ГЛАВА 26
— Собираешься, значит, в дальнюю дорогу? — приветствовал меня вошедший Гоша.
— Да вот уже почти собрался, — кивнул я, — а что?
— То, что ты, по-моему, забыл одну вещь. Я вот и хочу уточнить — это мне только так кажется или оно на самом деле так? Кто за тебя остается?
— Как — кто? Чуть ли не каждого с тобой обсуждали!
— Ладно, — согласился Гоша, — подойди к окну, пожалуйста. Что ты там видишь?
— Аэродром. Так с летной школой Храбрецов давно практически без меня справляется, чем он тебе не нравится?
— А к другому окну?
— Да не буду я по кабинету бегать, и так знаю, что там моторный завод. А дальше, за деревьями, оружейный.
— Вот как раз я о том и говорю, что за этими деревьями ты, кажется, леса-то и не видишь.
— Ой-е… — спохватился я, — действительно, склероз. Про город Георгиевск я как-то и забыл…
Нет, городская администрация у нас, конечно, имелась. Но ее задачей было исключительно поддержание статус-кво, а вопросы развития города относились к моей и частично Гошиной компетенции. Не очень хорошо будет, если с нашим отъездом тут все застынет…
— Ничего страшного, на то я и есть, чтобы тебе вовремя напомнить, — улыбнулось высочество. — Так что ты уж подумай, как оно тут все без нас будет, ладно?
Думал я долго, минут десять, если не все двенадцать. Потом попросил секретаря разыскать и пригласить ко мне Михеева, а сам сел сочинять наброски о статусе временного коменданта Георгиевска. Труд был уже практически закончен, когда звонок секретаря известил меня, что Михеев ожидает в приемной.
— Добрый день, Илья Андреевич, заходите и почитайте вот эту бумажку, пока я покурю, — приветствовал я зашедшего лидера наших профсоюзов и председателя Российской рабоче-крестьянской партии.
— И кто будет этим комендантом? — с подозрением поинтересовался Михеев по прочтении моего документа.
— Правильно догадываетесь, именно вам я этот воз и хочу предложить, — усмехнулся я, — и тому есть две причины. Первая — надеюсь, вы помните наши беседы о том, что местные власти неплохо бы сделать выборными? Так вот, где-то это надо начинать, и Георгиевск, в силу своего особого статуса, является очень удобным местом для такого эксперимента. Так что рассматривайте эту должность в том числе и как техническую подготовку к первым в России выборам мэра города. А вторая причина — надеюсь, ничего не помешает вам выдвинуть на этот пост свою кандидатуру? Но времени у вас только до Нового года, ну, может, еще чуть. А потом, похоже, начнется война и демократические преобразования придется временно отложить. Но после войны мы к ним обязательно вернемся. Согласны?
После ухода будущего мэра я сразу принял Татьяну. Надеюсь, не нужно объяснять, о чем мы с ней беседовали — демократия вещь такая, ее ведь совсем без присмотра оставлять никак нельзя…
Потом была беседа с Беней, там акцент делался на обеспечение должного порядка и превентивное обуздание экстремистски настроенных личностей.
А под конец я малость понапутствовал Константина Аркадьевича по части идеологического обеспечения данной акции.
«Ну а теперь-то, — подумал я уже глубоким вечером, — могу я наконец спокойно начать собирать чемоданы?»
А через неделю я уезжал, так сказать, к новому месту службы. Поезд отходил не от серпуховского вокзала, а от георгиевского грузового терминала, так что особой суеты не было — собрались и поехали помаленьку. Мари при прощании даже пару раз слезу платочком смахнула, причем, похоже, настоящую, вот уж чего я от нее не ожидал! Гоша перед самым моим отъездом прилетел из Питера и сообщил, что со вчерашнего дня я уже генерал-лейтенант, то есть высокопревосходительство. Ничего так служебный рост, учитывая, что моя здешняя военная карьера началась полтора года назад, и сразу с полковника. Впрочем, в истории и похлеще примеры были, тот же Голованов например…
Я с наслаждением вытянулся на диване. Все, суета позади, теперь две недели сплошной отдых — то есть никаких дел, кроме как три раза в день посещать связной вагон. А пока сходить, что ли, в вагон-столовую, который пришлось-таки добавить к поезду? Хотя они еще не раскочегарились, сегодня, наверное, ужина не будет… Я открыл сумку и достал завернутую в фольгу курицу, сунутую мне перед отъездом Машей.
