Глава 15. ЛЕСТНИЦА ДРЕВНИХ МАГОВ

— Вряд ли я смог бы уничтожить ворота, даже если бы захотел, — с сомнением произнес Энди. — Я просто уверен, что руны, которые на них вырезаны, защищают не только от призраков, а от черной магии вообще. Думаешь, мой старик не сообразил бы, как их открыть, если бы на них не было зашиты от его заклинаний?

— А лестница Магов? Колдун-призрак не упоминал о ней?

— Нет, мы говорили о его записях и о той книге, которую я не мог открыть, и еще…

— А о древних магах?

— Да мы вообще не успели толком поговорить! Солнце взошло, и призрак пропал. Вот настанет ночь, тогда спросим.

Мы вернулись к лошадям, чтобы перекусить и дождаться ночи в приятном обществе Гунарта и Стина, а не в окружении костей и ржавого оружия в ущелье Потерянных Душ.

— Лестница Древних Магов… — размышлял вслух Энди, лежа на мягкой траве и задумчиво глядя на медленно плывущие облака. — Он приподнялся и посмотрел на меня. — Между прочим, на обелиске у дороги написано: «Здесь проходит граница владений Гильдии Четырех. Незваным гостям уготована смерть». Насколько я знаю, Гильдия Четырех — древний магический орден, возглавлявшийся четырьмя Верховными магами — повелителями стихий. Правда, мой старик как-то хвалился, что уничтожил их всех до единого вместе с учениками. Кстати, все четверо Верховных магов были темными эльфами, так что вполне возможно, что из Гильдии Четырех ведет тайный ход в Сумеречную долину. Ты не встречал здесь ничего похожего на Гильдию магов? Ну башню, например.

— Никакой башни в окрестностях нет. Я был на такой высоте, что башню точно заметил бы. Правда, призрачный воин рассказывал про секретную магическую лабораторию темных эльфов. Но она уничтожена взрывом, единственный коридор, по которому можно туда попасть, завален, и вообще там невозможно дышать…

— Где это? — встрепенулся Энди.

— На рудниках, на нижних ярусах.

— И туда ведет лестница?

— Не знаю, я спускался на подъемнике для руды… Подожди-ка! — вдруг осенило меня. — А ведь была лестница! Кэттан называл ее «Зачарованная лестница» и говорил, что в одну сторону там тысяча шестьсот семьдесят две ступени, а в другую тысяча шестьсот семьдесят три! — Я как ужаленный вскочил на ноги. — Пошли скорей! Это и есть лестница Древних Магов, а недостающая ступень — тысяча шестьсот семьдесят третья!

Жизнь всегда любила преподносить мне сюрпризы, чаще всего пакостные. Но на рудниках меня ждал приятный сюрприз в виде моего верного Крайта, целого и невредимого, хотя и злого, как тысяча разъяренных демонов. Не знаю, что эта тысяча демонов успела бы натворить, пока я пересекал зал охраны, но Крайт успел зарубить двоих орков, явно отданных под его начало.

— Запомните и передайте своим свинорылым дружкам: так я буду поступать с каждым, кто заснет на посту! — продолжал он распекать уже орочьи трупы. Правда, вскоре он заметил свою оплошность, выругался сквозь зубы и только тут заметил нас с Энди.

— Привет, Крайт! — как ни в чем не бывало улыбнулся я.

— Как самочувствие? — поинтересовался Энди.

— Спасибо, Энди! Если бы не твоя помощь, я бы подох, как собака. — Крайт разговаривал с Энди, демонстративно не обращая на меня внимания.

— Благодари Рика, это он попросил тебя вылечить.

— Какое благородство! — язвительно воскликнул Крайт. — Сначала чуть на тот свет не отправил, а потом вдруг вылечить попросил! Совесть замучила, да? — Крайт, зло прищурившись, глядел мне в глаза.

— Сам виноват! — огрызнулся я. — Кто тебя просил лезть под горячую руку?

— Ты и просил! Не помнишь? После того как король посвятил тебя в воины и назвал мужчиной, что ты твердил на пиру? «Поклянись, Крайт, что, если проклятие заставит меня поднять руку на отца, ты остановишь меня!» Твои слова?

Я молча кивнул, Крайт был прав. Зачем было заставлять его клясться?

