Бело-голубая диадема солнца еще только показывалась на горизонте, когда космический истребитель вылетел за пределы города и, сверкнув своим серебристым фюзеляжем, вошел в плотные слои атмосферы, где на малой скорости двигался по орбите его авианосец. Наблюдавший эту картину снизу (если внизу мог быть кто-то живой) мог найти ее весьма живописной — стремительно поднимающийся космический аппарат вонзался в яркое голубое небо, ловя первые лучи наступающего утра.

Но если бы такой живой наблюдатель и нашелся (вероятность была ничтожной), это был бы зор, а их представления о прекрасном, вне всякого сомнения, весьма отличались от земных.

Была, впрочем, и другая картина и реальные наблюдатели. Даже после того как планета осталась далеко внизу, пилоты истребителя могли видеть на дисплеях следы разрушений, после которых перестал существовать большой и оживленный город зоров. Остовы высоких, несколько минут назад еще изящных зданий теперь накренились в разные стороны. Развороченные взрывами дорожные эстакады обрушились, в обожженной почве зияли глубокие воронки. В воздухе все еще висела мелкая взвесь пыли и копоти, которая обволакивала руины и разносилась утренним бризом по широким проспектам, теперь уже невидимым для пилотов, которые на всех парах мчались к своим базам.

После того как с Мастафы совершила прыжок целая эскадра, количество линейных кораблей под командой адмирала Марэ выросло с десяти до тридцати. Вся работа на Мастафе, стимулируемая щедрыми премиями и переброской резервов с тыловых баз, была направлена на усиление ударной группировки. Сергей не только был старшим по чину офицером, но у него на борту был адмирал, вследствие чего под его командование попали все остальные корабли. После того, как через несколько часов после атаки на Р'х'чна'а сюда прибыли два других коммодора, он распорядился о подготовке подробного доклада для адмирала, в котором были бы отражены донесения разведки о передвижениях зоров и сделаны рекомендации по поводу предстоящих боевых действий. Кроме высших офицеров, Сергей решил привлечь к составлению доклада и капитанов с большим опытом штабной работы — Берта Хэлворсена, Гордона Куинна и Уве Брайанта.

На завершение доклада потребовалась целая ночь лихорадочной работы, и на следующий день, как раз по прибытии свежих подкреплений, он был представлен адмиралу. Марэ незамедлительно принял шестерых офицеров.

Когда офицеры заняли свои места, Марэ ничего не сказал и лишь переглянулся с коммодором. Сергей знал содержание доклада и догадывался, что думает о нем адмирал, но сохранил свое мнение при себе и сел вместе с другими.

— Господа, — начал Марэ, сев в кресло и положив руки ладонями вниз на черную, отполированную до зеркального блеска поверхность стола. — Я ознакомился с подготовленным вами докладом. Наверное, мне следует признать, что отсутствие командного опыта не позволило мне уловить все нюансы вашей аргументации. — Интонация, с которой были сказаны эти слова, явно подразумевала обратное. — Поэтому я попросил бы вас еще раз представить их мне здесь и сейчас.

Сергей был удивлен. Он был почти готов к формальному отклонению доклада. Слова адмирала поставили его в тупик, но, как бы то ни было, их надо было рассматривать как приказ.

— Капитан Брайант, — сказал он, — может быть, вы начнете?

— Прошу прощения, сэр, — смутился молодой Брайант, взглянув сначала на Сергея, а потом на адмирала, — но я не готовился…

— Не будем придавать этому значения, — возразил Марэ. — Нам не нужны отшлифованные фразы. Пожалуйста, начинайте.

Брайант встал, подошел к маленькой кафедре и положил на нее свою копию доклада. В его взгляде, устремленном на Сергея, угадывался немой вопрос: не понимая смысла этой процедуры, он хотел знать, не затеяно ли все это только для того, чтобы поставить его в дурацкое положение? Не попал ли он, как между молотом и наковальней, между двумя соперничающими группировками?