На следующий день я проснулся поздно, уже где-то за Ярославлем. Ординарец принес завтрак, я поел, покурил и отправился в соседний вагон, на узел связи. Ничего интересного я там не узнал, была только радиограмма от Паши Божьего Одуванчика, что вся его эскадра уже в Средиземном море, а первый корабль прошел Суэц.
Его посудины плыли не толпой, а поодиночке, якобы каждый по своим делам, и официальной эскадрой они станут в первый день войны. Причем даже и не совсем одной, а в какой-то мере двумя… Дело в том, что каждый Пашин корабль был един в двух лицах. Например, флагман (этот корабль снаряжал я, команда тоже была моя, именно на нем стояла мощная рация) — торговец «Ангара» — в случае войны быстро преображался во вспомогательный крейсер «Песец». Соответственно все остальные аналогично, и образовывалась Вторая Тихоокеанская эскадра под командованием мичмана Одуванько. Но у кораблей были в запасе и черногорские имена. Так, «Песец» после несложных операций по установке трубы — она могла дымить даже лучше настоящей! — и дополнительной надстройки превращался во флагман Черногорского флота Открытого моря линкор «Црна Гора», а его капитан в этом случае именовался «коммондор Пол Маслачак». Причем все это было официально — наш отдел внешних сношений имел хорошие связи в Черногории и уже получил обещание, что в случае нападения Японии на Россию верная своим союзническим обязательствам Черногория в тот же день объявит японцам войну.
Районом промысла для Пашиной шайки на первое время был выбран Индийский океан. На Суэцком канале у Татьяны уже были в запасе пара своих человечков, так что со сведениями — что плывет, куда и с каким грузом — особых трудностей у Паши возникнуть не должно. Правда, японцы могли появиться и с другой стороны, но тут уж ничего не поделаешь, придется разбираться по месту.
Впрочем, у эскадры имелись приспособления для облегчения этой задачи — два разведывательных автожира и «тузик». Последний мог быть не только разведчиком. Если английский флот вмешается в Пашин бизнес, то ему можно будет и истребителем поработать, ведь у англичан корабельные самолеты — это «скауты», копии нашего «святогора», — машины неповоротливые, тихоходные и безоружные. Сбивать таких одно удовольствие, а учитывая, что раций на них нет, сбитые будут просто бесследно пропадать в волнах бескрайнего океана…
Вообще эта операция была проработана не только с чисто военной точки зрения. Ведь, учитывая специфику эскадры Одуванчика, имелась проблема не только как поймать неприятельское или везущее ему груз судно, но, главное, куда потом сбыть награб… то есть, тьфу, трофеи. Во исполнение этой задачи Бенины мальчики уже создали торгово-закупочную и транспортную компанию со штаб-квартирой в Лос-Анджелесе, которая и должна была заниматься реализацией как грузов, так и кораблей, когда получится. Чтобы Паша не терял времени на доставку товара, были приобретены три быстроходных парохода. Правда, еще не был решен вопрос с призовым судом. Наши юридические службы получили приказ поискать лазейки в морском праве: как бы образовать его в черногорском исполнении на каком-нибудь американском судне или по крайности где-нибудь в укромном месте на Филиппинах.
А мой поезд тем временем продолжал неторопливо ползти по России. Вот уже и Урал… От безделья в голову полезли стратегические мысли. Не зря ли я так рано оставил Гошу одного? Дело в том, что наш план войны предусматривал Порт-Артур не сдавать ни в коем случае, а в остальном обойтись минимальным вмешательством, только чтобы уменьшить потери. Но после завершения испытаний подлодок и бесед с Макаровым наследник, похоже, решил малость подзакидать японцев шапками. И Мари ему подпевает, то-то просила при прощании обдумать наши планы на предмет их коррекции… Ладно, там видно будет.