— Прости меня, Крайт, — наконец выдавил я. В душе я постоянно взваливал на себя грехи чуть ли не всего человечества, а вот прощения попросить, даже у друга, язык повернулся с трудом…

— Ладно, забудем, — расплылся в улыбке Крайт. — Пойдем выпьем за встречу.

— Можешь считать меня ненормальным, но я поклялся не пить вина.

— Это что-то новенькое! — расхохотался Крайт. — Ты, конечно, всегда был не прочь отмочить что-нибудь необычное, но не до такой же степени! Нет, за это стоит выпить. Пойдем, я налью тебе водички, деточка…

Наемники обожают подтрунивать друг над другом и надо мной в том числе. Обижаться нельзя, засмеют до смерти… своей, естественно. Так что все ехидные шуточки Крайта я пропустил мимо ушей и зашел вместе с Энди в тесную каморку, вырубленную в стене зала охраны, скорее чтобы перекусить, чем выпить водички, ну и расспросить заодно, чем он добился высокой чести безнаказанно убивать орков на рудниках.

Король наградил Крайта за спасение своей королевской жизни. Наградил воистину по-королевски, отдав под его начало тысячу орков. Неплохое повышение по службе для бывшего младшего ловчего, между прочим. И жалованье соответствующее. Только вот работенка… Крайта с его тысячей отправили наводить порядок на разоренных мной рудниках. Видно, держать при себе моего друга, пусть даже бывшего, отцу не хотелось.

Орков предприимчивый Крайт отправил работать на нижние ярусы вместо каторжников, не сильно заботясь об их здоровье. Орков много, эти передохнут, новые придут. А сам скучал в зале охраны, время от времени со всей строгостью новоиспеченного военачальника проверяя посты, свидетелями чего нам и довелось стать.

— Плюнь ты на эти рудники, пойдем в Сумеречную долину, — предложил я.

— Нет, — нахмурился Крайт. — Тебе, может, и все равно, а на мне семья. Сейчас, сам понимаешь, король не станет смотреть сквозь пальцы на наши с тобой похождения. Живо прогонит со службы. И знаешь что… давай так: ты не трогаешь моих орков и идешь своей дорогой, хоть в Сумеречную долину, хоть в брюхо к дракону, а я тебя не видел, потому что тебя здесь как бы не было… Иначе я просто обязан сообщить о тебе в Черный замок…

— Не трону, если вовремя с дороги уберутся, — пообещал я, и мы с Энди оставили Крайта в одиночестве допивать свое вино.

Со времени моего первого и последнего посещения рудники пришли не то чтобы в полное запустение, но выглядели брошенными лет эдак сто назад. Орки Крайта трудились где-то на нижних уровнях, а от трупов охранников, которые бывшие каторжники не удосужились скинуть в ущелье, остались голые кривые кости и безобразные клыкастые черепа, глядящие во мрак пустыми глазницами. Крысы обнаглели и в таком количестве шныряли по полу, что добросердечному Энди приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не обидеть ни одно из этих мерзких созданий, отдавив ему хвост.

Уж какой длинной была лестница в Черной башне, но она ни в какое сравнение не шла с лестницей Древних Магов. Не знаю, как по ней ходили старики вроде черного колдуна, но даже я потерял терпение, пока добежал до самого низа, а уж подниматься вверх, после того как я постоял на самой нижней, тысяча шестьсот семьдесят третьей ступени и убедился, что ничего не происходит, мне вообще не захотелось.

— А кто тебе сказал, что лишняя ступень — обязательно последняя? — тяжело дыша, проговорил Энди, рухнув родом со мной на эту самую нижнюю ступень.

— А какая, по-твоему?

— Да какая угодно, хоть сотая, хоть двухсотая, хоть тысяча четыреста тридцать пятая!

— И как, интересно, я должен ее искать?

— Можно по дороге наверх нарисовать на каждой ступени крестики углем, например, а лучше известняком. Потом останется только спуститься и найти ступень, на которой ничего не нарисовано.

— Да мы так до конца жизни не управимся! — вспылил я. — Тысяча шестьсот семьдесят две ступени! Да я с ума сойду! И вообще, вдруг это не та лестница? Знал бы, что мне понадобится попасть в Сумеречную долину, уж я бы у этого темного эльфа все узнал! А то сказал: «Встань на лишнюю ступень!»

