Волна распространялась кругами.

Волна раскатывалась по Земле.

Дождь лил вторую неделю. Яркий сочный дождь, наполненный изумрудом листвы и дурманящим свежим воздухом, пропитанным ароматом апельсинового дерева. На незастекленной веранде большого бунгало в плетеном кресле сидел седой мужчина в распахнутой на груди рваной рубахе, хлопчатобумажных белых штанах и широкополой плетеной серой шляпе. Его небритое, коричневое от загара лицо находилось в тени шляпы, и при взгляде на него ничего нельзя было сказать о возрасте человека. Только волосы с проседью и дырки в неровном ряду зубов говорили о том, что мужчина, отдыхающий в дождливый день на веранде своего дома, давно уже перешел границу, разделяющую поле жизни напополам. Мужчина, выставив босые, черные от грязи, в мозолях и шишках ноги под дождь, задумчиво посасывал длинную изогнутую трубку, которую придерживал возле живота. Клубы ядовито-серого дыма окутывали его голову и медленно рассеивались в воздухе, уступая место новой волне смога.

Мужчину звали Хорхе Луис Каварес. Он наслаждался дождем и своей безмятежностью. Нечасто выпадает такой случай, когда можно посидеть на веранде, ничего не делая, и покурить трубку. Хотя Хорхе Луис мог признаться себе честно, что последнее время таких дней становилось всё больше и больше.

Он старел и становился всё менее нужен. На его место приходили молодые ребята, полные энергии и с ясной головой. А что может дряхлеющий капитан полиции, если из пистолета он уже не попадает в десятку, схватиться с преступником в рукопашную для него равноценно самоубийству, а просиживать в участке, ломая голову над очередной криминальной головоломкой, изнывая от жары, становится всё обременительнее и обременительнее.

Хорхе Луис понимал, что его время прошло. Он уже не тот, да и время не то. Когда он пришел в полицию, ему приходилось охотиться за ворами-карманниками, лазить по городским трущобам в поисках бедолаги, убившего свою жену в приступе ревности, а ныне — наркотрафики и организованные преступные кланы, торговля виртуальными наркотиками и технологиями. Вместо трущоб — разросшиеся ввысь мегаполисы, вместо привычных рукам и сердцу автомобилей — аэрокары. Вместо верного «Кольта» скорострельный массивный «Магнум».

Всё изменилось. Мир стал другим.

И с грустью Хорхе Луис понимал, что в этом мире для него оставалось всё меньше места. Он был старым тряпьем, отправленным на свалку. Ныне свалок не существовало. Старые вещи отправлялись в комплексы переработки. Но Хорхе по старинке вспоминал о свалке.

Кто в старости греет душу и сердце? Кто напоминает о том, что ты еще кому-то нужен и не бесцельно коптишь небо, омрачая его собственным пребыванием на Земле? Родные и близкие. Но у Хорхе Луиса никого не было. Он был один. Детей не нажил, да и жены-то никогда не было. У человека, который посвятил себя служению закону, не остается времени ни на что другое. Большая часть жизни проходит на работе. Полицейский образ жизни впитывается в кровь. Он меняет разум, и уже становится трудно подстраивать себя под кого-то, находить компромиссы, уживаться с чужим мировоззрением.

У Хорхе Луиса были женщины. Много женщин. Но это были беспорядочные связи. Ни одна из них не переросла в нечто большее. Он продолжал оставаться одиночкой. И теперь, когда к нему подобралась старость, а на горизонте замаячила пенсия, Хорхе Луис стал задумываться о том, чем ему заняться в дальнейшем. Ведь на пенсии жизнь не кончается. Но он не мыслил для себя ничего иного, как гоняться за преступниками, вести допросы и раскалывать орешки криминальных загадок. Да, ему это давалось труднее, чем в юности, но он давно превратился в робота, запрограммированного на исполнение строго заданных функций. Робота устаревшей модели, но всё еще на что-то годного.

Хорхе Луис задумался о собственном агентстве. Частная сыскная контора — довольно прибыльное дело, но она должна полностью соответствовать своему времени. Стало быть, Хорхе Луису требовался компаньон из юнцов, как он называл ребят, пришедших в полицию, когда ему оставалось лет пять до пенсии.

Пока дальше мыслей его идея не продвинулась. Но Хорхе полюбил сидеть на веранде и обсасывать идею, подбираясь к ней с разных сторон. Уже замаячила на горизонте подходящая фигура для компаньона. На следующей неделе должна была состояться встреча, и Хорхе Луис готовился к ней, продумывал свою речь, которая должна была заразить идеей будущего напарника.

Опыт и энергия, ум и сила — у них должен был получиться великолепный союз!

От приятных мыслей Хорхе Луиса отвлек посторонний шум. Сквозь лавину дождя пробился сильный звук, напоминающий вой аэрокара, идущего на посадку. Хорхе сдвинул с лица шляпу и стал всматриваться в открытый для обзора участок неба.

Прямо перед его бунгало расстилалась небольшая полянка, за которой начинался лес. На эту полянку и садился каплевидный двухместный аэрокар.

— Кому это я потребовался? — пробурчал Хорхе Луис, но из кресла не встал.

Так и сидел, продолжая посасывать трубку.

Поднялась передняя панель аэрокара, и из него выбрался высокий мужчина в черных джинсах, того же цвета джинсовой куртке на голое тело, в легких мокасинах с бахромой и в джинсовой шляпе. Он направился к бунгало.

Как ни силился Хорхе Луис рассмотреть лицо незнакомца, оно расплывалось в мутное пятно. Зрение в последние годы часто подводило старого копа.