На пятый день поездки я заскучал. Через десять уже считал дни до финиша, как почти сорок лет назад и практически в этих местах до дембеля. После Харбина я не находил себе места — да где же там, в конце концов, Порт-Артур? Но наконец вот и он, Ляодунский полуостров, край земли…
В сам Артур поезд не доехал — рядом с Чалиндзой, где базировался наш второй полк, для него уже была подготовлена охраняемая стоянка. С утра предстоял визит к наместнику Дальнего Востока Алексееву — тут была интересная, если можно так сказать, правовая коллизия. Недавно Гоша продавил императорский указ, согласно которому все авиационные части на том самом Востоке подчинялись напрямую главкому ИВВФ, а наместник в этом вопросе оказывался в сторонке… Но особенно наглеть ни к чему, надо съездить и засвидетельствовать свое почтение.
Я отправил порученца договориться об аудиенции и ординарца за баулом с подарками. Основное место в нем занимал дискофон с пластинками (я специально узнавал — до Дальнего Востока этот рассадник культуры еще не добрался), ну и по мелочи: хороший бинокль, пистолет ПФ, автомат, фонарики батарейный и с ручной динамкой, непромокаемый плащ и начинающая входить в моду авиационная куртка на «молнии».
В Артуре меня поразил расовый состав населения. И это русский город? Да в Уссурийске нашего времени китайцев и то меньше! Нет, правильно еще полгода назад я приказал разработать план «мешок» — с началом войны весь Ляодунский полуостров должен быть закупорен наглухо, благо география позволяет. А то ведь даже если каждый сотый из этих передаст японской разведке хоть одно слово, у нее получится фолиант с «Капитал» размером!
Встреча с наместником прошла нормально — без особой теплоты, но и без скандала. Под конец он даже попросил меня употребить свое влияние, чтобы ему побыстрее разрешили осуществить его план превентивного удара по японцам. «Ага, щас!» — подумал я и попросил письменные обоснования — якобы для более аргументированной поддержки.
После посещения наместника я поехал в Саншилипу, где находился калединский штаб. По моей телефонной просьбе Каледин пригласил туда и Кондратенко, недавно ставшего генерал-майором. Ему удалось-таки доукомплектовать доставшуюся ему недобригаду до состава дивизии.
При встрече Каледин, не очень одобрительно глянув на мой джинсовый костюм, даже не попытался отдать рапорт, а просто поздоровался и представил меня Кондратенко.
— Как же, — сказал тот, пожимая протянутую руку, — наслышан о вас, Георгий Андреевич, весьма наслышан… Я вот тут начинаю завидовать Алексею Максимовичу — у него всего один начальник, а у меня аж трое, не считая Алексеева…
— Вообще-то у него их два, — уточнил я, — кроме меня, еще его высочество цесаревич. Хотите, страшную тайну открою? У вас скоро то же самое начальство будет, правда, в других ипостасях. Для генерала Каледина я — командир дивизии, а Георгий Александрович — главком ИВВФ. Но почему, как вы думаете, я уже здесь, а он еще в Питере? Просто ему готовится пост, точного названия я еще не знаю, но заправлять всем тут станет именно он. А его первого заместителя будут звать Георгий Найденов… Это чтобы вам было проще долговременные планы строить.
— Вот как, — прищурился Кондратенко, — но тогда, наверное, мне прямо сразу можно обратиться к вам с несколькими неофициальными просьбами? А то просто никакого сравнения, как снабжается бригада Алексея Максимовича — и как моя дивизия… Или я слишком спешу?
— Вовсе нет, я и сам хотел это вам предложить. И почему-то мне кажется, что у вас и в письменном виде пожелания есть. Если так, доставайте, будем помаленьку обсуждать…
Обсуждение сразу началось с недопонимания. Кондратенко хотел приводить в порядок крепость Порт-Артур!