— Ну тогда можно пройти сверху вниз и найти ступеньку, которая стоптана меньше других…

И как я сам не сообразил, что среди ступеней, выбитых ногами множества каторжников и, быть может, древних магов, должна найтись одна, на которую ступали в два раза реже, и притом только когда спускались. Я стремглав кинулся к началу лестницы, Энди посторонился, пропуская меня, и поспешил следом.

Я взлетел на самый верх лестницы, начал спускаться вниз и вскоре остановился на той самой лишней ступени. Найти ее оказалось просто, как свой собственный след в пыли. Оставалось загадкой только, как я не заметил ее в первый раз. Впрочем, чему удивляться, если я, по своему обыкновению, скакал через три ступени, не глядя под ноги.

Стоя на нужной ступени, я с удивлением отметил, что все еще поднимающийся наверх Энди меня не видит. Он прошел прямо сквозь меня, как это обычно делает Роксанд. Правда, холодом меня не обдало, и вообще я ничего не почувствовал, по крайней мере, пока на меня не начала действовать магия. А уж ее-то я чувствую всегда. В глазах потемнело, накатила тошнота, и мне, признаться, стало не до моего маленького приятеля.

Опомнился я на полу полутемного зала, роскошного до безобразия. При свете тысячи крохотных свечей стены и пол переливались, как содержимое сундука с сокровищами. По-моему, они были сделаны из разноцветного прозрачного горного хрусталя, на котором самоцветами были выложены восхитительные картины, какие-то диковинные цветы и животные. Правда, в следующее мгновение мне расхотелось восторгаться этими произведениями эльфийского искусства. Какой-то бесцеремонный эльф, приставив довольно острый клинок к моему горлу и немилосердно рванув за волосы, поставил меня на ноги и зло прошипел мне в ухо длинную фразу. Говорил он, естественно, по-эльфийски, и произнесенные им слова даже близко не напоминали эльфийское приветствие, которое я выучил в детстве.

— Какого лысого демона?! — попытался я возмутиться и тут же прикусил язык, почувствовав на собственной шее, что следующие сказанные мной слова могут оказаться последними.

«Ничего себе радушный прием! Похоже, не только вернуть огненный меч, но и выбраться живым из этой передряги будет непросто», — тоскливо размышлял я, глядя, как в зал один за другим вбегают красноглазые стражники, многозначительно направляя мне в грудь острые, как копья, наконечники своих алебард. И еще я думал об Энди. «Только не угоди сюда следом за мной! — мысленно умолял я своего друга. — Хоть бы ты мысли мои прочитал, что ли, или в Сферу посмотрел, прежде чем ступать на эту треклятую ступень!»

Энди в зале не появился, по крайней мере, за то время, пока меня связывали. Наверное, думал я достаточно громко, и он услышал. Оставалось надеяться, что он придумает, как вытащить меня отсюда, или я сам придумаю. Но пока со способностью соображать у меня было не все в порядке. Когда я еще окончательно опомнюсь после действия магии…

Меня волокли по нескончаемым коридорам и лестницам все ниже и ниже, пока не водворили за решетку местного подземелья. Вообще-то не за решетку, а скорее в каменный мешок, запирающийся наверняка при помощи какого-нибудь заклятия. Решетка, конечно, тоже была, но где-то наверху, на крошечном окошке посреди потолка, через которое с трудом просачивались серые сумерки. Достать до него можно было разве что научившись летать, да и прутья решетки снизу казались чересчур толстыми и частыми — если и полечу, зацепиться и повисеть еще получится, но чтобы сбежать… Как я раньше не догадался, чем темный эльф может отплатить за ту маленькую услугу, которую я имел глупость ему оказать? Ведь Роксанд предупреждал о его коварстве! Неужели он задумал тоже освободить меня из темницы, куда меня предварительно заточат лет на двести его верные подданные? Только, боюсь, к тому времени, как он отблагодарит меня таким образом, от меня останется лишь скелет…

Угрюмые стены подземелья уходили ввысь. Здесь не было и намека на дверь, даже щелей от нее не осталось в сером камне, испещренном барельефами, которыми, как выяснилось, эльфы украшают все, включая стены своих темниц. А может, они старались вселить ужас в узников. Скорее все-таки последнее, потому что вырезанные из камня фигуры отнюдь не были красивыми. Это были какие-то ужасные чудовища — драконы, демоны, великаны с волчьими головами, орки с крыльями летучих мышей, многорукие ящерицы со злобными женскими лицами. Вся эта нечисть скалила каменные зубы и недружелюбно пялилась на меня дырками на месте глаз.