Визитер шел быстрым шагом. Его походка была несколько развязной. Так ходят нувориши, чувствующие в своем кармане кучу денег и уверенные в том, что способны купить всё и вся.

По мере того как визитер приближался к веранде, его лицо обретало четкость, стали проступать отдельные черты, и вскоре Хорхе Луис узнал его.

Узнал и ужаснулся. Этого не могло быть! Это было нереально!..

Трубка выскользнула из его рук и упала на пол. Хорхе нагнулся, не вставая из кресла, и поднял трубку, но раскуривать не стал. Положил ее на столик рядом с собой.

Хорхе Луису было страшно. К нему приближался человек, которого вот уже тридцать лет как не было в живых. Каварес собственноручно убил его. Еще когда был лейтенантом полиции.

Человека, который приближался к нему от аэрокара, звали Диего Моран по кличке Динго. Это была первая серьезная работа Хорхе Луиса Кавареса. Он был молод, и ему впервые доверили крепкий орешек, который оказался не по зубам более опытным коллегам.

Диего Моран был убийцей. Сначала никто не знал, кто он такой и как его зовут. Происходили убийства, причем смерть к жертвам проникала через компьютерную сеть. Там, в паутине Интернета, будущие жертвы знакомились с человеком, который выступал в чатах и в форумах под псевдонимами, взятыми из классических детективных произведений. То он именовал себя профессором Мориарти, то патером Брауном, то выступал как мисс Марпл, то представлялся Арчи Гудвином, то скрывался под именем Марка Гирланда. Характерный почерк легко раскрывался. Беда оказалась в том, что догадаться, кто такой Марк Гирланд или Арчи Гудвин, средний полицейский-латинос был не в состоянии. Не все знакомы с классикой детективных романов. А в форумах знакомств мелькало такое количество имен и ников, что отследить искомое было так же трудно, как выловить в озере, заполненном колонией окуней, карася.

Диего Моран убивал одиноких женщин или девчонок, которые еще не успели войти в возраст разума. Именно такой контингент в основном и искал счастья на форумах знакомств.

Хорхе Луис решил ловить на живца — он считал, что только таким путем реально изловить злодея. Для этой цели Рино Родригес, напарница Кавареса, сделала несколько предельно откровенных голографий, которые должны были выступить в роли приманки. Вдвоем с Хорхе они сочинили письмо в стиле «одинокая женщина, истосковавшаяся по мужской ласке, желает познакомиться» и стали ждать появления в сети очередного детективного ника.

Его вычислил Хорхе. На этот раз Диего Моран назвался именем Глебски. Хорхе Луис попытался вычислить, кому принадлежит электронный адрес, но почтовый ящик был зарегистрирован на Уильяма Шекспира и находился где-то в России. По таким данным, понятно, убийцу не вычислить. Родригес отправила Глебски письмо, в котором предложила встретиться на нейтральной территории, в качестве каковой был избран отель «Карлито», в котором на имя Родригес был забронирован номер.

Хорхе Луис и Рино устроили засаду, в которую Диего Моран и угодил. Каварес застрелил убийцу. Он всадил в него целую обойму. Одна из пуль угодила в голову. В смерти Диего Морана не было никаких сомнений… В то же время Диего Моран подошел к веранде, на которой сидел Хорхе Луис, ухмыльнулся дьявольски и спросил:

— Что, лягаш, не ожидал меня увидеть?

— Ты должен быть мертв! — дрожащим голосом произнес Хорхе Луис.

— Мне тоже так кажется, — согласился Диего, поглаживая волосатое пузо. — Но, как видишь, я цел и невредим. Или, быть может, ты попал в ад, лягаш? В таком случае тебе может не поздоровиться. Я не прощаю никогда! Тем более тех, кто пытался меня замочить.

Хорхе Луис готов был согласиться с версией Диего. Каварес вполне мог тихо скончаться, сам того не заметив, сидя на веранде своего бунгало и попыхивая трубкой. А теперь он находился в другом мире, в котором Диего Моран мог свободно летать на аэрокарах и носить джинсовую куртку на голое тело.

— Всё бы хорошо, но я жив и так же реален, как твой застарелый геморрой. И я очень недоволен тобой!

Хорхе Луис догадывался, с какой целью мог к нему явиться Диего Моран, но его револьвер тихо ржавел в кобуре, висящей в спальне на стене, а охотничье ружье находилось в чулане. Хорхе даже не знал, где к нему патроны.

Диего расплылся в колючей улыбке, распахнул полу куртки и достал лучевой пистолет, похожий на модернизированный фонарик.

— Ты мне задолжал, лягаш, и я пришел забрать долг! — Моран направил на старика лучевик.

Хорхе Луис Каварес не испытывал страха. Он даже не успел толком удивиться тому, что к нему пришел мертвец, желавший поквитаться за собственную гибель.

Каварес был полицейским. Он сопротивлялся до конца.

Хорхе упал вместе с креслом на пол и выкатился из него. В ту же секунду кресло вспыхнуло — по нему лучом полоснул Моран.

— Крыса решила побегать! — хохотнул Диего и следующим выстрелом проделал в стене отверстие размером с кулак. — Далеко не уйдешь, сука! — предрек он.

Новый выплеск излучателя ударил Хорхе в грудь, прожигая в ней дыру. Крови не было. Кости оплавились.

Мышцы обуглились. И только обнажившееся сердце заплакало кровью…

Каварес упал на дощатый пол. Его сознание угасло, как разгулявшийся вулкан во время Всемирного потопа. И последней мыслью в стертом сознании было удивление: его убил мертвец, собственноручно отправленный им на тот свет!