейчас тебя сниму, — раздался сдавленный шепот Тирульфа.

Сердце ее радостно забилось.

— Оставь меня, — ответила она так же тихо. — Думаю, меня оставили, как приманку в капкане, чтобы поймать тебя!

— Капкан это или нет, но я тебя сниму, — сказал он, освобождая ее левую лодыжку и собираясь освободить правую.

От конюшен к кузнице бежали люди с факелами.

Тирульф зло выругался и поспешил освободить ее правую лодыжку. Потом, придерживая женщину одной рукой, обрезал мечом веревку, на которой она висела.

Ялна видела, что люди из конюшен скоро достигнут кузницы. И тут она услышала голоса тех, кто, как и Тирульф, вошел с противоположного конца кузницы.

Тирульф отпустил ее, когда она коснулась ногами земли. Ему нужны были обе руки, чтобы освободить ее запястья. Но растянутые в суставах ноги отказывались служить, и, ругаясь от боли, она беспомощно рухнула на колени.

Тирульф загородил ее собой и с мечом в руках приготовился встретить воинов, прибежавших из конюшен. Он отбил удар, сделал ложный выпад и воткнул меч в горло нападавшего. И выдернул из его тела меч как раз вовремя, чтобы отразить новый удар.

Опираясь на свои по-прежнему связанные запястья, Ялна попыталась встать, но опять упала, и в этот момент заметила воина, подступавшего к Тирульфу сзади. Она резким движением развернулась и подставила ему подножку, тот споткнулся и полетел на снег.

Увидев поверженного врага, Тирульф молниеносно опустил меч на его шею. Но враги подступали со всех сторон и превышали числом. Как он ни бился, они удерживали его, схватив его за руки и за ноги. Двое воинов взяли за руки Ялну и подняли ее с земли.

Торг Рваное Ухо довольно рассмеялся при виде своих вновь обретенных пленников. Некоторое время он молчал, потом ухмыльнулся, глядя на Ялну.

— По крайней мере не придется снова связывать тебе руки, — сказал он и приказал: — Подвесьте ее снова.

Воины поспешили исполнить приказ.

— Нет! — Тирульф отчаянно пытался освободиться. — Не делай этого, Торг! Ты же захватил меня, и твои люди идут по следам остальных. Зачем мучить ее?

— Пленники, пытавшиеся совершить побег, заслуживают кары, — ответил Торг. — Особенно если они при этом убили много моих людей. Кроме того, — он с усмешкой посмотрел на Ялну, — она не прошла проверки.

Ялна задохнулась от боли, когда ее снова подвесили на вытянутых руках и стали привязывать лодыжки.

— Я уверен, — продолжал Торг, — что Локит, когда вернется и узнает об учиненном здесь вами побоище, не станет меня осуждать, что я немного порадовал себя после тех треволнений, которые вы доставили.

— Тогда наказывай меня! — крикнул Тирульф. — А ее не трогай!

— Обязательно накажу, и не только тебя, но и остальных, когда их схватят. Но твоя подружка попалась первой. Ей первой и страдать.

Тирульф так рванулся, что державшие его воины едва смогли справиться с ним.

— Свяжите его и положите около нее, чтобы он мог все хорошенько разглядеть.

Пока Тирульфа связывали по рукам и ногам, Торг подошел к Ялне и проверил, достаточно ли натянуты веревки на ее лодыжках, а затем взъерошил ей волосы, как незадолго перед этим.

— Так на чем мы остановились? — Он рассмеялся в ее искаженное мукой лицо. С веревкой в руках он зашел сзади и, больше не медля, стегнул ее беспомощно распятое тело.