«Надо было драться, — корил себя я, расхаживая туда-сюда по своей неуютной камере. — По крайней мере, погиб бы в бою…»

— В каком бою?! — насмешливо фыркнуло одно из чудовищ. — Не было бы никакого боя. Перерезали бы тебе горло, как цыпленку, — вот и все!

— Ты умеешь читать мысли?

— Да нет, — пожал широченными плечами мой собеседник, — ты говорил вслух. — При ближайшем рассмотрении он оказался вовсе не чудовищем, а малопривлекательным типом, сидящим в углу, поджав ноги, и в полумраке почти неотличимым от барельефа из-за серого одеяния, пепельных волос и почти такого же оттенка давно не мытой кожи на грубом, будто вырубленном из камня лице. — Не переживай, — лениво добавил он, — тут неплохо кормят. А в бою умереть ты всегда успеешь. Я тебе в этом помогу.

— В чем?

— Ну погибнуть в бою. — Человек из серого камня зевнул.

— Ты меня знаешь? — удивился я.

— Знаю, не знаю, какая разница? Все равно драться придется. Так уж здесь принято. Эти темные эльфы обожают кровавые зрелища.

— Ну и пусть обожают. А какого лысого демона тебе-то это надо?

— Мне-то? Да я хочу выбраться отсюда. Вот убью тебя, потом еще три боя, и меня отпустят, — промурлыкал мой странный собеседник, ну прямо обожравшийся кот. — Иначе не уйти. Эти эльфы обещают освободить всякого, кто победит в десятке поединков. Правда, до меня это никому не удавалось, ну а мне осталось четыре.

— Может, расскажешь все по порядку?

— А чего рассказывать-то?

— Например, как ты сюда попал?

— Да так же, как все. Зазевался на Зачарованной лестнице.

— Ты каторжник?

— Вот еще! Я — Норсел по прозвищу Глыба, один из лучших воинов в Вольноземье.

— Надсмотрщик, что ли?

— Еще не хватало! Эта грязная работенка только для орков.

— А что ты тогда потерял на рудниках?

— Да подрядился забрать одну вещицу у одного парня, а того на рудники продали. Пришлось за ним тащиться…

— И что?

— Да ничего. Малец один меня подвел, попадись он мне… Проводить пообещал, а сам посередине лестницы останавливается и говорит: «Постой тут, я факел зажгу, а то темно больно…» — а у самого, между прочим, никакого факела и не было, это я потом сообразил. Видать, просто хотел от меня избавиться. Мне-то это тогда и в голову не пришло. Так и стоял, пока к темным эльфам не провалился. А те меня скрутили и в эту яму бросили.

— А сбежать не пробовал?

— Сбежать? Ты в своем уме, парень? Как отсюда выберешься? Единственный способ — это драться. Если выживешь — отпустят и, если им верить, позволят жить в Сумеречной долине. Только у тебя мало шансов пережить праздник. Темные эльфы празднуют возвращение своего короля уже несколько дней. Но за это время ты первый, кто попал сюда с рудников. Так что не позже завтрашнего дня нам с тобой предстоит поединок. И извини, парень, но у тебя мало шансов на победу.

— Ну, во-первых, шансов у меня немало.

— А во-вторых? — растянул каменные губы в нехорошей ухмылке Норсел по прозвищу Глыба.

— А во-вторых, я не имею ни малейшего желания с тобой драться.

— Почему это?

— Я не шут, чтобы развлекать темных эльфов!

— Какой гордый малыш! — язвительно проворчал Глыба.

— Я тебе не малыш, — огрызнулся я. Неужели это прозвище будет преследовать меня всю жизнь?! — Если хочешь знать, я — Рикланд!

