129
Какой-то шум разбудил Тютюнина. Он приоткрыл глаза и посмотрел на светящийся циферблат электронного будильника. Часы показывали три часа ночи. Стояла тишина, и было непонятно, что же его разбудило.
Потом послышался стук в дверь. Стучали тупым предметом.
Сергею очень хотелось спать, однако следовало встать и пойти посмотреть, что там случилось.
— Я этого Окуркина твоего прибью… — сквозь сон пробурчала Люба.
— Я его сам прибью… — пообещал Сергей и, сунув ноги в тапки, направился в прихожую.
Пока он шёл, стук ослаб и превратился в какую-то возню. Тютюнин посмотрел в глазок и в свете тусклой казённой лампочки заметил какое-то существо, шевелящееся на его придверном коврике. Помня о случае, когда неизвестный пёс нагадил прямо под дверью, Сергей распахнул дверь, готовясь пнуть приблудное животное, однако это оказался человек.
Оставив на полу две пустые бутылки, он с трудом поднялся на ноги и, улыбнувшись, спросил:
— Узнаешь меня, Серёга?
— Гоша? — неуверенно произнёс Тютюнин.
— Он самый. — Бёрк снова улыбнулся, показывая посиневший от портвейна язык. — Поздравь меня, Серёга, у меня завтра день рождения.
— Теперь уже сегодня, — заметил Тютюнин.
— Не-а! — Смит помотал головой. — В инструкции написано — завтра.
— В какой инструкции? — не понял Сергей.
— Тс-с-с! — Бёрк с заговорщицким видом приложил к губам палец и оглянулся на двери соседей. — Это большой секрет.
Тютюнин уже хотел было послать Гошу подальше — в три часа ночи, но тот произнёс ключевую фразу:
— Поедешь завтра за город водку пить?
Сергей хотел сначала спросить — когда, куда и вообще ему же на работу надо идти, — однако губы сами сложились в трубочку и сказали:
— Поеду-у-у… Поеду, чего же не поехать, — откашлявшись, повторил Сергей, внутренне опасаясь, что Гоша не правильно его поймёт.
— И Леха чтобы… — попросил ночной гость.
— И Леха, — согласился Тютюнин. — Он тоже не откажется. К тому же он все время свободный. Для такого дела.
— Значит, договорились? — глядя куда-то в сторону, спросил Смит. Пары портвейна творили с ним страшные вещи, и агент не знал, радоваться этому или нет.
— Договорились. А во сколько?
— Я… перезвоню… — пообещал Смит, чувствуя, что оплывает, словно свечка.
— Перезвоню… — повторил он, пятясь к распахнутым створкам лифтовой кабины. Махнув на прощание Тютюнину пустой бутылкой, Смит обрушился в лифт, и тот унёс его вниз, навстречу ночной прохладе.
С трудом добравшись до машины, агент нашёл телефон и позвонил боссу.
— Что такое? — хриплым голосом отозвался Джонсон.
— Это я, сэр, — пробормотал Смит.
— Что-нибудь случилось? — встревожился босс.
— Нет, сэр. Просто у меня день рождения, и, оказывается, уже сегодня.
— Ты пьян, Бёрк! У тебя же утром контакт!
— Контакт состоялся…
— И что?!
— Они приняли предложение.
— Уфф. Ты меня угробишь своими фокусами, Бёрк…
— Я контролирываю ситуацию, сэр… Контролиры-ваю… — с трудом произнёс Смит и отключился, ткнувшись головой в руль.
Тем временем Сергей Тютюнин возвратился в постель и, сбросив тапки, потянул на себя одеяло.
— Прибил дружка своего? — поинтересовалась жена.
— Это не он был.
— А кто же?
— Гоша.
— Вот придурки у тебя друзья, Тютюнин.
— Почему это?
— В гости ходят по ночам.
— Да у него, может, горе какое, — соврал Серёга, чтобы придать ночному визиту больше значительности. — И вообще, у Гоши этого героическая профессия.
— Героическая? — Люба подняла растрёпанную голову.
— Ну да. Он этот… — Сергей на секунду задумался и ляпнул, не зная, что попал в десятку:
— Он разведчик!
— Разведчик, лётчик, налётчик… — Люба зевнула и как бы невзначай тронула Серёгу посредине тела.
— Да ты что, ночь же! — возмутился тот. — Вот вечно у тебя, Люба, всякие глупости в голове. Книжки бы лучше читала…