— Включите, пожалуйста, экран, — попросил он и нажал несколько кнопок на вмонтированном в кафедру пульте. На экране тотчас же возникло трехмерное изображение карты Новых Территорий и примыкающего к ним пространства, контролируемого зорами.

Брайант откашлялся и обвел взглядом всех присутствующих офицеров.

— Настоящий военный конфликт начался с того, что зоры атаковали нас у базы Пергам, — он нажал на кнопку, и на карте появился соответствующий значок, замерцавший голубоватым светом. — Основываясь на сводках и донесениях разведки, мы сделали вывод, что общая боевая мощь Космического флота противника составляла в то время пятьдесят один линейный корабль — в том числе двадцать шесть броненосцев класса «Эклипс», одиннадцать крейсеров класса «Ястреб», восемь авианосцев класса «Гнездо», четыре крейсера класса «Коготь», два звездолета устаревших моделей и восемьдесят восемь малых кораблей, три четверти из которых были истребителями класса «Крыло». Все эти корабли могут совершать космические прыжки на расстояние не менее десяти парсеков. Полное описание боевых возможностей и характеристик этих кораблей имеется в распечатанном варианте доклада, а также на дисплеях, тех, что перед вами. Местом сосредоточения этих сил была избрана точка в отдаленном космосе, вероятнее всего, в районе темного солнца на внешней стороне Разлома Антареса.

Чтобы собрать достаточные силы для нападения на Пер-гам, командование зоров обнажило оборону по меньшей мере шести колоний с солнечной стороны Разлома Антареса. Для этих целей были полностью передислоцированы силы флота, базировавшиеся у Р'х'чна'а, С'рчне'е, Ч'тхан, Т'лирХан, Бтха'а и Цю'усейАн. Кроме того, вдвое был сокращен контингент у космической базы А'анену. Наши оборонительные силы были застигнуты врасплох, но потом, отразив первый удар, стали использовать привычную тактику: Первый и Пятый флоты, несшие дежурство в зоне боевых действий, рассредоточились, чтобы прикрыть важнейшие стратегические районы Новых Территорий, прежде всего, Мотхаллу, самую населенную планету, и Мастафу, главную ремонтную базу флота. Все это произошло до назначения адмирала.

Зоры предполагали, что мы перейдем в контратаку, хотя и не столь быстро и не в том районе, где это произошло на самом деле, — Брайант обозначил район звездной системы Л'альЧан, находившийся в зоне, контролируемой зорами. — Доклады с кораблей наблюдения показали, что после Пергама зоры постарались прикрыть объекты военного значения. Примерно половина их сил перешла к С'рчне'е и Ч'тхан, остальные вернулись к А'анену. Другие же объекты, в том числе и Л'альЧан, после этой передислокации остались незащищенными. При атаке мы использовали это обстоятельство, хотя и не были до конца уверены, что противник не перебросит туда подкрепления. Зато зоры, оборонявшие Л'альЧан, знали наверняка, что этих подкреплений не будет и что, если они сразу же не сдадутся, это будет равнозначно самоубийству. Исходя из нашего… ограниченного понимания менталитета зоров, можно предположить, что альтернатива была намного худшей.

На несколько секунд в зале воцарилась гнетущая тишина, после чего Брайант продолжил.

— Командование зоров должно было сделать некоторые прогнозы относительно нашего следующего хода. Если они считают, что боевая мощь и численность наших сил примерна равна их собственным, то тогда они должны понять, что мы обладаем достаточными силами для удара и поражения любой локальной оборонительной группировки по эту сторону Разлома Антареса. Кроме того, их командующий знает, что в прошлых конфликтах между, человечеством и зорами решающую роль играла наша неспособность вести затяжную войну. Именно поэтому увеличение сроков кампании обернулось бы для зоров преимуществом. В таком случае в основе их тактики должно быть стремление как можно дольше держать наши силы разрозненными. А для этого им необходимо производить атаки в различных местах по периферии Новых Территорий и не давать нам концентрировать силы для нападения на очевидные стратегические объекты любые базы их флота, но прежде всего А'анену.