— Да хоть сам Ролмонд-калека! Здесь это не имеет никакого значения. Хотя попробуй поговорить с их королем на празднике. Может, он и отпустит тебя за выкуп. — Потеряв ко мне всякий интерес, Норсел в очередной раз равнодушно зевнул, растянулся на полу и прикрыл глаза. Поразительное спокойствие! Лично я готов был разнести все это обиталище темных эльфов по камушку, даже от полноты чувств изо всех сил саданул кулаком по оскаленной морде одного из украшающих стены порождений Хаоса. Я не надеялся пробить дыру в стене, но барельеф, оказавшийся вылепленным из какой-то серой глины, внезапно рассыпался под ударом, и мой кулак провалился в пустоту.

— Замечательно! Темные эльфы построили свою темницу из песка! — воскликнул я. — Ты видел, Норсел?

Человек, похожий на каменную глыбу, неуклюже поднялся и нехотя подошел ко мне.

— Ну что там еще? — проворчал он так недовольно, будто я разбудил его только для того, чтобы сообщить, что самому мне не спится. Но вскоре он и сам уже крушил стену своими мощными кулаками.

К сожалению, за стеной не оказалось тайного хода, ведущего на волю. Здесь просто давным-давно замуровали каких-то бедолаг. Их скелеты все еще висели, прикованные цепями к стене, на этот раз уже нормальной, каменной. Кости были явно не человеческие, скорее эльфийские. Сколько веков назад погибли эти несчастные эльфы, сказать было трудно, но уж точно еще до того, как Роксанд появился на свет. По сравнению с этими древними костями его призрачный скелет выглядел моложе новорожденного младенца. Одежда на них истлела до состояния даже не лохмотьев, а скорее пыли.

— Тьфу ты, драконово семя! — выругался Норсел. — И угораздило же тебя на эти останки наткнуться. Вот замуруют теперь нас вместо них в этой самой стене, будешь знать! — Он оглушительно чихнул, и, будто соглашаясь с ним, старые кости посыпались на пол, как бы освобождая для нас место в тесной нише с толстыми цепями, прикрепленными к железным кольцам.

Мрачные прогнозы этого ходячего куска скалы взволновали меня гораздо меньше, чем завернутый в потертый кусок кожи стилет, с глухим стуком упавший к моим ногам. Я с первого взгляда полюбил эту красивую игрушку не длиннее ладони и тоньше мизинца, с рунами на четырехгранном клинке, судя по моим ощущениям магическими. В моих руках она вполне могла стать средством спасения.

Я даже не сразу обратил внимание на кусочек кожи, а стоило. Это была еще одна часть карты. Предпоследняя. Обратная ее сторона была вся исписана эльфийскими рунами, но я, естественно, не понял ни единого слова из написанного. Да и не нужна мне была сейчас карта. Вот оружие — другое дело! Пусть теперь хоть один темный эльф сунет сюда свой бледный нос — возьму заложника и буду диктовать свои условия!

Но эльфы совать нос в темницу не спешили. Корзину с едой нам спустили на веревке, открыв зарешеченное окно наверху.

Веревка оказалась слишком тонкая, чтобы вылезти по ней из нашей тюрьмы, а от ужина я гордо отказался и самоотверженно страдал от голода и жажды, стараясь пропускать мимо ушей ехидные замечания Глыбы.

Прошел день, а ночью решетка наверху отодвинулась и вниз опустилась веревка, на этот раз способная выдержать не только меня, но и парня покрупнее Глыбы или Гунарта Сильного. Особого приглашения не понадобилось. Я оказался на свободе быстрее, чем если бы и вправду научился летать, и сразу же приставил стилет к горлу одного из четверых окруживших меня эльфов, того, который показался мне главным.

— Ведите меня к своему королю, быстро! — приказал я.

— Ты что, очумел? — сквозь зубы прошипел эльф, совершенно по-человечески. — Это я, Энди!

— Энди? Ты стал темным эльфом? — опешил я, но нож все-таки убрал.

— Не бери в голову, — отмахнулся темный эльф. — Это просто иллюзия, для маскировки. Пойдем отсюда скорее.

— Подождите, там еще один парень…

— Гунарт, подержи веревку, — попросил эльф, на самом деле Энди. Эльф с веревкой в руках молча кивнул. Я спустился вниз, растолкал спящего Норсела и сообщил ему, что он свободен. Не могу сказать, что эта новость произвела на него впечатление, отличное от того, какое могла бы произвести на настоящую каменную глыбу. Но вылезти он все-таки соизволил.