— Роман Исидорович, — мягко сказал я, — ведь если японцы подойдут к крепости, то это означает, что никакой авиации у нас уже нет. Так? Значит, ничего не помешает врагу подвезти тяжелую артиллерию и начать методично расстреливать город и порт…
— Но ведь у них нет осадной артиллерии калибром более шести дюймов!
— И вы туда же, — устало сказал я. — Даже если и нет, в чем я не уверен, то, когда понадобится, будет! Японцы ставят на эту войну все, для них проигрыш равнозначен прекращению существования как независимого государства. А Порт-Артур — ключ к победе, пока он наш, война не проиграна… Но наш не как простреливаемый насквозь клочок земли, а как база авиации и флота! Значит, если война докатится до его пригородов, оборона будет всего лишь оттяжкой поражения, не более того. Так что извините, но расходовать ресурсы на усиление крепости я не буду — ни сейчас, ни потом. А вот если вам что-то нужно для превращения в крепость всего Ляодуна — это пожалуйста! Наизнанку вывернусь, но достану. И еще, как у вас с обмундированием, патронами, продовольствием? С медициной идеал или не совсем? Связь небось тоже на уровне наполеоновских войн? Давайте пока прикинем, что тут можно сделать.
Ближе к вечеру я оделся понеприметнее и прогулялся по Порт-Артуру, с целью составить представление о месте моих ближайших действий. Вот примерно какую картину я тут увидел.
Китайцы суетились повсюду, просто как мошкара. Часто попадались европейски одетые азиаты, вполне возможно, что и японцы. Сразу бросилось в глаза — ни бомжей, ни босяков тут вообще не было. Пьяные попадались, но исключительно наши… И в основном — моряки.
Вообще, нетрудно было увидеть закономерность: флотские чувствовали себя здесь хозяевами, пехота — гостями. И мундиры у флотских куда богаче, и рожи круглее… А вот это уже интересно: тройка наших летчиков, лейтенант и два сержанта. Смотри-ка, им на всех троих чуть за пятьдесят лет, а с каким спокойным достоинством держатся! И трезвые, что характерно. А извозчик-то… прямо аж на задних лапках перед ними приплясывает…
Потихоньку я подошел к заливу. Ближе к берегу стояли крейсера, два белых — прямо как речные трамвайчики в Москве, — три серых и один перекрашиваемый. Броненосцы находились дальше.
Еще я обратил внимание на вывески. Блин, да хоть один русский торговец тут есть?! Или все какие-то «Кунст и Альбере» на фоне «Кларксон и Ко»? А вот и вообще японский магазин с парикмахерской, про китайские я и не говорю — они на каждом шагу. Да сколько же тут шпионов, батальон или больше? Полк, мрачно подумал я, увидев спешащего куда-то по другой стороне улицы японца с фотоаппаратом. Нет, ну это уже наглость! Я сделал незаметный жест, ко мне подошел командир охраняющей меня сейчас пятерки.
— Вон гада с фотокамерой видите? Камеру отобрать, владельцу дать в рыло, можно от души и несколько раз, потом еще карманы ему вывернуть, чтоб больше походило на грабеж… Кажется, за теми сараями вроде подходящее место, действуйте, я здесь подожду.
Ждать пришлось недолго, я только и успел выкурить сигарету, как из-за угла степенно показались несколько запыхавшихся охранников.
— Шустрый оказался, — пояснил командир, — здорово ногами дерется, почти как наши господа Ли в спортшколе… Так что пришлось его всерьез приголубить. Может, еще и оживет, я Ване с Сашей наказал его в столовую доставить, похоже, непростой попался азиат-то…
Все правильно, а то в вагоне-столовой, который теперь стал филиалом госпиталя, но, как бы это поделикатней сказать, несколько противоположной направленности, пора уже и появиться постояльцам… Да, нашей контрразведке тут непочатый край работы. Нашей — это именно нашей с Гошей, в Российской же империи такой службы не имелось вовсе, ну прямо как при коммунизме…