— А'анену… — задумчиво повторил Марэ, прервав выступление Брайанта. Капитан хотел было продолжить, но Марэ предупреждающе поднял руку. На лицах других офицеров отразилось недоумение.

— Сэр? — переспросил Брайант, переводя взгляд на Сергея, который и сам не мог ничего понять.

— А'анену, капитан Брайант. Почему А'анену имеет такое стратегическое значение для зоров?

— Это действительно важнейший объект зоров, сэр. Без этой космической базы они практически лишены возможности вести крупные операции. Ни одна из других баз не может служить равноценной заменой.

— И вы полагаете, что командующий зоров тоже уверен в этом?

— Безусловно, сэр, но я…

— Безусловно. — Марэ резким движением встал из-за стола и подошел туда, где в напряженной позе, с руками, вытянутыми по швам, застыл молодой капитан. — Безусловно, ему известно о значении этой базы, но он также понимает, что это известно и нам. Мы можем завоевать или разрушить С'рчне'е, Р'х'чна'а, Ч'тхан, Т'лирХан и многие другие миры — и тем не менее мы по-прежнему не способны разделаться с зорами, не взяв А'анену. Именно поэтому, чтобы разбить их, лишить их способности осуществлять враждебные действия, — адмирал посмотрел на Сергея, а затем снова повернулся к Брайанту, — мы должны завоевать или уничтожить А'анену. И поскольку зоры так мало заботятся о жителях своей расы, не важно, военных или гражданских, они не станут утруждать себя укреплением обороны других объектов.

Более того, в этой ситуации нападение на миры землян было бы для них не чем иным, как распылением военных ресурсов. Без А'анену зоры не смогут продолжать войну. Обладая этой базой, они всегда будут угрозой для нас. Это ясно обеим воюющим сторонам, капитан: главное и решающее сражение будет за эту космическую базу.

— Они встретят нас у А'анену, — сказал Брайант.

Хотя это было скорее утверждение, чем вопрос, для всех присутствующих стало ясно, что капитан не вполне уверен в своем предположении.

— Дело не только в этом. Исход этой битвы будет важен не только в военном отношении. Она будет иметь религиозный смысл, а значит, и политические последствия.

— Религиозный смысл? — Брайант недоуменно посмотрел на Сергея, затем на адмирала.

— Если я правильно понимаю вас, сэр, для зоров все имеет религиозный смысл, — подавшись вперед, заметил Берт Хэлворсен. Почувствовав, что Марэ готов вернуться к диалогу с Брайантом, он поспешил продолжить. — С какой стати оборона космической базы — даже имеющей стратегическое значение может приобрести некий религиозный смысл? Как тут уже говорилось, для зоров мы не стали даже частью миропорядка. Конечно, если адмиралу будет угодно…

Марэ медленно повернулся лицом к сидящим офицерам. Он вновь положил руки перед собой на стол и обменялся взглядом с Сергеем, в нетерпении замершим на противоположном конце стола.

— Позвольте мне прояснить ситуацию, — сказал Марэ. — Выведите на экран содержание моего персонального файла, код доступа 14-а.

Карта приграничного района космоса исчезла, и на ее месте возникла страница текста в компьютерном формате зоров.

— Перед вами текст сообщения, переданного с базы зоров на Цю'усейАн, перед тем как она была разрушена. По понятным причинам это сообщение так и не дошло до адресата. Я полагал, что при подготовке доклада оно будет использовано как приложение, но по тому, что я сейчас услышал, можно сделать вывод, что вы даже не удосужились прочитать его.

Сергей встал со своего места, нервно оправляя свою форменную одежду. Марэ тоже замер в напряжении.