— Глыба? — вытаращил на него свои красные раскосые глаза эльф — Гунарт.

— Ну Глыба. Чего надо-то?

— Не узнаешь?

— Нет! — отрезал Глыба и повернулся ко мне. — Чего от нас нужно этим темным эльфам?

— Это не эльфы, а мои друзья. Просто они слегка заколдованы, — пояснил я.

— И вы надеетесь выбраться отсюда живыми?

— Вообще-то я пока не собираюсь уходить. Мои ближайшие планы — раздобыть оружие посущественней этой игрушки и навестить короля темных эльфов.

— Шальной мальчишка! — зевнул Норсел и принялся сматывать веревку.

— Ты называешь игрушкой ключ, которым чуть не проткнул мне шею? — серьезно спросил Энди. — Мне кажется, что это магический предмет, а вовсе не игрушка.

— Какой ключ? Это же стилет! Он так же похож на ключ, как конь на дойную корову!

— Ты можешь думать что угодно, но это не значит, что так оно и есть. На нем отпирающие руны, значит, с его помощью можно что-то открыть. Если, конечно, знать что.

— Может, здесь сказано? — Я протянул Энди часть карты с эльфийскими рунами на обороте.

— Везет же тебе на находки! — восхитился Энди, бегло просмотрев записку. — Это предсмертная записка одного из эльфов Эстариоля. Их, последних уцелевших из небольшого отряда, замуровали в стене за то, что они пытались похитить сокровища темных эльфов. А этот твой так называемый стилет на самом деле ключ, открывающий тайный ход в сокровищницу. Не из Сумеречной долины, а из подземного хода, того, что обозначен на карте.

— Так, может, сразу туда и пойдем? — предложил еще один эльф голосом Крайта.

— И ты здесь, Крайт? — удивился я. — Король же выгонит тебя со службы.

— Плевать мне на короля и его службу! Не могу же я сидеть сложа руки, когда ты в беде!

— Ну, Крайт…

— Обмениваться любезностями будете после, — прервал меня Энди. — А сейчас все-таки неплохо было бы где-нибудь укрыться или хотя бы изменить вам внешность. Здесь полно стражи.

— Только без магии! — отпрянул я от волшебника.

— Ладно-ладно! Если пообещаешь, что будешь держать руки за спиной, а язык за зубами, я не стану делать из тебя эльфа. Все равно тех, кого я усыпил, было всего пятеро, а я могу использовать только их внешность. Эльфы имеют обыкновение знать друг друга в лицо. И запомните, если мы встретим кого-нибудь из стражи, говорить буду я.

Невозмутимого Норсела Энди превратил в темного эльфа. Заколдовал он его быстро и почти бесшумно. По-моему, он и заклинания-то не произносил, а просто пристально смотрел на Глыбу, пока его силуэт не расплылся, кик будто мы глядели на него сквозь огонь, и громоздкая человеческая фигура не приобрела изящные эльфийские черты. Глыба выглядел просто замечательно! На его месте я попросил бы Энди оставить ему такую внешность навсегда.

Внутренний двор, на краю которого зияла яма темницы, представлял собой просто сказочный сад. Невиданные цветы благоухали, как кузина Сунита в детстве, когда вылила себе за шиворот пять флакончиков духов своей покойной матушки. Среди цветов, разгоняя мрак, кружились светлячки и тускло светились фигуры эльфов, животных и птиц сплошь из чистого золота. Из всяческих, в том числе и неприличных, мест этих статуй била вода. Я вспомнил, что умираю от жажды, и тут же нарушил обещание держать руки за спиной, которое еще не успел дать. Перемахнув через заросли роз с цветами размером с собачью голову, я припал губами к струе воды, лившейся из узкогорлого кувшина в руках золотой эльфийки.

— Рик! — жалобно вскричал Энди.

— Уже иду, — отмахнулся я, собираясь еще и умыться. Только не успел. До моего слуха донеслись легкие шаги и лязг металла, — приближалась охрана. Надо было срочно уходить.

Оружия мне не дали. Я должен был изображать пленника, которого ведут к королю. Но главная трудность заключалась в том, что ни один из нас не имел ни малейшего представления о том, куда идти. Приходилось полагаться на интуицию и наши с Энди и Крайтом представления о расположении покоев в королевских замках. То, что мы находились именно в королевском замке, сомнений не вызывало. Вряд ли еще какое-нибудь место могло быть так напичкано охраной и настолько прекрасно.