— Основой доклада, который вы распорядились подготовить сорок восемь часов тому назад, должны были стать прогноз стратегии зоров и оценка наших возможностей для проведения эффективной кампании против них. В соответствии с вашими распоряжениями, сэр, такой доклад был подготовлен и представлен вам. Уверяю вас, адмирал, что объем проделанной работы намного превысил то, что позволяли обстоятельства, и в итоге в нашем анализе учтены все возможные военные — я подчеркиваю, военные — факторы.

Марэ хотел было возразить, но Сергей продолжил, тщательно подбирая каждое слово.

— Несколько лет, проведенные на службе Его Величества, позволяют мне сказать, что в борьбе против зоров были достигнуты немалые успехи, принесшие славу императору и его Космическому флоту. Поражение противника является первостепенной задачей для всего флота и, смею заверить вас, для меня лично.

Когда мы получили распоряжение подготовить доклад, мы употребили на это все наши способности командиров, тактиков и капитанов боевых звездолетов. Наши выводы сводятся к тому, что зоры будут представлять угрозу для любого очага земной цивилизации в пределах космического прыжка, а их военная стратегия будет базироваться на стремлении рассеять наш флот, заставив его прикрывать максимальное число объектов. Но эти выводы представляют собой плод военного мышления, пусть и с учетом самых последних событий. — Сергей указал на экран. — Мы проанализировали эти 'сообщения, сэр, чтобы определить, как они могут преломиться в стратегии зоров. Но эти сообщения сплошь мифология. Поэзия. Бессмыслица, сэр: в поэтической форме командиру предписывается погибнуть.

— Это не бессмыслица, коммодор. Это отрывки из «Элегии Вершины», которые…

— Я готов признать свое невежество в этом вопросе, сэр. Однако, несмотря на культурологическое значение этих текстов, мы не можем сказать, что они каким-то образом влияют на ход военного конфликта между нами и зорами. Попросту говоря, это находится за рамками нашей компетенции. Перед нами была поставлена военная проблема, и мы дали ее военное решение. Если это не совсем то, чего вы ожидали получить от нас, адмирал, наверное, вам следовало более четко сформулировать задачу.

Сергей с трудом сдерживал переполнявшую его ярость. Марэ сначала унизил самого молодого из капитанов, а затем попытался сделать то же самое и с другими офицерами. Как бы то ни было, коммодор ринулся в контратаку и теперь уже не мог отступить. Брайант почувствовал явное облегчение. Что до других офицеров, то они не хотели привлекать к себе внимание в такой щекотливой ситуации, и только адъютант адмирала, капитан Стоун, проявлял неподдельный интерес ко всему происходящему и с мрачной улыбкой наблюдал за тем, как адмирал и коммодор пытались заставить друг друга отвести взгляд.

Адмирал уже не раз демонстрировал свою волевую натуру. Но сейчас он, возможно, не посчитал необходимым это делать, так как в лице своих главных офицеров ему важнее было иметь союзников, а не оппонентов.

— Капитан Брайант, вы можете сесть, — сказал он наконец, отводя взгляд. — Благодарю вас и ваших коллег за оперативную и эффективную работу. — Было заметно, что его настроение уже во второй раз резко меняется. Он выглядел усталым, словно конфронтация с офицерами не на шутку измотала его. — Мне кажется, что я не только не обозначил перед вами основные моменты нашей собственной стратегии, но и не разъяснил, как, на мой взгляд, будет развиваться эта кампания.

— Документ, который вы здесь видите, — Марэ указал на экран, чрезвычайно важен потому, что он отражает смену мировоззрения зоров. Это трудно уловить с первого взгляда. Как справедливо заметил коммодор Торрихос, текст, который мы видим, — не что иное, как поэтическое изложение мифологии зоров. Вместе с тем этот поэтический текст может быть использован как мировоззренческая установка и передан даже по официальным каналам.

Это фрагмент из поэмы «Элегия Вершины», где описывается одно из путешествий знаменитого героя зоров Цю'у, который послан Верховным Правителем А'алу на Равнину Презрения — скованный вечным холодом загробный мир, — чтобы отобрать некую реликвию у Коварного эсГа'у, заточенного там падшего ангела мифологии зоров. Путешествие Цю'у является частью высшего промысла, но вместе с тем это и проявление его собственной воли. Герой говорит об аЛи'е'ер'е, или «выборе направления полета», то есть он делает то, что предначертано свыше, но все же согласно своему собственному выбору. В приведенном фрагменте герой расстается с надеждой вновь увидеть мир живых и чувствует, как над ним веет Темное Крыло.

— Темное Крыло? — переспросил Сергей.

— Разрушительная сила. Темное Крыло не является ни добром, ни злом, оно попросту существует и искореняет все, что встречается на его пути. Соответствующее ему в литературном языке зоров слово эсХу'ур произносится с несколькими особыми интонациями, многие из которых недоступны человеческому восприятию. Отправитель данного послания, — Марэ вновь указал на экран, — в некотором смысле сравнил себя с Цю'у и, что более важно, сравнил нас с Темным Крылом. Мы впервые удостоились предстать как часть их космологии миропорядка, правда, в роли Разрушителя.

— Прошу прощения, — сказал Сергей, — но какое отношение все это может иметь к стратегии?

— Зоры являются фаталистами, — Марэ скрестил руки на груди, словно крепко стискивая себя. — Они во всем видят знаки и предзнаменования, их политика во многом определяется вещими снами Верховного Правителя. Если они отождествляют нас с Темным Крылом, то вскоре начнут предпринимать ответные действия. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения, они постараются испытать нас. Со своей стороны, мы должны делать все возможное, чтобы укрепить их веру.

— Адмирал, — вмешался в диалог Брайант, — значит, вы, предлагаете, чтобы мы вели эту кампанию, манипулируя религиозными заблуждениями зоров? Пробрались через какую-то лазейку в их религии?

— Это не вполне заблуждения, капитан Брайант, — Марэ наклонился вперед, упершись руками в стол. Над его головой на мерцающем экране светилось послание зоров. — Если зоры продолжат войну, а мы продолжим наносить им удары, то мы вполне будем соответствовать своей мифологической роли. Мы действительно станем Темным Крылом, разрушающим их расу.

За этой фразой последовала долгая пауза. Брайант, молодой еще человек, но вместе с тем сын и внук выдающихся флотоводцев, аккуратно сложил перед собой свои бумаги и накрыл их ладонями.

— Вы предлагаете ксеноцид, сэр.

— Да, это так, — спокойно подтвердил Марэ. — Но я не вижу другой разумной альтернативы.

— Можно прийти к обоюдному соглашению.

— Нет, — Марэ снова поднялся и указал на экран. — Вот кем они готовы считать нас сегодня. Это язык, на котором они говорят с нами. В соглашениях нет никакого прока. Не существует такого соглашения, благодаря которому они станут нас уважать и признают наши порядки. С прежними войнами покончено, теперь идет война за выживание. Вы понимаете, капитан? Или мы добьемся полной и абсолютной капитуляции зоров, или уничтожим их.

— Они никогда не сдадутся, — тихо возразил Сергей.

— Тогда мы поступим с А'анену точно так же, как с Л'альЧан, С'рчне'е, Р'х'чна'а, вторгнемся во внутренние миры зоров и подвергнем их той же участи. И после этого с угрозой зоров будет покончено… Навсегда!

Совещание вскоре закончилось. Когда офицеры начали вставать из-за стола, Марэ сделал знак Сергею:

— Коммодор Торрихос, попрошу вас задержаться.

Услышав это, кое-кто из присутствующих заторопился. Когда за последним из выходящих офицеров плотно закрылась дверь, в зале остались только адмирал, его адъютант и Сергей. Марэ сидел в кресле, Сергей остался стоять.