Скрываясь от эльфийских солдат за зарослями цветов, мы миновали сад и очутились перед ажурными воротами. Вот тут Энди пришлось в первый раз объясняться со стражей. Говорил он долго, я бы за это время тридцать раз успел всю эту стражу перебить. Его то и дело прерывали какими-то вопросами, недоверчиво оглядывая меня с головы до ног. Хорошо, что хоть мои спутники не возбуждали подозрений.

Я устал ждать и уже собрался покончить с этой тягомотиной — вырвать у Энди алебарду, которую тот и держать-то правильно не умел, и срубить пару бестолковых эльфийских голов, — когда нас все-таки пропустили.

Мы поднимались по белоснежной лестнице, широкой, как мост через Королевское озеро. Вокруг возвышались уже становящиеся привычными золотые статуи эльфов. Именно такие изваяния стояли в кузнице на рудниках, где Гунарт Сильный ковал оружие. Каждый золотой эльф держал в руке миску наподобие тех, из которых у нас в Фаргорде кормят собак. В миске горел огонь, ярче костра и любого факела.

А потом начались залы с множеством дверей, немыслимо красивые, с хрустальными или мраморными полами, со стенами, украшенными мозаикой из самоцветов. Самоцветы были просто огромные, не иначе их похитили у того самого великана, "что живет на облаках. Недаром эти облака вечно висели над Сумеречной долиной, не давая проникнуть туда ни единому лучу солнца.

— Давай выковырнем несколько камушков, все равно никто не заметит, — не вытерпел Крайт. Я молча показал ему кулак. Это воплощение жадности и мародерства когда-нибудь у меня дождется!

Мы плутали по залам, стараясь обходить охраняемые двери. И чем дольше мы бродили, тем чаще меня посещала навязчивая мысль, что если мы и дальше будем избегать встреч со стражей, то так и не дойдем до короля. Ведь в королевских замках охраняются в основном сокровищница, арсенал, темницы и королевские апартаменты. Высказывать эту мысль я не стал, обещал же не раскрывать рта, просто направился к одной из дверей, как и все эльфийские двери представлявшей собой ажурную решетку из золота, за которой маячили алебарды стражников. Крайт и Гунарт тут же вцепились в меня мертвой хваткой, не давая шагу ступить.

— С ума спятил! — зашипел мне в ухо Крайт. — Они же сейчас весь замок на ноги поднимут! — Хорошо ему, Крайту, он не давал обещания помалкивать…

Но Энди меня и так понял. Он смело распахнул дверь, открыл было рот, чтобы поговорить с охранниками, но внезапно получил звонкую пощечину и целый поток не менее звонких эльфийских возгласов. На страже стояли две эльфийки…

— Да, не повезло тому эльфу, в чьем облике я разгуливаю, — забыв об осторожности, хохотал Энди, пока мы улепетывали со всех ног подальше от воинственных женщин. — Кажется, эта эльфийка — его жена или подружка… Ей страшно не понравилось, что я пытался проникнуть в покои знатной эльфийки. По-моему, она решила, что тот эльф, что сейчас благополучно спит на посту, ей изменяет. Пожалуй, надо читать мысли стражников, прежде чем совать нос в охраняемые покои…

Теперь мы шли медленно и осторожно. Энди надолго замирал в каждом зале, сосредоточенно хмуря красиво изогнутые эльфийские брови.

— Эти эльфы думают о чем угодно, только не о том, что охраняют! — сердито ворчал он.

В конце концов нам все же повезло. Энди умудрился уловить обрывок мысли эльфийского лекаря, спешившего принести очередную порцию целебного бальзама своему королю, все еще не оправившемуся после двухсотлетнего заточения в Черном замке. Мы увязались за лекарем, держась, правда, на почтительном расстоянии, пока он не привел нас в королевскую опочивальню тайным ходом.