— Похоже, моя трактовка стратегии зоров оказалась не для всех понятной. Я уже не говорю, Торрихос, что мне не очень по нраву отчитываться перед своим штабом. — Он подождал, что скажет на это Сергей, но тот промолчал. Возможно, мои офицеры считают, что они могут лучше руководить боевыми операциями, чем я сам.

Сергей снова промолчал. Он чувствовал, что Марэ кипит от гнева и что любая реплика только подольет масла в огонь, к тому же стоящий рядом адъютант зафиксирует все сказанное и постарается не оставить это без последствий. Самое плохое, что Сергей не понимал, к чему клонит Марэ.

— История доказала обратное, Торрихос. Профессиональные военные, — тут Марэ пренебрежительно усмехнулся, — люди, подобные вам, сражались с зорами в течение шестидесяти лет, но так и не смогли искоренить эту угрозу.

Тон, которым было произнесено слово «искоренить», заставил Сергея вздрогнуть, хотя его лицо осталось по-прежнему невозмутимым.

— Теперь вы, люди из Академии, пытаетесь дискредитировать меня как командующего — и здесь, и в штабе флота. Я не потерплю этого. Вы меня поняли, коммодор?

— Если адмиралу будет угодно…

— Вы все поняли, Торрихос?

— Мне все понятно, сэр, правда, я должен сделать маленькое уточнение: я не из Академии, сэр.

— Вы человек Мак-Мастерса, Торрихос, а это в принципе то же самое.

— Не понял вас, адмирал.

— Его протеже. Вы протеже Мак-Мастерса. Когда он сам не смог попасть в состав этой экспедиции, он постарался внедрить сюда вас. Теперь я, наконец, понял, почему.

— Адмирал, ваши догадки необоснованны. Я не преследую никаких скрытых целей ни в своих интересах, ни в интересах адмирала Мак-Мастерса. Кроме того, я хочу подчеркнуть, что, по моему глубокому убеждению, адмирал Мак-Мастере не имеет намерений интриговать против вас.

Марэ опять пристально посмотрел в глаза Сергею и слегка приподнял бровь.

— У меня сложилось иное впечатление.

— Прошу простить, но я говорю не о впечатлении. Я официально заявляю, сэр, что ни в одном из моих высказываний не содержалось вызова, намерение нарушить субординацию или выказать неповиновение. Я готов опровергнуть любое формальное обвинение, которое вы мне предъявите, или примите мою отставку.

— В противном случае вас надо было бы вытолкнуть в открытый космос вместе с другими заговорщиками, — раздался рядом негромкий голос.

И Марэ, и Сергей, быстро повернув головы, посмотрели на Стоуна, на лице которого блуждала едва заметная улыбка. Прошло несколько секунд. Сергей впервые за долгое время ощутил беспокойство. Только что он стоял на твердой почве, теперь же под его ногами хлюпало болото.

— Хотя в зоне военных действий и у нас есть право скорого суда, я все же думаю, Стоун, что ваши слова в данном случае неуместны, — сказал Марэ и вновь посмотрел на Сергея. Выражение лица Стоуна почти не изменилось, хотя Сергею и показалось, что он был несколько разочарован реакцией адмирала.

После быстрого обмена взглядами с адмиральским адъютантом Сергей почувствовал внутренний дискомфорт, какой у него прежде не вызывала даже серьезная опасность. Стоун казался инородным телом, чужаком на корабле, на флоте, в команде адмирала.

Стоун первым отвел глаза, и Сергей снова переключил свое внимание на Марэ. Тот снова заговорил.

— Мои источники при дворе сообщили мне, что несколько недель тому назад премьер-министр предложил вашему благодетелю должность командующего флотом. И в кругах, близких к императору, и особенно в Ассамблее уже есть признаки недовольства этой кампанией и теми методами, которыми она ведется. Поскольку Мак-Мастере не питает ко мне особой симпатии, я полагаю, что вскоре появятся требования о моей отставке, если они уже не появились. Политики протягивают свои щупальца даже в зону военных действий, а потому я предвижу не только нарушения субординации, но и попытки открытого мятежа. Что касается вас, Торрихос, то, похоже, я был к вам несправедлив.

— Сэр… — Сергей не рассчитывал, что ситуация изменится столь стремительно, однако через мгновение нашел нужные слова. — Прошу меня простить, но я должен вернуться к своим служебным обязанностям.

Когда адмирал ответил ему сдержанным наклоном головы, Сергей отдал честь, повернулся на каблуках и быстро покинул конференц-зал, а затем и палубу, надеясь обрести столь необходимое душевное равновесие на капитанском мостике «Ланкастера».

— Продолжайте, Чан.

В кают-компании погас свет, и в темноте возникла яркая голограмма, схематично изображающая завоеванную несколько дней назад планету с ее главными промышленными объектами и поселениями. Все они испускали голубоватое свечение, что соответствовало понятию «нейтрализованы» — мягкому синониму слова «уничтожены».

— Это сообщение я получил в 6.00, сэр, — проговорил Чан. — Из него ясно, что все населенные пункты зоров нейтрализованы. Как обычно, капитан Белл предоставила мне видеофайлы из судового журнала. Предлагаю посмотреть выдержки оттуда.

— Ты сообщишь нам что-то новенькое?

— Прошу прощения, сэр, я…

— Хорошо, продолжай, — Сергей опустил голову.

Он очень устал. Когда после совещания у него выдалась возможность поспать, он так и не смог заснуть, а теперь надо было проконтролировать зачистку нейтрализованных территорий, на что требовался не один час. С помощью лекарственных препаратов он восстановил работоспособность, но изнуряющая, проникшая до костей физическая усталость так и не покинула его тело.

Чан положил указательный палец на пульт, и схема исчезла, а на ее месте возникло трехмерное изображение морского побережья с открывавшейся панорамой большого города на планете Цю'усейАн. По мере того как летательный аппарат приближался, становилось ясно, что весь город превращен в руины.

Даже по виду этих развалин можно было понять, что архитектура зоров отличалась изяществом и своеобразием. Тонкие, взметнувшиеся ввысь здания имели множество входов на разных уровнях. Галереи, балконы и насесты были устроены на разной высоте. В условиях пониженной гравитации (равной примерно половине земной) зоры могли свободно летать при помощи своих крыльев. Теперь на месте огромного города громоздились одни руины, залитые ярким солнечным светом. Безмолвные и неподвижные, они показались гигантским монументом какой-то давно ушедшей цивилизации, если бы не тела мертвых зоров, лежащие или повисшие в разных позах, в которых они были застигнуты смертью.

Выйдя за пределы города, камера показала большой клин незастроенной земли, по-видимому, сельскохозяйственные угодья. Глядя на все это, Сергей вспомнил, что планета Цю'усейАн славилась необычайно плодородной почвой, поэтому ее так ценили зоры.

Теперь все это осталось в прошлом. Микроорганизмы и химические дефолианты пожрали флору. Возделанные земли были превращены в мертвую пустыню, покрытую останками съежившихся и пожухлых растений.

Дальше пейзаж менялся. Рельеф становился более разнообразным. Поверхность земли прорезали русла рек, холмы чередовались с равнинами некогда зелеными, а теперь носившими следы распространения губительных спор.

На месте слияния реки и ее притока был виден остов еще одного города. Дома были сровнены с землей, мосты разрушены; тлели руины того, что еще недавно было заводом.

Холмистую равнину сменили горы. Долины были погружены в тень, резко контрастировавшую с голубовато-белым светом солнца — поначалу на фоне этой глухой тени не различалось ничего, кроме тонких, причудливо извивающихся жгутов дыма.

Все же постепенно картина прояснилась. Большая группа построек взбиралась от подножия горы к вершине, которая возносилась высоко в небо. Внизу простиралась густо поросшая лесом долина, погруженная в первозданную тьму. Казалось, что в отличие от других районов эта территория не пострадала от бомбардировок. Сергей уже хотел спросить, что это за район, когда заметил, что большая часть почвы внизу содрана и усеяна огромными воронками.