Вид темного эльфа, возлежащего на высоких подушках роскошной постели, заставил мое сердце сжаться — я вспомнил об отце. Но, вспомнив тут же, как этот коварный эльф поступил со мной, я быстро отогнал теплые чувства. Мало того что он украл из сокровищницы мой меч, так еще приказал своим людям, вернее, своим эльфам бросить меня в темницу! Такого я не прощаю никому! Ну разве что отцу… Я больше не мог молчать, скрываясь за спиной замаскированных под эльфов друзей. Не давая опомниться ни им, ни эльфийскому целителю, я в одно мгновение оказался у изголовья королевской постели со своим стилетом, который на самом деле был магической отмычкой для какой-то известной одному Энди двери в сокровищнице.

— Вот мы и встретились, темный эльф! — с ухмылкой сказал я и многозначительно почесал короля острием стилета за остроконечным эльфийским ухом.

— Ты плохо воспитан, принц Рикланд! — поморщился король темных эльфов. — Или в вашей варварской стране гостям прилично врываться в спальню к королю и угрожать кинжалом?

— Если король вместо радушного приема приказывает бросить гостя в темницу, то приличия никого не интересуют! Тем более если этот король — вор!

— Прошу объясниться, принц Рикланд! — Темный эльф, казалось, совершенно не понимал, в чем дело, и от возмущения готов был убить меня на месте, к счастью, только взглядом своих кровавых глаз.

— Нечего изображать оскорбленную невинность! Ты похитил мою сестру и забрал из королевской сокровищницы бесценный меч! — говорил я громко, почти кричал, нимало не заботясь о том, что за дверьми королевской опочивальни полно стражи, которая тут же сбежалась на шум. — Убирайтесь отсюда, или я отправлю вашего короля в Лучший мир! — пригрозил я, заметив толпившихся в дверях эльфов.

Умирать темному эльфу явно не хотелось. Он сказал что-то на своем певучем языке, видно, подтвердил мой приказ, и стража поспешно удалилась. А после того как он грозно взглянул на моих друзей в эльфийском обличье, пришлось выйти и им.

— Ты не прав, принц, — обратился он ко мне, едва эльфы скрылись за дверью. — Я не похищал твоей сестры. Она сама умоляла меня забрать ее с собой. Я не мог отказать несчастной женщине. А меч «Пламя дракона» принадлежит мне по праву, хотя я и не против отдать его тебе на определенных условиях. Ведь гномы выковали его для победителя дракона.

— Разве его убил не Данквил?

— О да, Данквил забрал всю славу себе. Он никому не сказал, что без меня не смог бы не только погубить, но даже просто поговорить с этим драконом.

— Поговорить? Кому надо говорить с драконом?

— А ты думаешь, что твой предок взмахнул мечом и отсек дракону голову? — усмехнулся эльф. — Наивный мальчик! Данквил просто перехитрил дракона, а совет, как это сделать, дал ему я.

— Перехитрил? Но как?

— Всему свое время, принц. У меня нет желания делиться воспоминаниями с молодым человеком, щекочущим мне шею острой сталью. Был бы тебе очень благодарен, если бы ты убрал подальше этот магический кинжал и отправился спать. Утром я буду готов встретиться с тобой, обсудить наши дальнейшие отношения и ответить на твои многочисленные вопросы. Я распоряжусь, чтобы тебя проводили в лучшие апартаменты.

— Надеюсь, не в темницу? Там я уже был.

— О! Я приношу свои извинения за это недоразумение. Когда я приглашал тебя в Сумеречную долину, я не думал, что владения Гильдии Четырех в руках людей. Я не приказывал бросать тебя в подземелье, просто забыл предупредить стражу о твоем возможном появлении. Они приняли тебя за одного из шпионов, которые последние годы частенько проникали в Сумеречную долину, воспользовавшись лестницей Древних Магов. Если бы не это, клянусь, тебе оказали бы достойный прием!

— Ладно, извинения приняты, — кивнул я и спрятал стилет. — Так ты вернешь мне меч?

— Возможно, мы сможем договориться… Поговорим завтра на празднике! — Темный эльф отвернулся. Я понял, что разговор окончен, и направился к высоким золотым дверям, за которыми ждали меня друзья. — И передай тому юному волшебнику, что сопровождает тебя под видом одного из моих слуг, — донесся до меня тихий голос эльфа, — пусть учится скрывать свою силу, если не хочет привлечь к себе внимание всех, кто хоть немного сведущ в магии.

Я удивился — какая у Энди сила? Он мой меч двумя руками с трудом поднимает. Может, темный эльф его с Гунартом перепутал?