— Это Л'ле — Гнездо, — пояснил Чан. — Для обработки поверхности использовались бактерии, а теплонаводящиеся ракеты проникали под землю. Большинство жителей скрывалось именно там — в подземных галереях и детских садах. Как заметил адмирал Марэ, в этом Гнезде могли бы готовить прекрасных солдат.

«Очень мило!» — подумал Сергей.

— Есть что-нибудь еще? — спросил он, когда экран стал меркнуть.

— Конечно, вся видеозапись идет намного дольше. Но я подумал, что этого фрагмента будет достаточно — из него хорошо видны главные результаты операции: уничтожение промышленных и военных объектов, сельскохозяйственных угодий, разрушение Гнезда. Благодаря эффективному проведению этой части операции не понадобилось подвергать нейтрализации океаны.

Сергей ничего не ответил. Чан нервозно постукивал указкой по своему ботинку.

— Коммодор! — негромко позвал он, чувствуя, что пауза затянулась. Сергей! Что-нибудь не так?

— Чан, каковы общие потери в этой операции?

— Тридцать два человека убито, семьсот двадцать восемь… виноват, семьсот двадцать девять человек ранено.

— Нет, их потери.

— Я могу только приблизительно оценить их: где-то около четырехсот тысяч, сэр.

— Мне кажется, это очень осторожная оценка.

— Если опираться на предварительные данные, четыреста тысяч это, вероятно, нижний предел. Но можно говорить и о семистах пятидесяти тысячах.

Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы эта цифра уложилась у него в сознании, потом его мысли вновь обратились к Марэ. Сергей знал, что следующим этапом кампании будет атака на последнюю базу зоров в этом секторе космоса — А'анену. Потеряв ее, зоры будут владеть только своими исконными мирами — в центре системы Антареса и за ее дальними границами, которые даже не отмечены на картах Солнечной Империи.

Не вызывало сомнений, что Зор'а (так они называли свою родную планетарную систему) тоже станет объектом атаки, причем такой, в сравнении с которой нынешнее нападение на С'рчне'е покажется детской забавой. За Зор'а они будут сражаться еще яростнее — и в конце концов все равно проиграют, ведь земляне превзойдут их и числом кораблей, и огневой мощью.

Впервые за время этой войны Сергей отчетливо понял, что флот был втянут в целенаправленное уничтожение целой расы. Речь шла не о военном поражении, завоевании или подчинении, нет — об уничтожении.

Зоры должны погибнуть, чтобы человечество могло жить.

Сергей не мог придумать ничего похожего на этическое обоснование подобной концепции. Она была слишком всеохватной и уходящей далеко в перспективу, чтобы с ходу оценить ее.

Вопрос об уничтожении зоров не мог быть в компетенции какого-то одного человека. Даже намерения зоров покончить с человечеством не делали аналогичный акт по отношению к ним самим оправданным и справедливым.

И тут Сергея словно озарило — он вспомнил штабное совещание и рассуждения Марэ по поводу предполагаемого хода войны.

Они уже стали для зоров Темным Крылом, или Смертью в их понимании, которая стирает все различия, уничтожает всех без разбора, без шанса на переговоры и без надежды на отмщение.

Но, так или иначе, пути назад уже не было.

— Чан, передайте капитану Элайн Белл условным кодом: «Хорошая работа». — Сергей встал и пошел по направлению к двери, но потом повернулся и посмотрел на своего помощника, в котором, казалось, произошла неуловимая и необратимая перемена. — Если я понадоблюсь, я буду в своей каюте.

— Что-нибудь не так, сэр? — снова спросил Чан.

— Нет… Ничего. Совершенно ничего. — Он шагнул в открытую дверь и направился по коридору к лифту, продолжая размышлять о Темном Крыле.